Просперо и Аріель
Изъ Шекспировой ‘Бури’.
Библіотека для чтенія, 1837, т. 22, No 6. отд. 1, с. 90—95.
Просперо и Ариель, Шекспир Вильям, Год: 1837
Время на прочтение: 4 минут(ы)
ПРОСПЕРО.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Явись сюда, явись, слуга мой врный,
Мой Аріель, приближься, я — одинъ.
(Является Аріель.)
АРІЕЛЬ,
Я предъ тобой, великій повелитель!
Ученый мужъ, привтствую тебя.
Готовъ всегда свершать твои желанья.
Велишь ли ты летть мн или плыть,
Велишь ли ты мн погрузиться въ пламя
Иль погулять въ воднистыхъ облакахъ,
Во всемъ теб покоренъ Аріель.
ПРОСПЕРО.
Духъ! въ точности ль ты произвелъ ту бурю,
Которую теб я заказалъ?
АРІЕЛЬ.
Все сдлано, какъ повеллъ Просперо.
Я на корабль Алонсовъ вдругъ напалъ.
Со всхъ сторонъ, на палуб, въ каютахъ,
Мгновенно огнь и ужасъ я зажегъ,
По-временамъ длился самъ на части
И падалъ вдругъ на многія мста,
На мачту, и на бокспритъ, и на реи
Нежданное бросалъ я пламя врознь,
Потомъ его въ одно соединялъ я,
И молніи Юпитера быстрй,
Я ускользалъ, неуловимъ для взора.
Казалося, Нептунъ былъ осажденъ
На этотъ часъ огнемъ ревущей сры,
И самъ его трезубецъ трепеталъ,
И съ ужасомъ катились его волны.
ПРОСПЕРО.
Мой храбрый духъ, спасибо. Былъ ли тамъ
Хотя одинъ довольно твердый духомъ,
Чтобъ уберечь разсудокъ свой и умъ?
АРІЕЛЬ.
Нтъ, ни души, тряслись вс лихорадкой,
И въ ужас съиграли много штукъ.
На корабл остались лишь матросы,
А прочіе, отъ моего огня,
Изъ корабля вс бросилися въ море,
Сынъ короля Алонсо, Фердинандъ,
Былъ первый тутъ, и закричалъ въ испуг:
‘Адъ опустлъ! вс его черти здсь!’
ПРОСПЕРО.
Ну, хорошо. Но близокъ ли былъ берегъ?
АРІЕЛЬ.
Близёхонько.
ПРОСПЕРО.
А вс ли спасены?
АРІЕЛЬ.
На головахъ не сгибъ единый волосъ.
Я все сберегъ, какъ ты мн приказалъ.
Ручаюсь я, что даже на одеждахъ,
Которыя несли ихъ по вод,
Нтъ пятнышка: он свжй чмъ прежде.
По острову я всхъ ихъ разбросалъ:
Сынъ короля, вотъ такъ, скрестивши руки,
Сидитъ одинъ въ пустынномъ уголку
И вздохами лишь освжаетъ воздухъ.
ПРОСПЕРО.
Но гд теперь матросы и корабль?
Что сдлалъ ты съ остатками ихъ флота?
АРІЕЛЬ.
Я къ пристани корабль ихъ подогналъ,
Ты помнишь тотъ глубокой закоулокъ,
Куда меня призвалъ ты разъ въ полночь,
Чтобы собрать теб росу въ Бермудахъ?….
Тамъ скрытъ корабль, онъ безопасенъ тамъ,
Матросы въ немъ забилися подъ люки
И крпкимъ сномъ почіютъ отъ трудовъ,
Покорные моимъ могучимъ чарамъ.
А главный флотъ я въ мор разметалъ,
Но онъ теперь соединился снова
И невредимъ стремится по волнамъ,
Печально путь въ Неаполь направляя,
Увренный, что самъ король погибъ.
ПРОСПЕРО.
Ты совершилъ прекрасно порученье.
Но важный трудъ намъ предстоитъ еще.
Который часъ?
АРІЕЛЬ.
Ужъ перешло за полдень.
ПРОСПЕРО.
Такъ, часа два. Духъ! до шести часовъ
Осталось намъ съ тобой пустое время:
Безцнно мы употребимъ его!
АРІЕЛЬ.
Когда меня такъ много утруждаешь,
Позволь хотя напомнить здсь теб,
Что ты своихъ не держишь общаній.
ПРОСПЕРО.
Что такое?…..А, своенравный духъ!
Что требовать еще ты затваешь?
АРІЕЛЬ.
Свободы.
ПРОСПЕРО.
Ба! и говорить не смй,
Пока твое не совершатся время.
АРІЕЛЬ.
Прошу тебя, припомни. Сдлалъ я
Вдь для тебя богатую услугу!
Я никогда передъ тобой не лгалъ,
Служилъ всегда безъ ропота и жалобъ,
И въ промахи ни разу не впадалъ.
Ты общалъ свободу годомъ раньше.
ПРОСПЕРО.
Такъ ты забылъ, чмъ ты обязанъ мн?
Что я тебя избавилъ отъ мученій?
АРІЕЛЬ.
Нтъ.
ПРОСПЕРО.
Ты забылъ, и счелъ за важный трудъ,
Что носишься по брызгамъ океана,
Что порхаешь на крыльяхъ втерка
Иль для меня въ земной утроб роешь,
Когда ее окостнитъ морозъ.
АРІЕЛЬ.
Нтъ! Я готовъ служить, мой повелитель.
ПРОСПЕРО.
Лжешь, хитрый Духъ! Ты врно позабылъ
Ужасную колдунью Кикораку,
Которая отъ зависти и лтъ,
Такъ хорошо была въ кольцо согнута.
АРІЕЛЬ.
Нтъ.
ПРОСПЕРО.
Ты забылъ! Гд родилась она,
Скажи-ка мн?
АРІЕЛЬ.
Въ Алямбр, повелитель.
ПРОСПЕРО.’
О! точно ль тамъ?…… Я вижу, долженъ я,
То, чмъ ты былъ и что ты забываешь,
Хоть въ мсяцъ разъ теб напоминать.
Проклятую колдунью Кикораку
За волшебство и злобныя дла,
Которыя и вспомнить людямъ страшно,
Изъ родины изгнали, — знаешь самъ.
Но за одно какое-то дянье
Чтобъ наградить, оставили ей жизнь.
Не такъ ли, духъ?
АРІЕЛЬ.
Такъ точно, повелитель.
ПРОСПЕРО.
Здсь родился у свтлоглазой сынъ,
И съ нимъ ее покинули матросы
На остров. Ты, какъ мн сказывалъ, —
Теперь мой рабъ, — служилъ тогда колдунь,
Но будучи чувствителенъ и добръ,
Ты отступалъ порой отъ исполненья
Ея дурныхъ, неистовыхъ затй.
За то, что ты, ея преднамреньямъ
Не захотлъ усердно помогать,
Взбшенная колдунья Кикорака,
При помощи другихъ своихъ духовъ,
Въ разчель сосны тебя заколотила.
Тамъ пробылъ ты двнадцать слишкомъ лтъ,
Въ безрадостномъ, тяжеломъ заключеньи,
А между-тмъ колдунья умерла,
Забывъ тебя въ твоей тюрьм сосновой,
Тамъ вопли ты частенько испускалъ,
Какъ въ мельниц колесъ удары часты.
Но островъ былъ тогда не оживленъ,
Колдуньино отродье, собаченка,
Ея сынокъ, скитался здсь одинъ.
АРІЕЛЬ.
Да, Калибанъ. Такъ точно, сынъ колдуньи-съ.
ПРОСПЕРО.
О, глупый Духъ! Не то ли я сказалъ?
Онъ, Калибанъ, котораго въ услугу
Теперь я взялъ. Ты долженъ лучше знать,
Въ какомъ тебя нашелъ я здсь мученьи,
Ты заставлялъ стенаньемъ выть волковъ,
Ты пробуждалъ усыпленныхъ медвдей……
Проклятые не будутъ такъ страдать,
Какъ ты страдалъ! Но злая Кикорака
Ужъ не могла тебя освободить.
Прибывъ сюда, я внялъ твоимъ стенаньямъ,