Происхожденіе Балантинъ (*),
или
куда Греческія и Римскія дамы прятали свои ключи и платки?
В. Из.
‘Встникъ Европы’, No 21, 1812
Происхождение Балантин, или куда Греческие и Римские дамы прятали свои ключи и платки?, Измайлов Владимир Васильевич, Год: 1812
Время на прочтение: 7 минут(ы)
(*) Балантины называются уже ридикюлями. Но и ридикюлы вышли нын изъ моды, которой полет быстре времени. Извиняемся перед читателями, что мы отстали немного отъ нашего вка. В. И.
Нмецкая ученость извстна, но многимъ неизвстна можетъ быть Диссертація ученаго Беттигера о томъ, куда Греческія и Римскія дамы прятали свои ключи и платки, и какъ родилися на свт балантины 18 или 19 вка. Разв ученые мужи, спроситъ какой-нибудь профан, разсуждаютъ о подобныхъ предметахъ? Безъ сомннія, если они могутъ при семъ случа изслдовать памятники древности, перерыть бумаги въ архивахъ и покрыться пылью, священною для учености. Невжи назовутъ ихъ педантами, но труд ихъ будетъ украшеніемъ науки. Такъ и ученый Беттигеръ не принялся бы за перо, если бы не имлъ въ виду Греческихъ и Римскихъ дам, до которыхъ восходитъ въ своей ученой Диссертаціи. Такъ и я думаю, что для Русскихъ читателей, знакомыхъ съ ученостію, приятно будетъ узнать нчто о происхожденіи балантинъ, о ключахъ и платкахъ древнихъ дщерей Греціи и Рима, и проч. На Беттигерово разсужденіе писали комментаріи, какъ на Аристотеля, иные дополняли его: я буду пользоваться всми вообще замчаніями, не слдуя ни одному съ раболпнымъ подражаніемъ. Посл сего предисловія, весьма кратнаго, приступаю къ длу.
Люди, свдущіе въ длахъ нашего времени и въ изобртеніяхъ перенятыхъ у Грековъ, знаютъ, что ныншнія женщины, подъ ихъ прозрачными покрывалами и въ самомъ легкомъ одяніи, не имютъ мста для кармановъ и слдовательно для ключей и платка. Не вздумайте, ради Бога, что рчь идетъ о связк огромныхъ ключей отъ кладовой, отъ погреба, отъ шкафа съ бльемъ, разв, милостивые государи, вы другаго вка, или изъ другой земли? Нтъ, конечно! но есть, какъ извстно, бумаги, письма, вещи, которыхъ не льзя не запирать, и если бы ключи шифонеровъ, столиковъ и портефелей были даже самыми укладистыми ключиками, какіе можетъ только произвесть Англійское искусство, то и въ семъ случа надобно имть мсто, куда ихъ положить. И кром того, куда двать платокъ? Правда, что вошло было въ обыкновеніе вврять его кавалеру, который прислуживалъ дам, такъ что наши мущины превратились на время въ плато-носцевъ, какъ нкогда герои были щитоносцами, а съ другой стороны новыя султанши роздавали и вручали платки съ неизъяснимою ловкостію: надобно всмъ отдавать справедливость. Между тмъ кавалеры и дамы расходились, случалось имъ стоять на двухъ концахъ залы, и Бог знаетъ до чего доводило отсутствіе платоносца! Наконецъ, одинъ изъ тхъ великихъ умовъ, которые умютъ налагать дань на вс вки для украшенія нашего пересмотра вс надгробные камни, надписи и памятники, отыскалъ и открылъ въ земл готическую статую 14 вка, у которой на пояс висло съ опахаломъ, четками и зеркальцомъ… род кошелька, извстнаго въ том вк подъ именемъ благостынницы. Сіе важное открытіе случилось въ отечеств зефирныхъ Французовъ. Тотъ часъ предлагаютъ дамамъ готическій образецъ. Дамы въ восхищеніи. Остроумнйшія изъ нихъ трудятся, какъ бы отдлать лучше по новому вкусу новые кошельки и снурочки, на которыхъ надлежало висть имъ. Остается одно затрудненіе. Имя благостынницы (aumoniere или escarcelle) не очень приятно для слуха и воображенія. Какъ же быть? Надобно изобрсть Греческое названіе, говорятъ дамы, пускай ученые займутся симъ дломъ, не для то-то ли заведены Академіи, а особливо Національный, Институтъ нашъ? и дамы бгутъ въ залу, къ члену ихъ Института. Mon cher Mr. Gail, найдите и скажите намъ, какъ называлась по-гречески эта прекрасная игрушка, висящая на поясахъ нашихъ?— Красавицы mes belles dames, отвчаетъ Академикъ не запинаясь: это называлось балантіонами.— Чувствительно вамъ обязаны, и такъ это балантины! — На другой день на прекрасныхъ снурочкахъ качались и летали у дамъ балантины отъ пояса до колна. Нкоторые забавники сравнивали ихъ съ гусарскими fahre-taschen, и утверждали что новыя Гречанки походятъ боле на извстнаго Шевалье д’Еона нежели на Коринъ и Делій, восптыхъ Тибуллами. Но къ сожалнію, есть безпорядочные умы, которые отстаютъ отъ своего вка.
Есть другіе люди, хотящіе всегда знать причину всякой бездлки. Для чего, говорятъ они, называть древнимъ именемъ новую вещь? Разв дамы Греческія или Римскія носили балантины?— Нтъ.— А карманы?— И того нтъ.— Куда же он прятали свои ключи и платки? — На сей вопрос какъ и на другіе, должно отвчать основательно, не смотря на имя педанта, которымъ неблагодарныя Парижскія дамы пожаловали, какъ сказываютъ, нашего собрата.
Въ разсужденіи ключей, ни въ Аинахъ, ни въ Рим дамы не имли, и слдовательно не носили ихъ. Перстень служилъ имъ вмсто печатки, и вмсто ключа. Он не говорили: я заперла сундукъ и буфетъ, но — я запечатала ихъ. Птухъ, символ бдительности, рогъ Амалтеи, рогъ домашняго изобилія искусно вырзанный на аметист или другомъ камн, и выпечатанный на мягкомъ воск, были тогда запорами и поруками безопасности. Можетъ быть такіе запоры недостаточны для нашего времени. Но тогдашнія женщины рдко вызжали и выходили изъ своихъ покоевъ. Ихъ окружала всегда толпа невольниц, которымъ поручены были различныя должности: одна стерегла двери, другая уборъ головной, третья платье, иная обувь, та носила вер, а та зонтикъ…. Ихъ называли: флабеллифере, амбелифере, библіотекари и проч. и проч. {См.: Columbarium Liviae съ комментаріями Біанчини: Gimera ed Inscrizioni fepulchrali de liberti, servi et ufficiali della casa di Auguflo.}… На что замки и запоры, когда невольницы отвчаютъ жизнію за покрывала, за мебли, за драгоцнныя вещи? Однакожъ были у нихъ нкотораго особеннаго рода замки и ключи, совсмъ не похожія на наши,— но только для храмовъ, и для домовъ. Героическіе вки представляютъ тому примр достопамятный. Въ начал 21 книги Гомеровой Одиссеи, Поетъ изображаетъ Пенелопу, возвращающуюся въ ея Гинецей (gynaeceum):
Прекрасная рука подъемлетъ ключъ рзной,
Гд кость и сталь блестятъ работой дорогой.
Нкоторые изъ сихъ ключей имли такую тяжесть, что надлежало ихъ носить за плечами. Безъ сомннія тогдашнія дамы водили за собою невольницу, на которую могли бы, въ случа нужды, сложить тяжелую ноту, у насъ замки размножились, а искусство длать ихъ увеличилось, между тмъ какъ смягченіе нравовъ уничтожило обыкновеніе водить за собою невольниц. Надлежало новымъ механизмомъ и придуманными орудіями изъ деревъ и металла замнишь то, что выполнили люди, обращенные въ машины.
Теперь спрашиваютъ: куда тогдашнія дамы прятали ихъ платки? Никуда, ибо у нихъ не было носовыхъ платковъ, также какъ и. ключей. По сему видно, какъ понятія драки ихъ о здоровь и чистот далеки были отъ понятій нашихъ у древнихъ другой свт, другіе обычаи, другіе нравы. Мы можемъ нын платкомъ обтереть себ лобъ безъ всякаго стыда. Въ Греціи и въ Рим не позволяли того. Женщина не могла въ публик употреблять платка своего безъ нарушенія скромности и вжливости, въ такомъ случа ее отослали бы домой какъ больную. Молодая двушка отогнала бы всхъ жениховъ своихъ, и многіе мужья разводились за то со женами. Ювеналъ (сат. 6, сти. 145) говоритъ о любовниц, оставленной за сей порокъ. Можно видть въ Хвастливомъ солдат Плавта (дйствіе, 3. явленіе 1, стих 192), какихъ свойств требуетъ знаток отъ желаемой имъ невсты, а въ Геркулесовомъ щит (стих 267) увидите, какъ Гезіод дописываетъ мерзкой портрет богини мрака.
Впрочемъ строгая благопристойность требовалась не отъ однхъ женщин, но и отъ мущинъ, особливо въ торжественныхъ случаяхъ, при богослуженіи, и на позорищахъ. Тацитъ пишетъ, какъ былъ на то остороженъ Неронъ, котораго великая страсть къ театру извстна, и который, по словамъ сего историка, хвалился темъ, что никогда не обтиралъ лица своего въ театр. Епиктетъ въ одной нравоучительной бесд восклицаетъ къ цинику: ‘осмлишься ли ты, неопрятный, вступить въ наши храмы, гд никто не дерзаетъ плевать и сморкаться?’ — Сія глава объясняетъ намъ, что древніе разумли под словомъ опрятность
Кажется однакожъ что въ обыкновенныхъ случаяхъ, даже въ судахъ и на пиршествахъ, на которыхъ никогда не присутствовали женщины, мущины обтирали потъ съ лица блымъ тонкимъ платкомъ. Въ Плиніевой Реторик, по свидтельству Квинтиліана, были предписаны правила, какимъ образомъ надлежало оратору употреблять ихъ sudarium (платокъ для отиранія пота). Его носили въ складкахъ хитона, или около шеи наподобіе галстука, какъ представленъ Неронъ у Светонія, и Тримаалціонъ у Петронія.
Не льзя не удивляться конечно, что въ Аинах и въ Рим неизвстно было женщинамъ употребленіе платка, но размыслимъ объ ихъ пищ, об ихъ нравахъ, и удивленіе уменьшится. Вспомнимъ объ ихъ сидячей жизни. Не было ни шумныхъ обществ, ни многочисленныхъ собраніи, гд бы соединялись оба пола, ни гульбищ народныхъ, ни баловъ, ни концертовъ. Стыдливыя двы и цломудренныя жены въ Рим и въ Аинахъ показывались перед народомъ только при нкоторыхъ торжественныхъ обрядахъ и въ торжественномъ костюм. Он собирались или на служеніе богини, или на вечернія таинства, или на священныя пляски и торжество совершалось подъ открытымъ и прекраснйшимъ небомъ, въ цвтущее время года въ тхъ мстахъ не льзя было опасаться ни простуды, ни кашля, ни насморка, и ничего подобнаго. Иное дло въ нашихъ холодныхъ и сырыхъ климатахъ, гд вс забавы и бесды наши происходятъ при дым горящихъ свчь, въ залахъ отвсюду запертыхъ и душныхъ, изъ которыхъ выходимъ на острый и рзкій воздухъ. Наши комнаты, герметически затворенныя зимою, наполнены мефитизмомъ, въ которомъ органы дыханія разстроиваются. Впрочемъ Гречанки не такъ легко одвались, какъ ныншнія полу-нагія Парижанки, съ которыхъ, къ стыду вка и нравовъ, взяли примры другіе народы въ Европ. Т страшно ошибаются, которые думаютъ, что нкоторые костюмы, изображенные живописцами, были обыкновенными женскими костюмами въ приватной жизни. Къ тому же, у Грековъ мущины, двушки, женщины, вс ежедневно освжались къ купальняхъ, въ баняхъ теплыхъ, въ ваннахъ, которыя очищали тло отъ мокротъ, и черезъ благотворныя испаренія поддерживали чистоту и здоровье самымъ дйствительнымъ образомъ. Когда, въ позднйшихъ вкахъ, христіанское благочестіе почти истребило обыкновеніе купаленъ, Климентъ Александрійскій совтуетъ пользоваться ими въ своемъ Педагог. Можетъ быть и то, что множество благоуханій, ароматовъ душистыхъ испареній отъ цвтовъ и атмосферы, въ которой дышали древнія женщины, уменьшало у нихъ потребность имть платокъ, какъ напротивъ того отвратительное нюханье табаку у насъ увеличиваешь ее такимъ безпокойнымъ образомъ, что Ксенофонтъ въ его Киропедіи разсказываетъ о сейм Персіянъ: ‘гд ни одинъ человк не плавалъ и не сморкался никогда,’ то разумется о всхъ благовоспитанныхъ людяхъ его времени.
Согласимся, скажетъ читатель, что прекраснйшая половина жителей въ Рим и въ Греціи не имла нужды въ карманахъ для ключей и платковъ, но могли ли сіи дамы не имть мста, куда запереть золотое колечко, любовный подарокъ, письмо съ тайными и вчный и клятвами сердца? Есть тысячи бездлокъ, которымъ не льзя вврить, усерднйшей наперсниц, проворнйшему невольнику. Какъ же поступали въ семъ случа Греческія двы и жены? Он имли широкіе пояса (зоны), за которые можно, было прятать вещи драгоцнныя или тайныя. А мущины затыкали кошельки за свои пояс. Въ семъ значеніи Греческая зона отвчала смыслу балантіона. Гораціево zonam perdere значитъ: потерять или утратить деньги. Чтож касается до любовныхъ гостинцевъ и писемъ, то не спорю, что он имли иногда нужду прятать ихъ, и въ самомъ дл прятали за поясъ и за шейный околышекъ. Шейный околышекъ входилъ въ уборъ дамскій.
Fascin, crescentes dominae compesse papillas,
Ut fit, quod capiat nostra tegatque manus.
говоритъ Марціал (l. 14., ep. 134): и Овидій, мастеръ сего, дла наставляетъ въ своей любовной наук, какъ употреблять шейную оборку:
Inflatum circa faseіа, pectus eat,
(l. 3, v 274.)
Яблоко, гранатъ, померанецъ, или другой плодъ какой нибудь былъ нердко довреннымъ нжной страсти. Квитъ называется донын въ Сициліи pommo del zitto, яблоко обрученнаго. Саламсъ, сей нмый и краснорчивый залог, столь славный въ любовныхъ лтописяхъ восточныхъ народовъ, состоитъ только въ собраніи цвтовъ и плодовъ. Въ древности есть множество примровъ сихъ цвточныхъ емблемъ, которыя могутъ объяснить намъ яблоко Париса, яблоки разсыпанныя Иппоменою перед прекрасною Аталантою, и другія басни, гд яблоки играют ролю. Другой значительный отвт любви былъ тотъ, чтобы откусить яблоко и обратно кинуть его въ обожателю. Благочестивые и святые мужи возставали даже противъ сего любострастнаго удушенія (poma admor’а), и находили въ немъ отношеніе въ исторіи первобытныхъ прародителей нашихъ. Какъ бы то ни было, молодая двушка всегда прятала любовные подарки къ біющемуся своему сердцу. Катуллъ выводить изъ того прекрасное сравненіе въ одномъ мст своихъ сочиненій, у одного древняго комика, котораго слова приводитъ Ноній Марцеллъ (Nonius Marcellus ), красавица восклицаетъ,
Me miseram! quid agam? inter vias epistola excidit mihi,
Infelix inter tunicam et strophium quam collocaveram.
А лукавый Овидій, истинный судія въ семъ дл, говоритъ такъ въ любовной наук о способ вручать письмо любовнику самымъ скрытнымъ образомъ,
Conscia cum posait scriptas portare tabellas
Quas tegat in tepido fascia lata sinu?
Cum pofsit sura chartas celare ligatas,
Et vincto blandas sub pede ferre notas?
(l. 3, v. 621.)
Нтъ нигд ни слова о карманахъ. И такъ на вопросъ:
Гд Римскія и Греческія дамы прятали ихъ ключи и платокъ?
Можемъ, въ ожиданіи лучшаго разршенія задачи, отвчать, нигд.
На что же походятъ бывшіе балантины или ридикулы? Ни на что въ древности, а разв на Діогенову котомку. Ето не очень вжливо! Но виновата древность, если находимъ только у циниковъ нкоторой образецъ сей моды,