Праздник в сельце Ивановском, Глинка Авдотья Павловна, Год: 1850 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Глинка А.П. Проза

Тверь: Издатель Кондратьев А.Н., 2013.

Праздник в сельце Ивановском*

13-го октября 1850 года

в день рождения графа
Арсения Андреевича Закревского

* Печатается по рукописи: ГАТО. Ф. 103. Оп. 1. Ед. хр. 961. Л. 2—11 об.

Пролог:

Действующие лица:

Панфил, староста сельца Ивановского — М.А. Писарев

Василиса, жена его — Е.Н. Мерлина

Адам Адамыч, немец, фабричный мастер — кн. М.Б. Черкасский

Староста степных деревень — О.П. Корнилов

Анюта, дочь его — кн. П.П. Вяземская

Вася, жених Анюты — кн. Г.Н. Вяземский

Крестьянки — кн. В.А. Черкасская

Н.К. Аверкиева

Н.А. Пономарева

Е.П. Мацнева

О.А. Писарева

Е.К. Сафонова

Н.К. Сафонова

С.К. Сафонова

Крестьяне — кн. И.А. Урусов

кн. А.Д. Абамелих

гр. Н.В. Орлов-Денисов

А.А. Аверкиев

А.К. Гессе

E.B. Дурново

E.A. Писарев

Крестьянские мальчики — П. Манцев

кн. Б. Черкасский

М. Манцев

Финляндцы — О.И. Губерт

С.А. Ермолов

Действие происходит в избе Панфила.
Три крестьянские мальчика завтракают.
Входит Василиса.

Василиса

Ну что, детушки, позавтракали?

1-й мальчик

Позавтракали, бабушка.

2-й мальчик

Спасибо, родная.

Встают из-за стола. Входит Панфил.

Панфил

Знашь-ли, Вася, приехал сын Левона из степной Графской.

Василиса

Зачем его Бог принес, дальнее место, с какой вестью?..

Панфил

А Господь знает: вишь, сказывал, что и отец его едет, и мастер-немец Адам Адамыч, и еще много их… А смекаешь, старуха?

Василиса

И ничуть родимой!

Панфил

Он там отпрягает лошадь, только и успел сказать: к вам гости едут.

Ну, зачем эта ватага,

К нам валит степной народ!

У меня вся вышла брага

И хлопот-то полон рот!..

Уж не ссоры ли какие,

Только гнев, а пользы нет,

Ох, уж эти нам степные

Так и жди тревог да бед.

Василиса

У тебя, вишь, все беды, может статься, и погулять аль помолиться угодникам Московским да Сергию…

Панфил

Хорошо, кабы твоими устами да мед пить. А не худо бы тебе и об пирогах-то подумать. Слышь-ты, много их!..

Василиса

Вот что выдумал… А если с худыми вестями да чтоб нашего батюшку графа прогневить, не хочу и угащивать…

Панфил

Не разумно, старый ты человек… Все-таки по русскому обычаю прогрей, накорми да ласковое слово скажи. Так водилось встарь, и мы не отстанем.

Русской люд, так встарь ведется,

Любит угощать:

Что от Бога нам дается,

Надо ж разделять!..

Слышь-ты, Царь наш, наши бары,

Граф наш все на этот лад,

Зато полны их анбары,

Бог уж дал такой им клад!

Василиса

А молодая-то графиня, наше солнышко ненаглядное, вот уж подлинно добрая душа. Летось, помнишь, как, сердечная, здесь гостила, кума Анисья почасту хаживала к ней на поклон, и никогда, бывало, с пустыми руками не вернется. А как уезжала-то она, моя голубушка, созвала весь народ и всех оделила подарками, ни одного малого ребенка не забыла.

Панфил

Вишь-ты, и мы за ними живем припеваючи. Не бось, и ты, и дочка срядитесь, так что на поди и городския. Однако ж надо узнать, пойду за Васей, а ты все-таки припаси, чтоб его-то накормить… Не холодно ли здесь?

Василиса

Нет, кажись, у нас тепло.

Панфил уходит.

Василиса одна.

А ведь Панфил-то прав. Ведь вот как деется-то, живешь себе, оделяешь и нищую братию, а нужды и не видали. Слыхала я тож, с графскова двора приходят к нам барския барочки, так вот что баят, что наши русские-то господа и в немечине-то заморской так живут, что им дивуются, и там хлеб-соль свою водят русскую… Около наших-то ихние-то вот и увиваются, чтобы поживиться. И народ-то их, знать, валит к нам наживаться, на наши харчи. Вот и Адам Адамыч, кажись, человек себе порядочный, за ним нет никакова художества худова… а денежки-то наши берет себе… Вишь, заболталась, а сердце так ноет али чует что. Вот и Панфил с Васей.

Панфил, Вася, Василиса.

Панфил

Ну, Василиса! Все что в печи — на стол мечи… Отлегло, родимая!.. Ай да народ Божий, рады гостям… Смекаешь-ли, зачем люд-то степной навалил?

Василиса

И ума не приложу, кормилец… Да дай поздороваться-то с Васей. Здравствуй, голубчик-красавец, как вы живете, все ли подобру да поздорову?

Вася

Мы живем в степи привольной

И богат наш край:

Всякий сыт, всего довольно

Нам за графом — рай!

А ему за то, что верно

Пред царем служил,

Суд держал свой равномерно:

Правды век дружил,

Место светлое в боярской

Думе и почет,

Взыскан милостью он царской,

Чтит его народ!..

Панфил

Ай, брат! Какой ты мастерище петь… Да кто это тебя так выучил?

Вася, улыбаясь

Один барин добрый, наш сусед, поучил… Да знашь-ли, Терентьич, и счастье-то пришло за песню.

Василиса

Расскажи-ка, Вася, как это приключилось, пока ваши подъедут, что у Вас там такое затеяно.

Вася

Изволь, тетушка! Наши остались верст за 5, вишь, больно лошади пристали, так меня вперед и турнули… Вишь-ты, у нашего старосты дочь Анюта, сроду не видывал такой писаной красавицы, что твое яблочка наливное. Я у своего бачки жил в разъездах, гонял его тройку. Часто у них останавливался, накормить лошадок и себя. Ну, грех такой, приглянулась мне красная и забилось ретивое. Кажись, и я ей… Что ж, и просил я бачку-то посвататься. Куда-ты, и занес: Нет-ста, у меня не Ваське чета будет суженой, можа, и приказной, аль причетник! Не радость отцу свое детище отдать за Ваську-ямщика! Не для того я холил ее! Запретил и видаться, и на двор меня не пускал… Ну, неча греха таить, все-таки видались в посиделках аль в хороводах. Бывало, как уж крепко за сердце хватит кручина, пушу во весь дух мимо их тройку, зальюсь песнями, а прокачу слезами. Да и была тут. А приедешь с работы, бродишь, как хмельной, около их двора. Подметил мою зазнобу барин, расспросил, да и обещал порадеть у бачки Анюты, и прибавил: постой, я выучу тебя песню, не разжалобится ли ваш староста! Выучи, барин, да и повалился ему в ноги. Вот она, хотите, спою:

Вот мчится тройка удалая

Вдоль по дороге столбовой,

И колокольчик, дар Валдая,

Гудёт уныло под дугой…

Ямщик лихой, он встал сполночи,

Ему сгрустнулось в тиши:

И он запел про ясны очи,

Про очи девицы души.

Вы очи, очи голубые,

Вы сокрушили молодца:

Зачем, о, люди, люди злые,

Вы их разрознили сердца!

Теперь он, бедный, сиротина…

И вдруг махнул по всем по трем…

И тройкой тешился детина,

И заливался соловьем!..

Что ж, думаешь, я часто пел эту песню, почитай, у ворот старосты. И Анюта ее выучила — пела да плакала. Ну, сжалился староста через несколько месяцев и баял Анюте: ‘Вижу, любит тебя Васька, вишь, как иссох сердечный, и песня-то его больно разжалобила меня, так и быть. Отдаю тебя за него’. Вот так дело и сладилось. Увидите и невесту, и отца. А мы, тетушка, сюда прибыли поздравить нашего милостивого господина, графа Арсентия Андреевича, да пожелать ему с матушкой-графиней всего доброго. Завтра ведь его рожденье. — Никак наши.

Панфил

Как тут славно, ай да робята! А ты, Василиса, ступай да зови сюда наших баб да девок, да пусть снаряжаются. — Мы все потолкуем, как бы прилично поздравить.

Староста, Анюта, Адам Адамычи много мужиков, баб и девок в различных платьях, кроме Василисы.

Панфил

Здравствуйте, здравствуйте, добро пожаловать, рады дорогим гостям, милости просим. Эк вас понаехало!

Староста

Да из всех отчин набрались. Все в один голос закричали: хотим нашему батюшке поклониться да пожелать ему много лет здравствовать с матушкой-графинею и графинюшкой ненаглядной. За такими господами только Бога славить да им служить.

Адам Адамыч

Хосяин, скажи пожалуй, нет ли самафар… Мне очень озяб… Шай, или кафе дай мне.

Панфил

Самовар водится для проезжих, и тебе можем услужить, Адам Адамыч. А не хочешь ли пеннаго или травничку, лучше согреешься. Садись-ка, мы пока потолкуем, и ты, что знаешь, помоги умом разумом.

Староста

Мы так на миру и положили. Как же нам батюшке-то графу не показать, сколь мы его любим! Это, дескать, оказия, день его рождения. Вот придем-ста да и закричим: здравствуй, батюшка-граф, со всех деревень твоих собрались тебя поздравить. Прими наше усердие!..

Адам Адамыч

Ушасно глюпо! совсем не то. Видно, что ты невежа… Кто так поздрафляй. Я вас будет учить. Слюшайте… Соберите девушка много, одеваит их в белей платьице, розовой поясочек.

Староста

Что ты, Адам Адамыч! Какие белыя платья, где их взять?.. У нас сарафаны. Вестимо, наденут праздничные, и повязки золотыя, и монисты. Всего есть у крестьян его графского сиятельства.

Адам Адамыч

Забил, что нет беленькой платьице… Ну, так сарафанчик… И вот как. Всякой девушка возьми по цветочек, и презентируй графу, и сделай кникс. А ты, старост, сбери побольше цветочка. — У нас так поздрафляй большой каспадин.

Панфил

У вас так, а у нас иначе. Эх ты, Адам Адамыч. Удивишь ты графа что ли цветами? Я ведь бывал у них в доме, не то что в саду, а в праздничный день и лестница-то вся в цветах. Да уж знашь, какие цветы, и глазам любо, и носу хорошо. Где ж нам взять теперь цветов? Выдумай другое.

Адам Адамыч

Я лючше не знай, делай на твой манера.

Староста

А вот манера какая. Кто во что горазд, с тем и иди. — Так ли, крещеные?

Василиса входит с бабами, девками, мужиками и два финляндца.

Василиса

Ах, Господи! Сударики! Вот навалил еще народ волосатой, полосатой и невиданной у нас…

Староста

Вот и кстати нашего полку прибыло, чай, проздравить тоже. Вишь, он служил в том краю. Начинай-ка ты, Анюта, спой что-нибудь, что сердце скажет.

Анюта

Хоть из края мы степнова,

Но теплы у нас сердца,

Видим мы в тебе отца,

И для праздника такова

Мы пришли к тебе семьей,

От сердечнаго привета

Пожелать на многи лета

Ты бы пожил наш родной!..

Староста

Ай да Анюта. Ну, теперь, приезжие гости, скажите-ка что знаете.

Финляндец

Есть далеко край суровой,

Много скал там, много льдов,

Мы оттоле, люд вам новой,

Но в сердцах у нас любовь!..

И забудем ли щедроты,

Как об нас ваш граф болел,

Помним мы, наш град горел,

Помним мы его заботы.

Вот каков финляндец брат!

И под глыбой ледяною

Русь считает он родною,

И стоят за русских род.

Помним: от столицы Невской

Для защиты наших прав

Прислан от царя Закревской,

И меж нами стал он граф!

Помним мы, и с днем рожденья

Привезли мы поздравленье

Графу от своих отцов…

Вспомни ж, граф, ты это время,

Как за труд и службы бремя

Выслужил у нас любовь!

Староста

Ай да гости! Славно! А я вот после всех с хлебом да солью и выступлю, да так и проздравлю эдакой речью:

Мы из напольнаго,

Края привольнаяго,

Ко дню рождения

Для поздравления,

Батюшка-граф!

Прибыли волею

С хлебом да солию

Божьей святынею

С нашей графинею,

Батюшка-граф!

Век осеняемый,

Будь уважаемый

Милостью царскою,

Честью боярскою,

Батюшка-граф!

Мы же, радушные,

Слуги послушные,

Бьем челом волею,

Хлебом да солею,

Батюшка-граф!

Ну, девушки красные, попляшите теперь, да и ты, молодец, откинь коленцо!

Крестьянки составляют хоровод, один из крестьян /кн. Абалихин/ пляшет.

Праздник в сельце Ивановском*

Читайте также: