ПУТЕШЕСТВЕ МИССОНЕРОВЪ ХЮКА И ГАБЕ ПО МОНГОЛИ И ТИБЕТУ.
ПУТЕШЕСТВЕ МИССОНЕРОВЪ ХЮКА И ГАБЕ ПО МОНГОЛИ И ТИБЕТУ.
‘Современникъ’, т. 18, 1849
Путешествие миссионеров Хюка и Габе по Монголии и Тибету, Гюк Эварист Регис, Год: 1849
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Два французскіе миссіонера, изъ ордена лазаристовъ, отправились изъ сверной столицы Китая, къ племенамъ, кочующимъ на сверъ отъ Великой стны, въ едва извстныя европейцамъ страны, для проповдыванія Евангелія между тамошними жителями. Оффиціяльныя донесенія ихъ сзоему начальству такъ интересны, что обратили на себя общее вниманіе всхъ занимающихся землевдніемъ. Почтенные отцы, кажется, сами не догадывались о важности своихъ открытіи: такъ, по выраженію одного изъ членовъ здшняго Географическаго Общества, въ былыя времена, наши казачьи атаманы и промышленники за-просто отписывали царю о Мунгальской земл, вовсе не думая быть преемниками Марко-Поло въ открытіи для Европы средней Азіи.
Сперва скажемъ нсколько словъ о римско-католическихъ миссіяхъ въ Монголіи.
Начало этихъ миссій относится къ концу XVIII вка. Всмъ извстно появленіе, въ начал прошлаго столтія, католическихъ миссіонеровъ въ Пекин, ихъ первоначальные успхи и вмшательство въ правительственныя дла Китая: послднее обстоятельство возбудило негодованіе прежняго ихъ покровителя — китайскаго богдыхана. Христіане были разогнаны и бжали въ степь за Великую стну: за ними отправились туда французскіе миссіонеры, въ 1796 году, и успли собрать въ кучи гонимыхъ христіянъ, число которыхъ увеличивалось безпрестанно вновь прибывающими выходцами и новообращенными въ христіянство монголами. Такимъ образомъ положено основаніе паств монгольскаго викаріата. Въ 1827 году, когда католическіе миссіонеры были изгнаны изъ Пекина, они переселились въ Си-вань, въ Монголію, и папа Григорій XVI, буллою 28 августа 1840 года, назначилъ сюда эпархіяльнаго епископа in partit us infideliuni. Въ этой обширной по пространству епархіи {Около тысячи верстъ въ длину и четырехъ сотъ верстъ въ ширину.}, среди китайцевъ, монголовъ, турокъ и манчжуровъ, разсяно отъ семи до осьми тысячь монгольскихъ христіянъ. Но миссіонеры не перестаютъ трудиться для пріобртенія неофитовъ: еще въ 1844 году двое отцовъ отправились на сверъ съ благочестивою цлію. Въ теченіи двухъ лтъ не было о нихъ ни слуху, ни духу, какъ вдругъ подозрительное китайское правительство, чрезъ своихъ агентовъ, открыло этихъ почтенныхъ странниковъ въ столиц Тибета: ихъ привезли, въ Макао, допрашивали и наконецъ выпустили на свободу. Эти два миссіонера были Хюкъ [Hue) и Габе (Gabet), о странствованіи которыхъ идетъ теперь рчь.
Наши миссіонеры, въ сопровожденіи одного монгольскаго неофита, отправились въ путь 3 августа 1844 года изъ долины Черныхъ водъ {Эта долина лежитъ къ сверу отъ Пекина, на разстояніи около четырехъ сотъ верстъ отъ сверной столицы Китая.}, служащей убжищемъ для нсколькихъ христіанскихъ семействъ, и цлую недлю слдовали плодородными равнинами монгольской провинціи Кешиктенъ (которую Французы называютъ le royaume de Gechekten), пока наконецъ увеличившееся населеніе не показало имъ близости большого города. То былъ Долонъ-норъ, въ которомъ красуются два великолпныхъ ламайскихъ храма, ихъ позолоченныя крыши издалека блестятъ въ глаза путнику. Городъ весь окруженъ кладбищами, между которыми разведено нсколько садовъ и огородовъ, лелющихъ весьма скудную растительность: песчаная почва, при скудости воды, здсь почти совершенно безплодна, и маленькіе ручейки, ее орошающіе, пересыхаютъ лтомъ. Самый городъ весь состоитъ изъ маленькихъ, грязныхъ домишекъ, выстроенныхъ безъ всякаго порядка, по сторонамъ грязныхъ и кривыхъ улицъ, и, несмотря на то, онъ чрезвычайно многолюденъ и ведетъ обширную торговлю. Долонъ-норъ значитъ по-монгольски Семь-озеръ, китайцы называютъ его Лама-міао (Ламайскій храмъ), и онъ есть одинъ изъ главныхъ городовъ обширнаго и плодороднаго аймака Кешиктенъ. Китайцы здсь очень тснятъ монголовъ, которые, можетъ быть, скоро будутъ вынуждены удалиться съ своими стадами дале на сверъ.
Изъ Долонъ-нора миссіонеры направили свой путь въ провинцію Чахаръ, называемую китайцами Ба-цзы (восемь знаменъ). Эта область была пожалована храбрйшимъ солдатамъ Небесной имперіи — манчжурамъ, способствовавшимъ возведенію на престолъ ныншней династіи владтелей Китая, за блистательные подвиги манчжурскихъ воиновъ, при завоеваніи Китая. Провинція Чихаръ есть Одна изъ богатйшихъ въ цломъ Срединномъ царств, по своему плодородію: тучныя пажити и богатая растительность поддерживаются обиліемъ чистой воды, и безконечныя равнины перескаются высокими горами и быстрыми рками. Но промышленность и земледліе еще не проникли въ этотъ земной рай, и здсь нтъ ни городовъ, ни селеній,— только пасутся тучныя стада да блютъ шатры монголовъ.
Прохавъ нсколько дней по этой провинціи, путешественники увидли развалины какого-то древняго города: до сихъ поръ выглядываютъ изъ-подъ грудъ земли зубчатыя стны. Съ подзорными башнями и четырьмя городскими воротами. Такія развалины городовъ нердко попадаются въ пустыняхъ Монголіи, и по нимъ пасутся стада номадовъ. Близь этихъ развалинъ пролегаетъ большая дорога, по которой прозжаетъ русская миссія изъ Кяхты въ Пекинъ.
Проведя въ дорог цлый мсяцъ, странники достигли двухъ городовъ, отстоящихъ другъ отъ друга не боле двухъ или трехъ верстъ: это Старый и Новый Хуху-хото (Koukou-hotè,) {Это имя значитъ по-монгольски — Синій городъ.}. Миссіонеры остановились въ старомъ город: онъ былъ первоначально обнесенъ стною, по при увеличеніи населенія образовались вокругъ города предмстья, превосходящія его какъ обширностью, такъ и населеніемъ {Подобный примръ видимъ и въ Европ: стоитъ только вспомнить Вну съ ея 33 предмстіями.}. Чрезмрное распространеніе этихъ вншнихъ кварталовъ заставило основать новый городъ, который существуетъ еще недавно, онъ выстроенъ такъ правильно и красиво, что нестыдно ему бы стоять въ сред европейскихъ городовъ. Жаль только, что низенькіе дома, въ византійскомъ вкус, вовсе не соотвтствуютъ длиннымъ, широкимъ улицамъ. Несмотря на многочисленность населенія, торговля Хуху-хото самая незначительная.
Отсюда перебрались путешественники на берега Жолтой рки, въ Чаганъ-куренъ, чистый и опрятный, но весьма тихій и незначительный городъ.
Изъ Чаганъ-курена миссіонеры направились въ Ордосъ, и для этого нужно было переправиться за Жолтую рку. Она была въ то время въ разлив, и пушественники пробродили трое сутокъ, прежде чмъ нашли средства переправиться на другую сторону. Провинція Ордосъ бдна и безплодна: везд пески да обнаженныя скалистыя горы, даже воды здсь мало, да и та по большой части соленоватая и вонючая, такъ-что люди и скотъ принуждены иногда по нскольку дней терпть жажду. Стада рогатаго скота у здшнихъ монголовъ самыя жалкія, зато верблюды, любящіе пастись на солончакахъ, разведены здсь въ большомъ количеств.
Посл десяти-дневнаго пути по Ордосу, путники вышли на прозжую дорогу, ведущую на западъ къ озеру Добосъ-норъ {Соленое озеро.}. За день пути, недоходя этого озера, замчается совершенное измненіе почвы, которая изъ жолтой переходитъ въ блую. Добосъ-норъ есть огромный резервуаръ соляного раствора около осьми верстъ въ окружности. Вокругъ озера виднются соленыя растенія да нсколько монгольскихъ юртъ, въ которыхъ живутъ бдные промышленники, занимающіеся добываніемъ соли. Эту соль везутъ на китайскіе рынки и промниваютъ тамъ на чай, табакъ и водку. По солончаку идетъ большая караванная дорога.
Монголы, промышляющіе солью, увряли путешественниковъ, что въ Добосъ-нор есть бездонныя пропасти, гд нельзя достать дна веревкою въ нсколько саженъ, но Богъ знаетъ, справедливо ли такое показаніе.
За этимъ озеромъ, въ разстояніи двухъ дней пути, лежитъ довольно плодородная равнина, которая посл пройденныхъ пустынь кажется чрезвычайно привлекательною. Тутъ наши путешественники радушно были приняты монголами, которые угощали ихъ какъ могли и старались веселить пніемъ и пснями. Въ одной изъ такихъ псенъ упоминалось о Тимур, или Тамерлан.
Гранитный кряжъ горъ, тянущійся между Ордосомъ и собственнымъ Китаемъ, изрытъ множествомъ ущелій и пропастей, которыя усяны валунами слюдистаго сланца. Жаль, что миссіонеры были плохіе геогносты, а то изслдованіямъ ихъ представилось бы здсь весьма обширное поле, еще никмъ не тронутое.
Наши странники опять переправились за Жолтую рку и очутились въ собственномъ Кита. Цль ихъ была пробраться чрезъ провинцію Ганъ-су въ Хуху-норъ. Первый встрченный на пути городъ Нинъ-ся состоитъ изъ маленькихъ, закоптлыхъ домовъ, построенныхъ вдоль грязныхъ, узкихъ и кривыхъ улицъ и весь окруженъ болотами, поросшими камышемъ. За нимъ городъ Цзунъ-ней, расположенный на берегу Жолтой рки, отличается чистотою и красивымъ видомъ: многочисленное его населеніе ведетъ значительную торговлю.
Изъ Цзунъ-нея дорога ведетъ чрезъ Великую стну и Альджанскій хребетъ, отлогости котораго покрыты сыпучимъ пескомъ и потому весьма трудны для путешественниковъ. Въ этомъ песчаномъ мор верблюды тонутъ по брюхо, а на лошадяхъ почти невозможно хать, потому-что он проваливаются сквозь песокъ. При сильномъ втр можно рисковать быть снесеннымъ съ грудами песку въ волны Жолтой рки.
За Альджаномъ начинается большая дорога, ведущая въ Или, куда китайцы ссылаютъ своихъ преступниковъ на поселеніе. Эта дорога идетъ чрезъ горный хребетъ Мусуръ, вершина котораго покрыта вчнымъ льдомъ, и для перехода нужно въ этомъ льду прорубать ступени. Самъ Или принадлежитъ къ провинціи Торгозъ, населенной монголами.
Наконецъ наши странники перешли чрезъ Великую стну, которая, но замчанію г. Габе, переходившаго ее разъ пятнадцать, не везд такъ хорошо сохранилась, какъ въ окрестностяхъ Пекина, во многихъ мстахъ она просто состоитъ изъ высокой гряды булыжнаго камня, а иногда превращается даже въ земляной валъ.
Въ Великой стн находятся во многихъ мстахъ заставы, гд производится строгій досмотръ и взимается пошлина съ товаровъ.
Миссіонерамъ на этотъ разъ пришлось проходить чрезъ заставу Санъ-янь-цзинь,— и цлая толпа таможенныхъ приставовъ обступила ихъ, но видя, что у нихъ ршительно ничего нтъ, пристава пропустили ихъ даромъ, строго наказавъ, впрочемъ, не говорить о такомъ безкорыстіи встрчнымъ монголамъ, чтобы не подать имъ мысли о возможности прозда безъ подарка таможеннымъ чиновникамъ.
Достигши Ужуанъ-линь-инья, путешественники пошли дале къ городу Си-нинь-фу, чрезъ едва проходимыя горныя дороги хребта Чинь-чеу. Тутъ на всякомъ шагу предстоитъ опасность свалиться или скатиться внизъ. Си-нинь-фу огромный, но относительно мало населенный городъ, потому-что вся мстная торговля въ рукахъ жителей ближняго города Тан-чеу-эль. Послдняго, несмотря на его торговую значительность, нтъ ни на одной европейской карт Китая.
Тан-чеу-эль построенъ на границ Хуху-нора и провинціи Ганьсу. Послдняя отличается какъ богатствомъ почвы, такъ и красотою видовъ: климатъ ея умренный и здоровый. Здшнее земледліе стоитъ на довольно высокой степени, а гидравлическія работы для искуственнаго орошенія дйствительно заслуживаютъ удивленія. Посредствомъ каналовъ со шлюзами, земледлецъ распоряжается водою по своему произволу и можетъ ее впустить и выпустить во всякое время, какъ только это ему потребуется. Немудрено, посл этого, что здсь встрчаешь поля, поросшія отличными зерновыми злаками, особенно пшеницею, и тучныя пажити, на которыхъ пасутся многочисленныя стада. Здсь также находится въ изобиліи и каменный уголь, употребляемый для топлива. Туземцы, буддійскаго вроисповданія, чрезвычайно набожны и не только этимъ, но даже нравами и языкомъ отличаются отъ китайцевъ, превосходя ихъ нравственными качествами.
Въ части Гань-су, называемой Санъ-чжуань, живутъ джауры, составляющіе совершенно отдльное отъ прочихъ племя. Они злы, коварны, грубы и притомъ страшные плуты. Воровство и убійство составляютъ у нихъ подвиги, которыми всякій гордится и хвалится. Они манчжурскаго происхожденія и хотя подчинены Китаю, но управляются собственнымъ царькомъ (ду-сы), который судитъ ихъ по собственнымъ стариннымъ законамъ племени. Языкъ джауровъ есть смсь китайскаго, монгольскаго и восточно-тибетскаго.
Впрочемъ, въ этой части Китая проживаетъ нсколько племенъ, управляемыхъ своими собственными князьями и законами.
Танъ-геу-эль (о которомъ говорится выше), несмотря на свою необширность, чрезвычайно населенъ и ведетъ обширную торговлю, которая привлекаетъ сюда множество разноязычныхъ народовъ средней Азіи: тибетцевъ, монголовъ, китайцевъ и турокъ. Такъ-какъ здшняя полиція существуетъ только по имени и безпрерывно случаются драки я насилія, то каждый ходитъ здсь вооруженнымъ. Рдкій день обходится безъ убійства, или, по-крайней-мр, безъ кровопролитія.
Миссіонеры не могли долго оставаться въ такомъ мст и скоро отправились въ знаменитый буддійскій монастырь Кумбунь, лежащій въ восточномъ Тибет, гд они намревались прожить съ полгода, для изученія тибетскаго языка.
Въ Кумбун родился Цонка-Рембучія, преобразователь буддійской религіи. Преданіе приписываетъ рожденіе его чуду, онъ постригся и покинулъ міръ семи лтъ отъ роду и учился таинствамъ закона у ‘длинноносаго ламы, пришедшаго съ западнаго неба’ {То есть изъ Европы.}. Религіозная реформа, произведенная имъ въ Тибет, ограничивается только нкоторыми обрядами и формулами и перемною цвта одежды. {Прежде онъ былъ пепельный и сохранился у китайскихъ бонзъ, монгольскіе же и тибетскіе ламы приняли жолтый цвтъ для своей одежды.} Кумбунсуій монастырь расположенъ весьма живописно на гор, и въ немъ живетъ боле трехъ тысячъ ламъ. Блые, опрятные домики ламъ расположенны амфитеатромъ по скату горы, вдоль раздляющаго ея глубокаго оврага, и окружены садиками, монотонность нарушается, впрочемъ, позолоченными крышами многочисленныхъ часовенъ. Здсь, въ мир и братскомъ согласіи, подъ закономъ строгой дисциплины, живутъ ламы, отличающееся своею красною одеждою и жолтыми митрами. Всякое преступленіе и даже проступокъ здсь строго наказываются.
Пробывъ здсь нсколько мсяцевъ, Хюкъ и Габе простились съ ламами и отправились въ Хуху-норъ {Хуху-норъ значитъ по-монгольски — Синее озеро.}.
Хуху-норъ, у китайцевъ Синь-хай {Синее море.}, представляетъ огромный водоемъ, въ которомъ горько-соленая вода, подобно морю, иметъ свои приливы и отливы (?). На острову, среди озера, построенъ буддійскій храмъ, служащій убжищемъ для отшельниковъ, которыхъ тамъ человкъ около двадцати. Они совершенно удалены отъ міра, потому-что на озер нтъ ни одной лодки, единственное сообщеніе бываетъ лишь во время сильныхъ зимнихъ морозовъ, когда ледъ на озер замерзнетъ. Поклонники ждутъ этого времени и несутъ на островъ състные припасы въ замнъ благословенія аскетовъ.
Окрестная страна чрезвычайно плодородна, но не производитъ лсу. Здшніе жители много терпятъ отъ разбойничьихъ шаекъ, распространившихся повсюду и раззоряющихъ въ-конецъ мирныхъ поселянъ и пастуховъ. Эти разбойники — тибетцы, племени Сыфэнъ, и часто жители Хуху-нора выдерживаютъ съ ними жаркія схватки.
Преданіе говоритъ, что Хуху-норское озеро перешло сюда изъ Тибета подземными ключами, и это преданіе одинаково существуетъ и въ Хуху-нор и въ Тибет.
Дабы проникнуть въ Тибетъ, миссіонеры присоединились къ такъ называемому посольству, возвращавшемуся изъ Пекина въ Хлассу: это просто купеческій караванъ. За Хуху-норомъ тянется Цай-дацъ, дикая и безплодная страна, населенная угрюмымъ монгольскимъ племенемъ. Но всего любопытне былъ перевалъ чрезъ гору бурханъ-бота, которая окружена зловредными испареніями. Несмотря на предохранительное средство (чеснокъ), и люди и лошади изнемогаютъ отъ дйствія удушливыхъ паровъ, поражающихъ странника при самомъ вступленіи въ ущелья горы {Вроятно, испаренія углекислаго газа — виною описанныхъ явленій. Но тогда плохую помощь окажетъ чеснокъ.}. Грудь дышетъ свободно только на вершин.
Переправа чрезъ гору Шуга была также весьма затруднительна и опасна. Во время перехода каравана черезъ вершину случилась буря со снгомъ. Втеръ, снгъ и морозъ, усиливаясь безпрерывно, погубили не только множество вьючныхъ животныхъ, но и людей. Путь каравана былъ усянъ трупами, а Габе отморозилъ себ носъ.
Добравшись до истоковъ Синей рки, путешественники перешли ее по льду, при чемъ увидли въ немъ около 50 замерзшихъ буйволовъ, которыхъ головы да огромные рога торчали поверхъ льду. Морозъ съ ураганомъ продолжалъ свирпствовать еще дв недли: люди и скотъ гибли страшною смертью. Даже больные, не могшіе боле слдовать за караваномъ, оставлялись въ пустын, гд скоро тло ихъ служило пищею зврямъ да хищнымъ птицамъ. Такихъ полуживыхъ, оставленныхъ на врную смерть, было около сорока человкъ.
Въ довершеніе несчастія, караванъ наткнулся на шайку разбойниковъ, и только уваженіе къ священному сану спасло миссіонеровъ. Наконецъ, въ теченіи двадцати двухъ дней, переходили чрезъ горную возвышенность Танла, за которою начинаются благословенныя долины Тибета. Населеніе безпрерывно умножалось, и повременамъ мелькали черные шестиугольные шатры кочевыхъ тибетцевъ. За ркою Нанчу верблюды смнились яками, или тибетскими быками. Дорога все боле и боле оживляется, хотя она камениста и трудна. Съ приближеніемъ къ Хласс, пастушескіе шатры исчезаютъ и замняются домами осдлыхъ земледльцевъ.
Въ богатой и плодоносной равнин Панму яки, или быки, смняются ослами. Эта долина отдляется отъ Хлассы чрезвычайно-крутою горою, на которую богомольные тибетцы и монголы ходятъ совершать поклоненіе, будучи уврены, что всякій достигнувшій вершины получаетъ отпущеніе грховъ.
За горою стелется равнина Хлассы. Столица далай-ламы, окруженная вковыми деревьями, красуется высокими позолоченными крышами храмовъ и дворцовъ. Городъ иметъ до осьми верстъ въ окружности и не обведенъ стною, но окруженъ живописными садами. Главныя улицы широки, прямы и чисты, но предмстья отвратительны до невроятности. Дома, въ нсколько этажей, встрчается каменные и кирпичные, а въ одинъ этажъ земляные. Они выштукатурены и выблены известью съ красными и жолтыми разводами вокругъ оконъ и дверей. Въ предмстьяхъ встрчаются дома, выстроенные изъ бараньихъ и бычачьихъ роговъ, смазанныхъ известью! Несмотря на оригинальность матеріала, постройка прочна. Храмы построены вс на одинъ ладъ и отличаются только величиною и богатствомъ.
Великолпный дворецъ далай-ламы возвышается на Будда-ла, или Священной гор, невысокой, конусообразной скал, отстоящей на версту отъ Хлассы. Изъ послдней ведутъ къ нему дв прекрасныя аллеи.
Хласса населена самыми разнообразными народами, но все это или купцы, или богомольцы. Предъ закатомъ солнца, всякій спшитъ на площадь, гд образуются группы по поламъ и возрастамъ, эти группы садятся на землю и начинаютъ протяжно, въ полголоса, пть молитвы. Такое общее пніе, несмотря на его странность, сильно потрясаетъ душу.
Тибетцы носятъ длинные волосы, распущенные по плечамъ или завитые въ косу, украшенную золотомъ и драгоцнными каменьями. Головной уборъ состоитъ изъ синяго бархатнаго тока съ краснымъ помпономъ. Широкое верхнее платье подпоясывается краснымъ кушакомъ, а сапоги длаются изъ краснаго или фіолетоваго сукна. Женщины носятъ одинаковый костюмъ съ мужчинами, но только надваютъ еще сверху коротенькую, пеструю юбку. Выходя изъ дому, женщина намазываетъ себ лицо чернымъ лакомъ, чтобы не возбудить соблазнительныхъ мыслей въ мужчинахъ, однакожъ, эта предосторожность, по увренію Хюка, не достигаетъ своей цли. Здшнія женщины пользуются полною свободою, не мене европейскихъ.
Населеніе Хлассы не боле 40,000 душъ, изъ которыхъ дв трети духовнаго сословія. Пища здшнихъ жителей — черный ржаной хлбъ да кирпичный чай, мясо очень дорого и доступно только для богатыхъ людей.
Мануфактурная и земледльческая промышленности въ Тибет стоятъ на весьма низкой степени развитія, но зато благородные металлы добываются здсь весьма легко и въ большомъ количеств. Все золото и серебро сосредоточивается, однакожь, въ храмахъ и находится въ рукахъ ламъ. Здшніе ремесленники — индйцы изъ Бутана, а богатйшіе купцы (качи) — мусульмане изъ Кашмира: они и содержатели магазиновъ, и маклера, и ростовщики. Вся оптовая торговля въ ихъ рукахъ {Замчательно, что русское сукно продается въ Хласс дешевле, чмъ англійское. привезенное чрезъ Калкуту}. Мухамедане и ламайцы взаимно ненавидятъ другъ друга, хотя на улиц безпрерывно размниваются поклонами. Въ Тибет кланяются снявъ шапку и въ тоже самое время высунувъ языкъ и чеша правое ухо (?).
Китай, несмотря на частыя войны съ Тибетомъ и на пораженія, потерпнныя въ рол, восторжествовалъ надъ послднимъ своею дипломатикою. Отъ Сы-чуана до Хлассы тянется рядъ китайскихъ постовъ, а въ самой Хласс живутъ два полномочныхъ посла пекинскаго двора, съ нсколькими сотнями китайскихъ солдатъ, въ вид тлохранителей.
Тибетцы боятся только англичанъ да китайцевъ, относительно прочихъ народовъ они совершенно равнодушны. Наши миссіонеры прямо объявили губернатору Хлассы, что они ‘ламы съ западнаго неба’, и пришли изъ страны Франціи, для распространенія западной вры. Якъ-фо-се! {Хорошо!} хладнокровно отвчалъ губернаторъ и пересталъ думать о двухъ иностранцахъ.
Далай-лама {Море мудрости.} есть верховный духовный и политическій властитель Тибета, и въ его рукахъ сосредоточены законодательная и исполнительная власти. Онъ не умираетъ, но душа его переселяется въ новое тло, которое обртается по смерти прежняго. Далай-лама есть олицетвореніе воплощеннаго бога Будды. Правленіе его неограниченное, а исполнители его повелній суть — помеханъ, или главный князь, съ четырьмя министрами — калу. Правители провинцій ламы — хутухты, ведутъ иногда между собою войну, и сильнйшій изъ нихъ Буджанъ-Рембучи соперничаетъ съ самимъ далай-ламою, выдавая себя своимъ многочисленнымъ приверженцамъ за истинное воплощеніе Будды.
Китайцы говорятъ, что въ Тибет всего боле ламъ, женщинъ и собакъ. Собакъ здсь несмтное множество, и он служатъ для одного изъ религіозныхъ обрядовъ, именно — погребенія. Въ Тибет трупы или сожигаются, или бросаются въ поду, или выставляются въ горныхъ вершинъ, или кидаются собакамъ. Богатые и знатные люди нарочно держатъ особыхъ священныхъ собакъ, которымъ назначаютъ свой трупъ на съденіе: это самые почетные похороны.
Въ Хласс превосходная полиція, слдящая за всякимъ новопрізжимъ. Наши миссіонеры вскор сдлались предметомъ общаго любопытства, и толпы постителей не давали имъ покою. Много было догадокъ на-счетъ ихъ происхожденія. Одни думали, что это муфтіи изъ Кашмира, другіе считали ихъ индйскими брахманами, или ламами изъ сверной Манчжуріи, но самое распространенное мнніе было, что это — или галгаты {Калкутскіе англичане.}, или уруси {Русскіе.}. Губернаторъ Хлассы очень ласкалъ ихъ, звалъ къ себ ужинать и отвелъ квартиру въ собственномъ своемъ дворц. Но китайскіе послы были очень недовольны такими поступками губернатора: они опасались, нтъ ли у иностранцевъ картъ Китая или Тибета, чего китайцы чрезвычайно боятся.
Однажды ночью вещи миссіонеровъ и ихъ бумаги были опечатаны, и они сами позваны предъ судилище китайскаго посла. Пекинскій мандаринъ со вниманіемъ разсматривалъ ихъ книги, церковные сосуды, кресты, но ужаснулся, увидвъ нсколько географическихъ картъ. Впрочемъ, такъ-какъ эти карты были гравированныя, то онъ успокоился, уврившись, что сами миссіонеры не могли же ихъ сдлать. Китаецъ отпустилъ ихъ наконецъ, удержавъ только рукописи, которыя общалъ сперва разсмотрть. Эти манускрипты были писаны по-французски, а никто въ цломъ Тибет не зналъ ни одного слова на этомъ язык!
Губернаторъ былъ человкъ умный и добрый. Онъ не разъ говорилъ съ миссіонерами объ ихъ вр и остался весьма доволенъ ихъ объясненіями. Чтобы показать свое къ нимъ расположеніе, онъ не только самъ выучился французской азбук, но и поручилъ миссіонерамъ воспитаніе своего сына. И китайскій посолъ былъ, по наружности, вжливъ съ двумя французами, толкуя съ ними весьма часто о европейскихъ государствахъ. Впрочемъ, китаецъ не благоволилъ къ миссіонерамъ и, несмотря на вс доводы губернатора, настаивалъ касательно удаленія ихъ изъ Хлассы. Не желая доводить этихъ чиновниковъ до явной ссоры, гг. Хюкъ и Габе добровольно ршились оставить Тибетъ. Претерпвъ на возвратномъ пути, въ теченіи четырехъ мсяцевъ, самыя ужасныя опасности и лишенія, они явились на границахъ Китая, гд ихъ осмотрли, нашли рукописи и карты, и вслдствіе того начали допрашивать и таскать изъ одного города въ другой. Наконецъ, посл долгихъ продлокъ со стороны китайскихъ властей и страданій со стороны миссіонеровъ, пришелъ изъ Пекина приказъ отправить ихъ черезъ Кантонъ въ Макао.
Такъ кончилось многотрудное странствованіе двухъ путешественниковъ, обогатившихъ науку свдніями о малодоступныхъ для европейца странахъ средней Азіи.