Проблески детской гениальности, Твен Марк, Год: 1896 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 4 минут(ы)

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
МАРКА ТВЭНА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ.
ЮМОРИСТИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ и РАЗСКАЗЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія братьевъ Пантелеевыхъ, Верейская, No 1
1896.

Переводъ В. О. T.
http://az.lib.ru

ПРОБЛЕСКИ ДТСКОЙ ГЕНІАЛЬНОСТИ.

Въ настоящее время вс дти, повидимому, заразились скверною и непріятною манерой: произносить остроумныя изрченія при всякомъ удобномъ случа и, въ особенности, въ тхъ случаяхъ, когда вообще имъ бы не слдовало развать рта. Судя по обнародованнымъ попыткамъ такого остроумія представителей подростающаго поколнія приходится признать почти сумасшедшими. Родители ихъ, кажется, также не очень далеко ушли отъ своихъ дтей, такъ какъ имъ-то, въ громадномъ большинств случаевъ, принадлежитъ честь обнародованія проблесковъ дтской геніальноcти, такъ лучезарно сіяющей со столбцовъ нашихъ современныхъ газетъ. Можетъ показаться, что я говорю объ этомъ съ излишней горячностію, вслдствіе личной зависти, и въ такомъ случа я готовъ признаться, что меня дйствительно раздражаетъ необходимость ежедневно выслушивать о столь многихъ высокоодаренныхъ дтяхъ, припоминая въ то же время, что самъ я, будучи ребенкомъ, очень рдко говорилъ что-нибудь остроумное. Раза два я попробовалъ было сдлать это, но вполн неудачно. Мои близкіе никогда не ожидали услышать отъ меня что-либо остроумное и прежде чмъ я успвалъ поразить ихъ чмъ-нибудь подобнымъ, они или зажимали мн ротъ, или даже старались меня высчь. Мн длается жутко и морозъ подираетъ меня по кож всякій разъ, когда я воображу себ, что бы могло случиться, если бы мн тогда удалось произнести хотъ одно изъ остроумныхъ изрченій современныхъ двухгодовалыхъ дтей и если бы, конечно, при этомъ присутствовалъ мой отецъ. Содрать съ меня съ живого кожу и затмъ считать свой долгъ исполненнымъ, — показалось бы ему, вроятно, слишкомъ нжнымъ возмездіемъ за такое преступленіе. Это былъ очень строгій человкъ, рдко улыбавшійся и ненавидвшій ‘скоросплость’ во всхъ ея видахъ. Если бы ему довелось услышать отъ меня образчики остроумія, въ которомъ упражняются современныя дти, то онъ убилъ бы меня. Да, безъ сомннія, онъ поступилъ бы именно такъ, разъ ему представился бы къ тому благопріятный случай и если бы этого не случилось, то только потому, что я изъ естественной предосторожности сначала принялъ бы достаточную дозу стрихнина, а уже потомъ попытался бы произнести какое-нибудь остроумное изрченіе. Безпорочная исторія моей жизни запятнана только одной единственной остроумной выходкой. Мой отецъ, слышавшій эту остроту, гнался за мной черезъ три или четыре городскихъ квартала, съ единственной цлью лишить меня жизни, и если бы я былъ тогда взрослымъ, то, конечно, онъ бы имлъ на это полное право, но такъ какъ я былъ еще ребенкомъ, то и не могъ сознавать, какой безбожный поступокъ я совершилъ. Я позволилъ себ одно изъ тхъ замчаній, которыя уже тогда причислялись къ категоріи ‘бойкихъ’,— но въ немъ не было ничего остроумнаго. И, тмъ не мене, это чуть-чуть не породило серьезнаго разрыва между отцомъ и мною.

Дло было такъ. Мои родители, дядя Ефраимъ съ женой и нсколько другихъ лицъ озабочены были сообща выборомъ для меня имени. Я самъ въ это время лежалъ, пробуя каучуковыя кольца различныхъ сортовъ и стараясь выбрать изъ нихъ наиболе подходящее, такъ какъ, признаться, мн уже надоло длать дальнйшіе оныты, способствующіе прорзыванію зубовъ, на пальцахъ окружающихъ людей, и потому я желалъ заполучить нчто новое, ускоряющее этотъ процессъ, дабы вслдъ за этимъ имть право заняться чмъ-нибудь другимъ. Вспоминаете-ли вы когда-нибудь, какъ неудобно бывало вамъ, въ заботахъ о скорйшемъ прорзываніи зубовъ, кусать пальцы вашей няньки или какъ вамъ приходилось почти пополамъ изгибаться, продлывая тоже посредствомъ большихъ пальцевъ на собственныхъ ногахъ? И разв вы не теряли ни разу терпнія за этими занятіями, прежде чмъ зубы ваши успвали прорзаться хотя бы только на половину? Мн представляется, какъ будто все это было еще только вчера. Но я удаляюсь отъ разсказа. Итакъ, я лежалъ и пробовалъ каучуковыя кольца. Помню, что, посмотрвъ на часы, я сообразилъ, что черезъ одинъ часъ и 25 минуть мн исполнится ровно дв недли. О, какъ мало хорошаго усплъ я сдлать, чтобы заслужить т благодянія, которыя такъ щедро расточались вокругъ меня!

И вотъ я услышалъ слова моего отца:— Авраамъ хорошее имя. Мой ддъ назывался Авраамомъ!

— Мать подтвердила:— Авраамъ — хорошее имя. Это правда. Выберемъ для него однимъ изъ именъ Авраамъ.

Тогда я сказалъ:— И мн Авраамъ тоже нравится.

Отецъ потеръ лобъ, мать самодовольно улыбнулась.

Тетка сказала:— Какой милый, славный ребенокъ!

Отецъ продолжалъ:

— Исаакъ — хорошее имя, и Яковъ — тоже очень хорошее имя.

Мать, вполн соглашаясь съ этимъ, подтвердила:

— Лучшихъ именъ и не выбрать. Присоединимъ къ его имени еще имена Исаака и Якова.

Тогда я сказалъ:— Дйствительно, Исаакъ и Яковъ достаточно хорошія имена для вашего покорнйшаго слуги. Передайте мн, пожалуйста, мою погремушку: не могу же я цлый день заниматься жеваніемъ каучуковыхъ колецъ! И никто не записалъ тогда эти мои изрченія, дабы ихъ впослдствіи обнародовать. Я видлъ это, а потому самъ запомнилъ ихъ, ибо иначе они были бы разъ навсегда потеряны для свта. Но, въ противуположность другимъ дтямъ, ловящимъ на себ горделивый взглядъ поощренія, каждый разъ, какъ имъ удается выказать такъ рано блестящія умственныя способности, отецъ мой посмотрлъ на меня мрачнымъ, суровымъ взоромъ, мать казалась полу-опечаленной, полу-испуганной и даже тетка изобразила на лиц такую гримасу, какъ будто хотла сказать ею, что, пожалуй, я дйствительно хватилъ черезъ край. Злобно раскусивъ пополамъ одноизъ каучуковыхъ колецъ и яростно ударивъ погремушкой по голов котенка, я, однако, не проронилъ ни слова. Вскор посл этого отецъ сказалъ:

— Самуилъ — превосходное имя.

Тогда я понялъ, что дло не обойдется безъ бури, которую уже ничто не могло отвратить. Я отшвырнулъ мою погремушку, выбросилъ изъ люльки серебряные часы моего дяди, деревянную собачку, оловянныхъ солдатиковъ и разныя другія вещи, которыя служили мн обыкновенно для разсматриванія и изслдованія, а также для производства пріятнаго шума, и которыя я имлъ обыкновеніе ломать и разбивать, когда нуждался въ какомъ-нибудь здоровомъ тлодвиженіи.

Вслдъ затмъ я накинулъ на себя пальто, одлъ мою шапченку, взялъ въ одну руку мои сапожки, а въ другую кусокъ лакрицы и вылзъ изъ люльки на полъ. При этомъ я внутренно подбодрялъ самого себя: если дло дойдетъ до крупныхъ недоразумній, то я все-таки, достаточно вооруженъ.

И вотъ, звонкимъ, увреннымъ голосомъ я произнесъ:

— Отецъ! Имя Самуила я не могу принять ни подъ какимъ условіемъ.

— Сынъ мой!

— Отецъ мой, я говорю совершенно серьезно. Я не могу.

— Почему?

— Отецъ, я питаю непобдимое отвращеніе къ этому имени.

— Мой сынъ, ты говоришь глупости! Многіе великіе и мужественные люди носили имя Самуила.

— Я хотлъ бы слышать, сударь, хоть одинъ такой примръ.

— Что!? А разв Пророкъ Самуилъ не былъ великъ и мужественъ!

— Не совсмъ.

— Сынъ мой! Самъ Господь призвалъ его на небо собственнымъ голосомъ.

— О, да, сударь, — но Господь долженъ былъ дважды призывать его, прежде чмъ онъ пожелалъ туда отправиться.

Съ этими словами я выбжалъ изъ комнаты, а за мною выбжалъ разсвирпвшій отецъ мой. Къ полудню слдующаго дня онъ усплъ изловить меня, борьба оказалась не равной, и я получилъ имя Самуила, съ присовокупленіемъ достаточнаго количества розогъ и другихъ полезныхъ поученій. За этими занятіями гнвъ моего отца прошелъ и между нами установился миръ, который могъ бы перейти опять въ серьезный разрывъ, если бы я не предпочелъ быть впредь мене остроумнымъ. Но вы можете судить по этому происшествію, что сдлалъ бы со мною мой отецъ, если бы я въ его присутствіи позволилъ себ высказать одну изъ тхъ неуклюжихъ, плоскихъ остротъ ныншнихъ двухгодовалыхъ дтей, а которыхъ теперь печатаютъ въ газетахъ. Я, съ своей стороны, увренъ, что въ такомъ случа въ хронику нашей фамиліи былъ бы занесенъ фактъ дтоубійства.

ПРОБЛЕСКИ ДТСКОЙ ГЕНІАЛЬНОСТИ.

Читайте также: