Пессимизм в XIX веке. Леопарди, Шопенгауэр, Гартман. Сочинение Е. Каро, Некрасова Екатерина Степановна, Год: 1883 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 4 минут(ы)

Пессимизмъ въ XIX вк. Леопарди, Шопенгауэръ, Гартманъ. Сочиненіе Е. Каро. Переводъ П. В. Мокіевскаго съ приложеніемъ ‘Бесды о пессимизм’ въ Берлинскомъ философскомъ обществ. Москва. 1883 года.

Въ послднемъ нумер Русской Мысли, говоря о брошюр Е. Каро: ‘Современная критика’, мы упомянули о другой его боле солидной работ: ‘Пессимизмъ въ XIX вк’. Теперь мы хотимъ познакомить съ ней нашихъ читателей. Эта книга представляетъ, какъ справедливо говорить переводчикъ, ‘популярное, всмъ доступное и въ то же время полное изложеніе ученія современныхъ пессимистовъ’ (стр. III).

Каро — не сторонникъ этой мрачной философіи. Онъ называетъ ее ‘умственной болзнью’ и высказываетъ въ предисловіи увренность, что эта философія никогда не будетъ ‘въ Европ чмъ-либо другимъ, какъ исключительнымъ явленіемъ’, не вритъ, ‘чтобы просвщенное человчество когда-нибудь поддалось обольщенію этихъ проповдниковъ отчаянія и небытія’ (стр. VII).

Но это несогласіе съ философіей пессимизма нисколько не мшаетъ автору основательно изложить все ученіе въ томъ вид, въ какомъ оно проявляется въ XIX вк въ произведеніяхъ итальянскаго поэта Леопарди (съ которымъ очень мало знакома русская публика) и нмецкихъ философовъ послдняго времени — Шопенгауэра и Гартмана.

Авторъ находитъ корень этой философіи или по крайней мр пессимистическаго взгляда на жизнь еще въ древней еврейской литератур. Извстно, овъ проклиналъ день своего рожденія, Соломонъ говорилъ, что ему противна жизнь: ‘противны стали дла, которыя длаются подъ солнцемъ: ибо все суета и томленіе‘ (стр. 3).

Но здсь еще нтъ системы, нтъ ученія. Начало пессимизма, какъ ученія, авторъ находитъ въ Индіи, въ буддизм.

Въ XIX вк оно одновременно появилось въ Италіи и въ Германіи. Леопарди и Шопенгауэръ, независимо другъ отъ друга, стали развивать пессимистическій взглядъ на жизнь и на весь міръ. Причины такого мрачнаго созерцанія у Леопарди — личныя страданія, его пессимизмъ — ‘порожденіе горькаго опыта. Пессимизмъ Шопенгауэра — выводъ изъ разума’ (стр. 99).

Леопарди разсматривалъ вс три теоріи счастья, которыя у Гартмана именуются ‘тремя стадіями человческой иллюзіи’, т. е. 1) наслажденіе въ этой жизни духовными и матеріальными благами, 2) наслажденіе въ будущей загробной жизни и, наконецъ, 3) вра въ счастье земное, что міръ современенъ будетъ лучше. Къ улучшенію его каждый можетъ содйствовать.

Останавливаясь на всхъ этихъ теоріяхъ, Леопарди не находитъ ни въ одной изъ нихъ ничего утшительнаго. ‘Минуты наслажденія,— говоритъ онъ,— все еще худшія минуты. Ни одно бытіе не стоить, не стоило, не будетъ стоить небытія’. Доказательствомъ этому служитъ то, что никто не захотлъ бы жить снова. На эту тему Леопарди написалъ ‘Разговоръ продавца альманаховъ съ прохожимъ’.

‘…Прохожій. Сколько прошло этихъ ‘новыхъ годовъ’ съ тхъ поръ, какъ вы начали торговать альманахами?

Продавецъ. Скоро ихъ будетъ двадцать, illustrissime.

Прохожій. На какой годъ хотите вы, чтобы походилъ новый?

Продавецъ. Я?— Право, не знаю.

Прохожій. Не припомните ли какого-нибудь годика, который бы вамъ казался счастливымъ?

Продавецъ. Но правд сказать, нтъ, illustrissime’ (стр. 64). въ д. въ томъ же дух.

Эту теорію безотраднаго взгляда на жизнь, на міръ, развивали въ Германіи Шопенгауэръ и его послдователи: Фрауэнштедтъ, Таубертъ и Юліусъ Бензенъ. Послдній дошелъ до такихъ крайнихъ предловъ, гд можно сказать пессимисту: ‘дальше ты не пойдешь’.

Во Франціи это ученіе тоже прозвучало изъ устъ Ренана въ его ‘Философскихъ діалогахъ’. Но такая мрачная теорія тамъ привиться не могла. Каро говоритъ, что во Франціи ‘философія и литература кошмара’ никогда ‘не имли успха’ (стр. 95).

Шопенгауэръ, который можетъ считаться основателемъ пессимизма въ Германіи, разбиваетъ вс вышеупомянутыя теоріи счастья. По его мннію, ‘наслажденіе есть только прекращеніе страданія, ибо, по опредленію, оно есть только удовлетвореніе потребности, которая, въ свою очередь, есть страданіе, но это чисто-отрицательное удовлетвореніе даже не продолжительно и потребность въ наслажденіи вновь возвращается со страданіемъ. Это — заколдованный кругъ: является потребность, усиліе на мгновеніе ее превращаетъ, но въ то же время создаетъ другое страданіе — утомленіе, затмъ возобновляется потребность и — опять страданіе, и человкъ падаетъ истощенный’… ‘Вчно страдать, вчно бороться, затмъ умереть — вотъ вся жизнь’ (стр. 115).

И такъ какъ жизнь есть страданіе, то Шопенгауэръ находитъ одинъ выходъ: уничтожить страданіе, т. е. прекратить жизнь. Но при этомъ онъ не проповдуетъ самоубійства. Самоубійствомъ достигалось бы только уничтоженіе единицы, а философу пть дла до единицъ. Потому теорія уничтоженія сводится къ уничтоженію способности любить, т. е. ‘подавленіе полового сношенія во всемъ человчеств черезъ добровольное соглашеніе всхъ умовъ, всхъ воль’, имть наконецъ возможность воскликнуть вмст съ поэтомъ: ‘Послдніе мы, нтъ уже больше людей’ (стр. 216-217).

Такъ какъ въ Германіи теорія Шопенгауэра нашла для себя подходящую почву, то и теорія уничтоженія рода человческаго успла уже тамъ пустить свои корни. Въ Берлин уже существуетъ общество, которое пропагандируетъ усердно идею уничтоженія любви. ‘Это нчто врод франкмасонства, обрекшагося клятвою и тайными сношеніями на уничтоженіе любви, ея иллюзій и ея длъ’.

Гартманъ, одинъ изъ боле упорныхъ послдователей Шопенгауэра, вносящій въ свою теорію естественно-научные взгляды, сводятъ любовь — къ физическому акту. Такимъ же путемъ разбиваетъ онъ вс остальныя стадія человческой иллюзія, критически относятся къ исходной теоріи Шопенгауэра, т. е. ‘уничтоженію любви въ человчеств’, находить ее недостижимой цли. Хорошо,— говоритъ онъ:— еслибъ и удалось всему человчеству придти ко всеобщему соглашенію объ уничтоженіи человческаго рода, еслибы человчество и уничтожилось, все же посл него остался бы міръ, осталось бы все живое, что не человкъ. Слдовательно, осталась бы жизнь, остались бы страданія. Міръ остался бы на той ступени, на которой онъ былъ передъ созданіемъ человчества, и ‘безсознательное’ пришло бы къ его созданію. Потому теорія Шопенгауэра не достигаетъ желаемаго уничтоженія. Вотъ почему Гартманъ приходитъ къ построенію еще покой, еще боле безумной, теоріи — уничтоженія всего міра.

Но мы не будемъ на ней останавливаться. Пусть всякій, сколько-нибудь заинтересованный вопросомъ и не знакомый съ теоріей Гартмана непосредственно, заглянетъ въ данную книжку Б. Каро. Въ ней прекрасно изложено ученіе обоихъ нмецкихъ философовъ. Только посл надлежащаго уясненія этихъ теорій авторъ позволяетъ себ высказать несогласіе съ этой ‘теоріей кошмара’, какъ онъ называетъ пессимизмъ.

Для боле безпристрастнаго взгляда на эту мрачную философію XII вка, для того, чтобы читатель больше уяснилъ себ взгляды за и противъ нея, къ книжк Каро приложена ‘Бесда о пессимизм’, происходившая въ октябр 1878 года въ Берлинскомъ философскомъ обществ. Изъ всхъ лицъ, принимавшихъ участіе въ преніи, только одинъ высказался какъ сторонникъ пессимизма-Бергсонъ, остальные же вс оказались противниками. Но, несмотря на это, читатель все же остается при увренности, что эта теорія всеобщей смерти найдетъ въ Германіи прекрасное поле для своего развитія среди меланхоліи и ипохондріи нмцевъ.

Е. Н.

‘Русская Мысль’, No 5, 1883

Читайте также: