Письма Вяч. Иванова к М. В. Сабашниковой
1
<17/30 апр. 1907> Вторник Святой <Петербург>
2
14 Сент.<ября> <1907> <Загорье>
Твой Вячеслав
Лидия.
Письма к М. В. Сабашниковой, Иванов Вячеслав Иванович, Год: 1907
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Публикация, вступительная статья и комментарий Г. В. Обатнина
Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1991 год
С.-Пб, Гуманитарное агентство ‘Академический проект’, 1994
Scan ImWerden
OCR Ловецкая Т. Ю.
Дорогая моя, вот — благодарение Богу — и письмо, и сразу отлегло от сердца то тускло-стоячее, что составляет тяжесть немой разлуки, подобной смерти. Жизнь по крайней мере вдруг передвинулась, ступив на шаг вперед, хотя бы кругозор и стал от этого передвижения еще более трагическим. Я не хочу на этот раз говорить о наших кругозорах, а останавливаюсь на одном — на состоянии Анны Рудольфовны.1 Пусть она услышит, как я ее люблю. Но ужас испытываю за нее я — и пусть этого она не слышит. Мнится мне, что она обречена, — она одна. Если я пройду через некие тесные ворота, то выведу и Лидию,2 и мою Маргариту, которой я поручен, как она мне, — выведу из царства теней. И мне поможет Бог, чтобы я не оглянулся, как Орфей. Нет обреченности, есть Слово — . 3 Молюсь за Анну Рудольфовну. Верую в Слово и Свет, и в горчичное зернышко, и в Невозможное верую, за которое предстательствует Святая Маргарита. Вячеслав.
ИРЛИ, ф. 562 (Волошин ?. ?.), оп.. 5, No 77. Датируется по содержанию.
Сабашникова М. В. (1882—1973) — художница, переводчик, видная участница антропософского движения, первая жена М. Волошина. Ее отношения с В. Ивановым в этот период обусловлены попытками ‘тройственного’ брака (Ивановы — Сабашникова), осуществлявшимися на ‘башне’ (см. примеч. 2 к след. письму).
1 Анна Рудольфовна Минцлова — см. примечание к письму к ней.
2. Зиновьева-Аннибал Л. Д. (1866—1907) — писательница, вторая жена В. Иванова.
3 ‘… и без Него ничто не начало быть, что начало быть’ (греч.) — Иоан. 1, 3. Ср. письмо к Минцловой, примеч. 5.
Милая Маргарита, нежно любимый друг мой! Мне бесконечно грустно видеть свою вину перед Тобой — вину долгого молчания, которое тебя измучило. Если бы ты знала, как реально бессилен я писать Тебе! Скажу только, что душа моя настроена гармонично, что в наших отношениях я воспринимаю только присущую им гармонию. Дух Свободы веет над нами, и да будет меж нас дух огненный и жизнь. Будь свободна, иди, куда поведет тебя твоя свобода. Я верен обету, тебе данному: ты всегда можешь прийти ко мне, как к себе самой. Но я никуда не зову тебя, и ничего от тебя не хочу. Я очень светел и спокоен. Вероятно, если ты еще остаешься в Крыму, мы там увидимся. Не знаю еще этого достоверно, но это уже вероятно.1 Поцелуй от меня Макса. Благодарю его за письмо. 2 Хотел бы увидеть А<нну> Р<удольфовну>. Лидия тебя целует, пишет
Приписка Л. Д. Зиновьевой-Аннибал:
Дорогая Маргарита,
Я получила только последнее твое письмо и на него отвечаю, что ты как будто совсем неверно толкуешь себе все мое отношение к тебе. Также, вероятно, что мое нервное поведение при твоем приезде3 ввело тебя в заблуждение о моем отношении к тебе и нашей жизни. Я переживала кризис в собственном моем романе с тобой,4 который оказался глубже и сильней, чем я думала, вот почему была и резка, и бестактна, и непоследовательна. Отныне желала бы, чтобы наши отношения начали совершенно новый круг безотносительно ко вчерашнему дню, ибо в тебе для меня ничего не осталось от вчерашнего дня. Приветствую новое утро. В добрый час
ИРЛИ, ф. 562, оп. 5, No 77.
1 В недатированном письме (середина августа) 1907 г. Волошин писал Иванову: ‘Я жду тебя и Лидию в Коктебель. Мы должны прожить все вместе здесь на той земле, где подобает жить поэтам <...>. Все, что было неясного и смутного между мною и тобой, я приписываю ни тебе и ни себе, а Петербургу. <...> На этой земле я хочу с тобой встретиться, чтобы здесь навсегда заклясть все темные призраки петербургской жизни’ (ГБЛ, ф. 109, карт. 15, No 4, л. 2 об.). Потребность разрешения петербургских конфликтов росла — см. телеграмму от 23 августа 1907 г.: ‘Заклинаем приехать. Аделаида Евгения <Герцык> Маргарита. Максимилиан’ (ГБЛ, ф. 109, карт. 15. No 4, л. 4). После обсуждения ряда вариантов Ивановы решили не ехать в Коктебель, см. текст телеграммы рукой Л. Д. Зиновьевой-Аннибал: ‘Волошину, Феодосия. Коктебель. Загорье до 20 октября. Целуем. Любим. Пишем. Ивановы’ (ГБЛ, ф. 109, карт. 9, No 15, л. 2). В недатированном письме к М. Сабашниковой Л. Д. Зиновьева-Аинибал писала: ‘Ему (Волошину) В<ячесла>в выражает свои светлые, ласковые приветы и очень жалеет, что выполнить его просьбу и последовать его приглашению в Крым не может’. (ИРЛИ, ф. 562, оп. 5, No 76, л. 21—21 об.). Тема потеряла свою актуальность со смертью Л. Д. Зиновьевой-Аннибал 17 октября 1907 г.
2 Какое письмо имеется в виду, неясно. Возможно, письмо от 15 августа 1907 г., в котором Волошин писал: ‘Я снова верю, что мы можем и найдем те формы, ту истину общей любви, которая позволит нам всем жить вместе…’ (ГБЛ, ф. 109, карт. 15, No 4, л. 1).
3 Имеется в виду приезд М. В. Сабашниковой в августе в Загорье к Ивановым — см. запись в дневнике M. M. Замятниной от 12 августа 1907 г.: ‘Сегодня в 5 ч. утра уехала Маргарита. Приезжала она на два дня — проездом, т. е. заездом из Москвы в Крым. Билет у нее был взят прямой из Москвы в Крым, срок его не позволял ей дольше пробыть. Дни были пробные для многого. Лидия страдала. Мучился Вячеслав. Сложные чувства. Я старалась разгадать Маргариту и полюбить ее, т. к. что Вяч. любит, мне не любить невозможно’ (ГБЛ, ф. 109, карт. 43, No 6, л. 69).
4 О попытках и неудачах ‘тройственного брака’ на ‘башне’ зимой — весной 1907 г. (Ивановы — Сабашникова) см.: Волошина М. (Сабашникова М. В.). Зеленая змея. История одной жизни. Пер. с нем. M. H. Жемчужниковой. М., 1993. С. 145—152 (глава ‘Башня’), Дешарт О. Парерга и паралипомена // Иванов В. Собр. соч. Брюссель, 1974. Т. II. С. 764—766, Дешарт О. Введение // Иванов В. Собр. соч. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 104—106. Подробное изложение концепции этих опытов см.’ напр., в письме Зиновьевой-Аннибал к А. Р. Минцловой от 2 марта 1907 г.: ‘Более истинного и более настоящего в духе брака тройственного я не могу себе представить, потому что последний наш свет и последняя наша воля — тождественны и едины’ (ОР ГБЛ, ф. 109, карт. 24, No 11, л. 11). Однако уже к лету 1907 г. стало очевидно, что союз не удался. См. в воспоминаниях Е. Герцык: ‘Казалось, им опостылели декадентски-оргиастические вихри, крутившие на их средах. ‘Ох, уж эти мне декаденты с Апраксина рынка!’ — мотая головой, говорила Зиновьева-Аннибал. Она обожглась, она устала’. (Воспоминания. Paris,. 1973. С. 45). В письме от 3<5?> сентября 1907 г., к Ал. Чеботаревской, сетуя на усталость, Зиновьева-Аннибал писала: ‘Все утомление двух безвыездных петербургских годин и все горечи разочарований сказались’. (ИРЛИ. Ф. 189, No 91, л. 2).