Письмо къ Редактору.
Жителю Двичьяго поля (*).
——
Письмо к редактору, Саларёв Сергей Гаврилович, Год: 1819
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Два уже года въ отставк отъ всхъ удовольствій, которымъ врно служилъ до пятидесяти пяти лтъ, сдлавшись домосдомъ по невол, нарядился въ халатъ и колпакъ и перезжаю только съ креселъ на диванъ, чтобы на новомъ мст часа два посидть, поскучать, позвать и опять перехать съ дивана на креслы. Отъ праздности читаю иногда журналы и новыя книги, и часто сержусь, для чего ихъ читаю. По понедльникамъ навщаетъ меня старинный мой сослуживецъ, Бригадиръ, почти мн ровесникъ, большой охотникъ спорить: цлый день мы толкуемъ и кричимъ до тхъ поръ, пока словесный нашъ поединокъ не прекратится сильнымъ кашлемъ, разстаемся, и до слдующаго понедльника собираемъ новыя силы къ новому сраженію. Вотъ, господинъ Редакторъ, мое времяпровожденіе! Разумется, что у васъ бываютъ и ученые диспуты. Хочу описать вамъ послднюю нашу бесду.
Предъ приздомъ Бригадира получены мною изъ Петербурга восемь Частей Исторіи Россійскаго Государства въ кожаномъ переплет, появленіе такого творенія, скажу словами самаго Автора {Въ его слов, произнесенномъ при торжественномъ собраніи Императорской Росс:йской Академіи.}, утшаетъ насъ какимъ-то великимъ утшеніемъ! Давно ждалъ я съ нетерпніемъ етой книги, простите слабости стариковъ: они, какъ малыя дти, нердко мучатся пустымъ любопытствомъ. Только принялся я за чтеніе, какъ является мой Бригадиръ.
Б. Врно какая нибудь новость? Душевно радъ! А я имю сегодня особенное расположеніе критиковать! Мы немного покритикуемъ.
Я. Исторія Государства Россійскаго.
Б. Тмъ лучше. Въ дурной книг не нужно искать погршностей, потому что она вся погршность, вотъ славно, если мы замтимъ сомнительное въ хорошемъ твореніи!
Я. И такъ ты будешь находить недостатки потому только, что теб хочется ихъ найти?
Б. Если небудетъ недостатковъ, то я и ненайду ихъ, и признаюсь, мн это будетъ досадно, потому что я — хочу, хочу критиковать.
Онъ развернулъ на удачу первую Часть книги и сталъ читать Объ источникахъ Россійской Исторіи до XVII вка.
‘Несторъ, инокъ монастыря Кіевопечерскаго, прозванный отцемъ Россійской исторіи, жилъ въ XI вк.’ Первое преткновеніе! сказалъ мой Бригадиръ: когда Преподобный Несторъ прозванъ былъ отцемъ Россійской исторіи’? Можно его такъ назвать кому угодно, потому что и г. Сочинитель и мы почитаемъ Нестора первымъ Русскимъ Лтописателемъ, но нaзвaніe не есть еще прозваніе, которое для всякаго человка то же, что и фамилія, какъ на примръ: Владиміру, Димитрію прозваніе Мономаха, Донскаго. Что, ежели со временемъ откроется еще какой нибудь древнйшій Нестора лтописятель? Тогда или надобно будетъ послдняго называть ддомъ Россійской Исторіи или у Нестора отнять его отечество. Но будемъ продолжать. ‘Одаренный умомъ любопытнымъ, слушалъ со вниманіемъ изустныя преданія древности, народныя Историческія сказки.’ Что такое любопытный умъ и почему извстно г. Сочинителю, что любопытный Несторъ слушалъ со вниманіемъ? —
Я. Ты настоящій рпейникъ, прицпляешься къ однимъ словамъ. Положимъ, что несвойственность словъ и непозволительна въ исторіи, но мы читаемъ еще Вступленіе.
Хорошо! сказалъ Бригадиръ, нтъ ли чего нибудь въ самомъ повствованіи. Онъ развернулъ книгу въ другомъ мст, и на страниц, сто двадцать третьей читалъ: ‘Олегъ, пылая славолюбіемъ Героевъ, не удовольствовался симъ войскомъ, но присоединилъ къ нему великое число Новогородцевъ, Кривичей, Веси, и проч.’ И теперь, повторялъ Бригадиръ, неговорить о несвойственности словъ? Можно ли сказать объ Олег, что онъ пылалъ славолюбіемъ Героевъ? Какъ будто бы необразіованный, или по самой крайней мр полуобразованный Олегъ, увлекаемый жадностію къ добыч, длалъ набги и грабежи, пылая славолюбіемъ Героевъ? Естьли въ укидид, Тацит, въ другихъ древнихъ и новыхъ славнйшихъ Историкахъ даже одинъ подобной несвойственный епитетъ? —
Я. Ты говоришь о славнйшихъ Историкахъ древности… Но не правда ли, что Исторія Государства Россійскаго есть лучшая книга между книгами нашихъ писателей?
Б. Не о томъ дло. Обратимся къ источникамъ: что ты мн скажешь о народныхъ историческихъ сказкахъ, которыя со вниманіемъ слушалъ Несторъ? Не могу придумать, изъ какого источника сія мысль почерпнута! Разв въ числ народныхъ историческихъ сказокъ помститъ Олегово сухопутное плаваніе, хитрость Ольгину, или нкоторыя другія невроятности, но сіи происшествія кажутся невроятными для насъ, а Лтописецъ, безъ сомннія, врилъ имъ, хотя бы, положимъ на часъ, и большая часть лтописи признана была теперь сомнительною, все ето еще не доказательство, чтобы Несторъ слушалъ со вниманіемъ народныя историческія сказки! Если бы, на примръ, и въ самой Исторіи Государстова Россійскаго нашлись происшествія, по видимому, неистинныя и слдовательно похожія на сказку, то разв можно было бы сказать, что Сочинитель слушалъ сказки?
Дале! дале! сказалъ я съ досадою,
Б. (Читатель) ‘Видлъ (Несторъ) памятники, могилы Князей, бесдовалъ съ Вельможами, старцами Кіевскими, путешественниками, жителями иныхъ областей Россійскихъ, читалъ Византійскія хроники, записки церковныя, и сдлался первымъ лтописцемъ нашего Отечества.’ Въ числ причинъ, отъ которыхъ Несторъ сдлался Лтописателемъ, стоятъ памятники, могилы Князей. Меня нсколько останавливаетъ пышное названіе памятниковъ, сколько могу припомнить, кажется, сей титулъ принадлежитъ однмъ только Ольгинымъ санямъ, сохраненнымъ до временъ Несторовыхъ во Псков! — Приступимъ теперь къ бесдамъ Нестора и спросимъ: можно ли все это множество вельможъ, старцевъ, путешественниковъ и жителей иныхъ областей вывести изъ Несторовыхъ словъ: ‘яко же рекоша?’ Если не можно, то заглянемъ въ Нестора, чтобы узнать, о комъ онъ говоритъ изъ числа сихъ вельможъ, старцевъ, путешественниковъ и жителей ихъ областей. Несторъ упоминаетъ въ своей лтописи только о Новогородц Юрь Тарогович, который разсказывалъ ему о, горахъ Уральскихъ, и еще о старц Ян, слдовательно одна особа Юрья Тароговича заключаетъ въ себ путешественниковъ и жителей иныхъ областей Россійскихъ, а другая особа Яна — Вельможъ и старцевъ.
Я. По чему же не льзя отнести ето мсто къ риторическимъ украшеніямъ?
Б. Вотъ почему (онъ тотчасъ развернулъ четыреста четвертую страницу и прочелъ слова г. Авщора): ‘Истина служитъ основаніемъ для исторической Поезіи, но, Поезія не исторія: первая боле всего хочетъ возбуждать любопытство. (интересъ?), и для того мшаетъ быль съ небылицею, вторая отвергаетъ самые остроумные вымыслы и хочетъ только истины.’ — Теперь слегка усумнимся въ запискахъ церковныхъ, по которымъ вроятно Несторъ означалъ дни преставленія нкоторыхъ древнихъ Князей: сіи слова добавлены г. Сочинителемъ въ примчаніи. Несторъ родился около 1050 года, съ небольшимъ черезъ тридцать лтъ посл смерти Владиміра Перваго, слдовательно при Нестор много было современниковъ не только Владиміра, но также Ярополка, Святослава и даже Ольги, а потому и день преставленія, Владиміра, перваго хрістіанскаго Князя и при томъ не древняго въ отношеніи ко временамъ Несторовымъ, былъ извстенъ, и Heсторъ могъ въ семъ случа руководствоваться не церковными записками, а современниками Владиміра, такихъ же древнихъ Князей дни преставленія означалъ Несторъ по церковнымъ запискамъ, когда вс древніе Князья, кром одной только Ольги, Княгини, были язычники, слдовательно невписанные ни въ какія церковныя записки, которыхъ вовсе не было. Нельзя ли сказать о сихъ небывалыхъ запискахъ, что он удивляютъ насъ какимъ-то великимъ удивленіемъ! —
Д. Кончилъ ли ты свое удивленіе?
Б. Тотчасъ, еще два слова, въ числ источниковъ въ десятомъ разряд стоятъ древнія монеты и медали, надписи, сказки, псни, пословицы. О надписяхъ въ примчаніи сказано, что къ сожалнію на древнихъ гробахъ нтъ надписей, или он вырзаны уже въ новйшія времена. Когда нтъ надписей, то почему же он сопричислены къ исочникамъ Россійской исторіи? Достойная примчанія надпись, не говоря о надписяхъ на церковныхъ стнахъ и на камняхъ надгробныхъ, мало исторической важности въ себ заключающихъ, у насъ только одна, на камн Тмутараканскомъ, которую однакожъ нкоторымъ позволено почитать сомнительною. Посл сожалнія о надписяхъ, г. Сочинитель продолжаетъ:, за то въ Харатейныхъ евангеліяхъ и Апостолахъ и другихъ церковныхъ книгахъ встрчаются подписи историческія.’ Но позвольте сказать, что какъ названіе не есть прозваніе, такъ и подпись не есть надпись. Безъ сомннія надписи и медали могутъ быть источниками исторіи, но не Россійской, потому что дв или три, такъ сказать, лужицы не составляютъ еще источника. Теперь послднее слово, Сочинитель источниковъ говоритъ въ начал, ‘сіи источники суть.’ А въ заключеніи: ‘Вотъ матеріялы Исторіи и предметъ исторической критики!’ Во первыхъ должно замтить, что источники и матеріалы дв вещи ровныя, во вторыхъ можно спросить, почему между псень, сказокъ, пословицъ, каталоговъ Митрополитовъ и Епископовъ, не видно Писцовыхъ книгъ, содержащихъ весьма нужныя свднія касательно раздленій земли? Почему неупомянуты книги Кормовыя или Вкладныя, и Келарскія, въ которыхъ Россійская Церковная исторія найдетъ большія пособія? Напослдокъ, когда исторія народа должна вмст быть исторіею. постепенныхъ успховъ его ума, то почему въ числ источниковъ не поставлены художественныя произведенія, какъ на примръ, изваянія, живопись, рзьба, источникъ хотя бдный, но все богатйшій въ сравненіи съ источникомъ медалей и сказокъ историческихъ?
Я. Не забудь, что ты общалъ только два слова.
Б. Кончилъ.
Закрывши книгу, мы долго между собою спорили — и каждый остался при своимъ. Въ слдующій понедльникъ съ общаго согласія положено возобновить бесду, о которой также увдомлю васъ, г. Редакторъ, до тхъ же поръ позвольте отдохнуть истинно уважающему васъ
(*) Не смшивайте меня, г. Редакторъ, съ дорогимъ сосдомъ моимъ, Лужицкимъ Старцемъ. Онъ прохворалъ почти всю зиму, и потому неусплъ пересмотрть записокъ, приготовленныхъ для вашего Встника. Ж. Д. П.
[Саларев С.Г.] Письмо к редактору: [Рец. на ‘Историю государства Российскаго’ Н.М.Карамзина в виде воображаемого диалога] / Житель Девичьяго поля // Вестн. Европы. — 1819. — Ч.104, N 6. — С.115-124.