Песни славянских народов, Миллер Орест Федорович, Год: 1871

Переводы
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Скачать в PDF

ПОЭЗІЯ СЛАВЯНЪ

СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ

ВЪ ПЕРЕВОДАХЪ РУССКИХЪ ПИСАТЕЛЕЙ

ИЗДАВШІЙ ПОДЪ РЕДАКЦІЕЮ
НИК. ВАС. ГЕРБЕЛЯ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ

1871

Судъ Марка-Королевича
Марко-Королевичъ пашетъ
СУДЪ МАРКА-КОРОЛЕВИЧА.
Какъ во чистомъ во Косовомъ пол,
Что у блой церкви Грачаеицы,
Собралось четыре ратныхъ стана:
Первый станъ былъ Вукашина краля,
А другой — царевича Углгаи,
Третій станъ былъ воеводы Гойки
И четвертый — Урогаа младого.
Изъ-за царства ссорятся родные,
Загубить другъ друга умышляютъ,
Извести ножами золотыми:
Не ршатъ, кому сидть на царств.
‘Я наслдникъ’! Вукашинъ клянется,
‘Мой престолъ!’ въ отвтъ ему Углша,
‘Нтъ, онъ мой!’ имъ Гойка возражаетъ.
Лишь одинъ царевичъ недоростокъ,
Бдный Урошь, слова не промолвитъ:
Онъ троихъ своихъ боится братьевъ,
Братьевъ Марлявчёвичей несытыхъ.
Вукашинъ письмо проворно пишетъ
И съ гонцомъ письмо онъ посылаетъ
Въ Призренъ городъ, городъ блостнный,
Къ старику Недльк протопопу,
Чтобы прибылъ на Косово поле,
Указалъ, кому сидть на царств:
Причащалъ-де онъ царя честного,
Причащалъ его и исповдалъ,
У него и книги староставны.
И Углша письмецо готовитъ
И съ гонцомъ письмо то посылаетъ
Въ Призренъ городъ, городъ блостнный,
Къ старику Недльк протопопу.
Пишетъ то жь я Гойко воевода
И гонцу письмо свое вручаетъ,
Пишетъ то жь и Урошь малолтній
И гонца тихонько отправляетъ.
Такъ-то братья письма т писали,
И гонцамъ отвезть ихъ поручали,
Другъ отъ друга кроясь, укрываясь,
Но сошлись вс четверо посланцевъ
Въ Призренъ град, град блостнномъ,
На двор Недльки протопопа,
Только дома старца не застали:
Въ храм божьемъ утреню служилъ онъ,
Утреню святую съ литургіей.
Возгордились посланные силой,
Что они сильнйшіе изъ сильныхъ,
Слзть съ коней своихъ не захотли —
Прямо въ церковь въхали съ конями
И плетьми ременными нещадно
Стали бить Недльку протопопа.
‘Гей, проворнй, протопопъ Недлька!
Гей, проворнй на Косово поле —
Тамъ ршишь, кому сидть на царств:
Причащалъ вдь ты царя честного,
Причащалъ его и исповдалъ,
У тебя и книги староставны,
А не то — прощайся съ головою. ‘
Ронитъ слёзы протопопъ Недлька,
Ронитъ слёзы, ронитъ, отвчаетъ:
‘Отвяжитесь, сильные изъ сильныхъ!
Дайте справить службу по уставу —
Все тогда по правд мы разсудимъ.’
И гонцы коней поворотили,
А какъ служба божья совершилась,
Стали вкругъ у паперти церковной,
И сказалъ имъ протопопъ Недлька:
‘Богъ на помощь, четверо посланцевъ!
Какъ царя честного причащалъ я,
Причащалъ его я исповдалъ,
Не о царств спрашивалъ его я,
А о томъ, чмъ гршенъ передъ Богомъ.
Вы ступайте къ городу Прилпу:
Тамъ живетъ питомецъ мой любезный,
Мой питомецъ, Марко-Королевичъ:
У меня письму онъ научился,
Былъ писцомъ онъ у царя Душана,
У него и книги староставны.
Онъ одинъ лишь знаетъ про наслдство.
Призовите Марка на Косово —
Онъ вамъ все по чистой правд скажетъ,
Потому-что Марко, кром Бога,
Никого на свт не боится.
И гонцы не медля поскакали,
Поскакали къ городу Прилпу,
Къ блымъ снямъ, къ Марковымъ хоромамъ,
И едва подъхали въ воротамъ,
Принялись стучать кольцомъ тяжолымъ.
Услыхала Евросима матерь,
Стала Марка сына докликаться:
‘Сынъ мой Марко, чадо дорогое!
Посмотри, кто тамъ стучитъ въ ворота?
Не гонцы ль отцовскіе примчались?’
Вышелъ Марко, отворилъ ворота,
И сказали посланные Марку:
‘Богъ на помощь, Марко-Королевичъ!
Отвчалъ имъ Королевичъ-Марко:
‘Въ добрый часъ, ребята удалые!
Вс ль здоровы сербскіе юнаки,
И цари и короли честные?’
А гонцы ему съ поклономъ низкимъ:
‘Господинъ нашъ, Королевичъ-Марко!
Вс во здравьи, да не въ добромъ мир:
Загорлась ссора межь князьями
Во Косовомъ во широкомъ пол,
Что у блой церкви Грачаницы.
Изъ-за царства ссорятся родные,
Загубить другъ друга умышляютъ,
Извести ножами золотыми:
Не ршатъ, кому сидть на царств.
Приходи къ намъ на Косово поле,
Укажи, кому сидть на царств.’
Входитъ Марко во свои хоромы
И зоветъ онъ Евросиму матерь:
‘Евросима, мать моя родная!
Загорлась ссора межь князьями
На широкомъ на Косовомъ пол,
Что у блой церкви Грачаницы.
Изъ-за царства ссорятся родные,
Загубить другъ друга умышляютъ,
Извести ножами золотыми:
Не ршатъ, кому сидть на царств,
И зовутъ меня въ Косову полю,
Чтобъ ршить, кому сидть на царств.’
Вкъ свой бился Царко изъ-за правды,
А старуха Марка заклинаетъ:
‘Милый Марко, сынъ единородный!
Коль боишься материнской клятвы.
То — отцу и дяденьямъ въ угоду —
Не держи отвта ямъ по кривд,
А по правд истиннаго Бога.
Не губи души своей безсмертной!
Лучше лечь за правду головою,
Чмъ принять злой грхъ такой на душу!’
Вынулъ Марко книги староставны,
Снарядился въ дальній путь-дорогу,
Вывелъ Шарца, всунулъ ногу въ стремя
И понесся на Косово поле.
Какъ подъхалъ къ ставк королевской,
Взговорилъ такъ Вукашинъ владыка:
‘Благодать мн послана отъ Бога!
Сына Марка вижу предъ собою —
Онъ присудитъ царство Вукашину:
Сынъ отцу наслдуетъ на царств.’
Слышитъ Марко, слова не проронитъ,
Головы къ шатру не поворотитъ.
Какъ Углша Марка запримтилъ,
Взговорилъ онъ таковое слово:
‘Благо мн! племянникъ мой пріхалъ!
Онъ присудитъ сербское мн царство.
Присуди мн сербскую корону —
Станемъ вмст царствовать мы братски. ‘
Слышитъ Марко, слова не проронитъ,
Головы въ шатру не поворотитъ.
Только Гойко Марка запримтилъ,
Взговорилъ онъ таковое слово:
‘Благо мн! племянникъ мой пріхалъ!
Онъ присудитъ сербское мн царство.
Той порой, какъ Марко былъ ребенкомъ,
Я его и нжилъ, и голубилъ,
Согрвалъ за пазухой шелковой,
Словно персикъ, яблочко-румяно,
На кон куда бы я ни халъ,
Все, бывало, Марка призахватишь!
Присуди мн царство, Королевичъ,
Будешь самъ ты властвовать надъ царствомъ,
Я же буду княземъ подневольнымъ.’
Слышитъ Марко, слова не проронитъ,
Головы къ шатру не поворотитъ,
Прямо детъ въ блой ставк княжей,
Въ блой ставк Уроша младого,
Ставитъ Шарца прямо противъ входа
И у царскихъ ногъ съ него слзаетъ.
Какъ его завидлъ юный Урошъ —
Быстро всталъ съ шелковаго дивана,
Быстро всталъ и такъ ему промолвилъ:
‘Благо мн! мой милый кумъ пріхалъ,
Малый кумъ мой Королевичъ-Марко!
Онъ ршитъ кому сидть на царств.’
И юнаки стали миловаться,
Цаловались, нжно обнимались,
О юнацкомъ здравіи справлялись,
И услись рядомъ на диван.
Вотъ немного времени минуло,
День прошолъ и ночь затмъ настала,
Но едва взошла заря на утро
И къ господней служб зазвонили,
Все боярство къ утрен сошлося,
Отстояло въ храм литургію
И, толпою высыпавъ изъ церкви,
Тутъ же все услось за столами,
За меда и сахарныя яства.
Передъ Маркомъ книги староставны,
Онъ въ нихъ смотритъ, смотритъ и вщаетъ:
‘Гой, отецъ мой, Вукашинъ владыко!
Аль теб твоей всей власти мало?
Мало, что ли? чтобъ она пропала!
О чужомъ тягаетесь вы царств.
Гой, ты деспотъ, дядя мой Углша!
Мало что ли твоего деспотства
И теб? О, чтобъ оно пропало!
О чужомъ тягаетесь вы царств.
Гой ты дядя, Гойко воевода!
Мало что ли воеводской власти
И теб? О, чтобъ она пропала!
О чужомъ тягаетесь вы царств.
Загляните — чтобъ Господь забылъ васъ —
Въ это книгу: Урошево царство!
Въ ней стоитъ, такъ, значитъ, царство
Отроку завщано въ наслдство.
Вотъ кому самъ царь его оставилъ,
Въ смертный часъ свои смжая очи.
Какъ слова т Вукашинъ услышалъ,
Мигомъ онъ вскочилъ- на рзвы ноги
И за ножъ схватился золочёный,
Чтобъ убить возлюбленнаго сына.
Отъ отца бгомъ пустился Марко,
Потому-что сыну не пристойно
Со своимъ родителемъ сражаться.
И бжитъ вкругъ блой церкви Марко,
Вкругъ той блой церкви Грачаницы,
Все бжитъ, а краль за нимъ въ догонку.
Ужь они три круга обжали
Вкругъ той блой церкви Грачаницы,
Догонять ужь сталъ его родитель,
Вдругъ слова изъ церкви раздалися:
‘Въ церковь Марко, въ церковь поскоре,
Или часъ твой пробилъ — ты погибнешь,
Отъ руки родительской погибнешь,
Изъ-за правды истиннаго Бога!’
Тутъ предъ нимъ разверзлись двери храма,
И едва усплъ вбжать онъ въ церковь,
Какъ за нимъ он тотчасъ закрылись.
Подбгаетъ краль къ дверямъ церковнымъ
И ножомъ по нимъ онъ ударяетъ —
Глянулъ — кровь закапала изъ двери.
Сталъ тогда онъ ваяться невольно
И такое выговорилъ слово:
‘Горе мн, о Боже милосердый!
Погубилъ я сына дорогого!’
И раздался голосъ изъ-за двери:
‘Краль могучій, Вукашинъ владыка,
Знай, не сына поразилъ ты Марка,
Поразилъ ты ангела Господня!’
Сталъ тутъ краль пнять на сына Марка,
Проклинать и клясть его нещадно:
‘Порази тебя рука Господня!
Будь лишонъ и гроба, и потомства!
А душа въ теб пусть заживется,
Чтобъ султану вдосталь наслужиться!’
Краль клянетъ, а царь благословляетъ:
‘Кумъ мой Марко, Богъ теб на помощь!
Чтобъ лицо твое сіяло въ дум,
А копьё въ бою не уставало!
Чтобъ сильне не было юнака,
И, пока луна и солнце свтятъ,
О теб жива была бы память!’
И сбылося — какъ сказали оба.
О. Миллеръ.
МАРКО-КОРОЛЕВИЧЪ ПАШЕТЪ.
Пьётъ вино нашъ Марко-Королевичъ
Съ Евросимой, матерью старухой,
А какъ оба выкушали вдоволь,
Сыну Марку мать возговорила:
‘Милый сынъ мой, Марко-Королевичъ,
Откажись, родной, отъ богатырства:
Не къ добру ведутъ твои зати,
Надоло старой мн что вечеръ,
Мыть-стирать кровавыя одежды.
Ты возьми-ко лучше плугъ съ волами,
Да вспаши-ко горы и долины,
Позасй ихъ блою пшеницей —
Было бъ чмъ съ тобой намъ прокормиться.’
Какъ велла, такъ и сдлалъ Марко:
Впрегъ воловъ онъ въ старый плугъ отцовскій,
Сталъ пахать — не горы и долины,
Сталъ пахать онъ царскую дорогу.
Глядь — дорогой дутъ янычары,
дутъ съ грузомъ сёребра и злата,
И сказали Марку янычары:
— ‘Эй, ты, Марко, не паши дорогу!’
— ‘Эй, вы, турки, не топчите пашню!’
— ‘Эй, ты, Марко, не паши дорогу!’
— ‘Эй, вы, турки, не топчите пашню!’
А какъ спорить Марку надоло,
Ухватился онъ за плугъ отцовскій
И всхъ турокъ положилъ на мст.
Взялъ съ собой онъ сёребро и злато
И отдалъ ихъ матери старух:
‘Вотъ что я на пашн заработалъ!’
О. Миллеръ.
Миллер Орест Федорович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Избранные стихотворения, Маттисон Фридрих, Год: 1877
  2. Из сборника ‘The Crescent Moon’, Тагор Рабиндранат, Год: 1913
  3. Стихотворения, Гейне Генрих, Год: 1877
  4. Стихотворения в прозе, Тетмайер Казимеж, Год: 1907
  5. Избранные стихотворения, Ван-Лерберг Шарль, Год: 1904
  6. Из немецкой поэзии, Сологуб Федор Кузьмич, Год: 1923
  7. Сонеты, Шекспир Вильям, Год: 1609
  8. Лирика, Петрарка Франческо, Год: 1374
Электронная библиотека