Политическая и общественная хроника, Реклю Эли, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 29 минут(ы)

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Южная Америка.— Хищныя поползновенія сильныхъ противъ слабаго сосда.— Парагвай беретъ подъ свою защиту угнетенную Восточную республику.— Послдняя становится въ ряды его враговъ.— Союзъ Митре съ имперіалистами.— Трое противъ одного.— Блистательная защита Гумаиты.— Занятіе ея союзниками.— Побда хуже пораженія.— Хорошій человкъ.— Тадеусъ Стивенсъ.— Новая мистификація на политической сцен.— Опять феніи.— He-католиковъ подобаетъ хоронить вмст съ собаками.— Бельгійскіе клерикалы воскрешаютъ средніе вка.— Месть истинныхъ католиковъ проявляется пожарами проклятыхъ злаковъ у еретиковъ.— Крещеніе зародышей, неуспвшихъ узрть свтъ.— Патеръ — операторъ и вжливый полицейскій коммисаръ.— Патеръ-акушерка.— Клерикально-полицейскія лиги рабочихъ.— Изуврство пламенныхъ католиковъ.— Религіозный индеферентизмъ французовъ, какъ слдствіе дикаго невжества и фанатизма клерикаловъ.— Непопулярность императорскаго принца.— Ковеньяковское дло.— Подвиги Поля де-Кассаньяка.— Торжественный пріемъ въ Фонтенебло графа и графини Джирженти.— Съ міру по нитк — голому рубашка или легкой способъ вооружиться.— Движеніе между ханжами и фанатиками Европы въ пользу папы.— Война или миръ?— Тревожное состояніе всхъ націй въ виду предстоящей войны.— Шаткое положеніе Бисмарка.— Новый дебютъ Мантейфиля.— Въ Австріи идетъ все таже неурядица, какъ и прежде.— Праздникъ въ Вн въ честь свободныхъ стрлковъ.

‘Гумаита занята бразильцами!’ Вотъ о чемъ уже два года сряду намъ твердили, какъ о неизбжно предстоящемъ или даже какъ о совершившемся уже событіи. На этотъ разъ оно совершилось самымъ несомнннымъ образомъ: первоклассная крпость Парагвая попала въ руки имперіалистовъ, и телеграммы, заинтересованныя торжествомъ Бразиліи,— также какъ прежде он были заинтересованы побдою рабовладльческаго Юга,— стараются уврить насъ, что паденіе крпости означаетъ финалъ войны. На самомъ дл, однако это только одинъ довольно обыкновенный эпизодъ. Посл Гумаиты остается Тимбо, посл Тимбо — Тебикуари, посл Тебикуари — Формозо, посл Формозо — Ассунеіонъ, Луке или Вилла Рика. Противъ бразильской арміи всталъ поголовно весь народъ Парагвая — мужчины и женщины.

Борьба эта продолжается уже такъ долго, что мы считаемъ не беэклезнимъ напомнить о породившихъ ее обстоятельствахъ. Въ конц 1863 года толпа хищниковъ, предводимыхъ генераломъ Флоресонъ и состоявшихъ на жалованьи буэносъ-айресскихъ заговорщиковъ, ворвалась въ предлы Восточной республики. Эти мародеры грабили стада, раззоряли las haciendas (имнья), жгли деревни. За этотъ благопріятный случай схватились бразильскіе землевладльцы провинціи Ріо-Гранде-до-Суль, пограничной съ Урагваемъ или Восточнымъ Прибрежьемъ (Bonda Oriental). Одни изъ нихъ подняли тревогу въ стран, захватывая въ плнъ негровъ-марроновъ и даже свободныхъ людей цвтной крови, другіе безцеремонно завладли тми землями, какія имъ понравились, и напустили въ нихъ свои стада, третьи, наконецъ, поступили подъ команду Флореса и образовали для него маленькую армію. Правительство Монтевидео, разумется, протестовало. Бразилія, съ своей стороны, вступилась за своихъ гражданъ и представила цлый рядъ претензій противъ маленькой республики. Эта республика иметъ очень скромную территорію съ трехсотъ тысячнымъ населеніемъ, тогда какъ Бразилія составляетъ громадную область и насчитываетъ боле десяти милліоновъ жителей. Само собою разумется, что правда должна была находиться на ея сторон, какъ на сторон боле сильнаго. И вотъ 4 апрля 1864 года Бразилія грозно предъявила свой ультиматумъ, объявивъ, что если правительство Монтевидео не окажетъ должнаго удовлетворенія, то морскія и сухопутныя ея силы станутъ содйствовать скопищамъ Флореса. Но одна бда родитъ другую. Казалось, ужь довольно было бы одной могущественной имперіи противъ крошечнаго государства, лишеннаго всякихъ военныхъ средствъ: нтъ, тутъ нашелся еще и другой недругъ. Буэносъ-Айресъ, расположенный на южномъ берегу устья Ла-Платы, насупротивъ Монтевидео, всегда съ завистно смотрлъ на благосостояніе своего соперника и на этотъ разъ также не желалъ упустить случая ему вредить. Притонъ же у г. Митре, президента аргентинской республики, были свои личные виды. Чтобы господствовать надъ внутренними провинціями, притсненными промышленной и политической монополіей Буэноса-Айреса, чтобы удержать въ своихъ рукахъ власть и, быть можетъ, облегчить какой нибудь coup d’tat, для президента было необходимо располагать большой арміей, опираться на блестящій кортежъ полковниковъ и генераловъ, изукрашенныхъ плюмажами и увнчаныхъ славою, президенту, который былъ когда-то не больше, какъ бдный изгнанный поэтъ, теперь захотлось приравнять себя къ особ его величества донъ-Педро.

Довольно серьезная опасность грозила всмъ странамъ, расположеннымъ по ркамъ, которыя впадаютъ въ устье Ла-Платы. Дйствительно, еслибы Бразилія овладла Монтевидео, то вслдствіе этого аргентинскія провинціи Энтреріосъ, Корріэнтесъ, Сантафе, а также и независимая парагвайская республика были бы совершенно заперты блокадою и совершенно подчинились бы произволу двухъ стражей устья. Итакъ, для прибрежныхъ странъ это становилось вопросомъ жизни или смерти. Между всми южно-американскими республиками Парагвай первый объявилъ свободу ркъ трактатомъ 4 марта 1863 года. Теперь свобода эта становилась иллюзіей и, рано или поздно, самой силою событій, вс страны, орошаемыя Парагваемъ и Параною, должны были бы подпасть власти Бразиліи, которая завладла бы устьями этихъ ркъ подобно тому, какъ она владетъ теперь ихъ источниками. Аргентинскія провинціи Энтрэріосъ и Корріэнтесъ, стсняемыя дйствіемъ Буэносъ-Айреса — главнаго центра республики — могли протестовать только на половину, а Парагвай долженъ былъ дйствовать одинъ.

Президентъ Лопесъ объявилъ, что если Бразилія исполнитъ свою угрозу по отношенію къ Восточной Республик, то онъ сочтетъ это вмшательство равносильнымъ объявленію войны. Министры Ріо-Жанейро не обратили большого вниманія на этотъ протестъ и умышленно сочли его не больше, какъ хвастливымъ задирательствомъ. Урагвай былъ занятъ, его главный городъ бомбардированъ, затмъ, посл капитуляціи, его защитники были перебиты — и Флоресъ, сдлавшійся бразильскимъ генераломъ, торжественно вступилъ въ свой богоспасаемый городъ Монтевидео. Между тмъ президентъ Лопесъ, врный своему общанію, при первомъ же извстіи о вмшательств, задержалъ императорское судно, шедшее вверхъ по рк, къ Матто-Гроссо, и чтобы заставить Митре разоблачить свои планы, Лопесъ потребовалъ отъ него свободнаго прохода для своихъ войскъ чрезъ аргентинскую область, отдлявшую его отъ бразильской провинціи Ріо-Гранде-де-Суль. Генералъ Митре отвчалъ заключеніемъ союзнаго договора съ Бразиліей и принялъ на себя титулованіе президента республики и генералиссимуса императорскихъ войскъ. Секретными статьями присоединенными къ трактату и посл сообщенными однимъ изъ подписавшихся британскону парламенту, было постановлено, что Парагвай лишится значительной части своей территоріи, что правительство его будетъ преобразовано союзниками, и что втеченіи пяти лтъ столица его будетъ занята побдителемъ. Союзный договоръ этотъ былъ подписанъ 1 мая 1865 года. Опьяненный этимъ дипломатическимъ успхомъ, генералъ Митре вообразилъ себя властителемъ судебъ. ‘Чрезъ три дня въ поле, чрезъ три дня въ Ассунсіонъ!’ величественно возгласилъ онъ. Но прошли три мсяца, втеченіе которыхъ онъ не сдлалъ ничего особенно блистательнаго, однако, благодаря громадному превосходству союзныхъ силъ, имъ удалось, посл борьбы, продолжавшейся цлый годъ, оттснить Лопеса за предлы бразильской территоріи и нровинціи Корріэнтеса. Вроятно, обманутый общаніями энтреріосскаго диктатора — генерала Уркиса, неимвшаго достаточно ршительности, чтобы дйствовать въ удобную минуту, — президентъ Парагвая долженъ былъ отступить, оставивъ даже свой авангардъ, запертый въ Уругвайн. Посл нсколькихъ длъ и схватокъ, Лопесъ очистилъ аргентинскую область и, проходя чрезъ Парану, расположился своей главной квартирой въ крпости Гунаит.

Чтобы наглядне представить себ положеніе этого передоваго поста Уругвая, вообразимъ дв большія, рки, взаимно встрчающіяся подъ прямымъ угломъ, какъ Рона съ Соною при Ліон. Парана иметъ положеніе Роны, даетъ удобный проходъ военному флоту и течетъ съ востока на западъ, ея притокъ Парагвай,— также довольно значительная водная артерія,— подобно Сон, направляется съ свера на югъ. Вся республика заключена между руслами этихъ двухъ ркъ. Неподалеку отъ мста ихъ соединенія, на протяженіи двухъ верстъ по берегамъ небольшаго притока Парагвая, построены баттареи Гумаиты, защищенныя со стороны суши лагунами и болотами. На этотъ-то пунктъ и должны были союзники направить свои нападенія, прежде чмъ завладть хотя бы самымъ ничтожнымъ клочкомъ парагвайской территоріи. Эта первая осада стоила имъ двадцати семи мсяцевъ времени, восьмидесяти тысячъ людей и боле пятисотъ милліоновъ франковъ денегъ. Страшныя столкновенія, при различныхъ колебаніяхъ счастья, происходили при Эстеро-Бельяко, при Ята, Туйути, Туйукуэ, въ чащахъ лсовъ, въ саваннахъ, по берегамъ, даже посредин лагунъ, во рвахъ и на гласисахъ укрпленій, — но за исключеніемъ фортовъ Итапини на Паран и Курасу на Парагва союзники не могли овладти штурмомъ ни однимъ парагвайскимъ редутомъ.

Каждая аттака, направленная противъ Гумаиты и ея передовыхъ фортовъ — Куранайти и Пасо-Пуку, кончалась для осаждающихъ кровопролитнымъ пораженіемъ. Ослабляемая схватками, армія должна была еще боле страдать отъ холеры и гнилыхъ лихорадокъ. Изъ 40,000 человкъ, ее составлявшихъ, среднимъ числомъ третья часть находилась въ спискахъ больныхъ. Для замщенія боле и боле сдвигавшихся рядовъ бразильское правительство безпрестанно должно было посылать новыхъ рекрутовъ, жалкихъ воиновъ, величаемыхъ волонтерами, хотя это были по большой части несчастные, силою завербованные на улицахъ большихъ городовъ, преступники, вытащенные изъ тюремъ или невольники, купленные у ихъ хозяевъ цною орденовъ, титуловъ или за деньги. Генералы приходили въ негодность также скоро, какъ и войска. Барону Тамандаре, командовавшему флотомъ, наслдовалъ адмиралъ Игнасіо, Озоріо, находившійся во глав бразильской арміи, былъ смненъ генераломъ Полидоро, а этотъ въ свою очередь уступилъ командованіе маркизу Кашіасу — старику, считающемуся военнымъ геніемъ, такъ какъ онъ, пользуясь всми ресурсами Бразиліи въ деньгахъ и людяхъ, могъ когда-то разрушить крошечную республику Пиратинни оттснить Гарибальди вмст съ его слабыми толпами въ предлы Восточной республики. Что касается генералиссимуса Митре, то онъ появлялся на театръ войны только нердка и вынужденъ былъ отозвать назадъ почти вс свои войска, чтобы поддержать себя противъ народа въ гражданскихъ несогласіяхъ, обуревавшихъ его республику.

Такъ какъ взять Гумаиту открытой аттакой было невозможно, то бразильцамъ оставалось только окружить городъ со стороны суши, тогда какъ флотъ долженъ былъ при этомъ пробраться вверхъ по рк, чтобы отрзать сообщеніе крпости съ внутреннею мстностью. Превосходство * въ числ и матеріальныхъ средствахъ, какъ предполагалось, служило надежнымъ ручательствомъ за успшный исходъ этого предпріятія. Перваго ноября 1867 года бразильцы успли расположиться у воротъ Тайи, на лвомъ берегу рки и выше Гумаиты, такимъ образомъ, крпость была на половину заперта, и гарнизону оставался проходъ только чрезъ пустынную болотистую мстность Чако, разстилающуюся по правому берегу. Спустя нсколько мсяцевъ, 17 февраля 1868 года, благодаря исключительной природ Парагвая, осаждающіе имли новую удачу, нкоторые изъ ихъ броненосныхъ судовъ, пользуясь темною туманною ночью, прошли за цпь, заграждавшую рку, и примкнули къ позиціи, еще прежде запятой бразильцами близь Тайи. Двое изъ этихъ судовъ отважились даже пуститься вверхъ по р. Парагваю, въ виду Асунсіона, и флаги ихъ стали развваться въ почтительномъ разстояніи отъ фортовъ столицы. Наконецъ, маркизъ Кашіасъ занялъ полуостровъ Чако, расположенный насупротивъ Гумаиты, надясь этимъ путемъ совершенно запереть крпость и голодомъ принудить гарнизонъ къ сдач.

Однако президентъ Лопесъ не сталъ ждать этой окончательной блокады, чтобы измнить планъ своихъ дйствій. Удаливъ изъ Гумаиты почти вс военные запасы и большую часть войскъ, онъ оставить въ ней всего около трехъ или четырехъ тысячъ человкъ подъ командою полковника Алена. Нкоторые полки отправились подкрпить гарнизонъ форта Тамбо, расположеннаго въ нсколькихъ километрахъ выше Гумаиты, на правомъ берегу рки, но главныя силы помстились выше Тайи, близь того мста, гд Ріо-Тебикуари впадаетъ въ Парагвай. Здсь-то построена новая Гумаита. Баттареи, вооруженныя, какъ говорятъ, 200 артиллерійскими орудіями, занимаютъ при сліяніи ркъ разстояніе боле двухъ километровъ, рка защищена сильными эстакадами, заграждающими проходъ судамъ. Кром того, воды Тебикуари и прибрежныя болота образуютъ превосходную оборонительную линію, я нападающая армія, преодолвъ ее, встртилась бы съ тми препятствіями, какія находятся на сверной линіи Параны.

Около 15-го іюля, слабый гарнизонъ Гумаиты, вынужденный голодомъ, казалось, собирался очистить свои линіи и проложить себ путь чрезъ мстность Чако, посреди непріятельскихъ силъ. Узнавъ, что каждую ночь челноки, нагруженные припасами, перезжали безпрестанно съ одного берега на другой, маркизъ Кашіасъ хотлъ предупредить парагвайцевъ и взять крпость однимъ ршительнымъ штурмомъ. Но защитники крпости если и готовились ее оставить, то все-таки не бглецами: посл кровопролитнаго боя бразильскія осадныя войска, предводимыя барономъ Гервалемъ, были отброшены назадъ и при этомъ пораженіи потеряли около 2,000 человкъ. Два дня спустя, новая аттака союзниковъ, поведенная противъ парагвайской баттареи, была внезапно разоблачена ихъ аррьеръ-гардами и окончилась еще плачевне, причемъ почти вс нападающіе легли на мст. Деморализація, произведенная въ императорской арміи этими двумя послдовательными неудачами, была такъ сильна, что маленькій гарнизонъ могъ безпрепятственно пробираться чрезъ рку по направленію къ Тимбо, унесъ съ собою свои военные запасы и большую часть орудій. Тяжеловсныя пушки были заклепаны или брошены въ рку. Посл удаленія гарнизона, осаждающіе отважились карабкаться на крпостные валы, Гумаита подпала власти Бразиліи, которая, вмст съ крпостью, завладла также участкомъ пустынныхъ болотъ и лсовъ на протяженіи около 50 верстъ!

Теперь интересно знать, какимъ образомъ Бразилія воспользуется своею побдою? Если государственными длами Бразиліи завдуютъ люди, мало-мальски смышленные, то ей не остается длать ничего другого, какъ поспшить заключеніемъ мира во что бы то ни стало. Она не иметъ больше людей, которыхъ могла бы послать въ армію, если только не станетъ охотиться за ними въ лсахъ, какъ за дикими зврьми, финансовые рессурсы Бразилія можетъ доставить себ не иначе, какъ отчаяннымъ средствомъ ассигнацій, подрядчики арміи, моряки, ее перевозящіе, купцы, за нею вояжирующіе, грозятъ выйти изъ терпнія, и сдлать потерю невознаградимою. Притомъ же новыя затрудненія безпрестанно присоединяются къ тмъ, которыя неизбжно должна повлечь за собою война, театръ которой удаленъ тысячи на три верстъ отъ столицы.

Аргентинцы, недовольные своимъ союзомъ съ имперіей, настойчиво требуютъ мира, провинціи Корріэнтесъ и Энтреріосъ, которыя могли бы преграждать путь бразильскому флоту, укрпивъ устье Параны, обнаруживаютъ желаніе возмутиться. Митре, врный союзникъ домъ Педро сходитъ съ президентскаго трона, докторъ Альсина, избранный вице-президентомъ, въ своихъ публичныхъ рчахъ, проклинаетъ эту роковую войну, тогда какъ конгрессъ, торжественнымъ ршеніемъ, уничтожаетъ протоколъ союзнаго договора, это, быть можетъ, предвщаетъ разрывъ. Счастливы будутъ государственные мужи Бразиліи, если съумютъ успокоить умы, ршившись, наконецъ* принять посредничество, которое Соединенные штаты предлагали уже три раза! Само собою разумется, что, принимая эту дружескую услугу великой американской республики, бразильцы должны будутъ признать независимость Парагвая, свободу навигаціи по большимъ ркамъ, автономію восточнаго Прибрежья,— и отказаться навсегда отъ своей политики вмшательства во внутреннія дла государствъ, расположенныхъ по р. Ла-Плат. Наполовину раззорившаяся имперія лишится при этомъ всего своего обаянія, но за то избгнетъ, быть можетъ, самыхъ роковыхъ бдствій!

Но допустимъ, что вс, положительно вс обстоятельства, какъ нельзя лучше благопріятствуютъ Бразиліи, предположимъ, что власть Митре и его приверженцевъ снова упрочилась, что Энтреріосъ смирился, что пылкое прислужничество Буэносъ-Айреса къ вдперіи возродилось изъ пепла съ новою силою, наконецъ, что англійскіе капиталисты воспылали ‘финансовыми симпатіями’ къ опуствшей казн Ріо-Жанейро. Даже и въ этомъ случа продолжать ужасную парагвайскую войну было бы, со стороны имперіи, положительнымъ безуміемъ. Г. Андре Ламасъ, уполномоченный Восточной Республики въ Бразиліи, и одинъ изъ людей, наиболе усердствовавшихъ въ дл заключенія рокового союза, санъ признавалъ эту истину въ депеш отъ 28 февраля 1867 года, адресованной совтнику Альбукерке, бразильскому министру иностранныхъ длъ. ‘Перешагнувъ за укрпленія, заграждающія намъ путь’, говоритъ г. Ламасъ, ‘мы можемъ пожинать лавры въ большихъ битвахъ, но вслдъ затмъ начнется также война съ препятствіями природы, съ пустынями и скудостью почвы, съ фанатизмомъ и патріотической яростью населенія.— война безостановочная, изнурительная, посылающая смерть невидимой рукой — изъ глубины непроницаемой лсной чащи, съ высоты неприступнаго утеса, изъ середины топкаго болота… И какая перспектива открывается для насъ! Сколько времени, крови, всякаго рода тревогъ стоило бы намъ достиженіе конца того пути, на который мы теперь вышли! Если Парагвай будетъ продолжать сопротивляться намъ, какъ сопротивлялся до сихъ поръ, то мы должны будемъ потребовать все мужское населеніе, и я нисколько не удивлюсь, если мы станемъ убивать женщинъ, посл чего увидимъ передъ собою — трупъ Парагвая!’

Притомъ же, если мы на одно мгновеніе перейдемъ отъ случайностей войны, отъ тревогъ и потрясеній данной минуты къ историческимъ соображеніямъ по отношенію къ форм континентовъ и распредленію расъ,— то можемъ ли сомнваться, что испано-американское населеніе Бостоннаго Прибрежья, Аргентинской республики, Парагвая. Боливіи въ конц концевъ осилитъ въ бассейн Ла-Платы Бразилію, владющую только верховьями Парагвая и Параны? Подобно тому какъ расположенные по верхнимъ частямъ Миссисипи, неизбжно должны были подъ конецъ одержать верхъ надъ рабовладльческими штатами, расположенными близь устья,— такъ же точно и испанское трех-милльонное населеніе, занимающее почти весь бассейнъ Ла-Платы, должно, уже вслдствіе этнологическаго давленія и самой формы территоріи, играть гораздо боле важную историческую роль, чмъ триста тысячъ бразильцевъ, разсянныхъ въ пустынныхъ пространствахъ Мауто-Гроссо и сосднихъ провинцій. Но это еще не все, здсь борьба возникла не только между двумя расами, но также и между двумя формами правленія. При всемъ фанатизм парагвайцевъ, варварств индійцевъ Боливіи, невжеств аргентинцевъ и алчности промышленныхъ portonos, при всемъ недостатк политической солидарности въ сред гражданъ Уругвая,— вс испано-американскія республики представляютъ все-таки принципъ свободы, равенства, справедливости — противъ бразильской имперіи съ ея чернокожими невольниками, ея громадными помщичьими имньями, ея нобиліарными титулами, ея аристократическими учрежденіями. И здсь, въ южной Америк, произошло столкновеніе между республикою и монархіей, подобно тому, какъ это было въ Соединенныхъ штатахъ и въ Мексик.

——

Въ Соединенныхъ штатахъ борьба между рабовладльческой и аболиціонистской партіями продолжается съ возрастающимъ оживленіемъ, также какъ и борьба между приверженцами кандидатуры Сеймура и благопріятелями Гранта. Несомннно, что предстоящіе выборы президента будутъ имть могущественное вліяніе не только на вншнюю политику Соединенныхъ штатовъ, но также и на нашу европейскую политику. Симптомы становятся боле и боле знаменательными. боле и боле явственными. Джонатану {Народная кличка Соединенныхъ штатовъ.} такъ или иначе хочется вмшаться въ дла своихъ европейскихъ родичей. Доказательствомъ можетъ служить намъ уже одна прогулка адмирала Фаррагута въ Средиземное море, и его проходъ чрезъ Дарданельскій проливъ, который, правда, былъ запертъ для всхъ военныхъ европейскихъ флаговъ, но при этомъ американскія пушки какъ-то нечаянно были выпущены изъ виду и не подверглись запрету. И то сказать — гд же нашимъ дипломатамъ все упомнить!

Мы не можемъ пройти мимо еще свжей могилы Тадеуса Стивенса, не сказавъ нсколько теплыхъ, симпатическихъ словъ объ этомъ человк истинно геройскаго закала, его непреклонная воля и неутомимая энергія имли огромное вліяніе на судьбы его родины и содйствовали уничтоженію рабства и торжеству свободы. Онъ боролся до послдней минуты, онъ поднялъ обвиненіе противъ президента и всми силами старался подвергнуть его вполн заслуженному наказанію. Лишившись силъ, Стивенсъ едва могъ держаться на ногахъ и потому его приносили въ конгрессъ на двухъ матрацахъ. Но когда онъ говорилъ, глаза его загорались лихорадочнымъ огнемъ — огнемъ судорожнаго краснорчія, и тогда его громоносное слово какъ будто сопровождалось глухими гробовыми откликами. Онъ умеръ, глядя въ лицо смерти, какъ глядлъ столько разъ въ глаза своихъ противниковъ. Когда тяжелая рука смерти, наконецъ, его оснила и подкосила его колни, онъ воспользовался послднимъ остаткомъ силъ, чтобы окончить свои дла и продиктовать нкоторыя распоряженія., Потомъ онъ неподвижно протянулся, спокойно ожидая своего финала, какъ говорилъ онъ самъ. Если вамъ станутъ хвалить Эпаминонда, не забудьте Тадеуса Стивенса!

——

Сравнительно съ Соединенными штатами избирательныя волненія гораздо умренне въ Англіи, но и здсь он довольно энергичны.

Не надобно думать, чтобы расширеніе права вотированія значительно измнило составъ парламента. Замтимъ прежде всего, что новый законъ не создалъ новыхъ людей. Импровизировать людей также невозможно, какъ и импровизировать явленія, и такъ какъ число извстныхъ и талантливыхъ людей незначительно, то новые избиратели видятъ, что волей-неволей они вынуждены будутъ подать свои голоса въ пользу большинства прежнихъ представителей. Мало того: палата общинъ, отказываясь налагать серьезныя наказанія за преступленіе избирательныхъ подкуповъ, и поддерживая настоящую систему чудовищныхъ издержекъ, падающихъ на кандидатовъ,— до сихъ поръ предоставляетъ кандидатуру только однимъ богачамъ. Но такъ какъ число богачей тоже очень ограничено и давно уже было опредлено въ десять тысячъ, то и на будущее время депутаты будутъ избираться только изъ среды этихъ upper Ten Thousand. Многіе позволяютъ себ даже думать, что вся разница между дйствіемъ новаго и прежняго закона будетъ заключаться въ томъ, что, по новой систем, нужно быть еще боле богатымъ, потому что теперь надобно подкупить большее число избирателей. Благоразумные либералы также убждены, что новая избирательная реформа, такъ сильно напугавшая консерваторовъ, совершенно недостаточна, и что, рано или поздно, придется опять забить реформистскую тревогу. Но въ ожиданіи будущихъ фактовъ мы будемъ съ увренностью называть новую реформу новой мистификаціей.

Вслдствіе происходившихъ конфискацій опять возобновилось волненіе феніевъ, которое прежде, хотя и было усмирено,— и усмирено слишкомъ репрессивно,— однако подавлено никогда не было, а только продолжало тлть подъ пепломъ. Пожары фермъ, принадлежащихъ англійскимъ владльцамъ, въ окрестностяхъ Корка, повторяются довольно безпокойнымъ образомъ. Съ другой стороны, оранжистъ Морфи, подъ предлогомъ евангельской проповди, натравляетъ фанатическихъ протестантовъ на несчастныхъ ирландцевъ, живущихъ въ Манчестер.

——

Маленькая Бельгія также обращаетъ на себя наше вниманіе. Тутъ идутъ несоразмрныя вооруженія, по образцу Франціи и Пруссіи,— финансы, находившіеся прежде въ цвтущемъ состояніи, теперь чахнутъ отъ недоимокъ, и Бельгія, тоже по образцу Франціи и Пруссіи, начинаетъ уже прибгать теперь къ займамъ. Дло о кровавыхъ волненіяхъ, происходившихъ въ каменноугольныхъ копяхъ близь Шарлеруа окончилось ршеніемъ суда присяжныхъ, оправдавшаго рабочихъ, которыхъ крупная буржуазія обвиняла въ убійствахъ, посл того, какъ сама убивала этихъ бдняковъ своими жандармами и солдатами. Все это, разумется, не лишено важности, но для насъ еще интересне возрастающее вліяніе клерикаловъ, которые наполняютъ и позорятъ эту несчастную страну.

Да, да, именно позорятъ! Доказательствомъ могутъ служить факты, возбуждающіе справедливое негодованіе и въ Бельгіи, и вн Бельгіи — факты, которые мы намрены сообщить нашимъ читателямъ.

Въ одномъ приход западной Фландріи, близь французской границы, кладбище было признано и объявлено зловреднымъ для здоровья живыхъ. Вслдствіе этого муниципальный совтъ, съ общаго согласія, ршилъ перенести кладбище въ другое мсто. Брюжскій епископъ одобрилъ этотъ проэктъ, и община, оградивъ себя епископскимъ разршеніемъ, купила новое мсто, разумется, на свой собственный счетъ,— и объявила, что съ 14 октября 1868 года всхъ покойниковъ будутъ хоронить за чертою новой ограды. Но на кладбищ было отведено мсто также для тлъ протестантовъ, евреевъ и вообще для исповдующихъ всякую другую религію, кром католической, а также и для свободномыслящихъ. Это возбудило гнвъ епископовъ Милана и Фе, которые хотли, чтобы вс контрабандные покойники хоронились вн ограды, вмст съ собаками. Напрасно предлагали епископамъ отдлить глубокимъ рвомъ мсто католиковъ отъ маленькаго клочка, удленнаго еретикамъ, прелаты отказались окроплять святой водою отведенную имъ часть, они хотли занять все мсто, объявляя, что кладбище составляетъ, будто бы, собственность церкви, и что еретики не имютъ никакого права на погребеніе.

Споры, убжденія и всевозможныя примирительныя попытки остались втун: церковь яростно отстаивала свои притязанія: все, молъ, одной мн, и ничего другимъ. Муниципальный совтъ, выведенный наконецъ, изъ терпнія и вынуждаемый возрастающею злокачественностью своего прежняго, переполненнаго кладбища, кончилъ, напослдокъ, тмъ, чмъ долженъ былъ бы начать десять или двнадцать лтъ тому назадъ: совтъ объявилъ, что мсто предназначается для всякихъ покойниковъ, и что патеры совершенно вольны благословлять или неблагословлять часть, отведенную католикамъ.

Вслдъ затмъ епископъ разослалъ громоносный циркуляръ или пастырское посланіе: ‘пока распоряженіе муниципальнаго совта будетъ находиться въ дйствіи, говорилось въ циркуляр, пока всякую сволочь станутъ хоронить на новомъ кладбищ, — церковь прекратитъ свои молитвы, свои священные обряды. Вовремя обдни не будетъ боле приносима безкровная жертва, тло Христово не будетъ вкушаемо врными, новорожденные перестанутъ получать омовеніе отъ грха адамова. До тхъ поръ, пока господа члены муниципальнаго совта не смирятся, мы оставимъ души горть въ чистилищ и, липгая умирающихъ священнаго соборованія, мы отправимъ души ихъ — въ геенну огненную!..’

Мало того: съ Высоты кафедръ, величаемыхъ святилищами истины, господа члены муниципальнаго совта и ихъ доброхоты были всячески поносимы, оскорбляемы, выставляемы въ жертву народной ярости, какъ люди, повинные въ гнв небесномъ, какъ злоди, навлекшіе на общину Сенъ-Женуа ‘судьбу Содона и Гоморры, сожженныхъ огнемъ Господнимъ.’ Происки патеровъ привели къ тому, что устрашенная чернь отвела гнвъ небесный, срный и огненный дождь, на сно безбожниковъ, на ихъ злаки, зрвшіе подъ лучами благодатнаго солнца. Ужасъ распространился по всей мстности, пришлось отправить немедленно жандармовъ, но несмотря на эти мры, роковое варево вспыхивало то тамъ, то сямъ, и освщало горизонтъ.

Однако, черезъ нсколько дней посл того, какъ многія лица были арестованы, пожары прекратились. Цль патеровъ достигнута, они напугали народъ, они показали грозный призракъ своего шаманства, и кто не захочетъ, чтобы у него выгорли хлба или чтобы надъ его головой не занялась пламенемъ крыша дома, тотъ впередъ будетъ знать, какъ вести себя относительно всхъ притязаній шаманствующихъ фокусниковъ. Посл всего этого, какое дло патерамъ, что ихъ послушныя овцы попали въ тюрьму или были осуждены на каторжныя работы… Нашлись, правда, люди, утверждавшіе, что не эти несчастные фанатики были главные, настоящіе преступники, и что всю тяжесть наказанія заслужили боле т господа, которые внушали имъ дикую мысль, которые въ темную ночь направляли ихъ преступную руку. Но чтоже изъ всего этого? Людямъ, такъ разсуждавшимъ, было отвчено, во имя свободы культовъ, что епископы, съ своей точки зрнія, были совершенно правы, и что они пока неуязвимы.

Другой курьезъ. Монсеньоръ епископъ мехельнскій въ своей пастырской заботливости пожелалъ сдлать и человческіе зародыши (foetus) причастниками благодати, уготованной мученикамъ и исповдникамъ св. вры. По непреложному ученію единой истинной правоврной католической церкви — ученію, основанному на авторитет соборовъ, преданій, св. писанія и св. отцевъ, вс дти или зачатки, умершіе безъ крещенія, подлежатъ неотмнному осужденію. По этому поводу знаменитый Боссюэтъ обрушилъ на противниковъ указаннаго ученія громы Исаіи, а достопочтенный Денисъ Пето формулировалъ эту доктрину въ своихъ, поучительныхъ силлогизмахъ. И вотъ, монсеньору епископу Мехельна случилось увидть въ музе ботаническаго сада вс эти банки, гд сохраняются человческіе зародыши всхъ временъ, многія изъ этихъ тлъ не имютъ даже человческаго подобія, нкоторыя похожи на бловатыхъ гусеницъ. Монсеньоръ сталъ размышлять при этомъ вид: ‘въ то время, какъ тла этихъ несчастныхъ существъ мокнутъ въ спирт, ихъ души погружены во огнь преисподней, и все за первородный грхъ праотца Адама. А если бы можно было, при ихъ жизни, обмыть то, что соотвтствуетъ голов, то вдь сколько было бы спасенныхъ душъ! О, я ихъ спасу, непремнно спасу!’

Монсеньоръ сталъ размышлять, соображать, изучать. Онъ весь погрузился въ чтеніе книгъ по акушерскому искуству… и вдругъ какъ хватитъ себя по лбу указательнымъ перстомъ! ‘Нашелъ, нащелъ!’ вопіетъ монсеньоръ:— ‘я спаситель зародышей!’ — И вотъ онъ собралъ свой епархіальный совтъ и, указывая его членамъ на клистирный насосъ доктора Эгизье, имющій гибкую каучуковую трубку, объяснилъ имъ, какимъ образомъ можно окропить, зародышъ нсколькими каплями святой воды, которыя спасутъ его отъ адскихъ мученій.

Каноники долго разсуждали объ этомъ важномъ предмет, приводили всевозможные случаи и, наконецъ, взаключеніе своихъ совщаній, единодушно объявили, что клистирная трубка обходилась бы слишкомъ дорого для бдныхъ приходскихъ пастырей (въ аптекахъ она стоитъ двнадцать франковъ, у Шаррьера — шестнадцать), что нельзя всегда наврное разсчитывать на удачное дйствіе и что, принявъ все это въ соображеніе, гораздо лучше безъ дальнйшихъ церемоній распластать тло матери, вытащить изъ него зародышъ и немедленно окрестить его по всмъ правиламъ искуства. Монсеньоръ Мехельна убдился этими доводами и, вслдъ затмъ, разослалъ пастырскія посланія къ священникамъ, настоятелямъ и викаріямъ своей епархіи: ‘Какъ только скончается женщина, которую вы предполагаете беременною, разржьте ей тло или предоставьте это сдлать другимъ, потомъ вытащите плодъ и окропите его святою водою’.

Представьте же себ, какъ взбудоражились при этомъ либералы! Это дикая, чудовищная фантазія, закричали они, — пошлое, отвратительное шутовство. ‘Ничего-то вы, господа честные, въ этомъ не смыслите’, запли имъ въ отвтъ патеры:— ‘сіи бо суть, тайны нашей святой вры. Если осужденіе всхъ дтей, умершихъ безъ крещенія, такъ же несомннно, какъ первородный грхъ, то можно ли задумываться о средствахъ, чтобы спасти столько человческихъ душъ?!..’

Клерикально-акушерскую экспедицію открылъ приходскій священникъ деревни Боомъ. Это былъ дюжій дтина, зараженный чувствительностью не больше простого мясника или живодера. Причастивъ свою умирающую прихожанку и принявъ послдній ея вздохъ, онъ немедленно и безъ всякаго шума подхватываетъ ея тло съ постели, швыряетъ его на столъ и, вооружавъ кухоннымъ ноженъ, раскрываетъ это тло также, какъ обыкновенно отворяетъ двери своей церкви. Онъ ржетъ и крошить, погружаетъ свои окровавленныя руки въ теплыя внутренности покойницы, роется и щупаетъ въ кишкахъ, отрывая отъ нихъ тотъ или другой кусокъ. Наконецъ, его преподобіе уже и самъ ничего не разберетъ въ этой масс изорванныхъ органовъ и не знаетъ, что ему длать со всми этими кусками мяса, вынутыми изъ тла. Порядномъ умаявшись, онъ, наконецъ, восклицаетъ: ‘Эдакая чертовщина!’ — затмъ кое-какъ всовываетъ внутрь вывалившіеся обрзки, умываетъ руки, и отправляется во свояси.

На слдующій день къ нему съ достодолжнымъ почтеніемъ является господинъ коммисаръ, вжливо замчающій, что ему, патеру, слдовало бы испросить разршенія королевскаго прокурора я обождать 24 часа, такъ какъ срокъ этотъ требуется закономъ до преданія тла земл или до произведенія какихъ либо въ немъ операцій. ‘А мн что ваши законы!’ яростно возражаетъ отважный патеръ, — я ихъ знать не хочу, ваши законы, вотъ что! Я получаю мои инструкціи изъ Мехельна и долженъ исполнять ихъ’. Коммисаръ шаркнулъ ножкой, сдлалъ почтительный реверансъ — и дло кончено.

Другой казусъ происходилъ въ Церсел (брехтскій кантонъ). Одна молодая двушка была очень больна, по еще не успла скончаться, какъ священникъ — еще молодой, довольно наивный и не умвшій еще порядочно работать ноженъ — обратился къ отцу умирающей и, подавъ ему перочинный ножикъ, сказалъ: ‘Я имю причины думать, что ваша дочь предавалась грховному блуду. Я убжденъ, что она беременна. Разржьте ей тло, и мы спасемъ, по крайней мр, душу ребенка животворными водами святаго крещенія!’

Отецъ вытаращилъ на патера изумленные глаза, потомъ взглянулъ на дочь — и вдругъ повалился безъ чувствъ. Патеръ остался непоколебимъ, распорядился, чтобы отца вынесли вонъ, и послалъ за акушеркой, которой онъ не замедлилъ предложить свой ножикъ. Та предпочла бритву, и какъ только, по ея соображеніямъ, двушка скончалась, бабка распорола ей животъ, но напрасно шарила и рылась въ теплыхъ внутренностяхъ — двушка оказалась небеременною.

Дло это, однако, подняло нкоторый шумъ, и слишкомъ услужливая операторша была потребована въ медицинскую коммисію.

— ‘По какимъ признакамъ’, спросили ее,— ‘вы сочли двушку умершею?’ — ‘По какимъ признакамъ, добрые господа? Да такъ, безъ признаковъ. Думалось мн такъ, что она померла — и боле ничего’.

Мы можемъ сказать и о другихъ подвигахъ религіознаго усердія. Въ низшихъ слояхъ общества St Vincent de Paul’я духовенство составляетъ лиги рабочихъ, которые, съ дубьемъ въ рукахъ, обязываются слдить за сохраненіемъ святаго вроученія. Это полицейскіе агенты или, если хотите, евнухи католической ортодоксіи. Церковь ухищряется въ Бельгіи, какъ во Франціи, въ Швейцаріи какъ и въ Испаніи, создать іезуитское государство посреди политическаго. Она иметъ свою священную фалангу въ палатахъ представителей и въ сенатахъ, она иметъ своихъ усердствующихъ адвокатовъ, которыхъ противопоставляетъ свободномыслящимъ и индифферентнымъ адвокатамъ, она завербовываетъ въ свою службу врачей, инженеровъ, рекрутовъ, она отыскиваетъ ихъ въ морскихъ и военно-сухопутныхъ училищахъ, въ Сенъ-Сир, какъ и въ политехнической или архитектурной школ, она составляетъ корпорацію поборающихъ за нее ученыхъ, которыхъ направляетъ противъ недисциплинированныхъ и разрозненныхъ группъ позитивистовъ, матеріалистовъ и свободномыслящихъ. Католическая церковь мастерски уметъ пользоваться ассоціаціей, этимъ страшнымъ рычагомъ, великую грядущую силу котораго начинаетъ предчувствовать вторая половина XIX столтія. И церковь пользуется имъ также, какъ въ XVI вк умла успшне всхъ другихъ воспользоваться новымъ изобртеніемъ книгопечатанія. Подобно тому, какъ тогда она поддерживала въ ремесленныхъ обществахъ органическія, постоянныя козни, имвшія цлію преслдованіе гугенотовъ, подобно тому, какъ она организовала святую лигу Гизовъ и ‘святое братство’ (La Santa Hermandad) инквизиціи,— также точно и теперь церковь эта собираетъ подъ свои знамена самый невжественный, пьяный, фанатическій сбродъ въ сред фламандскаго населенія, чтобы идти ратью противъ еретиковъ. Такъ, рабочіе знаменитой фабрики Джона Кокерилля составили братство Спасительнаго Ученія съ цлію заставить своихъ товарищей ходить къ обдн и исповди. Они господствовали ужасомъ, и жертвы ихъ не осмливались на нихъ донести, даже отцы, матери и братья ихъ жертвъ отказывались показывать противъ нихъ въ суд, потому что мщеніе этихъ новыхъ инквизиторовъ было ужасно, и преслдованія достигали крайней жестокости. Отъ людей, не очень ревностныхъ посредствомъ поджариванья ляшекъ и вколачиванья раскаленныхъ иголокъ въ различныя части тла вымогались разные подарки въ пользу церкви, а также наружное исполненіе обряда. Противъ слишкомъ упорныхъ употреблялась послдняя мра духовнаго понужденія — распинаніе. Жертву привязывали за руки и ноги къ двумъ, соединеннымъ винтомъ, доскамъ, которыя, раздвигаясь на подобіе двухъ половинъ ножницъ, страшно растягивали несчастнаго, причемъ палачи кричали ему: ‘исповдуй единую католическую вру, исповдуй, окаянный!’ Мученія были ужасны, но не оставляли слдовъ и не всегда сопровождались смертью. Но двое изъ жертвъ — Ванъ-Стеенбергенъ и Сенлемансъ — имли слабость преставиться. Послдній, вслдъ за своею пыткою, кое-какъ дотащился къ себ домой, и въ своей предсмертной агоніи умолялъ своихъ мучителей, называя ихъ по именамъ. Этимъ путемъ мстное правосудіе провдало о существованіи страшнаго братства и собрало кое-какія признанія, разоблачившія часть истины. Около полдюжипы этихъ ревностныхъ католиковъ были отправлены въ каторгу. Но, какъ обыкновенно водится, главные виновники и зачинщики этихъ преступленій — мрачный Совть бельгійской инквизиціи, антверпенской секціи, продолжаетъ засдать въ епископскомъ дворц на мягкихъ креслахъ — и можетъ ли правосудіе затвать ссору съ этими священными бандитами?

——

Отъ Бельгіи къ Франціи переходъ нечувствителенъ. Мы бы могли порасказать о разныхъ вопіющихъ пакостяхъ, совершающихся братьями христіанскихъ школъ, и о другихъ скандалахъ, отъ времени до времени марающихъ столбцы газетъ. Но вся эта нескончаемая вереница мерзостей, подъ конецъ, хоть кому опротиветъ. Дйствительно, католицизмъ давитъ, душить западную Европу и терпніе становится ршительно не въ моготу. Мы говоримъ о немъ какъ можно меньше, и только потому, что нужно же отъ времени до времени накрыть его на мст преступленія и разсказать иногда о его подвигахъ. Впрочемъ, онъ уже и такъ заклейменъ отъ макушки до пять, словно Alpstock, испещренный^ названіями горъ, — а все по прежнему бодръ, веселъ и наглъ. Онъ-то и поднимаетъ вверхъ голову, онъ-то и задаетъ отчаяннаго, форсу. Но чмъ больше онъ важничаетъ и кобенится, чмъ больше торжествуетъ въ своей наглости, тмъ боле возбуждаетъ къ себ ненависть. Теперь уже становится совершенно яснымъ, что несмотря, на наступательный союзъ, заключенный между французскимъ правительствомъ и духовенствомъ, послднее накликаетъ противъ себя глухую грозу, и вс прогрессисты единодушно убждены въ необходимости отдлить церковь отъ государства. Клерикаламъ стоитъ только продолжать свою обычную тактику еще впродолженіи нкотораго времени, чтобы доставить несомннное торжество религіозному скептицизму. Вслдъ за послдней экспедиціей кардиналовъ и епископовъ въ сенат, свободномыслящій спиритуализмъ былъ разбить на голову и, органомъ своего наиболе талантливаго представителя — Вашеро, выражаеть желаніе примириться съ матеріализмомъ. Жоржъ-Зандъ высказывается почти въ такомъ смысл, Эжейь Бюрнуфъ объявляетъ, во имя науки культовъ, что католическій принципъ въ конецъ истощился, и что теперь легко разсчитать низхожденіе (онъ хотлъ сказать паденіе) свтской власти папъ. Въ сред обучающейся молодежи строгаго позитивиста называютъ уже отсталымъ человкомъ. Чтобы дать читателю понятіе о религіозныхъ чувствахъ парижскаго населенія, мы приведемъ здсь сцену, происходившую нсколько дней тому назадъ въ собраніи около двухъ тысячъ особъ въ танцовальной зал, куда были созваны вс т, которые интересовались вопросомъ о женскомъ труд.

Собраніе состояло большею частію изъ мелкой буржуазіи и изъ избраныхъ представителей рабочаго класса. Одинъ ораторъ позволилъ себ употребить довольно ходячее выраженіе: ‘Que Dieu nous en prserve.’ (Да сохранитъ насъ отъ того Богъ.)

