Письма М. В. Юзефовича, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1864

Переписка
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Скачать в PDF
‘День’ И. С. Аксакова: История славянофильской газеты: Исследования. Материалы. Постатейная роспись
СПб.: ООО ‘Издательство ‘Росток», 2017. — Ч. 1. (Славянофильский архив, Кн. 5).

ПИСЬМО М. В. ЮЗЕФОВИЧА ОТ 21 АВГУСТА 1861 г.

Публикация Н. Н. Вихровой

0x01 graphic

Михаил Владимирович Юзефович (1802—1889) — публицист, историк, поэт. Родился в Полтавской губернии, образование получил в Благородном пансионе при Московском университете (1819), по окончании которого начал военную службу в Чугуевском уланском полку. В период Русско-турецкой войны 1828—1829 гг. являлся адъютантом H. H. Раевского. Во время службы на Кавказе познакомился с Грибоедовым, Д. Давыдовым и Пушкиным, который упомянул Юзефовича в четвертой главе ‘Путешествия в Арзрум’ как ‘поэта Ю.’. В 1880 г. Юзефович опубликовал в ‘Русском Архиве’ статью о поэте с личными воспоминаниями. С 1840 г., когда Юзефович был назначен инспектором народных училищ Киевской губернии, его жизнь будет связана с Киевом. С 1843 г. он помощник попечителя Киевского учебного округа, а в 1846—1856 гг. — попечитель. В 1856 г. занял должность председателя Киевской археографической комиссии и попечителя университета Св. Владимира в Киеве. С 1865 г. выполнял обязанности председателя распорядительного комитета Киевской городской публичной библиотеки. Занимался изданием многотомного ‘Архива Юго-Западной России’, был членом Русского географического общества и Копенгагенского общества северных антиквариев. Юзефович являлся активным сторонником русофильского движения на Украине и ярым оппонентом украинофилов. Лебединой песней его общественной деятельности стало открытие памятника Богдану Хмельницкому со словами ‘Единая и неделимая Россия’ в Киеве 11 июля 1888 г. (он являлся председателем комиссии по устройству этого памятника). Скончался в Киеве через год после этого события — 21 мая 1889 г. Тело было погребено неподалеку от церкви на Аскольдовой могиле (захоронение не сохранилось, с 1935 г. на месте бывшего Киевского городского кладбища располагается Центральный парк культуры и отдыха).
Аксаков познакомился с Юзефовичем, возможно, в Москве во время приезда того в Белокаменную. В первый приезд в Киев (в составе московского ополчения) Аксакову был оказан радушный прием, о чем он писал родным: ‘Юзефович, очень благодарный Москве за ее прием в последнюю его поездку и неистово славянофильствующий, что, впрочем, теперь кстати, принял меня с распростертыми объятиями’ (Аксаков И. С. Письма к родным, 1849—1856. М., 1994. С. 256). Юзефович имел длительную переписку с Аксаковым, в РО ИРЛИ (Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 719) хранятся письма М. В. Юзефовича за 1849—1878 гг. Для настоящей публикации извлечена корреспонденция, относящаяся к периоду издания ‘Дня’ (1861-1865).

M. В. ЮЗЕФОВИЧ — И. С. АКСАКОВУ
Киев, 21 августа 1861 г.

Любезнейший Иван Сергеевич, я только что возвратился из Петербурга и застал здесь Ваше письмо. Этот отголосок прошедшего, еще недавно такого свежего, многоплодного, отозвался во мне отрадно, но и глубоко-грустно. Судьбы твои, Господи, неисповедимы! Никогда еще это покорное выражение веры не прилагалось с такой правдою, как к этим нашим внезапным, последовательным утратам.1 Как подумаешь о их для нас значений, только и утешения, что в мысли: да будет воля Твоя!
О сочувствии моем к Вашему журналу2 и о посильном содействии ему из нашего края говорить мне Вам нечего. Буду хлопотать и пользоваться всеми средствами. Но скоро это не сделаешь. Мировые посредники здесь все почти поляки, а наши малороссийские рассеяны, и между ними знакомых лично мне немного. Есть, однако ж, у меня в виду некоторые, способные быть хорошими корреспондентами. К ним обращусь и надеюсь, что они не откажутся. Я чрезвычайно рад, что Вы даете целый отдел этому важнейшему институту нашей современной жизни. Но одной процедуры тут недостаточно, надо выяснить самую идею учреждения, потому что смысл его у нас решительно не понимается ясно, а пока не поймется, оно не сложится прочно. Вот Вам факты: недавно один из мировых посредников мне жаловался, что в Положении3 не определены отношения между ними и земской полицией. Поэтому он просил губернатора, и тот обещал ему распорядиться так, чтобы становые исполняли все приказания мировых. На это я отвечал ему: так вы хотите, чтоб вам подчинили становых, другими словами, вам хочется быть начальником. Но подумали ли вы, что этим вы прямо влезете в чиновничью шкуру. Вам, пожалуй, охотно подставят хоть бобровую, лишь бы вы влезли в нее, потому что и бобровая не помешает хлысту административной власти. Как же вы не поняли, что значительная доля вашего значения в том именно заключается, чтобы не иметь ничего общего с нынешней земской полицией, чтобы изгнать из народной жизни самый дух ее, что все ваши силы и стремления должны направляться к тому, чтобы исчезла у нас самая потребность другой полиции, кроме общественной, что всякие подачки вам со стороны чиновнической администрации будет для нее средством прибрать вас мало-помалу в свои руки и обратить этот превосходный институт в такую помойную яму, в которой ни один порядочный человек не захочет пачкаться и куда полезут потом из 1500 р<ублей> сер<ебром> и для взяток такие мироеды, каких у нас не бывало и между становыми, — и тогда все прощай! Этот мировой — очень образованный и вполне благонамеренный молодой человек, долго живший в Англии. Он тотчас понял справедливость слов моих и откровенно сознался, что не объяснил себе вопроса с этой стороны. До такой степени бюрократизм и чиновничество проникли в существо наше, что вне их и не понимаются служебные отношения. Если этот не понимает, что же другие? А губернатор! И кто же он? Почтенный кн<язь> Сергей Павлович Голицын, сам сидевший в Редакционной комиссии и чуть ли еще не в административном отделении!4 Да не только губернатор, в Петербурге была уже попытка подчинить мировых посредников Министерству внутр<енних> дел. Константин Николаевич,5 великое ему спасибо, отпел на это такую отповедь из Главного комитета, что в Министерстве говорят об этом случае не иначе как шепотом. Счастие России, что у Царя есть еще такой помощник.6 Так вот, любезный Иван Сергеевич, сторона, с которой всем нам следует стараться оградить этот чудеснейший фундамент нашего будущего здания. Об нем надо высказаться как можно более, отстаивать его независимость, неприкосновенность, выставить пагубные последствия их нарушения, одним словом, надо проводить в общее сознание внутренний смысл учреждения. Мне хотелось коснуться этого вопроса с Валуевым,7 когда я был у него, но, к сожалению, прежде чем я мог привести разговор на эту почву, какой-то звездный господин вошел и помешал мне, а я, по краткости времени, не мог видеть Валуева более одного раза.
В Петербурге я воспользовался моей поездкой, чтоб ознакомиться с тамошними архивными непочатыми запасами. Мне посчастливилось узнать многое такое, о чем не ведали там до сих пор ни Археографическая комиссия,8 ни ученые. Напр<имер>, я узнал о существовании в Синоде великолепного архива униатских капитулов,9 заключающего в себе многие тайны униатского процесса. Там, между прочим, находятся подлинные присяжные листы униатских епископов и митрополитов при их посвящении, где, во всех присягах, произносившихся по-русски, как было делаемо почти всеми, символ веры без filioque.10 Стало быть, Папы, из власти, признавали символ и нашего исповедания, признавали церковь, отвергавшую римские догматы! — Об этом вопросе у нас здесь много было споров с Грабовским11 и другими и, несмотря на некоторые указания, положительных свидетельств нам недоставало. Теперь этот вопрос уяснится окончательно. — Узнал я также, и подробно, о драгоценном для нас архиве, валяющемся в Пол отеке <так!>, где множество есть дел копных судов,12 т. е. тех именно, которых нам нужно для окончания наших исследований о древней сельской общине. Обо всем этом я подал кому следует докладные записки и у всех встретил, спасибо им, полное сочувствие к моим желаниям, указаниям и советам. Будут взяты все меры и доставят нам все средства, чтобы воспользоваться источниками для наших изысканий. Так что я остался совершенно доволен моей поездкой.
Борьба с поляками сделалась, кажется, последней задачей моей души. Не враждуя с ними, — напротив, признавая за ними все, что им принадлежит по праву, мы должны сбить их со всех позиций на нашей Русской земле, — это не только наше святое право, но и наш долг, перед которым умолкают все соображения щепетильных приличий. Не оскорбить их — вот все, что они вправе от нас требовать. Прочтите, пожалуйста, мою статью в ‘Nord»e, 3-го июля: ‘La question russo-polonaise’.13 Но в ней есть типографская ошибка, на которую я должен указать, потому что она важна для основной идеи, тут выражаемой. Читайте так: la conciliation des deux principes fondamentaux de la civilisation entretien l’union communale / la fraternit entretien/et le libert individuelle {примирение двух основополагающих принципов цивилизации, сохранение общинного союза / сохранение братства / и личной свободы (фр.).}. Слова l‘union communale {Общинный союз (фр.).} в печати пропущены. Теперь я составляю туда же другую статью, продолжение первой, где будут рассмотрены со всех сторон титлы, выставляемые поляками на Русскую землю. Наши издания возымели же некоторое действие. Во-первых, за них вступаются уже молодые здешние поляки, и один из них, Антонович,14 прислал в ‘Основу’15 очень хорошую, как мне сказывал Костомаров,16 статью в нашу защиту. Во-вторых, обнаружились между ними стремления к денационализации польской, так что Грабовский говорил мне вчера с отчаянием, что многие из них не хотят уже говорить по-польски. И на польскую речь отвечают по-малороссийски. Тут, конечно, скрывается нечто, чем и пугает Грабовский, но нужды нет. Пусть начинают с этого, для каких бы то ни было целей: все же это цели русские, которые останутся, а грезы отлетят сами собою. Несколько польских молодых людей формальным актом объявили своим товарищам в у<ниверсите>те, разумеется русским, что они признают польскую национальность здесь чуждою и себя причисляют к малорусским по происхождению. — Мы, с своей стороны, не делаем не малейшего шага к задобрению этих стремлений: я из этих господ ни одного в глаза не видал и видеть не хочу. — Если для торжества истины пришло время, то оно возьмет свое и без нашего непосредственного вмешательства.
Живя в Петербурге, я тешил себя надеждою видеть графа и графиню Блудо-вых.17 К этим людям, единственно вполне доступных нашей мелкой братии, влекло меня сердце, а потому не застать их в Петербурге, где Бог знает когда мне случится быть, было для меня действительно лишением. Возвращаться же на Москву я не мог, потому что ехал в маль-посте,18 между Киевом и Москвою они не ходят. Отдайте им за меня глубочайший поклон и передайте графине Антонине Дмитриевне прилагаемую брошюру, которой второй экземпляр посылаю для Вас. Посмотрите, что за ужасы могли совершаться поляками в конце XVIII столетия, перед самою Французскою революцией, этим торжеством западной цивилизации, которою так хвастает за себя Польша. Волосы дыбом поднимаются! Акты, по которым составлена эта брошюра, приготовляются у нас в Комиссии19 к изданию. — О нашем проекте Общества для распространения в народе грамотности и православного образования скажите графине, что местные высшие власти, светские и духовные, играют им в мячика <так!>, перебрасываясь им с самого Великого поста. Я уже и не осведомляюсь о нем, потому что того и гляди разбранишься со всеми и вконец дело испортишь. А дорогое время уходит. К счастию еще, хоть явилась могила Шевченка,20 которая сильно пробудила в народе старые предания. Поляки вопиют против этого центра народных будто бы заговоров. Разумеется, все это вздор, а дело в том, что на их дороге эта могила встала действительной баррикадой.
Отцу Феодору (Васильичу)21 <так!> поведайте от меня, что письмо его через болгарских монахинь я получил третьего дня и делом их займусь прилежно. Что же до его упреков за мое молчание, то после безответных моих посылок (нашего архива), ему и Кошелеву?2 я думал, что московский обычай требует, что на подобные сношения не отвечать ничего. А потому я и не отвечал ему ничего о присланных мне экземплярах статьи Хомякова, из которых раздал уже 36 экз<емпляров>, а остальные надеюсь раздать теперь. По раздаче, вышлю сейчас деньги и тогда отвечу ему.
Пришли мне программу Вашего журнала для рассылки ее по краю и в особенности между посредниками. Это необходимо. Хорошо, если бы в ней пояснее изложили все то, что желаете от земских корреспондентов, чтобы они вполне понимали свою задачу.
Вот какое вышло письмо! Пожалуй, получив его, Вы тоже соблазнитесь примером московских наших приятелей для сокращения переписки. Но ведь во сколько же легче одно письмо!
Итак, заключу Вам стихом Хомякова: Господи, благослови!23 Будьте здоровы и верьте искренней дружбе всем сердцем Вам преданного М. Юзефов<ича>.
Печатается впервые по автографу: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 719. Л. 9—12 об. На л. 9 помечено Аксаковым синим карандашом: ‘В 1 No’.
1 Речь идет об утратах в славянофильском кружке: И. В. и П. В. Киреевские ушли из жизни в 1856 г., С. Т. Аксаков в 1859 г., А. С. Хомяков и К. С. Аксаков в 1860 г.
2 Имеется в виду газета ‘День’, разрешение на издание которой было получено 11 мая 1861 г.
3 Положение о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениям — одно из положений, утвержденных 19 февраля 1861 г.
4 Князь Сергей Павлович Голицын (1815—1888) — генерал-адъютант, генерал-лейтенант, с начала 1861 г. губернатор Черниговской губернии. В 1858 г. С. П. Голицын был избран московским дворянством кандидатом по Богородскому уезду в члены губернского комитета для составления проекта Положения об устройстве быта помещичьих крестьян. В 1859 г. он вошел в состав Редакционных комиссий и принимал участие в работе административного и хозяйственного отделений. Получив назначение на пост губернатора Черниговской губернии, он уже 16 марта 1861 г. открыл Губернское по крестьянским делам присутствие. См.: Крутиков А. А. Черниговский губернатор князь С. П. Голицын и крестьянская реформа 1861 г. в Черниговской губернии // https://zapadrus.su/rusmir/istf/1436-chernigovskij—gubernator—knyaz—s—p—golitsyn—i—krestyanskaya—reforma-1861-g—v—chernigovskoj—gubernii.html, дата обращения: 2.07.2017.
5 Константин Николаевич (1827—1892) — великий князь, второй сын императора Николая I, государственный и военно-морской деятель, генерал-адмирал (1831). В 1853—1881 гг. возглавлял Морское министерство и флот, провел крупные морские реформы, с 1860 г. одновременно был председателем Главного комитета по крестьянскому делу. В 1861—1881 гг. — председатель Постоянного комитета о сельском состоянии, один из руководителей подготовки и проведения крестьянской реформы. В 1862—1863 гг. наместник и главнокомандующий войсками в Царстве Польском. В 1865—1881 гг. председатель Государственного совета.
6 Император Александр II высоко ценил важность услуг, оказанных великим князем делу освобождения крестьян. А. Ф. Кони в биографическом очерке о Константине Николаевиче писал: ‘Наконец 19 февраля был подписан приснопамятный манифест и вместе с тем в особом рескрипте на имя Великого князя Государем торжественно и всенародно признано значение деятельности его в великом деле. ‘Я не забуду и со мной, конечно, вся Россия не забудет, как действовали в сем важном случае Ваше Высочество’, — говорил в рескрипте Государь, а через девятнадцать лет, в день двадцатипятилетия своего царствования в речи своей Государственному совету назвал Константина Николаевича ‘первым своим помощником в крестьянском деле» (Кони А. Ф. Великий князь Константин Николаевич // Великая реформа (19 февраля 1861—1911 гг.): Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. М., 1911. Т. 5. С. 49).
7 Петр Александрович Валуев (1815-1890) — граф (1880), в 1861-1868 гг. министр внутренних дел, разработчик земской реформы 1864 г., председатель Комитета министров (с 1879 г.).
8 Археографические комиссия — учреждение, целенаправленно занимающееся научным описанием и изданием письменных исторических источников, открыто в 1834 г. при Департаменте народного просвещения. В 1861—1869 гг. Археологическую комиссию возглавлял акад. А. С. Норов (1851—1869).
9 Униатский капитул — коллегия духовных лиц, состоящая при епископе в поместной католической церкви греческого обряда, распространенной в Юго-Западном крае Российской империи.
10 Филиокве (лат. Filioque — ‘и от Сына’) — добавка в Символе веры Западной церкви об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына.
11 Михаил Грабовский (Grabowski, 1805—1863) — выдающийся польский писатель и публицист, критик польско-украинской школы. Был близок к украинофильствующим деятелям: Костомарову, Кулишу и др. и в то же время отрицал обвинения в угнетении украинского народа польской шляхтой. В 1862 г. Грабовский получил от маркиза А. И. Велёпольского приглашение занять видное место в Комиссии народного образования и вероисповеданий Царства Польского, а в 1863 г. вступил в должность директора, но через два месяца скончался.
12 Копный суд — судебный орган Великого княжества Литовского, имевший традиционное распространение в некоторых местностях. Копные суды действовали тогда, когда потерпевший созывал окольных жителей для определения, кто из них является преступником, кроме того, они решали некоторые гражданские правонарушения между соседями (например, потравы). Решения копных судов, как особый вид полюбовного разбирательства, были обязательны.
13 Статья Юзефовича ‘Российско-польский вопрос’ опубликована в газете ‘Le Nord’, издававшейся на французском языке в Брюсселе на деньги русского правительства и меценатства. Отдельной брошюрой издана (с дополнениями и исправлениями): Jouzefo—vitch M. La question russo-polonaise: juge par un petit-russien. Leipzig: Wolfgang Gerhard, 1863. 26 p.
14 Владимир Бонифатьевич Антонович (1834—1908) — историк польского происхождения, археолог, этнограф, один из основателей украинской историографии, член-корреспондент Академии наук (с 1901 г.), глава киевской школы малороссийских историков, профессор и декан историко-филологического факультета Киевского университета Св. Владимира.
15 ‘Основа: Южно-русский литературно-ученый вестник’ — украинский общественно-политический и литературно-художественный ежемесячный журнал. Издавался в Петербурге В. М. Белозерским на украинском и русском языках с января 1861 г. по октябрь 1862 г. Имеется в виду публикация: Что об этом думать?: Письмо к редактору из Киева // Основа. 1861. No 7. 7 июля.
16 О Н. И. Костомарове см. преамбулу к его письму на с. 174—176.
17 Граф Дмитрий Николаевич Блудов (1785-1864) — министр внутренних дел (1832—1838), главноуправляющий Вторым отделением (1839—1861), председатель Государственного совета Российской империи (с 1862 г.) и Комитета министров (с 1861 г.). С 1855 г. возглавлял Академию наук. В последние годы Блудов курировал вопросы устройства народного образования, и главным образом — женского, в Западном крае. Его дочь, графиня Антонина Дмитриевна Блудова (1813-1891), — писательница, благотворительница, с 1863 г. камер-фрейлина императрицы. Основательница и попечительница Острожского православного братства во имя святых Кирилла и Мефодия. Была в дружеских отношениях с семьей Аксаковых.
18 Мальпост — почтовая карета, перевозившая пассажиров и почту.
19 Киевская археографическая комиссия была образована в 1843 г. для сбора и публикации документальных материалов при канцелярии киевского, подольского и Волынского генерал-губернатора. Председателем комиссии в 1861 г. был М. В. Юзефович.
20 Тарас Григорьевич Шевченко был похоронен 12 марта 1861 г. на Смоленском православном кладбище в Петербурге у церкви Смоленской иконы Божией Матери. Спустя два месяца, 22 мая 1861 г., в соответствии с его завещанием, Шевченко перезахоронили на территории Украины, на Чернечьей горе возле Канева. Захоронение представляло собой невысокий курган, на котором водрузили большой деревянный крест, в таком виде она сохранялась до 1882 г.
21 Скорее всего, имеется в виду Федор Васильевич Чижов (1811—1877) — публицист-славянофил, промышленник, банкир. Уважительное обращение ‘отец’ характерно для малороссийской традиции и не указывает на священнослужителя.
22 Александр Иванович Кошелев (1806—1883) — промышленник, публицист и общественный деятель, славянофил.
23 Последняя строка стихотворения А. С. Хомякова ‘Парус поднят, ветра полный…’ (1858).

ПИСЬМО М. В. ЮЗЕФОВИЧА ОТ 15 ДЕКАБРЯ 1861 г.

Публикация H. H. Вихровой

О М. В. Юзефовиче см. преамбулу к публикации его письма от 21 августа 1861 г. (наст. изд., с. 152—153). См. также его письма от 6 февраля, 1 марта и 17 апреля 1862 г., 8 мая 1864 г.

М. В. ЮЗЕФОВИЧ — И. С. АКСАКОВУ
Киев, 15 декабря 1861 г.

15-го декабря 1861 Киев
Не видавшись с Грабовским1 более трех недель, по нездоровью и от некогда, я после последнего моего с ним свидания был убежден, что статью его2 давно к Вам отправил. Но вот вчера он прислал ее ко мне с просьбой отослать ее в ‘День’. Я прочел ее с жадностью и, признаюсь, с злорадным восторгом: никогда еще польский аристократизм не разоблачался умным человеком до такой наготы, и никогда еще мы не имели документа, до такой степени определительного в выражении взглядов, мнений и теорий здешнего польского панства. Это последнее его слово на наших судоговорениях, и нам остается только суметь разобрать хорошенько все то, что им высказано. Поэтому, дражайший Иван Сергеевич, употребите все Ваши усилия, чтоб этот документ прошел через цензуру без изменения, вполне, кроме, пожалуй, одного места, где имя Николая слишком близко следует за словом ‘тиран’. Этого требует и наше достоинство, и справедливость, и самая польза. Я совершенно торжествую, что мне нежданно-негаданно удалось своей статьей задеть так за живое даже человека, который находил, что нам возражать нет нужды и что возражатели поступают в этом отношении очень глупо. Статья Грабовского такова, что, зная направление здешней польской молодежи, из которой некоторые решительно же стали во всеоружии против подобных теорий, я уверен, что она породит между ними многих новых раскольников. Если бы цензура у вас или даже в Петербурге не захотела пропустить ее, возвратите ее мне: я войду с официальным представлением о ее пропуске, с оговоркой уволить меня от звания председателя комиссии, ежели для возражений нам не может быть предоставлена справедливая свобода. Это вопрос чести и совести. А как мил Грабовский! С какою мягкостью истинного джентльмена он дает мне щелчка: чуть не приходится целовать его за них. Зато и наши ответы надо будет писать в белых перчатках.
С нетерпением буду ожидать появления Ваших NoNo. Лишь жалею, что цензуре не встретится серьезного затруднения: я, по крайней мере, их не вижу.
Будьте здоровы. Душою Ваш. Прощайте.

М. Юзефов<ич>.

Присылаю копию и письма ко мне Грабовского, большая часть которого адресована к Вам. Статья его должна быть напечатана с подписью имени.
Печатается впервые по автографу: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 719. Л. 13—14.
1 О М. Грабовском см. коммент. 11 на с. 158.
2 См.: Грабовский <М.>. Ответ поляка русским публицистам по вопросу о Литве и Западных губерниях // День. 1862.20 янв. No 15. С. 7-10.

ПИСЬМО M. В. ЮЗЕФОВИЧА ОТ 6 ФЕВРАЛЯ 1862 г.

Публикация Н. И. Вихровой

О М. В. Юзефовиче см. преамбулу к публикации его письма от 21 августа 1861г. (наст. изд., с. 152—153). См. также его письма от 15 декабря 1861г., 1 марта и 17 апреля 1862 г., 8 мая 1864 г.

М. В. ЮЗЕФОВИЧ — И. С. АКСАКОВУ
Киев, 6 февраля 1862 г.

6-го февраля 1862 г. Киев

Получил 2-ю половину Грабовского статьи и принялся за ответ, я надеюсь, что там будет глава теоретическая, а потому я бы просил Вас, любезнейший Иван Сергеевич, до моего ответа не печатать никаких возражений, уступив мне первенство самозащищения. Мне кажется, даже лучше будет допустить некоторые антракты в нашем диспуте, чтобы не надоесть нашей публике, легко ко всему охладевающей. Я надеюсь, что к концу месяца ответ мой будет у Вас.
Благодарю Вас от всей души за подробное извещение насчет Грабовского статьи. Я сообщил то, что до сего писал и Грабовскому, прося его оповестить поляков, что у них теперь руки развязаны. Вчера же получил от князя Васильчикова1 официальное сообщение следующего содержания: ‘Государь Император, имея в виду, что в западных губерниях обращаются иногда умышленно рассеиваемые записки, или воззвания, в которых враждебные правительству лица стараются доказать, что некоторые области, составляющие древнее достояние России, должны принадлежать Царству Польскому, изволил найти полезным, чтобы подобные записки и воззвания печатались в русских газетах с опровержениями наших ученых в тех случаях, коих Министерство народного просвещения найдет это удобным’.
Вот куда привела статья Грабовского. Монумент ему!
Ригельмана2 нет. Он в деревне, где лишился недавно отца.3
Когда увидите Юрия Федоровича,4 поклонитесь ему от меня сердечно.
Вместе с статьею вышлю Вам и деньги за полученный мною том сочинений Константина Сергеевича5 и за сочинения Киреевского (Ивана Васильевича), которые вышлет мне помощник теперь же. Я перечитываю теперь и Хомякова, и Ваши статьи. Что это за сокровища мысли! Это целая для меня библиотека.
Благодарю за карточку, которая красуется в нашем семейном альбоме рядом с Юрием Федоровичем. Скажите этому несносному старичишке, отцу Федору,6 что ведь просто бесчестно так надувать обещаниями, как он меня надувает до сих пор, чуть не десять лет все обещая мне свой портрет в мою коллекцию дорогого мне кружка. Обнимаю Вас и его от всего сердца.

Весь Ваш М. Юзефов<ич>.

На нынешних контрактах объявлена несостоятельность сахарных заводчиков на громадную цифру до 26 миллионов руб<лей> сер<ебром>! — в том числе Яхно,7 граф <утрг>лобин, помещик 16 т<ысяч> душ, и многим другим. Остальные, в том числе и Браницкие,8 еще стараются держаться. Последнего, по общему голосу, станет еще года на два. И все эти несчастия от несоразмерности заводов их, чем владельцев. Яхно унесен в пропасть общею волною. Граф Бобринский9 удержался только по милости ссуды, сделанной ему Государем. Головинский10 не объявил несостоятельности, но не платит, а умаливает еще кредиторов об отсрочке. Всех их знает Федор Васильевич,11 для которого я и назвал имена.
Не затруднит ли мне выслать Киреевского.12 Гогоцкий13 просит возвратить его статью — я сказал, что по объему она не укладывается в газету.
Печатается впервые по автографу: ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 4. Ед. хр. 719. Л. 15—16 об.
1 Петр Алексеевич Васильчиков (1829—1898) — чиновник губернского правления в Петербурге (1851), в 1861 г. член Черниговского по крестьянским делам присутствия.
2 О Н. А. Ригельмане см. преамбулу к его письму на с. 352—354.
3 Отец Н. А. Ригельмана — Аркадий Александрович Ригельман (1778—1861), уездный предводитель дворянства, скончался в родовом имении — с. Андреевке Черниговской губернии.
4 Имеется в виду Ю. Ф. Самарин, с ним М. В. Юзефович близко сошелся в период пребывания Самарина на службе в Киеве в 1849—1852 гг. (был чиновником особых поручений при генерал-губернаторе Д. Г. Бибикове).
5 Речь идет о К. С. Аксакове.
6 Имеется в виду Ф. В. Чижов, которому 27 февраля 1861 г. должно было исполниться 50 лет, см. коммент. 23 к письму М. В. Юзефовича к Аксакову от 21 августа 1861 г.
7 Возможно, имеется в виду сахарозаводчик Кондрат Михайлович Яхненко (1783—1868) из рода смелянских казаков Яхно. Он компаньон Платона Федоровича Симиренко, знакомый Т. Г. Шевченко. Сохранилась переписка К. М. Яхно с Ф. В. Чижовым (РГБ. Ф. 332. К. 32. Ед. хр. 32).
8 Браницкие — киевские помещики шляхетского происхождения, польские магнаты, держали сахарные и винокуренные заводы. См. также коммент. 3 на с. 329.
9 Граф Алексей Алексеевич Бобринский (1800—1868) — внук Екатерины II, крупнейший сахарозаводчик, зачинатель сахарной промышленности в России, меценат.
10 Возможно, Алексей Федорович Головинский (1810—1871) — общественный деятель, предприниматель, купец 1-й гильдии, голова города Твери в 1863—1871 гг.
11 Имеется в виду Ф. В. Чижов, который был близок к некоторым представителям промышленных кругов Украины, с которыми сошелся, когда в 1850—1857 гг. занимался предпринимательством, заведя в местечке Триполье в 50 верстах от Киева плантацию тутовых деревьев.
12 Имея в виду, что сочинения И. В. Киреевского уже были присланы (см. об этом в письме), речь идет об издании: Песни, собранные П. В. Киреевским. М., 1860—1861. Ч. I, вып. I—II.
13 О С. С. Гогоцком см. преамбулу к его письму на с. 176-178.

ПИСЬМО М. В. ЮЗЕФОВИЧА ОТ 1 МАРТА 1862 г.

Публикация Н. Н. Вихровой

О М. В. Юзефовиче см. преамбулу к публикации его письма от 21 августа 1861 г. (наст. изд., с. 152—153). См. также его письма от 15 декабря 1861 г., 6 февраля и 17 апреля 1862 г., 8 мая 1864 г.

М. В. ЮЗЕФОВИЧ — И. С. АКСАКОВУ
Киев, 1 марта 1862 г.

1 марта 1862 г. Киев
Отправив к Вам мой ответ Грабовскому1 и пересмотрев мою черновую рукопись, я наткнулся на одно слово, которое неточно выражает то, что выразить ему надо, и в таком именно месте, где сосредоточивается сущность моего отпора, именно: в вопросе о праве польской шляхты представлять русскую здешнюю народность. Вот это слово в моей у Вас рукописи: ‘его представительство (поляка) было бы только внешним, тогда как национальное наголо требует представительства, изнутри исходящего, а такое представительство возможно только для тех, кто носит эти нахала внутри самого себя’.
Слово нахала я нахожу нужным заменить словом: интересы, т. е. исправить так: ‘его представитель<ство> было бы только внешним, тогда как национальные интересы требуют представительства, изнутри исходящего, а такое представительство возможно только для тех, которые носят эти интересы внутри самих себя’.2
Тут, как видите, вместо кто носит следует поставить: ко
Аксаков Иван Сергеевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Письмо П. И. Чепелевской, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
  2. Письмо Н. Я. Дубенского, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1862
  3. Письмо к Ег. П. Ковалевскому, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1861
  4. Переписка с Ю. Ф. Самариным, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
  5. Письма Е. С. Шеншиной, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1862
  6. Письмо Павла Калянджи, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1861
  7. Письмо Д. В. Каншина, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1865
  8. Письмо священника В. В. Гречулевича, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1862
Электронная библиотека
© 2024 Электронная библиотека