Провинция Пермь
Провинция Пермь
По Перми ходят белые медведи…
По Перми ходят белые медведи…
Комментарии
Комментарии
По Перми ходят белые медведи…, Осоргин Михаил Андреевич, Год: 1901
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Осоргин М. А. Московские письма.
Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2003. — (Материалы Лаборатории городской культуры и СМИ Перм. ун-та. Вып. 1)
В моих бытописаниях жизни первопрестольной произошел трехмесячный перерыв по весьма, впрочем, понятной причине: побывав в Перми, я невольно должен был погрузиться в сферу интересов родины и позабыть обязанности московского корреспондента. Общественная жизнь в Перми быстро развивается и растет. Это сразу бросается в глаза приезжему, хорошо знакомому с жизнью города за многие предшествующие года. Чувство общественности проникает постепенно от центра к периферии, из более интеллигентных слоев в менее культурные уголки, если только, говоря о Перми, можно делать подобные разграничения ее населения по ‘кварталам’ культурности. За последние года в ‘далекой восточной окраине’, где, по смутному представлению европейцев, по единственной улице города ходят белые(?) медведи {Так, по крайней мере, думала одна наивная француженка, вероятно, приведенная в заблуждение гербом Пермской губернии.}, да еще с книгой на спине, завелись такие новшества, о каких и не мечтали лет 10 тому назад. Учреждаются общества с серьезными целями, читаются публичные лекции, справляются литературные поминки в дни годовщины отошедших в лучший мир русских писателей, смеют мечтать (‘Мечты, мечты! Где ваша сладость?!’) о ‘народном дворце’, стали следить за жизнью своего края, у газет явился новый круг читателей, дважды родился новый частный печатный орган и пр., и пр. В большинстве этих ‘новшеств’ много недоконченности, наивности, подчас курьезов, но, тем не менее, они являются знамением времени и свидетельствуют о прогрессе.
В настоящее время можно быть заранее уверенным, что любой вопрос известной общественной важности, затронутый самою жизнью и отмеченный печатью, не пройдет незамеченным перед толпою пассивных провинциалов, но найдет себе сторонников и противников, общие усилия которых внесут свою лепту в его разъяснение. Достаточно будет указать для примера вопрос о связи семьи и школы, имеющий самое злободневное значение для всей интеллигентной России и вызвавший, между прочим, не лишенную интереса полемику на страницах ‘Пермских Ведомостей’. Автор изданной на днях в Киеве брошюрки по вопросу о реформе средней школы {Михайлова В. К вопросу о реформе средней школы. Киев, 1901.} видит в этом разрешении свободы обсуждения возможность русским людям не только излить свои печали и рассказать вслух о том физическом, нравственном и умственном недомогании, которым страдали их дети под влиянием благотворного действия средней школы, но и изложить свой взгляд на те воспитательно-образовательные цели, которые должна преследовать русская средняя школа для того, чтобы дать стране здоровых и полезных граждан. И чем многочисленнее и разнообразнее будут мысли, высказанные по этому жгучему, наболевшему и всем одинаково близкому и важному вопросу, тем с большим правом могут сказать руководители этого дела, что ими было принято все во внимание, дабы по возможности приблизиться к тому ‘идеалу средней школы, которого требует от них сама жизнь’.
И, конечно, упомянутый мною вопрос — не единственный, который заставляет пермяков говорить о себе и даже выступать на арену печатной полемики. Я мог бы указать на целый ряд статей, посвященных посильному выяснению различных общественных вопросов и принадлежащих перу лиц, для которых газетная работа не составляет профессии, а последнее обстоятельство очень важно.
Характерно то, что за пределами губернии пермяков знают главным образом как театралов de pur sДnge. Развозят ли подобное мнение о мирных пермских гражданах временные гости-артисты, или оно сложилось вследствие исключительного факта городской антрепризы, но только оно не может, конечно, считаться особенно лестным. Впрочем, в данном случае приходится отметить, что увлечение, и даже чрезмерное увлечение театром обнаруживается везде в России, особенно же сильно в старой столице, где оно обуславливается, впрочем, серьезными мотивами и носит в большинстве случаев характер, совершенно сходный с театральным опьянением пермяков. В Москве нашла себе приют новая школа драматического искусства, порвавшая с прежними театральными традициями и воплотившаяся в Художественно-общедоступный театр, который является единственным и образцовым для всей России. И залог успеха этой школы таится не столько в ее неизменности требованиям сценической реальности, сколько в ‘настроении’ ее пьес, близко подходящем к современному настроению большей части русской интеллигенции. Вот почему на новой сцене могут иметь успех пьесы с незамысловатой фабулой, иногда даже лишенные романтически любовной подкладки, которая еще и поныне является необходимой принадлежностью пьесы, желающей иметь успех у зрителей. Сторонника той же школы нового искусства мы находим и в опере, это Шаляпин, артист, недаром пользующийся славой и популярностью, несмотря на молодые годы и недавнее, сравнительно, служение на сцене. Совсем другой природы театральный спорт пермской публики. Здесь страсть к театру, преимущественно к опере, обуславливается скукою провинциальной жизни и есть главным образом развлечение, так сказать, дешевого сорта: игра на нервах посредством услаждения слуха красивыми мотивами и ансамблями, поэтому и драма не пользуется особым успехом у ‘настоящей’ театральной публики, ядро которой составляют опероманы. Короче говоря, в то время как в Москве увлечение театром основано на чисто идейной почве, в Перми оно базируется прежде всего на внешнем выражении идеи: в первом случае играет главную роль ум, во втором чувство. Что же касается до увлечения личностями артистов, то оно везде одинаково, и хотя давно уже запечатлено названием психопатии, все же имеет свое оправдание, а в общем, не стоит особого упоминания. Вообще, повторяю, увлечение театром есть в настоящее время общее явление, по поводу которого психолог может написать громадный и в высшей степени интересный трактат.
23 марта 1901 г.
По Перми ходят белые медведи… 23 марта 1901 г.
С. 146. …приведенная в заблуждение гербом Пермской губернии… — на пермском гербе изображен серебристый медведь с Евангелием на спине.
С. 147. Народные дома (дворцы) — клубные учреждения в дореволюционной России. Обычно в них размещались библиотека с читальней, театрально-лекционный зал, воскресная школа, чайная, книготорговая лавка. Создавались на средства земств, органов городского самоуправления, обществ грамотности и отдельных лиц. С инициативой создания пермского Народного дома в преддверии пушкинского юбилея 1899 г. выступил местный драматический кружок. Однако официально Общество ‘Народный дом’ было открыто только в 1909 году.
…дважды родился новый частный печатный орган… — первая частная га una Перми ‘Пермский вестник’ была учреждена в 1897 году, однако, вскоре ее закрыли. Инициаторы издания в 1900 году добиваются разрешения на открытие новой час гной газеты ‘Пермская жизнь’, которая выходила до 1906 г.
С. 148. De pur sang (фр. ) — чистой крови.
…исключительного факта городской антрепризы… — Пермь была первым российским городом, учредившим городскую театральную антрепризу. В 1896 г. при пермской городской управе была создана театральная дирекция, которая занималась приглашением актеров и режиссеров, а также театральным бюджетом. В работе дирекции принимали участие т.н. гарантеры — местные меценаты, которые возмещали театральные убытки.