<,РЕЧЬ НА ПРАЗДНОВАНИИ 50-ЛЕТНЕГО ЮБИЛЕЯ АВТОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И. И. ЛАЖЕЧНИКОВА>,
<,РЕЧЬ НА ПРАЗДНОВАНИИ 50-ЛЕТНЕГО ЮБИЛЕЯ АВТОРСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И. И. ЛАЖЕЧНИКОВА>,
КОММЕНТАРИЙ
КОММЕНТАРИЙ
Речь на праздновании 50-летнего юбилея авторской деятельности И. И. Лажечникова, Островский Александр Николаевич, Год: 1869
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Островский А. Н. Полное собрание сочинений. В 12-ти т. Т. 10.
М., ‘Искусство’, 1978.
Милостивые государи!
Мы собрались здесь, чтобы приветствовать ветерана русской литературы, Ивана Ивановича Лажечникова, по случаю совершившегося пятидесятилетия его авторской деятельности. Артистический кружок, поставив себе целью по мере возможности поддерживать живую связь между искусством и обществом, счел своей непременной обязанностию явиться посредником между московской публикой и глубоко уважаемым ею юбиляром и таким образом дать возможность многочисленным почитателям его таланта заявить свое сочувствие к его полувековым литературным трудам. Разбирать и оценивать достоинство многочисленных произведений Ивана Ивановича мы не считаем своим делом, и то и другое уже сделано: проницательный и беспристрастный критик уже давно определил их значение и отвел им весьма почетное место в русской литературе, а успех их в нескольких поколениях читателей показал их настоящую цену. Мы собрались здесь, чтобы принести нашу благодарность первому русскому романисту за художественные удовольствия, которые доставлены им отцам нашим, нам и нашим детям. Я позволю себе только упомянуть об отношениях Ивана Ивановича к русской жизни и к литераторам, вступавшим на литературное поприще спустя много лет после него, об отношениях, которые могут быть не совсем известны читающей публике. Он всегда шел за веком, радовался всякому движению вперед на пути цивилизации и до глубокой старости юношески сочувствовал всем благим правительственным реформам. В отношении к литературе и литераторам он один, из весьма немногих, не старел душой: он не ставил начинающим талантам в вину их молодость, никогда высокомерной, покровительственной речью не оскорбил он начинающего писателя. В продолжение 50-ти лет все художественные деятели были ему современники и товарищи. С первых слов, с первым пожатием руки, он становился с молодым талантом, который мог бы быть ему сыном или внуком, в отношения самые простые и дружественные, в такие отношения, как будто они оба начали писать в одно время. Этой черты нам, молодым относительно его литераторам, забыть невозможно. Мальчишек в искусстве для него не было. Оттого и юбилейный праздник Ивана Ивановича богат теплым чувством и простым, истинно родственным приветом, а не той холодной натянутой почтительностью, которою отличаются обыкновенно другие юбилейные торжества. Болезнь Ивана Ивановича лишает нас удовольствия выразить ему лично искренние чувства, но между нами его почтенное семейство, которое мы попросим передать Ивану Ивановичу наши поздравления и наши сердечные пожелания здоровья ему и долгоденствия.
Впервые опубликовано в сборнике: ‘Празднование юбилея 50-летней литературной деятельности Ивана Ивановича Лажечникова 4 мая 1869 г.’, М., 1869, стр. 3—4.
Автограф неизвестен.
Печатается по тексту первой публикации.
В Собрание сочинений включается впервые.
4 мая 1869 г. в зале Московской городской думы по инициативе Артистического кружка состоялось чествование И. И. Лажечникова в связи с 50-летием его литературной деятельности. Сам юбиляр из-за болезни отсутствовал (он умер менее чем через два месяца после этого праздника). Островский, выступавший на юбилее в качестве председателя, открыл праздник. Его речь заканчивалась словами: ‘Письмо, которым Иван Иванович уведомляет собравшееся общество о своей болезни и благодарит собрание за праздник, я буду иметь честь прочитать вам, милостивые государи’. В этом письме Лажечников горячо благодарил устроителей праздника и в конце его замечал: ‘Вы, конечно, оценили не талант, а честное служение мое русской литературе, которому я никогда не изменял, любовь мою к отечеству, которая в моих произведениях горела постоянно перед священным его образом как неугасимая лампада’.
После речи Островского и прочитанного им ответного письма юбиляра были произнесены многочисленные поздравления, оглашены приветственные телеграммы и поднесены подарки (в том числе серебряный вызолоченный ковчег, в котором помещались серебряные же макеты одиннадцати томов его сочинений), была зачитана также биография писателя.
Во втором отделении прозвучала увертюра, специально сочиненная Ю. Г. Гербером. H. E. Вильде по требованию публики дважды прочел стихотворение Лажечникова ‘Заднее крыльцо’, Н. А. Чаев — пролог из ‘Басурмана’, Е. Н. Васильева — сцену из ‘Новика’, И. В. Самарин — сцену из ‘Опричника’, а Г. В. Кугушев — главу из последнего романа писателя ‘Внучка панцирного боярина’.
…проницательный и беспристрастный критик уже давно определил их значение…— В. Г. Белинский откликался на все произведения Лажечникова, чрезвычайно высоко оценивая их (см.: В. Г. Белинский, Полн. собр. соч. в 13-ти томах, тт. 7, 2, 5, 8, 11, М., Изд-во АН СССР).