Самоистребление, Пругавин Александр Степанович, Год: 1885 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 34 минут(ы)

**САМОИСТРЕБЛЕНІЕ *).**

Проявленія аскетизма и фанатизма въ раскол.

VIII.
Mania religiosa.

Передъ нами прошелъ длинный рядъ кровавыхъ, потрясающихъ сценъ, героями которыхъ являлись люди, горячо и упорно преслдовавшіе, въ сущности, очень высокую, идеальную цль: какъ спасти свою душу, какъ спасти себя и своихъ близкихъ среди этого міра, погрязшаго, какъ имъ казалось, въ пучину неправды, грха и зла? Мы видли, какъ эти люди въ поискахъ за ‘спасеніемъ’ мало-по-малу сбивались съ пути, теряли подъ собою почву и, отчаявшись въ возможности устроить свою жизнь ‘по правд’ здсь, на земл, кончали тмъ, что убивали себя, убивали своихъ близкихъ кровныхъ людей, думая подобными ‘жертвами’ искупить свои грхи или грхи своихъ близкихъ, спасти свою душу. Такимъ образомъ люди надялись угодить Богу, поступая прямо наперекоръ даннаго Имъ завта: ‘не убей’.

При вид тысячи людей, добровольно сжигающихъ себя въ огн, при вид какого-нибудь Холкина, хладнокровно убивающаго топоромъ свою родную мать, или Куртина, спокойно, съ умиленіемъ зарзывающаго ножомъ любимаго сына, невольно выступаетъ вопросъ о психической нормалі^юсти всхъ этихъ лицъ. Собственно говоря, психіатры давно уже считаютъ подобнаго рода людей душевно-больными. И съ этимъ мнніемъ нельзя, конечно, не согласиться, если только выраженіе ‘душевное разстройство’ мы будемъ понимать не въ томъ узкомъ смысл, какой усвоенъ этому термину въ обыденной жизни. Понимая же подъ душевнымъ разстройствомъ всякое нарушеніе гармоній въ психической сфер, всякій случай непомрной дятельности однхъ сторонъ психической жизни в’ ущербъ другимъ, мы неизбжно должны будемъ признать за душевно больныхъ всхъ этихъ Куртиныхъ, Юшкиныхъ, Холкиныхъ и т. п., которые длинной вереницей прошли передъ нами въ предыдущихъ главахъ.

Въ психіатріи такого рода явленія извстны подъ общимъ именемъ теоманіи. Субъекты, мысль которыхъ всецло сосредоточена на религіозныхъ представленіяхъ, на иде о Бог, о непосредственномъ общеніи, съ Нимъ, объ ангелахъ и духахъ, называются теоманами. Обыкновенно теоманы считаютъ себя пророками и полагаютъ, что устами ихъ глаголетъ самъ Богъ или Св. Духъ.

‘Понятно,— говоритъ извстный врачъ г. В. Кандинскій,— что исключительное сосредоточеніе мысли на религіи бываетъ при различныхъ степеняхъ психическаго страданія. Умалишенные, которые встрчаются въ больницахъ подъ діагностикою ‘mania religise’, представляютъ только одну изъ крайнихъ степеней душевнаго разстройства. Въ теоманіи же слдуетъ причислить и случаи, гд разстройство души выражается только въ болзненной экзальтаціи съ галлюцинаціями’ и т. п. {В. Кандинскій: ‘Общепонятные психологическіе этюды’. Москва, 1681 г.}. Дале мы встртимъ много примровъ этого рода случаевъ.

Несомннно, что самоубійство уже само по себ явленіе совершенно ненормальное. Профессоръ психіатріи Фрезе утверждаетъ, что на 100 случаевъ самоубійства, по крайней мр, 90% будутъ болзненнаго происхожденія, хотя дйствительные признаки этой болзни очень часто уходятъ отъ нашего наблюденія. То же самое можно, конечно, сказать и относительно убійствъ близкихъ, дорогихъ, любимыхъ людей. Огромный процентъ подобнаго рода убійствъ происходитъ подъ вліяніемъ такъ называемыхъ ‘ложныхъ ощущеній’, составляющихъ одну изъ характерныхъ чертъ душевнаго разстройства.

Д-ръ Фрезе приводитъ, между прочимъ, слдующіе два случая убійства изъ-за религіозныхъ побужденій, въ которыхъ патологическій элементъ выступаетъ съ особенною отчетливостью. Оба случая вызваны ложными слуховыми ощущеніями (галлюцинаціи слуха).

‘Я помню,— говоритъ профессоръ,— одного фабричнаго (дло было въ Москв), который вмст съ своими товарищами ночевалъ въ одной комнат. Проснувшись ночью, онъ вдругъ услышалъ голосъ Божій, приказывавшій убить лежавшаго рядомъ съ нимъ товарища. Онъ, дйствительно, всталъ, взялъ ножъ, къ несчастію, лежавшій тутъ же подъ рукой на стол, и зарзалъ товарища. Другой случай еще боле поразительный. Одинъ больной, отецъ семейства, страдалъ меланхоліей. У него развился бредъ, что, въ наказаніе за свои грхи, онъ долженъ погибнуть отъ голода и нищеты, а съ нимъ и его семейство. Вдругъ онъ услыхалъ голосъ: Богъ ему говорилъ, что уже не хочетъ распространять наказаніе на его невинное семейство,— жену и дтей,— и потому веллъ ихъ убить. Впослдствіи больной говорилъ, что это онъ слышалъ отъ Бога не разъ, но долгое время не ршался исполнить это приказаніе, хотя ясно сознавалъ, что такимъ непослушаніемъ усугубляетъ свои грхи. Наконецъ, онъ ршился: заперъ свою квартиру, приготовилъ ножъ, припасъ чистое блье и все необходимое, чтобы обмыть свои жертвы и привести все въ порядокъ,— словомъ, дйствовалъ въ полномъ сознаніи. Затмъ зарзалъ свою жену и двухъ дтей и, положивъ ихъ на постель, пошелъ заявить объ этомъ куда слдуетъ’ {Д-ръ Фрезе: ‘Курсъ психіатріи’. Спб., 1881 г., выпускъ 1-й, стр. 100 и 101.}.

Нкоторые изслдователи раскола старались объяснить случаи коллективныхъ самоубійствъ изъ-за религіозныхъ побужденій употребленіемъ сектантами разныхъ наркотическихъ веществъ. Такъ, г. В. Андреевъ, напримръ, прямо утверждаетъ, что ‘секты морельщиковъ и запощиванцевъ тмъ и отличались, что сектанты, причащаясь какого-то вещества, даннаго ихъ наставникомъ, готовы были все сдлать надъ собою въ минуту восторженнаго изступленія’. ‘Только имя въ виду это дйствіе наркотическаго вещества,— говоритъ дале г. Андреевъ,— можно понять то самозабвеніе, съ какимъ сотни людей, собравшись въ какомъ-нибудь сара, ставъ на колна, ждали, пока подложатъ огонь въ сараю и ихъ охватитъ пламя, изъ котораго не было спасенія’ {В. В. Андреевъ: ‘Расколъ и его значеніе въ народной русской исторіи’. Спб., 1870 г., стр. 264.}.

Съ своей стороны, мы никакъ не можемъ согласиться съ г. Андреевымъ, что только дйствіемъ наркотическихъ веществъ можно объяснить такія поразительныя явленія, какъ самосожигательства сотенъ людей. Въ одной изъ предыдущихъ главъ (IV) мы старались намтить т общія соціально-психологическія причины, которыя, по нашему мннію, главнымъ образомъ вызвали самосожигательства раскольниковъ, поэтому здсь мы не будемъ останавливаться доле (а этомъ вопрос.

Затмъ нельзя не пожалть, что г. Андреевъ, приписывая, ‘сектамъ морельщиковъ и запощиванцевъ’ {Кстати замтить, что такихъ сектъ никогда собственно и не существовало въ русскомъ раскол.} причащеніе наркотическими веществами, не указываетъ источниковъ, откуда онъ заимствовалъ эти свднія, которыя поэтому являются совершенно голословными.

Въ доказательство своего мннія объ огромномъ значеніи наркотическихъ веществъ въ дл самосожиганій раскольниковъ, г. Андреевъ ссылается на Розыскъ Дмитрія Ростовскаго. Но, вопервыхъ, свднія, сообщавшія по этому поводу Дмитріемъ Ростовскимъ, не вполн опредленны, а, во-вторыхъ, свднія эти относятся лишь въ послдователямъ одной секты подршетниковъ, которая была въ то время распространена въ Кинещенскомъ узд, Костромской губерніи.

Въ Розыск сообщается, что среди подршетниковъ въ то время существовалъ обычай причащаться ягодами, ‘напоенными чарованіемъ’, ‘причастіе же у нихъ бяше нкое волшебно, не хлбъ, но ягоды, кром глаголемыя, чарованіемъ напоенныя’. Самое причащеніе происходило всегда во время моленія, къ концу котораго изъ подполья выходила молодая двица въ цвтномъ плать, неся на голов ршето съ ‘волшебными ягодами’ — изюмомъ. ‘Вкусивши же отъ этихъ ягодъ,— говорится въ Розыск,— абіе желаютъ себ смерти, аки бы за Христа, или сожещися, или удавитися, или въ вод утопитися, аки изступльшіе отъ ума, и многіе тако сами себя погубили’ {Розыскъ, стр. 572.}.

Въ другомъ мст Дмитрій Ростовскій разсказываетъ, какъ однажды собака, съвшая нсколько подобныхъ ягодъ, тотчасъ же сбсилась и кинулась въ востеръ, разведенный для приготовленія пищи. Затмъ сообщается слдующій случай: священникъ въ имніи князя Голицына растеръ въ рукахъ одну изъ подобныхъ ягодъ, въ ту же минуту ‘онъ сотворился вн ума’ и кинулся въ топившуюся печь, откуда былъ вытащенъ съ обожженной головой случившимися тутъ людьми. Придя въ сознаніе, священникъ этотъ разсказывалъ, что, подъ вліяніемъ запаха отъ растертой имъ ягоды, горвшая печь представилась ему ‘яко рай, а устье печи, яко дверь райская’, въ этомъ раю онъ увидалъ сидящими какихъ-то пресвтлыхъ юношей’, которые звали его къ себ, говоря: ‘иди къ намъ!’ {Idem, стр. 587.}.

‘Если,— говоритъ по поводу этихъ разсказовъ покойный Мельниковъ,— у послдователей тайныхъ сектъ {Тайными сектами называются хлысты и скопцы съ ихъ различными развтвленіями.} ближайшаго къ намъ времени находили какія-то одуряющія снадобья врод опія или хашиша, то почему не допустить, что какой-нибудь дурманъ былъ въ употребленіи у подршетниковъ XVII столтія?’ {Мельниковъ: ‘Тайныя секты’.}.

Это предположеніе касается лишь весьма небольшой секты. Что же касается массы старообрядцевъ, то, сколько намъ извстно, исторія не даетъ никакихъ указаній относительно того, что въ сред ихъ было въ ходу употребленіе наркотическихъ веществъ.

‘Самозабвеніе’ же раскольниковъ, ршавшихся погибать въ пламени, достаточно объясняется свойствами того экстатическаго состоянія, въ которомъ они безспорно находились, приступая къ этому страшному акту. Нечувствительность къ физическому страданію составляетъ одну изъ отличительныхъ чертъ состоянія экстаза. Извстно, что нкоторые маніаки и даже просто меланхолики могутъ жечь и рзать себя, не испытывая при этомъ никакой боли.

IX.
Отшельничество.

Переходя къ разсмотрнію проявленій аскетизма въ Россіи или, точне, въ русскомъ раскол, мы, прежде всего, постараемся сгруппировать т требованія, которыя обыкновенно аскетизмъ предъявляетъ къ людямъ. По нашему мннію, требованія, выставляемыя аскетизмомъ, могутъ быть сведены, главнымъ образомъ, въ слдующимъ четыремъ видамъ ‘умерщвленія плоти’:

1) отреченіе отъ міра и общества, удаленіе въ пустынныя я уединенныя мста,

2) воздержаніе отъ пищи, изнурительные посты,

3) самобичеваніе или добровольное истязаніе тла и, наконецъ,

4) отрицаніе половыхъ сношеній.

Различные виды умерщвленія плоти съ особенною силой проявляются въ нашихъ мистическихъ сектахъ — хлыстовщин и скопчеств.

Въ конц пятидесятыхъ годовъ, въ сел Мордыш, Судогодскаго узда, Владимірской губерніи, среди мстныхъ крестьянъ появились люди, которые начали проповдывать ученіе ‘покорителей плоти духу’. Немедленно же возникло дло о новой сект. Мстный исправникъ, на требованіе Владимірскаго губернатора, слдующимъ образомъ описывалъ это ученіе:

Послдователи этой секты, ‘желая плоть свою покорить духу, для спасенія души, висятъ на кушак, перекинутомъ черезъ брусъ палатей, до изнеможенія рукъ, бьютъ по тряпк, положенной на лавку, лучиною также до изнеможенія, наконецъ, ложась на полу вверхъ лицомъ и загибая подъ спину голову, затаиваютъ дыханіе и лежатъ въ этомъ неестественномъ положеніи почти до совершенной безчувственности, такъ что лицо покрывается мертвенною блдностью. Опытъ этого, по ихъ названію, умиранья показанъ, въ присутствіи временнаго (судебнаго) отдленія, крестьянскою женою, Прасковьей Дмитріевой, которая послдователями секты признается за праведную страдалицу’ {Чтенія въ общ. исторіи и древн. россійс. 1872 г., III, стр. 327.}.

Основателемъ этой секты былъ крестьянинъ Судогодскаго узда, вотчины г. Майкова, деревни Мичурина, Михаилъ Сафроновъ. Онъ выходилъ изъ того положенія, что ‘для спасенія души нужны христіанскія добродтели и покореніе плоти духу’, причемъ подкрплялъ свое мнніе текстами изъ священнаго писанія, преимущественно изъ псалтыря. Многіе изъ этихъ текстовъ онъ ‘понималъ превратно, а догматъ о воскресеніи мертвыхъ и будущемъ суд толковалъ совершенно противно евангельскому ученію’.

Сафроновъ проповдывалъ и подтвердилъ это на суд, что ‘по кончин міра всмъ будетъ хорошо: праведные будутъ блаженствовать на неб, а гршные жить на земл, земля будетъ бла и гршникамъ будетъ хорошо. Тогда и самъ Вельзевулъ возвратится въ первобытное состояніе, т.-е. снова сдлается свтлымъ ангеломъ, потому что онъ связанъ Богомъ только на тысячу лтъ’. Сафроновъ разсказывалъ своимъ послдователямъ, что ему было ‘небесное видніе’, при которомъ онъ слышалъ обращенный къ нему гласъ съ неба: ‘Ты одинъ праведный!’

Слдствіемъ было обнаружено девять человкъ послдователей ученія Сафронова. Замчательно, что ‘умиранье’ и другія истязанія плоти продлывали почти исключительно одн женщины, изъ мужчинъ же истязалъ себя лишь одинъ крестьянинъ, Иванъ Игнатьевъ, мужъ упомянутой выше Прасковьи Дмитріевой. Сафроновъ и его главные послдователи были, заключены въ тюрьму ‘за противное ученіе и (ложное) истолкованіе св. писанія’. Объ исход этого дла, къ сожалнію, не было извстій въ печати.

Въ конц 60-хъ годовъ въ Воронежской губерніи возникла секта, ученіе которой состояло въ томъ, что для спасенія души необходимо умерщвленіе плоти не воздержаніемъ, а пресыщеніемъ, посредствомъ возможно боле частыхъ половыхъ совокупленій и непремнно съ чужими женами. Странность подобнаго ученія настолько велика, что можно было бы усомниться въ его существованіи, еслибъ только въ этомъ не удостовряло такое несомннное свидтельство, какъ приговоръ присяжныхъ относительно пропагандистовъ этого ученія (одинъ изъ которыхъ былъ старикъ). Дло о нихъ разсматривалось въ г. Острогожск, и они, какъ сообщалъ Судебный, были приговорены къ ссылк въ Закавказскій край.

Многіе факты убждаютъ въ томъ, что мистическій элементъ до сихъ поръ еще весьма силенъ, крпокъ и живучъ и что проявленія его въ современной дйствительности до сихъ поръ еще крайне многочисленны и въ высшей степени разнообразны.

И это не у насъ только, но и во многихъ другихъ странахъ, далеко опередившихъ, насъ на пути культурнаго развитія.

Извстное, крайне мистическое ученіе ирвингіанъ, ежеминутно ожидающихъ пришествія Христа, довольно быстро распространяется въ Западной Европ, преимущественно же въ протестантскихъ и реформатскихъ странахъ,— обстоятельство, заслуживающее, по нашему мннію, особеннаго вниманія. Въ Германіи считается въ настоящее время сто апостольскихъ общинъ ирвингіанъ, столько же считается ихъ въ Англіи. Быстрое развитіе мистическихъ сектъ въ Америк: шекеровъ, мормоновъ, перфекціонистовъ и т. л. составляетъ фактъ, боле или мене общеизвстный.

Затмъ, на нашихъ глазахъ, и именно не дальше, какъ въ 1878 году, въ Англіи возникаетъ новая секта, подучившая названіе ‘арміи спасенія’, благодаря усвоенной ею военной организаціи. Въ какіе-нибудь три-четыре года ученіе этой секты увлекаетъ за собою тысячи послдователей изъ самыхъ разнообразныхъ слоевъ англійскаго общества и народа. Къ концу 1882 года эта секта насчитывала уже въ своихъ рядахъ до 16,000 послдователей и, въ то же время, располагала огромными денежными средствами {Въ 1881 году, напримръ, ‘арміей спасенія’ было истрачено на дло пропаганды 1.425,000 франковъ.}. ‘Армія спасенія’ располагаетъ нсколькими журналами, причемъ оффиціозный органъ этой секты издается въ количеств 200 тысячъ экземпляровъ. Журналъ, назначенный для дтей, печатается въ количеств 50,000. Въ теченіе 1881 года ‘арміей’ было устроено до 200 тысячъ публичныхъ сходокъ, на которыхъ присутствовало до 3-хъ милліоновъ публики.

Доведенный до крайности религіозный мистицизмъ обнаруживаетъ отрицательное, презрительное, почти враждебное отношеніе къ земной жизни, къ ея задачамъ, стремленіямъ и цлямъ, все это для мистика замняется постояннымъ пареніемъ къ небу. Это чувство звучитъ во многихъ русскихъ духовныхъ стихахъ вагъ прежняго времени, такъ и появляющихся въ наши дни.

Окрылись, душе, крилы твердости,

Растерзай, душе, мрежи прелести,

Ты пари, душе, въ чащи темныя,

Отъ мирскихъ суетъ удаленныя!

Такъ напвали въ старину русскіе люди. И вотъ мистикъ брезгливо отвертывался отъ грховнаго ‘суетнаго’ міра и бжалъ въ пустыню, ‘въ темные лса’, въ ‘пропасти’ и ‘вертепы’, чтобы быть какъ можно дальше отъ жизни и людей.

А кто бы мн построилъ

Прекрасную пустыню

Во темныхъ во лсахъ,

Во горахъ бы, во вертепахъ,

Во пропастехъ во темныхъ?

Уже бы мн не видати

Житія бы суетнаго,

Уже бы не слыхати

Человческаго гласу! *)

*) В. Варенцовъ: ‘Сборникъ русскихъ-духовныхъ стиховъ’. Спб., 1860 г., стр. 189.

Въ духовныхъ стихахъ, появляющихся въ настоящее время среди послдователей разныхъ мистическихъ сектъ, неизмнно проводится мысль о полной ничтожности всякаго счастія здсь, на земл. Знакомясь съ этими стихами, вы невольно убждаетесь, что авторами ихъ были мистики-піэтисты, для которыхъ совершенно чужды всякія идеи и представленія о необходимости дятельной борьбы со зломъ, царящимъ въ мір. Почти ни въ одномъ изъ этихъ стиховъ вы не найдете сколько-нибудь прямаго, опредленнаго указанія на обязанность каждаго человка, по мр силъ своихъ, содйствовать успху великой борьбы съ неправдой. Все это особенно относится къ стихамъ, циркулирующимъ среди послдователей мистическихъ сектъ привилегированныхъ классовъ. Вотъ, напримръ, одинъ изъ подобнаго рода стиховъ:

Поднимите меня выше

Надъ землей грха и тьмы,

Ко Христу несите ближе,

На Голгофы высоты!

Сонмы ангеловъ, слетите

Отнести меня туда,

На Распятаго воззрите:

Онъ меня спасъ навсегда.

Выше, выше поднимите,

Слышу вопль земныхъ,

Въ нему же ближе отнесите

Отъ мучительныхъ огней.

Еще выше поднимите

Надъ всей міра суетой,

На Сіонъ меня,

Въ радость вчной славы той и т. д.

И такъ, земля — это царство ‘грха и тьмы’, царство суеты, мучительныхъ скорбей и воплей. Отсюда страстное стремленіе ‘подняться выше’, на аворъ, на Сіонъ,— словомъ, подальше отъ міра, подальше отъ ‘земныхъ скорбей’ и воплей, туда, гд ждетъ людей,— избранныхъ, конечно,— какое-то невдомое, таинственное счастіе, довольство и покой. Сравнивая появляющіеся въ наше время духовные стихи съ прежними, старинными, мы видимъ, что мистики прежняго времени стремились въ пустыню, въ темные лса и вертепы, современные же мистики мечтаютъ уже прямо о небесахъ, о авор, о Сіон и т. п.

Когда, Спаситель, увижу Тебя

На небесахъ, на небесахъ?

Когда, Христосъ, призовешь

Ты меня Во небеса, во небеса?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Хоть я въ семъ мір еще нахожусь,

Съ нимъ не живу, съ нимъ не живу!

Но я къ небесному міру стремлюсь.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .кончина наступитъ моя,

Тогда не буду я больше страдать и т. д. *).

*) Голосъ вры. Тифлисъ, 1881 г., стр. 192.

Послдній стихъ явно указываетъ на ту почву, благодаря которой разнаго рода мистическія стремленія успшно прививаются въ народной сред. Когда на земл становится жить тяжело, взоры невольно устремляются къ небу. Тамъ сохранившіе вру люди надются встртить то счастіе, котораго они лишены были судьбою здсь, на земл. Особенно ярко это чувство сказалось въ слдующемъ духовномъ стих:

Тяжки и печальны дни

Здшней жизни краткой, тлнной,

Здсь страданія одни —

Всхъ насъ жребій непремнный.

Тамъ за гробомъ скорби нтъ

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Тамъ не будутъ знать они (умершіе люди)

Ни печали, ни недуга,

Тамъ отрада безъ конца! и т. д.

Крайности мистицизма всегда съ особенною силой проявлялись въ тяжелыя эпохи общественныхъ бдствій, постигавшихъ ту или другую страну. Голодъ, нищета, чума, холера, разорительныя войны всегда сопровождались и сопровождаются до сихъ поръ боле или мене острымъ развитіемъ въ народ мистическихъ идей и представленій. Въ прежнее время въ подобныя эпохи чаще всего въ народномъ сознаніи вспыхивала вра въ пришествіе антихриста, въ близкій конецъ міра. Эта вра не разъ эпидеміей охватывала Европу, во всхъ и всюду возбуждая паническій ужасъ и трепетъ.

То же самое происходило и у насъ, въ Россіи. Мысль объ антихрист, о скоромъ его пришествіи и даже о появленіи его на земл не разъ возникала въ русскомъ народ въ тяжелыя годины его исторической жизни. Съ особенною же яркостью эта мысль проявлялась среди раскольниковъ и сектантовъ.

Какъ только разносилась всть о пришествіи антихриста, о близости страшнаго суда, немедленно же появлялись ‘гробополагатели’, такъ назывались люди, которые, облекшись въ саванъ, ложились въ гробъ и въ такомъ положеніи ожидали страшнаго суда. Лежа въ гробу, они заунывно и пискливо напвали:

Древянъ гробъ сосновый,

Ради меня строенъ,

Въ немъ буду лежати,

Трубна гласа ждати…

Подобнымъ настроеніемъ народа не разъ пользовались ловкіе люди, разные проходимцы для своихъ личныхъ, корыстныхъ цлей.

Такъ, въ семидесятыхъ годахъ прошлаго столтія, подъ Москвою, въ деревн Гуслицахъ, одинъ чернобольскій монахъ, Илья, проповдывалъ ‘кончину міра’. Приходя къ старухамъ и бабамъ, онъ плакалъ и говорилъ: ‘Скоро, скоро будетъ скончаніе міра и общее воскресеніе!… Покайтеся убо, бросьте вс домашнія работы: скоро настанетъ тотъ страшный день… Молитесь Богу и встрчайте Христа!’

Поврившіе этой проповди ‘были готовы на все, такъ что иной, по глупости, бросая все, остался въ одной рубашк’. Подготовивъ почву, Илья веллъ всмъ собраться въ одинъ домъ, началъ службу, зажегъ великое множество свчъ и ладономъ курилъ непрестанно. Такимъ образомъ, онъ морилъ людей въ теченіе нсколькихъ дней безпрерывно, ‘чмъ умучилъ ихъ до полусмерти’. Тогда Илья сказалъ имъ: ‘сегодня ночью, въ такомъ-то часу, придетъ Христосъ… Ложитесь вс во гробы, вы уже теперь больше не живы’.

Измученные люди, залегши въ гроба, скоро уснули и проспали часъ, назначенный пророкомъ. Проснувшись, они услыхали лишь ревъ голодной скотины, которой они давно не давали корму. Вставши изъ гробовъ, они увидли, что свчи вс сгорли, ладонь потухъ, а пророка и слдъ простылъ: ‘обобравши у глупцовъ сихъ остатки (ихъ имущества), онъ утекъ проповдывать во ину весь’ {Протоіерей Андрей Іоанновъ: ‘Полное историческое извстіе о древнихъ стригольникахъ и новыхъ раскольникахъ’. Изданіе 5-е. Спб., 1855 г., стр. 62 и 63.}.

Мысль объ антихрист, о сворой кончин міра до сихъ поръ еще таится въ народныхъ массахъ и нердко бываетъ достаточно самаго незначительнаго толчка, чтобы она проснулась съ новою силой.

Въ раскол стремленіе къ отшельничеству, между прочимъ, выразилось въ ‘келейничеств’, такъ называется обычай, особенно распространенный среди безпоповцевъ и, притомъ, главнымъ образомъ, среди женщинъ.

Въ Ярославской губерніи, въ пятидесятыхъ годахъ, пожилыя двицы и женщины во множеств шли спасаться въ кельи, небольшія избы, устроенныя обыкновенно или позади родственныхъ домовъ, или въ сторон отъ нихъ. Обитательницы этихъ избъ назывались ‘келейницами’, потому что на нихъ смотрли, какъ на отшельницъ, т изъ нихъ, которыя живали въ свитахъ, назывались ‘матушками’. Он пользовались уваженіемъ не только раскольниковъ, но и православныхъ. Многія изъ келейницъ выкупались на волю тайною помощью богатыхъ раскольниковъ.

Выкупленныя на волю двки-келейницы обыкновенно длались ревностными пропагандистками раскола, он читали и пли каноны, отвлекали крестьянъ отъ церкви, ‘съ дерзостію дйствовали противъ православія, открыто поносили духовенство, таинства и обряды церкви’. Въ рукахъ этихъ двокъ-келейницъ сосредоточивалось въ то время дло обученія дтей грамот. ‘Руководствами при этомъ служили книги, нарочно печатанныя въ Петербург и въ мстныхъ тайныхъ типографіяхъ, съ возмутительными и дерзкими поясненіями’ въ дух раскола. Насколько сильно былъ распространенъ здсь обычай ‘келейничества’, можно видть, между прочимъ, по тому факту, что въ одномъ Романовскомъ узд келейницъ было открыто 2,374 {Сборникъ правит. свдній о раскольникахъ, т. II, стр. 13.}.

Иногда такія келейницы организовывали цлые монастыри. Такъ, въ город Солигалич мщанка Прасковья Лазарева, по слухамъ, принадлежавшая къ сект перекрещиванцевъ, устроила что-то врод монастыря въ своемъ дом, она носитъ названіе ‘матери игуменьи’, другія сосдки ея пострижены, остальныя до 25 считаются двицами. Вс он собираются въ Лазаревой на молитву и поученіе и носятъ черное платье врод подрясниковъ, постриженныя же — полное монашеское одяніе. Однако, и здсь на первомъ план стоитъ пропаганда раскола, для которой Лазарева постоянно здитъ по другимъ приходамъ {Idem, стр. 25.}.

Къ этой групп явленій слдуетъ отнести и такъ называемое стародвство,— обычай, встрчающійся въ жизни раскольниковъ-поморянъ. Старыми двами называются у поморянъ не только дйствительно старыя, но и вообще вс т двицы,— хотя бы даже он были 10—15 лтъ,— которыя обречены своими родителями на безбрачную жизнь и которыя сами изъявили на то свое согласіе.

Съ момента такого ‘обреченія’ старую дву уже можно отличить отъ прочихъ по ея костюму: она одваетъ черный платокъ и черный сарафанъ, отличный отъ обыкновеннаго покроя. Вс семейные относятся къ ней съ большимъ уваженіемъ. Вс они, не исключая отца съ матерью, не только исполняютъ вс желанія ‘старой двы’, но даже безпрекословно подчиняются ей въ извстныхъ случаяхъ. ‘Никто изъ семейныхъ не сметъ ничего сдлать ни дома, ни вн его, не испросивши предварительно благословенія старой двы’.

Въ зрлыхъ годахъ ‘старыя двы’ часто забираютъ въ свои руки все хозяйство и заправляютъ всмъ домомъ по своему усмотрнію. ‘Въ подобномъ случа отецъ, естественный глава семейства, нердко значитъ въ собственномъ своемъ дом не больше батрака… При этомъ слдуетъ замтить, что, по достиженіи совершеннолтія, лишь весьма немногія изъ старыхъ двъ отличаются цломудріемъ’ {Журналъ Министерства Юстиціи 1867 г., No 1, стр. 181.}.

Такимъ образомъ, во всхъ этихъ случаяхъ отшельничества аскетическія стремленія играютъ, собственно говоря, довольно подчиненную роль, на первомъ же план стоитъ здсь стремленіе женской половины старообрядческаго населенія къ боле независимой и самостоятельной жизни, а также стремленіе къ пропаганд и распространенію раскола. Но отдльные, единичные случаи аскетическаго отшельничества нердко можно встртить и въ наше время.

Лтомъ 1883 года газетами сообщалось, напримръ, о слдующемъ случа отшельническаго аскетизма. Недалеко отъ села Груздева, Вязниковскаго узда, Владимірской губ., въ глухомъ лсу уже лтъ пять живетъ ‘труженица’, крестьянская двушка, удалившаяся сюда, въ эти зеленыя дебри лсныя, отъ мірскихъ соблазновъ и житейской суеты. Живетъ она здсь ‘потаенно’, никому не показывается, лтомъ питается одними травами, грибами и ягодами, а по зимамъ ей носитъ хлбъ одна крестьянка изъ сосдней деревни. Для жительства себ она вырыла землянку на дн глубокаго сухаго оврага, густо поросшаго мелколсьемъ.

Много разъ мстные крестьяне видали ее въ лсу, пытались заговаривать съ нею, но она всегда отдлывалась упорнымъ молчаніемъ и убгала отъ людей. Одежды на ней почти нтъ никакой, рубашка и платье совсмъ ‘сотлли’, а отъ сраго суконнаго зипуна остались одни лохмотья, которые едва прикрываютъ ея тло и ни въ какомъ случа не могутъ защитить ее отъ зимняго холода и наскомыхъ въ жаркую лтнюю пору. Крестьяне много разъ предлагали ей одежду, пищу,— не беретъ. Мсто, гд она живетъ, считается у крестьянъ неприкосновеннымъ и посщать его боятся. ‘Труженица’ эта была прежде большая начетчица и занималась обученіемъ грамот крестьянскихъ ребятъ.

Юродство, которое было такъ сильно распространено въ прежнее время на Руси, также, несомннно, носитъ на себ печать аскетизма и полнаго пренебреженія ко всмъ условіямъ, требованіямъ и удобствамъ земной жизни. Но и въ этой сред встрчалось немало людей, которые прибгали къ юродству, какъ къ средству для пропаганды своихъ воззрній.

По свидтельству одного изслдователя раскола, ‘многіе изъ послдователей монтанской секты берутъ на себя обтъ странствовать въ вид смиренномъ, въ бдной одежд, иногда босикомъ, иногда притворяясь нмыми, или безмолвниками, или юродивыми, подъ этимъ видомъ они ходятъ невозбранно по селеніямъ и распространяютъ секту, они называютъ себя странниками, скитальцами’ {Сборникъ правит. свд. о раскол., т. II, стр. 79.}.

Въ крпостное время къ юродству прибгали многіе крестьяне, бжавшіе отъ своихъ господъ. Сами помщики того времени относились къ юродивымъ боле мягко, съ сожалніемъ и охотно давали имъ пріютъ и кровъ въ своихъ усадьбахъ. Этимъ нердко пользовались сектанты, скрывавшіеся подъ личиною юродства, для распространенія своихъ ученій. Вотъ, напримръ, какой случай былъ въ сороковыхъ годахъ въ Симбирской губерніи.

Въ город Алатыр жила барышня, ‘дочь благородныхъ и набожныхъ родителей’, только что окончившая курсъ въ Смольномъ институт, въ домъ къ нимъ заходилъ нмой юродивый, молодой и красивый мужчина, лтъ 25-ти, ему подавали всегда угощеніе и надляли деньгами. Однажды, во время закуски юродиваго, институтка осталась съ нимъ вдвоемъ въ комнат и любовалась его выразительной физіономіей, роскошными волосами и атлетической фигурой. Вдругъ нмой юродивый обращается къ ней, и обращается съ рчью на французскомъ язык.

— Вотъ, сударыня,— сказалъ онъ,— по вашимъ святымъ, чистымъ и двственнымъ молитвамъ Господь не только развязалъ мн языкъ, но и надлилъ разумомъ и даромъ разныхъ глаголовъ…— И затмъ началъ говорить по-русски очень умно и краснорчиво, но просилъ никому не сообщать объ ‘этой благодати’.

Не трудно себ представить изумленіе бдной институтки: отъ неожиданности и удивленія она долго не могла опомниться, не могла вымолвить слова, точно сама превратилась въ нмую юродивую. Такъ поразило ее чудо, совершившееся на ея глазахъ. Посл этого чаще и чаще началъ навщать институтку загадочный молодой человкъ, говорилъ съ ней одинъ на одинъ о возвышенныхъ божественныхъ предметахъ въ мистическомъ направленіи, а при другихъ, попрежнему, хранилъ гробовое молчаніе.

Горячія рчи о любви Христовой, о наступленіи между людьми царства Божія на земл, о пребываніи Св. Духа внутри человка ‘воспламенили молодую двушку до того, что она стала раздлять съ мнимымъ юродивымъ любовь земную’… Связь эта тянулась недолго: нмаго юродиваго арестовали за распространеніе секты ‘людей божіихъ’ и за побгъ отъ симбирскаго помщика изъ Парижа, гд онъ долгое время жилъ помощникомъ повара. Такое неожиданное открытіе для восторженной, впечатлительной и, въ то же время, гордой барышни оказалось подавляющимъ и она отравилась {Историческій Встникъ 1880 г.,No 11, стр. 569.}.

Величайшимъ подвигомъ отшельничества считается обреченіе себя на вчное молчаніе. Среди схимниковъ, находящихся въ разныхъ монастыряхъ, изрдка можно встртить людей, которые произнесли обтъ вчнаго молчанія.

Въ раскол существуетъ цлая секта,— правда, крайне малочисленная,— которая главнымъ условіемъ спасенія считаетъ молчаніе. Священникъ г. Сарапула, дйствительный членъ Императорскаго русскаго географическаго общества H. Н. Блиновъ, сообщалъ мн въ 1882 году, что ‘не боле какъ два г0да назадъ въ Сарапул появилась новая секта ‘молчальниковъ’, о которой еще нигд оффиціально не заявлялось, такъ какъ мстнымъ властямъ до сихъ поръ не удалось узнать о ней ничего достоврнаго’. Въ сект молчальниковъ примкнуло нсколько человкъ изъ мщанъ города Сарапула, но въ чемъ именно состоитъ ученіе этой секты — отцу Блинову, къ сожалнію, также не удалось узнать.

О существованіи молчальниковъ впервые сдлалось извстно изъ процесса, разбиравшагося, лтъ десять тому назадъ, въ саратовскомъ окружномъ суд. На скамь подсудимыхъ сидли мщане посада Дубовки, Акимъ Романовъ Богатенковъ, Василій Пареновъ Киселевъ и жена послдняго, Анна Гаврилова. Немало хлопотъ судьямъ надлали эти странные люди.

Началось съ того, что они отказались войти въ залу суда. Ихъ ввели силою, силою посадили на скамью.

— Подсудимый Богатенковъ,— вызываетъ предсдатель.

Богатенковъ ни съ мста.

— Какъ ваше имя, отчество и званіе?— продолжаетъ предсдатель.

Богатенковъ хранитъ гробовое молчаніе

— Сколько вамъ лтъ отъ роду?… Получили ли обвинительный актъ?

А Богатенковъ молчитъ, какъ убитый. То же самое продлали и вс остальные подсудимые: ни на одинъ изъ вопросовъ они не сказали ни одного слова, не издали ни одного звука. Обстоятельство это, однако, не помшало состояться процессу. Прокуроръ энергически требовалъ для подсудимыхъ строгаго и примрнаго наказанія.

— Что вы имете сказать въ свое оправданіе?— спрашивалъ подсудимыхъ предсдатель, готовясь удалиться для постановленія роковаго приговора.

Но подсудимые и тутъ не вымолвили ни слова. Молча и, казалось, совершенно безучастно выслушали они обвинительный приговоръ, который обрекалъ ихъ на далекую ссылку, и только тогда обнаружили нкоторое оживленіе, когда предсдатель приказалъ конвою отвести ихъ обратно въ тюрьму: они быстро поднялись со своихъ мстъ и, видимо, поспшили поскоре оставить залу суда {Краткій отчетъ объ этомъ процесс былъ въ свое время помщенъ въ газетахъ. Приведенный нами разсказъ объ этомъ дл былъ сообщенъ намъ въ Саратов, въ 1881 году, И. В. Марковымъ.}.

X.
Духовная пляска.

Русское крестьянство, наряду съ сектами раціоналистическаго характера врод молоканства и штунды, создало также немало сектъ съ боле или мене опредленной и яркой мистической окраской, таковы, напримръ, хлысты или срые голуби, скопцы или блые голуби, шалапуты или богомолы, прыгуны, скакуны, монтане, спасово согласіе, поцлуйки, Серафимовичи и Серафимовны или ‘избранные братья и сестры’, искатели Христа, молчальники и т. д.

Къ сожалнію, вс эти секты до сихъ поръ обслдованы весьма недостаточно.

Необходимо, однако, замтить, что изученіе мистическихъ сектъ представляетъ особенную, огромную трудность въ виду той строжайшей тайны, въ которую всегда облекаются эти секты. Съ каждаго вступающаго въ хлыстовскую или скопческую секту отбирается торжественная клятва или присяга, точно дло идетъ о поступленіи въ какое-нибудь тайное общество.

‘Клянусь душою своею,— долженъ говорить новообращенный,— претерпть плети, кнутъ, огонь, топоръ, плаху и всякую муку, а отъ вры нашей святой не отставать, и о томъ, что увижу и услышу, никому не открывать, ни даже отцу родному, ни отцу духовному’.

Въ свою очередь, такая замкнутость и таинственность хлыстовъ и скопцовъ выработалась, благодаря, конечно, тмъ систематическимъ преслдованіямъ и стсненіямъ, которыя особенно въ прежнее время практиковались по отношенію къ послдователямъ этихъ сектъ. Стсненія эти не могли не вліять деморалирующимъ образомъ на характеръ сектантскаго населенія, развивая въ немъ скрытность, двуличность, лицемріе и т. п. чувства. Хлысты, скопцы и монтане наружно являются обыкновенно самыми рьяными и усердными исполнителями обрядовъ и правилъ православной церкви.

— Монтанъ,— говорилъ намъ священникъ села Воскресенскаго, Самарскаго узда, отецъ Терновскій,— приходитъ въ церковь раньше всхъ и уходитъ поздне всхъ, онъ ниже всхъ кладетъ поклоны и усердне всхъ ставитъ свчи. Глядя на него, вы никакъ не подумаете, что предъ вами стоитъ заклятый врагъ православной вры.

Въ основ ученія сектъ хлыстовскаго характера лежитъ, прежде всего, сознаніе грховности физической природы человка, отсюда аскетическія стремленія хлыстовщины. ‘Человинъ,— говорятъ хлысты,— состоитъ изъ души и тла. Душа создана Богомъ, она свята и непорочна, но тло искажено грхопаденіемъ первыхъ людей, поэтому оно порочно и грховно’. Нкоторые сектанты идутъ въ этомъ случа еще дальше и доказываютъ, что тло создано дьяволомъ.

Аскетическія стремленія хлыстовъ ярче всего выразились въ ихъ взгляд на взаимныя отношенія мужчины и женщины. Хлысты безусловно отрицаютъ всякаго рода плотскую любовь, хотя бы она освящалась законными браками. Супружеское сожитіе хлысты считаютъ наравн съ беззаконнымъ прелюбодяніемъ, указывая на слова Спасителя: въ воскресеніи не женятся, не посягаютъ, но яко ангели, хлысты же считаютъ себя таинственно воскресшими. По ихъ мннію, первый человкъ согршилъ не тмъ, что вкусилъ плодъ отъ древа познанія добра и зла, а именно тмъ, что онъ, увлекшись Евой, вступилъ съ ней въ супружескую связь.

Среди хлыстовъ строго воспрещается мясная пища, вино, табакъ, картофель, лукъ и чеснокъ. Одежда должна быть возможно проще, яркіе цвта, а также всякія украшенія врод серегъ, ожерелій и колецъ безусловно воспрещаются. Хлысты изнуряютъ тло продолжительнымъ постомъ, тяжелыми веригами, сильными тлодвиженіями врод прыжковъ, скаканья, круженья и т. ц. Они стараются довести себя до состоянія восторженнаго изступленія.

Раднія хлыстовъ и ихъ ‘духовная пляска’ имютъ значеніе, прежде всего, аскетическое, прыганье, скаканье и круженье предпринимаются съ цлью изнуренія плоти. На эту цль указываютъ и т припвы, которыми обыкновенно сопровождаются хлыстовскія раднія:

Богу порадйте,

Плотей не жалйте,

Мару не щадите,

Богу послужите!

Евангельсвая Мара, по понятіямъ хлыстовъ, есть аллегорическое имя плоти, подобно тому, какъ подъ Маріей, ея сестрой, нужно разумть душу {Н. Барсовъ. ‘Русскій простонародный мистицизмъ’. Спб., 1869 г., стр. 35.}. Въ нкоторыхъ ‘корабляхъ’ или общинахъ хлыстовскихъ было введено хлыстаніе или бичеваніе себя и другихъ.

Въ какой же именно сред, на какой почв возникло это странное ученіе ‘умерщвленія плоти’? Кто были первые проповдники и распространители этого ученія? Вотъ что отвчаетъ на эти вопросы одинъ изъ оффиціальныхъ изслдователей ‘тайныхъ сектъ’, г. Реутскій.

Первыми руководительницами и главными наставницами хлыстовъ были старицы и блицы знаменитйшихъ московскихъ монастырей. Первыми и самыми ревностными послдователями ереси хлыстовъ были старцы, старицы, блицы и монастырскіе крестьяне. Въ корабл извстнаго хлыста Суслова было нсколько старицъ. Первые, пойманные въ Углицкомъ узд въ 1717 году хлысты были монастырскіе крестьяне, и сборище ихъ было въ монастырской же деревн. Въ числ 50 хлыстовъ, задержанныхъ въ 1733 году, оказалось 13 человкъ старцевъ и старицъ и гораздо боле того монастырскихъ крестьянъ. Изъ числа 416 хлыстовъ, бывшихъ подъ слдствіемъ въ 1745—1752 годахъ, старцевъ, старицъ и блицъ оказалось около 75 человкъ и около 130 монастырскихъ крестьянъ, слдовательно, половина на половину.

Пропаганда въ монастырской сред извстнаго хлыстовскаго пророка юродиваго Андреяна Петрова имла огромный, необыкновенный успхъ. Женскій Варсанофьевскій монастырь всецло, даже съ игуменьей, принялъ его ученіе. Ивановскій монастырь также почти въ полномъ состав перешелъ въ хлыстовскую секту. Множество послдователей и послдовательницъ хлыстовщины оказалось и въ другихъ монастыряхъ московскихъ и подмосковныхъ, особенно не много ихъ было въ женскихъ монастыряхъ: Никитскомъ, Егорьевскомъ, Страстномъ, Рождественскомъ и въ мужскихъ: Чудовскомъ, Николаевскомъ, въ Богословской пустыни и т. д.

Первоначальнымъ возникновеніемъ хлыстовской секты въ сред низшаго монастырскаго слоя,— говоритъ г. Реутскій,— вполн объясняется и то обстоятельство, что вся обрядовая вншность этой секты заимствована хлыстами изъ монастырскихъ уставовъ и обычаевъ. Отрицаніе мясной пищи, черный цвтъ платья, привтствованіе братій низкими поклонами на вс стороны, земные поклоны и цлованіе руки у учителей и наставниковъ, замкнутость жизни,— все это заимствовано хлыстами изъ монастырскихъ обычаевъ {Реутскій: ‘Люди божьи и скопцы’. Москва, 1872 г., стр. 25.}.

Даже и въ боле близкое къ намъ время монастырская братія не перестаетъ выдлять изъ своей среды руководителей и основателей разныхъ сектъ и толковъ мистическаго характера.

Такъ, съ 1825 года стали было открыто дйствовать въ пользу мистицизма два монаха — Авель и Лампадъ, по не долго: въ 1833 году они были схвачены и сосланы въ заточеніе въ Суздальскій монастырь, гд они въ томъ же году и умерли.

Около этого же времени, а именно въ 1831 году, въ Сибири, за Байкаломъ, въ Иркутск, Селенгинск и Кяхт среди богатыхъ гражданъ образовалась секта краййе мистическаго характера, во глав которой всталъ настоятель Селенгинскаго монастыря, іеромонахъ Израиль, молодой, красивый мужчина съ горячей, страстной рчью. Въ кельяхъ настоятеля собирались по ночамъ его послдователи, предъ которыми Израиль произносилъ длинныя рчи: о внутренней церкви, о безполезности таинствъ и обрядовъ, ‘о вниманіи къ свту, свтящемуся во тьм природы человческой, объ озареніи ума и сердца свтильникомъ, сіяющимъ во глубин нашего духа’ и т. д., и т. д. Три года проповдывалъ Израиль туманныя идеи туманнаго мистицизма, но въ 1834 году онъ былъ арестованъ, ученіе его ныло признано ересью и предано проклятію, а самого его лишили священства, отлучили отъ церкви, какъ еретика и сослали въ заточеніе въ Соловецкій монастырь.

Въ начал семидесятыхъ годовъ въ Псковской губерніи появилась секта ‘избранныхъ братій и сестеръ’, основателемъ которой былъ іеромонахъ Серафимъ. Сущность ученія этой секты весьма близко подходитъ къ ученію ирвингіанъ, ежеминутно ожидающихъ пришествія Христа. Заручившись послдователями, Серафимъ бросилъ монастырь и бжалъ въ нарочно устроенный для него свитъ. Но здсь онъ былъ выслженъ мстной полиціей, арестованъ и сосланъ, если не ошибаемся, также въ Соловки.

Среди руководителей хлыстовъ можно также встртить и представителей благо духовенства. Такъ, напримръ, въ 50-хъ годахъ видную роль въ хлыстовской сект игралъ священникъ села Болотова, Костромской губерніи, Алексй Дороеевъ. Онъ былъ въ постоянныхъ сношеніяхъ съ главной хлыстовской наставницей Ульяной Васильевой и совратилъ въ эту секту жену и двухъ сестеръ своихъ. Онъ держалъ у себя разъзжихъ лошадей и постоянно здилъ на ночныя собранія хлыстовъ къ Ульян Васильевой {Сборникъ правит. свдній о раскол&#1123,, т. II, стр. 17.}.

Преслдованія и стсненія сектантовъ въ прежнее время весьма сильно способствовали развитію среди нихъ идей и воззрній крайняго мистицизма, которымъ особенно увлекались натуры сосредоточенныя, углубленныя въ свой внутренній, духовный міръ. Люди, у которыхъ разбивались вс житейскія привязанности, нарушались вс земные, жизненные интересы, невольно начинали искать себ утшеніе въ заоблачныхъ мечтаніяхъ туманнаго мистицизма. Этимъ обстоятельствомъ въ значительной степени слдуетъ объяснить быстрое развитіе сектъ врод хлыстовъ, шалопутовъ, спасова согласія, а также возникновеніе новыхъ сектъ съ тмъ же мистическимъ характеромъ.

Лучшимъ доказательствомъ этого можетъ служить исторія возникновенія секты прыгуновъ, появившейся въ начал пятидесятыхъ годовъ ныншняго столтія въ Закавказья, среди молоканъ, сосланныхъ туда изъ Тамбовской и Саратовской губ.

Переселенцы сразу попали въ совершенно чуждую имъ среду и обстановку. Со всхъ сторонъ ихъ окружала сплошная масса армяно-татарскаго населенія. Это было сдлано съ цлью, чтобы парализовать вредъ, который могли принести молокане своей пропагандой. Одинокіе, заброшенные, преслдуемые, сектанты, не находя кругомъ ни участія, ни поддержки, естественно должны были вс свои помыслы, вс свои надежды сосредоточить на религіи. И вотъ, подъ вліяніемъ непрестанныхъ толчковъ и ударовъ суровой судьбы, подъ вліяніемъ неблагопріятныхъ тяжелыхъ условій лизни молоканскій раціонализмъ постепенно и мало-помалу уступаетъ мсто туманно-мистическому настроенію.

Изъ нкоторыхъ молоканскихъ собраній выдляются наиболе усердные молельщики и начинаютъ устраивать свои собственныя собранія. Придерживаясь правилъ молоканства, они старались исполнять эти правила какъ можно строже. Переходя отъ поста къ молитв и отъ (молитвы къ посту, эти ‘ревнители истинной и чистой вры’, какъ они себя называли, скоро дошли до прямаго общенія съ Св. Духомъ. Сначала Духъ сошелъ на одного, потомъ на другаго, потомъ на многихъ, сошествіе Духа выражалось въ томъ, что осненные имъ тутъ же въ собраніи начинали вздрагивать, кривляться, (ломаться и, наконецъ, прыгать.

Обыкновенно Духъ Святой сходитъ къ концу собранія, посл продолжительнаго моленія, чтенія священнаго писанія и пнія разныхъ молитвъ. Сошествіе Духа всегда сопровождаемся видимыми знаками: прежде всего, лица покрываются блдностью, слышится усиленное дыханіе, затмъ начинается раскачиваніе тломъ и рзанье по лавк, потомъ притаптываютъ ногами, оставаясь въ сидячемъ положеніи, потомъ припрыгиваютъ на мст, непремнно въ тактъ псни, и, наконецъ, начинаются скачки и прыжки, завершаемые большею частью тяжеловснымъ громыханьемъ объ полъ.

Нкоторые, покачавшись на лавк, вскакиваютъ и сразу начинаютъ бсноваться, другіе не идутъ дале раскачиванія на мст и, покачавшись, вдругъ грохаются объ полъ, сильно ударяясь лбомъ, и лежатъ такъ полчаса и боле. Нкоторые, сидя на мст, громко, можно сказать, театрально рыдаютъ или также театрально-ходульнымъ шагомъ ходятъ по собранію, размахивая руками и обводя всхъ побдоносными взглядами. Распрыгавшіеся мужики и бабы поднимаютъ, въ тсной хат неимоврную возню. Кружась, сталкиваясь, падая на полъ, вновь ‘поднимаясь, взвизгивая и вскрикивая, вс эти люди, въ то же время, сохраняютъ на лицахъ выраженіе чрезвычайной серьезности и озабоченности.

Особеннымъ экстазомъ и страшнымъ напряженіемъ нервовъ отличаются торжественныя собранія прыгуновъ, устраиваемыя по поводу обращенія въ ихъ секту новыхъ прозелитовъ или же по поводу прізда единоврцевъ изъ другихъ мстъ.

На подобныхъ собраніяхъ ‘братья’ и ‘сестры’ горько рыдаютъ и съ видимымъ сокрушеніемъ повергаются на землю, оставаясь въ такомъ положеніи не мене четверти часа. Подъ вліяніемъ общаго плача и воя читальникъ съ особымъ чувствомъ и увлеченіемъ читаетъ молитвы, въ голос его слышатся сдержанныя рыданія, онъ часто и глубоко вздыхаетъ, въ глазахъ его стоятъ слезы. Боле часа продолжается эта сцена, невольно дйствующая на самые сильные нервы. Бабы рыдаютъ и голосятъ, мужики сдержанно всхлипываютъ и, кладя земные поклоны, крпко прикладываются лбомъ къ земл.

Наконецъ, молитвенникъ умолкаетъ. Крупныя слезы катятся по его сдой бород. Воздвая руки къ небесамъ, онъ повергается во прахъ и собраніе оглашается новымъ плачемъ и стонами. Затмъ все успокоивается, наступаетъ мертвая тишина. Пвцы затягиваютъ что-то до крайности заунывное, жалобное и, въ то же время, мрачное. Это пніе становится все тише, все заунывне и, наконецъ, за общимъ рыданіемъ, прекращается. Во время пнія Духъ Святой сходитъ на нкоторыхъ изъ присутствующихъ, преимущественно женщинъ, которыя начинаютъ прыгать и ломаться. Но съ прекращеніемъ пнія все смолкаетъ, наступаетъ длинная пауза, вс сидятъ на давкахъ, отирая потъ, сморкаясь и оправляя растрепавшіяся одежды.

Вдругъ вновь все приходитъ въ движеніе. Нсколько человкъ разомъ грянуло пніе почти плясоваго характера, хотя и духовнаго содержанія. Вс, кто только можетъ, т.-е. около кого есть свободное мсто, начинаютъ прыгать и кружиться. Принужденные, по тснот, сидть или стоять на мст, хлопаютъ въ ладоши и раскачиваются. Пвцы въ нкоторыхъ мстахъ гикаютъ и вскрикиваютъ. Пыль въ хат стоитъ столбомъ. Многіе, придя въ совершенное изнеможеніе, растянулись на полу, преимущественно подъ лавками. Вотъ одинъ прыгунъ разодралъ на себ рубаху и огромнымъ кулакомъ колотитъ въ свою обнаженную грудь, не переставая называть себя окаяннымъ. У всхъ лица вытянуты, вс какъ будто похудли. И немудрено, такъ какъ подобныя собранія нердко продолжаются въ теченіе пяти часовъ. Тмъ не мене, утромъ, на зар, вс своимъ чередомъ отправляются на полевыя работы, гд и проводятъ время до заката солнца {‘Прыгуны’. Отечественныя Записки 1878 г., No 10.}.

Прыгунство особенно оживилось съ появленіемъ ‘царя духовъ’, Максима Рудометкина, который училъ, что настало время пришествія Спасителя, а, вмст съ этимъ, и время наступленія 1000-лтняго царствованія на земл, и что поэтому ни о чемъ земномъ теперь заботиться и безпокоиться не нужно. Слдуетъ во всемъ брать примръ съ птицъ небесныхъ, которыя ‘не сютъ и не жнутъ’, слдуетъ опочить отъ длъ и трудовъ, такъ какъ съ ними неразлучны разнаго рода грхи и преступленія.

Проповдь ‘объ оставленіи всхъ земныхъ попеченій’ имла на первыхъ порахъ полный успхъ. Вс послдователи Рудометкина и самъ онъ, во глав, оставили свои обыкновенныя занятія и ремесла и начали молиться и приготовляться къ 1000-лтнему блаженству, питаясь подаяніемъ. Рудометкинъ самъ первый подалъ примръ этому: будучи отличнымъ колесникомъ, онъ сложилъ въ сторону свой инструментъ и приступилъ къ сбору милостыни.

Рука объ руку съ этимъ мистическимъ направленіемъ шли подвиги чисто-аскетическаго характера.

Сіонцы села Константиновки каждую ночь собирались въ какой-либо домъ и, вызвавъ сошествіе Св. Духа, начинали немилосердное самоистязаніе, сопровождаемое отчаяннымъ прыганьемъ, дикимъ крикомъ и пронзительными взвизгиваніями. Въ полномъ изнеможеніи падали они на землю, бились объ нее лбомъ, разбивались до крови, раздирали одежды, вырывали себ волосы. По словамъ постороннихъ лицъ, на сіонцевъ въ это время нападало положительное бшенство.

Въ тхъ случаяхъ, когда Духъ Святой долго не являлся, константиновскіе сіонцы старались вызвать его подвижничествомъ. Начинался поголовный постъ въ вид совершеннаго голоданья. Сіонцы не принимали вовсе ни пищи, ни воды по четыре и по пяти дней. Жены ихъ по большей части слпо подражали своимъ мужьямъ и постились до полнаго истощенія силъ. ‘На улиц села нердко появлялись живые мертвецы въ образ человческомъ. За едва волочащимъ ноги сіонцемъ тащилась испостившаяся его жена, неся на рукахъ труднаго ребенка, едва не умирающаго на высохшей груди матери’.

Мстныя власти доносили, что установившіеся среди прыгуновъ ‘обряды ведутъ къ совершенному истощенію и разстройству физическихъ силъ сектантовъ, за каковымъ неминуемо должно послдовать хозяйственное разореніе и обднніе, въ которое жители, но всмъ вроятіямъ, придутъ въ весьма короткій срокъ, такъ какъ прыгунская пропаганда, съ появленіемъ Рудометкина, пошла особенно успшно. Многіе изъ прыгуновъ и особенно главные дятели оказались уже совершенно неспособными въ работ вслдствіе физическаго истощенія организма и постоянныхъ нервныхъ и половыхъ возбужденій’ {Idem.}.

Почти полное сходство по ученію и характеру съ сектою ‘сіонцевъ’ представляетъ секта скакуновъ, которая впервые сдлалась извстною въ Россіи въ двадцатыхъ годахъ ныншняго столтія. Первоначально она появилась среди крестьянъ лютеранскаго вроисповданія въ сел Ропш, С.-Петербургской губерніи, оттуда вскор перешла въ Петербургскій, Ямбургскій и Царскосельскій узды, а впослдствіи проникла и въ Гдовскій.

О происхожденіи этой секты существуютъ два различныя мннія: одни утверждаютъ, что секта скакуновъ занесена къ намъ изъ Финляндіи, нарочно прізжавшими съ этой цлью учителями, по мннію другихъ, эта секта является отголоскомъ и результатомъ извстнаго ученія Татариновой и ея сподвижника, тайнаго совтника Попова.

Въ печати встрчались извстія о томъ, что секта эта въ нкоторыхъ мстахъ Царскосельскаго узда ‘увеличивается съ каждымъ годомъ’. Хотя сектанты по большей части чухны, но они привлекаютъ въ свою секту и русскихъ крестьянъ, особенно женщинъ {Гдовско-Ямбургскій Листокъ 1873 г., январь.}.

Прежде всего, скакуны, какъ и сіонцы, совершенно отвергаютъ бракъ. Опираясь на нкоторыя событія священнаго писанія (сожительство Лота съ дочерьми, 300 женъ и столько же наложницъ царя Соломона), они не признаютъ брака и хотя, для отклоненія отъ себя подозрній, вступаютъ въ бракъ, но семейной жизни всячески избгаютъ. Нкоторые увряютъ, что ревностные изъ скакуновъ даже оскопляютъ себя. Замчательно, что въ деревняхъ, гд была развита эта секта, народонаселеніе уменьшается.

Молитвенныя собранія скакуновъ обыкновенно сопровождаются радніями, которыя происходятъ слдующимъ образомъ. Главный наставникъ, стоя въ средин, въ блой одежд, читаетъ молитвы на чухонскомъ язык обыкновеннымъ голосомъ, переходящихъ постепенно въ веселый напвъ. Слушатели вторятъ ему. Когда онъ замтитъ, что торжественность напва достаточно подйствовала на присутствующихъ, то начинаетъ слегка привскакивать. Слушатели и въ этомъ подражаютъ ему, восторгъ постепенно увеличивается, растетъ все боле и боле, выражаясь возможно высокими скачками и прыжками. Иные доходятъ до изступленія, скачутъ на четверенькахъ и кричатъ почти дикимъ голосомъ. Скачутъ всегда попарно, мужчина съ женщиной, взявшись за руки, большею частью по предварительному согласію, и когда уже сильно устанутъ и наставникъ объявитъ, что онъ слышитъ въ неб пніе ангеловъ, то на томъ же мст ложатся спать попарно… Что бы ни случилось при этомъ — за грхъ не считается.

Подобно хлыстамъ, скакуны не употребляютъ спиртныхъ напитковъ, не дятъ мяса и вообще очень воздержны въ пищ. Лица у нихъ блдныя и осунувшіяся, такъ что ревностнаго скакуна всегда можно узнать съ перваго взгляда. Они носятъ одноцвтную блую, синюю или черную одежду и избгаютъ цвтной. Двушки подстригаютъ волосы и не носятъ ни серегъ, ни бусъ, а замужнія и головныхъ повязокъ.

Въ настоящее время юго-востокъ Россіи охваченъ новымъ религіознымъ движеніемъ, вызваннымъ ученіемъ секты, получившей среди православныхъ странное названіе ‘шалопутовъ’. Движеніе это особенно значительно въ южныхъ уздахъ Тамбовской и Воронежской губерній, затмъ въ Земл Войска Донскаго, въ Ставропольской губерніи, въ Терской и Кубанской областяхъ и, наконецъ, на Кавказ.

Секта шалопутовъ въ первое время своего возникновенія имла крайне мистическій характеръ и, по сущности своего ученія, была весьма близка къ сект хлыстовъ, вслдствіе чего во многихъ мстностяхъ народъ не длалъ никакого различія между этими двумя сектами. Но въ послднее время въ ученіи шалопутовъ, судя по извстіямъ, появляющимся въ печати, замтно прогрессивное движеніе: мистическій элементъ въ этой сект постепенно блднетъ и въ ней все сильне и ярче выступаютъ стремленія, говорящія больше о земл, чмъ о неб.

Однако, слдуетъ замтить, что во многихъ мстахъ и до сихъ поръ шалопутство вполн сохраняетъ свой первоначальный мистико-аскетическій характеръ. Такъ, еще недавно газетой Заря сообщались слдующія свднія о шалопутахъ Кобелякскаго узда, Полтавской губерніи. По ученію тамошнихъ шалопутовъ, требуется отреченіе не только отъ богатства, но и отъ всякаго матеріальнаго достатка, запрещается мясная пища, вино, куреніе и настойчиво рекомендуется полное отршеніе отъ всякихъ благъ земныхъ.

На крестьянахъ Кобелякскаго узда, принявшихъ ученіе шалопутовъ, оно отражается весьма печально. Отказываясь отъ міра сего, они перестаютъ интересоваться даже своимъ хозяйствомъ, по своему понимая извстныя слова св. писанія о птицахъ небесныхъ. Въ мстечк Китай-городъ есть до шести семействъ, которыя буквально обнищали, тогда какъ до поступленія въ секту были зажиточными хозяевами.

Дале, по увренію корреспондента Зари, вліяніе шалопутства вредно отзывается не на одномъ только матеріальномъ достатк крестьянъ, но и на ихъ взаимныхъ отношеніяхъ, а именно ученіе шалопутовъ поселяетъ разладъ въ семь. Молодымъ парнямъ и двушкамъ запрещаютъ пть псни, ходить на ‘улыцю’, препятствуютъ вступленію въ бракъ. Одинъ сектантъ-фанатикъ долгое время убждалъ свою дочь, шестнадцатилтнюю двушку, принять обтъ двственности. Когда двушка, уступая настойчивымъ убжденіямъ отца, дала слово никогда не выходить замужъ, онъ не ограничился этимъ, а потребовалъ, чтобы она поступила въ монастырь г-жи С—ой, въ Екатеринославской губерніи, гд находятъ себ убжище шалопуты. Двушка не соглашалась на это, плакала и даже пробовала нсколько разъ уходить изъ дому. Но ее находили и вновь преслдовали убжденіями отречься отъ міра {Русскія Вдомости 1885 г., No 94.}.

Секты съ боле или мене аскетическимъ характеромъ и до сихъ поръ не перестаютъ возникать въ разныхъ мстахъ Россіи.

Не дальше какъ въ конц прошлаго 1884 года, по сообщенію газеты Заря, въ Уманскомъ узд, Кіевской губерніи, появилась особаго рода секта іерусалимитовъ, съ чисто-монашескимъ характеромъ. Іерусалимиты не дятъ ничего мяснаго, не пьютъ водки и вс поголовно противъ семейной жизни. Между собою сектанты дружественны, съ другими униженно вжливы. Бдность одолваетъ ихъ, но они ни мало не тяготятся ею, признаютъ ее лучшимъ украшеніемъ христіанина.

Всякій послдователь этой секты считаетъ своею непремнною обязанностью какъ можно чаще посщать святыя мста, особенно Іерусалимъ, чмъ, по ихъ мннію, и возможно только заслужить прощеріе грховъ, которыхъ, по ихъ выраженію, у каждаго человка больше, чмъ звздъ на неб. ‘Вншній видъ іерусалинитовъ производитъ на постороннихъ людей самое подавляющее впечатлніе: это живые мертвецы, не интересующіеся ничмъ окружающимъ и вчно ноющіе о своихъ грхахъ’.

Такимъ образомъ, какъ въ крупныхъ, такъ и въ мелкихъ мистическихъ сектахъ -мы всюду встрчаемъ одно общее всмъ имъ начало, а именно упорную, ожесточенную борьбу противъ требованій физической природы человка. Особенно же семейная жизнь, какъ боле всего привязывающая человка къ земл, подвергается гоненію со стороны послдователей мистико-аскетическихъ сектъ. Но вс усилія аскетовъ задавить естественныя стремленія человческой натуры разбиваются въ этой непосильной борьб, а нердко эти усилія приводятъ къ результатамъ прямо противуположнымъ.

По мннію Крафтъ-Эбинга, чрезмрныя религіозныя увлеченія во многихъ случаяхъ ‘представляютъ уже симптомъ прирожденнаго болзненнаго свойства характера или вполн развитой душевной болзни и нердко подъ цломудренною оболочкою религіозной мечтательности таятся болзненно усиленная чувственность и половое возбужденіе, ведущее къ половымъ излишествамъ всякаго рода’.

Относительно прыгуновъ, напримръ, мстныя власти не разъ доносили, что, по удостовренію многихъ лицъ, въ селеніяхъ Никитинк и Александровк, посл прыганья, возбужденные молельщики и молельщицы предавались будто бы распутству. То же самое впослдствіи, какъ многіе утверждали, обнаружилось будто бы въ Еленовк и другихъ сектаторскихъ поселеніяхъ. Несомннно одно, что ‘духовный царь’ прыгуновъ, Максимъ Рудометкинъ, и его главные ‘ученики’ были ‘весьма падки до женскаго пола’. Рудометкинъ, прогнавъ старую жену изъ дома, завдомо для всхъ, жилъ съ двумя двками, Варварою и Степанидой, которыхъ прыгуны признавали ‘царицами’ и ‘женами духовными’. Разъзжая по своимъ послдователямъ, Рудометкинъ обыкновенно распутничалъ и не пропускалъ случая, во имя безграничной христіанской любви и духовной связи, сблизиться съ чужой женой. При этомъ Рудометкинъ и его свита успли уврить, что отъ кого-нибудь изъ нихъ должно родиться ‘святое смя’, ‘семя богородное’, и такими увреніями успвали закрывать и рты, и глаза мужьямъ.

Одно время (въ пятидесятыхъ годахъ) среди прыгуновъ явились особые проповдники, которые, между прочимъ, пропагандировали особый новый догматъ ‘согрванія плоти’, котораго будто бы придерживался и царь Давидъ. Въ силу этого догмата проповдники возили съ собою трехъ женщинъ, которыя прислуживали имъ, какъ рабыни, и назывались ‘отогрвательницами’ {Отечественныя Записки 1878 г.}.

Во многихъ хлыстовскихъ корабляхъ также не разъ обнаруживались, въ той или иной форм, признаки явнаго разврата, хотя обыкновенно они тщательно замаскировывались. Обстоятельство это послужило главной причиной выдленія изъ хлыстовщины особой группы людей, которые, Узнавая свое безсиліе въ борьб съ природой человка, ршили прибгнуть въ помощи ножа и путемъ зврской, чудовищной операціи стремились отнять у человка самую возможность ‘служить плоти’.

XI.
‘Царская печать’ или ‘огненное крещеніе’.

Съ давнихъ поръ половое воздержаніе, въ большей или меньшей степени, являлось требованіемъ всхъ религій.

Натуры съ нарушенной функціей половой сферы или съ не ясно выраженными половыми наклонностями всегда оказываются въ высшей степени склонными къ увлеченію мистицизмомъ. ‘Такъ какъ въ здоровомъ человк воспроизводительныя стремленія поглощаютъ извстное количество нервной дятельности, и нервная система становится мене чувствительной къ вншнимъ раздраженіямъ, то мистицизмъ, ради своихъ задачъ, всегда предписывалъ возможно полное половое воздержаніе’. Стремленіе это въ своемъ крайнемъ развитіи привело къ скопчеству.

Оскопленіе въ смысл религіознаго акта впервые встрчается во Фригіи, откуда оно перешло въ Грецію и, наконецъ, въ Римъ. Служеніе богин Цибелл совершалось жрецами, добровольно оскоплявшими себя. Въ боле позднйшее время, совпадавшее съ началомъ христіанства, многіе фанатики, въ видахъ спасенія язычества, проповдывали о необходимости оскопленія, какъ единственнаго врнаго средства для достиженія высшей степени чистоты и святости. Заблужденіе это нашло доступъ и къ христіанамъ, доказательствомъ чего служитъ извчный примръ знаменитаго Оригена, жившаго въ конц II вка по Р. X.

По свидтельству св. Епифанія, отца IV вка, около временъ Оригена существовало цлое общество (секта) изувровъ, называемыхъ валезіянами, которые, въ видахъ своего спасенія, оскопляли не только себя, но и другихъ, причемъ нердко прибгали даже къ явному насилію, совершая преступную операцію надъ прохожими, имвшими несчастіе попасться къ нимъ въ руки. Фанатики эти, какъ и наши скопцы, опирались на слдующія слова Іисуса Христа: ‘суть скопцы, иже изъ чрева матерня родишася тако, и суть скопцы, иже скопишася отъ человкъ, и суть скопцы, иже исказиша сами себе царствія ради небеснаго’ (Мат. XIX, 12) {Надеждинъ: ‘Изслдованіе о скопческой ереси’. Спб., 1845 г.}.

Въ Россіи скопчество, въ вид особой секты, сдлалось извстно въ царствованіе Екатерины II.

Особенно видную роль въ исторіи русскаго скопчества пришлось играть Тамбовской губерніи, поэтому мы намтимъ здсь нсколько эпизодовъ, имвшихъ мсто въ тамбовскомъ кра. Впервые скопчество съ особенною силой проявилось въ Тамбовской губерніи въ 1812 году.— въ одинъ изъ самыхъ тяжелыхъ годовъ русской исторіи. Особенно успшно принималась скопческая пропаганда въ уздахъ Моршанскомъ и Козловскомъ. Нкоторые крестьяне, подъ вліяніемъ скопческихъ наставниковъ, ц&#1123,лыми семьями уродовали себя царствія ради небеснаго, пользуясь при этомъ обыкновенными тупыми ножами. Такъ, между прочимъ, поступили однодворцы Ефремовы, въ числ пяти человкъ. Посл операціи они сами же донесли на себя земскому суду. ‘И то мы сдлали,— писали они,— къ спасенію душъ нашихъ простыми ножами’. Оскопивъ себя, Ефремовы той же участи подвергли своихъ малыхъ дтей и подростковъ. Двое изъ нихъ, Павелъ и Савортьянъ, не давались операторамъ и, при вид ножа, каждый разъ поднимали отчаянный крикъ. Тогда отцы прибгли къ хитрости. Однажды въ пол, на работ, они опоили чмъ-то своихъ дтей и, когда т уснули, исполнили свое желаніе.

Затмъ въ распространеніи скопчества настаетъ нкоторый перерывъ, но въ тридцатыхъ годахъ дятельность скопческихъ пропагандистовъ снова проявляется съ особенною силой.

Замчательно, что переходу въ скопчество всегда и неизмнно предшествуетъ сильно развитая набожность: многіе изъ скопцовъ, до поступленія своего въ секту, мечтаютъ о поступленіи въ монастырь. Крестьянинъ села Крюкова, Моршанскаго узда, Артемъ Брюнинъ показывалъ на допрос, какъ онъ постепенно и мало-по-малу проникался аскетическими стремленіями, которыя, въ конц-концовъ, роковымъ образомъ привели его къ скопчеству.

— Возымлъ я отвращеніе въ мясной пищ,— говорилъ онъ,— началъ сть постное и намревался вступить въ какой-нибудь монастырь для всегдашняго моленія, но отецъ съ матерью въ монахи меня не пустили.

Томимый постояннымъ желаніемъ душевнаго спасенія, Брюнинъ мечталъ о подвигахъ, которыми бы могъ достигнуть этого спасенія. Однажды, случайно, онъ встртился въ пол съ какимъ-то странникомъ, повидимому, монахомъ, который упросилъ проводить его на большую дорогу. Брюнинъ пошелъ съ незнакомцемъ и сталъ жаловаться ему на свое горе.

Странникъ внимательно выслушалъ его и говоритъ ему: ‘Если ты хочешь спасать себя, то ты долженъ умертвить гршную плоть…. ты долженъ оскопиться, и это для души твоей будетъ очень хорошо’.

Брюнинъ изъявляетъ полное свое согласіе покончить разъ навсегда съ ‘гршной плотью’, мшающей спасенію. Тогда странникъ повелъ его къ одоньямъ, совершилъ надъ нимъ операцію и затмъ поспшно скрылся неизвстно куда. Между тмъ, Брюнинъ, истекая кровью, лежалъ на гумн безъ памяти. Только къ утру, собравшись съ силами, онъ кое-какъ дотащился до дому. Странникъ, оскопившій Брюнина, не даромъ спшилъ уйти изъ Крюкова. Тамъ онъ усплъ оскопить еще 13 человкъ, кого въ открытомъ пол, кого на гумн, кого на большой дорог. Въ числ оскопленныхъ были и дти — мальчики и двочки {И. И. Дубасовъ: ‘Тамбовскій край’, вып. I, стр. 251.}.

Особенно охотно принимали скопчество люди, обездоленные судьбою, калки и т. п., которымъ нечего уже было ждать отъ жизни. Такъ, въ 1830 году съ Кавказа вернулся на родину въ село Уварово, Борисоглбскаго узда, отставной солдатъ Никулинъ. Вернулся онъ калкой, такъ какъ одна нога его была отнята. Не имя возможности заняться крестьянскими работами, Никулинъ сдлался сельскимъ учителемъ, началъ вникать въ священное писаніе. Учительство могло давать ему лишь жалкіе гроши, онъ жилъ бдно, въ большой нужд. Разъ онъ задумался, сидя въ своей бдной и темной хат. Ему пришли на умъ извстныя евангельскія слова: ‘скопцы, сами себя исказиша царствія ради небеснаго’. И вотъ, не долго думая, онъ беретъ бритву и скопится. ‘Безъ умерщвленія плоти нельзя получить царствія Божія’,— говорилъ онъ потомъ судьямъ. Когда раны его зажили, онъ началъ распространять скопческое ученіе среди своихъ знакомыхъ.

Со времени введенія новыхъ судовъ скопческіе процессы происходили въ слдующихъ пунктахъ: въ Москв, въ Моршанск (Тамбов. губ.), въ Лихвинскомъ узд (Калужской губ.), въ Самар, въ Камышловскомъ узд (Пермской губ.), въ г. Мелитопол (Таврической губ.) и въ Бирскомъ узд (Уфимской губ.). Скажемъ нсколько словъ о нкоторыхъ боле выдающихся изъ этихъ процессовъ.

Въ 1868 году начался въ город Моршанск знаменитый плотицынскій процессъ, который въ прошломъ имлъ свою исторію. Такъ, еще въ 1838 году возбуждалось дло о моршанскомъ купц Егор Иванов Плотицын, который считался богачемъ и главнымъ наставникомъ всхъ тамбовскихъ скопцовъ. Предъ судомъ явился 70-ти лтній старикъ, увшанный медалями и на всю губернію прославленный щедрыми пожертвованіями и широкою частною благотворительностью. Несмотря на явныя улики, судъ оправдалъ Плотицына. Въ 1841 году Егоръ Плотицынъ умеръ, причемъ вс его огромные капиталы и значеніе перешло къ Максиму Кузмичу Плотицыну. ‘И опять началась подпольная работа,— говоритъ г. Дубасовъ,— и снова появились массы прозелитовъ дикаго ученія’.

Максимъ Плотицынъ все боле и боле богатлъ, строилъ церкви, благодтельствовалъ чиновникамъ и втихомолку обдлывалъ свои дла, не пренебрегая при случа и грубымъ насиліемъ. Такъ дло шло до конца 1868 года.

Наканун Рождества 1868 года въ дом Максима Плотицына сдланъ былъ обыскъ. Въ 8 часовъ вечера моршанскій полицеймейстеръ Тришатный и жандармскій офицеръ Шкотъ подошли къ плотицынскимъ воротамъ. Вс пять домовъ скопческаго главы стояли на соборной площади, точно какіе-нибудь редуты, мрачные и съ заложенными кирпичемъ окнами. Только въ одномъ деревянномъ флигел, гд жилъ самъ Максимъ Плотицынъ, слабо свтился огонекъ. Слдователи начали громко стучать въ ворота, приказывая немедленно впустить ихъ. За стнами началась суматоха, усиленная бготня, темныя фигуры за чмъ-то бгали по двору отъ дома къ дому, отъ подвала въ подвалу. Только въ 10 часовъ полиціи удалось проникнуть въ комнаты Плотицына.

Газеты въ это время сообщали, что у Плотицына въ его кладовыхъ найденъ былъ капиталъ въ 40 милліоновъ руб. сер. Но это не подтвердилось слдствіемъ. Когда власти стали опечатывать плотицынскіе сундуки съ деньгами, то всего капитала насчитали только 400,000 рублей. Куда же двались несомннно существовавшіе скопческіе милліоны — это и досел неизвстно. Вроятне всего,— замчаетъ по этому поводу г. Дубасовъ,— самъ Плотицынъ заблаговременно помстилъ ихъ въ врныя руки своихъ единоврцевъ, изъ которыхъ нкоторые впослдствіи быстро и чрезвычайно разбогатли. Въ Тамбовской губерніи до сихъ поръ еще сохраняются преданія о томъ, какъ въ домахъ нкоторыхъ морщанскихъ обывателей-скопцовъ въ дровяныхъ складахъ были находимы толстыя пачки серій и кредитныхъ билетовъ.

По моршанскому процессу было привлечено 40 человкъ подсудимыхъ. Изъ этого числа 9 женщинъ разнаго возраста жили въ дом Плотицына на полномъ содержаніи. Вс он, какъ оказалось, были подвергнуты полному оскопленію. Но самъ Плотицынъ не былъ оскопленъ и, повидимому, былъ ревностнымъ сыномъ православной церкви. Онъ аккуратно посщалъ вс церковныя службы, ежегодно исповдывался и пріобщался и ‘въ царскіе дни, украшенный многочисленными медалями и орденами, въ пріютскомъ мундир, стоялъ въ собор впереди народа, вмст съ городскими властями, и благоговйно подходилъ во кресту’.

Самое тяжелое впечатлніе на слдователей по плотицынскому процессу произвело слдующее открытіе. Подъ домомъ Плотицына нашли обширный и глухой подвалъ съ массивною и желзною дверью. Здсь производились вольныя и невольныя скопческія операціи. По словамъ чиновника Боголюбова, который возбудилъ это дло, ‘крика изъ этого подвала было не слыхать, а умиравшихъ отъ неискуснаго рзанья хоронили тихонько по ночамъ, тутъ же на двор, или въ подпольи’.

Слдуетъ, однако, замтить, что ни труповъ, ни костей слдователями найдено не было, поэтому увренія Боголюбова нельзя не признать голословными.

Въ 1871 году въ московскомъ окружномъ суд разбиралось дло скопцовъ Кудриныхъ, возникшее въ 1869 году. Подсудимыхъ по этому процессу было 28 человкъ, въ томъ числ трое братьевъ Кудриныхъ, игравшихъ главную роль въ дл распространенія скопчества въ Москв и Богородскомъ узд. Кудрины числились купцами, располагали большими средствами, вели торговлю, имли конскій заводъ, мняльныя лавки, дачи, фотографію и проч. Ршеніемъ присяжныхъ обвинены 15 человкъ, которые и были приговорены къ лишенію всхъ правъ состоянія и къ ссылк въ отдаленный край Восточной Сибири.

Спустя пять лтъ посл этого процесса, на юг Россіи, въ г. Мелитопол, Таврической губерніи, происходитъ новый скопческій процессъ, въ которомъ фигурируютъ 136 подсудимыхъ скопцовъ. Огромное большинство составляли крестьяне, затмъ было 20 человкъ мщанъ и только двое купцовъ. Боле половины всхъ подсудимыхъ составляли женщины. По возрасту обвиняемые распредлялись довольно неравномрно: боле всего было въ возраст отъ 30—35 лтъ, но были и дряхлые старики за 70 лтъ, были и дти отъ 10-ти до 16-ти лтняго возраста. Главные виновники были приговорены въ каторжной работ и къ ссылк въ Восточную Сибирь. Подробный приговоръ по этому длу намъ, къ сожалнію, неизвстенъ.

Народъ нашъ всегда зналъ и знаетъ о тайныхъ сектахъ. Не проникая ихъ тайны, онъ всегда предполагаетъ въ нихъ что-то недоброе,— говоритъ по этому поводу Мельниковъ. Какъ православные, такъ и старообрядцы дичатся этихъ сектъ, называютъ ихъ ‘темными’, питаютъ къ нимъ отвращеніе и какую-то суеврную боязнь. Во многихъ мстахъ послдователей тайныхъ сектъ зовутъ фармазонами, считая это названіе синонимомъ волшебника, отрекшагося отъ Бога и отъ всего святаго. ‘Народъ, всегда зоркій и чуткій, подмтилъ таинственныя сношеніи нкоторыхъ масоновъ съ послдователями тайныхъ сектъ хлыстовщины и назвалъ ихъ этимъ именемъ’ {Русскій Встникъ 1868 г., No 5, стр. 11.}.

Въ недавнее сравнительно время изъ среды скопческой секты выдлилась весьма значительная часть ея послдователей, которые, называя себя ‘духовными скопцами’, самымъ ршительнымъ образомъ отвергаютъ физическое оскопленіе и проповдуютъ обыкновенное воздержаніе отъ плотскихъ сношеній съ женщинами путемъ силы воли. Ученіе это, появившись въ начал во Владимірской губерніи, вс сильне и сильне распространяется среди скопцовъ.

Въ числ подсудимыхъ по мелитопольскому процессу очень многіе оказались неоскопленными, хотя, въ то же время, эти самыя лица считались ревностными адептами секты. Самъ ‘богъ-искупитель’, Лисинъ, постоянно отрицалъ необходимость физическаго оскопленія и настаивалъ лишь на одномъ духовномъ оскопленіи, т.-е. на полномъ воздержаніи отъ половыхъ сношеній. Разъясняя сущность проповдей Лисина, одинъ изъ подсудимыхъ замтилъ:

— Лисинъ отсовтывалъ скопиться тлесно. Онъ говорилъ: кто скопится, но безъ душевнаго расположенія, тотъ скотъ. Женщин оскопленіе совсмъ не надобно, это ей не въ пользу, такъ какъ все одно можетъ замужъ выдти и родить, а безъ грудей только горя наберется: чмъ будетъ кормить ребенка? Лисинъ всегда пророчествовалъ: ‘кто душевно (т.-е. духовно) — это лучшій скопецъ’ {Недля 1876 г., NoNo 40 и 50.}.

Въ 1876 году въ газетахъ было сообщено извстіе о появленіи въ Тамбовской губерніи,— въ этомъ гнзд скопчества,— новой секты ‘очищенцевъ’, занесенной, какъ полагали, изъ Сибири, гд она существовала ране. Главнымъ догматомъ этой секты является обязательность брака для всхъ, достигшихъ совершеннолтія {С.-Петербургскія Вдомости 1876 г., No 254, перепеч. изъ Новаго Времени.}.

Что касается прыгунства, то въ послднее время оно весьма замтно ослабло. ‘Въ настоящее время,— писалъ авторъ статьи О прыгунахъ въ 1878 году,— прыгунство все замтне и замтне ослабваетъ’, и многіе прыгуны серьезно подумываютъ о перевод въ секту субботниковъ, въ которой мистическій элементъ давно не играетъ такой роли, какъ у прыгуновъ. Теперь прыгуны уже не пытаются подражать птицамъ небеснымъ, которыя не сютъ, не жнутъ. На одномъ собраніи по этому поводу вопросъ былъ окончательно ршенъ въ смысл необходимости заботъ о завтрашнемъ дн, хотя и вопреки писанію.

— Нельзя не помышлять,— ршили собравшіеся.— сть-то хочется, вдь, каждый день! Какъ оно, того, обойдешься-то? Живемъ по темнот… Маленькія, вдь, дти… кормить-питать надоть. Оно точно сказано, не думать о завтрашнемъ дн… да, вдь, сказано не то, чтобы не мши сидть, потому все блюдешь что-либо про запасъ.

Самое прыганье теперь, замтно уменьшилось. Прыгуны какъ бы стыдятся теперь за тотъ періодъ возникновенія ихъ ученія, когда ‘духъ’ только что сталъ являться и за прыганье взялись и старъ, и младъ, оставивъ всякія житейскія заботы и каждую минуту ожидая, что вотъ-вотъ наступитъ желанное тысячелтнее царствованіе.

О прогрессивномъ движеніи въ смысл реализма, происходящемъ въ нкоторыхъ мстахъ среди послдователей шелапутства, мы уже упоминали выше.

А. Пругавинъ.

‘Русская Мысль’, кн. VII, 1885

САМОИСТРЕБЛЕНІЕ *).

VIII.Mania religiosa.

IX.Отшельничество.

X.Духовная пляска.

XI.‘Царская печать’ или ‘огненное крещеніе’.

Читайте также:

**САМОИСТРЕБЛЕНІЕ *).**

VIII.
Mania religiosa.

IX.
Отшельничество.

X.
Духовная пляска.

XI.
‘Царская печать’ или ‘огненное крещеніе’.