Письма к H. М. Орлову, Полонский Яков Петрович, Год: 1847 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 38 минут(ы)

НОВЫЕ ПРОПИЛЕИ

Под редакціей М. О. ГЕРШЕНЗОНА

Том I.

1923
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
Москва — Петроград

Письма Я. П. Полонскаго къ H. М. Орлову.

Въ 1-мъ том ‘Русскихъ Пропилей’ были сообщены свднія о московскомъ студенческомъ кружк начала 1840-хъ, годовъ, къ которому принадлежали Полонскій и H. М. Орловъ. Кром нихъ, членами кружка были Аполлонъ Григорьевъ и Фетъ, кн. В. А. Черкасскій, А. В. Новосильцевъ, К. Д. Кавелинъ, С. М. Соловьевъ и др., все юноши изъ зажиточныхъ семействъ, серьезно настроенные, серьезно учившіеся и мыслящіе, въ будущемъ видные дятели на различныхъ поприщахъ. По нравственному складу, по умственнымъ интересамъ и характеру самой дружбы этотъ кружокъ глубоко разнился отъ предшествовавшихъ ему кружковъ Станкевича-Блинскаго и Герцена-Огарева. Его внутренняя жизнь еще совершенно не изучена, ее до нкоторой степени освщаютъ печатаемыя здсь письма Полонскаго вмст съ помщенной въ 1-мъ том ‘Русскихъ Пропилей’ философской ‘запиской’ H. М. Орлова къ Аполлону Григорьеву. Эти два современныхъ документа, да позднія старческія воспоминанія Фета и Полонскаго объ ихъ студенческихъ годахъ,— вотъ все, что мы имемъ въ исторіи того кружка. Излишне говорить о цнности этихъ писемъ для біографіи самого Полонскаго.

H. М. Орловъ, сынъ извстнаго молодого генерала Отечественной войны, декабриста, пріятеля Пушкина въ Кишинев, Мих. ед. Орлова, и Екатерины Пик. Раевской, дочери Ник. Ник. Раевскаго, сестры Пушкинскаго ‘Демона’ А. Н. Раевскаго, былъ годомъ моложе Полонскаго (онъ родился въ 1821 г., Полонскій — въ 1820-мъ, въ Рязани), но кончилъ университетъ, по философскому, т.-е. историко-филологическому факультету, раньше его, въ 1842 году. Полонскій, въ своихъ студенческихъ воспоминаніяхъ, напечатанныхъ въ ежемсячныхъ книжкахъ ‘Нивы’ за 1898 г., декабрь, такъ разсказываетъ о своемъ знакомств съ Орловымъ. ‘Вскор посл этого не совсмъ пріятнаго для меня событія (когда проф. И. И. Давыдовъ съ каедры, въ аудиторіи, прочиталъ и разобралъ стихотвореніе Полонскаго ‘Душа’, данное ему на просмотръ) въ мою комнату вошелъ рослый красавецъ студентъ, нкто Орловъ. Это былъ единственный сынъ всмъ тогда извстнаго . . Орлова, за свое знакомство и дружбу съ декабристами осужденнаго жить въ Москв безвыздно, того самаго Орлова, который 25-ти лтъ былъ уже генераломъ и участвовалъ въ бородинскомъ бою, которому въ 1814 году Парижъ передалъ городскіе ключи, и братъ котораго, графъ Алексй Орловъ, былъ такимъ близкимъ человкомъ императору Николаю. Вошедшаго ко мн студента я видлъ уже на публичной лекціи Погодина стоящимъ у двери, такъ какъ вс мста были заняты публикой, и, не зная его фамиліи, невольно любовался имъ. Думалъ ли я, что этотъ самый Орловъ первый поститъ меня и пригласитъ къ себ на квартиру съ тмъ, чтобы представить меня отцу и матери (урожденной Раевской), которые, прочтя мое стихотвореніе ‘Душа’, сами пожелали со мною познакомиться? Съ тхъ поръ въ дом у Орловыхъ я сталъ какъ бы домашнимъ человкомъ, т.-е. могъ приходить во всякое Время и даже ночевать у ихъ сына на постланномъ для меня диван. Старикъ Орловъ такъ полюбилъ меня, что не разъ по вечерамъ, когда я прощался съ нимъ, благословлялъ меня’ Вся тогдашняя московская знать, вся московская интеллигенція, какъ бы льнула къ изгнаннику Орлову, его обаятельная личность всхъ къ себ привлекала, когда-то, будучи военнымъ, онъ старался въ полку Своемъ уничтожить наказаніе палками. Не даромъ же и Пушкинъ почтилъ его своимъ посланіемъ. Можете вообразить сами, какъ это расширило кругъ моего знакомства. Тамъ, въ этомъ дом, впервые встртилъ я и Хомякова и профессора Грановскаго, только что пріхавшаго изъ Германіи, и Чаадаева, и даже молодого Ив. Сер. Тургенева, который, прочитавъ въ записной книжк моего пріятеля Ник. Мих. Орлова, какое-то мое стихотвореніе, назвалъ его маленькимъ поэтическимъ перломъ’.— Эти имена упоминаются и въ печатаемыхъ здсь письмахъ. Для уясненія послднихъ необходимо еще привести небольшой отрывокъ изъ 3-й главы Воспоминаній Полонскаго: ‘Въ начал одного лта отправился я на вакансіи въ Волоколамскій уздъ (Моск. губ.) въ село Лотошино, къ князю В’ И. Мещерскому, по рекомендаціи Орлова, учить грамматик младшихъ сыновей его: Ивана,— Николая и Бориса. Князь Мещерскій и княгиня· Наталья Борисовна, жена его, и единственная дочь, княжна Елена, принадлежали къ самому высшему московскому обществу. Въ зимнее время жили они въ собственномъ дом, близъ Страстного монастыря, много гостей и родственниковъ, прізжавшихъ изъ Петербурга, посщало ихъ гостиную. Мещерскіе были сродни Карамзинымъ, и молодые Карамзины, сыновья знаменитаго историка, останавливались у нихъ во флигел. Въ ихъ усадьб засталъ я гувернера и учителя нмецкаго языка И. Б. Клепфера, еще далеко не стараго нмца, воспитаннаго на нмецкихъ классикахъ Шиллер и Гте’. Полонскій довольно долго прожилъ у Мещерскихъ въ Москв репетиторомъ, о нихъ и его отношеніяхъ съ ними много говорится въ письмахъ. Въ молодую княжну Елену, какъ видно будетъ ниже, былъ безнаджно влюбленъ H. М. Орловъ.

Другъ Николай.—

Гд ты? въ Питер, или въ Москв или въ Крыму или Богъ вдаетъ жъ какихъ странахъ. Грхъ теб написать такое короткое письмо. Я не писалъ къ теб потому что былъ вн всякаго сообщенія съ городомъ. Блуждалъ по разнымъ мстамъ — и наконецъ, услся въ поэтической двухаршинной съ вершкомъ камор съ маленькимъ окошечкомъ безъ стекла — и лежа, то на одномъ, то на другомъ боку, какъ нкогда Михалковъ, мечтаю… Душа Орловъ, гд ты въ самомъ дел? гд вы вс? за чмъ не пишешь, гд была послдняя сходка ваша, въ какихъ благословенныхъ мстахъ? и въ какомъ расположеніи духа въ веселомъ или грустномъ запивали вы свое минувшее студенчество…— Ты врно посылалъ его къ черту.— Скучна теб казалась эта четырехлтняя дорога — дорога, по которой шли мы какою-то разрозненной толпой, всякой запвая себ подъ носъ свою особенную псню.— Какъ бы то ни было не знаю какъ теб — а мн грустно, братъ!.. Увижусь ли съ тобою — чувствую, что заплакалъ бы отъ радости при первомъ свиданьи.

Напрасно ты упрекаешь меня что не оставилъ теб адреса — я помню, что записалъ у тебя на клочк бумаги. Ты зовешь меня въ Крымъ и пишешь, чтобъ я пріхалъ къ пятому числу, а я нынче только получилъ твое письмо а нынче 8-е августа. Я ужъ полтора месяца какъ не видалъ Рязани, и твое письмо тамъ пролежало.— Да и можно ли мн хать въ Крымъ, когда врно первое сентября начнутся лекціи. Поврь, если мн самому не хотлось скорй збросить этотъ школьническій мундиръ студента, я бы поздилъ съ тобою этотъ годъ,— но длать нечего, мы должны растатся.— Прощай! Если — не застану тебя въ Москв, пиши ко мн въ Москву, я пришлю теб свой адресъ. Видился ли съ Е—ой {[Княжной Еленой Мещерской.]}. затихла ли буря или еще свирпствуетъ?— Цлую тебя и остаюсь тебя любящій

Яковъ Полонскій.

Твоей маминьк, сестриц и m-r Эвенсу {[Мать H. М. Орлова Екат. Ник., рожд. Раевская, его сестра — Анна Михайловна, поздне — княгиня Яшвиль, Эвенсъ — его воспитатель, англичанинъ.]} свидтельствуй мое нижайшее почтенье.—

NB. Стиховъ (если они тебя сколько-нибудь интересуютъ) я. написалъ довольно..— Выписываю теб т, которыя ближе къ теб по чувству — особливо конецъ.

Блаженствуя тебя любилъ я,

Любилъ какъ могъ —

Всю душу пламенно излилъ я

У милыхъ ногъ.—

Твоей любви какъ дара Бога,

Томясь, я ждалъ —

Ты знала все — все какъ я много

Любя страдалъ.—

И что жъ? Высокія страданья

Горда и зла

На смхъ толпы, на порицанья

Ты предала.

Теперь пускай душа згараетъ

Въ огн страстей,

Но не услышитъ, не узнаетъ

Ни кто объ ней.

Приличій свта не нарушу

Поврь, ни чмъ

Не выскажу живую душу

Ни передъ кмъ.—

Я безъ отвта, безъ участья,

Могу любить,—

И если нтъ для сердца счастья —

Знать такъ и быть!..

&nbsp, Я. Полонскій.

Я еще не усплъ поправить хорошенько этихъ стиховъ и прошу твоего пріятельскаго снисхожденья, то-есть не всмъ читать. Или лучше сказать никому.

Данковъ. Село Ягодное.

8 авг. 1842.

II.
Любезной другъ
Николай!

Я въ Москв, и не вижу тебя — это для меня такъ странно, такъ странно,· что если бы на каждомъ шагу мн не говорили, что тебя нтъ, что ты за тридевять земель, въ какомъ-то Крыму, на какихъ-то Днпровскихъ порогахъ, я бы до сихъ поръ искалъ тебя во всхъ закоулкахъ Москвы — и каждый бы день заходилъ къ достохвальному Лик, чтобы спрашивать — не было ли тебя тамъ и готовятъ ли теб въ подарокъ букетъ, цвтовъ?—

Получилъ ли ты мое письмо, которое я теб отправилъ въ Москву, будучи еще въ Данков?

Я на 4-омъ курс, здоровье мое слава Богу поправилось, читаю довольно дльныхъ книгъ, и пишу неослабно,— Я жлалъ бы теб переслать, мое стихотворенье Страшный судъ, которое совершенно въ твоемъ вкус — т.-е. торжественно, гд я представляю вс народы, возникающія одинъ за другимъ въ дрвнемъ своемъ величіи,— Написана еще одна деревенская повсть, о томъ, что Варфалемей разсказывалъ бранчивой ключниц наканун святой недли стихами. Но все это въ другое время, теперь поспшу окончить.

Нынче я обдаю у твоей маминьки и она была такъ добра, что позволила мн у ней же писать къ теб. Повся голову, тревожимый грустными воспоминаніями, прохожу мимо вашего дома.— Врядъ ли позабуду я…. ну да что объ этомъ толковать,— говорятъ ты пріятно проводишь время, наслаждаешься природою.— Дай Богъ! Мещерскіе здсь, Ваничка принятъ въ университетъ, Борисъ съ Сергемъ ухали въ Петербургъ.— Александръ также въ Петербург.— Княжна велла теб кланятся, если я буду писать.— Александръ Карамзинъ прикатилъ вчера въ Мосьву и остановился у Мещерскихъ!— Новосильцева не виделъ, у Левашеца щеки длаются еще румяне, а у князя Черкаскаго носъ боле и боле завастривается… Прощай.

Пиши пожалуйсто все и обо всемъ.— Неужели въ душ твоей нтъ новыхъ впчатлній? Неужели потребность длиться: ими тебя оставила? Прощай. Остаюсь.

Вчно такимъ же,
Яковъ Полонскій.

1842, сентября 6.

III.

Цвти яко роза!
Другъ! Орловъ!..

Страшно голова болитъ, а я збираюсь писать къ теб.— Потому что завтрашній день твоя маминька отправляется.— Что сказать теб новаго? Все это время, мн казалось, что не исписать мн и цлой дсти всхъ новостей если бы яхотлъ ихъ писать къ теб,— а теперь мн кажется что ровно нтъ ни одной порядочнй новости.— Ты теперь служишь царю и отечеству — поздравляю!— Хорошо ли сидитъ на теб юнкерской мундиръ?— и вообще какаво идетъ твоя служба?— Часто ли вспоминаешь свой университетской·бытъ, и не многочисленный кругъ твоихъ товарищей?!. Вс твои знакомые помнятъ о теб и надоли мн разспросами гд ты? ^что ты? какъ ты? и какимъ манеромъ ты? и почему ты? и для чего ты? и т. д.

Съ чего начну — начну съ Мещерскихъ.— Я попрежнему, бываю у нихъ очень часто, хоть и не даю уроковъ.— Княжна все нездорова, съ ней длаются страшныя истерическія припадки,— доктора, совтуютъ хать за границу и всной князь съ нею вроятно отправится, К-на Софья Ивановна живетъ у нихъ въ дом.— Все ихъ семейство ко мн очень ласково и любезно со мною.— Не помню какъ-то вечеромъ былъ разговоръ о теб. К. С. И. не очень тебя жалуетъ, твои кой-какія промахи не забыты — …я съ жаромъ заступался за тебя, и твою доврчивость,— а иногда и неумстную откровенность, пояснялъ твоимъ добрымъ, и еще не охлажденнымъ въ опыт жизни, сердцемъ. К. Ея. замтила одно, повторяю слова ее — Вообще Орловъ очень мало думаетъ сказала она и весь вечеръ молчала.— Я самъ имю маленькую причину сердиться на тебя,— мн повторяютъ, многія мои секреты и разсказываютъ анекдоты на мой сщетъ, увряя, что все разсказано было тобой.— Но прошлое да будетъ прошлымъ — протягиваю къ теб мою руку и крпко жму ее.—

Ховрины {[Марія Дмитріевна Ховрина, извстная московская дама, съ которою хороши были Станкевичъ, И. С. Тургеневъ и др., жила въ конц 30-хъ и начал 40-хъ годовъ въ Рим со своей: молоденькой дочерью, красавицей Шушу (Александра Ник., поздне, въ замужеств, Вахметева, 1824—1901, извстная религіозная писательница), тамъ ихъ домъ былъ, ради Шушу? притягательнымъ пунктомъ для русской молодежи.).]}.— Бдные Ховрины!— они лишились сына. Бдная Шушу, какъ она похудла отъ печали — я боюсь за нее — кажется чахотка ихъ. семейная болезнь.— М. Д. приказывала теб нсколько разъ кланяться и напомнить теб общаніе писать къ ней.— Вообще объ нихъ ты можешь, узнать отъ Маминьки.

Былъ я у Брокка {[Броккъ, извстный въ Москв акушеръ, былъ домашнимъ врачомъ Орловыхъ (братъ, министра финансовъ).] } — Броккъ тебя любитъ, какъ роднаго сына, и страшно о теб безпокоится.— Оk въ высшей степени скоръ, самонадянь не много, и очень часто не обдумываешь словъ своихъ. Онъ боится что’ тебя не поймутъ твои новыя товарищи, съ которыми будучи и накороткой ног, необходимо тонкое обращеніе — и будутъ смятся.

Онъ просилъ меня написать къ теб отъ него — нсколько словъ, именно — Будь Орловымъ — а не Р. {Не кажи этаго письма.} {[Т.-е.— не Раевскимъ.] } — вотъ главное начало, изъ коюраго выводи, что хочешь, Былъ раза два у Седергольма {[Викторъ Седергольмъ, студентъ-медикъ, товарищъ Орлова, и Полонскаго. Его отецъ — извстный пасторъ въ Москв, 1789—1867. . . Орловъ ум. 19 марта 1842 г.]} и мирюсь съ нимъ. Добрый и умный Малой — я сперва не зналъ его. Его отецъ написалъ понемцки стихи на смерть твоего отца я ихъ.перевелъ, да нтъ ихъ у меня подъ, рукою, къ тому же не въ силахъ переписывать, и сонъ, и головная боль одолваютъ — пришлю когда-нибудь {[См. ниже.]}.

О Михалков ни слуху ни духу.

Хожу въ университетъ и среди товарищей не нахожу товарища — всмъ говорю Вы — и очень спокоенъ — даже пересталъ жлать лучшаго.

Если тебя интересуютъ, мои поетическія успхи, безъ лишней скромности, какъ пріятелю говорю теб — ныншній годъ я ушелъ далеко. Крпко началъ заниматься исторіею и затеваю многое, благослови на cчасливое окончаніе.— Альманахъ Подземные Ключи {[Студенческій альманахъ, изданный товарищемъ Полонскаго, кн. Н. Мансыревымъ (ценз. помта — 1 октября 1842 г.), гд было помщено 10 стихотвореній Полонскаго и его-же драматическій отрывокъ ‘Ханизаро’, см. ‘Русск. Пропилеи’, т. I, стр. 365 и д.]} печатается — пришлю къ новому году. Въ слдующемъ No Отеч. Записокъ прочти мое стихотвореніе жалко и смшно.—

Тургеневъ {[Ив. Серг.] } заграницей…..

Другой Тургеневъ, Алек. Иванов. {[О своемъ знакомств съ А. И. Тургеневымъ Полонскій разсказываетъ въ своихъ студенческихъ воспоминаніяхъ, ‘Нива’, ежемсячныя книжки, 1808, декабрь, стр. 658.]}, здсь — я познакомился съ этимъ европейскимъ человкомъ — и пріятелемъ Королей. Павловъ {[Ник. Филипп. Павловъ, авторъ ‘Трехъ повстей’, мужъ Каролины Павловой.]} въ ужасной на тебя претензіи, что ты не захалъ къ нему проститься!!….

Катерина Николаев. Давыдова въ томъ же тебя упрекаетъ.

Прощай — ршительно не-могу писать. Цлую тебя и остаюсь

Твой другъ

Яковъ Полонскій.

1842. 14 октября.

Пиши пожалусто чаще и подробне, прямо въ домъ Мещерскихъ:на имя Ивана Васильевича — для передачи.

Еще прощай! 1000 разъ прощай — и помни меня.

IV.

Другъ душа моя Орловъ.

Прости мн, что такъ давно я не писалъ къ теб,— а збирался писать никакой день, почти каждой часъ.— Благодарю тебя за твои дружелюбныя письма — радъ длить съ тобою твои мечты, твои воспоминанья — и если возможно, лучшія твой наджды.—

Знаешь ли, гд я живу теперь — подъ одною кровлею съ твоей богиней {[Кн. Еленой Мещерской.]} и не въ качеств учителя — меня просилъ самъ князь жить съ ваничкой — онъ думалъ, что при мн онъ меньше будетъ разгуливать. Куда къ черту! почти каждой день — пососдству съ моей комнатой раздаются громкія студенческія псни — стучатъ еспадроны и рапиры — и Ваня, вырвавшись на волю, гуляетъ на всю ивановскую — не по нашему,— а по Михалковски,— пустился на вся тяжкая — выросъ — вставилъ новыя зубы, я ему чертъ не братъ.— Жаль только, что пустая голова — сердце доброе — или лучше сказать мягкое, но въ душ никакихъ стремленій, никакихъ благородныхъ порывовъ!— Борисъ женится на Княжн З. Оболенской — счастливъ по горло — влюбленъ по уши — 20 числа января свадьба — пожалусто поздравь его!— а къ стати — Поздравляю и тебя съ празниками прошедшими и наступившимъ новымъ годомъ.— Цлую тебя.— Поздравь за меня Маминьку, сестрицу и Евенса.—

О Княжне Е. буду писать подъ конецъ, чтобъ твои мысли были до тхъ поръ спокойны, а то ты, пожалуй, обо всемъ остальномъ и непозаботишься — напримръ и неподумаешь пожалть, что я не такъ здоровъ.— Зубная боль — желчь и еще чертъ знаетъ что такое, чего я не пойму право.— Не знаю — Хандра ли длаетъ меня больнымъ или болезнь наводитъ хандру?— Конечно въ перспектив безцвтныхъ, мрачныхъ дней, и для меня мелькаютъ дни полныя блеску и жизни,— когда я бодръ, когда я счастливъ, когда я могу ровно ни о чемъ недумать, т.-е. способне думать, чмъ въ т дни, когда голова трещитъ, а сердце болезненно стучится въ грудь, какъ нищій въ дверь вельможи. Не хочу описывать теб тысячу разныхъ мелочныхъ обстоятельствъ, которыя встрчались мн то въ прекрасное утро, то въ прекрасный вечеръ,— Въ нихъ мало интереснаго для тебя душа Орловъ.— Скажу только что я не совсмъ собой доволенъ — меня часто мучитъ и то къ чему бы я долженъ быть совршенно хладнокровнымъ. Въ душ безпрестанное движеніе.— Естли тяжелая дума отуманитъ голову — ищу разсянья. Если совершенно спокоенъ — ищу новыхъ тревогъ боюсь въ минутной усталости духа подозрвать совершенное его безсилие — и мняюсь какъ Московская Погода,— а на лиц все неизмнно и спокойно — пусть думаютъ, что я неспособенъ ни глубоко мыслить, и глубоко чувствовать!— тмъ лучше.

Ты жалуешься на насъ, что.наши письма пусты,— дружище! Что жъ длать — вть и въ свт довольно пустоты. Только право и твои письма не слишкомъ богаты содержаніемъ — все вертится въ нихъ около двухъ главныхъ предложеній.— 1-ое — Мн скучной грустно!— 2-е — что княжна Е?! я все еще люблю ее! На первое отвчаю теб, что въ нашъ вкъ взд скучно и грустно — на второе погожу отвчать — изволько прочесть, любезный, прежд эту страницу.— Терпи казакъ атаманъ будешь!

Писалъ я къ Новосильцеву — отвта нтъ.— Врно, омдвдился въ деревн и будетъ всю зиму сосать лапу,— а намъ ни строчки ненапишетъ, пока нерастаетъ снгъ. {Новосильцевъ пріхалъ и сейчасъ былъ у меня. Января 11-го.}

Княжны Софьи Ив. здсь нтъ.— Князь Василій постарался всхъ лишнихъ спровадить вовремя. Княж. З. ухала наканун помолвки,— Марья Александровна такъ же ухала! (со слезами.на глазахъ). Она бы невынесла присудствія соперницы.— Я однажды видлъ ихъ всхъ троихъ вмст — въ кабинет княжны — У! какая безмолвная,— но глазамъ моимъ понятная, разыгрывалась драма!.. Мн было и весело и грустно.

Слдуя пунктуально твоему приказанію я не передалъ K.. Е. твоего поклона,— которой заключался въ первомъ письм твоемъ.— Меня спросила, Софья Ивановна что ты пишешь — я сказалъ что теб очень скучно тамъ, что ты совершенно одинокъ и что (употребля твою фразу) въ цломъ город нтъ ничего кром тыквъ, арбузовъ и жидовъ. поэтому ничего нтъ пудреннаго, что теб скучно — Какъ ты думаешь, какой былъ отвтъ ея. Посовтуйте: ему полониться за жидовками — это будетъ гораздо лучше, чмъ скучать.— Княжна передъ обдомъ подошла ко мн и спросила, вы получили письмо, отъ Орл.? Я сказалъ да и ни слова боле.

——

Но теперь совсмъ другое — я съ кн. Е. говорю иногда по цлымъ часамъ — и сколько могу замтить — это ей нисколько не надоедаетъ.— Княжны С. Иван. нтъ давнымъ давно — и я чувству, что дышу не много легче — хоть она и кричитъ всмъ, что меня очень любитъ.— Ея мысли, ея чувства — мишура, мишура, мишура!..—

Буду писать теб чистыя факты — изъ нихъ суди и выводи что хочешь —

Никакая Гегелевская философія не годится когда дло идетъ о женщин. Ботъ теб отрывки, которыя вс будутъ начинаться съ слова — однажды — (когда были эти однажды) я право не помню —

1) Однажды я былъ у Оболенскихъ — тамъ были Трубецкія — Княж. Е. и Leon Gagarin — Гагаринъ сидлъ подл княжны — (мы играли въ секретари, то есть писали вопросы и отвты) Т. не сводилъ съ нея глазъ.— Его вопросъ брошенный въ шляпу попался княжн,— не помню въ чемъ состоялъ онъ,— но отвтъ княжны: былъ слдующій:— я бы жлала чтобы, меня ненавидли.— Князь Леонъ почти везд гд Княжна.— Въ этотъ же вечеръ на вопросъ его Comment portez-vous? я отвчалъ:— Mieux que Vous.— Онъ сказалъ: C’est mchant! и только.—

2) Однажды Князь Bac. не обдалъ дома — я, Княжна, Мад Фрошь — и^: Француск: учит. Пето составляли весь столъ — разговоръ зашелъ о теб — Княжна меня спросила религіозный ли ты человкъ?— я зная ее взглядъ на вщи, сталъ уврять ее, что ты истинной христіанинъ, что я это знаю, потому что съ тобой говлъ и пріобщался.— Княжна сказала мн:— Тамъ вроятно, онъ изъ моды притворялся сумлвающимся.— Меня этими словами такъ и обдало, какъ холодною водою — Я отвчалъ, что человка часто посщаютъ минуты сомннія, что кто не испыталъ ихъ и т. дале. За этимъ же обдомъ — разговоръ склонился на то, какъ надо понимать любовь.—

3) Однажды, по утру (это было недавно по, полученіи втораго и послдняго твоего письма) я пилъ чай.— Княжна была нездорова и ужъ дней пять не сходила съ врху — Мадамъ Фрошъ подошла ко мн и спросила: что къ вамъ пишетъ Орловъ, Княжна приказала узнать отъ васъ!— На лице ея была препренепонятная улыбка.— Я просилъ ее сказать К., что ты ей свидтельствуешь въ каждомъ письм свое нижайшее почтеніе.

Обыкновенныя постители, гостиной здсь изъ мужчинъ слдующія: Баронъ Мейндорфъ {(Ужасно глупъ).}, Алек. Ив. Тургеневъ, Князь Трубецкой, Росетть {Кажется ты его не знаешь, а жаль.},— и еще какой то Князь Гагаринъ — не Леонъ, а другой какой-то извстный въ Москв подъ именемъ Путешественника — Юченьне дуренъ собой — говорунъ ужастной — русскаго слова не дождешься — свтской человкъ до Nec pins ultra. 4) Однажды Жанъ наклонясь шепнулъ мн про этого Гагар.: путешественника: Каковъ женихъ моей сестры?— Я отвчалъ ему что никуда не годится.— Только Жанъ кажется вретъ — ужастно — и это его собственная фантазія.— Впрочемъ княжна принемъ какъ-то очень мило краснетъ…—

5) Вотъ теб еще разговоръ мой третьяго дни съ Княжной при утренней встрч:

Я.— Видли вы Алманахъ Утренняя Заря?

К.Е. Видла.

Я. Читали?

K. Е. Нтъ.

Я. Что вы скажете про картину Поцлуй. Замтили ли вы сколько борьбы на лиц этой двушк — она хочетъ сердиться и не можетъ сердиться.—

K. Е.— Да,— очень мило — мн нравится — Отчего вы вчера такъ рано ушли?

Я. Отъ того, что ваши мысли были заняты чмъ-то необыкновеннымъ Вы были ужастно разсянны.

K. Е. Какъ такъ?

Я. Вы говорили одно, а думали о другомъ.

K Е. (смется) — Ни когда со мной этого небываетъ (немного погодя). А вы видли въ моемъ альбом картинку Поцлуй?

Я. Нтъ не видалъ.

K. Е. Пойдемте я вамъ покажу ее.

Мы пошли въ кабинетъ.

Княжна достала свой альбомъ — полчаса искала и нашла — помнишь — Фаустъ цлуетъ Маргариту,— а Мефистофель подсматриваетъ. Я сказалъ, что я знаю однаго человка, которой ужастно лицемъ похожъ на этаго Мефистофеля.

Кто?— я его знаю?—

Знаете!

Кто? скажите ради Бога — не думаете ли вы что на меня вашъ отвтъ здлаетъ впечатлніе.

На Князя Ливина!

Княжна засмялась, и призналась мн, что я правъ,— что удивительное сходство.—

Дале разговоръ о Рим — о картинахъ Евенса и т.

Ея комната преображается въ Спальню — здсь будетъ Борисъ… Ея комната уже со вчерашняго дня на верху — и врятъ ли я тамъ буду.

Изъ всего мною написаннаго выводи, что хочешь — только ради Бога не проболтайся кому-нибудь, что я пишу теб по дружб.— Ну что если это письмо когда нибудь К. Ея. будетъ читать.— О если это будетъ быть можетъ она проститъ меня.— Пиніи чаще.— Будь здоровъ веселъ счастливъ и помни твоего друга

Як. Полонскаго.

Брокка давно не видалъ.—

Прощай — я нездоровъ — желчь.— Статья твоего отца о капитуляціи Парижа {[Напечатана въ ‘Утренней Зар’ на 1843 г.]} превосходна.— Стиховъ своихъ писать не гд и нкогда.—

1843. января 8.

Разбирай мое письмо какъ хочешь.— Хомяковъ разбираетъ и не такія каракулы на етрускомъ язык.

Въ любви я постояненъ, какъ и ты.

Лтомъ кажет. Борисъ съ молодою женой и Княжной дутъ въ Ревель. Вотъ теб стихотвореніе небольшое,— которое я послалъ еще къ теб лтомъ но ты его неполучилъ.

Посылаю вторично, потому это стихотвореніе нравится К..

Перемна.

Блаженствуя тебя любилъ я —

Любилъ какъ могъ —

Всю душу пламенно излилъ я

У милыхъ ногъ.

* * *

И что жъ! святыя упованья,

Горда и зла,

На смхъ толпы, на порицанья

Ты предала.

* * *

Теперь пускай душа сгараетъ

Въ огн сгастей,

Но не услышитъ, не узнаетъ

Никто объ ней…

* * *

Приличій свта не нарушу,

Поврь ничмъ,

Не выскажу живую душу,

Ни передъ кмъ.

* * *

Я безъ отвта, безъ участья,

Могу любить.—

И если нтъ для сердца счастья —

Знать такъ и быть!

&nbsp, Я. Полонскій.

Подземныя Ключи — вышли — только я еще не видалъ ихъ — пришлю.— Новосильцевъ пополнлъ въ деревн. Служить нигд не хочетъ.— это кажется его твердое намренье.— Если онъ можетъ жить безъ службы — по моему хорошо длаетъ.— Ты пишешь · что твои товарищи народъ доброй, но грубой — часто эту грубость я предпочиталъ — свтской утонченности. Никакія полновсныя фразы вроятно несмутятъ ни тебя ни меня!— На твоемъ мст я бы сталъ передъ ними казаться такимъ же грубымъ — въ товариществ все должно быть уравнено — и отъ этаго никто небудетъ хуже — ни ты ни они.

Я учусь по-англійски и успваю.

1843. 28 февр

Милой другъ мой Орловъ!

