Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Руси’ и другихъ изданій, и нкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
По поводу кончины кн. Горчакова и самоубійства Л. С. Макова.
‘Русь’, 15-го марта 1883 г.
Конецъ петербургскаго масляничнаго разгула ознаменовался смертью государственнаго канцлера и министра иностранныхъ длъ князя А. М. Горчакова,— и самоубійствомъ также бывшаго министра (сначала внутреннихъ длъ, потомъ почтъ и телеграфовъ), Л. С. Макова. Кончина 85-лтняго князя не была неожиданностью и не произвела особеннаго впечатлнія, не потому только, что онъ умеръ далеко отъ Петербурга, въ Баденъ-Баден, но и потому, что онъ въ послдніе годы представлялъ печальное зрлище человка, пережившаго свою былую славу и самого себя… Впрочемъ, въ долгой карьер князя Горчакова, только десять лтъ жизни и доставили ему почетную извстность, даже можно сказать — знаменитость, какъ въ Россіи, такъ и за границей. До 1855 года, стало-быть до его 57-лтняго возраста, молва его знала разв лишь по молодымъ къ нему стихамъ Пушкина, его товарища по Лицею. Въ этомъ году онъ переведенъ былъ изъ Штутгардта въ Вну, принялъ участіе въ переговорахъ съ австрійскимъ и> другими европейскими правительствами и проявилъ въ себ живое патріотическое чувство русскаго человка, способное даже раздражиться отъ нахальства иноплеменныхъ державъ. Съ этой поры собственно и начинается его извстность въ Россіи, такъ какъ подобное живое чувство русскаго человка и способность оскорбляться за свое отечество были явленіемъ совсмъ необычнымъ въ русской дипломатической сред, во глав которой стоялъ тогда графъ Нессельродъ, иностранецъ происхожденіемъ. Призванный посл войны, въ 1856 г., на постъ министра иностранныхъ длъ, князь Горчаковъ, поддержанный именно въ русскомъ и патріотическомъ его чувств симпатіей и вообще высоко поднятымъ тогда нравственнымъ строемъ русскаго общества, дйствительно сумлъ придать, въ это трудное для Россіи время, достоинство и блескъ нашему воздержному, пассивному политическому положенію. Онъ былъ талантливый редакторъ дипломатическихъ нотъ и депешъ, и нкоторыя счастливыя его выраженія обратились во всеобщее историческое достояніе. А въ дипломатіи иное слово стоитъ выиграннаго сраженія. Другая счастливая для него пора была та, когда ему пришлось отразить отвтными депешами дипломатическій крестовый походъ на насъ всей Европы (за исключеніемъ Пруссіи) — въ эпоху польскаго возстанія. Это была. блистательная дипломатическая побда. Иниціатива впрочемъ такого смлаго дипломатическаго отпора шла не отъ самого князя Горчакова, но отъ Москвы и общественнаго голоса всей Россіи, выразившагося въ безчисленныхъ адресахъ. Заслуга князя въ томъ, что онъ сумлъ воодушевиться этимъ голосомъ, вдохновиться имъ, — но ужъ и эта заслуга, какъ и вообще заслуга умть иногда чувствовать по русски — для петербургскаго сановника не малая. Князь Горчаковъ былъ вообще отзывчивъ къ общественному мннію. Печать въ особенности должна помянуть его благодарностью за его истинно-либеральное къ ней отношеніе. Никогда не стснялъ онъ русскихъ публицистовъ въ свободномъ выраженіи политическихъ мнній, да и вообще былъ совершенно чуждъ петербургскаго бюрократическо-полицейскаго духа. При немъ только и стало возможнымъ учрежденіе Славянскихъ комитетовъ, которые лишь съ 1877 года, стало-быть черезъ 20 лтъ, переведены въ вдніе Министерства внутреннихъ длъ. При всемъ томъ канцлеръ вовсе не былъ самостоятельнымъ, дальновиднымъ и энергичнымъ политикомъ, едвали даже имлъ опредленную политическую систему и очень неясно дознавалъ политическія задачи Россіи на Восток и въ Славянскомъ мір… Съ 1866 года, когда Пруссія, разбивъ Австрійцевъ, явилась новымъ могущественнымъ факторомъ европейской политики, и Бисмаркъ ввелъ въ дипломатію новые пріемы, окончательно убившіе старую дипломатическую школу, къ которой принадлежалъ отчасти и Горчаковъ, — звзда послдняго, которому было ужъ подъ семьдесятъ лтъ, стала блднть, гаснуть и наконецъ, къ несчастію для него, окончательно закатилась въ безславіи, въ позор Берлинскаго трактата. Не онъ былъ главнымъ его соорудителемъ, а графъ Шуваловъ, но все же князь Горчаковъ его подписалъ и тмъ похоронилъ себя заживо…
Загадочное самоубійство бывшаго министра двухъ министерствъ Л. С. Макова связывается съ печальнымъ фактомъ растраты довольно крупной суммы казенныхъ денегъ однимъ изъ его подчиненныхъ, управлявшимъ канцеляріей въ Министерств внутреннихъ длъ. О растрат этой, по распоряженію высшей власти, производится слдствіе. Самоубійство толкуется различно, нкоторые объясняютъ его сознаніемъ, если не прямой своей виновности, то по крайней мр близкой прикосновенности къ длу растраты, другіе — избыткомъ чувства невинности и чести… Если послднее толкованіе справедливо, то предстоитъ поводъ, пожалуй, опасаться за жизнь очень многихъ ннъ петербургскихъ сановниковъ…
Мы воздержимся пока отъ всякаго заключенія — къ осужденію или къ оправданію покойнаго служитъ такой страшный исходъ его жизни, — и будемъ ожидать результатовъ слдствія. Многіе въ Петербург такого мннія, что слдствія назначать было не нужно, благо сумма уже пополнена самимъ виновникомъ растраты, что оглашать такіе печальные факты — значитъ плодить скандалы, къ злорадству нигилистовъ и иностранцевъ. Удивительное самообольщеніе! Какъ будто подобныя происшествія могутъ быть скрыты! какъ будто они не оглашаются сами собою, помощью милліоноустной молвы по всей Россіи, безъ всякаго слдствія и оффиціальнаго оповщенія, — какъ будто можетъ въ наше время утаиться что-либо и отъ иностранной прессы! Не только ничто не утаится, но еще воспроизведется въ чудовищнйшихъ размрахъ съ невроятнйшими небылицами, — и этой безконечно плодящейся лжи предлъ можетъ быть положенъ только слдствіемъ, формальнымъ и гласнымъ. Ничто не способно внушить русскому обществу такого успокоенія и доврія къ правительству, какъ именно подобное распоряженіе верховной власти.