Речь государственного советника Порталиса,, Порталис Жан-Этьен-Мари, Год: 1796 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Речь государственного советника Порталиса,
которому поручено было от Консулов представить на рассмотрение Законодательному совету новый проект гражданского уложения для Франции.

Граждане законодатели!

Правление считало главною своею должностью исполнить всеобщее желание французов и предложить вам на рассмотрение новую, полную систему гражданских законов. При конце вашего последнего заседания вручен был каждому из вас главный план сего уложения, чтобы вы могли — в недрах семейства, и следуя нежнейшим вдохновениям чувств супруга, сына или отца, — размыслить о тех правилах, которые должно будет вам обратить в закон для народа.

В самое то время, когда армии наши сражались для славы и силы отечества, мудрое правление в тишине пеклося о другом могуществе, которое едва ли не более воинской славы уважается народами. Я говорю о могуществе благих учреждений и законов. Иностранцы, недруги или совместники, страшатся самых малейших выгод победы, но видят спокойно счастливейшие плоды внутреннего благодетельного образования. Сие чувство понятно: ибо успехи мудрого правления доказывают добродетель его, которая служит защитою от злоупотребления власти.

Какое великолепное зрелище народ французский представляет свету? В одно время предлагают вам для утверждения и дружественные трактаты и гражданские законы! Мир и правосудие объемлются в сем святилище! Ни одна минута для счастья не потеряна. Среди войны мы приготовились наслаждаться тишиною, и великие воспоминания побед наших будут для нас ободрением в трудах мирных.

Что есть гражданское уложение? Собрание законов, утверждающих связи общества, семейства и всех граждан между собою.

Каждое общество имеет свое гражданское право, которое всегда мало помалу образуется. Сперва народ управляется более обычаями, нежели законами. От успехов просвещения рождаются понятия о благе общем и справедливости. От времени до времени выходят законы, которые исправляют или дополняют обычаи. Многочисленные решения, часто одно другому противные, должны соглашать законы с обыкновениями. Наконец гражданское право делается смесью обычаев и правил, различных и несогласных.

Если в сем случае правительство захочет сочинить новую и совершенную систему гражданских законов, то первою трудностью будет соединить все нужные знания, по большей части рассеянные и не бывшие никогда предметом основательных соображений.

Гражданское право до всего касается. Благо общее всегда противно частному благу многих. Для кого настоящий порядок выгоден, тот боится еще большего вреда. По крайней мере всякой хотел бы действие устава обратить в свою пользу, не думая о вредных следствиях для другого.

Прежде авторы, ученые и философы презирали науку закона, они были удаляемы от нее приятностью других искусств, а еще более таинственною политикою тогдашних времен, которая боялась дозволить уму заниматься гражданским обществом, и терпела одних поэтов, теологов и геометров. Тогда законодательство могло свободно во всем ошибаться, но теперь рождается новое затруднение: теперь ученые хотят метафизику свою сообщить гражданскому уставу, и законодатель беспрестанно должен сражаться с системами.

Мы обязаны были в плане своем не раболепствовать ни духу систематическому, который хочет все разрушить, ни духу суеверия, рабства и лености, который хочет все сохранить.

С половины осьмого — надесять века умы в волнении. Мы возгордились открытиями своими в физике, и захотели преобразить мир политический. Все старое казалось нам несовершенным, и сие чувство произвело множество творений, которые воспалили разум, не просветив его, и завели нас в страну мечтаний.

Некоторые люди сожалеют, что в нашем плане нет ни одной великой, общей идеи, и что он представляет только соединение римского права с нашими старинными обычаями. Но что такое великая идея? Смелая новость, или учреждение, подобное Ликургову? Граждане законодатели! Уверимся, что смелая новость бывает часто блестящим заблуждением, которое, подобно молнии, вместе сверкает и разит. Отличим дух творческий от духа разрушительного. Учреждения Ликурговы и Солоновы, столь для нас чудесные, были основаны на тогдашних нравах. Солон говорит сам, что по народу должны быть и законы. Древние времена не сходны с новыми. Тогда народы были, так сказать, уединеннее, и скорее могли принять особенные для себя учреждения. Ныне торговля произвела между государствами такую связь, какой прежде не было и между городами одной области, ныне у всех просвещенных европейских народов одни искусства и науки, одна религия — и народ, который захотел бы удалиться от других своими правилами, привел бы свое министерство в великое затруднение, или долженствовал бы отказаться от всех сношений с Европою.

Я спрашиваю: какой народ выдумал для себя совершенно новые законы? Заглянем в историю, которая есть опытная физика законодательства: она доказывает, что везде уважались древние правила, следствие долговременных опытов.

Закон двенадцати скрижалей был ничто иное, как собрание уставов прежних царей римских. Уложение Истинианово есть также собрание. Во Франции славные учреждения канцлера Опиталя и Лудовика XIV суть мудрое избрание лучших древних обычаев и уставов. В наше время Фридерих II, Король-философ, в уложении своем соединил только методически разные правила, которые мы от римлян наследовали, и которые просветили Европу. Для чего же нам отвергать наследие отцов наших?

Правда, что для государств бывают некоторые решительные эпохи, в которые от чрезвычайных случаев переменяется их свойство, подобно как темперамент в человеке. Тогда нужно и необходимо вводить новое, тогда народ, под влиянием счастливого гения, может уничтожить разные злоупотребления и восприять некоторым образом новую жизнь. Но и тогда сей народ, если он уже давно существует и давно занимает место между первыми нациями, должен поступать осторожно, и возвышаясь с пылкостью нового народа, сохранять всю зрелость древнего. На дикой земле можно всячески действовать острием косы, но земля обработанная требует внимания: надобно скосить одни вредные травы.

Мы сочли должностью отделить новые республиканские учреждения от древних спасительных правил, освященных уважением народов. Хотя гений может, сообщаясь мыслью с блаженством людей, открыть некоторые отношения (rapports), прежде неизвестные, но одно время должно приучить нас к сим новым истинам, и мудрый законодатель идет медленно в след за гением, боясь оставить назади и потерять из виду умы обыкновенные.

Мы знали, что уставы должны быть не только хороши, но и пристойны, что дух умеренности есть истинный дух законодателя, и что добро политическое, вместе с добром нравственным, бывает всегда среди двух крайностей.

Что принадлежит до порядка уложения, то самый лучший состоял бы конечно в неприметном переходе от одной части к другой, так, чтобы они соединялись своими оттенками. Но всегда ли можно найти сии оттенки? Исследовав с величайшим вниманием все методы юрисконсультов, мы уверились, что такие разделения будут всегда произвольные, и для того, следуя обыкновенному порядку римских уставов, предлагаем в начале некоторые истины о законах вообще, а после говорит о людях, вещах и способе приобретать их.

Сочинители определяют разные права: естественное, народное, гражданское, и проч. Права существуют для людей, ибо законодатель единственно для их пользы уважает вещи.

Мы признаем со всеми моралистами, что род человеческой составляет одно великое семейство, которое от многочисленности своей должно разделяться на разные общества, называемые народами, части их, имея отношение к общей системе, имеют еще особенную связь между собою. От чего в каждом обществе происходит различие между своими и чуждыми людьми, которого мы не хотели уничтожить, ибо оно естественно, но как природа дала людям свободу везде искать счастья, то нас оставалось определись условия, по которым иностранец может сделаться французом, и француз иностранцем.

Некоторые философы думали, что гражданские права должны быть общие, и что все народы составляют один народ. Сия мысль прекрасна и человеколюбива, но противна любви к отечеству, которого уже нет для гражданина мира. Человеколюбие и справедливость суть общие связи народов, но гражданин в своей земле должен иметь особенные выгоды. Правила других народов в рассуждении нас будут нашими правилами в рассуждении их, между тем народное право есть собственность всех иностранцев в республике.

Преступления отнимают у французов гражданское право, тот не есть уже член общества, кто нарушает условие оного.

Человек занимает одну точку в пространстве и времени: и так ему должно иметь жилище, он свободен переменять его, но только с некоторыми условиями, чтобы люди, имеющие с ним по делам связь, не были обмануты и могли находить его.

Законы всегда пеклись об отсутствующих, сие человеколюбивое попечение еще нужнее в наше время, когда торговля, промышленность, художества и науки беспрестанно заставляют людей путешествовать. Законодатель обязан быть покровителем тех, которые с опасностью для жизни странствуют по отдаленным странам, чтобы обогатить отечество сокровищами торговли или ума.

Общество состоит не из людей рассеянных, но из семейств, которые суть малые общества. Семейства образуются браком, предметом самой натуры, его влияние на благо общества столь важно, что законодатель не может оставить его на произвол страстей.

Брак рождает обязанности для супругов: и так надобно знать тех, которые входят в сию обязанность — он должен быть торжественным действием.

Надобно сообразоваться с целью природы в рассуждении брака, надобно положить лета для супружества.

Должно способствовать брачным союзам и чистоте нравов: по тому запрещается супружество между родными у всех народов, ибо везде говорит природа.

Вообще одна смерть разрывает союз брачный, но законы не должны быть строже религии — и для того в некоторых случаях мы дозволяем развод, но только в редких и важных, чтобы супружество не сделалось целью корыстолюбия и развратом.

Каждое семейство должно иметь свое правление, супруг, отец, были всегда его начальниками. Права их в республиках еще обширнее, нежели в монархиях, чтобы без опасности ограничить власть начальников семейственных.

Граждане законодатели! Вы утвердите сию священную власть семейства, чтобы утвердить свободу гражданина. Семейство есть святилище нравов: в нем сердечные добродетели приготовляют человека к добродетелям гражданским, в нем чувства природы располагают нас к исполнению обязанностей закона.

Общество для пользы своей не признает никаких тайных и неверных союзов: для того везде отличаются законные дети от незаконных.

Малолетные должны быть под защитою законов: и для того учреждается опека.

Усыновление есть действие разума и заступает слепые действия чувств, оно есть вдохновение нежного сердца, хотящего размножить предметы любви своей, может также быть следствием благотворительности, столь любезной гражданскому обществу. Но чтобы усыновление не благоприятствовало холостой жизни, то его можно позволить единственно женатым или вдовцам.

Мы думаем, что разум человека созревает на двадцать первом году, и сии лета называем совершенными, но для законного супружества назначаем 25 лет: ибо сие обязательно всего важнее и опаснее.

Человек в совершенных летах может быть безумен: тогда закон берет его под свою опеку, и лишает его свободы, чтобы сохранить ему жизнь.

Таков план наш в рассуждении людей. Что принадлежит до имения, то мы различаем его роды: движимое и недвижимое. В наследстве и в контрактах заключаются все способы приобретения.

Наконец мы утвердили правило, что граждане не могут частно между собою обязываться на противное общему благу и добрым нравам. Сие правило есть защита морали.

Нужно ли доказывать, сколь необходимо для Франции общее гражданское уложение? Вы сами утвердили сию необходимость. Временные и случайные законы, изданные в течение революции, уподоблялись плавающим доскам на бурном море. Народ французский требует вечных, неизменных правил в основание своего благоденствия.

——

Порталис Ж.Э.М. Речь государственнаго советника Порталиса, которому поручено было от консулов представить на разсмотрение Законодательному совету новый проект гражданскаго уложения для Франции: [Из ‘Moniteur Universel’. N 65] / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч.1, N 3. — С.65-76.

Читайте также: