Перестанем курить!, Аполлов Александр Иванович, Год: 1893

Очерк
Время на прочтение: 23 минут(ы)
Скачать в PDF

ПЕРЕСТАНЕМЪ КУРИТЬ!
ЧТО ТАКОЕ ТАБАКЪ
И
КАКОЙ ВРЕДЪ ОТЪ НЕГО БЫВАЕТЪ.

Составилъ А. Аполловъ.

No 148

МОСКВА.

Типографя Т-ва И. Д. Сытина, Валовая улица, свой домъ.
1899.

Оглавлене.

Одуряющя снадобья
Распространене табакокуреня
Табакъ — ядъ
Что въ табак дорого людямъ?
Для чего люди одурманиваются?
Вредъ отъ табака для души
До чего доводитъ людей одурманиване
Соблазнъ отъ табака
Вредъ табака для здоровья
Болзни, происходящя отъ табакокуреня
Болзни рабочихъ на табачныхъ и спичечныхъ фабрикахъ
Табакъ — разорене народу
Борьба съ табакомъ
Что длать?

Одуряющя снадобья.

У всхъ народовъ вошли въ употреблене снадобья, которыми люди пользуются для своего опьяння и одурня.
Употребительне всего водка и друге спиртные напитки. Водку пьютъ почти вс и у всхъ народовъ.
Кром водки, есть много и другихъ оглушающихъ снадобй.
Въ жаркихъ странахъ въ большомъ ходу опй и гашишъ. Опй — это сильный ядъ. Его приготовляютъ изъ сока маковыхъ головокъ. Если его принять очень немного, то съ него не умрешь, а только одурешь или уснешь. Ради этого одурня его и дятъ и курятъ. Гашишъ добываютъ изъ индйской конопли, онъ одуряетъ такъ же, какъ и опй. И гашишъ тоже дятъ и курятъ.
У образованныхъ людей вошли въ моду морфй, эиръ и другя средства. Морфй разводятъ въ вод и пускаютъ его прямо въ кровь, прокалывая для этого кожу. Эиръ сходенъ со спиртомъ: его пьютъ и нюхаютъ для того, чтобы опьянть. Все это очень сильные яды. Вдь и водкой допиваются до смерти даже привычные пьяницы. Опя же, гашиша и морфя достаточно очень небольшого количества, чтобы отравиться на смерть. Поэтому къ нимъ привыкаютъ понемногу и при этомъ начинаютъ съ самыхъ малыхъ премовъ.
Привыкаютъ къ нимъ изъ-за того, что они одурманиваютъ, помрачаютъ у человка разумъ и заглушаютъ совсть.
Главное отличе человка отъ животныхъ состоитъ въ его разум и въ его духовныхъ способностяхъ. Безъ разума человкъ былъ бы не выше животнаго. Разумъ указываетъ человку путь жизни и помогаетъ ему разумно устраивать свою жизнь. И вотъ человкъ, вмсто того, чтобы беречь этотъ разумъ, ищетъ средствъ, которыя бы замутили его и затуманили.
Чего ищутъ, то и находятъ. Отыскали много ядовитыхъ травъ,— пьютъ ихъ, дятъ и курятъ, и губятъ ими себя.

Распространене табакокуреня.

Табакъ — это вонючая трава, во многомъ похожая на белену и дурманъ. Его нюхаютъ, курятъ и жуютъ ради того одурня, которое онъ доставляетъ.
Вывезенъ былъ табакъ изъ-за моря (изъ Америки) лтъ триста тому назадъ французами и быстро вошелъ въ употреблене. Сначала его считали даже полезнымъ для здоровья, лчили имъ разныя болзни и называли его божественною травою. Но скоро увидли, какой вредъ приноситъ эта трава душевному и тлесному здоровью. Тогда стали запрещать табакъ, стали писать противъ него указы и наказывать тхъ, которые его употребляли.
Но все было напрасно. Зло распространялось все больше и больше. Отъ образованныхъ и богатыхъ людей табакъ перешелъ къ простымъ рабочимъ людямъ,— и теперь курятъ почти вс.
Въ Росси табакъ появился лтъ двсти тому назадъ, при царяхъ Михаил еодорович и Алекс Михаилович. Въ Росси табакъ встртили недружелюбно. Табачниковъ жестоко пороли, пытали и рвали имъ носы. Народъ чутьемъ угадалъ въ табак пагубу и объявилъ его антихристовымъ зельемъ.
Но ничто не помогло. Съ Петра Великаго табакъ сталъ распространяться безпрепятственно,— и теперь курятъ почти вс: господа и мужики, образованные и необразованные, духовные и мрске. Въ народ еще боятся табака и считаютъ попрежнему курене его дломъ богопротивнымъ, но и въ народ табакъ съ каждымъ годомъ распространяется все больше и больше.
Табакъ стали разводить даже у насъ, въ Росси, вмсто хлба. Въ 1882 году въ одномъ Крыму было подъ табакомъ дв тысячи десятинъ, а въ 1885 году — четыре тысячи. Такъ, вмсто хлба и плодовыхъ деревьевъ мы стали разводить на вашихъ поляхъ терне и волчцы — ядовитую и пакостную траву, идущую намъ на погибель.
Табачныхъ фабрикъ въ Росси въ 1882 году было 288, въ 1885 году — 419, а теперь ихъ около 500.
Каждый годъ въ Росси вырабатывается табака около 8 миллоновъ пудовъ. Такого количества хлба хватило бы на прокормлене во время цлаго года боле 160 тысячъ взрослыхъ людей. Одна казна получаетъ дохода (акциза) отъ табака ежегодно около 25 миллоновъ рублей.
Изъ этихъ свднй видно, какъ много употребляется у насъ, въ Росси, табака.

Табакъ — ядъ.

Перегоняли табачные листья наподобе того, какъ перегоняютъ бересту на деготь, и получали изъ листьевъ бурую жидкость, похожую на масло или на тотъ нагаръ, который остается въ трубк курильщика. Эту жидкость назвали никотиномъ.
Никотинъ, содержащйся въ табак, и есть то самое ядовитое вещество, ради котораго употребляютъ табакъ. Изъ фунта листьевъ можно добыть отъ двухъ до десяти золотниковъ чистаго никотина, смотря по крпости табака.
Нашли, что никотинъ очень сильный ядъ, такой же сильный, какъ сулема и мышьякъ, и даже сильне. Одна капля никотина убиваетъ человка. Для отравленя животнаго достаточно тоже одной капли. Если никотиномъ намазать палочку и поднести ее къ носику маленькой птички, то она умираетъ отъ одного духа его.
Никотинъ убиваетъ и наскомыхъ: пауковъ, жучковъ и червячковъ. Ради этого табачнымъ настоемъ брызгаютъ на втки плодовыхъ деревьевъ, чтобы погубить вредныхъ жучковъ и червячковъ. Но если настой взятъ крпкй, то отъ него не только умираютъ червячки, но и самыя втки засыхаютъ. Если прибавить настоя табака къ вод и поливать этою водою растеня, то они тоже гибнутъ.
Животныя, какъ сказано, умираютъ даже отъ одной капли чистаго никотина. Отравленное табакомъ животное начинаетъ безпокоиться, мечется изъ стороны въ сторону, шатается. Скоро появляются судороги и во время этихъ судорогъ животное кончается.
Подобное замчали и на человк, когда по ошибк табачный ядъ проникалъ внутрь. Отъ принятаго яда лицо блднетъ, какъ полотно. На лбу выступаетъ холодный потъ. Длается сильная слабость. Ноги подкашиваются. Отравленнаго тошнитъ и рветъ. Сердце начинаетъ часто биться. Дыхане длается хрипящимъ. Голова кружится. Въ глазахъ темнетъ. Отравленный мечется и тоскуетъ. Длаются судороги. Наконецъ, онъ впадаетъ въ безпамятство и умираетъ съ пной на губахъ.
Табачный ядъ дйствуетъ даже и тогда, когда листья табака прикладываютъ къ кож.
У одного молодого человка былъ лишай, который онъ ничмъ не могъ излчить. Онъ намазалъ больное мсто табачнымъ нагаромъ изъ трубки. Черезъ два часа у него появился ознобъ, холодный потъ, бредъ и обморокъ.
Для успокоеня зубной боли мочили табачные листья и прикладывали ихъ къ рукамъ. При этомъ иногда появлялась рвота, головокружене, оглушене и даже обмороки.
Поэтому дурно длаютъ т, которые прикладываютъ табакъ къ ранамъ или язвамъ. Табачный ядъ легко переходитъ въ кровь и иной разъ можетъ надлать много бды.
Когда табакъ курятъ, то табачный ядъ — никотинъ — вмст съ дымомъ проходитъ въ легкя и садится тамъ, изъ легкихъ онъ кровью разносится по всему тлу и поступаетъ въ головной мозгъ.
Если выкурить даже привычному человку много табака, то отъ этого можно быстро умереть.
Разсказываютъ о двухъ братьяхъ: одинъ выкурилъ одну за другою 17 трубокъ, а другой 18, сейчасъ же посл послдней трубки оба брата померли.
Стало-быть табачный ядъ содержится и въ дым табачномъ, и курить табакъ такъ же вредно, какъ и принимать его внутрь.
Если же съ курящими обыкновенно ничего не случается прямо дурного, то это оттого, что они курятъ понемногу. Въ дым одной папироски содержится такъ мало яда, что имъ никакъ нельзя отравиться на смерть.
Впрочемъ, непривычный человкъ и отъ одной папироски чувствуетъ себя нехорошо: во рту горько, голова кружится, въ глазахъ темнетъ и ему становится тошно.
Тутъ много значитъ привычка. Къ табаку, какъ и ко многимъ другимъ ядамъ, какъ и къ водк, можно привыкнуть. Человкъ, совсмъ не пьющй, пьянетъ съ одной рюмки, тогда какъ пьяниц надо выпить очень много водки, чтобы опьянть.
Это не значитъ, чтобы не было вреда курить табакъ понемногу. Вредъ есть и отъ, одной папироски, только онъ не такъ замтенъ и скоро проходитъ. Но если курене продолжается цлыми годами, то, конечно, отъ этого много страдаетъ здоровье курильщика, особенно если онъ человкъ слабый, но еще боле страдаетъ душа.

Что въ табак дорого людямъ?

Ради чего же люди курятъ табакъ, нюхаютъ и даже жуютъ? Чего ищутъ въ немъ люди? Что въ немъ такъ дорого имъ?
Сказать: для вкуса курятъ его, какъ сладость какую,— нельзя. Въ табак нтъ никакой сладости. На вкусъ онъ горькй. Вонь отъ него непривычному человку тяжелая и противная.
Сказать, что его употребляютъ для здоровья,— тоже нельзя. Табакъ — сильный ядъ, и вс знаютъ, что онъ не полезенъ для здоровья, а вреденъ.
Если опросить табачника: для чего онъ длаетъ это — сожигаетъ противную траву и втягиваетъ въ себя ея дымъ?— то онъ скажетъ, что онъ это длаетъ отъ скуки, или но привычк, или что вс такъ длаютъ. Но стоитъ немного подумать, чтобы увидть, что все это не отвтъ.
Если вс это длаютъ, то зачмъ они вс длаютъ это? Если вс это длаютъ по привычк, то зачмъ привыкаютъ? Вдь къ табаку привыкнуть не совсмъ легко. Прежде чмъ человкъ привыкнетъ къ табаку, онъ долженъ переломить себя, потому что непривычнаго человка отъ него воротитъ прочь, Были таке примры, что человку очень хотлось пручить себя къ табаку, но каждый разъ, какъ онъ принимался курить, ему длалось такъ нехорошо, что онъ бросалъ недокуренную папиросу.
Если бы табакъ курили только отъ скуки, то вдь отъ скуки можно играть, пть, свистть, грызть подсолнухи, пускать мыльные пузыри, и, что всего лучше,— заняться дломъ. Человкъ скучаетъ отъ бездлья,— и лучшее лкарство отъ скуки — работа. Если же ршаются на такую скверность, какъ табакъ, то ужъ, конечно, не ради одной скуки, а еще для чего-то боле важнаго. Вдь табакъ ядъ, и отъ него разстраивается здоровье. Здоровому человку онъ прямо противенъ. На него и денегъ надо не мало. Ужъ если люди готовы на все это ради него, то это потому, что они чего-то ищутъ въ немъ важнаго для себя.
Если спросить пьяницу: для чего онъ пьетъ?— онъ скажетъ: для веселья,— и скажетъ неправильно: не для веселья, а для одурня. Настоящее веселье бываетъ не отъ водки. Настоящее веселье бываетъ тогда, когда у человка душа чиста, совсть спокойна, когда онъ со всми въ мир, всему радуется, всхъ любитъ и всхъ готовъ обнять. А опьянне и одурне — дло совсмъ другое.
Но для этого-то одурня пьютъ водку и курятъ табакъ. Когда пьяница проглотитъ стаканъ горькаго питья,— онъ пьянетъ и ему все нипочемъ. Когда табачникъ надышится табачнымъ смрадомъ,— онъ тоже слегка пьянетъ и затуманиваетъ свой разумъ.
И вотъ это-то одурне и дорого людямъ въ табак, ради него-то они и одурманиваются имъ.

Для чего люди одурманиваются?

У человка есть разумъ и совсть. Когда человкъ поступаетъ дурно и живетъ неправильно, то разумъ указываетъ ему на это, а совсть его мучитъ и не даетъ ему покоя.
Человку надо, чтобы у него было спокойно на душ, чтобы совсть его не мучила. Если что сдлалъ онъ дурно, то долженъ исправить это, загладить, и тогда совсть будетъ спокойна, и все будетъ хорошо.
Но для этого надо сдлать усиле, а это трудно. Человку не хочется длать усиля, не хочется выйти изъ своего положеня и исправить свою жизнь по указанямъ совсти. И вотъ человкъ ищетъ средствъ, которыя затемнили бы его разумъ, чтобы онъ не видлъ того, что онъ длаетъ неправильно.
Когда передъ глазами стоитъ что-нибудь такое, чего человкъ не хочетъ видть, то можно сдлать одно изъ двухъ: или уйти отъ противной вещи или закрыть и засорить чмъ-нибудь свои глаза. Такъ же приходится выбирать и тому человку, котораго мучитъ совсть. Чтобы не слышать укоровъ совсти, ему надо или уйти отъ дурной жизни, исправиться, или же одурманить свой мозгъ и вмст съ этимъ помрачить свой разумъ и заглушить совсть.
Такъ люди и поступаютъ.
Одни — такихъ мало — длаютъ усиле и исправляютъ свою жизнь, друге же — такихъ больше — не хотятъ себя подтянуть, а хватаются за водку, за вино, за пиво, за табакъ, за опй.
Все это яды таке, что бросаются въ голову и прежде всего отравляютъ мозгъ. Мозгъ, отравленный дурманомъ, перестаетъ служить душ, и оттого разумъ помрачается и человкъ не различаетъ добраго отъ злого. Одурманенный человкъ не разбираетъ, что худо, что хорошо, и то, что онъ длаетъ худого, ему кажется хорошимъ.
Трезвому совстно то, что не совстно пьяному. Трезвому совстно итти къ непотребнымъ женщинамъ, совстно украсть, совстно убить. Пьяный ничего этого не боится.
Всмъ извстно, что люди, которые сбились съ пути и не могутъ исправить себя, спиваются съ круга. Разбойничьи и воровскя шайки, распутныя женщины также не живутъ безъ вина. Вино имъ нужно для того, чтобы не слышать угрызенй совсти и не замчать неправильности своей безпутной жизни.
Люди знаютъ, что опьянне заглушаетъ совсть,— и потому нарочно одурманиваютъ себя передъ тмъ, какъ хотятъ сдлать что-нибудь нехорошее.
Одинъ поваръ, убившй свою барыню, разсказывалъ, что когда онъ пошелъ съ ножомъ въ ея комнату, то почувствовалъ, что у трезваго у него не хватитъ духу на убйство, ‘трезвому совстно’. Онъ вернулся, выпилъ два стакана припасенной впередъ водки,— и тогда только почувствовалъ себя готовымъ на убйство и убилъ.
Большая часть преступленй: убйствъ, грабежей, изнасилованй, совершается людьми въ пьяномъ вид.
Мало того, что люди сами одурманиваются, чтобы заглушить свою совсть,— они нарочно одурманиваютъ и другихъ людей, чтобы отнять у нихъ совсть. На разныхъ войнахъ бывало, что посл взятя крпости, когда солдаты стыдились грабить и убивать беззащитныхъ стариковъ и дтей,— ихъ напаивали пьяными: тогда они шли.
Не для веселья люди одурманиваютъ себя, не отъ скуки прибгаютъ они къ одуряющимъ снадобьямъ, а для того, чтобы замутить свой разумъ, чтобы скрыть отъ себя угрызеня совсти, которая обличаетъ ихъ въ дурной жизни.
Иногда еще курятъ и пьютъ не для заглушеня совсти, но для того, чтобы забыться отъ какого-нибудь горя. Человка постигаетъ скорбь, и вмсто того, чтобы терпливо перенести ее, человкъ старается одурманить себя, чтобы забыть объ этомъ, направить мысли свои совсмъ въ другую сторону отъ этого горя и страданй.
Люди забываютъ, что каждая скорбь и каждое страдане приносятъ всегда въ себ какой-нибудь урокъ для души. Скорбями и страданями душа наша очищается, какъ металлъ очищается въ горн. Люди же, вмсто того, чтобы терпливо переносить испытаня, стараются какъ-нибудь отдлаться даже отъ мысли о нихъ.
Но скорбь и душевное страдане нельзя совсмъ заглушить. Если человкъ терпливо переноситъ ихъ и ищетъ въ нихъ для себя урока, то страдане и скорбь обращаются для него во благо.
Если же человкъ, одурманивая свой разумъ, на время заглушаетъ горе и страдане, то тмъ сильне и мучительне и ужасне падаютъ на него душевныя скорби въ т минуты, когда онъ приходитъ въ себя. Онъ старается опять заглушить ихъ, но чмъ дальше, тмъ это становится трудне, отъ вчнаго дурмана душевныя силы его пропадаютъ и случается, что въ минуту страшнаго пробужденя человкъ убиваетъ себя отъ такой скорби, которую онъ мужественно перенесъ бы съ пользою для себя, если бы онъ не привыкъ заглушать въ себ горе.

Вредъ отъ табака для души.

Вс согласны въ томъ, что люди прибгаютъ къ одурню себя для помраченя совсти, что одурманенный способенъ сдлать то, о чемъ трезвый человкъ и не подумаетъ. Но когда рчь зайдетъ о легкомъ опьянни отъ вина или табака, то считаютъ, что это ничего и что тутъ худого ничего нтъ.
Напиться пьянымъ считается грхомъ, а выпивать каждый день передъ дой, или выкуривать каждый день десятка два или три папиросъ — это не считается предосудительнымъ.
Знаютъ, что у пьянаго теряются стыдъ и совсть, но не хотятъ признать того, что такъ же вредно для души и постоянное употреблене одурманивающихъ снадобй. Ядъ одинъ и тотъ же, что въ стакан водки, что въ бутылк спирта,— только въ одномъ случа его больше, въ другомъ меньше. Въ одномъ случа человкъ пьянетъ совершенно, въ другомъ случа онъ только одурманивается слегка.
Вс смотрятъ на людей, которые не воры и не убйцы,— на учителей, на образованныхъ, и видятъ, что они курятъ и выпиваютъ, и спрашиваютъ: неужели таке почтенные и уважаемые люди курятъ для того, чтобы не слышать голоса совсти и чтобы замутить свой разумъ,— какя же у нихъ могутъ быть преступленя.
Мы не можемъ видть, что на душ у каждаго человка, и не можемъ знать, въ чемъ обличаетъ другого человка совсть, но если люди ищутъ дурмана, то, стало-быть, совсть у нихъ не спокойна.
Не одни только большя преступленя смущаютъ нашу душу, но и малыя отступленя отъ закона совсти и мелкя ошибки тяготятъ совсть, которая требуетъ, чтобы мы ихъ исправили. А покурилъ человкъ, одурманилъ себя, и уже боле не чувствуетъ укоровъ совсти, а ошибка такъ и остается не исправленной.
Человкъ дурно поступилъ. Ему надо бы сознаться въ этомъ и исправить дурное, но ему не хочется этого,— и вотъ онъ куритъ, и дурное забыто. Сорвалось съ языка нехорошее слово,— человкъ куритъ и за папироской забываетъ свой промахъ. Что надо помнить, то забывается, а что надо забыть, то помнится.
А вдь въ такихъ мелкихъ длахъ вся наша жизнь.
Жизнь можно сравнить съ постройкою большого дома изъ маленькихъ камней.
Чтобы домъ былъ хорошъ, надо каждый камень прилаживать, обтесывать, пригонять къ другимъ камнямъ и все класть по плану.
Чтобы жизнь была хороша, надо каждое, даже самое маленькое дло, каждый шагъ, каждое слово, каждую мысль обдумывать и соглашать съ совстью.
Но какъ же можетъ это длать тотъ, у кого изъ головы не выходитъ дурманъ, кто цлыми мсяцами и годами держитъ себя въ постоянномъ одурни либо отъ табака, либо отъ вина.
Какъ что сдлалъ неправильно, не по совсти — покурилъ, затемнилъ свою совсть сколько нужно, тмъ и кончилъ. Какъ же тутъ можно заботиться о правильности жизни, хорошо обдумывать свою жизнь и свои поступки!
Нельзя думать, что все равно — курить или не курить. Какъ нельзя итти не спотыкаясь тому, кто засорилъ себ глаза и отъ того плохо видитъ, такъ нельзя итти истиннымъ путемъ и тому, кто постоянно затемняетъ свою совсть.
Не даромъ курятъ вс картежники, вс распутники и распутныя женщины. Только постоянно одуряя себя, можно не видть ложности своей жизни и продолжать распутничать.
Поваръ, который, зарзалъ свою барыню, разсказывалъ, что когда онъ рзнулъ ее ножомъ по горлу и она упала, и кровь лынула изъ раны, то онъ зароблъ. Онъ разсказывалъ: ‘Я не могъ дорзать и вышелъ изъ комнаты, слъ тамъ и выкурилъ папироску’. Только одурманившись табакомъ, онъ почувствовалъ себя въ силахъ докончить начатое преступлене,— и докончилъ.
Всего же хуже въ табак то, что его всегда можно имть съ собой. Бутылку съ водкой нельзя постоянно носить съ собой, а съ табакомъ никогда не разлучаются. Гд бы ни былъ человкъ, у него всегда есть табакъ, чтобы одурманить себя, какъ только ему вздумается.
Народъ назвалъ табакъ поганымъ, блуднымъ зельемъ, и онъ правъ. Конечно, самъ по себ табакъ ни гршенъ ни святъ, а такое же творене Боже, какъ и всякая трава, но курене табака дло, дйствительно, поганое и блудное.
Теперь у однихъ старовровъ остался запретъ на куренье. Напрасно только нкоторые старовры называютъ курящихъ безбожниками и сами гордятся тмъ, что не курятъ. Нехорошо и глупо гордиться тмъ, что не куришь, и думать, что некуряще лучше курящихъ. Конечно, у некурящаго и непьющаго человка разумъ бываетъ ясне, чмъ, по большей части, у курящаго и пьющаго. Но надо помнить, что бываютъ люди много куряще, а между тмъ очень умные, очень добрые, любяще, сердечные, длающе много добра, и бываютъ люди некуряще и судяще того, кто куритъ, и въ то же время высохше душою, гордые, безсердечные и злобные.
Нехорошо говорить, что курятъ отъ какого-то дьявольскаго внушеня, и проклинать курящихъ. ‘Не судите, да не судимы будете’. Помните, что у всякаго изъ насъ, по виду самаго чистаго, и не курящаго и не пьющаго, есть свои соблазны, слабости и страсти, иногда во сто разъ худше, чмъ куренье.
Ты не куришь и не пьешь, но гордишься, враждуешь съ людьми другихъ връ, живешь для своего маммона, и мало теб пользы отъ твоего воздержаня.
Ты не куришь и не пьешь, но завиствуешь, отвращаешь взоръ отъ горя и нужды брата своего, и мало теб пользы отъ твоего воздержаня.
Но зато, если ты стараешься жить по заповдямъ Христовымъ, если сердце твое ищетъ любви, чистоты и смиреня, то тогда воздержане отъ куреня и пьянства придаетъ теб много силъ, помогаетъ теб итти по пути христанской жизни съ разумомъ, не омраченнымъ дурманомъ, съ душою свтлою и бодрою.

До чего доводитъ людей одурманиван&#1110,е.

Итакъ, нельзя валить на табакъ все, что ни длаемъ мы дурного. И между курящими, какъ мы уже сказали, есть добрые люди и между некурящими есть дурные. Но нтъ никакого сомння, что если бы хороше люди не курили табака и не пили вина, то они были бы отъ того еще лучше.
Отъ табака человкъ тупетъ, память его ослабваетъ, разумъ затемняется. А безъ свтлаго разума человку трудно жить разумною жизнью и длать разумное дло. Многое изъ того, что длается въ мр нехорошаго и неразумнаго, происходитъ именно отъ того одурня, въ которомъ держатъ себя люди.
Но никакой дурманъ не можетъ совсмъ заглушить человческой совсти.
И самому горькому пьяниц бываетъ иногда совстно себя. То же и со всми людьми. Несмотря на постоянное одурманиване, они не могутъ не знать, что жизнь ихъ дурна и неразумна и что нельзя жить такъ, какъ они живутъ,— но они не могутъ сдлать усиля, не могутъ перевернуть себя и продолжаютъ жить попрежнему.
Что-то мшаетъ людямъ сдлать усиле для того, чтобы образумиться и начать новую жизнь по правд и по совсти.
Что же это такое? Не то ли, что они не хотятъ отрезвиться отъ того помраченя, въ которое они впали отъ водки, пива, табака и многихъ другихъ дурмановъ.

Соблазнъ отъ табака.

‘Горе мру отъ соблазновъ’.
‘Горе тому человку, черезъ котораго соблазнъ приходитъ въ мръ’.
Объ этомъ соблазн, который курильщики причиняютъ другимъ, они совсмъ и не помышляютъ. Курятъ открыто, на виду у всхъ и не стыдятся этого.
Знаютъ, что всякое зло въ мр умножается отъ подражаня и соблазна, и не боятся соблазнять другихъ. А простые люди, неученые, неграмотные, смотрятъ на ученыхъ, на образованныхъ, на учителей своихъ, и, думая, что они длаютъ хорошее, поступаютъ по ихъ примру. Такъ слабость и переходитъ отъ однихъ къ другимъ, и все больше и больше людей начинаетъ предаваться пороку.
Хуже всего то, что соблазняются дти. Взрослый иметъ разумъ и самъ можетъ понимать, что добро и что зло, а дти этого разобрать не могутъ. Имъ кажется, что если больше, ихъ отцы, ихъ воспитатели, курятъ и находятъ въ томъ удовольстве, то курене табака и вправду есть дло хорошее.
Если въ семь завелся табачникъ, то вся семья страдаетъ отъ него. Его отецъ, мать, жена, дти,— вс должны дышать тмъ дымомъ, котораго онъ напуститъ изъ своей трубки. Въ самомъ дл, какая прятность дышать здоровому человку испорченнымъ воздухомъ?
Ради одной любви къ своей семь курильщику слдовало бы отказаться отъ своей привычки, но табакъ оказывается сильне любви. Курильщикъ не боится того, что онъ своимъ примромъ можетъ заразить и своихъ близкихъ.
Въ колыбели лежитъ грудной ребенокъ, въ изб играютъ маленькя дти. Съ ранняго возраста привыкаютъ они къ табачному дыму, и мудрено ли, что они, прйдя въ возрастъ, переймутъ отъ взрослыхъ дурную привычку.
Дти начинаютъ курить изъ шалости и изъ подражаня взрослымъ. Мальчики и юноши желаютъ казаться взрослыми и стараются для этого длать то же, что и они. Сначала съ табака имъ становится дурно, но они насильно принуждаютъ себя къ нему и мало-по-малу привыкаютъ, не разумя, какъ пагубна такая привычка. Въ зрломъ же возраст они хотя и поймутъ зло табакокуреня, но отстать отъ него будетъ уже весьма трудно.
А для малолтнихъ табакъ еще вредне, чмъ для взрослыхъ.
Замчаютъ, что дти, начавшя курить, перемняются къ худшему: изъ добрыхъ становятся дурными. Вмст съ табакомъ они пручаются къ водк, и отъ нея они еще боле развращаются. Память у такихъ дтей слабетъ, разсудокъ затемняется. У нихъ пропадаетъ охота къ ученью, они начинаютъ лниться. Курящя дти вялы, раздражительны и слабы духомъ и тломъ.
Курящихъ дтей легко отличить отъ некурящихъ. Это чахлые, болзненные, изнуренные мальчики. Лицо у нихъ блдное, потерявшее свою нжность. Растутъ они плохо. У нихъ часто пропадаетъ охота къ д, и отъ того они худютъ и становятся малокровными.

Вредъ табака для здоровья.

Народъ подмтилъ, сколь много вредитъ табакъ здоровью, и говоритъ, что ‘табакъ сушитъ’ и ‘садится на сердце’. О вред табака писали многе ученые люди и доктора, и главное, что они нашли, можно сказать въ этихъ двухъ словахъ: ‘табакъ сушитъ’ и ‘садится на сердце’.
Табакъ не можетъ не вредить здоровью. Никотинъ, находящйся въ листьяхъ табака, сильне почти всхъ ядовъ. Этотъ ядъ вмст съ дымомъ проходитъ въ легкя, а со слюною попадаетъ въ желудокъ и всасывается въ кровь. И везд, куда ни пройдетъ табачный ядъ, отъ него одинъ вредъ. Онъ отбиваетъ отъ ды, измняетъ составъ крови,— и отъ того человкъ становится слабымъ и малокровнымъ. Замчено, что отъ куреня сильно страдаютъ легкя и сердце. Человкъ начинаетъ кашлять, потому что дышитъ отравленнымъ воздухомъ, сердце же у него бьется неправильно и чаще, чмъ у здороваго человка, и при этомъ нердко заболваетъ неизлчимою болзнью.
Конечно, при каждомъ курени яда поступаетъ въ тло немного, но надо знать, какъ часто курятъ курильщики.
Въ продолжене года курильщикъ выкуритъ фунтовъ 6 табака и боле. Изъ шести фунтовъ табака можно добыть никотина около 30 золотниковъ, а 30 золотниковъ этого яда достаточно, чтобы отравить полтысячи человкъ, считая по одной капл на человка. Впрочемъ, при курени часть яда сгораетъ, и потому въ тло курильщика попадаетъ его много меньше.
Конечно, есть крпке люди, которые не замчаютъ, чтобы табакъ вредилъ ихъ здоровью. Но и крпке люди болютъ отъ него и только не замчаютъ этого. Чмъ слабе человкъ, тмъ вредне для него табакъ, чмъ чаще онъ куритъ, тмъ онъ сильне разстраиваетъ свое здоровье.
Бывали случаи смерти отъ безмрнаго куреня табака. Графъ Шамборъ и генералъ Улиссъ Грантъ умерли отъ своей прихоти. Генералъ Грантъ не выпускалъ изо рта сигары. Тло его высохло и на язык образовалась злая язва (ракъ), которая и довела его до могилы.
Всего вредне табакъ для малолтнихъ и женщинъ. Дти, начавшя курить, часто на всю жизнь губятъ свое здоровье.
Простыя русскя крестьянки еще не курятъ, но въ городахъ курятъ и женщины, а для женщинъ курене еще вредне.
Если курящая женщина беременна, то курене табака вредно отзывается и на ея ребенк. Ребенокъ уже въ утроб матери отравляется табачнымъ ядомъ, и дитя родится слабое и болзненное.
Нашли, что никотинъ переходитъ въ грудное молоко. Ребенокъ курящей матери вмст съ молокомъ впитываетъ въ себя ядъ и, конечно, отъ того страдаетъ.
Если гршно губить свое здоровье, то еще гршне губить здоровье другихъ людей, и особенно здоровье ребенка и даже въ утроб матери.
Говорятъ, что въ старину люди были крпче и что теперешнимъ людямъ далеко до старыхъ. И правда, если курене табака распространяется все больше и больше, если курить начинаютъ даже двнадцатилтне мальчики, если матери уже утробныхъ младенцевъ отравляютъ ядомъ,— то удивительно ли, что вс мы слабы и духомъ и тломъ, страдаемъ всякими болзнями и умираемъ преждевременно?

Болзни, происходящя отъ табакокуреня.

Каждому курильщику надо знать вс болзни, какя могутъ быть отъ табакокуреня. Знать это надо для того, чтобы, когда случится заболть отъ табака какою-нибудь болзнью, то не искать другихъ лкарствъ, а какъ можно скоре бросать свою вредную прихоть.
У одного заболваетъ одно, у другого другое, но нтъ ни одного изъ тхъ, которые курятъ, которому табакъ не причинялъ бы вреда.
Лицо по большей части у курильщика нечистое и блдное.
Глаза страдаютъ отъ табачнаго дыма, табачная копоть садится на вки, и оттого вки припухаютъ и краснютъ. Иногда глаза болятъ и у тхъ людей, которые живутъ вмст съ курильщиками. На самыхъ глазахъ могутъ появиться язвинки, пятна и бльма.
Зрне слабетъ, все кажется какъ будто въ туман. Разсказываютъ о случаяхъ настоящей слпоты отъ табакокуреня.
Слухъ тоже иногда притупляется или же становится такимъ чуткимъ, что малйшй шумъ раздражаетъ человка.
Въ голов появляются боли, шумъ и головокружене.
Губы трескаются, иногда на нихъ и на язык появляются язвочки. Доктора утверждаютъ, что отъ табака можетъ къ губамъ и языку прикинуться злая язва, которая идетъ и въ глубь и въ ширь и доводитъ до врной смерти.
Языкъ у курильщиковъ нечистый, покрытый желтымъ налетомъ. Во рту постоянная горечь. Изо рта дурно пахнетъ. Зубы желтютъ, чернютъ и крошатся.
Курильщики постоянно плюютъ. У иного слюны вытекаетъ больше, чмъ мочи. Эта слюна смшивается съ табачнымъ дымомъ и длается ядовитою.
Если ее проглатывать, то отъ нея является тошнота, рвота и боль въ живот.
У восьми курильщиковъ изъ десяти заболваетъ звъ и горло. Въ горл жжетъ и щекочетъ. Не даромъ табакъ зовутъ ‘горлодеркой’. Въ глотк появляются краснота и припуханье.
Также заболваетъ и гортань. Является кашель, и голосъ становится хриплымъ.
Табакъ отбиваетъ отъ ды. Пища у многихъ курильщиковъ трудно переваривается. Отъ проглоченной слюны появляются тошнота и даже рвота. Подъ ложечкой иногда болитъ. Такъ какъ да у курильщиковъ переваривается плохо, то отъ этого они худютъ и становятся малокровными.
Говорятъ, что язвы могутъ образоваться отъ табака и въ желудк. При этомъ появляется рвота, иногда съ кровью. Вольной ничего не можетъ сть, и если язва злокачественная, то онъ умираетъ отъ истощеня силъ.
Печень у курильщиковъ также страдаетъ.
Иногда появляются отъ табака упорные поносы или запоры.
Всего боле достается отъ табачнаго дыма легкимъ. Вмсто чистаго воздуха курящй вдыхаетъ отравленный дымъ. Появляется упорный кашель съ труднымъ отхаркиванемъ, стснене и боль въ груди, одышка, кровохаркане. Если грудь слаба и есть предрасположене къ чахотк, то чахотка не заставляетъ себя долго ждать.
Въ груди, на томъ мст, гд бьется сердце, появляются боли. Это признакъ того, что заболло сердце. Сердце у курящихъ бьется часто, неправильно, съ перебоями. Оно плохо гонитъ кровь по тлу, и иногда отъ этого развивается неизлчимая водянка.
Обмороки, бывающе у курильщиковъ, могутъ также зависть отъ табака.
Руки и ноги дрожатъ,— и это дрожане препятствуетъ работ.
Чувствуются боли въ спинномъ хребт: признакъ болзни спинного мозга. Нкоторые доктора увряютъ, что отъ табакокуреня можетъ произойти спинная сухотка, кончающаяся параличами и смертью.
Говорятъ также, что и падучая болзнь иногда происходитъ отъ неумреннаго куреня.
Курильщики часто жалуются на безсонницу: сонъ у нихъ бываетъ безпокойный, съ тревожными сновиднями.
Курильщики обыкновенно раздражительны и вспыльчивы, недовольны своею жизнью и своими близкими.
Въ нкоторыхъ случаяхъ замчалось разстройство умственныхъ способностей и даже сумасшестве.
Такъ, два молодыхъ человка очень много курили, одинъ изъ нихъ курилъ даже по ночамъ. Оба они измнились душевно, а у одного дло дошло даже до буйныхъ припадковъ. Когда табакъ у нихъ отняли, они выздоровли.
Такимъ образомъ, табакъ не оставляетъ почти ни одной части тла нетронутой.
Вредъ отъ табака не всегда замчается. Есть люди, которые цлыми годами курятъ и не замчаютъ у себя никакой болзни. Но все до времени. Придетъ пора, когда яда накопится въ тл такъ много, что онъ возьметъ свое — и тогда не на кого жаловаться, какъ на свою вредную прихоть.
Бываетъ, что вс болзни у курильщика, если только они не запущены, быстро проходятъ, если курильщикъ броситъ курить.
Одинъ помщикъ страдалъ болзнью горла, упорнымъ кашлемъ, болью въ груди и плохимъ позывомъ на ду. Курилъ онъ безпощадно. Когда онъ бросилъ табакъ, все прошло, и больной выздоровлъ.
Разсказываютъ также про полковника, который выкуривалъ около 50 папиросъ въ день. Онъ сталъ очень слабъ и раздражителенъ. У него появились боли въ голов, которыя нельзя было выносить. Когда онъ пересталъ курить, и головная боль пропала и больше не возвращалась.
Болзни рабочихъ на табачныхъ и спичечныхъ фабрикахъ.
Куряще должны знать, что, предаваясь своей дурной привычк, они губятъ не только сами себя, но заставляютъ страдать и другихъ людей, ни въ чемъ не повинныхъ.
Курильщикъ не самъ сетъ табакъ, не самъ его обрабатываетъ. Все это длаютъ за него друге, которыхъ нужда заставляетъ воздлывать табакъ на поляхъ и обрабатывать его на фабрикахъ.
Постоянно обращаясь съ табакомъ, рабоче легко поддаются соблазну и сами начинаютъ курить. Но даже если они и устоятъ противъ соблазна, то не избавятся отъ того вреда, который причиняетъ здоровью постоянное вдыхане ядовитой табачной пыли.
Вс рабоче на табачныхъ фабрикахъ, даже если они не курятъ, страдаютъ отъ табака еще боле, чмъ самые отчаянные курильщики.
Проводя все время съ ранняго утра и до поздняго вечера въ фабричныхъ помщеняхъ, наполненныхъ табачною пылью, эти несчастные люди подвергаются всмъ болзнямъ, какя происходятъ отъ употребленя табака. Табачная пыль набивается въ ротъ, и въ носъ, и въ глаза, и, вдыхаемая съ воздухомъ, попадаетъ въ легкя. Поэтому рабоче на табачныхъ фабрикахъ блдны, вялы, малокровны и нердко погибаютъ отъ чахотки.
Для женщинъ и малолтнихъ пребыване на этихъ фабрикахъ еще вредне. Ради скуднаго заработка женщины и дти разстраиваютъ свое и безъ того слабое здоровье и гибнутъ преждевременно. Беременныя женщины не вынашиваютъ своего плода и либо выкидываютъ, либо рождаютъ мертвыхъ или слабыхъ и недолговчныхъ дтей.
Никто не переводитъ столько спичекъ, сколько переводятъ ихъ курильщики. А работа на спичечныхъ фабрикахъ такъ же вредна, какъ и на табачныхъ.
При изготовлени спичекъ употребляется фосфоръ — сильный ядъ, и постоянное обращене съ нимъ очень опасно.
Рабоче на спичечныхъ фабрикахъ страдаютъ болзнями желудка и легкихъ. У нихъ нердко появляется неизлчимая желтуха, происходящая отъ страданя печени.
Замчено также, что работа съ фосфоромъ производитъ омертвне костей, и особенно костей нижней челюсти.
Нужда загоняетъ людей на фабрики, и эта нужда должна быть велика, если люди идутъ даже на такя работы, какъ табачныя, на которыхъ они теряютъ свое здоровье и гибнутъ ради того только, чтобы друге люди могли удовлетворять своей прихоти.
Но курильщикъ не хочетъ знать, какъ дорого обходится его прихоть другимъ людямъ,

Табакъ — разорене народу.

Для того, чтобы судить о томъ, насколько великъ тотъ убытокъ, который терпятъ люди отъ своего пристрастя къ табаку, надо помнить, что на всей земл занято табакомъ одинъ миллонъ триста тысячъ (1.800,000) десятинъ земли. Если бы столько земли было занято хлбомъ, то хлба, снятаго съ этой земли, при урожа хватило бы на прокормлене нсколькихъ губернй. При этомъ надо знать, что подъ табакъ идутъ самыя лучшя земли, что табакъ сильно истощаетъ землю и что посл него все плохо родится.
И винить въ этомъ некого, кром своихъ слабостей, которымъ подпали подъ власть вс мы, какъ богатые, такъ и бдные. Наши страсти взяли такую власть надъ нами, что мы предпочитаемъ видть не только другихъ людей въ нужд, но даже своихъ дтей голодными или холодными, чмъ отказаться отъ своихъ дурныхъ привычекъ.
Часто можно видть бдныхъ людей, которые во всемъ нуждаются: дти ихъ ходятъ оборванныя, голодныя, а между тмъ родители ихъ и пьютъ и курятъ, и пропиваютъ на вин и прокуриваютъ на табак то, что могло бы избавить дтей ихъ отъ многихъ нуждъ.
Но и это не все. Табакъ разорителенъ не только тмъ, что тратятся на него деньги и труды, но и тмъ, что онъ выжигаетъ цлыя села и пускаетъ по-мру тысячи семей, оставляя ихъ безъ крова и прюта.
Съ тхъ поръ, какъ распространилось въ Росси табакокурене, увеличилось и число пожаровъ. Большая часть пожаровъ происходитъ отъ неосторожнаго обращеня съ огнемъ, а со спичками никто такъ часто и такъ безстрашно не обращается, какъ курильщики. Стоитъ только вспомнить, какъ часто зажигаютъ они свои папиросы и бросаютъ тлющяся спички и дымящеся окурки, куда попало.
Вдь курятъ не только трезвые, но и пьяные,— а у пьянаго какая же можетъ быть осторожность съ огнемъ? Выкурилъ ‘цыгарку’,— и, глядишь, прокурилъ все свое состояне, которое наживалось много лтъ, да еще запалилъ и деревню. Если отъ копеечной свчки Москва сгорла, то отъ грошовыхъ папиросокъ наши села горятъ постоянно.
А потомъ еще дти. Они хотятъ длать тоже, что и взрослые. Но взрослые не хотятъ, чтобы дти поступали по ихъ примру, а хорошаго примра имъ все-таки не подаютъ. Правда, они стращаютъ дтей и приказываютъ имъ не курить, но дти смотрятъ не на слова, а на дла, и что видятъ, то и длаютъ. И вотъ дти прячутся подъ сараями и за скирдами сна и соломы и балуются тамъ съ огнемъ и дыгарками,— а тамъ для вразумленя взрослымъ и сгорла отъ дтской шалости длая деревня до тла, и цлыя семьи пошли по-мру.
Стало-быть, табакъ разоряетъ не только тхъ, которые курятъ, но и другихъ людей, и потому вс люди должны бороться съ табакомъ, но бороться не наказанями, не бранью, не презрнемъ, а ласковымъ и добрымъ совтомъ, потому что любовь сильне страха.

Борьба съ табакомъ.

Всегда были люди, сознававше, что употреблене табака зло, и заботились объ искоренени его.
Такъ какъ люди думаютъ, что для уничтоженя какого бы то ни было зла достаточно угрозъ и наказанй, то и по отношеню къ табаку они испытали эти средства. Почти везд, куда ни проникалъ табакъ, на первыхъ порахъ наказывали курильщиковъ,— и эти наказаня были подчасъ очень жестоки.
Въ Англи въ старое время нюхальщикамъ отрзывали носы, а курильщикамъ губы. То же самое длалось и у насъ, въ Росси, при цар Алекс Михаилович съ тми, кто употреблялъ ‘богомерзкую’ траву.
Въ нкоторыхъ мстахъ Арави курене табака и досел приравнивается къ пьянству и считается смертнымъ грхомъ. Здсь выбираютъ изъ среды самыхъ набожныхъ людей особыхъ надсмотрщиковъ, которые обязаны наблюдать, чтобы никто не занимался табакомъ. Эти надсмотрщики обходятъ дома и, если кого подозрваютъ въ этомъ преступлени, то производятъ обыскъ. Если надсмотрщикъ найдетъ въ какомъ-нибудь дом табакъ или даже по одному запаху узнаетъ курильщика, то виновный подвергается наказаню. Сбгаются сосди и тутъ же чинятъ расправу, наказывая курильщика палками.
Но нигд такъ жестоко не преслдовался табакъ, какъ въ Турци. Сначала за куренье табака здсь провертывали въ носу дыру, вставляли въ эту дыру чубукъ или трубку и въ этомъ вид возили верхомъ на осл въ примръ всмъ прочимъ. Когда это наказане не устрашило любителей табака, тогда гоненя на табакъ еще боле усилились. Безо всякихъ разговоровъ табачникамъ стали рубить головы, ихъ четвертовали и даже сажали живыми на колъ. Но все это не принесло никакой пользы. Наказаня были жестоки, но зло все больше и больше распространялось. Въ настоящее время ни въ одной земл табакъ не находится въ такомъ почет, какъ въ этой Турци, въ которой такъ жестоко наказывали курильщиковъ.
Теперь строгя мры противъ табака почти всми оставлены и остаются только въ семьяхъ и учебныхъ заведеняхъ. Гоненя на табакъ прекратились, и всякй, кому не страшенъ грхъ, можетъ его употреблять. Вмсто преслдованй, правительства обложили акцизомъ табачныя издля и получаютъ отъ того очень много дохода.
Узнавъ на опыт, что строгость ни къ чему не ведетъ и что трудно человка заставить длать то, чего онъ не хочетъ, люди обратились къ другимъ мрамъ борьбы со зломъ. Къ числу этихъ мръ относится учреждене противотабачныхъ обществъ, устраиваемыхъ наподобе обществъ трезвости. Такя общества существуютъ въ нкоторыхъ государствахъ.
Во французскомъ противотабачномъ обществ насчитывается около 1.200 членовъ. Здсь печатаются книжки и листки, въ которыхъ разсказано о вред табака. Эти книжки продаются по дешевой цн или раздаются даромъ. Вывшиваются листки и въ школахъ для предостереженя юношей отъ заразы.
-Въ Англи тоже есть такое общество. Кто хочетъ быть членомъ этого общества, тотъ даетъ подписку о своемъ ршени не употреблять табака. Это общество противниковъ табака насчитываетъ въ себ боле 80.000 человкъ. Здсь тоже печатаются тысячами книжки, производятся чтеня для народа, и на этихъ чтеняхъ присутствуютъ тысячи слушателей.
Такя общества весьма полезны. Вс начинаютъ курить по легкомыслю, не зная, какой вредъ происходитъ отъ табака,— и вотъ весьма важно растолковать имъ, что курене табака не невинное заняте, а пагубная страсть, такая же, какъ и пьянство, и что всего лучше не пручать себя къ табаку. Наконецъ, и записные курильщики, слыша разсужденя о гибельности табакокуреня и видя людей, которые перестали курить, могутъ одуматься и сдлать надъ собою усиле, чтобы побороть въ себ свою скверную привычку.

Что длать?

Всякй, кому дорого спасене души и кто болетъ о ближнихъ, долженъ перестать курить.
Многимъ бросить трубку кажется дломъ невозможнымъ. ‘Я готовъ не сть, не пить, но безъ курева не могу’,— говорятъ они. Но это неправда. Не могу! Отчего же друге могутъ?
Сначала скучно будетъ безъ табака, но это скоро пройдетъ.
Есть слабые люда, которые бросаютъ куренье табака, но не выдерживаютъ. Попостившись мсяцъ, другой и боле, они снова принимаются за него. И предлогъ явится: то зубъ заболлъ, то скука начала. Попробовалъ — и все пропало. Не такъ голодный накидывается на хлбъ, какъ онъ, бдный, на свою трубку.
Разъ ршившись не курить, ни въ какомъ случа не слдуетъ брать табакъ въ руки.
Бросать надо сразу. Надо сдлать усиле надъ собою: не хочу и не буду. И ужъ больше не курить ни подъ какимъ видомъ.
Люди некуряще должны помочь курящимъ справиться со своею слабостью: старше — младшимъ, женщины — мужчинамъ, и помочь не строгостью, не осужденемъ, не упреками, а ласковымъ совтомъ и доброю воздержанною жизнью.
Женщины! вы чище, вы лучше насъ, вы не одурманиваете своего разума, какъ мы,— и вы много можете сдлать для спасеня насъ отъ этого зла.
Матери, охраняйте дтей отъ соблазна, жены — мужей, сестры — братьевъ, невсты — жениховъ.
Воспитане дтей въ вашихъ рукахъ. Пуще всего берегите ихъ отъ этой заразы. Въ дтяхъ вс наши надежды, все будущее. Каковы дти, таковы будутъ и т люди, которые смнятъ насъ.
Строгостью ничего не достигнешь. Ласка лучше наказаня, и слово, сказанное съ любовью, больше сдлаетъ, чмъ самая жестокая брань. Отъ строгости дти пручаются ко лжи и скрытности. Они прячутся для куренья за сараями, за овинами, балуются огнемъ и невзначай поджигаютъ ихъ.
Надо растолковать имъ, какъ нехорошо пить вино и курить табакъ,— растолковать разумно и ласково. Они поймутъ.
А главное, не слдуетъ имъ примра дурного показывать: надо бросить и вино и табакъ, чтобы не соблазнить малыхъ этимъ. Курящимъ и пьющимъ родителямъ трудно воспитать дтей такъ, чтобы они не пили и не курили. Дти, да и вс люди, слушаются не словъ, не наказанй, а примра.
Есть люди, которые не курятъ и считаютъ это большимъ своимъ преимуществомъ предъ курящими и гордятся этимъ.
Они осуждаютъ курящихъ, смотрятъ на нихъ съ презрнемъ и называютъ ихъ разными поносными именами.
Это нехорошо. Лучше пожалть курильщика. Пьяницу и табачника надо жалть за то, что они такъ порабощены своимъ прихотямъ. Они, несчастные, сами знаютъ, что это зло, и рады бы освободиться отъ него, но не знаютъ какъ, и у нихъ не хватаетъ силъ.
Надо помочь имъ, ободрить, подкрпить ихъ разумнымъ словомъ и добрымъ совтомъ. Но лучше всего показать имъ на примр, что вовсе не трудно отказываться отъ слабостей. Дло учитъ лучше словъ.
Итакъ, прежде всего, надо самимъ намъ длать. Ты не курить, но наврное пьешь, перестань пить, а онъ, глядя на тебя, перестанетъ курить. Ты не пьешь вина, но пьешь чай и имешь другя прихоти. Откажись отъ нихъ. Покажи, что воля человка сильне прихотей и что для человка все можно, если онъ захочетъ.
Имя предъ собой примры воздержаня, и слабые люди могутъ попытаться сдлать то же самое, попытаться начать борьбу со своими слабостями,— и можетъ-быть, что борьба ихъ увнчается побдою.
Но если, поступая такъ, ты и не избавишь людей отъ этой слабости, то все же ты пробртешь благо для самого себя, то-есть избавишься отъ пагубной привычки, затемняющей твой разумъ.
И Богъ въ помочь теб въ этомъ добромъ дл!

КОНЕЦЪ.

Аполлов Александр Иванович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Житие и избранные места из творений Преподобного Макария Египетского, Аполлов Александр Иванович, Год: 1890
  2. Борьба света с тьмою, Аполлов Александр Иванович, Год: 1893
  3. Необыкновенный случай, Аполлов Александр Иванович, Год: 1893
  4. Жизнь и деятельность, Мориц Карл Филипп, Год: 1808
  5. Опасность в чужой беде, Булгарин Фаддей Венедиктович, Год: 1826
  6. Отрывок из жизни Робинзона, Вернадская Мария Николаевна, Год: 1857
  7. О подражании всему французскому, Сталь Анна-Луиза-Жермена Де, Год: 1815
  8. По военно-грузинской дороге, Немирович-Данченко Василий Иванович, Год: 1876
Электронная библиотека