Ныншній день получилъ я отъ тебя твое письмо, адресованное и:мое имя.— Изъ него ясно, что ты не получилъ письма моего, писаннаго къ теб еще на святкахъ которое я отдалъ Винтеру, а онъ хотлъ отдать Александру Никол. Раевскому вмст съ своимъ письмомъ для пересылки.— Изъ того письма если теб суждено когда-либо получить его ты ясно усмотришь мои обстоятельства.— Я живу у Мещерскихъ и теперь откровенно скажу дорого бы далъ что-бы нежить у нихъ. Во время свадьбы Бориса я былъ боленъ зубами и желчью.— Благодарю Бога, что именно въ это время я былъ боленъ — я бы не могъ хладнокровно сносить глупую спзь, этотъ пошлой этикетъ который простирался до того, что К. В. Клепперъ — единствен. умный человкъ въ дом другъ княгини покойной — воспитатель всхъ дтей — не былъ приглашенъ къ обду — и долженъ былъ ухать, что бъ не обдать въ два часа утра вмст съ экономкой!!!…

Теперь я рдко бываю внизу — Борисъ женатъ, мои отношенія съ нимъ’ кончены — я ему говорю Ваше Сіятельство и онъ не сердится!!! Жена его княгиня что бы мн теб сказать про нее — кажется очень доброе существо — и только — ни полслова не льзя больше прибавить — ума ея до сихъ поръ я· не замтилъ.

Княжна Е — по обыкновенію то очень любезна…то ни говоритъ ни слова.— Князь Василій — глядитъ на насъ гршныхъ съ высоты своего величія — Ваничка — это такая пустая, пошлая душа: ни одной мысли, ни однаго истинно благороднаго чувства,— Если я занимаюсь, его единственное удовольствіе мшать мн — до тхъ поръ пока я не разругаю его всми возможными ругательными возгласами — но все это ровно для него· ничего не значитъ — онъ такъ увренъ въ своемъ ум — что считаетъ, величайшею глупостью что нибудь читать — или говорить о чемъ нибудь сурьзномъ. Ни науки ни искуства не составляютъ для него ровно никакого интереса — лошади, кнутья, ружья, изъ которыхъ не стрляетъ, шашка, которой разрубилъ себ бокъ,— и преферансъ,— вотъ его единственныя занятія.

Мн здсь душно,— какъ въ тюрьм — меня бы давно не было въ этомъ дом если бы не Клепферъ.—

Благодарю тебя, добрый другъ мой,— за твое предложеніе — я до тхъ поръ не приму его пока крайняя необходимость незаставитъ меня прибгнуть — къ твоей помощи.— Быть можетъ при выход изъ Университета — но не теперь — я захочу записаться въ концелярію къ Синявину — и вроятно буду въ Москв ждать твоего прізда.— Пріжжай, другъ Орловъ. Тогда смотря по обстоятельствамъ твои дла могутъ пойти иначе… я весь къ твоимъ услугамъ — Если на Крымскомъ полуостров — гд нибудь въ приморскомъ город ты найдешь для меня мсто — я буду весьма теб благодаренъ.— Москва мн страшно надола. Я желалъ вдали отъ нее вздохнуть свободне посреди такой раскошной природы.. Но одесской климатъ говорятъ ужастно вреденъ для груди — отсовтуй Матушк твоей жить тамъ.— Я слышалъ она въ Италіи — про это ты непишешь мн ни пол—слова.—

Если будешь писать незабудь написать отъ меня — нижайше почтеніе — всмъ и сестриц и Эвенсу.

Очень радъ, что ты доволенъ своею службою.— Дай Богъ теб всякаго счастія и благополучія — Съ Новосильцевымъ я видлся — онъ показался въ Москв и пропалъ — говорятъ опять ухалъ въ деревню.— Вс твои письма онъ читалъ у меня — и длалъ на нихъ свои разныя замчанья.—

Прощай душа Орловъ!— Жди отъ меня другаго письма со стихами.—

Остаюсь
Твой другъ
Яковъ Полонскій.

VI.

15 марта 1843 года.

Другъ Николай!

Вчерашній день присылаетъ за мной твой дядя Алек. Николаевичъ {[Раевскій.]}.— Прихожу — онъ мн говоритъ, что къ нему отъ тебя есть препорученье, что ты пишешь, что долженъ мн 170 рублей.— Я прямо ему отвчалъ что ты врешь — и что я больше теб долженъ нежели ты мн — и потому не могу взять денегъ — Ал. Никол. пристально мн — говоритъ, что я долженъ имть съ тобой счеты, а не онъ что я могу посл заплатить теб, когда ты прідешь — и я долженъ былъ принять съ твердымъ намреньемъ заплатить теб. Я теб долженъ милой мой Орловъ ровно 175 рублей. Они мн были нужны потому что я вчера съхалъ на квартиру отъ Мещерскихъ.— Ванька Мещерскій до вчерашняго дня’.не врилъ этому — и улыбался когда я говорилъ ему что намренъ съхать — повторяя притомъ пословицу — скоморохъ попу не товарищъ. Вс были очень удивлены моимъ поступкомъ.— Въ дом вс отъ послдняго мальчишки до Кат. Карловны Фронтъ меня любятъ безъ памяти.— Я расцаловался съ Борисомъ и сказалъ что съжжаю для того только — чтобъ во время экзаменовъ не мшать другъ другу приготовляться — и что такъ какъ у меня есть урокъ, то далеко къ нимъ здить.— Добрая Княжна Е. простилась со мной какъ другъ — протянула мн руку которую я поцловалъ и за тебя и за себя съ жаромъ. Вотъ ее слова:—

За чмъ вы такъ мало съ нами пожили? Яковъ Петровичъ пожалусто приходите къ намъ чаще — каждую недлю непремнно обдать — мы вс такъ были ради что вы у насъ гостили.— Разумется на эти милыя слова я отвчалъ увреніемъ въ моей преданности ко всему ея семйству и къ ней въ особенности.— Прости меня душа Орловъ,— всегда желалъ дйствовать сколько могъ въ твою пользу, я не упустилъ случая представить ей твой благородный поступокъ, который такъ много говоритъ въ пользу твоего сердца.—

Вотъ еще новость. Почмъ Алек. Николаичь знаетъ о твоихъ сердечныхъ обстоятельствахъ.— Я такъ былъ этимъ удивленъ…

Въ послднее время я отыскалъ въ Москв столько тайныхъ моихъ враговъ и недоброжелателей — что ужаснулся. Кажется я ни кому зла не здлалъ.— Куда уйти отъ клеветы!… Если я выду изъ Университета и Ратынской {[Сосдъ Полонскаго по меблированнымъ комнатамъ у какой-то нмки, ‘большой охотникъ до стиховъ’.]} войдетъ ко мн въ комнату я дамъ ему плюху или прикажу выгнать его.— Долго описывать теб разныя мои похожденія!— Если получу Москвитянина вырву оттуда мои стихи кот. ты незнаешь и пришлю къ теб.— Подземные ключи не стоитъ присылать проза ужастно гадка.— Въ отечественныхъ запискахъ исключаютъ меня изъ Подземной Литтературы.— Вылизываютъ сердце — и изкажаютъ его ужаснымъ образомъ.—

Прощай. Цлую тебя и остаюсь

Твой другъ навсегда
Я. Полонскій.

Маменьк твоей, сестриц, Евенсу мое почтенье,— если ты будешь писать къ нимъ.

VII.¹)

¹) [Начало письма не сохранилось.]

Седергольмъ здлался настоящій докторъ — за три версты видно что идетъ лекарь — отпустилъ себ, маленькія бакенбарды — взялъ въ руки трость и разхаживаетъ.— Я недоволенъ имъ — онъ главная причина — отчего я не дописалъ письма къ теб въ отвтъ на твое огромное посланіе.— Это посланіе или исповдь и теперь у него — хотлъ прислать и не прислалъ.— Ну, душа Орловъ, я такъ былъ не доволенъ твоею исповдью, что не могъ писать отвтъ къ теб равнодушно — Если хочешь я теб повторю его.—

Слушай сначала

вообрази что теперь 20-е марта и что я пишу къ теб.—

Другъ Николай!

Пусти меня говоритъ по-Русски!

Читаю и перечитываю твою исповдь.— Боже мой, что за разладъ? сколько не постижимыхъ противорчій — однимъ словомъ, что за странная исповдь!— Если ты писалъ ее для того что бъ напомнить ею о себ друзьямъ. своимъ то мы и безъ того тебя помнимъ.— Если жъ для того чтобъ я показалъ ее княжн Е., то пока я называюсь твоимъ другомъ или пока еще не сошелъ съ ума я ни за что этаго не зд лаю — Непонятной ты человкъ!: Хочетъ искать состраданія!— по моему такъ лучше ненависть, чмъ состраданіе.— Да и можетъ ли двушка любить человка, который въ глазахъ ея достоинъ сожалнія.— Если и есть такія двушки то ужь врно не княжна..

(я нарочно подчеркиваю твои слова) —

Пишу теб откровенно, слушай.

Твоя исповдь докажетъ Княжн, что ты все еще такой же какъ былъ и прежде, Ховрина читала ей письмо твое — она сама мн объ этомъ говорила — и прибавила, что ты еще такой же ребенокъ.

Ты пишешь что новое чувство въ теб возникло и это чувство Гордость которую я пойму и униженіе котораго причина также будетъ мн понятна.— Извини Орловъ — не совсмъ понимаю.— Самъ же ты черезъ нсколько строкъ говоришь — какъ ограничился кругъ моихъ помышленій! какъ обднялъ я духовно!— неужели эта духовная бдность есть причина твоей гордости? но ты продолжаешь: какъ ни бденъ въ всхъ отношеніяхъ мой внутренній миръ я ставлю его и въ нравственномъ, и религіозномъ, и въ филосов. отношеніи выше всего на свт.

Вотъ слова твои

Извини, это уже не гордость а просто самолюбіе, которое любитъ свои доморощенныя убжденія и какъ бы они не были ложны не захочетъ съ ними растаться.— Явись сама истинна яркая какъ Божій день, оно зажмуритъ глаза, и оттолкнетъ истину.— Это идолопоклонство которое создало себ кумиръ — и этотъ кумиръ твое Я, твои убжденія. Ты самъ безотчетно сознаешь это и вотъ почему въ своемъ письм безпрестанно просишь насъ чтобъ мы не приняли слова твои за гордость.

Ты пишешь что мы (т. е. я, Новосильцевъ и Седергольмъ) не созданы для свта и что намъ было бы гораздо лучше если бы онъ насъ ненавидлъ и нами гнушался.— Хорошо же ты понимаешь Новосильцева — что касается до меня то я хоть и не свтской, человкъ — хоть и понимаю всю мишурность свта, однако не дойду до такой крайности чтобъ пожлать чтобъ мною гнушались.

Еслибъ слова твои вытекли изъ глубины твоего потрясеннаго духа, если бы они были выраженіемъ твоихъ убежденій основанныхъ на опыт жизни, о тогдабъ слова твои имли бы смыслъ и значеніе — и ты черезъ нсколько строкъ не написалъ бы мн что радуешься что я живу у Мещерскихъ потому что могу набраться мыслей образованнаго свта? скажи мн ради Бога что это за мысли образованнаго свта!! Хотлъ было поставить вопросительной знакъ и ставлю удивительной!—

Неужели ты къ этому письму приготовлялся 6 мсяцевъ — Неврю попробуй написать снова твою исповдь, бьюсь объ закладъ ты напишешь совсмъ другое, такъ что и не узнаешь своей прежней исповди. А отъ чего? отъ того что по твоимъ же словамъ судя, твои мысли безтолковы твои чувства безъотчетны — однимъ словомъ хаосъ и въ голов и въ сердц.—

Боже избави, тебя другъ! если это продолжится.— Тогда конецъ твоему развитію — а кто нейдетъ впередъ, тотъ идетъ назадъ.—

Кладу голову на руку и думаю, отъ чего бы происходило это оцпенніе, это болзненное сжиманіе груди. Весь этотъ хаосъ чувствъ и мыслей — я понимаю грусть,самую глубокую, самую страшную у тебя на это есть причины — Но какъ понять эту внутренную дизгармонію этотъ душевной безпорядокъ, если не утвердиться на той мысли что ты еще слабъ какъ дитя.— Такъ слабъ, что готовъ отдать себя подъ покровительство даже Марьи Дм. Ховр.!

И что за причина этаго лихорадочнаго состоянія души твоей —

Мн кажется я попалъ на истинную причину.

Твои мысли, твои чувства обращены не на видимой миръ — а на свой невидимой внутренній миръ — въ которомъ живтъ не дйствительность — а фантасмагорія.— Предметъ твоихъ мыслей это твое я о которомъ ты ужастно какъ много хлопочешь.

Природа, люди — ихъ нравы — ихъ великія и смшныя стороны, жъ будто не стоятъ твоего вниманія. Вникни въ себя — ты убдишься самъ что ты егоистъ хоть и христіанинъ.—

Есть множество родовъ егоизмовъ. Я причисляю тебя къ тому разряду* которыя будучи одарены любящимъ сердцемъ и прекрастною душею досадуютъ на примръ за чмъ такой то мой другъ — не таковъ какимъ бы я жлалъ его видть, за чмъ любовь такого то ко мн не проявилась въ томъ то и въ томъ то — или проявилась не такъ сильно — однимъ словомъ у тебя всегда на первомъ план является желаніе быть любимымъ — а ужъ на второмъ план желаніе отвчать за любовь любовью — А не хочешь ли такъ — я люблю — и довольно съ меня. Если меня любятъ спасибо — если не любятъ — такъ и быть, не хочу ни отъ кого никакихъ требованій, никакихъ изьявленій.— Теб всегда было досадно, зачмъ не раздляютъ съ тобой твоихъ врованій — твоихъ убжденій — неправдали?— Напримръ — Тургеневъ Иванъ и ты.— Вы столкнулись и отскочили другъ отъ друга — отъ чего? отъ того что ты думаешь такъ, а онъ иначе — ты дружбу понимаешь такъ легко что протянулъ руку, да сказалъ будемъ друзьями — вотъ и друзья — а онъ — дружбу понимаетъ иначе — Вотъ почему вы и не сошлись какъ бы должно было ожидать по началу вашего знакомства.—

О самолюбіе!..

Я хотлъ было все письмо твое разанатомировать до конца и показать въ немъ тысячу не лностей, но у меня теперь только первый листъ, остальныя у Седергольма.— Седергольмъ — такъ же недоволенъ твоею исповдью увряетъ меня что ты просто набиралъ слова чтобъ только что-нибудь написать — или писалъ въ бреду.—

И ты хотлъ, чтобъ это письмо прочла княжна? А почему теб непремнно хотлось чтобъ княжна его читала.— Не значитъ ли это, что ты вполн былъ доволенъ письмомъ твоимъ — ты думалъ что этимъ ты ставить себя выше всхъ блестящихъ мотыльковъ свта.—

О самолюбіе!

Если все, что я написалъ здсь ложно — и ты со мной не согласенъ — пиши ко мн что я вру, я ни мало не разсержусь — и буду благодаренъ теб за откровенность.—

Прощай — не брани меня.—

Писалъ бы больше да такая жара что едва едва перо держится въ рукахъ — Прощай — Целую тебя и остаюсь твой другъ

Я. Полонскій.

1845. юня 1.

Дядюшк,— Матушк,— Сестриц,— Г. Евенсу мое нижайшее почтеніе.

VIII.

О подними свое чело,

Не врь тяжелымъ сновидньямъ,

Не предавайся сожалньямъ,

О томъ, что было и прошло.

О томъ что спитъ въ сырыхъ могилахъ,

Чего мы воротить не въ силахъ…

Зачмъ такъ рано погребать,

Невозмужалыя наджды,

И съ простодушіемъ невжды

Во всеуслышанье роптать!

Что бъ жизнь была теб понятна

Иди впередъ — и не возвратно.

Не бойся душу предавать

Потоку чувствъ и мыслей новыхъ

Своимъ стремленіемъ готовыхъ

Тебя невольно увлекать

Туда — гд впереди такъ много

Сокровищъ спрятано у Бога.

Для созерцающихъ очей

И для внимающаго слуха,

Доступенъ свтлый образъ Духа,

И внятенъ смыслъ его рчей —

Глаголъ въ пустын вопіющій

Неумолкаемо зовущій!..

Вотъ стихи написанныя въ то время когда я думалъ о теб другъ Орловъ — сидя въ деревн.— Прости меня за долгое молчаніе и ради Бога не перетолкуй его въ дурную сторону — я все такой же слдовательно не могъ разлюбить тебя.— Посылаю теб вырванные листы изъ той большей тетради, которую я посылалъ къ теб съ студентомъ Уманцемъ {[Студентъ математическаго факультета, Игнатій Уманець, съ нимъ Полонскій былъ очень близокъ подъ конецъ университетскаго курса: они вмст читали. О немъ подробно — въ Студ. восп. Полонскаго, стр. 671—672.]} ещ въ начал іюня и на сихъ дняхъ получилъ ее обратно.— Я пріхалъ въ Москву не боле какъ недли полторы — я все находился въ кругу моего бднаго несчастнаго семейства въ Рязани.— Николай! мы оба братъ несчастны.— Только чуть ли во мн не больше твердости переносить удары судьбы — Боже мой! Если бы ты зналъ, какія про меня сплетни ходятъ но Москв — Если бы ты зналъ, какъ все вооружено противъ меня!.. и притомъ ужастный денежный недостатокъ, представь я пріхалъ въ Москву съ 25 рублями въ карман. Съ университетомъ я еще не раздлался.— Меня прижалъ Крыловъ единственнымъ образомъ.

К. Елена все еще за Границей веселиться — 3длай милость перестань пылать къ ней рыцарскою любовью — Я боюсь, что потребность любви ты принялъ за истинную любовь — Я увренъ что княжна считаетъ себя выше тебя — и что ты еще долженъ вырости чтобъ быть ее достойнымъ — я это заключаю изъ словъ ея, стало быть она тебя не любитъ ибо любовь есть стремленіе къ предмету, который я считаю въ тысячу разъ себя прекрасне и совршенне, въ этомъ то и заключается пріятность любви — ибо человку пріятне думать что онъ поднимается въ врхъ, нежели опускается къ низу.— А Кн. Е—ва если и будетъ когда-нибудь отвчать теб — я боюсь — что въ ея голов будетъ вертться мысль будто она снизошла къ теб, а не возвысилась до тебя.— Посуди самъ, не оскорбитъ ли это твоей гордости!.

Седергольма еще не видлъ почти никого невидлъ.—

Цлую тебя сотню разъ — пиши ко мн прямо черезъ Брокка, который обитаетъ въ Скатертномъ переулк въ дом Корда. Я не очень здоровъ и боюсь чахотки — Прощай

Остаюсь твой другъ
попрежнему
Яковъ Полонскій.

1843. Ноября 18 дня.

Кривцевъ {[Ник. Ив. Кривцовъ, ум. 81 августа 1843 г. Его единственная дочь, Софья, поздне выша замужъ за Помпея Ник. Батюшкова. На ея двоюродной сестр, дочери Павла Ив. Кривцова Ольг Пвл., въ 1857 г. Женился Ник. Мих. Орловъ.]} отецъ Софи умеръ нынче лтомъ.

IX.

Здравствуй другъ Николай.—

Давно я съ тобой не бседовалъ!— Какъ ты поживаешь что ты длаешь — Здоровъ ли ты, скоро ли прідешь въ Москву? Чертъ тебя знаетъ,— Ты также давно не писалъ — Не даромъ Черкаскій веллъ мн написать къ теб. что ты сукинъ сынъ.—

Если тебя интересуетъ попрежнему моя особа. Не знаю что и написать, теб.— Слишкомъ будетъ долга Исторія если теб описывать мои обстоятельства.— Скажу только обстоятельства гнетутъ меня,— но душевная бодрость ни на минуту меня не оставила.— Я чувствую что крпну съ каждымъ часомъ — Ты не узнаешь меня Орловъ, когда мы встртимся.— Я еще въ. университет. Хожу по утрамъ на лекціи въ чужмъ короткорукавомъ сертучишк и въ изорванной фуражк какъ точно вырвавшійся изъ кабака.— Забулдыкой эдакимъ — пробираюсь въ университет сквозь толпу незнакомыхъ мн студентовъ товарищей — Ни кому не подаю руку, никому не кланяюсь — забиваюсь на задняю скомйку, высиживаю положенные часы и отправляюсь домой.— За обдомъ смшу до слезъ Серафиму Федоровну {[Полонскій жилъ въ это время у сестры упомянутаго выше д-ра Брока, Генріетты едоровны въ подвальной комнат, платя, какъ онъ расказываетъ въ своихъ Воспоминаніяхъ. 15 руб. ассигн. за столъ и квартиру. Серафима была ея воспитанница.]} — спорю и вру всякой вздоръ съ Генріетой Федоровной — не позволяя себ ни малйшей откровенности — притворяясь то веселымъ, когда на душ грустно и невесело — то холоднымъ и безчувственнымъ, когда въ душ цлый адъ.— Цлая бездна страсти.— Меня называютъ скрытнымъ.— Я очень радъ что меня не понимаютъ — Вечеромъ я перемняю роль одваюсь во фракъ, надваю желтые перчатки — шарфъ — и о студенческой фурашк помину нтъ,— Со мной встрчаются Субъ-Инспектора — (я въ статскомъ плать) они подаютъ мн руку, говорятъ о томъ времени когда я былъ еще студентомъ — Никто изъ нихъ и не предполагаетъ что я студентъ… я очень радъ — и оставляю ихъ въ этомъ пріятномъ для меня заблужденіи стараясь избгать ихъ какъ можно ловче въ университет.— Большая часть моихъ знакомыхъ находится въ тайкомъ же пріятномъ для меня заблужденіи.— Впрочемъ я рдко гд бываю — у Павловой {[Каролина Карловна, поэтесса.]} былъ одинъ разъ и то утромъ. Чертъ возми ея литературные глупые вечера!— У Аксакова у Самарина {[K. С. Аксаковъ и Ю. . Самаринъ]} ниразу — (Аксаковъ существо пренелпоеI) — Единственный домъ гд я иногда обдаю это Шепингъ {[Баронесса Шеппингъ, жена Пушкинскаго Шеппинга, имла тогда въ Москв салонъ, который посщали многіе литераторы.]}.— Съ гордостью сознаюсь, что въ это время я усплъ обогатиться кой-какими познаніями, и что жажда положительнаго знанія начинаетъ меня мучить.— Я много прочелъ — Горизонтъ мой разширился.

Послднее письмо твое на меня навяло грустное чувство — Чертъ тебя возьми съ твоими совтами — Неужели наши глупыя споры о томъ, о семъ, о третьемъ — о Бог, о природ и о народ ты принималъ за философію!— Это было больше ничего какъ необходимое въ наши лта пересыпанье изъ пустого въ порожнее.— Ты какъ будто совтуешь мн остановиться и для личной пользы нейти впередъ.— Нтъ братъ, далеко я ушелъ впередъ — и… что бы ни было — не ворочусь.— Нездлашь ты меня ортодоксомъ, ни за какія коврижки —

——

Я читалъ твое письмо Броку — когда ты совтуешь мн лизать ж… К—ва {[Никита Ив. Крыловъ, проф. римскаго права и деканъ юридическаго факультета, недавно женатый на красавиц Любови ед. Кортъ, сестр Евг. .— Полонскій былъ очень ‘слабъ по римскому праву, см. его Воспоминанія’.]}, онъ разхохотался — и сказалъ чтобъ я написалъ къ теб, что лизать ж… M-me К—вой гораздо пріятне! Чудной человкъ этотъ Брокъ, чмъ -больше я узнаю его, тмъ больше люблю и уважаю.—

О моихъ тайнахъ, въ которыхъ замшаны личности слишкомъ дорогія мн, я ни слова — Что ни говори Орловъ, а ты ужастный болтушка — твоя нескромность въ Москв вошла въ пословицу.— Ты и мы кой-чмъ едва-едва не насолилъ — ну да это дло прошлое!

Я скажу теб, что меня всего ужасне мучитъ, и безпокоитъ, и терзаетъ — Пріхалъ я въ Москву съ 15-ью рублями въ корман — въ одной дорожной венгерк, я просто пропадалъ. Платья никакого, за квартеру платить нечего. Но я ждалъ денегъ — за рекрута мужика мн должны были 300 рублей.— Къ рожеству по полученіи оброка въ Рязан, я ждалъ что опекунъ дядя мой поможетъ мн и пришлетъ мн мою долю.— Въ ожиданіи этихъ денегъ я отправился къ Евенсу, который только что пріхать, просить у него совта что мн длать.— Доброй старикъ, самъ имя нужду въ деньгахъ далъ мн 200 рублей — я общалъ заплатить ему.— Теперь слушай, другъ Орловъ узнавши что мужики Тверской Губерніи збираются въ рязань съ оброкомъ — я думалъ что они задутъ ко мн, и хотлъ поступить ршительно, а именно взять у нихъ денегъ, столько сколько приходится на мою часть и отправить,— но они прохали Москву, и ко мн не захали.— Я пишу къ Дяд, умоляю его прислать ко мн хоть 200 рублей — Ко мн пишетъ братъ, что дядя, по полученіи моего письма, разсрдился на меня, началъ бранить и ругать меня — и не хочетъ посылать ни копейки.— (Увы, видно ему нужне деньги для того чтобъ выдать замужъ третью племянницу своей гадкой любовницы —). Этотъ человкъ получаетъ съ своей деревни 10.000 годового дохода, живетъ умеренно, на своемъ хлеб, въ своемъ дом, и ничего не остается — куда идутъ деньги ни кто не знаетъ. Неужели на одно вино можно истратить 10.000?— Я бы могъ жаловаться въ опеку,— но есть особа, которая отъ души жлаетъ, чтобъ я это здлалъ чтобъ уговорить дядю лишить меня наслдства — какъ человка неблагодарнаго и тому подобное..— не хочу здлать ей этаго удовольствія.—

Должныя мн 300 рублей за рекрута, также не получаются — пришли мужики — упали мн въ ноги и говорятъ — что хочешь длай, раньше будущихъ святокъ заплатить не можемъ!— обнуждались!— Я разругалъ ихъ и выгналъ въ зашей — тмъ дло и кончилось.

У отца просить совстно,— и грустно,— въ мои лта я жталъ бы самъ посылать ему — Онъ же ничего не щадитъ что бъ воспитывать сестру мою — платитъ фортапьянному учителю.— Мн найти уроки и получать за это деньги теперь нтъ никакой возможности — скоро экзаменъ — на плечахъ 7-мь юридическихъ предметовъ — все время разчитано математически.—

Боже мой!— Всякой разъ когда я встрчаю Эвенса я красню, у меня поварачивается сердце и я не имю духа приносить ему оправданія.—

Вотъ какъ другу — я разкрылъ пердъ тобой картину судьбы моей.— Я гордъ въ душ — и неспособенъ играть роль Лазаря — и клянусь, я написалъ теб все это, не съ тмъ что бъ просить тебя — ты помогъ мн разъ и я это помню и ни когда не забуду.— Авось сама судьба надомной сжалиться! Чтобъ ни было со мной!— я знаю что со мной останутся гордость, благородство — и сознаніе своихъ достоинствъ.—

Къ прискорбію моему у меня умеръ лучшій изъ моихъ братьевъ Александръ. Чистая, святая и благородная душа! Онъ былъ уже боленъ, когда я пришелъ проститься съ нимъ — Онъ умолялъ меня чтобъ я взялъ его въ Москву — Братъ Любезной! говорилъ онъ мн, я буду слугой теб, только вырви меня изъ этаго омута — или я умру — и онъ — умеръ безъ меня..

Еслибъ было время, я бы описалъ теб его чудную, святую великую кончину, съ какимъ спокойствіемъ перешелъ онъ въ вчность!— Какимъ твердымъ голосомъ прощался онъ со всми,— сознаваясь что ему жить не зачмъ — и что въ жизни онъ не зналъ ни одной счастливой минуты! Ему ужь было 16 лтъ — онъ хотлъ готовиться къ университету, и бездна была у него способностей.— Вс остальныя мои братья не стоютъ. Его волоса. Увы! одинъ другаго глупе! по крайней мр мн такъ кажется, дай богъ что бъ я ошибался.—

Но довольно, довольно объ этомъ, я готовъ залиться слезами!—

——

Кавелинъ на прошедшей недл, за(щи)щалъ свою дисертацию {[К. Д. Кавелинъ защищалъ диссертацію (объ основныхъ началахъ русскаго судоустройства) 24 февраля 1844 г. Этимъ и датируется настоящее письмо Полонскаго — начало марта.]}. Черкаский возражалъ превосходно, — Григорьевъ {[Аполлонъ.]} съ прошедшаго воскресенья не существуетъ въ Москв — не существуетъ для моей осиротвшей дружбы.— Этотъ страдалецъ не ужился съ своей долей — и тайно отъ отца и матери — въ сопровожденіи нкоторыхъ друзей своихъ — вышелъ, изъ дому, слъ въ дилижансъ и ухалъ.— Онъ былъ секретаремъ Университетскаго Совта получалъ жалованья 2200 рублей но это жалованье брали у него отецъ и, мать — у него не было ни копейки, онъ взялъ тайно отпускъ,— заложилъ вс свои вещи — за 200 рублей — сжегъ свой дневникъ, написалъ къ. отцу письмо и веллъ его отдать на другой день отъзда.·— Когда онъ выходилъ изъ комнаты его спросили — Григорьевъ! что ты чувствуешь выходя изъ этой комнаты гд ты провелъ 20 лтъ, гд протекла вся твоя молодость.— Онъ отвчалъ гордо:— Я ничего нечувствую — чувствую одно только гордое сознаніе, что съ этой минуты я длаю ь человкомъ самостоятельнымъ и свою волю не подчиняю ничьей вол. Таковъ былъ отвтъ его.— Вроятно на такой поступокъ понудили его обстоятельства — ему одному только извстныя. Это осмлиться судить его!— Прощай Григорьевъ. Прощай великая, нудная, страдальческая душа!— Я понимаю тебя, прощай. Страшно! не ужели все прекрасное должно погибнуть —

Прощай и ты Орловъ!— Цлую тебя заочно жму твою руку, и остаюсь твой другъ.—

Яковъ Полонскій.

Я не пишу теб ни о чудак Новосильцев, ни о Жихарев {[Студентъ-товарищъ].}, потому что мста нтъ.

Княжна Е…. скучаетъ за границей.—

Вывшая княжна Оболенская кажется просто глупа,— да и когда жъ бывали умны Оболенскія!

Если будешь писать къ маменьк и сестриц, свидтельствуй имъ мое почтенье.— Если можно,— пусть твоя мать напишетъ за меня къ Крылову и попроситъ меня выпустить.— Но впрочемъ… чертъ возми! пусть будетъ, что будетъ.—

Пиши ко мн ради Бога.—

Другъ Николай.—

Дни два тому назадъ я былъ во Всесвятскомъ и обдалъ у твоей тетушки Раевской вмст съ твоей сестрой и Маминькой.— Нынче ночевалъ въ Сокольникахъ у Виктора {[Зедергольмъ.]} (его вчера было рожденье) посл обда надюсь вмст съ нимъ отправится навстить твою матушку и отвести наши письма, которыя мы пишемъ сію минуту, наблюдая глубокое молчаніе.—

Ради Бога другъ Орловъ, выкинь изъ головы твоей нелпую мысль, что я забылъ тебя, и тому подобное.. Если я давно не пишу къ теб — изъ этаго ровно ничего не слдуетъ,— а если что нибудь и слдуетъ, такъ это то, что я лньтяй и больше ничего, ровно ничего не слдуетъ.— Когда мы встрчаемся — мы, понимаешь кого и кого я здсь разумю. Первое нате восклицаніе и первый вопросъ: ну что Орловъ? нтъ ли всточки? Когда онъ, чертъ, прідитъ въ Москву.— Какъ его дла? и тому подобное.— Значитъ ли что мы тебя забыли.— Только въ минуты хандры можетъ взбрести теб на умъ такая нелпица.

Я вышелъ изъ университета Дйствительнымъ — Поздравь братъ.— Скажу еще теб новость — въ ныншнемъ мсяц печатаю книжечку своихъ стихотворній {[‘Гаммы’. Починъ изданія этой книжки принадлежалъ H. М. Щепкину, сыну знаменитаго актера, жившему у Шеппинговъ въ качеств воспитателя ихъ единственнаго сына.]}.— Подписку на нихъ длала добрая M-me Шепингъ — и денегъ оказывается достаточно для изданья.— Теперь моя тетрадь въ цензур у Николая Крылова — боюсь, что многое не пропуститъ — особенно стихотвореніе къ демону, гд есть слдующія стихи.— Наприм.

… И вотъ среди мятежныхъ думъ,

Среди мучительныхъ сомнній,

Установился шаткій умъ,

И жаждетъ новыхъ откровеній.

И еслибъ вновь, о демонъ мой

Тебя нечаянно я встртилъ,

Я бъ на поклонъ холодный твой

Поклономъ дружескимъ отвтилъ,—

Весь міръ открытъ моимъ очамъ,

Я снова гордъ, могучъ, спокоенъ,

Пускай разрушенъ прежній храмъ —

О чемъ жалть — когда построенъ

Другой,— не на холм гробовъ,

Не изъ разбросанныхъ обломковъ

Той втхой храмины отцовъ

Гд стало тсно для потомковъ.

или конецъ —

О нтъ, съ могуществомъ своимъ

Безсильный, уходи къ другимъ,.

И разбивай одни преданья,

Остатки формъ безъ содержанья.

Останавливаясь на слов содержанье я смло могу сказать что съ тхъ поръ какъ мы съ тобой растались — и душа моя, и стихи мои обогатились содержаніемъ.— Извини, что выписалъ только два отрывка, а не посылаю цлаго стихотворнія — оно братъ очень длинно — бумаги мало.— Лучше поговорю о томъ что тебя интересуетъ въ 1000 разъ больше всевозможныхъ стиховъ а именно. Скажу нсколько словъ о К. Елен. Она еще за границей — и я слышалъ (не кляни меня за это извстіе) — я слышалъ отъ Шепингъ что она намревается тамъ навсегда остаться.— Быть можетъ это сущій вздоръ.— Впрочемъ если это такъ — это довольно понятно.— Въ. Россіи, особливо въ Москв, мало людей, которыя бы были въ состояніи вполн понимать и цнить е — она здсь связана каждую минуту,— тамъ никто не будетъ, осуждать е если она выскажетъ свои, убжденія, и будетъ съ ними согласовать свои поступки.

Въ К. Елен я допускалъ одну только слабость — а это именно, недостатокъ энергіи.— Ея положеніе, свтъ — родные, все это вмст налагало на нее тяжкія оковы, которыхъ она не въ силахъ была збросить.— Все· что она думала, все оставалось въ ней, е душа вчно была затворена — Она боялась казаться странной и соглашалась съ другими будучи внутренно увренна совершенно въ противномъ. Ты Орловъ,— велъ себя совсмъ иначе, и вотъ отъ чего не имлъ успха.— Ты не имлъ въ то время ни однаго глубокаго, убжденія — и между тмъ безпрестанно· силился себя высказывать.— Ты не умлъ подобно ей, сосредоточиваться въ самомъ себ, и міръ души твоей со длать для всхъ тайной.— Ты (прости за откровенность), ты не много фанфаронилъ своимъ воспитаніемъ, и своими мыслями. Теб хотлось чтобъ всякая мимолетная мысль твоя кричала на цлое общество.— Ты часто казался страненъ. А К. Ел. вс готова простить кром странности (я не думаю ее хвалить за это) — я такъ же страненъ какъ и ты,— только готовъ и самому себ въ этомъ, признаваться и другимъ, — а ты, — ты не счадилъ странности другихъ, людей, стало быть не сознавалъ себя страннымъ.

Эту страницу сейчасъ я прочелъ Седергольму — и спросилъ его, справдливо ли мое замчаніе, онъ вполн со мною согласенъ.—

Ты спросишь что стало съ моей любовью {[О своей влюбленности въ нкую Полонскую, однофамилицу, Полонскій разсказываетъ, въ Воспом., стр. 685.]}.— Е давно нтъ въ моемъ сердц — она не стоила любви моей.— Къ тому же строго разсматривая самого себя, я готовъ сознаваться что моя любовь была ничто иное какъ неугомонный бредъ воображенія, безъ всякаго участія сердца — Мн. сладко было тревожиться — я былъ ребенокъ.— Судя по себ,— я подозрваю, что и для тебя не настало еще время любить истинно,— а истинная любовь не можетъ быть безъ взаимности.— Любовь безъ взаимности смшна·— L’Amour ridicule est une faiblesse avissante.—

Главное что ослпляетъ насъ, это самолюбіе — и ложное понятіе о чести, о постоянств — о врности.— Другъ Орловъ, можно безпрестанно заставлять себя думать объ одномъ и томъ же предмет, и думать по невол, думать потому что думается. Въ первомъ случа любить значитъ. любить, какъ сказалъ Пушкинъ, Съ тяжелымъ напряженьемъ — значитъ, добровольно наложить на себя оковы и что всего постыдне хвастаться этими оковами.— Поврь Орловъ, я считаю того человка несравненно, выше, которому стоитъ пожать плечами чтобъ освободиться навсегда, отъ того бремени которое лежитъ на немъ.— Здсь я вижу силу характера — у такихъ людей ни когда ни одно чувство не переходитъ въ приторную сантиментальность,— эти люди часто падаютъ,— но умютъ воставать съ прежними силами, съ прежними надждами — съ тою же энергіею.— Кто богатъ внутреннимъ содержаніемъ — тому ничего не значутъ потери — одинъ бднякъ плачетъ и вздыхаетъ о каждой утрат.—

Ты можетъ быть совершенно не согласенъ со мною — и думаешь совсмъ иначе,— въ такомъ случа Ради Бога душа Орловъ не думай что этими строками я хочу навязать на тебя свое убежденіе — я даже не думаю учить тебя — я только хочу показать теб образъ моихъ мыслей, которыя ты можешь отвергнуть по своему расмотренію.— Пріжжай другъ скорй въ Москву — мы вс ждемъ тебя съ нетерпніемъ.— Черкаскій въ деревн, онъ теб кланяется. Новосильцевъ пріжжалъ сюда зимой, не пропускалъ ни одного бала — и игралъ роль Гостиннаго Героя.— Этотъ человкъ — загадка… Но прости! нтъ бумаги — цлую тебя и остаюсь

Твой искреній другъ
Я. Полонскій.

4 юля 1844.

XI.

Другъ Николай!

Въ Москв ли ты? или опять воротился въ свою трущбу?— Какъ идутъ дла твои — весело ли ты проводить время? или грустишь по старому?— Пишитъ ли къ теб твоя Матушка? Здорова ли она?— Напиши ко мн пожалуста.— Адресъ мой можешь узнать у Уманца, если только вы познакомились.

Я живу здсь вмст съ Бакунинымъ {[Письмо писано изъ Одессы, куда Полонскій по окончаніи университета ухалъ съ братомъ своего товарища Уманца, таможеннымъ чиновникомъ. А. А. Бакунинъ былъ доцентомъ Одесскаго Лицея.]} и нашелъ въ немъ добраго и умнаго товарища, главное, не мшаемъ другъ другу.— Занимаемся каждый своимъ дломъ и потомъ сходимся поврять другъ другу плоды трудовъ своихъ — Никогда еще моя голова мое сердце вс мои способности, такъ быстро, такъ сильно неработали.— Не какъ въ Москв, я сижу здсь дома, по цлымъ днямъ, до часу ночи — Знакомыхъ у меня много, но я выхожу рдко — 2-го Января былъ на бал у Графа {[Воронцова.]}.— Наканун его отъзда въ Петербургъ — 4 Января утромъ былъ у Графини и отдалъ ей письмо отъ Гр-ни Шуазель.— Она приняла меня со всею любезностью, кот. ей одной такъ свойственна — спрашивала меня про Графиню Ш. но я откровенно сказалъ, что я ее не знаю, и получилъ письмо передъ отъздомъ изъ Москвы черезъ человка.— Графиня пригласила меня на свои понедльники — но я еще ни разу не былъ на этихъ понедльникахъ.— Какъ твои денежныя дла? не хватаетъ по 100 рублей на мсяцъ, или хватаетъ? Попробовалъ бы ты быть на моемъ мст!— Поцлуй за меня друга Виктора Седергольма.—

Побратски мы съ тобой растались, надюсь что по братски и встртимся.— Увренъ что моя откровенность съ тобою въ Болтошк {[Имніе Раевскихъ, въ Малороссіи, очевидно Полонскій, тамъ гостилъ у Н. М. Орлова.]} не будетъ имть дурныхъ послдствій. Въ твоихъ рукахъ моя совсть, въ моихъ рукахъ твое честное слово и дружба.—

Напиши ко мн познакомился ли ты съ Ан. Никол. Змевой — или по крайнй мр что слышно про нее.— Бдная женщина! Жива ли она! Мн становится грустно, когда я объ ней думаю. Не всякой пойметъ ее такъ, какъ я понималъ ее.— Въ ней самые недостатки имютъ свое достоинство Страшно, и клеветой, и насмшками и презрніемъ. общество наказываетъ тхъ, которыя съ благороднымъ основаніемъ востаютъ противъ него и съ гордымъ чувствомъ своего собственнаго, неподдльнаго достоинства, начинаютъ бороться съ нимъ — Немного въ свт такихъ исключеній — и какъ прекрасны эти исключенія!!

Если она жива еще и ты бываешь у ней, поклонись ей отъ меня и попроси писать ко мн.—

Еслижъ ты бываешь у Уманца — поцлуй его за меня. Мы жили съ нимъ такъ какъ и Фурьеристамъ не выдумать, не знаю отъ чего онъ не пишетъ ко мн!— и даже не высылаетъ мн моего аттестата безъ котораго я не могу начать моей службы —

Мое здоровье, не слишкомъ хорошо. Докторъ Видинскій другъ и пріятель П. Г. Рдкина — совтуетъ мн съ весной лечиться радикальнымъ образомъ и брать морскія ванны, въ моемъ несчастномъ тл обнаруживается присудствіе золотужныхъ неблагонамренныхъ соковъ, которые появляются какими то пятнами.—

Поздравь меня, я постоянно учусь по англійски — и уже начинаю не много понимать глаголы.—

Графъ назначенъ Намстникомъ на Кавказ — Вся Одесса въ волненіи — вс здшнее, народонаселеніе двиниться за нимъ, какъ за Конновожатымъ. Одесса опустетъ,— и врятъ ли я останусь здсь.— Хочется быть на Кавказ, и увидеть природу лицомъ къ лицу.— Прости!

Свидтельствуя мое почтеніе К. Мещерскимъ, Евенсу, Черкаскому, Брокку, Кавелину, Эмину и T. Н. Грановскому.

Остаюсь
твой другъ
Я. Полонскій.

1844 {[Явная описка вмсто 1845.]}. Января 10 дня.

Его Высокоблагородію Милостивому Государю

Николаю Михаиловичу Орлову

Въ Москв въ дом Г. Раевскаго, на Дмитровк.

XII.

