‘Гражданин’, No 51, 1873
Помпадуры и Помпадурши, соч. М. Е. Салтыкова (Щедрина), Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович, Год: 1873
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Оригинал здесь — http://smalt.karelia.ru/~filolog/grazh/1873/17deN51.htm
Помпадуры и Помпадурши, соч. М. Е. Салтыкова (Щедрина) 1873. Цна 2 р. Стр. 357.
Пожалуй читатель начнетъ съ того что спроситъ насъ: что такое ‘помпадуры’? Надо непремнно самому прочесть произведенiе талантливаго Г. Щедрина, чтобы получить отвтъ на вопросъ: что такое наши помпадуры? Смшно, очень смшно то что о нихъ написалъ г. Щедринъ, и притомъ прелесть этой сатиры заключается въ томъ, что въ ту минуту когда вы отъ смха собираетесь переходить къ серьознымъ, а пожалуй даже и грустнымъ размышленiямъ насчетъ помпадуровъ, — трахъ! онъ васъ переноситъ въ такой фантастическiй мiръ всхъ возможныхъ небылицъ, что вы, въ присутствiи всего этого трудновообразимаго, огорашиваетесь, и теряете всякую охоту спуститься въ жизнь, чтобы надъ нею пофилософствовать…
Помпадуръ — это человкъ, съ которымъ вы вроятно не разъ встрчались, къ которому не разъ подходили съ бльшимъ или меньшимъ подобострастiемъ, которому жать руку казалось вамъ почти также прiятно, какъ жать ее хорошенькой женщин, который вамъ говорилъ, какъ ‘своему любезному’, разныя глубокiя и неглубокiя мысли, и чмъ глупе он были, тмъ больше вы имъ поддакивали, изъ страха противорчить его пре-ству, и прослыть членомъ оппозицiи или просто либераломъ. Ужь извините, читатель, но не вы первый, не вы послднiй будете смяться надъ помпадуромъ, но если помпадуръ подойдетъ къ вамъ и скажетъ: ‘вы надо мною, мой любезный, сметесь?’ не вы ли скажете ему: ‘нтъ, ваше пре-ство, я вотъ надъ этимъ помпадуромъ смялся’! Мiръ ужь такъ созданъ. Помпадурство есть причина быть осмяннымъ, это правда, но оно въ то же время есть право казаться сто разъ боле глубокимъ чмъ въ дйствительности, и изъ 600,000 человкъ интеллигенцiи русской, право 599,998 хотли бы быть помпадурами…
Въ конц этого веселаго произведенiя есть маленькая глава, озаглавленная: ‘Мннiе знатныхъ иностранцевъ о помпадурахъ’. Эта маленькая глава, по нашему мннiю, есть длу внецъ. Она не вызываетъ, но вырываетъ гомерическiй смхъ. Изъ мннiй 4-хъ знатныхъ иностранцевъ можно приблизительно извлечь что-то отвчающее на вопросъ: что такое помпадуры?
Такъ напримръ, князь де-ля Кассонадъ, бывшiй оберъ-егермейстеръ Е. В. Императора Сулука I, нын, благодаря превратностямъ судебъ, обратившiйся въ главнаго гарсона кафе-Ришъ въ Париж, командированный своимъ владыкою въ Россiю для изученiя способовъ взысканiя недоимокъ, пишетъ о помпадур между прочимъ слдующее:
‘Каждый изъ здшнихъ городовъ иметъ своего главнаго помпадура, которому подчинено нсколько второстепенныхъ помпадуровъ, у которыхъ, въ свою очередь, состоитъ подъ начальствомъ безчисленное множество помпадуровъ третьестепенныхъ, а сiи послднiе уже имютъ въ своемъ непосредственномъ завдыванiи массу обывателей или чернь (la vile populace). Вс они составляютъ такъ-называемую бюрократическую армiю, и различаются между собою лишь боле или мене густымъ шитьемъ на воротникахъ и рукавахъ. Такъ какъ было бы тяжело и затруднительно изслдовать нравы всхъ этихъ разновидностей, то я главнымъ образомъ сосредоточилъ свое вниманiе на главныхъ помпадурахъ, потому что они представляютъ собою прототипъ, по которому можно безъ труда сдлать заключенiе и о прочихъ.
‘Главные помпадуры избираются преимущественно изъ молодыхъ людей, наиболе способныхъ къ тлеснымъ упражненiямъ. На образованiе и умственное развитiе ихъ большаго вниманiя не обращается, такъ какъ предполагается что эти лица ничмъ заниматься не обязаны, а должны только руководить. При этомъ имется, кажется, въ виду еще и та мысль, что науки вообще имютъ растлвающее влiянiе, и что, слдовательно, он всего мене могутъ быть у мста тамъ, гд требуется лишь свжесть и непреоборимость. И дйствительно, главные помпадуры живутъ въ столь безнадежномъ отъ наукъ отдаленiи, что нкоторые изъ нихъ не шутя смшивали моего всемилостивйшаго повелителя Сулука I съ королевою Помар, а сiю послднюю съ извстной парижской лореткой того же имени. Признаюсь, эти смшенiя причинили мн не мало огорченiй, и я не разъ вынуждался объявлять очень категорически, что повторенiе чего-либо подобнаго можетъ имть послдствiемъ серьозный casus belli.
‘Преимущественное назначенiе главныхъ помпадуровъ заключается въ томъ чтобы препятствовать. Несмотря однако жъ на мои усилiя разъяснить себ, противъ чего собственно должна быть устремлена эта тормозящая сила — я ничего обстоятельнаго по сему предмету добиться не могъ…
‘Такъ, напримръ, я съ любопытствомъ наблюдалъ однажды, какъ одинъ чрезвычайно вышитый помпадуръ усмирялъ другаго мене вышитаго за то, что сей послднiй не поздравилъ перваго съ праздникомъ. Клянусь, никогда королева Помарè, (а кто же не знаетъ, до какой степени она не изящна въ своихъ выраженiяхъ?) не обращалась къ своему кучеру съ подобнымъ потокомъ высокоукоризненныхъ словъ. Когда же я позволилъ себ усомниться, чтобы обстоятельство столь неважное способно было возбудить столь сильный гнвъ, то расшитый помпадуръ взглянулъ на меня съ такимъ страннымъ видомъ, что я поспшилъ раскланяться, дабы не вышло изъ этого чего дурнаго для меня или для моего всемилостивйшаго повелителя. Въ другое время, другой помпадуръ откровенно мн сознавался, что онъ только и длаетъ что усмиряетъ бунты, при чемъ назвалъ мн и имена главныхъ бунтовщиковъ: предсдателей окружнаго суда и мстной земской управы. А такъ какъ я не дале, какъ за день предъ тмъ, имлъ случай съ обоими бунтовщиками играть въ ералашъ, и при этомъ не замтилъ въ ихъ образ мыслей ничего вреднаго, то и не преминулъ возразить негодующему помпадуру, что, по мннiю моему, оба названныя лица ведутъ себя скромно и усмиренiя не заслуживаютъ. Но онъ, не желая ничего слушать, отвтилъ мн, что все это интрига, и что онъ, помпадуръ, не успокоится покуда не раскроетъ въ подробности вс нити и корни оной.
‘Вообще у нихъ есть фаталистическая наклонность обратить мiръ въ пустыню и совершенное непониманiе тхъ послдствiй, которыя можетъ повлечь за собою подобное административное мропрiятiе. Наклонность эту я готовъ бы назвать человконенавистничествомъ, если-бъ не имлъ безчисленныхъ доказательствъ, что въ основанiи всхъ дйствiй и помысловъ помпадурскихъ лежитъ не жестокость въ собственномъ смысл этого слова, а безграничное легкомыслiе. Такъ, напримръ, когда я объяснилъ одному изъ нихъ, что для нихъ же будетъ хуже, ежели мiръ обратится въ пустыню, ибо некого будетъ усмирять, и даже некому будетъ готовить имъ кушанье, — то онъ, съ невроятнымъ аппломбомъ, отвтилъ мн: ‘тмъ лучше! мы будемъ здить другъ къ другу и играть въ карты, а обдать будемъ ходить въ рестораны!’ И я опять вынужденъ былъ замолчать, ибо какая же возможность поколебать эту непреоборимую вру въ какое-то провиденцiальное назначенiе помпадуровъ, которая ни передъ чмъ не останавливается и никакихъ невозможностей не признаетъ’!
Второй иностранецъ, г. Онезимъ Шнапанъ, бывший политическiй сыщикъ подъ начальствомъ монсеньера Мопа въ Париж и переведенный въ Россiю однимъ изъ помпадуровъ для изученiя мстныхъ нравовъ въ его кра, пишетъ между прочимъ, со словъ самого помпадура, посвящавшаго его въ тайны своего помпадурскаго званiя.
‘Званiе помпадура’, говоритъ помпадуръ Шенапану, ‘почти ненужное, но именно эта-то ненужность и придаетъ ему то пикантное значенiе, которое оно иметъ у насъ. Оно ненужно, и, между тмъ, оно есть… вы меня понимаете?
‘— Не совсмъ, monseigneur!
‘— Постараюсь высказаться ясне. У помпадура нтъ никакого спецiальнаго дла (‘лучше сказать, никакого дла’, поправился онъ), онъ ничего не производитъ, ничмъ непосредственно не управляетъ и ничего не ршаетъ. Но у него есть внутренняя политика и досугъ. Первая даетъ ему право вмшиваться въ дла другихъ, второй — позволяетъ разнообразить это право до безконечности. Надюсь, что теперь вы меня понимаете?
‘— Извините, excellence, но я такъ мало посвященъ въ пружины степной политики (la politique des steppes), что многаго не могу уразумть. Такъ, напримръ, для чего вы вмшиваетесь въ дла другихъ?
‘— Вы глупы, Chenapan (да, онъ сказалъ мн это, не смотря на то что въ то время былъ еще очень учтивъ относительно меня)! Вы не хотите понять, что чмъ больше съ моей стороны вмшательства, тмъ боле я получаю правъ на вниманiе моего начальства. Если я усмирю въ годъ одну революцiю — это хорошо, но если я усмирю въ годъ дв революцiи — это ужь отлично! И вы, который находитесь на служб у величайшаго изъ усмирителей революцiй — вы не понимаете этого!
‘— Я понимаю, я даже очень хорошо понимаю это, monseigneur! Но, признаюсь, я полагалъ что положенiе вашего отечества…
‘— Вс отечества находятся въ одномъ положенiи для человка, который желаетъ обратить на себя вниманiе начальства — vous m`entendez? Но это еще не все. Я имю и личное самолюбiе… sacrebleu! У меня есть внутренняя политика, у меня есть прерогативы! Я хочу проводить мой взглядъ… sapristi! Я желаю чтобъ съ этими взглядами сообразовались, а не противодйствовали имъ! Это мое право… это, наконецъ, мой капризъ! Вы возлагаете на меня отвтственность… вы требуете отъ меня et ceci et cela… позвольте же и мн имть свой капризъ! Надюсь, что это не какая нибудь чудовищная претензiя съ моей стороны?’
Наконецъ выписываемъ послднiй разсказъ знатнаго иностранца цликомъ, благо онъ коротокъ.
‘Какъ мы везли Ямуцки прынцъ Иззединъ-Музаферъ-Мирза въ Рассею’. Писалъ съ натуры прынцовъ воспитатель Хабибулла Науматулловичъ, бывшiй служитель въ атель Бельвю въ С.-Питимбурхи, на Невскимъ, противъ кiятра (Съ двухъ до семи часовъ обды по 1 и по 2 р. и по карт. Ужины. Завтраки). Изданiе общества покровителей животнымъ.
‘Въ пятницу, на масляной, только что успли мы отслужить господамъ, прибжалъ въ нашъ атель Ахметка и говоритъ: ‘Хабибулла! можешь учить прынца разумъ?’ Я говорю: могу! ‘Айд, говоритъ, въ Касимовъ, бери плакатъ и зжай въ Ямудiю!’
‘зжалъ Касимовъ, биралъ плакатъ — айда въ Ямудiю!
‘зжалъ тамошнiй сталица. Чуднй городъ, весь изъ песку. Сичасъ къ прынцу.
‘— Извединъ-Музаферъ-Мирза! говорю — хозяинъ атель Бельвю — на самымъ Невскимъ, противъ кiятра, обды по 1 и по 2 р. и по карт, ужины, завтраки — прислалъ мине тиб разумъ учить — айд въ Питембурхъ!
‘— Какой такой Питембурхъ? говоритъ.
‘Смшно мн стало.
‘— Большой ты ишакъ выросъ, а Питембурхъ не знаешь!
‘Согласилси.
‘— Айд, говоритъ: — тольки учи меня разумъ, Хабибулла! пажалста, учи!
‘Стали сбираться. Чимаданъ — нтъ, сакваяжь — нтъ! Бида!
‘— Есть-ли, говорю, по крайности, орденъ у тебя? наши господа ордена любятъ?
‘— Есть, говоритъ, орденъ ишакъ. Самъ длалъ.
‘— Бери больше, говорю.
‘хали-хали, плыли-плыли. Страсть!
‘Пескамъ хали, полямъ хали, лсамъ, горамъ хали. Морямъ плыли, заливамъ-праливамъ плыли, ркамъ плыли, озерамъ не плыли…
‘Одначе, прiхали.
‘— Какой такой страна? спрашивалъ прынцъ.
‘— Балшой ты ишакъ выросъ, а такой дурацкой вещь спрашиваешь. Не страна, а Рассея, говорю.
‘— Учи мине разумъ, Хабибулла! пажалста учи!
‘зжалъ одинъ городъ — одинъ помпадуръ стричалъ.
‘— Какой такой человкъ? говорилъ принцъ.
‘— Помпадуръ, говоритъ.
‘— Бери орденъ ишакъ и термалама на халатъ!
‘Ишакъ бралъ, термалама бралъ, плечомъ цловалъ, ружьемъ стрлилъ… бида!
‘Другой городъ зжали — другой помпадуръ стричалъ.
‘— Бери орденъ ишакъ и термалама на халатъ!
‘Ишакъ бралъ, термалама бралъ, плечомъ цловалъ, ружьемъ стрлилъ!
‘Сто верстъ зжали, тысячу верстъ зжали — везд помпадуръ стричали. Народъ нтъ, помпадуръ есть.
‘— Хорошо здсь, говоритъ прынцъ: — народъ не видать, помпадуръ видать—чисто!
‘Въ Маршанскъ на машини зжали — машина какъ свиснетъ! Страсть! забоялся нашъ Иззединъ-Музаферъ-Мирза, за животъ взялси.
‘— Умрешь здсь, говорилъ: — айд домой, въ Ямудiю!
‘Досадно мн, ай-ай какъ досадно стало.
‘— Балшой, говорю, ты ишакъ выросъ, а до мста потерпть не можешь!
‘Слышать не хочетъ — шабашъ!
‘— Айд домой! говорилъ: — скорй дома риформа длать хочу!
‘Одну тольки станцiю на машини зжали — айд назадъ въ Ямудiю!
‘хали-хали, плыли-плыли.
‘Одинъ городъ зжали — одинъ помпадуръ стричалъ, другой городъ зжали — другой помпадуръ стричалъ.
‘Ишакъ давалъ, термалама не давалъ. Жалко стало.
‘— Ай-ай хорошо здсь! говорилъ прынцъ: — народъ нтъ, помпадуръ есть — чисто! Айд домой риформы длать!
‘Домой зжалъ, риформа начиналъ.
‘Народъ гонялъ, помпадуръ сажалъ, риформа кончалъ.’