Рчь,
говоренная при торжественномъ открытіи Императорскаго Казанскаго Университета.
Non est loquendum, sed gubernandum.
Sen. epist, 108.
Василій Перевощиковъ.
‘Встникъ Европы’, No 18, 1814
Речь, говоренная при торжественном открытии Императорского Казанского Университета, Перевощиков Василий Матвеевич, Год: 1814
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Наконецъ, Почтенные Постители! всми толико желанный день насталъ! мы торжествуемъ полное, во всхъ частяхъ сообразное священной вол Великаго нашего МОНАРХА открытіе Казанскаго Университета {Казанскій университетъ утвержденъ 1804, Ноября 5, основанъ 1805, февраля 14, наконецъ открытъ совершенно сего 1814, Іюля 5.}.
Великъ и важенъ сей день для здшняго града: днесь насаждается древо наукъ, котораго плоды — добродтель и щастіе. Сократъ, мудрйшій изъ человковъ, утверждалъ: ‘всякая добродтель есть знаніе, всякой порокъ есть невжество.’ Безъ добродтели же — нтъ щастія. Злобный и распутный Тиверій, среди всхъ возможныхъ чувственныхъ удовольствій, повелитель цлаго свта, страдалъ и томился, мудрый и добродтельный Эпиктетъ, въ нищет и рабств, наслаждался благополучіемъ.
Въ ясной и спасительной сей истинъ уврены еще немногіе: не говорю о людяхъ, погруженныхъ во мракъ невжества, которымъ и самое слово наука не извстно, говорю о тхъ нещастливцахъ (ибо полупросвщеніе гибельне невжества), которые занимались науками, но токмо по слпому подражанію, не для собственнаго благополучія. Я самъ слышалъ матерей и отцовъ, признававшихся, что они учатъ дтей своихъ по тому единственно, что такъ длаютъ другіе, что сами они не видятъ отъ наукъ никакой пользы. Сему причиною есть незнаніе существа и истиннаго употребленія наукъ. И такъ за приличнйшее торжеству нашему почитаю предложить о польз наукъ вообще, и въ особенности о польз Казанскаго университета.
Почтенные Постители! подъ вашимъ надзоромъ я воспитывался и учился, вижу здсь многихъ, нкогда одобрявшихъ мои, незрлаго юноша, нкоторые успхи въ наукахъ, мои разумъ просвщался, созрвалъ въ вашихъ обществахъ, въ вашихъ бесдахъ, мои чувствованія, мои мысли, суть собственно ваши чувствованія, ваши мысли {Сочинитель учился, выросъ и старется въ Казани.}. Сіе то подаетъ мн надежду, Почтенные Постители! на ваше благосклонное вниманіе къ словамъ моимъ.
Что суть науки? На сей вопросъ знаменитый Бюффонъ отвчаетъ: он суть познаніе Природы. Раздробимъ сіе общее предложеніе: знать Природу значитъ знать людей, знать окружающія насъ физическія тла, знать Бога. Отъ сихъ предметовъ зависятъ наше здоровье, наше душевное спокойствіе, словомъ, наше щастіе, или нещастіе.
Люди жалуются на болзни, на краткость жизни, но гораздо справедливе могли бы они жаловаться на свое невжество. Углублялись ли они въ познаніе наукъ естественныхъ, которыя показываютъ свойства нашего тла, свойства окружающихъ насъ предметовъ, ихъ взаимную связь, средства сохранять наше здоровье? Человкъ съ науками естественными незнакомый, подобенъ бурею выброшенному нещастливцу на необитаемый островъ: все ему неизвстно, обольстительныя предметы могутъ содержать ядъ самый мучительный. Возражаютъ, что невжествующіе простолюдины гораздо здорове людей образованныхъ. Такъ говорятъ обыкновенно легкомысленные люди, внимательно неразсматривавшіе сего класса человчества, но кто прилжне наблюдалъ его, тотъ знаетъ, сколь многоразличныя болзни терзаютъ простолюдиновъ, и какъ они, по гибельному невжеству, почти всегда отвергаютъ благодтельную руку, простирающуюся для спасенія ихъ. Притомъ, ихъ предохраняетъ многотрудная жизнь отъ болзней: сего дйствительнаго и врнаго лкарства лишены люди праздные, погрязшіе въ роскоши, которая губитъ и тлесное и душевное здоровье. Токмо просвщенный человкъ можетъ повторять съ Франклиномъ слова Соломоновы: ‘Мудрый носитъ долголтіе въ рукъ своей.’
Находятся народы, даже въ обширномъ нашемъ Государств находятся Губерній, лежащія въ благоразтворенныхъ климатахъ: сама Природа, какъ мать нжная, сохраняетъ сихъ щастливцевъ. Но мы, жители Казани, обитаемъ въ климатъ суровомъ и, что несравненно гибельне, въ климат сыромъ и удивительно перемнчивомъ. Нтъ у насъ весны, лтомъ сильный жаръ и пронзительный осенній холодъ смняются непрестанно и быстро, осенью мы тонемъ въ грязи, зимою наши термометры замерзаютъ отъ лютыхъ морозовъ. Сверхъ сего окружена Казань стоячими, гнилыми болотами, не иметъ чистой воды, сего перваго и важнйшаго средства для поддержанія и сохраненія здоровья. Книги метрическія показываютъ, что въ Казани ежегодно умираетъ людей боле, нежели родится. По сему намъ-то особенно должно искать въ наукахъ естественныхъ средствъ для предохраненія и продолженія нашей жизни. Людямъ просвщеннымъ возможно все: они сильны измнить самую Природу.
Кто не желаетъ имть многихъ и разнообразныхъ удовольствіи, снискать ceб богатства? Науки естественныя, соединенныя съ Маематическими, подаютъ къ тому врнйшія средства. Порицали алеса, Греческаго мудреца, за то, что онъ имлъ мало попеченія о своемъ домостроительств: говорили, что онъ увеличить своего имущества не уметъ. Сіе порицаніе, упадавшее и на всхъ Философовъ, алесъ ршился уничтожить. Одной весною предусмотрвъ, по нкоторымъ естественнымъ признакамъ, что масличныя дерева будутъ необыкновенно плодоносны, онъ откупилъ вс сады у согражданъ своихъ. Маслины, въ самомъ длъ, принесли осенью безчисленное множество плодовъ, и алесъ пріобрлъ великое богатство {Cicer. de Divinat. L. 1, с. 49.}.
Здсь надлежало бы мн показать, какъ земледліе, мануфактуры, зодчество, садоводство, живопись, ваяніе, торговля, кораблеплаваніе, военное искусство, вс ремесла и художества, доставляющія намъ безчисленныя выгоды, безчисленныя удовольствія, безъ наукъ естественныхъ и Маематическихъ и существовать бы не могли. Но краткость времени не позволяетъ мн сего сдлать. Скажу токмо: нашего Камчадала сравнимъ съ просвщеннымъ Англичаниномъ: кто изъ нихъ наслаждается большимъ количествомъ удовольствій?
Скажутъ мн: для сохраненія жизни, для увеличенія имущества одного опыта не достаточно ли? Отвтствую: науки сутъ ни что иное какъ опытъ всхъ людей, до насъ жившихъ. Что же должно предпочесть: опытъ одного человка, или всего человческаго рода? каплю воды, или цлое море?
Еще могли бы мн возразить: отъ отцовъ нашихъ наслдовали мы великія богатства, для чего же намъ учиться? Намъ остается токмо наслаждаться. Таковымъ бы я отвчалъ: не зная употребленія вещи, какъ пользоваться оною? Разв нтъ богачей бдныхъ и нещастныхъ?
Nullus argento coоor est,…
….nisi temperato splendeat usu (*).
(*) Hor. od.
Дти нехватаютъ ли зажженной свчи, или блестящаго, но обоюду остраго меча? Не всякой ли день мы видимъ, какъ великія богатства разточаются развратными наслдниками? Помыслите притомъ о судьб Креза, на костр вопіющаго: о Солонъ! Солонъ! Естьли древніе примры для васъ подвержены сомннію и неразительны, то посмотрите на пепелъ Москвы…. Скажите же, можно ли полагаться на богатство?
Но важнйшая для человка наука есть наука о человк. Люди доставляютъ намъ самыя лучшія радости, но отъ людей же произходятъ и сильнйшія огорченія: здоровье, имущество, самая наша жизнь зависятъ отъ нихъ, еще боле: сходя въ могилу, мы оставляемъ часть самихъ себя, воспоминаніе объ насъ между людьми: они покланяются ему, или его терзаютъ.
Человкъ, вступающій въ общество, подобенъ Геркулесу на распутіи: предъ нимъ люди тьмами идутъ по тропамъ прямымъ, извивающимся, одна другую перескающимъ. Нещастенъ онъ, естьли будетъ оставленъ самому себ, или пойдетъ за незнающими путниками!… Ктоже ему въ семъ Хаос покажетъ истинную дорогу? Сей вождь благодтельный есть нравоученіе, основанное на совершенномъ познаніи человческаго сердца. Токмо съ истиннымъ нравоученіемъ (ибо много находится и ложныхъ) человкъ врно дойдетъ до своей цли: благополучія, онъ будетъ иногда падать, но будетъ умть и возставать, будетъ заблуждаться, но всегда отыщетъ настоящій путь. Человкъ безъ нравоученія есть слпецъ, бродящій во тм.
Всякъ изъ насъ ищетъ чиновъ и отличій, но нужныя для нихъ познанія приобрсти многіе ли стараются? Ты хочешь быть полководцемъ, но имешь ли глубокія знанія въ военномъ искусств и политикъ безсмертнаго Кутузова? Ты хочешь быть Министромъ, но имешь ли обширныя свденія и проницательный умъ Безбородки? Словомъ: ты хочешь повелватъ людьми, но знаешь ли ты людей? Естьли ты не знаешь ихъ, то будь увренъ, что уподобишься часовой стрлк? которую движетъ скрытая пружина, или дерзкому Фаэтону: презрніе въ первомъ, гибель во второмъ случа неизбжны.
Кто изъ насъ не жаловался на безпорядки обществъ, на смсь пороковъ и добродтелей, тупоумія и остроумія, слабости и твердости, смсь, по видимому, безобразную, кто изъ насъ не желалъ порядокъ физическаго міра, всегда единообразный, вчно неизмнный, видть утвержденнымъ и въ мір нравственномъ? Желаніе безразсудное! Мудрецъ, просвщенный Исторіею, проникнувъ основаніе и связь обществъ, сноситъ терпливо сіи безпорядки? даже одобряетъ ихъ, ибо онъ мыслитъ съ Плутархомъ, что изъ сего безконечнаго разнообразія характеровъ, изъ сего хаоса раждается благоустроенной порядокъ обществъ, ихъ благосостояніе, усовершенствованіе всего человчества {‘Какъ Физики полагаютъ, что естьли бы распря и раздоръ были отняты отъ міра, то небесныя тла остановились бы, не было бы больше рожденія и движенія во вселенной, по причин совершеннаго между всми согласія (пр. соч. сія мысль древнихъ физиковъ несправедлива, мы выписали ее токмо для полнаго уразумнія слдующихъ) , такъ и Лакедемонскій законодатель, въ общество имъ образованное, вложилъ любочестіе и любоначаліе, для возбужденія добродтелей, желая, чтобы между лучшими согражданами былъ нкоторой раздоръ и соревнованіе, уступчивое угожденіе, будучи недятельно и не производя сопротивленія, не можетъ назваться согласіемъ. Гомеръ, какъ многіе думаютъ, не представилъ бы Агамемнона веселящимся тому, что Улиссъ и Ахиллесъ поносили другъ друга въ самыхъ жестокихъ словахъ, естьлибы ревность и распри между храбрыми не почиталъ великимъ благомъ для общества (Плут. въ жиз. Агезил.).’ Сія мысль весьма важна: она изясняетъ, какимъ образомъ нравственное зло для одного частнаго человка превращается во благо общее, она уничтожаетъ дерзкія роптанія, которыми недальновидные философы оскорбляли премудрость Божію, на пр. Руссо, въ своемъ Эмил, восклицаетъ: Quand, pour commettre ensuite ma place individuelle dans mon espece, j’en considere les divers rangs, et les hommes qui les remplissent, que deviens-je? Quel spectacle! Ou est l’ordre que j’avois observ? Le tableau de la nature ne m’offroit qu’harmonie et proportions, celui du’ genre humain ne m’offre que confusion, dsordre! Le concert regne entre les lments, et les hommes sont dans le chaos! Les animaux sont heureux, leur roi seul est misrable! O sagesse! ou sont tes loix? O Providence! est-ce ainsi que tu rgis le monde? tre bienfaisant ! qu’est devenu ton pouvoir? Je vois le mal sur la terre.}. Такъ различныя краски, различныя тни составляютъ восхитительную картину.
Сегюръ въ своей Картин Европы говоритъ: ‘Людовикъ XVI погибъ отъ того, что не былъ тираномъ {Пер. Г. Измайлова.}, ‘Наполеoнъ Бонапарте, истинный тиранъ, съ престола. низвергнутъ: какъ же должно управлять людьми? Жезлъ желзный для нихъ нестерпимъ, послабленіе вредно. Великій Коломбъ, не внимая ропоту недальновидныхъ своихъ товарищей, но и не раздражая ихъ, щастливо присталъ къ новому міру.
Пылкіе, но неосновательные Французскіе писатели хотли вс Государства превратить въ республики, Наполеонъ Бонапарте возмечталъ основать всемірную Монархію: и того и другаго слдствіемъ было нещаетіе народовъ. Чтоже сему причиною? Незнаніе истинныхъ свойствъ человчества. Оно, мы видимъ, измняется съ теченіемъ вковъ, но не видимъ, чего назначено ему достигнуть, какой его предлъ послдній: наши предложенія, въ чемъ должно состоять его совершенство, суть токмо неосновательныя мечты, раждающія безпорядки и злоключенія. Мудрый Монтескье не вымышлялъ новыхъ родовъ правленій, но предложилъ полезныя правила для Государствъ уже существующихъ. Миллеръ, знаменитый Историкъ Швейцаріи писалъ къ своему другу: ‘Co временъ Плинія никто уже не подходилъ близко къ Везувію, со временъ Эмпедокла никто не бросался въ Этну, но когда Лейбницъ совершенно погрязъ въ метафизическихъ лучинахъ, когда, самъ Боннетъ заблудился въ своихъ лабиринтахъ: то почему не возможно убдить васъ остаться въ здшнемъ подлинномъ міръ, и прежде всего научиться говорить, писать и дйствовать по правиламъ Цицерона и Макіавеля.’ Почтенный Россійскій Исторіографъ, Г. Карамзинъ, наблюдавшій много лтъ судьбу Царствъ и народовъ, въ недавно изданномъ стихотвореній сказалъ:
Въ правленьяхъ новое опасно,
А безначаліе ужасно.
Какъ трудно общество создать!
Оно устроилоль вками:
Гораздо легче разрушать
Безумцу съ дерзкими руками.
Будемъ же руководствоваться опытомъ, будемъ судить о мысляхъ и длахъ по ихъ слдствіямъ, будемъ исправлять недостатки для насъ видимые, но спокойно и съ довренностію предадимъ себя и человчество Провиднію, Которое правитъ его судьбою, и его ведетъ къ цли. Ему одному извстной.
МОНАРХЪ! положивъ истинное основаніе просвщенію Россіи, Ты положилъ твердое основаніе ея благоденствію, Ты защитилъ, спасъ ее отъ коварнйшаго и ужаснйшаго врага, Ты вознесъ ее надъ всми народами міра, Ты свергъ позорныя узы съ Германіи, Ты оживилъ унывшій духъ ея, Ты, согласивъ безконечно разнообразныя выгоды народовъ (дло чудесное!), бывшія причиною ихъ бдствій, побдилъ побдителя всей почти Европы, Ты разрушилъ мечты, толико лтъ волновавшія человчество, Ты успокоилъ нещастную Францію, Ты погасилъ войну, на всемъ лиц земномъ пылавшую, Ты дашь мудрую систему правленія Германіи, залчить наружныя и внутреннія язвы Россіи, и возвратить міру щастіе, котораго онъ страшился лишиться навки. Современные Теб и будущіе Цари должны поучаться въ длахъ Твоихъ великой наук управлять народами. МОНАРХЪ! Россія именуетъ Тебя Отцемъ Отечества, вселенная своимъ спасителемъ, потомство назоветъ Тебя единымъ истинно Великимъ АЛЕКСАНДРОМЪ!
Почтенное Собраніе! просвщеніе раждаетъ и самую любовь къ Отечеству. Грубой человкъ имть ее не можетъ, полупросвщеніе производитъ космополитовъ, людей всегда безполезныхъ, часто вредныхъ обществу. Тоемо истинное просвщеніе образуетъ Шишкиныхъ и Энгельгардовъ {Знаменитые Мужи, пожертвовавшіе въ прошедшую войну съ французами своею жизнію для блага и славы Россіи.}, токмо истинное просвщеніе руководствовало вами, Почтенные Постители! въ страшную и славную годину Россіи, когда ужасный врагъ вторгся съ огнемъ и мечемъ въ предлы любезнаго нашего Отечества, когда вы на воззваніе Великаго нашего МОНАРХА отвтствовали: ‘Государь! мы жертвуемъ имуществъ нашихъ знатною часто, но естьли сего недостаточно, то съ остальною мы сами готовы идти на защиту Отечества {Точныя слова опредленія Казанскаго Дворянскаго Собранія 1812, 23 Іюля.}.’ Сіи слова я слышалъ самъ, бывши въ вашихъ Собраніяхъ, великодушное Казанское Дворянство! Я плакалъ отъ восторга. Не дерзаю хвалить васъ, знаменитые сыны Россіи! токмо чувствовать умю слова и дла ваши, къ нимъ благоговть будутъ ваши потомки.
Говоря о польз наукъ, не могу умолчатъ о польз изящныхъ художествъ, и особливо о двухъ важнйшихъ изъ нихъ, Краснорчіи и Стихотворствъ. Онъ крпчайшимъ союзомъ связуютъ общества, он, въ рукахъ мудрыхъ правителей, сильнйшія орудія для направленія умовъ къ предположенной цли, онъ лучшія средства для усовершенствованія человчества.
Краснорчіе и Стихотворство доставляютъ намъ самыя продолжительныя, невинныя, возвышенныя удовольствія, онъ плняютъ слухъ нашъ сладкозвучіемъ, обворожаютъ соображеніе картинами, какихъ ни кисть Зевксиса, ни кисть Рафаэля изобразить не въ состояніи, онъ умиляютъ, улучшаютъ сердце наше живымъ изображеніемъ страстей, он, наконецъ, доставляютъ цлымъ народамъ и частнымъ людямъ твердйшую, блистательнйшую славу. Стовратныя ивы, чудесный Вавилонъ, сильный Карагенъ превратились въ прахъ, завоеватели, Цари, вельможи забыты: но Аины, но Римъ всегда будутъ приводить въ удивленіе и насъ и потомство наше, но имена Омера, Демосена и Тацита съ восторгомъ и благоговніемъ произносятся и будутъ произносимы, он истребятся токмо съ погибелію вселенныя. Токмо народъ, имющій знаменитыхъ писателей, токмо Горацій, или Державинъ могутъ сказать:
Я памятникъ себ воздвигъ чудесный, вчный,
Металловъ тверже онъ и выше пирамидъ,
Ни вихрь его, ни громъ не сломитъ быстротечный,
И времени полетъ его не сокрушитъ.
Но величайшая, ни съ чмъ несравнимая польза наукъ состоитъ въ томъ, что онъ доказываетъ безсмертіе души нашей, возносятъ насъ къ Божеству и приводятъ къ утшительной, благотворной, святой Вр.
Внимательно разсматривая Природу, мы видимъ въ ней одн измненія, одну жизнь вчно юную, человкъ есть часть Природы, и могила для него — дверь въ другую, лучшую жизнь,,
Всеразрушавшій, дерзновенный Кантъ хотлъ опровергнуть доказательство бытія Божія, выводимое изъ разсматриванія Природы, его заблужденіе произошло отъ неосновательнаго познанія натуры ума человческаго {Кантъ посл непонятныхъ и запутанныхъ умствованій положилъ, что законъ: нтъ дйствія безъ причины, есть законъ человческаго разума, а не Природы, и изъ сего вывелъ опроверженіе доказательства бытія Божія изъ разсматриванія Природы и конечной причины. Здсь не мсто входить въ подробное разсмотрніе сего нелпаго и дерзновеннаго мннія, напомню упражняющимся въ философіи и всмъ здравомыслящимъ токмо одну неподверженную никакому сомннію аксіому: Nihil est in intellectu, quod prius non fuerit in sensu.}. Истинный мудрецъ, разсматривая Природу, возходя отъ причинъ къ причины возносится до перваго Виновника всего творенія, и вопіетъ со Стихотвореніемъ:
О ты! пространствомъ безконечный,
Живый въ движеньи вещества,
Могущій временемъ, предвчный,
Безъ лицъ въ трехъ лицахъ Божества,
Духъ всюду сущій и единый,
Кому нтъ мста и причины,
Кого никто постичь не могъ,
Кто все Собою наполняетъ,
Объемлетъ, зиждетъ, сохраняетъ,
Кого мы называемъ — Богъ!
Вотъ краткое и слабое изображеніе пользы наукъ. Почтенные Постители! вотъ великіе предметы, которые изъясняются юношеству въ университетахъ.
Уже прошли т нещастныя времена, когда школьное ученіе, состоявшее въ пустыхъ словахъ, заслуживало, поистин, презрніе людей благоразумнныхъ.
Вольтеръ сказалъ: ‘Академіи птаютъ огонь, возженный великими мужами.’ Тоже сказать должно и объ университетахъ. Но Казанскій университетъ, при ныншнихъ обстоятельствахъ въ Европ и Россіи, полезенъ можетъ быть и въ другихъ отношеніяхъ.
Члены онаго, осматривая Гимназіи и училища, могутъ описать нкоторыя еще малоизвстныя Губерніи. Обширныя и дикія пустыни Сибирскія, величественная и прекрасная Грузія ожидаютъ токмо Просвщенныхъ естествоиспытателей, чтобы источать намъ въ несравненно большемъ, нежели нын, количествъ сребро, злато, драгоцнные каменья и цлебныя растнія. Основательныя наблюденія и полезныя мысли ученаго не останутся втун, ибо Правительство наше мудро и благодтельно.
Съ нкотораго времени между Россіискими писателями возстали споры о дух и свойствахъ языка нашего. Гд споры, тамъ нтъ истины. Члены Казанскаго университета, природные Россіяне, своими сочиненіями, своими переводами, преимущественно съ древнихъ языковъ, изобртеніемъ истинныхъ правилъ словосочиненія, столь у насъ неопредленнаго, могутъ содйствовать усовершенствованію Россійской словесности. Сколь же важно и полезно сіе усовершенствованіе. Скажемъ словами Г. Шишкова, оказавшаго великія услуги языку нашему: ‘Языкъ есть первейшее достоинство человка, слдовательно свой языкъ есть первйшее достоинство народа. Безъ него нтъ словесности, нтъ наукъ… Гд нтъ любви въ языку своему намъ все молчитъ, все вянетъ подобно тишин ночи, подобно въ осеннее время саду, часъ отъ часу больше теряющему зеленыя свои листья.’
Признаніе своихъ недостатковъ есть врнйшее доказательство желанія исправить оные. И такъ скажемъ откровенно: въ Россіи еще многія науки и искусства не достигли той степени совершенства, на какой онъ находятся у нкоторыхъ Европейскихъ народовъ, но не забудемъ здсь и того, что и у сихъ просвщенныхъ Европейцевъ существуютъ заблужденія многія и важныя. Казанскій Университетъ можетъ, съ разборчивостію и благоразуміемъ, заимствовать отъ нихъ новыя, полезныя открытія и оныя разпространять въ Россіи.
Хотя нсколько тысячелтій люди занимаются науками, но токмо съ времени Бакона они увидли путь, ведущій къ истин, въ двсти лтъ открыто множество истинъ полезныхъ и великихъ, вс онъ составляютъ малйшую часть таинствъ Природы: сколько неизвстнаго еще находится въ Естественной Исторіи, даже въ Географіи! сколько предположеній въ Химіи и Физик! А сіи дв послднія науки, дерзну сказать, должны насъ ввести въ преддверіе Святыя Святыхъ.
Настоящія великія произшествія въ Европ должны просвтить и нравоучителей и политиковъ, изъ виду одни хотли людей превратить въ Ангеловъ, другіе сравнять со скотами безсмысленными: о! кто людямъ покажетъ истинное ихъ мсто въ міръ, истинныя собственныя ихъ свойства, ихъ взаимныя отношенія? О! когда бы Святый разумъ Евангелія просвтилъ умы и сердца человческія {Лагарпъ въ стать о Монтескье говоритъ: Pour faire comprendre que les lumires de la Rligion s’tendent tout, et peuvent clairer et rformer. ]a prudence d sicle, et que quand Bossuet a fait sa Potique de l’criture Sainte, et Fenion ses Directions pour lai conscience d’un Roi, ils ont crit, non pas seua lement en thologiens, mais en amis de l’humanit. Si vous Voulez apprcier sous ce rapport, la Politique religieuse et la Philosophie rvotutiomnaire, il n’ya qu’ a voir pour qui l’un et l’autre sont d’usage. La premire est faite pour le: ‘boas Rois et les Minisrets vertueux, qui veulent le bonheur des hommes, la seconde ne peut servir qu’ ceux qui s’enorgueillissent d’tre, ne ft-ce qu’un moment, les flaux du genre humain. Еще повторяю, Метафизики, Нравоучители, Политпики должны руководствоваться, истиннымъ разумомъ Евангелія: въ средніе вки суевріе терзало родъ человческой, въ наше время безвріе превратила было людей въ дикихъ вепрей.}!
Новыхъ истинъ открытіе, правда, не есть дло ученыхъ обществъ, сіе предоставлено токмо однимъ избраннымъ смертнымъ, особеннымъ любимцамъ Неба: о если бы Оно послало такихъ мужей великихъ и въ Казанскій Университетъ!
Главная польза, какую Казанскій Университетъ приносить можетъ, составитъ въ образованіи полезныхъ членовъ для всхъ званій Государства. Отсюда выйдутъ купцы, дальновидные въ торговыхъ воображеніяхъ, отсюда выйдутъ знающіе судіи, отсюда выйдутъ искусные, храбрые воины, отсюда, наконецъ, выйдутъ и наставники юношества просвщенные, благоразумные, которые спасительныхъ свтомъ Наукъ озарятъ и самыя хижины, слдовательно водворятъ въ нихъ возможное на земли щастіе {Изъ воспитанниковъ Казанскаго Университета многіе съ пользою для общества отравляютъ военныя, статскія и ученыя должности, многіе, въ прошедшую войну съ французами и пали на поле брани: воспваніе горестное и вмст сладкое.}.
Почтенное Собраніе! въ сей міръ человкъ является твореніемъ слабымъ, безъ познаній, неимющимъ даже разума, ему смертію грозятъ предразсудки, вредное суевріе, гнусное безвріе, ему гибелью грозитъ собственныя его страсти. Человкъ, оставленный самому себ, носится по бурному океану жизни подобно мореплавателю безъ корпуса, безъ кормила, онъ гибнетъ въ яростныхъ волнахъ, или, по непрестанныхъ безпокойствахъ, не насладясь жизнію, сходитъ въ могилу.
Но естьли отъ колыбели человка берутъ науки, для него Природа становится неизчерпаемымъ источникомъ безчисленныхъ удовольствій, онъ повелваетъ землею, гордо летаетъ по безпредльнымъ солцемъ, управляетъ молніею, и грозами, для него предразсудки смшны, суевріе не существуетъ, безвріе презрительно, для него страсти суть попутные втры къ жизненному плаванію, онъ самъ для себя твердйшая опора, онъ полезный гражданинъ и врный сынъ Отечества, онъ другъ неизмнный всему человчеству. Онъ идетъ спокойно и величественно по пути жизни, смотритъ нетрепетно на бури и вихри, ему путь прокладываютъ Науки, освщаетъ съ небесъ истинная Вра, и сама смерть возлагаетъ на него внецъ безсмертія.