Съ новымъ годомъ!
Съ новымъ годомъ!
‘День’, 1-го января 1862 г.
С новым годом!, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1862
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова
Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Руси’ и другихъ изданій, и нкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
Съ новымъ то домъ — съ новымъ трудомъ и подвигомъ, съ новыми испытаніями, новыми думами и событіями! съ новымъ годомъ — съ новымъ зломъ и съ новою ложью, на старое зло и на старую ложь,— и въ конц, въ итог — съ новою, строгою истиною, съ новымъ, суровымъ добромъ!
Не по старому, врно, встртили вы этотъ новый наступающій годъ, читатели! Не такъ, сдается намъ, привтствовали вы эту новую, придвинувшуюся къ вамъ, очередную грань времени, какъ бывало прежде, когда съ шуткой и съ смхомъ дожидались вы завтной полночи, беззаботно, доврчиво отдаваясь жизни, и только разв изрдка, для прикрасы, въ вид риторической фигуры, приправляя вашу веселость легкою тнью сомннія и смущенія предъ ‘таинственностью грядущаго!’… Или, быть-можетъ, вы и прежде не беззаботно, но на то со всею дерзостью несокрушимой вры вперяли пытливый взоръ въ будущее и ждали, несомннно ждали, отъ каждаго новаго года — воплощенія вашихъ смлыхъ, завтныхъ надеждъ?… Или же, легко можетъ статься, прислушиваясь, бывало, къ бою полночныхъ двнадцати часовъ, вы съ отчаяніемъ оглядывались на прожитые годы, на не растраченныя, но бездйствіемъ убитыя силы, и ничего не ждали отъ будущаго, ничего не видли вдали, кром безвыходнаго мрака и соннаго, мертвеннаго затишья? Знакомы намъ эти ощущенія! Одиноко нарождалась мысль, созрвала и увядала въ одиночеств, безъ осуществленія, безъ дла, безъ приложенія къ жизни. Казалось, въ непробудный сонъ были погружены и народъ и общество, и ничто не могло вызвать Русь изъ этого томительнаго застоя! Хоть бы движеніе, хоть бы звукъ живаго, вольнаго слова!… Да, помнимъ мы эти печальные годы, когда не знали мы, куда двать ненужный, праздный избытокъ силъ, и проклинали молодость, какъ тягостное бремя!
Не то теперь! Не съ веселой безпечностью, не съ радостной несомннной увренностью въ осуществленіи прекрасныхъ надеждъ,— но и не съ мрачною безнадежностью, а въ чаяніи жизни и дла,— встрчаемъ мы новый годъ!
Слышится и чувствуется, что мы несемся съ быстротою необычайною, несемся стремглавъ, всею тою необъятною громадою, которой имя — Россія, во всю ея ширь и глубь, всмъ шестидесятимилліоннымъ народомъ,— но куда, и какъ, гд законъ и предлъ движенія, — никто не предугадаетъ! Нтъ надъ нимъ власти человческой!
Слышится и чувствуется, что въ быстрот стремленія мы должны пронестись сквозь область бурь и громовъ, стерегущихъ нашъ неудержимый полетъ… Конечно, мы несомннно вримъ, что отчасти, быть-можетъ, самая быстрота полета пронесетъ насъ сквозь нихъ невредимо, отчасти — если и разразятся, то все же не сокрушатъ насъ удары… Но если оптическій обманъ зрнія, скрадывая пространство, и приближаетъ ошибочно для взора, къ нашему времени, опасности еще отдаленныя,— то тмъ не мене всякой сознаетъ, что новый годъ открываетъ предъ нами цлый рядъ трудныхъ подвиговъ и испытаній. Какъ моряки, собираясь переплыть пространство вчно-вющихъ втровъ, прекращаютъ псни, снаряжаютъ паруса, прикрпляютъ мачты, и вс обращаются въ слухъ и вниманіе, какъ ратный отрядъ, готовясь вступить въ невдомыя, полныя засадъ дебри и ущелья, — останавливается на рубеж, и въ тишин, съ затаеннымъ дыханіемъ, считаетъ свои ряды, осматриваетъ, оправляетъ оружіе, плотне смыкается, — и безъ кликовъ, безъ пылкихъ порывовъ, но съ сдержаннымъ мужествомъ и съ мужественнымъ вдніемъ опасности, — движется въ путь, — такъ и мы, предъ вступленіемъ въ новый годичный кругъ нашей общественной жизни, должны проникнуться сознаніемъ важности переживаемыхъ и ожидающихъ насъ мгновеній…
Не съ прежнимъ же легкомысліемъ будемъ мы относиться къ жизни! Наступило и для насъ историческое дло, событія зовутъ насъ къ отвту: готовы ли мы? Какъ, съ какимъ лицомъ станемъ мы на судъ и расправу исторіи? Какую долю участія внесемъ въ общественную работу? Не легко живется теперь Русскому человку! Все, что прежде являлось праздною, ненужною роскошью или бременемъ: умъ, дарованіе, убжденіе и всякая нравственна способность и сила, все потребуется къ разсчету, все понадобится къ длу, все найдетъ себ трудъ и работу. Готовы ли мы? Вполн ли серьезно глядимъ на предстоящія намъ общественныя обязанности? Вполн ли стряхнули съ себя старый и злйшій изъ грховъ, грхъ умственной и душевной лни и равнодушія къ общественному благу? Вполн ли добросовстно цнимъ ту мру добра и зла, которую каждый изъ насъ вноситъ въ общественное дло своимъ участіемъ и безучастіемъ? Вполн ли сознаемъ, что теперь боле чмъ когда-либо потребно крпкое напряженіе мысли, сосредоточенность воли, безстрашіе духа, какъ и безстрашіе зрніи, не смущающееся никакими чудовищными призраками, — незыблемая твердость нравственныхъ убжденій, невозмутимо-ясное сознаніе коренныхъ началъ нашей народности?
Да, нужно особенное возбужденіе духа, нужно неутомимо-бодрствующее вниманіе, чтобы въ этой безпрерывной смн явленій не потерять изъ виду логической нити, ихъ связующей, не придать мимолетному — значенія прочной осдлости, не заслонить отъ своего взора, живою вншнею обстановкою, основнаго движенія, медленно совершающагося въ сокровенной глуби.
Въ то время, когда народъ, пробудясь, двинулся и зашевелился во весь свой ростъ, вщая намъ языкомъ живыхъ, дйствительныхъ, бытовыхъ явленій, — въ этой общей движущейся сред, наше собственное отдльное движеніе, т. е. нашей образованной среды и всего, что принадлежитъ къ ней, совершается по законамъ той ускоренной быстроты, которая въ мір нравственномъ и физическомъ предшествуетъ (часто благодтельной) развязк. Мы по прежнему считаемъ время годами, но переживаемъ въ одинъ годъ цлые десятки этихъ урочныхъ дленій времени — сравнительно съ жизнью другихъ народовъ! Совершающееся теперь было бы немыслимо и за полгода тому назадъ. У насъ нтъ настоящаго. Въ сущности его и быть не можетъ, но въ исторической жизни народовъ есть извстная продолжительность явленій, такъ-сказать ихъ пребываемость въ одномъ общемъ вид, при незамтномъ процесс совершающагося внутри обветшанія и перерожденія. Мы стоимъ теперь въ исключительныхъ отношеніяхъ ко времени. Возникаетъ вопросъ, его переростаетъ новый, и пока вы еще трудитесь надъ его разршеніемъ, онъ уже заслоненъ другимъ, громаднымъ и грознымъ. Вы собираетесь всею силою правдиваго негодованія разразиться надъ какимъ либо общественнымъ нравственнымъ уродствомъ, и невольно останавливаетесь, почувствовавъ, что оно уже осуждено къ смерти, что ни жизни, ни силы въ немъ нтъ, что не нынче, — завтра, оно рушится, исчезнетъ и замнится новымъ, такимъ же скоротечнымъ и преходящимъ.— Гоголь не нашелъ бы теперь установившихся, сложившихся типовъ для своего творческаго юмора. Его типы сложились на досуг, созданы медленною ковкою прежняго времени. Новые типы едва успваютъ создаваться, и, не законченные, смняются новыми: прежнее отрицательное направленіе искусства въ литератур уступило, по необходимости, мсто спшному, торопливому, не художественному обличенію… Въ великую ошибку впали бы т, которые бы не приняли въ соображеніе этой скорой производительности нашей общественной жизни и увлеклись бы безразборчиво явленіями, потребностями, задачами и вопросами — полу мнимыми, полупризрачными, имющими значеніе не столько сами по себ, сколько какъ симптомы и провозвстники другихъ коренныхъ задачъ и потребностей!..
Итакъ, будемъ же помнятъ, что въ этомъ быстромъ круговращеніи событій, въ этомъ хаос явленій, стремленій, потребностей мнимыхъ и истинныхъ, въ этой путаниц понятій и мнній,— необходима сила нравственнаго упора, чтобы не увлечься теченіемъ и не разбиться о скалы и отмели, но вести наше общественное судно, каждому, посколько это отъ него зависитъ, смло и мужественно впередъ, не теряя праваго пути, указываемаго намъ нашей исторіей и народностью. Здсь, на первое мсто выдвигается нравственное, просвтительное начало нашего народа… И дйствительно, дошелъ чередъ, или, врне сказать, ложь, разлагающая и пожирающая, какъ ракъ, наше общественное тло, обнажила наконецъ самыя сокровенныя жилы и артеріи нашего общественнаго организма, добралась до самыхъ коренныхъ основъ нашего народнаго бытія… Объ этихъ-то основахъ, о началахъ нравственныхъ и духовныхъ, кажется, время уже намъ повести бесду и въ нашей литератур, — и мы не откажемся отъ этой задачи, въ предстоящемъ году, насколько достанетъ у насъ силъ, умнья и вншней возможности.
Будемъ также помнить, что при руководств основнаго начала, воплощеніе его въ положительныхъ явленіяхъ времени и мста — требуетъ упорнаго труда, а не однихъ общихъ отвлеченныхъ начертаній, и потому не станемъ откалываться и отъ чернорабочей, нердко мелкой и утомительной стороны каждаго положительнаго дла…
Но, скажутъ читатели, пугая насъ опасностями и трудными подвигами, вы не указали намъ ни тхъ, ни другихъ… Мы могли бы указать и т и другіе, но, во 1-хъ, мы предполагаемъ, что они боле или мене извстны читателямъ, особенно первыя (т. е. опасности), а во 2-хъ, есть нкоторое неудобство въ ихъ подробномъ исчисленіи или описаніи. Тмъ не мене, напомнимъ въ немногихъ словахъ, какія намъ предстоятъ опасности и работы.
Ложь, внесенная въ нашу жизнь нашимъ историческимъ развитіемъ, еще не исчерпана, еще не вполн истощилась въ явленіяхъ. Она еще не свершила, но должна совершить свой полный историческій кругъ, я чмъ скоре, тмъ лучше. Недугъ, застарлый и затаенный внутри, еще не вполн вышелъ наружу. Вся отвлеченность нашего умственнаго общественнаго развитія, все наше невжество народныхъ началъ, вся внутренняя раздвоенность нашего общественнаго быта, однимъ словомъ — вся эта ложь еще проявитъ себя, не одинъ разъ, въ логически-законномъ порожденія безобразныхъ уродовъ и наростовъ на нашей народной Русской почв! Мы будемъ стараться обличать ихъ въ свое время,— въ силу нашего собственнаго, можетъ-быть иногда и ошибочнаго, но всегда искренняго воззрнія.
Что же касается до общественныхъ задачъ и вопросовъ, ршеніе которыхъ, если не окончательное, то по крайней мр предварительное, предстоитъ нашему обществу, то, оставляя покуда въ сторон вопросы, принадлежащіе къ области чисто нравственной, вопросы вры, матеріализма и многіе другіе, — ограничимся теперь, на сей разъ, только однимъ перечнемъ самыхъ положительныхъ, насущныхъ, отчасти вншнихъ вопросовъ, предоставляя себ въ послдующихъ статьяхъ разработать подробне эту тему:
Во 1-хъ, вопросъ крестьянскій… О необходимости скорой его развязки настоятельно свидтельствуетъ современное положеніе длъ въ Россіи…
Во 2-хъ, вопросъ дворянскій. Мы уже говорили о немъ подробно въ послднихъ 4-хъ нумерахъ нашей газеты {См. ‘Земскій вопросъ’, T. V, отдлъ 2-й.}. Дворянству было бы необходимо, какъ мы уже прежде заявляли объ этомъ,— торжественно, предъ лицомъ Россіи, совершить великій актъ уничтоженія себя, какъ сословія: всякое иное ршеніе отзовется вредными послдствіями для самого дворянства.
Въ 3-хъ, вопросъ объ отношеніяхъ государства къ правамъ самой жизни общественной и дятельности государственной — къ самодятельности общественной. Всякое преждевременное положительное коренное преобразованіе въ этомъ отношеніи, несогласное съ волей и началами Русскаго народа, было бы гибельно для Россіи {См. тамъ же.}.
Въ 4-хъ, вопросъ о свобод совсти и ея выраженіи въ слов… {См. T. IV, отдлъ 2-й: ‘Свобода слова’.}
Въ 5-хъ, вопросъ о народномъ образованіи {См. тамъ же. отдлъ 4-й: ‘Общественное воспитаніе’.. Народъ жаждетъ знанія, потребность грамоты проснулась въ немъ съ необъятною силою. Что въ состояніи предложить мы ему изъ нашего темнаго хаоса противорчивыхъ, невыработанныхъ доктринъ, теорій и отрывочныхъ понятій? Какихъ учителей дастъ ему среда, давно отъ него оторвавшаяся, чуждая ему по новымъ преданіямъ и по развитію? Этотъ вопросъ тсно связанъ съ вопросомъ:
Объ отношеніи нашего образованнаго общества и нашей положительной дятельности къ вашей народности и къ пробуждающейся дятельности самого народа. Здсь намъ грозитъ новое, страшное зло: лженародности, о которомъ мы намрены поговорить особо…
Довольно. Мы боимся запугать нашихъ читателей: довлетъ дневи злоба его!…
Итакъ, съ благодарностью обращая взоръ къ истекшему 1861 году, даровавшему намъ отмну крпостнаго правая, открывающему для насъ, съ новымъ тысячелтіемъ, новую эру историческаго развитія, — съ мужествомъ и съ напряженною бдительностью всхъ нашихъ силъ и способностей, примемъ даръ новаго лта — даръ трудовъ и подвиговъ, горя и радостей, лжи и истины, зла и добра!