По поводу Положенія о губернскихъ и уздныхъ земскихъ учрежденіяхъ.
По поводу Положенія о губернскихъ и уздныхъ земскихъ учрежденіяхъ.
‘День’, 18-го января 1864 г.
По поводу Положения о губернских и уездных земских учреждениях, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1864
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Новый годъ ознаменовался новымъ правительственнымъ даромъ: на дняхъ обнародованы — указъ Правительствующему Сенату, подписанный 1 января, и ‘Положеніе о губернскихъ и уздныхъ земскихъ учрежденіяхъ’. Нельзя не быть признательнымъ- правительству за это новое доказательство его постоянныхъ попеченій о Русскомъ благоустройств, нельзя также не видть, что этотъ даръ проникнутъ духомъ самой благоразумной умренности… Тмъ не мене, это первый, конечно очень скромный шагъ, но все же шагъ на пути къ сближенію и соединенію сословій въ дл общаго интереса, къ признанію значенія земства. Нельзя, разумется, не пожелать этимъ учрежденіямъ благопріятныхъ условій для ихъ усовершенствованія — на пользу земства, дйствительную, а не мнимую, на укрпленіе нашего общественнаго грунта…
Читая ‘Положеніе о земскихъ учрежденіяхъ’, невольно проникаешься чувствомъ какого-то особеннаго почтенія къ нелегкому труду составителя. Вообще нигд такъ не тяжелъ трудъ законодателя, какъ въ Россіи. Тамъ, гд общественная жизнь постоянно живетъ, дйствуетъ и творитъ, тамъ возможно законодательство органическое, тамъ законодателю остается только привести въ стройную систему, облечь въ формулу закона органическій матеріалъ, созданный органическимъ творчествомъ жизни, обработать его согласно съ требованіями законодательной техники, приложить къ нему печать правительственнаго авторитета,— и затмъ законодатель можетъ быть вполн увренъ, что подобнымъ образомъ созданное учрежденіе, какъ продуктъ самой жизни, не оскудетъ духомъ жизни, будетъ принято обществомъ не равнодушно, не какъ что-то ему чуждое и извн наложенное, а миь близкое и родное,— будетъ развиваемо и совершенствуемо практикою. Если даже законъ составленъ съ недостатками, недомолвками,— ихъ восполнитъ и исправитъ сама жизнь,— и потому законодателю, при этой вр въ жизнь, трудъ становится легче: ему можно и не безпокоиться очень о разъясненіи заране, напередъ, всхъ практическихъ подробностей и ‘могущихъ встртиться недоразумній’. Но у насъ законодателю приходится большею частью все творить и сочинять вновь, изъ головы, на основаніи теоретическихъ или отвлеченныхъ соображеній, или же, по недостатку примровъ изъ туземной жизни, руководствоваться образцами чужеземнаго опыта. Наше законодательство не иметъ и не можетъ имть достаточной вры въ силу, въ способность жизни — осуществить его проекты и планы вполн согласно съ его намреніями и государственными комбинаціями.— а потому, оно естественно вынуждено соображать и взвшивать заране вс подробности, вс случаи, могущіе возникнуть, предвидть вс частности, оговорить ихъ напередъ, въ самой редакціи первоначальнаго закона,— или же, по изданіи закона, пополнять его безпрестанно новыми правилажі и предписаніями. Трудъ тяжелый и нердко неблагодарный! Неблагодарный именно потому, что эти почтенный многолтнія законодательныя работы, требовавшія такихъ усердныхъ и усидчивыхъ занятій, остаются иногда простою буквою, писаною бумагою, отъ какого-нибудь недостатка сочувствія въ обществ, или отъ какихъ-нибудь другихъ неблагопріятныхъ условій, коренящихся гд-то тамъ, въ народныхъ нравахъ и быт, и не предусмотрнныхъ законодательными тружениками!.. Мы не говоримъ, чтобъ не было для правительства никакой возможности побдить эти затрудненія, мы видли, какимъ плодотворнымъ путемъ предварительныхъ общественныхъ работъ сумло правительство заране усвоить общественному сознанію и вднію — величайшее свое законодательное дло, освобожденіе крестьянъ,— но причины, заставляющія правительство набирать тотъ или другой законодательный способъ, вамъ неизвстны,— и мы въ настоящемъ случа имемъ полное право отдать должную дань почтенія 1 усердію административныхъ лицъ въ тяжеломъ труд сочиненія и изготовленія проектовъ о земскихъ учрежденіяхъ — вн помощи общественной, безъ пособія органическаго творчества жизни…
Можетъ быть помощь общественная и явится въ свое время, при приведеніи обнародованныхъ правилъ въ исполненіе. Но мы не можемъ не повторить здсь желанія, выраженнаго нами въ послднихъ нашихъ статьяхъ. Говоря о томъ странномъ положеніи, въ которое историческое наше развитіе, съ Петра I, поставило государственную власть — возложивъ на нее бремя заботъ, ей совершенно несвойственныхъ, пожалвъ о томъ, что у насъ само правительство должно учить общество ‘самоуправленію’, направлять его, сочинять и формулировать его внутреннюю дятельность, мы замтили, что для успха этихъ правительственныхъ усилій, и между прочимъ для успха земскихъ учрежденій, необходимо отршиться отъ преданій Петровской реформы, необходимо обществу почувствовать себя духовно-самостоятельнымъ и свободнымъ, перестать быть порожденіемъ оффиціальнымъ, или штатсобществомъ… Однимъ словомъ: общественное сомоуправленіе предполагаетъ присутствіе въ обществ живой самостоятельной органической силы. Въ противномъ случа общество ни больше, ни меньше какъ матеріалъ, которому, конечно, можно Извн дать ту или другую форму, который даже можно заставить двигаться и дйствовать посредствомъ какого-нибудь механическаго снаряда,— но не иначе, однакоже, какъ но вол механика, по его указанію и направленію, и до тхъ поръ, пока рука его приводитъ въ движеніе ремни, колеса, пружины: отними онъ свою руку — и механизмъ разстроивается!… Очевидно, что такое положеніе въ высшей степени неудобно для государства, и потому, для своей собственной пользы, для того, чтобъ законы были живымъ, а не мертвымъ словомъ, оно должно желать, чтобъ общество жило самостоятельною духовною жизнью, являлось самодятельною органическою силой. Если же этого нтъ, то правительство можетъ истощиться въ благородныхъ, но безплодныхъ усиліяхъ, и общественная немощь въ состояніи парализировать самыя добрыя и благія начинанія власти. Въ самомъ дл, едвали позволительно надяться, что вншніе и извн налагаемые, хотя бы самые благодтельные и либеральные регламенты, такъ сами собою и увнчаются успхомъ и принесутъ ожидаемый правительствомъ плодъ, если въ обществ нтъ того, который бы способенъ былъ дать жизнь и самимъ регламентамъ и восполнить внутреннимъ содержаніемъ несовершенство вншней формы закона. Итакъ, дло не во вншнихъ учрежденіяхъ только, требующихъ для дйствованія — участія готовыхъ силъ общественнаго духа, а въ томъ, что можетъ оживить самый этотъ духъ и возродить его силы.
Какъ ни благодтельны многія реформы, какъ ни сочувствуемъ мы лично многимъ изъ нихъ, но для успха самихъ реформъ желательны были бы, по нашему мннію, такія мры и средства, которыя бы дйствовали не на ту или другую наружную часть общественнаго организма, а на весь его внутренній строй, въ его цлости, на общее начало жизни. Дйствіе этихъ мръ и средствъ преимущественно нравственное и похоже, по выраженію одного писателя, на то, что въ медицин называется дйствіемъ тоническимъ, т. е. такимъ, которое даетъ общій тонъ физическимъ отправленіямъ больнаго человческаго организма. Къ таковымъ тоническимъ средствамъ въ нравственной жизни общества принадлежитъ, по нашему убжденію, просторъ мысли и слова. Безъ этого простора — говорили мы недавно, нтъ ни общества, ни общественнаго мннія, и мра простора, предоставленнаго мысли и выраженію ея въ слов, служитъ въ то же время мрою нашего общественнаго роста и развитія, а также нашей пригодности или способности къ разршенію великихъ общественныхъ задачъ… А что мра этого простора у насъ тсна и останавливаетъ нашъ ростъ, это признаетъ и само правительство, составляющее въ настоящее время новые законы о печати, въ отмну или измненіе старыхъ. Просторъ слова — скажемъ мы опять, едвали не нужне всхъ реформъ, посл освобожденія крестьянъ, ибо въ немъ, въ этомъ простор, заключается условіе жизненности для всхъ этихъ учрежденій, и безъ него они едвали взойдутъ.
Позволимъ себ еще одно общее замчаніе. Главное требованіе, предъявляемое у насъ всми составителями законодательныхъ проектовъ,— мысль лежащая въ основ ихъ усердныхъ трудовъ — ‘благоустройство’ и ‘порядокъ’. Конечно, ничто не можетъ быть лучше благоустройства, нтъ ничего плодотворне порядка,— но прежде всего не мшало бы, кажется, подумать о томъ, чтобы было что благоустроятъ, что приводить въ порядокъ. Мы бы желали слышать почаще запросы — на жизнь, на живую, хотя бы даже и не всегда ‘аккуратную’ или правильную дятельность живыхъ силъ,— нежели на порядокъ да на симметрическое благо устроеніе бездушнаго матеріала. Порядкомъ и благоустройствомъ мы, слава Богу, богаты,— забот объ нихъ посвящена издавна вся наша государственная дятельность,— государство обладаетъ для этой цли громадными матеріальными и даже духовными средствами,— но мы бдны жизнью, жизнью, бдны живымъ органическимъ творчествомъ, бдны свободною самодятельностью, и вотъ что въ настоящее время намъ едвали не нужне всего того, что на бюрократическомъ язык называется ‘благоустройствомъ’ и ‘порядкомъ’…
Желая, чтобъ новыя земскія учрежденія дали возможно боле жизни нашему земству, скажемъ нсколько словъ о самомъ ‘Положеніи’.
Мы замтили въ послдній разъ, что у насъ, вслдствіе особенностей нашего историческаго развитія, ‘открывается цлый рядъ правительственныхъ дйствій, которымъ ничего подобнаго не представляетъ исторія другихъ странъ: правительство само, непринужденно, собственною иниціативою, поступается своею властью обществу, удляетъ ему, вмст съ обязанностями, часть своихъ правъ, такъ-сказать — налагаетъ ему привилегіи самоуправленія: новйшимъ же актомъ этого поступленія государствомъ обществу своей власти — являются Земскія Учрежденія’.— Разсматривая ‘Положеніе’, мы находимъ, что характеръ его совершенно отвчаетъ данному нами опредленію. Это не есть какое-либо признаніе правительствомъ правъ жизни или уже готоваго существующаго земскаго обычая, это не регулированіе уже дйствующихъ въ земской жизни силъ, нтъ, это есть именно передача или удленіе правительствомъ обществу части собственныхъ своихъ правъ и обязанностей, своей собственной государственной функціи или службы, со всмъ характеромъ — свойственнымъ правительственной, казенной дятельности. Съ извстной точки зрнія это привилегія значительная и уступка не малая!… Выгода для государства отъ такой уступки заключается въ томъ, вопервыхъ, что новый видъ чиновниковъ, состоящихъ на служб земства, или вовсе не получаетъ жалованья, или же получаетъ его отъ земства, а не изъ государственнаго казначейства, вовторыхъ, что общество, принимая непосредственное участіе въ хозяйственныхъ длахъ земства, лишается права взваливать вину и отвтственность за неуспшный ходъ длъ на одно правительство, какъ было досел, но само несетъ большую часть отвтственности. Наконецъ, нельзя сказать, чтобы правительство^ при такой передач, отчуждало эти новыя установленія отъ своего контроля и освобождало ихъ отъ зависимости. Совершенно напротивъ. Земскія учрежденія отвтствуютъ, какъ и всякое другое правительственное учрежденіе. Въ 8 сказано:
‘Земскія учрежденія подвергаются законной отвтственности порядкомъ, ниже сего указаннымъ, за превышеніе власти, за дйствія противныя существующимъ законамъ, за неисполненіе основанныхъ на закон требованій мстныхъ начальствъ, за неправильныя распоряженія по ввреннымъ имъ хозяйственнымъ дламъ и за всякій ущербъ или стсненіе, нанесенные обществамъ или частнымъ лицамъ’.
Первые пять параграфовъ Положенія опредляютъ весьма точно кругъ дйствія земскихъ учрежденій. Они вс касаются мстныхъ хозяйственныхъ пользъ и нуждъ и исчислены съ величайшею подробностью, начиная отъ завдыванія имуществами, капиталами и денежными сборами до охраненія хлбныхъ посвовъ отъ сусликовъ. Въ этомъ исчисленіи обращаемъ вниманіе читателей на пунктъ VII, гд сказано: ‘участіе, преимущественно въ хозяйственномъ отношеніи и въ предлахъ закономъ опредленныхъ, въ попеченіи о народномъ образованіи…’ Хотя здсь и употреблено выраженіе преимущественно въ хозяйственномъ отношеніи, но оно не значитъ, чтобъ это попеченіе было исключительно хозяйственнаго свойства и ничего больше…
6 говоритъ: ‘Земскія учрежденія, въ кругу ввренныхъ имъ длъ, дйствуютъ самостоятельно. Это очень важное право, за которое нельзя не благодарить правительство. Въ дальнйшемъ изложеніи эта ‘самостоятельность’ опредляется 8 (который мы привели выше), 9, 10, 48, 56 и 100-мъ. Вотъ эти :
9) ‘Начальникъ губерніи иметъ право остановить исполненіе всякаго постановленія земскихъ учрежденій, противнаго законамъ или общимъ государственнымъ пользамъ. Въ порядк и срокахъ такого распоряженія соблюдаются правила, указанныя въ 94, 95 и 96 ст. сего Положенія. Министръ внутреннихъ длъ, съ своей стороны, въ промежутокъ времени между двумя сроками засданій земскаго собранія, можетъ остановить постановленіе противное законамъ или государственнымъ пользамъ, сообщая о томъ собранію въ первое назначенное для его засданій время’.
10) ‘Если земскими учрежденіями не будетъ сдлано распоряженій къ исполненію тхъ повинностей, отправленіе которыхъ законъ признаетъ обязательными для земства, то начальникъ губерніи, когда напоминанія его останутся безуспшными, приступаетъ, съ разршенія министра внутреннихъ длъ, къ непосредственнымъ исполнительнымъ распоряженіямъ на счетъ земства’.
48) ‘Избранный земскимъ собраніемъ предсдатель уздной управы (ст. 46) утверждается въ этой должности начальникомъ губерніи. Въ случа отсутствія предсдателя, мсто его заступаетъ одинъ изъ членовъ управы, также съ утвержденія начальника губерніи’.
55) ‘…Избранный земскимъ собраніемъ предсдатель губернской управы утверждается въ должности министромъ внутреннихъ длъ. Въ случа отсутствія предсдателя, мсто ‘то заступаетъ одинъ изъ членовъ управы, также съ утвержденія министра внутреннихъ длъ’.
100) ‘Правила о производств длъ въ земскихъ собраніяхъ установляются первоначально министромъ внутреннихъ длъ. Губернское собраніе иметъ право представлять объ измненіи или дополненіи сихъ правилъ на разршеніе министра’.
Мы, впрочемъ, не станемъ излагать въ подробности содержаніе этого Положенія, которое вроятно уже прочтено всми вашими читателями. Мы сообщимъ на первый разъ читателямъ только нкоторыя наши замчанія. Самымъ важнымъ въ Положеніи представляется то, что крестьяне, еще недавно бывшіе въ полной зависимости отъ помщиковъ, теперь наравн съ помщиками призываются къ участію въ общихъ длахъ, хотя бы только хозяйственныхъ, своего узда и губерніи. Не знаемъ, какъ воспользуются крестьяне этимъ правомъ и какая будущность ожидаетъ на практик эти новыя учрежденія, но самый фактъ оффиціальнаго призванія и соединенія крестьянъ на равныхъ правахъ съ прочими высшими и привилегированными сословіями уже многозначителенъ и важенъ. Можно даже сказать, что этотъ фактъ есть наиважнйшій результатъ всего Положенія. Конечно, исторія нашей администраціи представляетъ уже намъ примры такого призыва крестьянъ къ участію въ длахъ суднахъ и административныхъ,— въ лиц, напримръ, сельскихъ засдателей въ уздныхъ и земскихъ судахъ, уже около столтія ‘засдающихъ’,— и нельзя сказать, чтобъ эти примры были вполн назидательны, но едвали было бы основательно предполагать, чтобъ повтореніе подобныхъ примренъ было возможно… Способъ допущеннаго для крестьянъ представительства и избирательства довольно сложенъ и поставленъ — въ зависимость отъ вліянія мирового судьи или посредника. Но 30, 81 и 32 это представительство проходитъ слдующія ступени:
1) Отъ сельскаго общества избираются представители на волостной сходъ по 10 отъ двора.
2) Волостной сходъ избираетъ изъ среды себя выборщиковъ, но одному отъ каждаго общества.
3) Выборщики отъ каждаго волостнаго схода всхъ волостей, находящихся въ мировомъ участк, сходятся къ мировому посреднику и выбираютъ 4 или 5 или 6 гласныхъ въ уздное собраніе.
4) Наконецъ изъ гласныхъ узднаго собранія выбираются гласные въ губернское земское собраніе.
Эти крестьяне-выборщики, сошедшись къ мировому посреднику, обязаны избрать еще себ ‘предсдателя’, котораго утверждаетъ посредникъ (слдовательно, можетъ и не утвердить). Самое слово предсдатель едвали подходитъ къ характеру крестьянской сходки, къ крестьянскимъ обычаямъ и нравамъ… Число гласныхъ отъ землевладльцевъ въ большинств уздовъ равняется числу гласныхъ отъ прочихъ двухъ сословій, городского и сельскаго (см. 33 и приложенную къ нему вдомость), и это составляетъ существенное различіе настоящаго Положенія съ проектомъ, Предварительно распубликованнымъ. Судя по вдомости, въ нкоторыхъ, впрочемъ очень немногихъ уздахъ, эта пропорція измняется, т. е. число крестьянскихъ гласныхъ равняется даже числу гласныхъ отъ землевладльцевъ и горожанъ.— Предсдателемъ узднаго всесословнаго собранія назначается уздный предводитель, а губернскаго всесословнаго — губернскій предводитель дворянства.
Мы не имемъ, кажется, надобности напоминать читателю, что мы сохраняемъ ту же точку зрнія на земскія учрежденія, съ которой глядли и на судебную реформу и вообще на вс законодательныя преобразованія, совершаемыя въ настоящее время — при отсутствіи органическаго творчества въ нашей настоящей общественной жизни. Мы смотримъ на изданныя земскія учрежденія, какъ на фактъ значительный, важный, изъ котораго жизнь можетъ и должна извлечь для себя всяческую пользу, но мы не въ прав были бы отнестись къ этому законодательному акту со всею строгостью критики, со всми тми требованіями, которыя умстны только въ отношеніи къ трудамъ органическаго законодательства. Впрочемъ мы еще возвратимся не разъ къ этому новому ‘порядку и благоустроенію’ земства, а теперь, въ заключеніе, позволимъ себ предложить одинъ скромный вопросъ — въ той надежд, что ‘Сверная Почта’ не откажетъ дать намъ на него отвтъ вполн удовлетворительный:
Народонаселеніе въ тридцати трехъ губерніяхъ приводится въ движеніе
Избирается уздныхъ гласныхъ, согласно съ вдомостью — 13,015
Губернскихъ гласныхъ — 2,226
Учреждается уздныхъ собраній — 354
Губернскихъ — 33
Учреждается уздныхъ земскихъ управъ — 354
Губернскихъ управъ — 33
Членовъ уздныхъ земскихъ управъ (если считать только по три, а ихъ можетъ быть и шесть) — 1,062
Членовъ губернскихъ управъ — 231
А потому желательно было бы знать, какъ великъ общій итогъ суммъ, которыми вс эти лица и мста будутъ теперь же завдывать?..