РЧЬ П. П. СЕМЕНОВА.
РЧЬ П. П. СЕМЕНОВА.
(въ Императорскомъ Русскомъ Географич. Общ. 18 декабря 1882 г.).
‘Восточное Обозрніе’, NoNo 39 и 40, 1882
Речь, Семенов-Тян-Шанский Петр Петрович, Год: 1882
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Рчь П. П. Семенова, вице-предсдателя Императорскаго русскаго географическаго общества, по поводу трехсотлтія Сибири, читанная въ засданіи 8-го декабря, о которой мы упоминали въ прошломъ No, помщена въ настоящее время въ No 278 ‘Правительственнаго Встника’. Для неимющихъ возможности познакомиться съ нею въ цломъ, приводимъ здсь только нкоторыя выдержки.
‘Императорское русское географическое общество, въ теченіи своего почти 40-ка-лтняго существованія, посвятившее, совмстно съ двумя своими отдлами, восточно и западно-сибирскимъ, столько трудовъ и усилій на изученіе необъятной площади Сибири и странъ, съ нею сопредльныхъ, и обязанное именно этому изученію значительной долей своей извстности, не можетъ конечно не выразить своего горя чаю сочувствія трехсотъ-лтнему юбилею русской Сибири.
‘Вспомнимъ, что 26-го октября 1581 года, въ знаменитой битв подъ стнами Искера, на Иртыш, Ермакъ съ своею дружиною сокрушилъ татарское царство Кучума: что въ послдующія 70 лтъ энергическіе піонеры русской колонизаціи основали одинъ за другимъ города Тару, Томскъ, Кузнецкъ. Енисейскъ, Красноярскъ, Канскъ, Удипскъ, Баргузинъ, Якутскъ, Нерчинскъ, Албазивъ и т. д., а казаки Буза и Дежневъ достигли въ тоже время до крайнихъ предловъ Сибири: устья Яны и Берингова пролива.
‘Съ паденіемъ Искера вся Сибирь стала открытою для русскихъ піонеровъ, и въ этомъ смысл подвигъ Ермака былъ дйствительно открытіемъ для русскихъ, завоеваніемъ для Россіи всей Сибири. Мы уже видли, съ какою неимоврною быстротою, несмотря на вс препятствія природы и климата, піонеры русской колонизаціи дорвались до самой восточной оконечности Стараго Свта, а оттуда перебрались и на Новый Свтъ, въ Америку. Что же влекло русскую вольницу такъ далеко на востокъ? Разумется, то экстенсивное собираніе богатствъ сверныхъ странъ съ громадныхъ пространствъ, которое пока представляется для человчества всхъ народностей, исключительною формою эксплуатаціи странъ, лежащихъ къ сверу отъ изотермы 0о. Но конечно не вся Сибирь относится къ охарактеризованному нами типу. Юго-западная часть и южная полоса Тобольской губерніи, средняя часть Томской и прекрасныя долины Алтая въ южной, южные округа Енисейской губерніи, значительная часть Иркутской, глубокія и хорошо защищенныя долины Забайкальской области, южная приамурская часть Амурской области и почти весь Уссурійскій край представляютъ несомннныя удобства для осдлой жизни, основанныя на земледліи и сельскихъ промыслахъ.
‘Но тяжелую борьбу пришлось вывести слабымъ зачаткамъ русской колонизаціи въ Сибири не только во все продолженіе XVII вка, но и въ первую половину XVIII. Кочевыя племена Средней Азіи, своими опустошительными набгами длали развитіе гражданственности въ Сибири почти невозможнымъ, до тхъ поръ пока проведеніе Правительствомъ укрпленной ишимско-иртышской линіи не оградило наконецъ русской колонизаціи въ южной Сибири отъ постоянныхъ разорительныхъ набговъ кочевниковъ. Тогда киргизскія племена и, орды, одни за другими искали защиты у русскихъ и вступали въ русское подданство. Огражденіе этихъ новыхъ русскихъ подданныхъ выдвигало русскіе форпосты и русскую границу все дале и дале на югъ и ставило новыхъ нашихъ сосдей кочевниковъ въ подобныя уже упомянутымъ отношенія къ Россіи, такъ что этотъ процессъ присоединенія все новыхъ и новыхъ областей, не въ силу какой-либо предвзятой мысли или завоевательныхъ побужденій, а въ силу совершенной необходимости, долженъ былъ неминуемо продолжаться до тхъ поръ, пока наконецъ русская территорія не достигала твердой границы какого бы то ни было, хотя бы сколько нибудь благоустроеннаго государства. Такимъ государствомъ на всей южной сторон Сибири, отъ меридіана озера Зайсана до меридіана сліянія Ніилки съ Аргунью, представлялась Китайская имперія и здсь граница русской Сибири, опредленная трактатами и обозначенная прочными каменными столбами, уже очень рано окаменла.
‘Иное явленіе мы видимъ въ Балхашской и Амурской рчныхъ I областяхъ, гд владычество Китая надъ кочевыми и бродячими племенами не имло опредленной границы. Здсь отсутствіе фактическаго владычества Китая надъ туземцами ставило ихъ въ вышеохарактеризоваппыя отношенія къ Россіи, имвшія послдствіемъ постоянное увеличеніе русской территоріи. Въ Семирченскомъ кра на нашихъ глазахъ русская колонизація и русское владычество захватывали только земли, поимвшія осдлаго населенія и останавливалась тамъ, гд, какъ напр. въ Чугучак и Кульджниской области, встрчала осдлыя китайскія поселенія. Случилось, что китайцы, вслдствіе мстной революціи, были вытснены изъ этой провинціи и анархическое состояніе образовавшагося государства, немогшаго удержать своихъ кочевниковъ отъ разорительныхъ набговъ на русскихъ подданныхъ, вынудило Россію занять и Кульджинскую область, съ такою неимоврною легкостью уступленную китайцамъ, какъ только они вздумали вернуться въ брошенный ими западный край.
‘На отдаленномъ восток Сибири, ни Амур, неопредленность предловъ владычества двухъ колоссальныхъ государствъ — Русскаго и Китайскаго, произвела еще въ конц XVII вка столкновеніе, кончившееся въ то время паденіемъ Албазина и нерчинскимъ трактатомъ, въ силу котораго вся Амурская область до малоизвстнаго Становаго хребта осталась за Китаемъ. Нерчинскій договоръ положилъ боле, чмъ на полтора вка, искусственный предлъ распространенію русской колонизаціи накрайнемъ восток. Къ счастію Россіи, и Китайское государство фактически не заняло признанныя за нимъ этимъ трактатомъ области — Амурскаго и Уссурійскаго края. Это обстоятельство и дало возможность Россіи, какъ разъ въ половин ныншняго вка, занять фактически никому непринадлежавшее устье и низовье Амура, и вслдъ за тмъ открыть необходимыя сообщенія съ малодоступными, вслдствіе климатическихъ условій, съ морской стороны нашими поселеніями по теченію этой рки. Айгунскій трактатъ 1857 г. и блестящій Пекинскій 1860 г. закрпили за Россіей ея захваты.
‘По сдланному нами приблизительному разсчету, во всей Западной Сибири съ Степнымъ и Туркестанскимъ генералъ-губернаторствомъ, Закаспійскою областью и Зауральскою частью Пермской губ., едва найдется 750,000 кн. верстъ, способныхъ къ осдлому обитанію и земледльческой эксплуатаціи. Эта цифра составляетъ немного боле 16% о всего ея пространства (4.860,000 кв. пер.). Въ Восточной Сибири, съ Амурскою и Приморскою областями, такое же исчисленіе дало намъ никакъ не боле 1 1/2 мил. кв. вер., т. е. тоже 16% всего пространства (9 мил. кв. вер.).
‘На этомъ необъятномъ протяженіи уже обитаетъ нын 9 1/4 мил. жителей. Замчательно, что въ Западной Сибири въ тсномъ смысл (губерніяхъ Тобольской и Томской), съ Зауральскою частью Пермской губ., населеніе русское, осдлое земледльческое, совершенно почти стерло съ лица земли, отчасти разумется ассимилировавъ туземное инородческое, такъ что на 3 1/2 мил. населеніи приходится немного боле 100 тыс. инородцевъ, обитающихъ на крайнемъ Свер, на пограничной полис съ киргизскою степью и въ тснинахъ Алтая. Если принять въ соображеніе множество неблагопріятныхъ обстоятельствъ, препятствовавшихъ развитію русской колонизаціи въ Западной Сибири, то нужно еще удивляться, что населеніе ея достигло до такой значительной цифры и что вся Западная Сибирь сдлалась боле русскою страшно, чмъ многія изъ нашихъ восточныхъ губерній. Совершенно иной характеръ представляетъ русское владычество въ Степномъ, генералъ губернаторств. Здсь, при населеніи до 2 милліоновъ жителей, русскихъ не боле 300 тыс., остальное населеніе состоитъ исключительно изъ кочевниковъ-киргизовъ, которыхъ русскіе не могли ни вытснить, ни ассимилировать. Еще иную картину представляетъ туркестанское генералъ-губернаторство Здсь уже на 2-хъ-милліонное населеніе, состоящее только отчасти изъ кочевниковъ, а еще боле изъ осдлыхъ жителей, издавна запавшихъ, и притомъ съ достаточною густотйой, вс оазисы, численность русскихъ не превосходитъ нсколькихъ десятковъ тысячъ.
‘Наконецъ, въ Восточной Сибири изъ Р, милліона жителей, на долю русскихъ придется 1.200,000, т.-е. вдвое боле противъ инородцевъ, которые не могли быть ассимилированы и поглощены здсь въ такой мр, какъ въ Западной Сибири, какъ потому, что русская колонизація при слишкомъ большомъ отдаленіи края не могла имть той интенсивности, какъ въ Западной Сибири, такъ и потому, что инородцы занимаютъ въ Восточной Сибири нердко обширныя сплошныя пространства, вовсе неудобныя для русской культуры и осдлости. Къ сожалнію, организація правильной колонизаціи значительныхъ массъ русскихъ переселенцевъ въ Восточной Сибири возможна только въ боле или мене отдаленномъ будущемъ. Громадныя разстоянія и неудобства путей сообщеніи затрудняютъ колонизацію большихъ массъ въ Восточной Сибири въ одинъ перездъ.
‘Во всякомъ случа, можно смло сказать, что въ теченіи трехсотлтняго обладанія Сибирью, въ отношеніи къ заселенію ея и водворенію въ ней культуры и гражданственности. Россія сдлала все, что могла. Она выслала въ предлы Сибири весь тотъ избытокъ населенія Европейской Россіи, которымъ только могла располагать, Западную Сибирь она превратила въ боле русскую страну, чмъ, напримръ, губерніи Казанская, Уфимская, Оренбургская и даже Вятская и Пермская, въ Стейномъ генералъ-губернаторств заняла большую часть оазисовъ и подгорьевъ, способныхъ для осдлой жизни и культуры, даже въ отдаленной Восточной Сибири водворила русское населеніе, вдвое превосходящее численностью инородческое и постепенно его ассимилирующее, не истребляя его, какъ европейская колонизація истребляла туземныя племена Сверной Америки. Притомъ же Россія поставила своего переселенца въ Сибири даже въ лучшія условія, чмъ въ центр Россіи, широко надливъ его принадлежащими Государству землями и угодьями: она не стснила его свободы и не водворила въ Сибири крпостнаго права, несомннно задерживавшаго народное развитіе въ центральныхъ частяхъ Европейской Россіи.
‘И если посмотрть внимательно на бытъ русскаго крестьянина въ Сибири, то легко убдиться, что онъ не только не утратилъ дорогихъ для русскаго патріота чертъ русской народности, а напротивъ развилъ ихъ, вслдствіе той вковой свободы, которою онъ умлъ съ достоинствомъ пользоваться, той, направленной на подчиненіе себ свободныхъ силъ природы, самостоятельной дятельности, которую онъ долженъ былъ проявлять съ самаго дня своего водворенія въ чуждомъ для него кра. Сибирскій крестьянинъ но только зажиточне, но даже развите, многосторонне и до послдняго 10-лтія былъ грамотне крестьянъ тхъ губерній, изъ которыхъ онъ вышелъ и иногда не безъ удивленія смотритъ на отсталость, неразвитость прибывающихъ къ нему новопоселенцевъ, которыхъ охотно учитъ всему тому, чему его научила свободная, вковая разносторонняя борьба съ дикими силами природы, но въ свою очередь охотно принимаетъ отъ нихъ т дорогія русскому народу преданія старины и врованія, которыя новопоселенецъ, никогда не выходя изъ мстностей, служившихъ колыбелью этихъ преданій и врованій, сохранилъ во всей ихъ первобытной архаичности. Однимъ словомъ, всякій безпристрастный наблюдатель, постившій Сибирь въ самые послдніе годы существованія отжившаго въ Россіи крпостнаго права, не могъ не вынести впечатлнія, что по крайней мр въ то время Россія для своей восточной отдаленной окраины, сдлала, несмотря на нкоторые частные недостатки и неустройства, не только не мене, по даже боле, чмъ для самой себя, въ самыхъ коренныхъ своихъ центрахъ.
‘Сибирь иметъ вс задатки для развитія самостоятельной фабричной промышленности. Задатки эти заключаются въ совмщеніи, какъ напр. Кузнецкомъ бассейн Алтайскаго округа, громадныхъ запасовъ желза, топлива и сырыхъ произведеній. Но конечно до сихъ поръ фабричная промышленность въ Сибири еще мало развита, главнымъ образомъ вслдствіе отсутствія удобныхъ путей сбыта, достаточныхъ капиталовъ и достаточныхъ знаній. Сибирскія фабрики, не считая многочисленныхъ заводовъ, находящихся въ Зауральской части Пермской губерніи, производятъ всего только на сумму 10 милліоновъ рублей, при 10 тысячахъ рабочихъ. Между тмъ сибирская промышленность иметъ свою несомннную будущность.
‘Два фазиса уже пережила исторія отношеній Россіи къ Сибири въ теченіи истекшаго трехсотлтія. Въ первые полтора вка русскій человкъ явился въ Сибирь, какъ древніе новгородцы, для экстенсивнаго собиранія, при помощи поисковыхъ партій и туземнаго населенія, тхъ естественныхъ богатствъ, которыя, какъ предметы охоты, рыболовства и даже наиболе легко добываемыя минеральныя богатства, распространены на необъятной поверхности недоступной, подобно всмъ странамъ крайняго свера, культурной осдлости. Во вторыя полтора столтія русскій человкъ, замтивъ и облюбивъ т меньшія части Сибири, которыя, по удобствамъ климата и почвы, Предназначены природой къ земледльческой осдлости, колонизировалъ эти части Сибири, ассимилировавъ обитавшихъ на нихъ туземцевъ, усвоилъ себ родной для насъ, симпатичный и вполн русскій типъ сибиряка, сдлавшись съ одной стороны полезнымъ производителемъ сырыхъ произведеній земледлія и скотоводства, снабжающимъ не только промышленные округи Урала, по и фабрики и заводы Европейской Россіи, а съ другой потребителемъ произведеній этихъ фабрикъ. Вмст съ тмъ, прошедшій черезъ Сибирь важный транзитный путь для торговыхъ сношеній съ Китаемъ и Среднею Азіею и развитіе горнаго промысла въ Алта дополняетъ для Россіи значеніе Сибири.
‘Теперь, по истеченіи трехсотлтія, исторія сибирской части Россіи вступаетъ въ свой новый фазисъ. Какъ скромные представители русскаго ученаго общества, посвятившаго 40 лтъ своей дятельности изученію Сибири, пошлемъ же нашимъ зауральскимъ соотечественникамъ, русскимъ сибирякамъ, вслдъ за милостивымъ Царскимъ Словомъ и свой горячій привтъ въ день воспоминанія одного изъ величайшихъ событій русской исторіи. Для дальнйшаго экономическаго развитія Сибири необходимы и во второмъ трехсотлтіи ея исторической жизни доблестные піонеры, но уже нелюди отваги и силы, подобные Ермаку и его сподвижникамъ, а люди познанія, которые со свточемъ пауки займутся изслдованіемъ производительныхъ силъ необъятной территоріи Сибири и способовъ пользованія ими. Этихъ піонеровъ доставитъ Сибири вся Россія, но несомннно, что они въ значительной мр выростутъ и изъ быстро развивающихся образованныхъ слоевъ сибирскаго общества. И пусть эти послдніе будутъ проникнуты тою трогательною любовью къ своей родин, которая характеризуетъ сибиряка, но пусть они сберегутъ какъ святыню самую доблестную черту своихъ предковъ — свою врность русской породности, свою преданность Русскому Престолу и Государству, которое несомннно и въ слдующее трехсотлтіе достойно выполнитъ свои государственныя, обще-русскія задачи но отношенію къ своей полной свжихъ силъ и будущности зауральской колоніи’.