‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Правительственный реформизмъ.
(24 февраля 1905 г. No 89).
Правительственный реформизмъ.
(24 февраля 1905 г. No 89).
П. Стрльскій
Правительственный реформизм, Лавров Владимир Степанович, Год: 1905
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Послдними словами правительства являются манифестъ 18 февраля и рескриптъ того же дня. Манифестъ — вполн реакціонный. Рескриптъ что-то общаетъ, оставляя за правительствомъ полный произволъ реакціонныхъ дйствій. Манифестъ, какъ таковой, будетъ широко распространяться въ народ, будетъ читаться съ церковныхъ амвоновъ, и разнесетъ по всей Руси всть о ‘непоколебимой твердости’ правительства. Рескриптъ, общающій призвать представителей отъ народа, изданъ въ форм бумаги на имя министра внутреннихъ длъ и можетъ быть даже не допущенъ въ провинціальныя газеты.
Подобныя обстоятельства едва ли позволили бы видть въ этихъ актахъ правительственной политики хоть какой-нибудь шагъ въ сторону широкихъ реформъ, если бы не связь ихъ съ попыткой призыва представителей отъ рабочихъ въ комиссію Шидловскаго.
Несмотря на полную ея неудачу, эта послдняя затя была со стороны правительства попыткой дйствительнаго реформизма. Она была новымъ неудавшимся начинаніемъ рабочей политики, которую можно назвать эволюціей отъ Зубатова къ Бисмарку, которая, не давая желательнаго властямъ успокоенія рабочихъ массъ, и привела, въ конц концовъ, въ новому эксперименту общегосударственнаго характера: въ общанію созыва представителей, избранныхъ народомъ, съ цлью выработки проекта реформъ.
Весь этотъ путь ‘реформизма’ не былъ политически продуманнымъ, не былъ широкимъ планомъ самозащиты правительства противъ притязаній его ‘внутреннихъ враговъ’, его нельзя даже назвать сознательно согласованнымъ съ требованіями политическихъ партій. Этотъ путь поперемннаго реакціоннаго взнуздыванія и легкаго попустительства до поры до времени достигалъ цли и обусловилъ собою поразительную живучесть чудовищнаго режима, который, исчерпавъ всю свою прогрессивность 19 февраля 1861 года (съ его послдующими законодательными выводами), 19 февраля 1905 года стоитъ на той же точк I оказывается неспособнымъ отказаться даже отъ реакціонныхъ новеллъ къ е великимъ реформамъ’.
Созывъ представителей отъ петербургскихъ рабочихъ и соизволеніе на созывъ представителей отъ народа въ законодательное собраніе являются двумя послдними этапами этой политики приспособленій, которая началась вмст съ выступленіемъ массоваго рабочаго движенія на сцену русской исторіи. Новый курсъ, послдніе шаги служатъ только метаморфозой младенческихъ формъ той же политики.
Бо метаморфоза эта очень велика, а въ послднемъ акт политической растерянности правительства — въ общаніи созвать народныхъ представителей — приводитъ къ совершенно другому содержанію той же попытки полууступокъ.
И дйствительно. Если попытки Зубатова и Шаевича выполнялись мелкими сошками, встрчали со стороны властей только покровительство и инспирацію, касались нуждъ только рабочаго класса, то оба послдніе акта проводятся уже центральнымъ правительствомъ, при чемъ второй изъ нихъ, являясь попыткой утишить разгорающійся пожаръ революціи, идетъ навстрчу необходимости соціально-политическихъ и національно-государственныхъ реформъ. И если вульгарная первоначальная зубатовщина на дл сводилась къ тому, что организація рабочихъ служила только подсобнымъ средствомъ спеціально для полицейски-шпіонскихъ цлей, для вылавливанія неблагонадежныхъ одиночекъ, то ‘зубатовщина’ періода расцвта все больше и больше сближалась съ полицейскимъ ‘соціализмомъ’, въ эксперимент же съ коммиссіей Шидловскаго главной цлью стало удовлетвореніе требованій рабочихъ, при чемъ полицейскія мры въ вид ‘изъятія’ наиболе сознательныхъ, были подчинены этой цли, какъ служебное, хотя, конечно, безусловно необходимое для правительства средство, и было бы излишней мнительностью искать спеціально-провокаторскихъ намреній въ этой послдней комиссіи. Удовлетвореніе нкоторыхъ нуждъ рабочихъ явилось гораздо боле дйствительнымъ способомъ взнузданія революціонной массы, чмъ исключительная борьба съ агитаторами.
И можно было надяться, что комиссіей Шидловскаго былъ бы разршенъ въ положительномъ смысл вопросъ о созданіи профессіональныхъ организацій рабочихъ. Это даже подтверждено словами Шидловскаго, который на ультиматумъ рабочихъ делегатовъ отвтилъ намекомъ, что возможно и возстановленіе ихъ легальной организаціи. Россіи предстояло увидть вопію отечественнаго производства съ рабочей политики желзнаго канцлера. Но не сошлись ‘на пустякахъ’ — на амнистіи и неприкосновенности личности, на свобод слова и печати, т. е. на условіяхъ, необходимыхъ для одной стороны, непріемлемыхъ для другой. Повторяется старая сказка: попытки переговоровъ между властями и рабочими заканчиваются со стороны агентовъ правительства отказомъ, ссылкой на отсутствіе полномочій, а со стороны рабочихъ депутатовъ — отказомъ отъ участія въ комиссіи.
Потерпвъ неудачу, правительство опшитъ инсценировать новый актъ заботливости о нуждахъ населенія. Побудительныхъ причинъ достаточно. Уничтожающія пораженія въ Манчжуріи, необходимость новаго займа въ 800 милліоновъ франковъ, анархія на Кавказ и въ Польш, угрожающее, хотя и выжидательное, положеніе петербургскаго пролетаріата, неудовлетвореннаго пресловутой комиссіей Шидловскаго,— причины достаточно крупныя для того, чтобы не только поколебать правительство, но и дать перевсъ партіи уступовъ.
Рескриптъ изданъ. Онъ старается логически связаться съ реакціонными мотивами, и въ то же время открываетъ боле или мене широкій просторъ оптимистическимъ толкованіямъ его текста.
Онъ оговариваетъ условіе сохраненія абсолютизма. Онъ оставляетъ за комиссіей министра внутреннихъ длъ возможность исказить, какъ угодно, порядокъ выборовъ въ законодательное собраніе, стало быть, и возможность получить наиболе реакціонный составъ представителей. Онъ оставляетъ за верховной властью право окончательнаго утвержденія проекта реформъ.
‘Либерализмъ’ рескрипта едва ли доказываетъ, что сломлена ‘непреклонность’ реакціи, а средствъ для самозащиты у нея достаточно. Возможна мобилизація черной сотни, новая рзня и разстрлы, натравливаніе полиціей христіанъ на евреевъ, татаръ на армянъ,— все это становится возможно все больше и больше, до размровъ чудовищныхъ погромовъ. И призывъ сплотиться всмъ ‘благомыслящимъ’ еще разъ напоминаетъ намъ, что эти темныя силы режима — въ распоряженіи правительства.
Но все это, въ связи съ совершающимися на Кавказ и въ Польш кровавыми сценами, является только краснорчивымъ напоминаніемъ принципа: на войн, какъ на войн!
На войн, какъ на войн! Таковъ первый революціонный выводъ изъ правительственныхъ актовъ послднихъ дней. А исторія недавняго прошлаго учитъ насъ, чмъ заканчиваются ‘уступки’. Боритесь безпощадно!— слдуетъ сказать рабочимъ массамъ, наступайте тогда, когда говорятъ съ вами о мир! Наступайте ршительне, потому что врагъ поколебался! Наступайте, чтобы вынудить его къ сдач!
Внимательному учету подлежатъ и ‘прогрессивные’ выводы изъ рескрипта, которые хоти и не навязываются правительствомъ, но такъ охотно длаются элементами ‘либеральными’ въ широкомъ смысл итого слова. Возможность такихъ выводовъ, возможность ихъ воплощенія въ реальную историческую дйствительность существуетъ, вопреки вол правительства, опять-таки въ фактическомъ соотношеніи силъ, въ размах революціи, въ успх Ноги и Куроки подъ Мукденомъ. И тутъ великая опасность въ уступчивости, въ скромности политическихъ желаній господъ либераловъ. Опасность въ возможномъ вліяніи ихъ на отсталые, несознательные элементы рабочаго класса. Отъ реакціонной безсознательности народа, отъ дтской вры въ абсолютизмъ,— одинъ ближайшій шагъ къ либеральной умренности.
Изъ объятій Зубатова, градоначальниковъ въ роли ‘соціалистовъ’, ахи отсталые элементы легко могли бы перейти въ объятія либераловъ. При этомъ они легко могли бы явиться точкой опоры для всхъ тхъ, кто успхъ демократіи принимаетъ съ десяткомъ консервативныхъ, цензовыхъ ‘но’. И въ этомъ случа, если бы недальновидная тактика умренныхъ привела къ желательному для нихъ ослабленію революціонности массъ, путемъ воздйствія на отсталые слои рабочаго класса, это могло бы повести къ краху самыхъ скромныхъ конституціонныхъ вожделній, по крайней мр въ ближайшемъ будущемъ. Могло бы. Но задача соціалдемократіи не допустить этого.
Несомннно, что революціонная цль пролетаріата стоитъ не только неизмримо дальше обманнаго реформизма правительства. Она стоитъ много дальше идеаловъ дарственной цензовой конституціи, дальше демократизированной монархіи, она въ демократическомъ народовластіи. И его борьба должна неизмнно идти къ этой цли, не обольщаясь полууступками. Но путь къ этой цли не лежитъ черезъ дебри той, якобы ‘революціонной непримиримости’, которая знаетъ лишь ‘бойкотъ’ всхъ реформаторскихъ полумръ правительства только потому, что он недостаточны. Не бойкотомъ, а революціоннымъ натискомъ на неудовлетворительныя стороны этихъ полууступокъ слдуетъ прежде всего отвчать правительству, подобно тому, какъ это сдлали петербургскіе пролетаріи съ комиссіей Шидловскаго.
И какъ въ случа съ этой комиссіей, такъ и въ проектируемомъ сознаніи представителей народа условіемъ sine qua non должно быть выставлено: выборы въ законодательное собраніе на основ всеобщаго, прямого, равнаго и тайнаго избирательнаго права, полная свобода выборной агитаціи, немедленная амнистія всмъ, привлеченнымъ и осужденнымъ по политическимъ и религіознымъ дламъ.
Эти требованія широко откроютъ народу двери законодательнаго собраніи, превративъ его въ дальнйшемъ ход революціонной борьбы въ учредительное собраніе, или захлопнуть эти двери, какъ закрылись делегатскій собраніи комиссіи Шидловскаго, но зато приведутъ къ разоблаченію правительственнаго обмана.
Въ томъ и другомъ случа, мы одинаково будемъ апеллировать къ революціи.