Вдругъ изъ многихъ угловъ залы поднялись шумные протесты: ‘возьмите назадъ эти слова!’

— Позвольте мн объясниться. Это выраженіе очень обыкновенно въ язык и не иметъ…

— Назадъ возьмите ваше выраженіе!

— Однако…

— Возьмите же назадъ ваши слова, говорятъ вамъ! закричали сотни голосовъ. Страшный гвалтъ. Несчастный ораторъ сходитъ съ трибуны. Одинъ изъ его друзей занимаетъ его мсто.

— Господа, вдь мы вс стоимъ за безусловную свободу, не такъ ли?

— Да, да, тысячу разъ да.

— Господа, вдь вы позволяете все думать, все говорить, все объяснять.

— Да, разумется, конечно, говорите, говорите…

— Такъ позвольте же вамъ сказать, господа, въ качеств либерала, христіанина-либерала…

— О фи! О фи! Фи!..

— Что всякій иметъ право врить въ Бога…

— Объяснитесь объ этомъ съ Бельо!

— Потому что еслибы вы не признавали за мною права врить въ Бо…

— Къ Бельо, ораторъ! Маригь къ Бельо!!. Поднялась страшная суматоха, всякій горланилъ, жестикулировалъ. Второй ораторъ усталый, сконфуженный, также дезертировалъ съ своей кафедры, и его пораженіе сопровождалось громомъ оглушительныхъ апплодисментовъ. Впродолженіи этой сцены бдняжка императорскій коммисаръ выдлывалъ самыя уморительныя тлодвиженія, словно одержимый холерою, и приказывалъ президенту вмшаться въ эту исторію, но тотъ — ни гу-гу… и коммисаръ не осмлился прекратить засданіе.

Вообразите же себ, какое милое дйствіе на настроенную подобнымъ образомъ публику должно было произвести сообщенное журналами извстіе о томъ, что императорскій принцъ изволилъ будто бы сказать слдующее: ‘когда я буду императоромъ, то не потерплю ни одного безбожника во Франціи,— я хочу, чтобы всякій усердно посщалъ храмъ божій и молился’. Эти слова были подхвачены и комментированы во многихъ періодическихъ изданіяхъ Парижа, которыя свои статьи по этому предмету обыкновенно оканчивали такимъ соображеніемъ: ‘пусть будетъ и такъ! Хорошо уже то, что насъ, по крайней мр, предупредили’. Но газета Opinion Nationale убждала правительство опровергнуть этотъ непріятный слухъ, однако на воззваніе это не было обращено никакого вниманія, если только не считать отвтомъ того, что императоръ представилъ собравшейся въ шалонскомъ лагер арміи тринадцатилтняго сына, какъ наслдника своей мысли и будущаго продолжателя своего дла.

Пока императоръ еще живъ и сохраняетъ свои умственныя силы, правительство заране старается приготовить страну къ регенству императрицы икъ царствованію Наполеона IV.

Теперь, когда принцъ поправился отъ болзни, которая чуть было не осудила его ходить на костыляхъ, маленькаго Наполеона стараются выставить на показъ. Его заставляютъ, смху ради, управлять морскими эволюціями въ Шербург старые капитаны, сдоволосые адмиралы подаютъ видъ, будто принимаютъ его приказанія, подобно тому, какъ прежде ломались предъ нимъ распорядидители Всемірной выставки. Недавно этого ребенка, еще неокончившаго шестого класса своего обученія, заставили предсдательствовать при раздач наградъ лучшимъ воспитанникамъ изъ всхъ лицеевъ Франціи. При этомъ ему была назначена очень миленькая роль въ небольшой комедіи, онъ долженъ былъ увнчать молодаго Кавеньяка первой наградой за греческій переводъ. И вотъ принцъ вскарабкается на стулъ и положитъ лавровый внокъ на чело лицеиста, лицеистъ, разумется, преклонится долу, и тогда сынъ Наполеона, въ порыв великодушія, обниметъ сына Кавеньяка, а предстоящіе, разумется, разразятся громомъ восторженныхъ рукоплесканій при этомъ трогательномъ зрлищ — символ примиренія между Coup d’Etat и его жертвами. Вся эта сцена была, какъ нельзя лучше, заране приготовлена въ совт министровъ и уже его высокопревосходительство министръ Дюрюи подчеркнулъ весьма прочувствованныя фразы, которыя долженъ былъ произнести принцъ предъ блестящимъ собраніемъ, среди всхъ возможныхъ великихъ особъ избраннаго парижскаго общества. Но, къ несчастію, тутъ случилось одно весьма мизерное обстоятельство: несмотря на громогласное вызываніе, несмотря на понуканіе г. министра народнаго просвщенія и г. ректора университета, Кавеньякъ сынъ отказался встать и оставался на своемъ мст, словно пригвожденный въ скамь. Это упорство возбудило живйшее негодованіе наслдника престола, и принцъ рыдалъ отъ злости (см. le Constitutionnel), тогда какъ публика., эта шаловливая публика, разражаясь оглушительными аплодисментами, горланила: ‘vive Саvaignac!….’ Съ другой стороны, императрица тоже частенько выставляетъ себя на первый планъ и предсдательствуетъ въ совт министровъ, хотя это. и не разршается ей ни конституціей, ни даже какимъ либо декретомъ. Привержицы принца Pionpion (Жеромъ Наполеонъ) сильно на это негодуютъ и съ дкостью напоминаютъ о предписаніяхъ салическаго закона. Но вліяніе императрицы чувствуется боле и боле, и уже кто-то могъ сказать, что императоръ царствуетъ,— а императрица управляетъ. Теперь уже есть приверженцы императора, во глав которыхъ стоитъ Руэ, и приверженцы императрицы, предводимые Линаромъ. Само собою разумется, что эти два превосходительства сильно недолюбливаютъ другъ друга. У императрицы нашлись ужь и фавориты, въ первыхъ рядахъ которыхъ фигурируетъ юный Поль-де-Кассаньякъ, достойный сынъ своего папеньки, этого юношу безъ всякой клеветы можно назвать лжецомъ, шпіономъ, бездушныхъ торгашемъ, даже убійцею (онъ дрался на дуэли и убилъ своего противника) и…. будущимъ депутатомъ Законодательнаго корпуса. Поль — довольно дюжій, широкоплечій парень, съ цвтомъ лица креолки, съ густыми волосами. Онъ награжденъ орденокъ 15 августа, такъ какъ плъ счастье попасть и въ списокъ императора, и въ число господъ, протежируемыхъ императрицею. Этотъ Каесаньякъ второй отважился объяснять публик Pays, въ оффищозномъ орган имперіи, что если оффиціозный Constitutionnel, повинуясь приказанію, такъ величественно и сладкогласно заплъ о мир, то сдлалъ это только для того, чтобы одурачить безмозглыхъ буржуа. Еще лучше: этотъ же юный Кассаньякъ безъ всякихъ околичностей осмлился сказать, что даже рчь императора — самого императора, произнесенная имъ въ Труа съ такимъ шумнымъ аккомпаниманомъ оркестра, имла цлью только отвести глаза Европы отъ военныхъ приготовленій Франціи, словомъ, что это было тонкое лукавство, или называя вещи ихъ собственными именами, что императоръ просто напросто лгалъ. О, конечно, нужно обладать большою благосклонностью двора, чтобы дерзнуть отливать подобныя пули? Само собою разумется, что ужь если Кассаньякъ такъ безцеремонно выражается объ император, то и республик тоже порядкомъ отъ него достается, по этому поводу одинъ молодой республиканецъ поднялъ перчатку к вызвалъ дерзкаго на смертельный поединокъ, котораго приготовленія волновали вс страсти въ Париж цлыхъ трое сутокъ. Парижанамъ особенно нравилось то обстоятельство, что бонапартистъ и республиканецъ готовились вступить между собою въ смертельную потасовку. Боги, разумется, приняли сторону боле искуснаго бреттера, который, проткнувъ легкое своего противника, отправился прельщать собою въ теченіе трехъ часовъ бульварную публику, а посл того устремился принимать поздравленія ея величества императрицы.

Въ Фонтенебло графу и графин Джирдженти было оказано торжественное и изумительно пышное гостепріимство, не смотря на то, что путешественники прикрывались инкогнито, которое другіе обязывались уважать. Для этой четы были предприняты такія издержки, какихъ не сочли нужнымъ сдлать для старой вдовы — англійской королевы, какихъ едва ли удостоили прусскаго короля и русскаго императора. Но кто же эти высокіе путешественники? Графиня — дочь благодушной Изабеллы, испанской королевы — вышла за мужъ за молодаго брата Франческо II, экс-короля Обихъ-Сицилій. Въ день выступленія Гарибальди въ Неаполь этому королевскому братцу захотлось для забавы прыгать на одной ножк около часа. Теперь юнош-супругу 22 года отъ роду: онъ небольшого роста, и шпага доходитъ у него чуть не до самой шеи, у графа маленькіе красноватые глазки, неправильныя чертя лица, и вообще всмъ ансамблемъ своей фигуры онъ также мало привлекателенъ, какъ и его братецъ и юная супруга.

Инфант Марі Изабелл 17 лтъ отъ роду. Это старшая дочь испанской королевы, которая шесть лтъ съ ряду не имла дтей и, наконецъ, родила эту инфанту, названную принцессою астурійскою. Этотъ титулъ астурійской принцессы или иначе наслдницы престола былъ у ней отнятъ при рожденіи ея брата — ныншняго королевскаго принца, но въ народ она по прежнему удержала свое фамильярное прозвище Araneja, неимющее собственно никакого значенія, если только названіе это не напоминаетъ того обстоятельства, что при рожденіи инфанты, Арана былъ однимъ изъ наслдниковъ Мануэля Годоя., фаворита Маріи Луизы и знаменитаго Муньоса, который состоитъ нын въ брачныхъ узахъ съ королевою матерью — Христиною.

Замтимъ мимоходомъ, что такъ какъ принцесса эта должна была продолжать династію, неправедно овладвшую престоломъ по мннію легитимистовъ, то рожденіе инфанты возбудило ихъ злобу, и знаменитый лигитимисткій патеръ Мерино — этотъ странный типъ изуврства, цинизма и простодушія — направилъ свой преступный кинжалъ въ утробу королевы.

Съ того самого дня, когда инфанта, вслдствіе рожденія брата, перестала называться наслдницею, въ ней пробудилось чувство зависти, которое, разумется, нисколько не способствало къ смягченію ея характера. Чтобы разомъ окончить различныя не совсмъ скромныя ухаживанья, которыхъ она сдлалась предметомъ и которыя обращали на нее вниманіе и двора, и столицы, инфанту поспшили выдать замужъ, чуть только она достигла совершеннолтія, и въ сожители дали ей Гаэтано Джирдженти — Гаэтано Urgente (безотлагательно нужный), какъ ошибочно произноситъ народъ. Королева, съ одной стороны, такъ рада этому браку, а съ другой такъ обезкуражена трудностями баснословно сквернаго управленія, что по временамъ благосклонно выслушиваетъ внушенія патера Кхарета, который совтуетъ ей отказаться отъ короны въ пользу принца астурійскаго и поручить регенство г-ж Джирдженти. Изъ всхъ ршеній запутаннаго вопроса это было бы одно изъ самыхъ нелпыхъ. Пока оно осуществится, графъ и графиня путешествуетъ, какъ простые смертные, хотя въ Фонтенебло имъ и былъ оказанъ самый лестный, самый пышный и торжественный пріемъ, — и все это длалось въ пику принцу Гумберту и принцесс Маргарит. которые въ своемъ брачномъ вояж еще не успли свернуть съ своей дороги и сдлать обязательный визитъ ея величеству императриц Евгеніи, и сія строгая дама поклялась отмстить за себя. Въ италіянской корреспонденціи, по этому поводу, только и толковъ, что о бурбонскихъ, испанскихъ и папскихъ козняхъ. Журналы ршаются почти серьезно обсуждать планы, приписываемые этимъ неугомоннымъ заговорщикамъ. Рчь идетъ о томъ, что будто бы готовится военное снаряженіе 40 или 50 тысячъ разбойниковъ, которые объявятъ своимъ законнымъ королемъ брата графа Джирдженти. Французы выступятъ изъ Рима, чтобы подкрпить свою армію противъ Германіи. Ихъ мсто немедленно будетъ занято испанскимъ отрядомъ въ 40 или 50 тысячъ человкъ. Католики и бандиты братски соединятся, чтобы возстановилось въ Неапол господство законнаго короля. Съ своей стороны, святйшій отецъ погрузился въ военныя приготовленія, слишкомъ непомрныя для его бюджета. Церковь, гнушающаяся пролитіемъ крови, словно нищенка, выканючиваетъ со всхъ сторонъ крпостныхъ орудій и мортиры, гаубицы и карабины, сабли и штыки. Епископы сами собираютъ динарій св. Петра, доятъ всхъ своихъ телушекъ, на всхъ богомолокъ и странницъ наложена контрибуція. Результаты выступаютъ уже предъ нами во очію, длинныя вереницы муловъ тянутся по дорог въ Марсель, гд ихъ нагрузятъ на суда и повезутъ въ Чивитта Веккію. Эти сотни муловъ посылаются въ Римъ вовсе не для того, чтобы на нихъ катался святйшій папа: ихъ запрягутъ въ артиллерійскіе ящики святой матери — церкви. Епархіи Ренна и Кемне посылаютъ осадныя орудія, преслдуемая церковь Англіи — эта ‘голубка, стонущая въ лапахъ Альбіона’ — препровождаетъ армстронгови пупки, выкованныя изъ стали, правоврные бельгійцы, такъ жестоко преслдуемые туземными либералами, длаютъ сообща складчину и отправляютъ груды люттихскихъ ружей и разнаго новаго оружіи, въ особенности кавалерійскихъ мушкетовъ, которыхъ, какъ кажется, въ арсенал св. вры совершенно не оказывалось. Нкоторыя страны утшаютъ ‘раба рабовъ божіихъ’ присылкою денегъ, другія страны услужливо шлютъ смертоносное оружіе. Намстникъ исуса Христа вербуетъ въ свою службу гельдернскихъ зуавовъ, спаговъ Фрисландіи и Оверъ-Исселя. Затмъ этихъ рекрутовъ, поступающихъ въ армію св. вры, муштруютъ французскіе сержанты, учатъ ихъ заряжать въ четыре пріема, а какой нибудь почтенный патеръ отъ времени до времени даетъ непослушнымъ знатную скуцію. Чтобы собрать всю эту наемную шайку, чтобы накупить для нея галуновъ, плюмажей, сабель, ятагановъ, петлицъ и погоновъ, чтобы взгромоздить на боченкахъ Ріо Nono — этого благодушнаго, жирненькаго, милаго человка, облеченнаго и блую хламиду — патеры слезно умоляютъ и нищенствуютъ, вымогаютъ грошикъ здсь, копечку тамъ, легенькій билетикъ въ тысячу франковъ подальше, — грабятъ суммы, ввренныя имъ для милостынь и тайныхъ подаяній, торгуютъ душами чистилища.

Усердствующіе Fr&egrave,res Ignorantins заставляютъ своихъ питомцевъ, вмсто переписыванья страницъ, длать патроны, убждаютъ старыхъ двъ продавать чижа или другую любимую птичку и выручку, вмст съ копечными сбереженіями, жертвовать на покупку пуль. Молодыхъ двушекъ они убждаютъ продавать свои волосы, у больныхъ людей вымогаютъ деньги, предназначенныя ли посщенія водъ и поправленія здоровья, старымъ дурамъ запрещаютъ даже покупать гребешки и искуственные зубы, наконецъ, не стыдятся даже торговаться за напутственную молитву для умирающихъ. И вс эти мелкія и крупныя мошенничества приводятъ къ накопленію многихъ милліоновъ. Конечно далеко не вс эти милліоны собраны такимъ нечувствительнымъ образомъ, и было замчено, что крупныя суммы поступаютъ въ бюджетъ войны только вслдствіе перемны теченія капиталовъ. Такъ миссіонерская дятельность между отдаленными народами замтно ослабла, потому что цифра доходовъ, поддерживавшихъ ее, внезапно понизилась. Не мене пострадало и дло призрнія малолтнихъ китайцевъ, отнимавшее у милліоновъ европейскихъ дтей милліоны су въ недлю, на которые благочестивые миссіонеры выкупали потомъ невинныхъ китайскихъ малютокъ, брошенныхъ злыми матерями на съденіе свиньямъ для откармливанія этихъ нечистыхъ животныхъ. Ужъ мы должны врить преподобнымъ патерамъ — вдь они собираютъ деньги для этой цли!..

Конечно, намъ очень нравится, что католическая церковь предается такому разнузданному безумію. Намъ очень пріятно, что она швыряетъ камнемъ въ науку, проклинаетъ человческую мысль, свирпствуетъ противъ прогресса. Любо и весело намъ видть, какъ господинъ Луи Вельо воюетъ во Франціи, въ средин второй половины XIX вка, противъ гражданскаго брака: это заставляетъ насъ забыть, что лтъ двадцать тому назадъ патеры окропляли деревья свободы купоросомъ и святой водою. Радостно намъ, что епископы запрещаютъ свтскимъ людямъ учить женщинъ, что Syllabus былъ брошенъ въ пику XIX вку, что католическая церковь, собравъ свои послднія интеллектуальныя силы, старается убдить насъ, будто для нашего спасенія необходимо врить Firnmacule Conception. Забавно намъ также, что послднія силы церкви заняты бюджетомъ, и что изъ свтской власти она сдлала новый принципъ, на которомъ теперь вращается весь католицизмъ.

Чтобы узаконить свои военныя приготовленія, паписты разглашаютъ слухъ о возмущеніи, замышляемомъ революціонерами Рима и его окрестностей. Трудно знать, что истиннаго въ этихъ слухахъ. Правда, они неосновательны, однако не лишены извстной доли вроятія. Да и кого мы удивимъ, если скажемъ, что гарибальдійцы боле, чмъ когда либо, ненавидятъ папство, что мадзинисты боле, чмъ когда либо, ненавидятъ роялизмъ, что для современной Италіи становится ршительно не въ моготу сносить этотъ порядокъ вещей, при которомъ нтъ ни для кого гарантіи, при которомъ эта несчастная страна разоряетъ свои финансы, теряетъ свою честь!.. Когда Везувій и Этна дымятся, нетрудно предвидть изверженіе.

——

Охлажденіе между Италіей и Пруссіей, явившееся результатомъ опубликованія бонапартистомъ Ла-Марморою переписки съ Узедомомъ,— усилилось въ послднее время до того, что теперь невольно рождается вопросъ: не разорвется ли окончательно дружественный союзъ 1866 года и не станутъ ли бывшіе союзники другъ противъ друга въ предстоящей войн 1869 года, которая, по общему мннію, неминуема.

Ожиданіе этой войны тягостно отзывается среди всхъ народовъ, которые не успокоиваются ни миролюбивыми рчами государей, ны клятвами министровъ, утверждающихъ, что теперь нтъ ни одной разумной причины для войны, что теперь вс шансы на сторон мира. Націи остаются при своей тревог, чуткимъ ухомъ слышать они глухой шумъ взводимаго курка револьвера, не смотря на то, что приняты предосторожности вооружаться какъ можно скрытне. Императоръ Наполеонъ, посл смотра въ шалонскомъ лагер, говорилъ генераламъ, собравшимся вокругъ него: ‘Я не скажу вамъ ничего, ибо если я буду говорить о томъ, что я жажду мира, только одного мира, каждый выведетъ отсюда заключеніе, что я желаю войны (тутъ кстати припомнить впечатлніе, производимое постояннымъ утвержденіемъ: ‘имперія есть миръ’). Этотъ выводъ произведетъ панику на бирж, и она приметъ его какъ окончательное доказательство приготовленій къ войн. Пруссія распустила въ трехмсячный отпускъ почтенную цифру своихъ пхотинцевъ. Это также примутъ за врный знакъ, что чрезъ три мсяца будетъ война и что, въ ожиданіи ея, Пруссія хочетъ усыпить бдительность своего противника’.

Даже болзнь смлаго Бисмарка поступила въ число знаменій предстоящей войны. Этотъ министръ, посл своихъ успховъ, сталъ очень остороженъ и вовсе не желаетъ потерять то, что онъ такъ блистательно выигралъ, онъ желаетъ укрпиться въ новомъ положеніи, прежде чмъ ршится на новыя приключенія, онъ слишкомъ хорошо знаетъ, что почва колеблется подъ его ногами и плохо сдерживаетъ т сооруженія, которыя онъ создалъ на скоро. Его личное положеніе, какъ перваго министра и истиннаго владыки Пруссіи, не боле какъ компромиссъ. Его враги, юнкерская партія, особенно ненавидящая его съ той поры, какъ побжденные имъ либералы принесли повинную и объявили себя его друзьями,— юнкерская партія старается всми силами очернить его предъ королемъ. Опубликованіе узедомо-ламармаровской переписки возбудило противъ него консерваторовъ всхъ цвтовъ и оттнковъ, которые никакъ не могутъ простить ему, и никогда не простятъ, не то, что онъ хотлъ разгромить Австрію,— съ этимъ они, пожалуй, готовы бы были примириться, — но то, что онъ громилъ ее съ помощью революціонеровъ. Они употребляютъ всевозможныя средства, чтобы нагадить Бисмарку. Они обвиняютъ его даже въ притворной болзни. Между тмъ Бисмаркъ дйствительно болнъ отъ усталости, и крпительныя средства почти совсмъ было возстановили его силы и ему оставалось только беречься, чтобы окончательно выздоровть. Но люди рдко выполняютъ мудрые совты. Не выполнилъ ихъ и мудрый Бисмаркъ. Посл веселаго завтрака съ окрестными землевладльцами, онъ отправился на прогулку верхомъ, упалъ съ лошади въ ровъ и опять очутился въ постели. Этимъ временемъ съумлъ ловко воспользоваться его соперникъ Мантейфель и попасть въ милость къ королю. Мантейфель былъ уже разъ фаворитомъ короля посл того, какъ онъ вызвалъ и ранилъ на дуэли неловкаго Твестена, осмлившагося критиковать анонимную брошюрку о переформироваріи арміи, которая приписывалась самому королю. Но Мантейфель всегда былъ боле ловкимъ куртизанокъ, чмъ тонкимъ политикомъ, въ Садовой онъ былъ побить Бисмаркомъ и принужденъ отступить. Бисмаркъ воспользовался своей побдой надъ соперникомъ вовсе ужь не умренно: онъ послалъ его, кажется, въ Мерзебургъ. Теперь втеръ перемнился. Не пришлось бы Бисмарку тоже прогуляться куда нибудь.

Мантейфель теперь сталъ заискивать у Бейста, король Вильгельмъ, съ своей стороны, хочетъ сойдтись съ императоромъ Францомъ-осифомъ. Министръ отвчалъ сухо, императоръ холодно. Они имютъ слабость помнить удары, которыми ихъ такъ охотно попотчивали въ Хлум и Садовой. Къ тому же у нихъ много другихъ хлопотъ! Внутреннія затрудненія увеличиваются съ каждымъ днемъ. Епископы становятся все боле и боле требовательными. Не лучше ихъ поступаетъ и крупная земельная аристократія. Если бы на мст епископовъ и сеньоровъ были какіе нибудь портные или чулочники, ихъ дйствія подверглись бы обвиненію въ измн, бунт и оскорбленіи величества, но какъ знатные бунтовщики нашли себ горячую поддержку въ принцесс Софіи, матери императора, то ихъ возмущеніе называется боле мягкимъ словомъ: неудовольствіе.

Трудно предполагать, чтобы чешскій сеймъ собрался. Чешскіе депутаты, въ числ 84, прямо заявили, что императоръ не имлъ никакого права уничтожать октябрскій дипломъ, по которому онъ долженъ былъ управлять имперіей/ унитарной и федеративной. Этимъ уничтоженіемъ диплома нарушены ихъ права, нтъ боле легальной конституціи, а потому и нтъ никакого основанія собираться сейму. Они ршились даже сказать, что если императоръ позволилъ себ уничтожить октябрскій дипломъ, то и Чехія иметъ право снять съ себя всякія обязательства и потребовать возстановленія своихъ старинныхъ правъ и старинной независимости. Но нмецкая раса, какъ австрійцы, такъ и пруссаки, ршатся скоре сдеретъ съ лица земли Чехію, нежели позволить ей возстановить свои прежнія права и прежнюю независимость.

Сеймъ въ Брюнн тоже не изъ особенно спокойныхъ. Первое его засданіе даже не состоялось потому, что не хватало законнаго числа депутатовъ. Консерваторы, клерикалы, реакціонеры и чехи-націоналисты скопировали пражскій протестъ и во глав ихъ стали брюнскій епископъ принцъ Сальмъ Рейфенбергъ и экс-министръ императора графъ Белькреди, соперникъ Бейста.

Въ Лемберг также не мало затрудненій, въ облатокъ сейм былъ поднятъ даже вопросъ о томъ, что сеймъ иметъ полное право требовать, чтобы ему была представлена для обсужденія общая конституція имперіи.

Эти три провинціи: Чехія, Галиція и Моравія съ завистью смотрятъ на Венгрію, которой сдлано много уступокъ. Они требуютъ, чтобы и имъ были сдланы подобныя же уступки. А Венгрія, предметъ ихъ Зависти, сама, въ свою очередь, возбуждаетъ неудовольствіе въ славянахъ, соединенныхъ съ нею.

Австрія осуждена на смерть, не смотря на ея свжесть и улыбающійся видъ, она похожа на миссъ, одержимую серьезною болзнію, которая однакоже не хочетъ отказаться отъ танцевъ на балу, отъ развлеченій и любитъ слушать нжныя признанія. Вна дала недавно блестящій праздникъ въ честь свободныхъ стрлковъ, собравшихся въ нее со всхъ сторонъ Германіи съ цлію брататься съ своими братьями внцами и ободрить ихъ на сопротивленіе выходу Австріи изъ Германскаго союза. На этомъ празднеств раздавались восклицанія въ честь возрождающейся свободы, въ честь министровъ, дружески смшавшихся съ буржуазіей, министры произнесли иного рчей въ пользу мира. Послднія были приняты съ восторгомъ, и онъ былъ искрененъ, такъ какъ австрійскіе народы, также какъ и вс прочія европейскія націи, искренно желаютъ мира.

Виртембергцы, большой кассой прибывшіе на празднество, предложили устройство Южной конфедераціи, какъ противовса Сверной. Но этотъ проектъ не иметъ никакихъ шансовъ къ своему осуществленію. Въ республикахъ легко приходить ко всякимъ федеративнымъ комбинаціямъ, но съ монархіями сдлать это гораздо трудне. Можно ли составить, напримръ, серьезную федерацію изъ трехъ такихъ государствъ, какъ Австрія, Баварія, Виртембергъ?

Внскій праздникъ оставилъ бы по себ самыя пріятныя воспоминанія между буржуазными либералами и республиканцами, сердце которыхъ размягчилось какъ воскъ посл братской фамильярности съ министрами, но это идиллическое настроеніе было нсколько разстроено заявленіемъ рабочихъ ассоціацій, прибывшихъ изъ Берлина и Сверной Германіи, и утверждавшихъ, что политика просто на просто чистйшая дтская забава предъ разршеніемъ соціальныхъ вопросовъ, и что нечего много думать о германскомъ единств, когда теперь надо стремиться къ космополитическому единству. Еще разъ политическій вопросъ столкнулся съ экономическимъ. Буржуазные революціонеры остались недовольны работниками, которые, по ихъ мннію, думали внести раздоръ въ собраніе. Ихъ уху тяжело было слышать рзкія и врныя нападки рабочихъ на буржуазію и ея безтактное отношеніе къ разршенію главнйшихъ изъ экономическихъ ‘вопросовъ.

Жакъ Лефрень.

‘Дло’, No 9, 1868

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Читайте также: