29 декабря на Волковомъ кладбищ хоронили писателя Омулевскаго. Въ сред провожавшихъ покойнаго къ мсту его послдняго успокоенія я видлъ изъ извстныхъ литераторовъ, кром сибиряка г. Ядринцева, только гг. А. Михайлова и Скабичевскаго,— (говорятъ, былъ еще г. Шелгуновъ) {Мы видли сами Н. В. Шелгунова, за тмъ поэта Якунина, друга умершаго. Можетъ быть были лица еще изъ литературнаго круга, намъ неизвстныя. Ред.}. Не знаю, какъ чувствовали себя эти немногіе литераторы, присутствовавшіе на Волкономъ кладбищ 29 декабря, но мн — скажу по совсти, было очень грустно, горько и обидно за петербургскую пишущую братію…
Погасла жизнь, разорвалось и перестало биться сердце, много пострадавшее при жизни. Умеръ нашъ товарищъ, труженикъ — бднякъ, работавшій на благо общее, умеръ честный писатель, но оставившій посл себя ни одной строки, за которую можно было бы покраснть, неуклонно слдовавшій по избранному пути, не перебгавшій изъ-подъ одного знамени къ другому и завщавшій въ наслдство своей вдов и тремъ малюткамъ только одно честное, незапятанное литературное имя…
Москвичи съ почтеніемъ хоронили будочника, исполнившаго свой долгъ. А петербургскіе литераторы — эти, по временамъ, упорные молчальники — не нашли возможнымъ или не нашли нужнымъ почтить послдней лаской, послднимъ привтомъ своего собрата-бдняка, почти въ теченіи четверти вка честно исполнявшаго свой долгъ и умершаго на своемъ посту. За нсколько дней передъ тмъ хоронили молодого, талантливаго литератора, Садовникова. У того на могил, какъ сказываютъ, не собралось и десяти человкъ.
Грустныя знаменія!.. Я противъ всякаго поклоненія личности, но въ то же время думаю, что плоха та общественная cреда, плохъ тотъ литературный кругъ, которые не цнятъ и не помнятъ своихъ лучшихъ сотоварищей согражданъ. Такое отношеніе къ людямъ таланта и ума обличаетъ недостатокъ самосознанія, недостатокъ развитія и чувства собственнаго достоинства… Неужели на могилу товарища насъ могутъ собрать нын только пышныя похороны, сотни внковъ, мишура и блестки?
Когда я стоялъ у могилы Омулевскаго, мн казалось, что и въ жизни, какъ на безмолвномъ, пустынномъ кладбищ, мы небольшой кучкой стоимъ на холодномъ, пролизывающемъ втру, жмемся отъ холода и ежеминутно готовы разойтись но вс стороны, совершенно безучастные другъ къ другу. Но на похоронахъ Омулевскаго все же нашлась свтлая точка на темномъ фон. На могил Омулевскаго была молодежь. Присутствіе ея служитъ залогомъ того, что человкъ, послужившій общественному развитію, жившій и умершій съ горячимъ желаніемъ свта и свободы русскому народу, не будетъ забытъ въ его родной сторон.
П. Засодимскій.
31 декабря, 1883 г.
Редакція ‘Восточнаго Обозрнія’ не могла отказать въ помщеніи прилагаемаго письма по поводу похоронъ И. В. Омулевскаго извстнаго писателя г. Засодимскаго за симпатичные отзывы о покойномъ. Со своей же стороны, какъ земляки и друзья покойнаго, мы не беремъ на себя и не смемъ длать никакихъ упрековъ литературной сред за ея безучастіе. Относительно замчаній, выраженныхъ по поводу разрозненности пишущей братіи въ столиц, можно сказать одно, что она не въ первый разъ замчается и отмчается самими пишущими и разбирать эту причину мы предоставляемъ самой этой сред.