Отрывок из жизни Робинзона, Вернадская Мария Николаевна, Год: 1857 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

СОБРАНЕ СОЧИНЕНЙ ПОКОЙНОЙ МАРИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1862.

ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ЖИЗНИ РОБИНЗОНА.

(Сказка).

Говорятъ, что когда Робппзонъ, посл всхъ своихъ странныхъ и трудныхъ похожденій, наконецъ возвратился на свою родину, то сдлался такимъ любопытнымъ предметомъ для всхъ своихъ соотечественниковъ, что каждый считалъ обязанностью взглянуть на него, какъ на небывалое чудо, и молва объ одичаломъ человк, который жилъ нсколько лтъ совершенно одинъ на необитаемомъ остров, дошла и до самаго короля. Король былъ такъ тронутъ разсказомъ несчастій Робинзона, что въ утшеніе за претерпнныя имъ бдствія, подарилъ ему тотъ островъ, на которомъ онъ прожилъ такъ долго и перенесъ столько лишеній. Робинзонъ такъ обрадовался этому великолпному подарку, что даже забылъ вс свои горести, и сталъ собираться въ обратный путь на свой собственный островъ, но на этотъ разъ уже не одинъ. Къ нему присоединилось довольно многочисленное общество людей, изъ которыхъ каждый надялся найти себ въ его маленькомъ царств выгодное занятіе.

Путешествіе совершилось совершенно благополучно, вышедши на берегъ, новые обитатели острова, конечно, прежде всего позаботились объ устройств себ жилья. Такъ какъ въ числ переселенцевъ были плотники, а на остров были огромные пальмовые лса, то въ скоромъ времени вс обзавелись домами, и даже, хотя не роскошною, но крпкою и довольно удобною мебелью.

Островъ изобиловалъ всякаго рода дичью и разными животными, годными для ды, такъ, что на счетъ пищи вс были спокойны.

Когда Робинзонъ убдился, что его спутники обезпечены въ самыхъ необходимыхъ потребностяхъ въ жизни, онъ сталъ думать о томъ, какъ бы ему лучше и выгодне устроить свое владніе. Долго онъ разсуждалъ объ этомъ важномъ предмет, и наконецъ въ одно прекрасное утро созвалъ своихъ товарищей.

— Любезные друзья — сказалъ онъ имъ — вс мы покинули наше отечество съ намреніемъ въ него боле не возвращаться. Этотъ Островъ, на которомъ мы поселились, замнилъ намъ нашу прежнюю отчизну, и для нашихъ дтей уже будетъ настоящей родиной. Долгъ каждаго гражданина прежде всего заботиться о благ, богатств всхъ и независимости своего отечества. Я увренъ, что вс вы понимаете святое чувство любви къ отчизн, и будете помогать мн совтомъ и дломъ. Первое мое желаніе — быть совершенно независимымъ отъ иностранцевъ, и потому должно такъ устроить наши дла, чтобъ не мы нуждались въ нихъ, а они въ насъ, и тогда мы будемъ дйствительно сильны!—

Вс согласились съ Робинзономъ, что такое положеніе было бы очень пріятно, по какъ его достигнуть? Напримръ, нельзя же не имть никакихъ торговыхъ сношеній съ иностранцами?

— Да отъ чего же нельзя? Твердая воля и истинная любовь къ отечеству могутъ преодолть вс препятствія, должно сначала изучить свою землю, узнать вс ея сокровища, должно проникнуться духомъ предпріимчивости и трудолюбія, и тогда вы увидите, что легко можно обойтись и безъ униженія передъ иностранцами.—

Спутники Робинзона, отчасти увлеченные его словами, а отчасти заране замтивъ, что онъ по расположенъ принимать никакихъ возраженій, разошлись по домамъ. Черезъ нсколько дней они впрочемъ опять собрались къ нему, и объявили, что у нихъ мало блья, а гд же взять льна для пряжи?

— Я это предвидлъ — отвчалъ Робинзонъ — и для перваго засва вывезъ достаточно льнянаго смени.

— Но гд его посять?

— Что за вопросъ? разв на моемъ остров не достаточно земли?

— Земли много, но она вся занята.

— Чмъ занята? Разв вы всю ее засяли хлбомъ?

— Нтъ, но на незасянной растетъ сахарный тростникъ.

— Ну, такъ скосить его, то есть оставить достаточно для того, чтобъ для насъ было довольно, а остальную землю засять тмъ, что намъ необходимо?

— Но вдь сахарный тростникъ стоитъ гораздо дороже, чмъ ленъ, и если продать его, то за него можно получить не только достаточно льна для насъ, но и еще множество другихъ вещей.

— Такіе расчеты доказываютъ только недостатокъ любви къ отечеству и къ труду. Вамъ легче пожертвовать независимостію вашей земли, чмъ немного потрудиться!—

Пристыженные колонисты пошли косить сахарный тростникъ, и на его мст сять ленъ.

— Хороша независимость, нчего сказать — думали нкоторые изъ нихъ — даромъ тратить силы и время, вотъ это не весело, да что же длать? Робинзонъ правъ: не унижать же себя из-за всякой бездлицы передъ другими!—

Эта мысль придала силы всмъ, и работа пошла успшно.

— А что, братецъ — сказалъ сапожникъ своему сосду столяру — къ воскресенью будетъ готовъ столъ, который я теб заказалъ?

— Нтъ, не будетъ — отвчалъ столяръ.

— Отчего?

— Да когда же мн работать? вотъ сегодня прокосилъ цлый день, а завтра нужно будетъ готовить землю для посва: вдь безъ приготовленія, если прямо посл тростинка посять здсь ленъ, такъ пожалуй и не уродится?

— Правда, а жаль, что столъ-то не будетъ готовъ.

— А мн долго, но твоей милости, себ ноги мозолить безъ сапоговъ?

— Эхъ, братецъ! меня упрекаешь за сапоги, а я же не браню тебя, что,столъ не будетъ готовъ, вдь, кажется, причина, что для тебя, что для меня, все одна и та же: я кошу вмст съ тобой, и вмст съ тобой и пахать, и сять буду, а, самъ знаешь, изъ тростниковаго поля не скоро сдлаешь льняное.

— Такъ значитъ, намъ надолго надо проститься и со столами, и съ сапогами, ну, да нчего длать, по крайней мр ленъ твой будетъ, никому из-за него кланяться не станемъ!

— Свой будетъ! да, хорошо, если будетъ.

— А отчего же ему не быть?

— Да, вдь, не всякая земля подъ ленъ годится: что хорошо для тростинка, такъ можетъ быть и вовсе не годится для льна.

— Оно, конечно, такъ, ну можетъ быть удастся, а если бы и не удалось, мы попробуемъ посять на другомъ мст.

— А эта земля цлый годъ не принесетъ дохода! да изъ чего же мы здсь по пустякамъ изъ силъ выбиваемся, когда у каждаго изъ насъ дома лежитъ спшная работа?

— Ну, вотъ ты всегда недоволенъ: по твоему только о томъ и думать надо, что для насъ повыгодне, да полегче, а о благ отчечества ужь и думать не стоитъ, а мн такъ кажется, что это главная обязанность порядочнаго человка!

— Никто противъ этого не споритъ, и я готовъ работать для блага отечества, но когда я не вижу никакого блага, такъ изъ чего же хлопотать?

— Ужь будто ты не понимаешь, что мы работаемъ для того, чтобъ все свое имть, и никому ни изъ чего не кланяться, и не сидть, по невол, сложа руки, потому что работы не достаетъ.

— Я не вижу, по какой причин мы должны кланяться кому-нибудь, когда у насъ нтъ своего льна, и почему, если мы не будемъ сять ленъ, то будемъ сидть безъ работы.

— Потому, что если у насъ нтъ льна, то надо будетъ другихъ просить продавать намъ, и платить за него большія деньги.

— Разумется, по за то они стали бы просить насъ продавать имъ тростникъ, и тоже стали бы платить намъ за него большія деньги, потому что тростникъ имъ нуженъ и не родится у нихъ вовсе, а у насъ видишь, какъ славно растетъ и почти безъ всякаго ухода, ленъ у нихъ хорошъ, а у насъ еще. Богъ знаетъ, какой уродится, а, пожалуй, что и вовсе не уродится, такъ чтожь намъ за выгода хлопотать из-за него? А за работой дло не станетъ: еслибъ мы не косили сегодня, то я бы докончилъ столъ, а ты бы дошилъ сапоги, да и въ половой работ, ужъ если тростникъ безъ ухода такъ растетъ, такъ при уход и вдвое лучше будетъ, да кром моего ремесла и тростника разв мало здсь, чмъ заняться?

— Занятіе-то можно найти, да все же все свое имть выгодне — протяжно отвчалъ сапожникъ.

Столяръ съ досадой махнулъ на него рукой, и такъ какъ было уже поздно, то вс рабочіе разошлись по домамъ.

Черезъ нсколько времени оказалось, что привезеннаго съ собой пороха осталось очень мало, по Робинзонъ устранилъ и это затрудненіе.

— Вамъ врно всмъ извстно, какъ дикіе ловко стрляютъ изъ лука, и какъ ихъ стрлы метко попадаютъ въ цль. Неужели у насъ, выходцевъ изъ Европы, не достанетъ столько же ловкости, какъ у дикарей?—

Колонисты послдовали его совту, но, должно сказать правду, что охота была уже совсмъ не такъ удачна, какъ прежде, да и приготовленіе стрлъ отнимало у нихъ довольно много времени.

Платья стали изнашиваться, надо было подумать и о сукн. Робинзонъ ршилъ и этотъ вопросъ.

На остров было много животныхъ, изъ шерсти которыхъ можно было длать сукно, по это было совсмъ не легко. Во первыхъ, животные эти были совсмъ не ручные, поймать ихъ было очень трудно, а изъ шерсти ткать можно было по сукно, а что-то только въ род сукна.

А тутъ еще бда: ленъ совсмъ не удался. Земля для него была слишкомъ сильна и жирна, ленъ поднялся такъ высоко, что прилегъ на землю, несозрвъ.

Тутъ ужъ колонисты ршительно вышли изъ терпнья, и какъ ни грустно было Робинзону, а онъ долженъ былъ позволить вывозить из-за границы нкоторыя вещи, но, чтобъ не убить отечественной промышленности, наложилъ большія пошлины на вс привозимые предметы. Колонисты на радости, что онъ позволилъ главное, согласились на все съ удовольствіемъ. Однако вскор они замтили, что за все платятъ ужасно дорого, и частенько стали между собой говорить, что не мшало бы Робинзону любить свое отечество нсколько поменьше.

— Вотъ скосили мы сахарный тростникъ, засяли землю льномъ, ленъ пропалъ, засваемъ овсомъ, овесъ-то пожалуй и растетъ, да проку мало: соломой великъ, а зерномъ плохъ, а стоитъ-то вчетверо дешевле сахарнаго тростника, такъ изъ чего мы трудимся? У насъ на остров, правда, есть славная глина, да мы изъ нея лпимъ прескверную посуду: умнья у насъ нтъ, покупай въ три дорога привозную, или довольствуйся своей, а за нашу глину сколько бы панъ дали отличной посуды! По невол будешь носить грубое сукно: привозное дорого, а своего тонкаго длать не умемъ, а, еслибы Робинзонъ позволилъ, за шкуры нашихъ зврей много бы намъ дали сукна.—

Много было подобныхъ толковъ, и число недовольныхъ быстро увеличивалось. Вс очень хорошо понимали, что земля плодородна, въ лсу много всякихъ зврей и въ водахъ рыбъ, а между тмъ жители не только не становятся богаче, но даже бдне прежняго. Даже и самъ столяръ, который прежде такъ ревностно защищалъ Робинзона, сталъ жаловаться на него и на свою горькую участь.

— Вотъ прежде — говорилъ онъ — былъ я славный сапожникъ, и заработывалъ себ хорошія деньги своимъ ремесломъ, а теперь и сапоговъ шить нкому, почти что вс ходятъ босикомъ, да и что станешь длать, на привозные сапоги и выдланныя кожи такую пошлину наложили, что къ нимъ приступу нтъ.

— Тмъ лучше для тебя — говорили ему сосди — теб больше заказовъ.

— Какое больше! Прежде, какъ еще пороху у насъ было довольно, такъ каждый охотникъ бывало нсколько шкуръ въ день добудетъ, а теперь съ лукомъ иногда и цлый день прогуляешь даромъ, и много ужъ если достанешь одну или дв шкурки, такъ ему и не на что купить сапоговъ, да при томъ же и я не могу работать по прежней цн.

— Да, это правда, что ты за сапоги сталъ запрашивать безумныя цны, и иногда и заказалъ бы теб, да ужъ слишкомъ дорого берешь.

— А могу ли я дешевле брать? вдь кожу-то я не самъ длаю, все равно долженъ покупать, а вы сами знаете, какая цпа на привозныя кожи, конечно, есть у насъ и домашняго приготовленія, да какія это кожи? Впрочемъ, вотъ у Степана есть хорошія кожи, почти что не уступаютъ привознымъ, да зато и цна на пилъ почти такаяже. Безсовстный онъ человкъ, радъ, что другаго порядочнаго кожевника здсь нтъ, такъ и беретъ, какія хочетъ цны.

— Конечно, это не длаетъ ему чести, да но всже святые, и кто добровольно откажется отъ своихъ выгодъ? а вотъ, еслибъ Робинзонъ понизилъ немножко пошлину, такъ привозная кожа стала бы гораздо дешевле, а тогда и Степанъ не могъ-бы продавать ее но такой высокой цн, а молитъ быть что и по очень умренной цн долженъ былъ-бы пустить свой товаръ, потому что онъ, хотя и хорошъ, а всеже хуже привознаго.

— Да эдакъ, пожалуй, Степану пришлось бы и лавку закрыть.

— Плохое для него дло, сознаюсь, да зато у меня былабы работа, и у васъ всхъ сапоги.—

Такіе разговоры стали очень часто повторяться, и Робинзонъ почти съ каждымъ днемъ сталъ терять своихъ приверженцевъ.

Доходили эти слухи и до Робинзона, но онъ и слышать не хотлъ ни о какихъ перемнахъ, и продолжалъ надяться, что со временемъ его спутники усовершенствуются въ приготовленіи всхъ необходимыхъ для себя вещей. Но спутники упорно продолжали думать по своему. ‘Ахъ — говорили они — еслибъ нашъ табакъ попался въ руки хорошему фабриканту, какія бы мы курили сигары, и сколько мы времени теряемъ на приготовленіе очень плохихъ! Сколько труда, земли и времени пропадаетъ у насъ даромъ!’

Однажды Робинзонъ похалъ на охоту съ нкоторыми изъ любимыхъ своихъ товарищей. У Робинзона было нсколько прекрасныхъ охотничьихъ ножей, не не было хорошихъ пистолетовъ, одинъ изъ его товарищей, совершенно напротивъ, имлъ прекрасные пистолеты, но нуждался въ нож, они помнялись и оба остались очень довольны. Возвращаясь съ охоты, вс проголодались и захали въ ближайшій домъ закусить. Хозяева ихъ приняли очень радушно, и Робинзонъ въ награду отдалъ имъ часть своей добычи.

Прошло довольно много времени, какъ вдругъ съ нашими колонистами случилось страшное несчастье. Въ одну ночь, когда вс спокойно спали и не ждали себ никакой бды, на нихъ напали жители сосднихъ острововъ, убили нкоторыхъ, ранили, очень многихъ, разорили дома и увели почти весь, скотъ. Колонисты защищались, какъ могли, но они далеко не такъ ловки, какъ дикари, да и стрлы ихъ были совсмъ не такъ искусно сдланы. Хорошо, что у нихъ еще оставалось немного привезеннаго съ собой пороха и нсколько европейскихъ, оружій: это только ихъ и спасло. Они были разорены, но, по крайней мр, живы. Печально собрались они къ Робинзону, и старшій изъ нихъ сказалъ ему:

— Не къ добру привело насъ желаніе независимости: еслибъ дикари могли намъ сбывать произведенія своего острова и получать отъ насъ то, чего имъ не достаетъ, и что они желало бы имть, то они дорожили бы нами, поняли бы, что, разоряя насъ, они разоряютъ и себя, и потому никогда но ршились бы на насъ напасть. Еслибъ мы получали боле пороха и оружія, то могли бы гораздо успшне защищаться, и еслибъ пошлины не были такъ велики, то вс мы были бы гораздо богаче, и могли бы жить гораздо роскошне. Помнишь, Робинзонъ, какъ мы разъ оказали другъ другу большую услугу, помнявшись на охот оружіемъ. Если подобная мна полезна и нисколько не унизительна между двумя людьми, то почему же можетъ она быть невыгодна или унизительна между двумя народами? Мы вели наши дла такъ, какъ ты хотлъ, и это оказалось неудобно: и позволь намъ попробовать жить такъ, какъ мы хотимъ, и, можетъ быть, будетъ лучше.—

Опечаленный и сконфуженный неудачей, Робинзонъ предоставилъ своимъ спутникамъ длать, что они хотятъ. Т не замедлили завести торговыя сношенія, какъ съ самыми близкими сосдями, такъ и съ отдаленными народами. Они брали у дикарей шкуры зврей, и т съ удовольствіемъ принимали отъ нихъ въ замнъ разныя вещи, которыя въ глазахъ европейца считаются бздлками, по которыми дикари чрезвычайно дорожатъ. Конечно, разведеніе льна и приготовленіе стрлъ было оставлено, и — вс ревностно принялись за охоту и разведеніе сахарнаго тростника и табака. Эти произведенія колонисты выгодно сбывали европейцамъ, и въ замнъ получали все, что имъ нужно было, какъ самое необходимое, такъ и вс предметы роскоши и прихоти.

Вс были очень довольны, и Робинзонъ, скрпя сердце, долженъ былъ сознаться, что взаимный интересъ надежне защищаетъ землю, чмъ самыя крпкія стны, и что правильныя торговыя сношенія одни только могутъ доставить стран дйствительное богатство и силу.

СОБРАНЕ СОЧИНЕНЙ ПОКОЙНОЙ МАРИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,урожд. Шигаевой.

ОТРЫВОКЪ ИЗЪ ЖИЗНИ РОБИНЗОНА.

Читайте также:

СОБРАНЕ СОЧИНЕНЙ ПОКОЙНОЙ МАРИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.