Любезный другъ
Николай Михайловичъ

Поздравляю тебя съ пріздомъ особъ дорогихъ твоему сердцу.— Я неждалъ ихъ, недумалъ даже чтобъ когда нибудь мн довелось видть ихъ.— Вдругъ третьяго дня прохожу по Соборной площади: слышу, Гуттмансталь кричитъ въ окошко: ‘Катерина

Николаевна пріхала и остановилась въ Парижской Гостинниц’ — Благодарю Бога за радость, которую я почувствовалъ въ глубин души своей, увидавши добрую мать лвою.— Вчера я обдалъ съ ними. Нынче -они дутъ.—

Не хочу пропустить удобнаго случая писать къ теб — и попнять за твое долгое молчаніе.— Не ты ли далъ мн слово писать ко мн, о твоихъ Московскихъ и Петербургскихъ похожденіяхъ?— но ты забылъ русскую пословицу что старый другъ, лучше новыхъ двухъ.

Съ Москвой я веду постоянную переписку — Получаю письма отъ Кавелина, Эмина — и чаще всего отъ Уманца — Кавелинъ женится на M-le Коршъ.— Уманецъ ухалъ куда то въ деревню, что Орловъ? ошибся ли я въ тхъ людяхъ о которыхъ я говорилъ теб въ Болтошк — въ Уманц, въ Анн Николаевн и другихъ.—

Анна Николаевна — кланяется теб:— Она все здсь — и была нсколько разъ очень, очень больна — Финансы не позволяютъ ей хать жить въ Крымъ, гд очень дорого — Въ умственномъ же своемъ развитіи она далеко подвинулась — Мы видимся почти каждый день.— Вс т, кого я ни познакомилъ съ ней, полюбили ее искренно — и такимъ образомъ и здсь составился вокругъ нее не большой кружекъ на который она иметъ вліяніе,— не столько умственно, сколько нравственно, потому что при всей свобод ея личной жизни, никто неосмливается подумать объ ней что либо дурное.—

Слышалъ я другъ Орловъ, что ты въ послднее мое съ тобой свиданіе нашелъ меня Гордымъ. Я очень радъ, что ты правъ въ этомъ случа — Да я ужасно гордъ!— что же длать!— Если бъ нкоторые изъ друзей моихъ имли по больше гордости они не попадали бы въ просакъ,— непріятный для самолюбія!—

Будь здоровъ, будь веселъ — и твердъ. Смотри на жизнь какъ хочешь, только смотри съ одной, какой нибудь точки зрнія.— Или плюй на не — или благословляй е, поклоняйся ей какъ божеству, которое влечетъ тебя!— Главное перестань. бороться, перестань сомнваться.— Долгая борьба показываетъ слабость характера — сильной духъ не можетъ стоять между двухъ противоречіи — онъ здлается или чертомъ или Ангеломъ — но никакъ не будетъ — тмъ и другимъ въ одно и тоже время, то есть ни чертомъ ни ангеломъ.—

Прощай! Желаю теб успха на маневрахъ!— Поцлуй лишній разъ ручку у твоей Маменьки за меня!— 3длай милость!— остаюсь

Любящій тебя другъ
Я. Полонскій.

1845 годъ — Августа 8 дня.

XIII.

Посланіе къ нкоему безсребренному старцу, отправляющемуся на казенный счетъ изучать Монголовъ на мст

Отечество наше богато,

Въ немъ всякій деньгу зашибетъ,

Обильно сребра въ немъ и злата:

Понятно, что ты патріотъ…

Но странно, о старецъ маститый,

Ты вздумалъ Москву покидать,

И градъ, стариной знаменитый,

На степи Монголовъ мнять…

Поврь мн — ты дешь безплодно,

Свой край покидая родной,

Въ пустыни Сибири холодной

Въ предлы Орды золотой,

Исторію нашей Россіи

Довелъ ты до ига Татаръ,

И вспомнивъ шатанья былыя,

Ты прежній почувствовалъ жаръ

Поздить опять изъ разчета

На счетъ тороватой казны,

Узнать вишь припала охота

Характеръ монгольской страны!

Не зди,— и смло прогоны

Ты можешь въ карманъ положить,

Татарщину всю безъ препоны

Ты можешь въ Москв изучить:

Пусть дикія рчи Островскій

Хвастливо теб говоритъ,

Молчитъ многодумно Садовскій

Иль шутъ Рамазановъ кричитъ.

Григорьевъ пусть смертнымъ въ забаву

Серьезныя пишетъ статьи,

И Тертій пусть Богу во сладу

Гремитъ псалмопнья свои,

Да главное, чтобъ неуклонно

Ты свой ‘Москвитянинъ’ читалъ,

И скажутъ, что ты всесторонне

На мст Татаръ изучалъ…

Козьма Демьяновъ

Эльдорадо. 1854.

XIV.

На святой недл.

Вчера священники служили въ ризахъ черныхъ,

Горли свчи, изъ кадильницъ дымъ

Вставалъ столбомъ, и съ пньемъ гробовымъ

Сливался гласъ молитвъ покорныхъ.

И язвы Господа, который распятъ былъ,

Толпа лобзала гршными устами,

А я, одну тебя скорбя искалъ глазами

Въ дыму бряцающихъ кадилъ.

И видлъ я, какъ жарко ты молилась,

Какъ вры чистый лучь въ глазахъ твоихъ сіялъ:

Твоя душа на небо возносилась,

Я на земл по ней какъ гршникъ тосковалъ.

Сегодня свтлый день и церковь торжествуя

Поетъ: Христосъ воскресъ! колокола звучатъ,

Весной дыша и празднично ликуя

Толпы по улицамъ шумятъ,

Въ веселыхъ маскахъ ходятъ лицемры,

Готовы цаловать меня враги мои,

А мн — я, чувствую, какъ мало свта вры,

Безъ теплаго луча твоей любви.

Но гд же ты? зову, молю, хоть мимо

Пройди, о геній чистый мой!

Мн кротко улыбнись улыбкой херувима

Иль какъ дитя посмйся надо мной!

Слегка руки моей коснись твоей рукою,

Наполни душу мн предчувствіемъ небесъ,

Чтобъ могъ я радостно, воскреснувши душою,

Произнести: Воистину воскресъ!

Я. Полонскій.

1856 г.

XV.

Вотъ теб друг мой Николай — въ оплату за дружескую откровенность, стихотворный отрывокъ изъ моего стихотворнаго дневника:—

Щадя глупцовъ, до срока запирая

Отъ нихъ свой умъ на потайной замокъ,

И, стало быть, нигд умомъ не щеголяя,

Для многихъ я остался не далекъ.

Что за бда — вдь глупость не порокъ!

И право, прибгать я радъ къ ея покрову,

Такъ на примръ, за чмъ мн говорить Орлову

Что онъ отъ истины, какъ отъ звзды, далкъ.

Пусть буду для него я просто добрымъ малымъ,

Для умниковъ — пустымъ,— для свта — одичалымъ —

Ему, какъ и другимъ — (я это долженъ знать)

Къ уму Полонскаго ключа не подобрать…

——

Я въ темномъ уголк сижу, не на примт…

Сижу, молчу, смотрю, что длается въ свт,—

И радъ, что иногда считаюсь простякомъ,—

За то, что не хочу трезвонить языкомъ…

Нтъ нтъ — лукавый свтъ меня не приневолитъ

Ни каламбурить, ни острить,

Я не остеръ,— но — и топоръ не колетъ,

А только рубитъ тамъ, гд надобно рубить…

Вотъ теб, душа моя, откровенность за откровенность. Вторично поздравляю тебя съ новомъ годомъ, и при желань теб всяческихъ благъ, прошу тебя по прежнему считать меня не далекимъ и попрежнему любить меня такъ и я тебя люблю.

Прощай до свиданья.

Остаюсь
твой другъ
Я. Полонскій.

1 Января 1857 г. СПБ,—

Упомянутое въ письм No 3 стихотвореніе пастора Зедергольма на смерть . Ф. Орлова и переводъ его, сдланный Полонскимъ, сохранились, оба на одномъ лист, нмецкій текстъ писанъ самимъ Зедергольмомъ, русскій — самимъ Полонскимъ, каллиграфическій,— и листъ этотъ вклеенъ въ семейный альбомъ. Надъ русскимъ текстомъ рукою Зедергольма написано: Uebersetzung (von Polonski), внизу чьей-то рукою написано: Par le Pasteur Siederholm. Приводимъ оба текста:

Michael Orlof.

Gott grss dich, Ritter, treu und bieder

Verweile und mir Rede steh!

Mich freut’s, dass in der Wste wieder

Einmal ich einen Menschen seh!

Doch sag’, wo ziehst du hin so elig?

Manch’ edles Auge weint nach dir.

‘In dieser Oede, sag’, was weil’ich

‘So thatenlos noch lnger hier?

‘Ich ziehe hin, wo neue Bahnen

‘Dem Flug des Geistes auf sich thun,

‘Wo volle Wahrheit wird dem Ahnen,

‘Dort tausche Wirken ich um Ruh.

Die Schmerzen sind nun Traumgesichte,

‘Erwache nun, und sie vergehn,

‘Des Leid, es wohnt nicht in dem Lichte,

‘Leb’ wohl! Es giebt ein Wiedersehn’.

So ziehe in Frieden denn von hinnen,

Du warst so wacker und so rein,

Von aussen Ritter und von innen,

Nie werden wir vergessen dein.

Es ist des Erdenlebens Sitte:

Das Beste wird entrckt im Nu,

Der, Herrlichste in unsrer Mitte,

Der, Michael Orloff, warst du.

——

О доблестный рыцарь, прими мой привтъ!

Останься со мною, и дай мн отвтъ.

Я радъ, человка встрчая въ пустын,

Мн было бы жалъ съ нимъ растаться отъ нын.

Скажи жъ мн, куда ты направилъ свой путь,

Крестомъ уложивъ свои руки на грудь?

Ужели не знаешь, что цлыя ночи

И цлые дни по теб плачутъ очи.

Зачмъ же мн медлить въ долин земной!

Вольнй и быстрй тамъ полетъ будетъ мой.

И все что искалъ я, лишь тамъ обрту я.

Длами благими покой замню я.

Земныя же скорби одинъ только сонъ,

Проснусь — и мгновенно разсится онъ.

А тамъ нтъ ни горя, ни слезъ, ни рыданья,

Прощай! за могилою будетъ свиданье.

Итакъ до свиданья! Иди, жъ, Богъ съ тобой,

Возвышенный сердцемъ, прехрабрый душой!

Иди, мы въ разлук тебя не забудемъ

И сами себя въ ней оплакивать будемъ.

Ты въ мір былъ лучшій изъ Божьихъ сыновъ,

Тебя мы любили, Михайло Орловъ!

Увы! на земл есть законъ неизмнный:

Прекрасное рокъ похищаетъ мгновенно.

1842.

Письма Я. П. Полонскаго къ H. М. Орлову.

Перемна.

На святой недл.

Michael Orlof.

Читайте также: