СЭРЪ ТОМАСЪ МУРЪ.
СЭРЪ ТОМАСЪ МУРЪ.
‘Отечественныя Записки’, No 1, 1846
Сэр Томас Мур, Мур Томас, Год: 1846
Время на прочтение: 16 минут(ы)
Одною изъ лучшихъ эпохъ въ исторіи англійской поэзіи была та, когда туземный геній, цлый вкъ бывъ связанъ подражаніемъ чужимъ образцамъ, сбросилъ съ себя иго французскаго вкуса, и — явился рядъ поэтовъ, отличавшихся столько же оригинальностію, сколько разнообразіемъ формъ и вдохновенія. Коуперъ, Брисъ, Краббе, Кольриджъ, Уордсуортъ, Соути, Уильсонъ, Т. Кампбелль, Роджерсъ, Ли-Гонтъ, Гоггъ, наконецъ Томасъ Муръ, Вальтеръ Скоттъ и Байронъ,— вс эти голоса, пвшіе на новые или забытые тоны, возвысились почти въ одно и то же время въ конц прошлаго и въ начал настоящаго вка, вс они теперь смолкли, кого постигла смерть, кого старость,— и второй рядъ поэтовъ далеко уступаетъ первому.
Къ числу послднихъ ветерановъ этой блестящей фаланги принадлежитъ Томасъ Муръ. Авторъ ‘Ирландскихъ Мелодій’ и ‘Лалла-Рукъ’, втеченіи многихъ лтъ составлялъ съ Вальтеромъ Скоттомъ и Байрономъ родъ тріумвирата, который признавала вся Англія. Нкоторыя изъ его твореній имли боле двадцати изданій. Надо сказать, однакожъ, что когда для него, еще при жизни, настало потомство, то оказывается, что рука времени имла боле-разрушительное вліяніе на его гибкую и блестящую поэзію, чмъ на произведенія двухъ его знаменитыхъ сподвижниковъ, боле-твердыя и живучія. За предлами Англіи, репутація его, впрочемъ, никогда не стояла наравн съ репутаціей Вальтера Скотта и Байрона. Такъ-какъ не столько глубина чувствъ и энергія страстей, сколько грація, гармонія размра и богатство колорита составляютъ прекрасную сторону его генія, то очевидно, что его произведенія принадлежатъ къ числу тхъ, которыя чрезвычайно-много теряютъ, переходя изъ одного языка въ другой. Вс вообще переводы Мура не даютъ понятія о блеск и прелести оригинала.
Какъ бы то ни было, имя Мура — одно изъ самыхъ блистательныхъ литературныхъ именъ настоящаго вка, чрезвычайная гибкость его таланта, упражнявшагося во всхъ родахъ поэзіи, отъ анакреонтической оды, элегіи, баллады, эпической поэмы, до политической сатиры, въ которой онъ нкогда пріобрлъ громкій успхъ, доставила ему, не говоря уже о прозаическихъ его сочиненіяхъ, изъ которыхъ многія весьма-замчательны, популярность, основанную на одобреніи умовъ самыхъ разнообразныхъ по направленію, его читали и читаютъ еще и въ аристократическихъ гостиныхъ, и въ купеческихъ конторахъ, и въ хижин земледльца.
Особенно Ирландія утшалась и утшается пснями поэта, котораго она любитъ, какъ одного изъ самыхъ ревностныхъ своихъ патріотовъ.
Томасъ Муръ родился 28-го мая 1780 года, въ Дублин, отъ почтеннаго негоціанта, Гаррета-Мура, который имлъ только этого сына, да двухъ дочерей. Нжно-любимый отцомъ, матерью, сестрами, поэтъ сохранилъ о своемъ дтств пріятныя воспоминанія, которыя передаетъ онъ въ разныхъ своихъ стихотвореніяхъ, особенно въ посланіи къ сестр изъ Америки. Въ предисловіяхъ къ разнымъ своимъ сочиненіямъ, вошедшимъ въ составъ полнаго собранія его произведеній, Томасъ Муръ, подобно всмъ старющимся поэтамъ, припоминаетъ разныя событія своей жизни. Вотъ что говоритъ онъ въ одномъ изъ этихъ предисловій:
‘Не могу сказать, какихъ лтъ научалъ я пть и сочинять стихи. Школьнымъ учителемъ моимъ былъ Самуилъ Уайтъ, человкъ до крайности тщеславный, но чувствительный и добрый, который, за тридцать лтъ до того былъ первымъ наставникомъ Шеридана, и который, пробившись съ нимъ годъ, объявилъ наконецъ, что ученикъ его — набитый дуракъ. Онъ давалъ также уроки въ литератур молодымъ Ирландцамъ знатныхъ домовъ и особенно любилъ домашніе театры, страсть къ этимъ театрамъ съ нкотораго времени распространилась въ Ирландіи. Въ Карльстоун, въ Картон, у герцога лейнстерскаго, въ Марли, у Латушей, составлялись спектакли, распоряженіе которыми поручаемо было Уайту. Въ 1776 году, онъ написалъ прологъ къ маскараду Комуса, разъигранному въ Марли, а знаменитый ораторъ Греттенъ составилъ эпилогъ, — единственную пьесу въ стихахъ, написанную этимъ великимъ человкомъ. Съ дтства я любилъ эти игры, Уайтъ занималъ ими своихъ воспитанниковъ, и я отличался по этой части, навсегда сохранилъ я любовь къ нимъ. Въ-послдствіи, когда я игралъ въ Килькенни, мн много апплодировали въ роляхъ комическихъ, особенно въ тхъ, гд былъ какой-нибудь намекъ на мой малый ростъ {Томасъ Муръ чрезвычайно-малъ ростомъ, такъ малъ, что однажды въ Лондон, на обд, какой-то французъ, не знавшій его, видя, что онъ встаетъ изъ-за стола и идетъ за дамами въ гостиную, вскричалъ со смхомъ: ‘aht voila, le petit bonhomme, qui s’en va’. Принцу валлисскому приписываютъ слдующую забавную выходку. Бывъ въ связяхъ съ Муромъ во время своей оппозиціи, принцъ сдлался, какъ мы увидимъ въ-послдствіи, предметомъ самыхъ рзкихъ его нападокъ, когда, достигнувъ регентства, онъ отказался отъ прежнихъ своихъ мнній. Оскорбленный сатирами поэта, онъ жаловался одному придворному и сказалъ: ‘пусть бережется этотъ шутникъ!’ — Такъ ваше высочество хотите предать его суду? спросилъ придворный.— ‘Нтъ, но если онъ начнетъ снова, я посажу его въ бокалъ.’}.
‘Въ 1790 году (мн было десять ‘лтъ), я написалъ эпилогъ къ пьес, поставленной моимъ учителемъ на домашнемъ театр у лэди Борроу, въ Дублин. Когда мн было тринадцать лтъ, въ 1793 году, явились мои стихи въ печати, въ дублинской Антологіи’, гд я имлъ счастіе получить названіе почтеннйшаго корреспондента. Въ слдующемъ году, я помстилъ въ томъ же сборник сонетъ къ моему школьному учителю, и тамъ же въ первый разъ прочелъ отрывки изъ поэмы ‘Удовольствія Памяти’, Самуила Роджерса, который въ-послдствіи сдлался однимъ изъ лучшихъ моихъ друзей.
‘Обстоятельства политическія не мало содйствовали моему образованію. Я былъ Ирландецъ, слдовательно — тысячу преградъ надлежало преодолтъ мн на поприщ адвокатскомъ, на которое думали пустить меня мать и отецъ, съ улыбкою смотрвшіе на мои опыты поэтическіе. Французская революція взволновала Ирландію, я помню публичный обдъ, данный въ 1792 году въ честь этого событія, отецъ взялъ меня съ собой на этотъ обдъ, и я сидлъ на колняхъ президента, когда провозглашенъ былъ тостъ: ‘пусть отъ втра Франціи зазеленетъ нашъ ирландскій дубъ!’
Въ скоромъ времени, въ начал 1790 года, Англія начала войну съ Франціей, и англійское правительство, чувствуя необходимость успокоить Ирландію, ршилось отмнить самые жестокіе изъ уголовныхъ законовъ, существовавшихъ тогда противъ католиковъ. Родителямъ позволено было свободно воспитывать дтей на родин, и имъ открытъ былъ доступъ къ большей части публичныхъ должностей. Молодой Муръ воспользовался этими уступками англійскаго правительства, выдержавъ экзаменъ, онъ принятъ былъ въ Дублинскій-Университетъ и поступилъ въ Trinity-College {}.
Эти свднія, почерпнутыя изъ предисловія, прибавленнаго Муромъ къ послднему изданію его перевода Анакреона, по-видимому, указываютъ, что поэтъ родился отъ фамиліи католической, по изъ другихъ предисловій видно, что онъ членъ реформатской церкви, и надо думать, что Муръ, дйствительно, протестантъ.
Весьма рано Томасъ Муръ пристрастился къ Анакреону и задумалъ перевести его. Въ 1794 г., будучи четырнадцати лтъ, онъ напечаталъ въ дублинской ‘Антологіи’ переводъ пятой оды. Переводя потомъ нсколько другихъ одъ, онъ показалъ ихъ одному изъ своихъ профессоровъ, пастору Кирни, бывшему въ-послдствіи протестантскимъ епископомъ въ Оссори. Профессоръ похвалилъ переводъ и убждалъ молодаго переводчика окончить его и издать, справедливо однакожь замтивъ, что университетъ не можетъ поощрить перевода эротическаго поэта.
‘Но въ то же самое время’, говоритъ Муръ: ‘почтенный протестантскій прелатъ получилъ въ подарокъ отъ папы экземпляръ того же Анакреона, изъ ватиканской библіотеки. Чтобъ дополнить мой переводъ, я сдлался ежедневнымъ постителемъ дублинской библіотеки, куда, по особенной милости, пускали меня въ часы, неназначенные для публики, и гд я пріобрлъ ту начитанность, о которой свидтельствуютъ примчанія къ разнымъ моимъ сочиненіямъ’.
Ирландскій поэтъ, дйствительно, очень-щедръ на примчанія, почти каждая его поэма сопровождается учеными прибавленіями, назначенными для тхъ, кто любитъ углубляться въ читаемое.
Между-тмъ, какъ онъ готовилъ такимъ образомъ на студенческой скамейк первое произведеніе, долженствовавшее доставить ему на долгое время прозваніе Анакреона-Мура, въ немъ развивалась двоякая страсть: къ ирландской музык и къ ирландской свобод. ‘Эта страсть’, говоритъ онъ: ‘никогда меня не покидала. Ирландская музыка была задушена, когда г. Бентингъ, въ 1796 г., собралъ и издалъ народные напвы, очаровавшіе меня’. Тогда-то, вроятно, родилась въ голов Мура мысль, которую осуществилъ онъ спустя двнадцать лтъ въ самомъ популярномъ изъ своихъ сочиненій,— мысль написать слова на эти напвы. Предпріятіе было трудное, ибо, какъ говоритъ самъ Муръ: ‘поэтъ, желающій передать различныя чувства, выражаемыя этими напвами, долженъ понять и перечувствовать то быстрое движеніе ума и сердца, ту невыразимую смсь грусти и беззаботности, которыя составляютъ характеръ Ирландцевъ, и которыми глубоко запечатлна ихъ музыка. Въ самыя веселыя наши псни непремнно вкрадывается какая-нибудь жалобная нота, которая мимоходомъ бросаетъ отъ себя тнь’.
Это-то соединеніе грусти и веселья превосходно осуществилъ поэтъ въ своихъ ‘Ирландскихъ Мелодіяхъ’, о которыхъ мы будемъ говорить ниже.
Въ то время, какъ дублинскій студентъ пристращался къ пснямъ старыхъ бардовъ своей родины, готовилась инсуррекція 1798 года. Общество соединенныхъ Ирландцевъ, католиковъ и протестантовъ, приготовляло общее возстаніе, которое должно было вспыхнуть съ прибытіемъ Французской арміи, посланной директоріею. Находясь въ связяхъ съ молодымъ и прекраснымъ Робертомъ Эмметомъ, пріобртшимъ въ-послдствіи такую извстность своей несчастной смертью и героической любовью, которую внушилъ онъ благородной дочери Коррена, молодой и прелестной Сар, невствдов, восптой авторомъ ‘Мелодій’. Томасъ Муръ участвовалъ во всхъ проектахъ, во всхъ надеждахъ заговорщиковъ. Въ Дублин издаваемъ былъ имъ смлый журналъ, ‘Ilie Press’. Муръ помстилъ въ немъ нсколько статей, безъ вдома своихъ родныхъ, мать, узнавъ о соучастіи его въ этомъ опасномъ предпріятіи, успла убдить его отказаться отъ него, но онъ продолжалъ свои сношенія съ Робертомъ Эмметомъ. Разъ, когда тотъ игралъ передъ нимъ на фортепьяно воинскую пснь стараго Эрина, восторженный молодой Ирландецъ воскликнулъ: ‘Зачмъ не могу я летть въ битву при звукахъ этой псни, во глав двадцати тысячь человкъ?’ Часъ битвы пробилъ слишкомъ-скоро: въ-слдствіе ареста одного изъ вождей заговорщиковъ, исполнительный комитетъ, опасаясь, чтобъ правительство но предупредило возстанія, ршилъ приступить къ длу, не дожидаясь прибытія Французскихъ войскъ. Уже назначенъ былъ день открытаго возстанія, какъ Рейнольдсъ открылъ планъ заговорщиковъ. Инсуррекція, однакожь, вспыхнула, но она повела только къ суровымъ мрамъ со стороны англійскаго правительства. Робертъ Эмметъ избжалъ опасностей борьбы, по не избгъ, спустя нсколько лтъ, эшафота. Другой участникъ этой трагедіи, лордъ Эдвардъ Фитцжеральдъ, любимецъ Ирландцевъ и вождь инсургентовъ, заплатилъ жизнію за свои покушенія. Томасъ Муръ воздвигъ ему въ-послдствіи историческій памятникъ въ прозаическомъ сочиненіи, изданномъ въ 1831 году подъ заглавіемъ Life and Death of Lord Edward Fitzgerald (жизнь и смерть лорда Эдварда Фигцжеральда). Это сочиненіе заключаетъ въ себ точное и краснорчивое изложеніе всхъ событій, относящихся къ инсуррекціи 1798 года, и причинъ, по которымъ возстаніе было неудачно. Непосредственнымъ результатомъ этой неудачи были усиленіе строгости англійскаго правительства и уничтоженіе ирландскаго парламента.
Между-тмъ, какъ всюду лилась кровь, лордъ Клоръ производилъ слдствіе относительно мнній студентовъ университета, и молодой Муръ, сильно подозрваемый, съ трудомъ избжалъ преслдованій англійскаго коммиссара.
Въ слдующемъ (1799) году, дублинскій студентъ отправился въ Лондонъ, чтобъ вступить въ члены общества Миддль-Темпль, которое было родъ приготовительнаго учрежденія для вступленія въ сословіе адвокатовъ. Онъ привезъ съ собою переводъ Анакреона, который и издалъ въ 1800 году, посвятивъ его принцу валлисскому. Этотъ принцъ, другъ Шеридана и Фокса и главнйшихъ виговъ, игралъ тогда роль оппозиціонную, которая доставила сну большую популярность. Переводъ Мура, нсколько жеманный и принужденный, по этимъ самымъ качествамъ имлъ большой успхъ, онъ открылъ переводчику входъ въ самыя блестящія гостиныя и побудилъ его окончательно отказаться отъ адвокатскаго поприща. Въ слдующемъ (1801) году, онъ издалъ томъ эротическихъ стихотвореніи, частію оригинальныхъ, частію подражаній древнимъ, эти стихотворенія, довольно граціозныя, но слишкомъ-вольныя, изданы были подъ характеристическимъ псевдонимомъ Little (маленькаго).
‘Томъ-Литтль’, шутливо говорилъ авторъ въ предисловіи: ‘умеръ двадцати-одного года, онъ былъ довольно-лнивъ, не честолюбивъ, большой любитель эротическихъ поэтовъ: Тибулла, Катулла, Проперція и др. жизнь его и генеалогія не интересны для публики, большая часть его стихотвореній написана въ такихъ молодыхъ лтахъ, что критики, при сужденіи о нихъ, должны имть нкоторое снисхожденіе’.
Въ томъ же голу журналы объявляли, что скоро выйдетъ ‘Философія Удовольствія’ Мура, по эта философія не вышла и вроятно никогда не выйдетъ, потому-что бывшій эротическій поэтъ нын одинъ изъ самыхъ усердныхъ богомоловъ во всхъ трехъ соединенныхъ королевствахъ, и притомъ, прежде, чмъ сдлался набожнымъ человкомъ, покинувъ пустой и блестящій родъ поэзіи, въ которомъ пріобрлъ первые успхи, и посвятилъ себя сочиненіямъ боле достойнымъ его таланта. Долго, однакожь, извстность Мура, поэта эпическаго, лирическаго, патріотическаго, основывалась преимущественно на эфемерной слав произведеній его молодости, и Томъ-Литтль часто мшалъ смотрть серьзно на Томаса Мура. Какъ бы то ни было, степенной Англіи очень правился этотъ запрещенный плодъ. Томъ Литтль, хорошій музыкантъ, пріятный пвецъ, блестящій говорунъ, страстный любитель прекраснаго пола, интересный человчекъ въ четыре фута и пять дюймовъ, сдлался моднымъ львенкомъ, котораго оспаривали одна у другой вдовы, синіе чулки, дамы и двицы, боле или мене эмапципированныя. Напрасно Джеффри, тогдашній литературный диктаторъ, строгій критикъ ‘Эдинборгскаго обозрнія’, бросалъ эпиграммы въ этого маленькаго Дората, слдствіемъ была только дуэль между критикомъ и поэтомъ, сдлавшимися въ-послдствіи искренними друзьями, — дуэль, мирное окончаніе которой подало поводъ къ насмшкамъ злыхъ шутниковъ. Разсказывали, будто полиція, вмшавшись въ дло, отобрала у дуэлистовъ пистолеты и, при осмотр ихъ, нашла въ нихъ только порохъ. Секунданты объясняли это странное явленіе тмъ, что будто-бы одна пуля выпала на дорог въ карет, и они, безъ вдома соперниковъ, чтобъ уравнять бой, вынули пулю изъ другаго пистолета. Но каково бы ни было это приключеніе, мы увидимъ, какъ въ-послдствіи, въ 1811 году, оно едва не произвело между Байрономъ и Муромъ, еще въ то время незнакомыми другъ съ другомъ, новой дуэли, слдствіемъ которой было также превращеніе соперниковъ въ искреннихъ друзей.
До дуэли съ Джеффри, бывшей въ 1806 году, Муръ, благодаря своимъ связямъ съ главными членами партіи виговъ, получилъ, въ 1803 году, когда виги на короткое время вступили въ кабинетъ, выгодное и вовсе не литературное мсто секретаря адмиралтейства на Островахъ Бермудскихъ. Онъ отправился къ этому посту, издавъ сочиненіе въ проз, подъ заглавіемъ: Размышленія о настоящемъ кризис. Но, скоро наскучивъ должностію, несообразною съ его наклонностями, онъ за половину своего жалованья нанялъ исправлять свою должность какого-то чиновника, за промахи котораго посл пришлось ему поплатиться очень-дорого. Онъ отправился назадъ въ Англію, постивъ на возвратномъ пути Америку, и возвратился въ октябр 1804 года въ Лондонъ, гд издалъ въ 1806 году свои Оды, Посланія и Поэмы объ Америк. Въ этихъ стихотвореніяхъ живйшій энтузіазмъ къ великимъ сценамъ заатлантической природы перемшанъ съ дкими нападками на молодое американское общество. Не смотря на то, Муръ пользуется значительной популярностью въ Соединенныхъ-Штатахъ. Въ 1808 г., онъ издалъ дв сатиры подъ названіемъ Corruption и Intolerance. Эти дв сатиры, говорилъ онъ самъ, написанныя на-манеръ Ювенала, имли меньше успха, чмъ боле-легкія эпиграммы его, и не дождались втораго изданія. Скептики, третья сатира, вышла въ 1809 году, и также имла успхъ посредственный. дкій и горькій тонъ не такъ приличенъ Муру, какъ тонъ насмшливый и легкій.
Въ слдующемъ году, поэтъ женился на молодой Англичанк, миссъ Дайкъ, превосходной музыкантш, женщин отличной во всхъ отношеніяхъ, составившей счастіе жизни Мура и, можетъ-быть, не мало содйствовавшей очищенію въ его поэтическихъ созданіяхъ чувства любви, которое до-тхъ-поръ слишкомъ смшано было съ утонченною и прихотливою чувственностью.
Въ томъ же (1810) году вышли первые выпуски ‘Ирландскихъ Мелодій, написанныхъ на народные напвы’. Каждый выпускъ содержалъ въ себ двнадцать псней, эти выпуски, выходившіе съ большими промежутками, имли огромный успхъ, переведенные почти на вс европейскіе языки, даже на латинскій, они всюду распространили имя и славу поэта.
‘Не разъ замчали’, говоритъ гд-то Томасъ Муръ: ‘что ирландская музыка есть врнйшій комментарій на ирландскую исторію. Молнія энергіи, которая блеститъ и исчезаетъ, минутныя страданія, теряющіяся въ минутномъ веселіи, вся эта романическая смсь грусти и радости, таковы черты ирландской исторіи и ирландскаго характера, такъ сильно, такъ врно выразившіяся въ ирландской музык.’
Таковы также черты очаровательной и разнообразной поэзіи ирландскаго барда. Въ каждой изъ его мелодій измняются и сюжетъ, и тонъ, и размръ, смотря по напву, къ которому приноравливаетъ ее поэтъ. Пснь любви, военная пснь, пснь смерти, праздничная пснь, похоронная пснь въ честь героевъ, — однимъ словомъ, вся жизнь новой Ирландіи, приноровленная къ напвамъ, высказывавшимъ жизнь старой Ирландіи, — вотъ что составляетъ сущность ‘Ирландскихъ Мелодій’. Часто воспоминанія минувшихъ временъ смшиваются въ нихъ съ воспоминаніями настоящаго, герои двнадцатаго вка являются рядомъ съ лицами, дйствовавшими въ 1798 году, Бріенъ-Храбрый подл Роберта Эммета, вроломная супруга О’Рурка, эта Елена древней Ирландіи, — подл Сары Коррены, благородной двушки молодой Ирландіи, которая ничего не можетъ любить, кром могилы, гд спитъ ея возлюбленный.
Байронъ сказалъ объ ‘Ирландскихъ Мелодіяхъ’: ‘он будутъ жить, пока будетъ жить Ирландія, пока будетъ жить музыка, пока будетъ жить поэзія’. Муръ считаетъ ихъ лучшимъ своимъ созданіемъ. ‘Мелодіи’, сказалъ онъ гд-то: ‘единственное мое произведеніе, которое перейдетъ къ потомству’. Онъ самъ плъ ихъ въ лондонскихъ гостиныхъ, и его манера пнія не мало способствовала тому, что имъ удивлялись и рукоплескали даже противники его.
Къ этой эпох относятся первыя сношенія Мура съ Байрономъ, извстно, что поэтическіе дебюты знаменитаго лорда очень-дурно приняты были эдинборгскими критиками, правду сказать, эти дебюты были очень посредственны. Извстно также, что негодованіе пробудило въ Байрон геній, который до-тхъ-поръ не выказывался во всей сил. Знаменитая сатира ‘Англійскіе барды и шотландскіе критики’, издана была въ 1809 году, въ этой сатир находилась, между-прочимъ. колкая выходка на-счетъ дуэли Мура и Джефри. Ирландскій поэтъ счелъ долгомъ потребовать удовлетворенія письмомъ, написаннымъ въ ту минуту, когда лордъ Байронъ отправлялся на Востокъ, и которое не дошло до него.
Въ-теченіи этого путешествія, продолжавшагося полтора года, Муръ женился. ‘Женившись’, говорилъ онъ: ‘я принялъ обязанности супруга и отца, и не имя состоянія, которое могъ бы оставить семейству, я уже не думалъ подвергать себя безполезной опасности’. Съ этими мыслями, онъ написалъ Байрону второе письмо, въ которомъ требовалъ только, чтобъ Байронъ отказался отъ своей обидной выходки, и высказывалъ вмст съ тмъ желаніе, чтобъ это обстоятельство доставило ему честь попасть въ число знакомыхъ благороднаго лорда. Байронъ, какъ истинный Британецъ, сначала весьма-дурно принялъ это ирландское объясненіе, и отвчалъ только, что выходка, о которой идетъ рчь, направлена была на Джефри, а не на Мура, на котораго онъ не имлъ причины сердиться, во какъ-скоро Муръ объявилъ, что доволенъ этимъ объясненіемъ и отказался отъ прежнихъ своихъ требованій, то Байронъ въ свою очередь изъявилъ желаніе войдти съ нимъ въ сношеніе. Первое свиданіе было у Самуила Роджерса, и эти три поэта скоро сдлались самыми искренними друзьями.
Въ 1812 году, Муръ, написавъ остроумную комическую оперу въ трехъ дйствіяхъ, Синій Чулкъ, началъ изданіе сатирическихъ писемъ въ стихахъ, подъ заглавіемъ: Intercepted Letters, or the Two-Penny Post-Bag (Перехваченныя Письма). Эти письма, которыя авторъ выдавалъ за переписку между главными придворными лицами, и въ которыхъ онъ далъ полную волю своей колкой насмшк, произвели фуроръ. Мене, чмъ въ полтора года, разошлось четырнадцать изданій этихъ ‘Писемъ’, напечатанныхъ подъ псевдонимомъ Томаса Броуна-младшаго.
‘Мои шутки’, говоритъ Муръ: ‘понравились даже моимъ противникамъ и моимъ жертвамъ, он забавляли торіевъ, и регентъ смялся имъ. По этому поводу винили меня въ неблагодарности къ нему, но вс благодянія, которыми онъ меня осыпалъ, ограничивались тмъ, что онъ принялъ посвященіе моего перевода Анакреона, и приглашалъ меня раза два на обдъ и разъ на балъ, въ 1811 году, гд я былъ четыреста-пятидесятый гость.’
Скажемъ, однакожь, что сатиры Мура, не смотря на все ихъ изящество, отзываются немного вольностью англійской полемики, он входятъ въ подробности, касающіяся личности и домашней жизни. Байронъ радовался успху друга. ‘Муръ’ писалъ онъ въ это время: ‘иметъ индивидуальность въ своемъ талант, или лучше сказать въ своихъ талантахъ, его поэзія, его музыка, его голосъ принадлежатъ исключительно ему одному, и въ этой поэзіи, въ этой музык, въ этомъ голос есть выраженіе, котораго не имли и не будутъ имть другая поэзія, другая музыка, другой голосъ. Но какъ поэтъ, онъ можетъ имть полетъ гораздо-высшій. Нтъ ничего такого, чего бы Муръ не въ состояніи былъ сдлать, какъ-скоро онъ захочетъ серьзно заняться дломъ. Манеры его — манеры лучшаго общества, онъ ласковъ, кротокъ и любезне всхъ, кого я знаю.’
Въ-теченіе большей части 1814,1815 и 1816 годовъ, авторъ ‘Перехваченныхъ Писемъ’ отдыхалъ на лаврахъ, живя на прекрасной дач своей въ Дербишейр и приготовляя поэму, которая должна была довершить его славу.
‘Съ 1812 года, говоритъ онъ, друзья ‘мои настаивали, чтобъ я написалъ ‘большую поэму въ род Rokeby или Marmion Вальтера Скотта. Я думалъ объ этомъ долго и приготовилъ сюжетъ. Другъ мой Перри сообщилъ мой планъ гг.Лонгманнъ, издателямъ, и продалъ имъ поэму, которая едва была начата, и которой они не знали ни одного стиха, — за непомрную цну — 3,000 гиней (75,000 р. асс.)’.
Сдлка была чрезвычайно-выгодна, но легко ли, думалъ Муръ, написать поэму, которая стояла бы 75,000 р.?
‘Страшна была такая отвтственность’ говорить онъ: ‘я работалъ, сколько было силъ. Тогда-то родился въ моей голов эпизодъ объ ‘Огнепоклонникахъ’ (это лучшій изъ четырехъ эпизодовъ, составляющихъ поэму), Гвебрахъ, отстаивающихъ свою вру отъ мусульманскаго деспотизма. Я перечиталъ кучу книгъ, чтобъ собрать матеріалы для этой поэмы, и усплъ до такой степени освоиться съ мстомъ дйствія поэмы, что въ-послдствіи одинъ Англичанинъ, воротившійся изъ Индіи, и никакъ немогшій поврить, что я никогда по бывалъ тамъ, вскричалъ: ‘но если достаточно прочитать Эрбелота, то стоитъ ли хать на берега Ганга на хребт верблюда?’ Люди, какъ-нельзя-лучше знавшіе азіатскую жизнь, хвалили врность моихъ описаній, мн сказывали, что нкоторыя части этой поэмы переведены были на персидскій языкъ въ Испагани, и одинъ англійскій путешественникъ нашелъ ее на берегахъ Каспійскаго Моря.’
Посвященная Самуилу Роджерсу поэма ‘Лалла-Рукъ’ вышла въ Лондон въ 1817 году, и имла большой успхъ. ‘Я былъ въ восторг’, говоритъ Муръ: ‘издатели мои не остались въ наклад’. Западъ, какъ говорилъ Байронъ въ это время, былъ уже избитъ поэзіею, Вальтеръ Скоттъ овладлъ средними вками, авторъ ‘Гяура’ разработывалъ Азіатскую-Турцію и Грецію, Томасъ Муръ кинулся на Индостанъ и воспроизвелъ его со всмъ волшебствомъ мстнаго его колорита. Но только формою и ограничивается восточный характеръ поэмы Мура, онъ изображаетъ восточную природу, восточные обычаи, но относительно характеровъ и идей это поэма чисто-западная, европейская. Самое содержаніе поэмы вовсе не восточное. Абдалла, царь Малой-Бухаріи, отказавшись отъ престола въ пользу своего сына Алириса, прозжаетъ чрезъ Дели, чтобъ ссть въ Сурат на корабль и отправиться ко гробу пророка, пышно принятъ онъ въ Дели могущественнымъ императоромъ Ауренгзебомъ и проситъ у него для своего сына руки прекрасной его дочери, Лалла-Рукъ. Бракъ заключенъ, молодая принцесса съ многочисленною свитою отправляется къ супругу, съ нею детъ великій каммергеръ, Фадладинъ, который всмъ недоволенъ, все критикуетъ, и который представляетъ каррикатуру Джеффри, критика ‘Эдинборгскаго Обозрнія’. Лалла-Рукъ, наскучивъ бесдой Фадладина, съ удовольствіемъ узнатъ, что въ числ служителей, присланныхъ для сопровожденія ея будущимъ ея супругомъ, находится молодой поэтъ, который получилъ позволеніе входить въ шатеръ принцессы, если она того пожелаетъ, и разсказывать ей исторіи, чтобъ разогнать дорожную скуку, она спшитъ позвать его къ себ. Фадладинъ, въ качеств критика не любящій поэтовъ, хмуритъ брови, но Лалла-Рукъ настаиваетъ, и прекрасный Фераморсъ входитъ. Онъ приноситъ съ собой гитару, чтобъ развлечь принцессу не только разсказами, но и музыкой, и, почтительно поклонившись принцесс, начинаетъ исторію о ‘Хорасанскомъ Пророк’.
Начинается первая изъ четырехъ поэмъ, составляющихъ поэму ‘Лалла-Рукъ’, все предшествующее изложено прозой,— и каждый изъ разсказовъ въ стихахъ отдляется повствованіемъ въ проз, гд авторъ передаетъ путевыя приключенія, впечатлнія Лалла-Рукъ и Фераморса, и безпрерывныя критики Фадладина. Разсказавъ поэму ‘Пророкъ’, Фераморсъ разсказываетъ другую ‘Рай и Пери’, потомъ третью ‘Огнепоклонники’, наконецъ четвертую ‘СвтъГарема’.Каждая поэма иметъ свой размръ.
Сравнивая мелодическій голосъ Фераморса съ рзкимъ голосомъ Фадладина, принцесса наконецъ влюбляется въ красавца-поэта, съ ужасомъ видитъ она приближеніе конца путешествія, приближеніе минуты, когда она сдлается супругою Алириса. Прибывъ въ Кашмиръ, Фераморсъ покидаетъ ее, и блдная, изнемогающая, отправляется она во дворецъ Алириса, который ждетъ ее на трон. Она входитъ во дворецъ потупивъ голову, царь идетъ на встрчу ей, беретъ ее за руку, она поднимаетъ глаза, вскрикиваетъ и падаетъ въ обморокъ. Алирисъ не кто иной, какъ самъ Фераморсъ, который подъ этимъ именемъ провожалъ свою невсту отъ Дели, желая прежде быть ея любовникомъ, а потомъ уже супругомъ. Судите объ изумленіи и ужас великаго каммергера Фадладина!
Этотъ разсказъ въ проз составляетъ очень-интересную часть цлаго созданія. Что касается до четырехъ поэмъ, замчательныхъ во всхъ отношеніяхъ, то мы не можемъ анализировать ихъ здсь въ подробности, скажемъ только, что, заставляя Фадладина оцнивать ихъ, Муръ въ тяжеломъ портрет критика выказалъ боле совстливости, нежели сколько выказываютъ обыкновенно поэты, говоря о критикахъ, этихъ грибахъ, растущихъ у ногъ великихъ дубовъ {Викторъ Гюго.}. Фадладинъ часто нелпъ, такова ужь роль его, но онъ не всегда говоритъ нелпости. Такъ, когда въ конц путешествія, высказывая свое мнніе о поэтическомъ достоинств Фераморса, онъ сравниваетъ его поэмы съ тонкими золочеными досками, безъ балласта и кормила пущенными на воду, которыхъ весь грузъ состоитъ изъ благовоній и цвтовъ, когда онъ говоритъ объ изобиліи у поэта цвтовъ и птицъ, и утверждаетъ, что псни Фераморса боле похожи на шумъ птичника, чмъ на пніе птицъ, то такое мнніе можетъ быть немножко строго, но не вовсе лишено смысла, и нельзя не похвалить прямодушія Мура, который самъ такимъ-образомъ высказываетъ упреки, какіе можно сдлать его поэм.
Спустя нсколько времени посл изданія поэмы ‘Лалла-Рукъ’, въ конц 1817 года, Томасъ Муръ, съ другомъ своимъ Роджерсомъ, совершилъ поздку въ Парижъ, тл написалъ новое сатирическое произведеніе въ стихахъ: ‘Семейство Фоджи въ Париж‘, имвшее успхъ, равный успху ‘Перехваченныхъ Писемъ’. Мэстеръ Фоджъ — лондонскій Франтъ, посланный въ Парижъ лордомъ Кэстльри въ качеств шпіона, онъ пишетъ министру самыя смшныя донесенія о состояніи Франціи, сестра его ведетъ переписку съ одною изъ своихъ пріятельницъ, ея наблюденія надъ обществомъ, ея любовныя приключенія съ усатымъ юношей, котораго она сначала считаетъ полковникомъ, а потомъ встрчаетъ въ магазин, за конторкой, съ аршиномъ въ рукахъ, — все это забавно въ высшей степени. Немного спустя, Муръ, воротившись въ Лондонъ, издалъ первый выпускъ Священныхъ Псней, подражаній Библіи, нкоторыя приноровилъ онъ къ музык Моцарта, Гайдна, нкоторыя самъ положилъ на музыку. Въ то же время издалъ онъ томъ балладъ, которыхъ и слова и музыка принадлежатъ ему. Путешествіе въ Италію, предпринятое въ томъ же году съ лордомъ Джономъ Росселемъ, внушило ему Стихи на дорог (Rhymes on the Road), которые изданы были позже.
Во время этого-то путешествія, постилъ онъ въ Венеціи лорда Байрона, который подарилъ ему свои Записки, поручивъ напечатать ихъ, мы поговоримъ объ этомъ ниже. Возвратившись въ Лондонъ, онъ скоро отправился опять въ Парижъ, гд прожилъ съ своимъ семействомъ около трехъ лтъ, въ ожиданіи ршенія весьма-непріятнаго денежнаго дла, начавшагося въ-слдствіе дурнаго управленіи длами заступившаго его мсто на Островахъ-Бермудскихъ. На Мур оказались долги, простиравшіеся до 150,000 фран. Друзья предлагали ему въ заемъ эту сумму, но онъ отвергъ ихъ предложенія, ршившись уплатить долги трудомъ. Такъ-какъ кредиторы согласились взять только пятую часть долга, то онъ расплатился съ ними деньгами, полученными за новыя свои сочиненія, о которыхъ говорить здсь считаемъ мы не умстнымъ.
Въ 1823 году, Муръ издалъ Стихи на дорог и Разныя стихотворенія, въ 1824г., Записки капитана Рока, ирландскаго Роб-Роя, въ 1825 г. Біографію Шеридана, очень подробную и весьма-замчательную, въ 1827 г., романъ ‘Эпикуреец’, начатый во время пребыванія его въ Париж, изящный, но слабый очеркъ сюжета, такъ широко развитаго Шатобріаномъ въ ‘Мученикахъ’,— именно борьбы раждающагося христіанства съ язычествомъ, въ 1829 г., Комическія оды о законахъ, хлбныхъ налогахъ, католикахъ и пр., родъ дневника современныхъ вопросовъ, въ стихахъ, въ томъ же году, Вечера въ Греціи, произведеніе довольно незначительное, въ 1831 г., жизнь Фитцжеральда, въ томъ же году Записки о жизни лорда Байрона, написанныя въ замнъ записокъ самого поэта, которыхъ Муръ, съ согласія фамиліи Байрона, ршился не печатать. Это дло подало поводъ къ большимъ спорамъ, оригинальныя записки уже проданы были книгопродавцу Моррею за 50,000 франковъ. Когда ршено было не издавать ихъ, Томасъ Муръ возвратилъ книгопродавцу 50,000 франковъ и не принялъ этой суммы отъ фамиліи Байрона, желавшей вознаградить его, что же касается до отмны изданія подлинныхъ записокъ, то это было предметомъ довольно-жаркаго спора не только въ Англіи, по и въ Европ. Тмъ, кто порицалъ его, Томасъ Муръ отвчалъ, что, получивъ рукопись въ подарокъ, онъ считалъ себя въ прав длать съ нею, что ему угодно, на это возражали, что рукопись была дана ему для изданія, но, независимо отъ причинъ фамильныхъ, Муръ утверждалъ, что изданіе рукописи цликомъ было бы боле-вредно, чмъ выгодно для памяти поэта. Правъ или неправъ былъ онъ? Мы не хотимъ ршать этого щекотливаго вопроса, главный судья котораго — совсть Мура, но во всякомъ случа публика, которая, любя закулисныя тайны, считаетъ себя обманутою Муромъ, не можетъ слишкомъ жаловаться на него. Жизнь Байрона такъ извстна, что, право, не знаешь, чего желать боле? Будуарныхъ тайнъ во всей ихъ нагот? Мы согласны, что это очень-интересно, но ничто не мшаетъ читателю дополнить самому воображеніемъ такія подробности, это пунктъ, въ которомъ великіе люди наиболе сходятся съ простыми смертными. Вообще, мы не думаемъ, чтобъ пропуски, находящіеся въ запискахъ Байрона, составляли большую потерю для исторіи.
Въ 1833 году, Муръ, боле и боле увлекаясь вопросами религіозными, издалъ Путешествіе ирландскаго дворянина, ищущаго религіи, въ 1835 году, новое сатирическое сочиненіе въ род ‘Семейства Фоджъ’, и наконецъ, въ томъ же году, превосходную Исторію Ирландіи. Въ 1842 году, издавъ полное собраніе своихъ сочиненій, которое вышло въ Лондон въ десяти томахъ, исправленное, съ предисловіями и примчаніями, Муръ этимъ какъ-бы простился съ литературной сценой. Съ этого времени, онъ мирно живетъ въ своемъ помсть Слопертонъ, въ Уилтшейр, близь замка маркиза Лэндсдоуна, съ которымъ онъ въ дружб уже сорокъ лтъ, и, не переставая заниматься музыкой и поэзіей, посвящаетъ отправленію религіозныхъ обязанностей большую часть времени, которое употреблялъ прежде на другія занятія.