ПИСЬМА КЪ ДРУЗЬЯМЪ ИЗЪ ПОХОДА ВЪ ХИВУ.
VI.
‘Русскій архивъ’, 1867, No 1
VII.
VIII.
IX.
X.
8 Марта 1840. На Эмб.
*
В. Даль.
Письма к друзьям из похода в Хиву, Даль Владимир Иванович, Год: 1867
Время на прочтение: 31 минут(ы)
1-го Генв. 1840. Съ новымъ годомъ! День славный, вчера и сегодня градусовъ 10—15, тепло, снгъ не идетъ, втру нтъ. Снгъ однакоже ужасно глубокъ: Богъ всть, какъ протащимся съ орудіями, больными и ящиками. Дай Богъ, чтобы мы могли сдлать по 10 верстъ въ день. Вроятно выступимъ дня черезъ три. Вчера опять ушло у насъ четыре Кайсака, Семиродца, это всего выходитъ 24 человка, поймать ни однаго не удалось досел, хоть бы разстрлять какого нибудь бглеца, такъ-бы можетъ-быть стали трусить. В. А. сегодня очень разстроенъ, не спалъ всю ночь и много беспокоится. Я все говорю алахъ-керимъ, Богъ милостивъ, и Русскій Богъ великъ, дойдемъ хорошо, сдлаемъ дло и воротимся благополучно. Мы досел сдлали нсколько мене 500 верстъ въ 32 дня, а отсюда пойдемъ еще вдвое медленне. Бизяновъ, который выступилъ четвертаго дня съ своей колонной, проходилъ первые два дня по пяти и по семи верстъ. Пхота пашетъ по колна въ снгу. Вс Кайсаки говорятъ, что отъ роду такого снгу здсь не запомнятъ, обыкновенно по сю сторону Сырта Буссага, который раздляетъ вершины Илека и Эмбы, зима бываетъ несравненно мягче и снгу бываетъ гораздо мене, чмъ у васъ, теперь на оборотъ. Вы ждете снгу, а мы отрываемся лопатами. Наша колонна шла въ поход такимъ порядкомъ: лвый флангъ верблюдовъ въ десять рядовъ или нитокъ, впереди, для порядку, по одному казаку на каждый рядъ, а иногда и на каждые два ряда. Правая колонна или флангъ также, въ средин паркъ, за нею штабъ, за нимъ лодки, церковь, аріергардъ, впереди парка артиллерія, впереди ея авангардъ 1-го полка. Нельзя впрочемъ не признаться, что иногда, особенно въ начал, было много путаницы, и долго не могли привыкнуть останавливаться тмъ же порядкомъ и выступать также. Теперь всякій знаетъ свое мсто, кибитка корпуснаго командира становится въ самой средин за паркомъ и выдвигается впередъ, за нею каютъ-кампанія и кухня: по об стороны: влво стоятъ дежурный штабъ офицеръ, дежурство и прочее, вправо мы. Теперь прибыли къ намъ въ палатку еще два генерала: командующій пхотой Толмачевъ, и кавалеріей Ціолковскій. Они, кажется, станутъ на правомъ фланг, подл дежурства. Скажу вамъ еще частное и собственное мнніе мое: мы весною воротиться не можетъ. Дай Богъ, чтобы я ошибался. Во всякомъ случа обратный путь будетъ по моему безъ всякаго сравненія легче и удобне, мы можемъ идти порознь, разными дорогами и малыми частями. Мн кажется, что мы, вопреки всякому расчету, отвдаемъ Хивинскихъ дынь, а можетъ быть и винограду. Вы видите, что я говорю откровенно, что думаю, поэтому и врьте, что я вообще отъ васъ ничего не скрываю, В. А. позволилъ писать мн все, и письма эти почти тоже, что дневникъ мой.
4-го Генв. Довольно холодно, 22, но ясный, солнечный день. Изготовилъ до 150 коекъ для больныхъ, которыхъ будутъ подвшивать на верблюдовъ, пересмотрлъ стклянки и банки по должности дворецкаго — все полопалось, вино, трюфли, морсъ, прощай! Даже портвейнъ и мадера высадили въ боченкахъ дно. Говорятъ, если правда, что у Ціолковскаго все цло: вотъ что значитъ хозяинъ, и вотъ какая разница въ хозяйств хозяина и бурлака. Впрочемъ, все у насъ было обшито кошмами: не знаю, въ чемъ сила. В. А. ухалъ вчера еще въ укрпленіе къ Геку, и пишетъ письма, Никифоровъ и Ханыковъ живутъ тамъ постоянно, Артюховъ являлся туда ежедневно, чтобы пость свжаго хлба и напиться квасу, я въ теченіе двухъ недль навдывался туда, по длу, раза два-три. Муллу произвели заурядъ въ хорунжіи, онъ ходитъ съ темлякомъ, Чихачевъ вздумалъ чистоплотничать сегодня, вытереться спиртомъ, да хотлъ погрть огромное полотенце, съ простынею, обмакнувши его въ спиртъ — огонъ вспыхнулъ, и мы едва не сожгли юлламу свою, насилу выкинули тряпку въ снгъ.
5-го Генв. На дняхъ отданъ приказъ, чтобы вс офицеры покидали здсь въ укрпленіи вс излишнія тяжести, все безъ чего только можно обойтись, потому что иначе, быть-можетъ, принуждены будутъ по недостатку верблюдовъ кинуть добро свое путемъ на распутье. Почему же и не такъ? Въ Турціи гевальдигеры жгли, по приказанію главнокомандующаго, всякую лишноту, т. е. всякую повозку, когда строго велно было всмъ итти на вьюкахъ, но не могли истребить всего обоза: много телгъ перешло за Балканъ — и — виноватъ, въ томъ числ и наша. Двать вещей своихъ мн было некуда, и чмъ жечь ихъ самому, я ршился тогда предоставить дло это судьб и оберъ-гевальдигеру. Кто изъ нихъ былъ милостиве, не знаю, но мы съ Зейдлицемъ сохранили телгу свою. Здсь иное дло, мы поднялись съ мста на вьюкахъ, вс знали, что лишняго брать нельзя, и вс мы знали кром того, что насъ будутъ кормитъ готовымъ. У меня бросать нечего, на шт. офицера полагалось при выступленіи два верблюда, а я занялъ своими вещами одного. Но тулупъ, таганъ, котелокъ, ведро, топоръ, лопата, чайникъ, треноги, арканъ и всякая, неизчислимая, но необходимая дрянь накопляется и — смотришь — выходитъ тотъ же вьюкъ. Тутъ еще овса выдадутъ вдругъ на нсколько сутокъ, да сухарей людямъ, да наберешь снца, да дровецъ — и бдный верблюдъ кряхтитъ и рычитъ подъ ношей, а убавить нечего. Удивительно, какъ дрянь эта накопляется въ поход, и какъ она необходима. Напримръ, у человка излишняя кошомка, дрянная, изодранная, но она гретъ, если ею укроешься въ 25 морозу, и гретъ, если ее подстилать подъ себя, и кто ршится ее кинуть? Вотъ какъ пойдемъ, завоевавши ханство, домой, тогда облегчимся: тулуповъ и теплыхъ сапогъ не надо, кинемъ ихъ, овса лошадямъ не нужно, сна не нужно, муки верблюдамъ не нужно, дровъ таскать не нужно, ни теплыхъ постелей и покрывалъ, и прочее и прочее.
6-го Генв. Погрузили крестъ въ Эмбу, освятили бусурманскія воды, палили изъ пушекъ. Священникъ нашъ молодой вдовецъ, лтъ двадцати не съ большимъ, благочестивый, доброжелательный и всми уважаемый. Онъ стоялъ въ блой какъ снгъ риз, на бломъ снгу, и солнце генварское ярко играло на золотыхъ галунахъ. День ясный и теплый, 10. На дняхъ генер. Молоствовъ стрлялъ въ цль, Уральцы изъ винтовокъ своихъ били также не совсмъ плохо: на 100 и 150 шаговъ. Скоро и я буду походить на Уральца: я не брился со дня выступленія изъ Оренбурга и не намренъ бриться до возвращенія: на поход, да еще зимой, заниматься этимъ скучно. Скоро напишу вамъ, къ какому разряду изъ всхъ бородъ принадлежитъ борода моя: клиномъ ли она, лопатой ли, вникомъ, веромъ или хохолкомъ. Верблюды наши худютъ — перенеси Богъ, но иначе и быть не можетъ, зимняя тебеневка можетъ по нужд поддерживать скотину, кой-какъ, но откормиться на ней скотина не можетъ. При выступленіи отсюда, верблюды по необходимости будутъ сутки полторы не вши, они ходятъ верстъ за 20, ближе нтъ кормовъ, ихъ пригонятъ сюда съ утра, здсь они переночуютъ, на другой день навьюченные должны они еще сдлать хоть небольшой переходъ и удовольствоваться потомъ неимоврно-тощимъ кормомъ, потому что снгъ завалилъ все. Лошадямъ идетъ по 5 ф. сна, и по 4 и 5 гарнцовъ овса. Этого довольно. Я не ковалъ лошадей своихъ вовсе и очень этимъ доволенъ: снгъ не набивается подъ копыта, и лошади, непривычной къ ковк, легче. О Хивинцахъ никакого слуху: словно сгинули. Тяжело будетъ намъ пройти еще верстъ 200, т. е. до Усть-Урта, тамъ, поднявшись, найдемъ много дровъ, найдемъ и корм для верблюдовъ и, вроятно, помене снгу. Бывалые люди увряютъ, что мы ни подъ какимъ видомъ не найдемъ въ Хив, въ цломъ ханств, достаточное для себя продовольствіе, а что необходимо будетъ требовать подвозу изъ Бохары. Я тоже такъ думаю, и думаю, что изъ Бохары, если просить объ этомъ не застнчиво, могутъ доставить довольно. Каракалпаки могутъ снабдить насъ говядиной, а Туркмены верблюдами. Мы придемъ въ Хиву къ весн, вроятно хозяевамъ не много удастся посять, и гости еще мене того пожнутъ. Пора не земледльческая, година брани. Я говорилъ уже вамъ, что на дняхъ попытались сдлать нсколько ночныхъ сигналовъ огнями, по условленному порядку. Такъ какъ это случилось въ первый разъ, то В. А. послалъ увдомить о томъ всхъ начальниковъ, чтобы они не прозвали ракеты. На другой день одинъ подалъ мнніе свое, что было бы необходимо имть какой нибудь сигналъ, означающій: ‘больше сигналовъ въ эту ночь не будетъ’, чтобы избавить людей отъ труда караулить ихъ. Это очень походитъ на извстный анекдотъ о какомъ-то городничемъ или губернатор, который отдалъ приказъ, чтобы пожарныя трубы всегда были запряжены за полчаса до пожару.
8-го Генв. Скука начинаетъ одолвать насъ: все еще стоимъ на мст, стоимъ еще оттого, что намъ, для уничтоженія укрпленія при Акъ-Булак, надобно поднять оттуда все и въ особенности больныхъ и препроводить ихъ безопасно сюда, на Эмбу, и будутъ передавать, по пересылк, одинъ отрядъ другому, и потому надобно расчесть время такъ, чтобы каждый выступилъ въ пору. Между тмъ непомрно глубокіе снга замедляютъ ходъ, Чижевъ пришелъ въ Акъ-Булакъ вроятно только 3-го или 4-го. Скажу вамъ правду, В. А. заботами, безсонницей и тьмою хлопотъ и затрудненій, а пуще всего именно заботами о будущемъ, очень разстроенъ. Тутъ, кажется, немножко не правы т, которые старались убждать его всегда, что затрудненій и препятствій быть не можетъ, и что весь походъ этотъ будетъ прогулкой. Нтъ, я не велика спица въ колесниц, и не мн бы объ этомъ судить, но я всегда былъ вовсе противнаго мннія и досел все еще удивляюсь, какъ все идетъ хорошо, и какъ мало встрчаемъ мы препятствій. Разв досел подобный походъ не считался почти несбыточнымъ? Разв не одно только крайнее предусмотрніе и необыкновенные средства и способы могли дать возможность предпринять его? Разв кто нибудь изъ насъ не зналъ, что мы должны пройти боле десятой доли четверти круга земнаго по буранамъ, необитаемымъ пустынямъ, покрытымъ снгомъ, ограничиваясь собственными средствами и не ожидая ни отъ кого почти никакой помощи? Разв не знаемъ и не видали мы, какъ люди голодаютъ, болютъ, гибнутъ, какъ постигаетъ всякая военная невзгода войска, среди земель Европейскихъ, гд казалось бы есть вс средства избгнуть всякой подобной бды? А между тмъ настоящій походъ не можетъ равняться ни съ какимъ другимъ походомъ — это иное дло. Стало быть, мы все это знали, на все это готовились и не должны удивляться теперь ничему.
Говорятъ: да теперь, можетъ быть, вс верблюды падутъ, мы останемся безъ подъемныхъ средствъ, у насъ выйдетъ продовольствіе, мы его всего беремъ на шесть недль, въ Хив мы его не найдемъ, люди вс переболютъ, и прочее, и прочее. Отвчаю опять тоже: все это можно и должно было предвидть, противъ всего этого взяты заблаговременно вс возможныя мры, — а чего предупредить нельзя, то во власти Господней. Насъ можетъ поглотить и землетрясеніе, но вроятно ли это, хоть сколько нибудь? Нтъ. Такъ и то, трудностей будетъ много, но мы ихъ, дастъ Богъ, одолемъ. Верблюды не могутъ никогда пасть вдругъ, потеряемъ въ теченіи пути треть, ну половину — и дойдемъ на остальныхъ, оставимъ часть людей и сложимъ часть продовольствія, котораго не въ силахъ поднять, пойдемъ дальше и сдлаемъ свое. А чтобы можно было кончить все это и воротиться весною въ Оренбургъ — этому я никогда не врилъ, и молчалъ, чтобы не быть зловщимъ птухомъ. У насъ здсь о сю пору надятся и самъ В. А. не вритъ, чтобы мы не воротились весной — а я остаюсь при своемъ. Надо приготовить продовольствія, которое можемъ получить только изъ Бохары — чему также не хотятъ врить, надобно достать верблюдовъ у Туркменъ и Кайсаковъ (у Каракалпаковъ ихъ нтъ), а на нашихъ верблюдахъ мы воротиться не можемъ: весной скотина тоща, особенно посл зимняго похода. Надобно кончить политическія дла, не только въ Хив, но вроятно и съ Туркменами — словомъ, это не игрушка. Но все это, я увренъ, сдлается, только на это нужно время. Еслибы я былъ здсь нуженъ, или въ особенности полезенъ — я бы не жаллъ о томъ, что покинулъ престарлую мать и малолтнихъ дтенышей, а какъ я считаю себя почти излишнимъ, потому что каждый грамотный человкъ могъ бы написать 12 или 15 номеровъ бумагъ, которыя у меня о сю пору вышли, то по одному только этому иногда невольно вздыхаю по своимъ. Вотъ почему я отнюдь не хотлъ быть въ числ охотниковъ, хотя и пошелъ охотно, когда сказано было: иди. Личная привязанность и благодарность моя за много добра заставляли меня почти желать, чтобы я при назначеніи этомъ не былъ обойденъ, а увренность, что во мн не можетъ быть никакой нужды, побуждала отвчать на вопросъ: хотите ли идти? — Какъ прикажите, какъ угодно.
Посланные впередъ для развдокъ Кайсаки привезли отъ Бизянова, изъ передоваго отряда, хорошія всти: глубокій снгъ лежитъ только на четыре перехода отсел, а тамъ его меньше, и тебеневка изрядная. Кузминскій, слдующій за Бизяновымъ, вопіетъ еще отчаяннымъ гласомъ, но вроятно и онъ вскор выберется изъ сугробовъ и оправится. Здсь вс бросили излишнюю поклажу свою, все укрпленіе завалено. Мн остается только бросить ящики, которые всятъ до 3-хъ пудовъ и переложить блье и платье въ мшокъ — поклажи лишней нтъ. Иные оставляютъ здсь даже блье, берутъ съ собою дюжину и даже мене рубахъ — на это я не ршаюсь, кинуть, такъ кину на дорог, гд придетъ раздорожица, а блья здсь не брошу. Судьба хранила меня досел отъ всякихъ плотоядныхъ набговъ шестиногой пхоты, но у многихъ изъ товарищей моихъ большой и указательный персты правой руки исправляли должность удочки и таскали по вечерамъ блорыбицу изъ подъ воротника рубахи…. Я увренъ, по опыту, что никогда и ни въ одномъ поход Русскій солдатъ не лъ такъ хорошо и сытно, какъ нын здсь, между тмъ имъ все мало. дятъ какъ акулы, а работаютъ какъ мухи, они походятъ на какихъ-то институтокъ, не видавшихъ отроду ничего и не умющихъ заботиться ни о чемъ. Все имъ въ диковину, врите ли, не умютъ разложить огня и сварить каши, не умютъ сладить съ камышемъ и кизякомъ, не умютъ зарзать коровы, заколоть барана. Кто ихъ нянчилъ и лелялъ, кто качалъ ихъ и прибаюкивалъ? Уральцы молодцы, ихъ суютъ всюду, и всюду они успваютъ, и везд ими довольны. Отборные Башкиры Ціолковскаго также молодцы, дивизіонъ 1-го полка воюетъ съ Кайсаками, отбиваетъ въ отрядъ верблюдовъ, гд можетъ, и говоритъ, что покажетъ себя въ дл. Впрочемъ, маіоръ Давыдовскій, командующій имъ, прекрасный, благородный, заботливый человкъ, жаль только, что онъ самохваловъ не оставилъ въ Уф.— Уральцы не съдаютъ казенной дачи, а линейные баталіоны, стоя 3 недли здсь на мст, не могутъ утолить голода никакими средствами, что же будетъ, когда пойдемъ на половиной дач? Впрочемъ, надобно сказать правду, отъ безпорядку при раздач и по другимъ причинамъ, всякое стараніе, всякая забота главнаго начальника дйствуетъ не рдко въ превратномъ смысл или вид, и никакой глазъ не можетъ усмотрть тутъ за порядкомъ во всхъ частностяхъ.
Завтра, 10-го, идемъ непремнно. В. А. остается еще здсь на нсколько дней и догонитъ насъ, колонна Гека также еще остается. Морозы опять поправились, дня три все по 25, но въ полдень солнце удивительно гретъ. Спасибо, нтъ втру. Только бы до Усть-Урта, какихъ нибудь 250 верстъ, а тамъ не боимся ничего. Да, если бъ послушали меня глупаго, говаривала нянька Соломонида, были бы разумны, зимою надобно было идти на Гурьевъ или Сарайчикъ, только весной или осенью эта дорога предпочтительна. Mdry liach pocodzie. Слава Богу, добрыя всти отъ Бизянова, изъ передовой колонны, развеселили нсколько и В. А, въ самомъ дл, не бездлица вести на свой отвтъ столько народу!
Вечеромъ. Былъ въ укрпленіи, въ этой Капу, и наглядлся всякой всячины. Примите къ свднію, что при этой масс движущихся силъ, никогда не можетъ дло обойтись безъ всякихъ безпорядковъ, сколько начальникъ ни хлопочи, хоть онъ разорвись. Тутъ не только виноваты виноватые, но иногда и не виноватые, виноватъ случай и сплетеніе обстоятельствъ, напримръ: при новомъ разсчет верблюдовъ кой-кого забыли вовсе. Тутъ съ большимъ ожесточеніемъ и настойчивостію требуютъ изъ укрпленія въ отрядъ 30 пудовъ сала, комендантъ плачетъ и отдаетъ послдніе 25 пудовъ, вшаютъ его, казакъ отмораживаетъ себ при этомъ палецъ, и лишь только сало это, взятое почти съ бою, привозится въ колонну, какъ уже возвращается назадъ, потому что въ колонн отыскалось 100 пудовъ сала, о которыхъ по видимому позабыли. Не одно сало впрочемъ, и сухожильное мясо съ костями отыскивается иногда такимъ же образомъ: въ какомъ-то невдомомъ углу укрпленія, въ темной землянк, нашлись сегодня 22 человка слабыхъ 1-го баталіона, о которыхъ также историческихъ, статистическихъ и географическихъ свдній не отыскалось. Ктожъ васъ продовольствовалъ? спросилъ я. — Да мы посылали каждый день человкъ трехъ, которые по крпче, и имъ отпускали, по маленьку, всего….Жаль, что въ отряд недостаетъ многихъ лицъ и мстъ, къ которымъ привыкли на поход всегда по разнымъ дламъ обращаться, зная уже, гд и у кого чего искать. Нтъ начальника штаба, оберъ-квартирмейстера, оберъ-провіантмейстера и многихъ другихъ. Кром того — позвольте сказать между нами правду — кром 123, немногихъ, людей нтъ….
11-го. Вчера, поздненько, сдлано было окончательное распоряженіе о непремнномъ выступленіи. У укрпленія осталось много сна, можно бы было прокормить ночью верблюдовъ и выступить сегодня въ порядк, но сборъ пробили въ часъ и вскор начали выступать. Всего приходилось пройти намъ до ночлегу версты дв, но давно уже смерклось, какъ, отъ безпорядку и излишняго порядка (то и другое одинаково неудобно) сотни вьюковъ и верблюдовъ лежали еще на мст и сотни валялись растянувшись на цломъ пути. Такимъ образомъ мы нын повряемъ и считаемъ верблюдовъ и держимъ ихъ — со времени пригона съ пастбища — двое сутокъ тощакомъ. Если такъ будемъ идти, то не дойдемъ, въ этой печальной истин я вчера только, съ сокрушеннымъ сердцемъ, долженъ былъ убдиться. Но въ этомъ случа погубятъ насъ не морозы, не снга, не трудность пути, а погубятъ дв крайности: одна лежитъ по одну сторону, другая по другую сторону порядка, этой души всякаго дла. Надобно во всемъ этомъ винить случай, трудность и новизну дла, трудность управленія частями и цлымъ и сотни неустраняемыхъ помхъ. Довели, напримръ, главнаго начальника до того, что онъ хочетъ кинуть все, весь обозъ свой и, по собственнымъ словамъ его, записаться въ солдатскую артель: такой недостатокъ, говорятъ, въ верблюдахъ, а между тмъ вдругъ оказываются ихъ сотни лишнихъ подъ юлламами и разною дрянью возчиковъ-Кайсаковъ. Ну, полно объ этомъ, много будете знать, скоро состаретесь…. Но говоримъ о другомъ. Папа Пій VII-й вздумалъ угостить Эверсмана и другихъ сопутниковъ кофеемъ и сказалъ своимъ языкомъ казаку: тамъ слышь, лежитъ въ бутылк кофе, сдлай. Казакъ сварилъ кофе, принесъ его, гости стали наливать, положили и сахару, прибавили сливокъ — вкусъ, говорятъ, довольно странный и совсмъ не кофейный, нюхаютъ, прихлебываютъ — наконецъ приказываютъ принести бутылку, и оказывается, что козакъ сварилъ кофе изъ сухой ваксы….
Да, безначаліе худо, а многоначаліе мало лучше. Это то же многоженство. В. А. остался еще на время въ укрпленіи. Начальники колоннъ были при выступленіи: Ціолковскій, Кузминскій, Толмачевъ и Мансуровъ, на мсто послдняго поступилъ давно уже Молоствовъ, къ Кузминскому въ колонну отправился, еще съ Эмбы, генер. Толмачевъ. У насъ въ колонн междуцарствіе. Ушли колонны: Бизянова и Кузьминскаго, и за нами выступаетъ Геке. Снгъ глубокъ, почти по колни, кормы покрыты, а верблюдъ кормится только тмъ, что сверхъ снгу, онъ не можетъ разгребать снгъ мягкими перстами своими и пяткой, какъ лошадь копытомъ. Я нсколько разъ говорилъ, еще во время стоянки вашей на Эмб, что по ныншнему состоянію верблюдовъ необходимо уменьшить вьюки, теперь, кажется, опытъ заставитъ приступить къ пересыпк провіанта для уменьшенія тяжести. Не дай только Богъ оттепели — тогда бда, морозы снова пріударятъ, и снга покроются черепомъ: вся скотина пропала, ноги верблюдамъ подржетъ, а корму нтъ тогда вовсе. Теперь идемъ рядами, нитками, рядовъ въ пять, глубокими тропинками, протоптанными передовыми верблюдами, какъ верблюдъ оступится въ глубокій снгъ, съ жесткой тропы, такъ и полетитъ и уже рдко встаетъ. Вьюки пригнанные здсь, въ укрпленіи, сдланы дурно, не впору, ни по сдлу, ни по верблюду, сваливаются, душатъ верблюда: очень естественно, этотъ родъ вьюченья съ кляпами, очень хорошъ, если пригнать тщательно каждый вьюкъ отдльно, въ противномъ случа не годится, а гораздо лучше вьючить по киргизски, съ завязкой. Объ этомъ докладывалъ я, когда только узналъ, что длаются въ укрпленіи вьюки, дло кончилось бесдою, а теперь бда. О Хивинцахъ ни слуху, ни духу. Лошади вс въ отличномъ тл, какъ были выкормлены въ Оренбург. Вынеси Господь насъ на Усть-Уртъ, тамъ дойдемъ, дастъ Богъ, снга не могутъ быть тамъ глубоки, какъ здсь. По сю пору офицеры у насъ вс здоровы, что будетъ впередъ!
Въ укрпленіи жгли мы, и гарнизонъ частію, башкирскія телги, ихъ остались тутъ тысячи, а если бъ вы видли, сколько тутъ брошено желза, шинъ, рваней, право страхъ сказать: вся степь или врне весь лагерь заваленъ. Вчера, 13го, послдовалъ приказъ о назначеніи Ціолковскаго командующимъ колонной вмсто захворавшаго Молоствова. Сегодня опять считали верблюдовъ, дневка, такъ считали, никакъ, сыновъ израилевыхь въ пустын. Кули, благодаря Бога, пересыпаютъ. Вчера я было со всмъ разклепался, сегодня мн хорошо, только поясница болитъ, но это болзнь на поход скучная, да не опасная. Вчера сидли мы вс пятеро въ юллам своей вкругъ огонька, и Л. насъ ужасно насмшилъ и распотшилъ. Въ чайник нашемъ была водка, выливши ее, мы положили въ него снгу, чтобы выполоскать, и поставили на огонь. Л. ничего этого не зная взвылъ по верблюжьи и зарычалъ львомъ, когда голубое пламя внутри чайника стало пробгать по снгу. Мы съ своей стороны отвчали преспокойно, что это не диво и что здшній снгъ всегда горитъ. Ist es moeglich? Ware es moeglich? Das ware doch des Teufels — словомъ, у нашего ученаго умъ за разумъ зашелъ, онъ началъ доказывать, что въ снгу могутъ находиться горючія частицы щелока, и тому подобное, выскочилъ сломя голову изъ юлламы, ухватилъ, какъ вдохновенно бснующійся, комъ снгу и поднесъ его къ огню — но снгъ не загорался, ршено было, въ общемъ собраніи, что снгомъ топить нельзя, а надо запасаться дровами. Смшной случай этотъ напомнилъ мн другой, подобной анекдотъ, виднный и слышанный мною у старика Паррота, онъ показывалъ намъ какой-то физическій опытъ и указалъ всмъ на желзную трубочку, изъ которой вода должна ударить, началъ качать, качаетъ, качаетъ — воздухъ шипитъ, а воды ни капли. Старикъ обошелъ насосъ со всхъ сторонъ, осмотрлъ его, удивлялся, но счелъ наконецъ обязанностію объяснить ожидающимъ развязки ученикамъ причину неожиданнаго явленія, и прочелъ очень ученое слово о барометрическихъ, термометрическихъ и игрометрпческихъ вліяніяхъ на насосы. Не усплъ однакоже кончить его, когда рябой и кривой прислужникъ его, знаменитый Кристьянъ, перебилъ его преспокойно, замтивъ, что вода еще не налита. На дневк сегодня поиграли мы съ Коваленскимъ и Сафоновымъ не много въ шахматы, но они оба слабеньки. Между тмъ другіе поднесли Л. баранью башку, увряя его, что это голова дикаго осла, найденная на древнемъ пол сраженія. Хорунжій Мулла-Нуръ между тмъ препоясывалъ чресла свои мечемъ-кладенцемъ, чтобы явиться къ новому начальнику, отцу и командиру своему.
18 Генв. На вчерашнемъ переход встртили мы больныхъ нашихъ съ Акъ-Булака. У меня сильно болитъ поясница, и я не могу еще ссть верхомъ, и лежалъ въ койк на верблюд, поэтому я не могъ самъ видть больныхъ, но, говорятъ, было страшно. Изъ Акъ-Булака отправлено ихъ 232 человка, а на дорог, въ шесть дней, умерло изъ нихъ 46. Все цынга. Разумется, что т, которые скончались дорогою, не долго прожили бы и въ цынготныхъ землянкахъ своихъ, въ Акъ-Булак, а кто вынесетъ переходъ этотъ, можетъ надяться выздоровть. На Эмб имъ будетъ лучше, они будутъ жить въ кибиткахъ. Дай Богъ скоре дотащиться. На Усть-Урт — бывало столь страшномъ — мы отдохнемъ. Не можетъ же быть, чтобы тамъ былъ такой снгъ. Здсь верблюдовъ посылаютъ на тебеневку съ лопатами, расчищаютъ напередъ снгъ. Коваленскій, о которомъ у васъ разнеслись какіе то нелпые слухи, ждетъ насъ въ Акъ-Булак, но, говорятъ, самъ боленъ. Моей болзни не пугайтесь, она мн крайне надодаетъ, это правда, но извстный Drachenschuss, столь страшный по прозванію, какъ сами вы знаете, никогда не бываетъ опасенъ.— У насъ появилась дойная верблюдица, молоко очень хорошо, густо какъ сливки и солоно.
21-го. Прошли знаменитыя горы Бакыръ и Али, до Акъ-Булака осталось намъ не боле 45 верстъ. Что за пустынный печальный край! Здсь лтомъ одно только сухое море. Мысль цпенетъ, когда глазъ обнимаетъ на безконечное пространство сухую, чахлую, безводную и безплодную почву. А зимой! Въ продолженіи двнадцати дней, съ самаго выступленія съ Эмбы, мы два только раза могли напоить лошадей: одинъ разъ въ дурномъ, соленогорькомъ озер и вчера, у подошвы горы Али изъ родника, бднаго, но прснаго, хотя и напитаннаго гипсомъ. Верблюдовъ водятъ пасти съ лопатами, разгребаютъ для нихъ снгъ, но силъ человческихъ не достаетъ на то, чтобы разгрести достаточное для нсколькихъ тысячъ верблюдовъ пространство, снгъ глубокъ, жестокъ, смерзъ и окрпъ, и притомъ спросите, что подъ снгомъ этимъ?— обвтрившійся мергель, гипсъ, срая вакка, желзистая, разсыпная, и еще солоноватый илъ, чернозему ни зерна. Ковыль (stipa) по сю сторону Эмбы появляется только изрдка на сопкахъ пригорковъ, а въ пол горькія полыни, бдныя, мелкотравчатыя, да уродливыя солянки, разсянныя тутъ и тамъ нещедрою рукою, не могутъ покрыть собою ни одного фута земли. Это край, который лежитъ въ пуст цлыя столтія, вроятно тысячелтія, съ тхъ поръ, какъ обнажился отъ морскихъ волнъ. Кочевой Ордынецъ раннею весною торопливо и боязливо, прогоняетъ по этимъ мстамъ тощіе стада и табуны свои, поспшая на Эмбу, въ Барсуки или въ Каракумъ, и считаетъ сыпучіе пески отраднымъ убжищемъ въ сравненіи съ этой могилой…. О Хивинцахъ ничего положительнаго не слышно, говорятъ, будто они выжидаютъ насъ у Каратамака, у Давлетъ-Гирея. Я этому не врю, они не могутъ держаться столько времени на одномъ мст, не могутъ запастись продовольствіемъ. Говорятъ, у Акъ-Булака появляются по высотамъ конники и высматриваютъ что длается, это можетъ быть. Для этого непріятель могъ оставить по дорог полсотни двукоиныхъ наздниковъ. Конечно надобно быть боле нежели скотомъ, чтобы не сдлать даже и этого, и журавли, и гуси, и олень ставятъ сторожей по высотамъ, чтобы не поддаться расплоху. Десять дней уже, какъ мы разлучены съ В. А., сегодня онъ долженъ прибыть къ намъ, слава Богу. Онъ обрадуется: мы идемъ довольно хорошо, кидаемъ — въ одной нашей колонн — ежедневно отъ 8 до 20 верблюдовъ, это правда, но благодаря Бога, подвигаемся впередъ. Весь путь усянъ падшими подъ ношей своей животными двухъ передовыхъ колоннъ. Въ Акъ-Булак есть сно, изъ Акъ-Булака близко, не съ большимъ 400 верстъ, до спуска съ Усть-Урта, и на этотъ путь намъ достаточно половины верблюдовъ, съ которыми вышли. Сей часъ закричали, что В. А. детъ, молодцы наши глядли въ зрительныя трубы и увидали, какъ онъ спускался съ горы. Кругомъ въ лагер козаки и солдаты запли псни. Онъ выхалъ изъ укрпленія съ Бай-Мохамедомъ, надясь нагнать насъ дня въ два, между тмъ мы ушли благополучно впередъ, и онъ былъ нсколько дней въ крайней нужд: кром черныхъ сухарей не было ничего. Вчера мы послали ему на встрчу мяса, вина и нсколько полнъ дровъ. О себ онъ всегда подумаетъ посл всхъ!….
28 Акъ-Булакъ. Какая огромная, неимоврная разница въ тепл, съ втромъ или безъ втру на свт жить! Три дня жили мы здсь, по 19, 20, 22, морозу и сильный NO втеръ, безъ вьюги, нельзя было вынести этого холоду, и никакой огонь не спасалъ, продувало вс шубы и вс кибитки. Сегодня т-же 19, но ясно, тихо — и мы ходимъ въ однихъ курточкахъ, и маленькій огонекъ, на который искололи нсколько опорожнившихся ящиковъ, гретъ какъ нельзя лучше. 10-го мы наконецъ вышли изъ Аты-Якши, между тмъ какъ Бизяновъ съ колонной своей выступилъ 2-го, а Геке посл насъ, кажется, 16-го. Переходъ былъ труденъ: какихъ нибудь 170 верстъ или меньше, мы насилу прошли въ 15 дней и прибыли сюда 25-го. Вс колонны шли также медленно….
На полпути отъ Эмбы прошли мы препорядочную гору Бакыръ — мдь, по Русски, потому что тутъ есть и мдная руда. За тмъ протащились съ большимъ трудомъ чрезъ гору Али, въ снгу по колна. Орудія опять поставлены на колеса: на саняхъ тяжеле, потому что въ такомъ непомрномъ снгу они орутъ, какъ плугъ, а колеса идутъ накатомъ, и передъ ними не накопляются горы снгу. 12-ти фунтовыя идутъ въ 8 лошадей, и не рдко люди помогаютъ. Въ ящикахъ идутъ верблюды и лошади, но вообще верблюдъ везетъ хорошо только по ровному, не топкому мсту. Одну Крымскую арбу оставили мы на Эмб (Аты-Якши), другую изрубили дорогою на дрова, верблюды стали, а въ саняхъ идутъ изрядно, если сани легки. Погрлись мы около арбы этой и жгли рдкій и здсь небывалый лсъ, какъ простую чилигу: яворъ, грабъ, букъ, кизылъ, караичъ. Первыя три недли мы, по глупости своей и по избытку совсти, жили безъ огня, безъ всякаго удобства, нын все это измнилось къ лучшему: мы воруемъ дрова и уголь не хуже всякаго. Взгляните напримръ въ эту минуту въ юлламу нашу: на двор еще свтлый день, а у насъ темная ночь, все кругомъ закутано и закрыто, ни щелки, ни дырочки, по средин лежитъ желзная шина: это чувалъ нашъ или каминъ, среди шины тлетъ изрядная кучка угольевъ, рядомъ лежитъ вязанка сухихъ дровецъ, изъ окрашенныхъ ящиковъ и номерованныхъ бирокъ, которыми хотли было отмчать верблюдовъ, но скоты эти вс захотли быть рядовыми, безъ отличія, и хозяева ихъ, будучи того-же мннія, оборвали съ нихъ въ первые два перехода вс знаки безпорочной службы…
Я писалъ вамъ, что укрпленіе на Эмб довольно благовидно, землянокъ много, и они довольно опрятны, кровли и будки лубочныя, есть магазины, амуничники. Акбулацкое совсмъ въ другомъ вкус: большой, бастіонированный редутъ разгороженъ валомъ и рвомъ и 3/4 его покинуты, землянки бдныя, по стнамъ цвтетъ селитра и магнезія, половина ихъ разломаны уже по недостатку дровъ и сожжены, словомъ, не грхъ покинуть укрпленіе это…. Между тмъ дунулъ и потянулъ ночной втерокъ отъ NO, это произвело небольшое разстройство въ угодь и раздоль нашемъ. Юлламейка вдругъ остыла, и термометръ, показывавшій прежде на ящик моемъ 7, стоитъ на —3. Покинувъ писаніе, напились мы въ буфет чаю и наслушались жаркихъ преній, споровъ о родств и свойств и происхожденіи знаменитйшихъ вельможъ нашихъ и столбовыхъ, столичныхъ дворянъ и гвардейскихъ разсказовъ объ актрисахъ. Сказать ли вамъ, между вами, что бы я сдлалъ теперь на мст нашего старшаго? Намъ дорогъ каждый кусокъ хлба и каждый верблюдъ, который можетъ поднять какую нибудь ношу, больныхъ, какъ излишнюю тягость, на этомъ трудномъ поход отправляютъ обратно, съ ними-то вмст, я отправилъ бы и всякую иную лишноту. Пересчитайте хорошенько, и вы согласитесь, что ея довольно, тогда бы много штабъ и оберъ-офицерскихъ и деньщичьихъ пайковъ пошли бы на строевыхъ, много верблюдовъ подъ сухари и крупу, облегчилося бы и сердце начальника также, заботою меньше. Мысль эта, можетъ быть, нсколько себялюбива, потому что я и себя считаю въ числ этой лишноты, но право, я говорю боле изъ любви къ польз общей. Теперь слово о другомъ: нсколько нижнихъ чиновъ (изъ пхоты) умерли почти скоропостижно, ихъ схватываетъ подъ ложкой, дыханіе съ минуты на минуту боле затрудняется, иногда еще присоединяются корчи и — аминь. Apoplexia pulmonum? Кровопусканія временно облегчаютъ. Впрочемъ, я только видлъ ихъ мимоходомъ — пользуютъ другіе. Но я волей и неволей очень плачевнымъ образомъ попалъ во врачи. В. А. пріхалъ съ Эмбы очень нездоровый. Загадочная болзнь его возобновилась {Болзнь легкихъ, слдствіе тяжкихъ физическихъ лишеній и ранъ, и отчаянная тоска. Гр. Перовскій и умеръ отъ этой болзни. Слич. Р. Арх. 1865, Изд. 2-е, стр. 1031.}. Что тутъ длать, на поход, когда и на мст ничего не помогало?
3-го Февр. В. А. не удетъ прежде чмъ не успокоится на счетъ общаго отправленія. Тутъ покрайней мр у насъ есть хлбъ, и есть кой какія средства и пособія въ рукахъ, напереди — одна гибель. У насъ теперь падаетъ до 150 и не мене 100 верблюдовъ въ сутки, это на мст, безъ работы, что же было бы на поход? Долго мы обманывали сами себя, никто не смлъ думать, не только говорить о возврат, я записалъ однакоже, самою мелкою и нечеткою рукой, въ записной книжк своей, 10-го Генваря: въ первый разъ сомнваюсь положительно въ нашемъ успх, верблюды такъ плохи, что не дойдешь. В. А. сильно колебался, сомнвался, допрашивалъ всхъ, допытывалъ всякаго, вс полагали, что идти надобно, что возвратиться никакъ и ни въ какомъ случа нельзя, если бы даже положатъ головы, эту справедливость надобно отдать по крайней мр большей части офицеровъ — и на этомъ основаніи отвчали всегда только увреніями и убжденіями, даже т, которые сами были уврены въ невозможности, говорили безотчетно противное. Наконецъ, когда дло дошло до того, что надобно было двигаться впередъ, когда сосчитали верблюдовъ, сочли убыль и разочли, что надобно поднять — тогда горестная истина обнажилась и несбыточность заняла мсто надежды. Съ Эмбы пало у насъ 2000 верблюдовъ, скажу вамъ, не отвчая за истину этого, что говорятъ сами Кайсаки: до 1000 верблюдицъ между прочимъ ожеребились на поход, и естественно, что они уже изъ счету вонъ. Эти верблюдицы, равно и много плохихъ верблюдовъ, говорятъ Кайсаки, были подммены посл того, какъ вы ихъ изволили осматривать, это, говорятъ они, случилось почти со всми верблюдами, которые съ наемщиками, а не съ хозяевами. Впрочемъ, повторяю, и лучшіе верблюды не выдержали, и къ весн, безъ всякаго сомннія, будутъ еще слабть и худть до новаго подножнаго корму…— Убитые у Акъ-Булака Хивинцы доказываютъ собою, что сборы у нихъ были большіе, во 1-хъ, это не Кайсаки, а Хивинцы, Туркмены и Каракалпаки — ихъ отличаютъ по одежд и въ особенности по шапкамъ, во 2-хъ, вс были одты необыкновенно тепло, на всякомъ по шести и семи халатовъ, рубаха или нижній стеганный халатъ, стеганные наушники и портянки. Наздники дйствительно сидли на аргамакахъ, изъ нихъ также одинъ остался на пол битвы. Больныхъ у насъ — въ особенности въ укрпленіяхъ — много, всего до 600 челов. Изъ 1500 казаковъ, включая туда и артиллерію и дивизіонъ 1-го полка, которые совсмъ не казаки, убыло больными и умершими около 60, а изъ 2750 чел. пхоты слишкомъ 600. Люди 1-го полка также очень болютъ и увеличиваютъ въ кавалеріи число больныхъ. Уральцевъ, кром пяти, шести человкъ съ отмороженными перстами и съ ознобами, больныхъ нтъ. Досел замерзъ у насъ одинъ только солдатъ, и то здсь, на Акбулак, ушедши въ буранъ за дровами. Я удивляюсь еще, какъ народъ такъ хорошо переноситъ стужу эту и недостатокъ топлива, у насъ сегодня, 3-го Февр. опять — 29, и уже около двухъ недль все 22 и 24. Дровъ нтъ. Сожгли лодки, сожгли канаты, которые горятъ превосходно, пхота словно не живая, врите ли, что солдата нашего надобно не только одть и обуть, но и завернуть, окутать и застегнуть, надобно научить его, какъ въ поход варятъ на камыш кашу, какъ ставятъ котелки въ одинъ рядъ и отгребаютъ золу и прочее. Не смотря на все это, надобно сказать правду: даже и пхота наша повсила носъ, когда объявили приказъ о томъ, чтобы поворотить оглобли, казаки просились убдительно, чтобы ихъ пустить однихъ, и старикъ Бизяновъ даже самъ увлекся неумстнымъ пыломъ этимъ и хотлъ кончить походъ двумя полками Уральцевъ, только убдившись, что верблюды наши не донесутъ до Хивы продовольствіе даже и для двухъ полковъ и что вся остальная часть отряда была бы не въ состояніи дойти до Эмбы, еслибы отобрать всхъ лучшихъ верблюдовъ, онъ увидлъ несбыточность своихъ предположеній и вспомнилъ атамана Нечая и думнаго дьяка его, котораго, какъ извстно, повсили иа Дьяковыхъ горахъ, противъ Рубежнаго, за то, что онъ не хотлъ идти на Хиву, а впослдствіи отрядъ погибъ тамъ до послдняго человка, на обратномъ пути. Теперь тоже: дойти двумъ полкамъ можно — но назадъ какъ? Набгъ можно сдлать за три, четыре перехода отъ операціонной точки своей, но не за полторы тысячи. Чихачевъ у насъ одинъ изъ полезнйшихъ людей въ отряд, онъ взялъ на себя самую тяжелую, въ военное время и самую неблагодарную часть: попечительство о больныхъ. Онъ возится съ ними день и ночь, не стъ, не спитъ, и усплъ многихъ накормить, которые безъ него вроятно остались бы голодны, и обогрть такихъ, которые бы замерзли. Намъ жаловаться не на что, въ сравненіи съ рядовыми, мы знаемъ вс трудности похода своего только по наслышк. Бай Мохамедъ, когда требовали чтобы онъ сказалъ положительно мнніе свое о верблюдахъ нашихъ, по прибытіи на Акъ-Булакъ, отвчалъ: ‘надежнаго на весь путь верблюда я не видалъ ни однаго.’ Къ этому онъ прибавилъ, что въ такую жестокую зиму, верблюды дохнутъ сами по себ, на мст, безъ работы, не только на поход и подъ вьюкомъ. Мы покидаемъ на Акъ-Булак боле 1000 четвертей, частію и розданныя, кому было угодно, не въ зачетъ. Еслибы у насъ не было на Эмб продовольствія, а въ Оренбург помощи, то не знаю какъ бы мы дошли домой, кажется, не дошли бы вовсе. Я во всю жизнь свою, сколько помню, видлъ только разъ или два побочныя солнца, которыя всегда предвщаютъ жестокія стужи, нын явленіе это было во всю зиму такъ обыкновенно, что подъ конецъ не обращало на себя почти никакого вниманія. Нсколько разъ, при самомъ восход солнца, являлось въ одну секунду три солнца на горизонт.
14-го Февр. Въ Дебатахъ (Journal des Debats) и другихъ газетахъ, которыя до насъ доходятъ, пишутъ всякую всячину. Общаго только то, во всхъ разсужденіяхъ этихъ, что называютъ отрядишко нашъ арміею, не врятъ, чтобы онъ состоялъ только изъ 20-т. человкъ, говорятъ, что резервная армія идетъ еще сзади и что вся степь сла на коня, чтобы сдлать вмст съ нами набгъ на среднюю Азію. Газетчики не догадываются вовсе, что у насъ всего на все, съ деньщиками, съ фурлейтами, не было полныхъ пять тысячъ челов, что весь Оренбургскій корпусъ, хотя и называется корпусомъ, по составу своему отвчаетъ только одной слабой армейской дивизіи, что вся помощь, которую въ крайнемъ случа, можно бы еще получить съ линіи въ пхот, состоитъ, по врнйшимъ расчетамъ, изо ста человкъ, и то съ тмъ, чтобы замнить еще нсколько карауловъ Башкирами и прикомандировать часть инвалидовъ въ баталіоны…
Какъ различны обнаруживающіяся на разныхъ лицахъ впечатлнія, отъ неудачи настоящаго Хивинскаго похода! Насъ всхъ можно, въ этомъ отношеніи подвести подъ три главные разряда. Одни горюютъ, понимая всю важность неудачи при ныншнихъ политическихъ отношеніяхъ: ударъ на Хиву въ самомъ дл былъ бы теперь, когда Англичане заняли Кабулъ, очень во время и у мста, намъ бы придало дло это много всу, въ Азіи и въ Европ. Другіе — человка два, не боле,— соболзнуютъ, собственно по привязанности своей къ главному начальнику, о немъ, также о необыкновенныхъ условіяхъ края, о потер людей, а нтъ, кажется, сомннія, что все предпріятіе это, считая и Башкировъ, возившихъ лтомъ продовольствіе, будетъ стоить почти 1000 человкъ. Третіи наконецъ, и этотъ разрядъ самый обильный, не могутъ скрыть негодованія своего на счетъ обманутой надежды своей — не надежды увидть Россію первенствующею въ Средней Азіи державою, какъ политическое положеніе и достоинство ея требуютъ, не надежды увидть смлый и славный ударъ благополучно исполненныяъ — а надежды на чинъ и крестъ. ‘Чортъ меня понесъ, зачмъ я пошелъ!’, эти восклицанія можете услышать частенько, потомъ разсужденія, что, не смотря на неудачу, труды и лишенія были у насъ все т же, что это де заслуживаетъ уваженія, и что вообще весьма несправедливо принято у насъ награждать за одну удачу, хотя бы трудовъ было не много, а оставлять безъ вниманія неудачныя предпріятія, хотя бы они были трудне кампаніи 12-го года.
20-го Февраля 1840. Сидимъ на Эмб и надемся, со дня на день, увидть весну, между тмъ вчера и сегодня — 25. Я сдлалъ сегодня разсчетъ, взялъ среднее состояніе тепла во время экспедиціи Берха, и ныншней зимою. У Берха за 79 дней (16 Дек. по 4 Март.) среднее 15 1/2-о, у насъ, за 94 дня, съ 19 Ноября по 20-е Февр. круглымъ числомъ приходится почти по 19 на день. Какъ у Берха, такъ и у насъ, бралъ я изъ ежедневныхъ наблюденій только одно, самое большее число. Слишкомъ три мсяца сряду, по 19 кругомъ на день!! Вчера начали мы праздновать масленицу: блины, по недостатку здсь сковороды, пеклись на жестянныхъ тарелочкахъ, собственно по моему изобртенію и предложенію, и мы выслушали при этомъ вс подробности родословной тарелокъ этихъ и узнали, какъ это сказано было намъ утвердительно и подтвердительно, что тарелки англійской жести, настоящей англійской, двойной. Почтенный сожитель нашъ Молоствовъ вчера отправился въ колонну: онъ идетъ на линію, вмст съ прочими отпущенниками. Чихачевъ не захотлъ воспользоваться этимъ случаемъ, и отказался. Ему конечно все равно, гд зимовать и лтовать. Путнику по званію съ чужбины домой хать не за чмъ…
5—6 дней провели мы въ укрпленіи тепло и, можно сказать, пріятно. Много было шутокъ и смху, В. А. спокоенъ и иногда довольно веселъ…Не по моему вкусу только то, что мы ложимся не прежде часу, а спимъ по невол долго посл обда. По невол, говорю, чтобы не мшать другимъ, ляжешь, лежишь часа два, три тихохонько и уснешь. Превратная жизнь эта непремнно разстраиваетъ здоровье, сидть за полночь обращается въ привычку, человкъ уже не можетъ заснуть ране, тревожное веселье, готовность сидть и любезничать ночью, является у насъ на счетъ утренняго здоровья, и мы встаемъ въ десятомъ часу съ тяжелой головой и тусклыми очами, человкъ длается, посл ночнаго отдыха, смутнымъ, невеселымъ: и только къ ночи состояніе его длается опять сноснымъ, чувства его въ своей тарелк, и онъ здоровъ. Это состояніе обманчивое, лживое, разстроенное, человкъ здоровый душой и тломъ чувствуетъ себя утромъ, посл законнаго отдыху, въ естественно веселомъ расположеніи и въ силахъ. Ночное здоровье есть только слдствіе превратной жизни нашей и большинства духовной жизни, перевсу ея надъ тлесною. А этого быть не должно: одно равновсіе спасительно.
Вчера, до поздней ночи, шла рчь о плачевныхъ опытахъ нашихъ при неудачномъ предпріятіи и о томъ, кто, какъ, чмъ и на сколько отъ этого поумнлъ. Вс видли огромное затрудненіе пройти съ войскомъ 1500 верстъ по безпріютному пространству и нести непомрное количество продовольствія съ собою. Хотли избгнуть большей части неудобствъ, пустивъ войска впередъ, а продовольственные караваны отдльно. Изъ этого однакоже возникаетъ тоже самое затрудненіе, еще въ большей степени: для конвоя и для навьючки необходимо тогда отряжать новыя силы, а для нихъ также свое продовольствіе, свои обозы и караваны. Говорили также, что отрядъ должно пустить, для облегченія хода и добывки фуража, не одною, а двумя различными дорогами — на Сарайчикъ и на Сыръ. Кажется, при этомъ не разчитали, что тогда необходимо длать два склада, одинъ вовсе отдльно отъ другаго, особыми средствами, и что все это будетъ стоить двухъ экспедицій вмсто одной. Я думаю такъ: главнйшія затрудненія: 1. снабженіе отряда продовольствіемъ и 2. разный маршъ, передвиженіе войска въ отдаленный край. Все остальное, какъ то: охраненіе каравана, побда надъ непріятелемъ, и прочее, все это обстоятельства второстепенныя, потому что представляютъ несравненно мене затрудненій. Основываясь на помянутыхъ двухъ главнйшихъ началахъ, должно ограничиться возможно меньшимъ количествомъ войскъ, а слдовательно ни подъ какимъ видомъ не увеличивать числа его, помнить, что каждый человкъ требуетъ, для шестинедльнаго продовольствія здороваго, сильнаго верблюда, и второе, устроить все такъ, чтобы не стоять по дв и по три недли на одномъ мст, а идти ходко, спшно, до самаго мста, не строить дорогою колоннъ, которыя очень красивы въ чертежной, на бумажк, но неисполнимы на дл, замедляютъ до неимоврности ходъ, изнуряютъ людей и верблюдовъ и не ведутъ ни къ чему, а наконецъ, коли найдутся способы доставить все необходимое въ Сарайчикъ, то привести и все войско туда, оно выиграетъ этимъ путемъ — предполагая, что пойдутъ зимою (а это необходимо, для воды) верстъ 200 или 300 степной дороги, хоть и пройдетъ столько же лишней въ своемъ краю. Но 300 вер., выигранныя въ первомъ случа, дороже 400 домашнихъ. Если же 3-т. человкъ здоровые прибудутъ въ ханство съ продовольствіемъ на шесть недль, то дло наше выиграно, и зная непріятеля и вс обстоятельства, нельзя опасаться неудачи. Возраженій можно сдлать много, отвчаю на все это, что нтъ войны безъ авось, и здсь оно также занимаетъ свое обычное мсто, но соображаясь со всми данными, ограничиваясь возможнымъ и истиннымъ, придерживаясь не срой теоріи, не зеленыхъ предположеній и умозрній, а, опыту, надобно, при новомъ предпріятіи признать основными началами: 1, какъ можно мене людей, 2, ускорить ходъ, идти во вс лопатки, покуда верблюды держатся, зная, что они отъ отдыху зимой не поправляются, а худютъ, 3, уменьшить по возможности то пространство, которое должно пройти съ продовольствіемъ на плечахъ, 4, уменьшить (и это относится уже къ 1-му пункту) уменьшить или уничтожить вовсе сословіе г. г. бездльниковъ, т. е. всхъ, которые безъ вреда отряду могутъ быть оставлены, оставить дома, а лучше дать имъ крестъ за доброе сиднье на мст. Кром неудобствъ матеріальныхъ, происходящихъ отъ присутствія этой лишноты, есть еще вредъ нравственный, и онъ опасне перваго. Еще важнйшее правило на будущее время, выведенное къ несчастію также изъ опыта: помнить день и ночь, что верблюдъ не деревянная кобылка, которой нтъ износу ни изводу, а тоже живое созданіе, хоть и скотина. Несчастный предразсудокъ, бдственное мнніе, что верблюду ничего не значитъ пробыть сутки или двое безъ пищи, надлалъ намъ много вреда. Верблюдъ индюшка, животное квелое, нжное, любитъ тепло, гибнетъ отъ стужи, онъ выручитъ изъ бды и пробудетъ три, четыре дня безъ пищи тамъ, гд настоитъ дйствительная крайность, если его беречь и холить и кормить напередъ и удержать въ тл до этой критической минуты…. Очень знаю вс неимоврныя трудности присмотрть надлежащимъ образомъ за такимъ огромнымъ количествомъ скота, и еще на поход, гд всякій по невол заботится о себ, старается отогрться, насться и отдохнуть, но тмъ мене можно пренебрегать этимъ, тмъ боле должно стараться за скотомъ смотрть хозяйскимъ, а не казеннымъ глазомъ. Къ несчастію намъ теперь, когда мы въ дйствительной крайности, нельзя уже беречь верблюдовъ, а остается почти только доканать ихъ въ конецъ. Перевозка продовольствія, доставка топлива, все это прогулка въ оба конца верстъ въ 40, 50, 60 — двои сутки усиленнаго перехода, безъ всякаго корму, потому что его близъ укрпленія нтъ ни зерна, ни былинки, это свалитъ съ ногъ здороваго и заморитъ сытаго, а тощаго уложитъ на дорожк и свернетъ ему, на послдушк, голову подъ крыло. Ныншній походъ сталъ казн съ небольшимъ 1 1/2 милліона, а если оцнить все что сдлано мстными средствами на деньги, то нельзя изворотиться 15-ю милліонами. Одни верблюды, которыхъ по доброй вол нельзя купить за деньги, одни верблюды по оцнк стоятъ полтора милліона, а доставка продовольствія Башкирами, если бы произведена была наймомъ, должна стать шесть милліоновъ, но и тутъ опять нтъ сомннія, что деньгами сдлать этого нельзя, нтъ возможности отправить изъ Оренбурга 12 т. наемныхъ телгъ, если ихъ не выписать изъ Русскихъ губерній, и тогда они обойдутся еще вдвое дороже: я клалъ по 500 р. на ямщика….
21-го. Празднуемъ маслянницу блинами, и блины димъ съ яйцами, съ лукомъ, съ масломъ, съ свжей икрой. Впродолженіе недли что стоимъ теперь на Эмб, въ землянк нашей ночь и день не слыхать почти другаго слова, какъ расчеты четвертей, гарнцевъ, пудовъ и фунтовъ. В. А. перечитываетъ между тмъ, лежа подл, Пугачева и Арабески, единственныя книги, которыя кто-то завезъ на Аты-Якши. У меня взято книгъ съ пятокъ, которыя могутъ быть перечитаны по нскольку разъ, напр. Шекспиръ, Фаустъ, но и чтеніе надодаетъ, недостаетъ терпнія: какое-то безотчетное безпокойство отвлекаетъ мысли и иногда, схвативши ружье, съ особеннымъ удовольствіемъ бжишь пострлять черныхъ жаворонковъ и подорожниковъ, которыхъ вкругъ укрпленія множество. Разсчеты эти вслухъ, впродолженіе цлаго дня, наводятъ въ тсной землянк тоску. Въ десятый разъ разсчитали сейчасъ, что у насъ продовольствія станетъ мсяца на три — очень утшительно, хоть бы его не было новое, такъ поскоре бы ушли!
Кто-то замтилъ сегодня въ разговор, что у многихъ казаковъ на лиц перемнилась третья и четвертая шкуpa, B. A. на это замтилъ: ‘да, удивительно, вс мы, не смотря на безпримрные, жестокіе морозы, возвращаемся съ носомъ‘…. Завтра демъ съ В. А. въ отрядъ, верстъ за 30, провожать отправляющійся во свояси дивизіонъ, тамъ опять воротимся, и тогда уже предположено заняться по вечерамъ пятьюдесятью двумя разбойниками. Прибжище конечно жалкое, но длать нечего, гарнцы, четверики и четверти хуже и несносне картъ…. Расчетъ за 101 день нашего похода, даетъ равно 18 холоду на день. Морозы все продолжаются 26, 18, 16, а между тмъ соки во всхъ кустарникахъ уже ударили изъ корней въ стволы и сучья, дрова наши такъ сыры, что почти не горятъ, одинъ только дымъ и паръ, на дняхъ поймали тушканчика, который видно проснулся не по погод, а по числамъ, надялся встртить въ конц февраля весну. Леманъ нашелъ уже 3-хъ 4-хъ живыхъ жуковъ, словомъ, по всему весна, еслибы только не морозъ, не снгъ по колно, да не буранъ, который теперь ежедневно разыгрывается и бушуетъ съ ужасной силой. И сегодня также сдлалъ разсчетъ больныхъ и умершихъ, вотъ что выходитъ: пхоты выступило изъ Оренбурга: 2,928 челов., казаковъ Уральскихъ 1,204, дивизіонъ 1-го полка 219 чел., Башкировъ и Оренбург. казаковъ, по поламъ, 345 чел., конныхъ артиллер. (казаковъ) 141, гарниз. артилл. 112. Больныхъ было: 1,308, выздоров. 909, отправлено въ Оренб. и Защиту 56, умерло 139, состоитъ 304. Въ укрпленіи былъ кром того свой гарнизонъ, были обозы Башкировъ и свои госпитали, въ Эмбенскомъ пхоты переболло 830 чел. (слдов. каждый обратился по нскольку разъ въ госпитал), умерло 154, умерло еще разной команды, частію переданной изъ отряду — всего: состояло 1,450, выздоров. 750, умерло 247. Поэтому въ отряд изъ пхоты, боллъ второй человкъ, изъ дивизіона 1-го полка второй, изъ Башкировъ 10-й, изъ Уральскихъ казаковъ 52-й!! Объ Оренбургскихъ казакахъ нельзя сдлать врнаго расчета, потому что они же были и въ укрпленіи, и свднія перемшаны, но боллъ, видно, около 10-го. Умерло: въ пхот 24-й изъ здоровыхъ, въ дивизіи 24-й, въ Башкирахъ, всего 170 чедов., умершихъ нтъ, у Уральцевъ умеръ двухъ-сотый! Если къ этому еще пояснить, что 170 Башкировъ были выбраны молодые, здоровые ребята изъ лучшихъ кантоновъ, что даже пхота была пересортирована въ Оренбург и много слабыхъ и ненадежныхъ оставлено, а что Уральцевъ напротивъ выставили сюда поскребышей, безъ всякаго разбора, стараго и малаго, потому что у нихъ уже 3 полка ушли на службу, кром команды въ Москв,линейцевъ,и пр. пр.: то нельзя не удивиться этой необыкновенной пород, которая выростаетъ среди тяжкихъ трудовъ своего промысла и свыкается заране съ тугой, съ голодомъ и холодомъ. Да, храбрйшая сторона нашего несчастнаго похода (или горемычнаго лучше сказать, потому что горе мыкали вс, а бды не видали) храбрйшая часть, это бодрый духъ и псни Уральцевъ во всякое время, во всякую погоду въ 20 и въ 32 градуса, въ ведро и въ ненастье, въ буранъ,который заноситъ снгомъ горло и глотку. Посмотрли бъ вы, какъ они проводили масляницу, было 16 и сильный буранъ, а у нихъ съ утра до ночи псни и весь день, воскресенье, шла по лагерю такая гульба, будто дома, подъ качелями. Трое сли на одну лошадь, одинъ задомъ, одинъ передомъ, одинъ бокомъ, объхали съ пснями лагерь и прощались съ масляной, раскланиваясь вс во вс стороны. Потомъ явился медвдь въ поводатаремъ, тотъ плясалъ, а этотъ приговаривалъ и лупилъ его хворостиной по бокамъ, такъ что и медвдь обругался наконецъ вслухъ по Русски. Тамъ возили другъ друга въ саняхъ, съ пснями, и воображали, что катаются, наряжались, боролись, и раздвались для этого до рубахи. Передъ пьянымъ было у нихъ положено сымать шапку, и тверезый долженъ ему говорить: ваше благородіе…. Ждемъ, не дождемся, будетъ ли нтъ ли нын весна? Жучьки оживаютъ, тушканчики просыпаются, овцы — по словамъ Кайсаковъ — дней черезъ 10 должны ягниться, а сегодня 18, снгъ лежитъ въ аршинъ, крпокъ, жестокъ, рки промерзли до дна, рыба во льду окаменла. Уральцы предсказываютъ, что зима будетъ стоять здсь до 25-го марта, у нихъ на это свои примты, пасха поздняя, февральское свтило (луна), свтитъ въ Март и пр., но обстоятельство заслуживающее вниманіе: они говорятъ, когда рога луны круты, непремнно строгая и поздняя зима. Крутыми рогами называютъ они обращенные нсколько вверхъ, нын было полное лунное затмніе, луна, если я не ошибаюсь, была въ узл, и — кажется — рога ея именно тогда и должны быть обращены къ верху, потому что она восходитъ по орбит своей вверхъ. Можетъ быть, дйствительно при такомъ положеніи луны зима всегда строгая, надобно бы справиться за нсколько лтъ назадъ. Такимъ образомъ нердко народное поврье основано на какомъ нибудь смысл, хотя и кажется съ перваго взгляда суевріемъ, безсмыслицею. Если невжественная чернь неистовствуетъ безсмысленно какъ зврь, разъяренный всякимъ сопротивленіемъ и препоною, если толпа, повторяя слпо и глухо восклицанія глашатаевъ, которые кричатъ для того только чтобы ихъ слышали, требуетъ безсмыслицы, то я не врю поговорк: гласъ народа, гласъ Божій, а держусь тогда другой: мужикъ уменъ, да міръ дуракъ. Тоже сказалъ, помнится, гд-то Шиллеръ: Einzeln ist jeder der Herrn leidlich gescheidt und vernunftig, sind sie beisammen, gleich wird auch ein Dumkopf daraus! Но я врю преданіямъ, поврьямъ, обычаямъ, иногда и суеврьямъ, я врю имъ столько, что не ршусь осмять ни одного, не изслдовавши его, не дошедши, по крайнему разумнію своему, до начала и корня, до смысла и значенія его. Не врьте, если вамъ кто скажетъ, что въ народныхъ бредняхъ нтъ смысла и значенія, по крайней мр изо ста поврьевъ найдется, на первый случай, не боле пяти, шести, въ которыхъ мы не въ состояніи добиться до смыслу, да и тутъ еще спрашивается, гд вина: искажено ли поврье временемъ и случаемъ, такъ что его нельзя узнать въ лицо, основано ли на утраченныхъ обычаяхъ и забытыхъ обстоятельствахъ, или просто мы слишкомъ удалены отъ понятій того сословія, которое держится поврья. Вс другія заключаютъ въ себ толкъ, иносказательный, или прямой, даже обычай не класть хлба на круглую корку, гршно, означаетъ, другими словами вроятно вотъ что: положи свжій хлбъ на круглую корку, то она отстанетъ, а потомъ плсень вскор сядетъ и угнздится между мякишемъ и коркой. Объ этомъ предмет шелъ у насъ (В. А. NN и я} намедни предлинный разговоръ и бесда. Съ отбытіемъ Молоствова, В. А. взялъ насъ обоихъ къ себ въ кибитку и какъ онъ поздно ложится, то есть время побесдовать вечеркомъ, когда воображеніе разыгрывается и охотно беретъ верхъ надъ сухимъ и холоднымъ разсудкомъ. Мы ршили между прочимъ, что сонъ самая загадочная вещь въ природ человка, а бдніе, бодрость души во время сна, непостижима, но все это вы знаете также, какъ и мы, и ждете вроятно отъ меня не метафизическихъ разсужденій съ береговъ пустынной Эмбы, а дла. Скажу жъ вамъ, что Бай-Мохаммедъ на дняхъ отправляется съ тремя сотнями Уральцевъ и горнымъ единорогомъ собирать верблюдовъ, потому что мы сидимъ на мели, подняться не чмъ, едва смогли перетаскать изъ укрпленія большую часть продовольствія въ отрядъ, и то большею частію на казачьихъ лошадяхъ, да переморили при этомъ послднихъ верблюдовъ, на разстояніи 30 верстъ. Уджрайцы и нкоторыя другія племена къ счастію не дали верблюдовъ, когда былъ общій сборъ, теперь есть придирка, и ихъ обдерутъ — если только захватятъ, какъ надемся, на зимовьяхъ. У насъ едва осталось 700 годныхъ верблюдовъ, да и т вроятно скоро откажутся, хотя и оставлены, по необходимости, при отряд, для подвозки дровъ, остальные, все инвалиды на голо, отосланы на дальнія пастбища, въ надежд, что нкоторые изъ нихъ поправятся къ весн. Много верблюдовъ отморозили себ лапы, многихъ обули въ кеньги и полусапожки, но врядъ ли это поможетъ: уже поздно. По прибытіи нашемъ въ Оренбургъ, вы увидите у Житкова въ альбом, какими мы уродами здсь ходимъ… Разсчетъ мой относительно смертности въ пхот не вренъ, гарнизоны обоихъ укрпленій состояли въ числ 2930 человкъ пхоты, а всего умершихъ до 400, слдов. умеръ почти седьмой изъ здоровыхъ, въ 3 мсяца, а изъ Уральцевъ двухсотый….
1 Марта 1840. Градусовъ не много, 8, но сильный буранъ. Третьяго дня добрый, почтенный священникъ нашъ похалъ, по зову, изъ отряда въ укрпленіе, вдвоемъ съ казакомъ. Ихъ также захватилъ на дорог буранъ, они сбились съ пути и принуждены были ночевать въ чистомъ пол, между сугробами. Утромъ пріхалъ онъ, бднякъ, и насилу здсь отогрлся. Верблюды наши посл послднихъ бурановъ отказались вовсе, ихъ я думаю всего на все не осталось одной тысячи, да и т не походятъ на живыхъ. Для перевозки изъ укрпленія осталася одна надежда,— на казачьихъ лошадей. В. А. говоритъ, что можно раздлить верблюдовъ нашихъ (вмсто того что длили ихъ досел на годныхъ и негодныхъ) на такихъ, которые околваютъ по собственному усмотрнію и на свобод, и такихъ, которые околваютъ на служб государству. Я думаю можно раздлить ихъ просто на дохлыхъ и на издыхающихъ.
Вс письма Оренбургскія доказываютъ, что и тамъ даже не понимаютъ какъ должно настоящаго нашего положенія. Что же посл этого можно ожидать отъ Петербурга? Хвалятъ насъ за то, что мы воротились, что благоразуміе взяло верхъ надъ славолюбіемъ и другими страстишками. Я былъ свидтелемъ и знаю, чего стоила неудача эта тому, въ чью руку была положена и власть и отвтственность, но тутъ нельзя было не покориться необходимости. Выбору не было, противъ математической невозможности идти нельзя, а коли можно было сосчитать по пальцамъ, что даже и наличное число верблюдовъ не подыметъ необходимйшаго продовольствія для пути, не говоря уже о неминуемой убыли ихъ во время самаго похода, когда, поднявшись въ обратный путь на Эмбу бросили до 3000 четвертей и множество другихъ тяжестей — лодки, канаты, гвозди, кожи, соль, сало, кошмы и пр.: то дло было, кажется, довольно очевидно. Хвалить за ршимость, за самоотверженіе, значитъ въ этомъ случа допускать еще какую нибудь возможность идти впередъ, а ея не было… Утромъ и вечеромъ не мене 13—18, а 4 Марта солнышко опять взошло самъ-третей, вскор изъ побочныхъ солнцевъ образовались радужныя дуги и стояли почти до полудня. Мы стоимъ въ овраг, на берегу Темира, закрыты, по видимому, отъ всхъ бурановъ, но окаянный поддувала не щадитъ насъ и здсь: на дняхъ были сильные, докучливые бураны. Изъ укрпленія почти все перевезено, послднихъ верблюдовъ переморили, досталось и лошадямъ, а между тмъ перевозка эта была необходима. Бай-Мохаммедъ ушелъ съ тремя сотнями за верблюдами, къ Уджрайцамъ, сотъ шесть ожидаемъ отъ васъ, да коли Богъ милостивъ, то около тысячи останется живыхъ изъ нашихъ десяти тысячь, тогда мы можемъ весною подняться и дней въ 20 дойдемъ до Оренбурга, или по крайней мр до Илецкой. Дни тогда будутъ по длинне и кормъ хорошій…..
Этимъ оканчиваются письма. Весна не по нашему быстро наступила, верблюды прибыли, отрядъ снялся по частямъ, поднявъ лишь путевые харчи и покинувъ все лишнее невольнымъ хозяевамъ своимъ, Киргизамъ, вся степь ярко зеленла избыткомъ корма, лишь мстами бллись песчаныя прогалины. Вода стояла еще всюду въ ложбинахъ, попадалась и дичь, и рыба. Уцлвшіе радостно встртились съ семьями и друзьями своими, а принесшіе въ себ неисцлимую немочь цынги отправились помирать по больницамъ…..