Перелом. Правдивая история. Б. М. Маркевича, Маркевич Болеслав Михайлович, Год: 1882 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 3 минут(ы)

Переломъ. Правдивая исторія. Б. М. Маркевича. Въ двухъ книгахъ, четырехъ частяхъ. Спб. Изданіе книжнаго магазина Новаго Времени.

Существуютъ писатели, которые считаютъ возможнымъ изображать жизнь, заране опредляя себ тотъ уголъ зрнія, подъ которымъ должна представиться эта вымышленная жизнь читателю. Обычно за этимъ угломъ скрывается тайное желаніе автора — поучить, наставить… Но можетъ ли поучать чему-нибудь искаженіе, каррикатура? Нкоторые писатели думаютъ, что можетъ.

Въ такимъ принадлежитъ и г. Маркевичъ. Онъ искажаетъ жизнь, событія, лица, и все съ благонамренною цлью — поучить, исправить.

Вся эта двухтомная пародія озаглавлена — ‘Переломъ’. Правдивая истор 10,я создана въ назиданіе для современныхъ горячихъ умовъ и головъ. Взято время до освобожденія крестьянъ и тотчасъ посл освобожденія. Разумется, всенепремнно упоминается о Герцен, объ его Колокол. Только какъ упоминается?… Какою грязью забрасывается покойникъ, безсильный теперь, чтобъ отвтить на взводимыя на него клеветы!… Г. Маркевичъ даетъ въ сотрудники Герцену, какъ редактору Колокола, какихъ-то пройдохъ, жуликовъ, ‘ходатаевъ по дламъ’. Одинъ изъ такихъ ‘ходатаевъ’ жилъ на Драчевк и въ его комнат можно было видть нумера Современника и Колокола, говоритъ авторъ. Онъ же, этотъ ходатай, обираетъ свою любовницу изъ простыхъ, обманомъ вытягиваетъ у нея деньги, которыя потомъ отказывается отдать, и онъ же, этотъ ходатай, состоитъ корреспондентомъ Колокола!… Можно ли представить себ еще боле безцеремонное отношеніе къ публик?!

И чего здсь не приписываетъ г. Маркевичъ Герцену, совершенно, повидимому, забывая, что искаженіе истины меньше всего прощается беллетристу, и притомъ еще искаженіе съ предвзятою цлью… Онъ забываетъ, что это можетъ заставить читателя отшвырнуть его романъ, прежде чмъ онъ будетъ дочтенъ до конца, еслибы даже онъ и отличался всми прочими достоинствами, которыхъ въ данномъ случа въ немъ нтъ… Но обыкновенно такіе писатели, какъ г. Маркевичъ, могутъ сознавать только одно: ‘надо переть’, несмотря на то, что ‘переть’ придется какъ разъ лбомъ въ стну. Ну, и разумется, въ результат останется только шишка на собственномъ своемъ лбу…

Мы не будемъ входить въ разборъ изображаемой авторомъ жизни, такъ какъ она вся по своему искаженію дйствительности стоитъ ниже всякой критики. Авторъ самъ какъ бы предчувствовалъ, что у читателя съ первыхъ же страницъ появится сознаніе фальши, и вотъ онъ на обертк еще предупреждаетъ, что разсказываетъ ‘правдивую исторію’. къ чему такая предупредительность? Правдивая исторія будетъ несомннно принята за правду сама по себ, безъ предупрежденій и комментарій. Правду вовсе не такъ легко принять за ложь, равно какъ и преднамренное искаженіе правды, несмотря на вс постороннія увренія, принять за правду…

Читателю можетъ показаться страннымъ, къ чему рецензентъ останавливается на такомъ роман, какъ ‘Переломъ’ г. Маркевича, если романъ по своему искаженію жизни стоитъ ниже всякой критики… На это мы вотъ что отвтимъ. Г. Маркевичъ пишетъ романы большіе, длинные, въ которыхъ есть и любовь, и свадьба, и измна, и страданія, есть и женщины добродтельныя, чуть не ангелы, есть и красавицы-кошечки, предназначенныя для свободной любви, etc. etc.,— есть все, чмъ занять празднаго, скучающаго читателя. На такіе романы при бдности нашей современной беллетристики спросъ большой,— читателей находится иного. Не даромъ же г. Маркевичъ назначилъ за свой ‘Переломъ’ такую невозможную цну — 6 рублей: ясно, что онъ понимаетъ ‘свой моментъ’.

Вотъ въ силу ‘этого момента’ мы и остановились на невозможномъ роман г. Маркевича. Насколько онъ невозможенъ, пусть посмотритъ самъ читатель безъ нашихъ комментарій, пусть пробжитъ любую изъ сценъ, наполняющихъ романъ. Вотъ сцена встрчи Троерукова съ однимъ изъ революціонеровъ, Иринархомъ Овцынымъ.

‘— Потрудитесь сойти!— проговорилъ глухимъ, сдержаннымъ голосомъ Троеруковъ, вперяя глаза въ Иринарха.

— Это что значитъ?— воскликнулъ, храбрясь, тотъ, съ широко раскрывшимися глазами.

— Пожалуйте сюда!— повторилъ Борисъ Васильевичъ, и въ этихъ двухъ словахъ зазвучала нота такой желзной ршимости, что Овцынъ почувствовалъ себя сразу безвластнымъ противиться ей…

Иринархъ соскочилъ съ телжки, все также держа свою палку обими руками.

— Ну-съ, что вамъ угодно?— уронилъ онъ, все шире и шире раскрывая зрачки: ‘я, молъ, братъ, тебя не боюсь!…’

Троеруковъ спрыгнулъ съ лошади.

— Подержи,— сказалъ онъ, кидая поводья на руки все тутъ же стоявшаго мужичка, и отошелъ шаговъ на десять въ сторону, приглашая кивкомъ Овцына идти за нимъ.

Тотъ, махая своимъ орудіемъ, поплелся за нимъ… Троеруковъ остановился, обернулся на него и, вытащивъ его письмо изъ кармана, протянулъ его прямо ему подъ глаза.

— Это вы писали?

— А хоть бы и я!…

— Понимали вы, что писали?…

— Значитъ понималъ, когда писалъ.

— Что вы понимали?…

— А понималъ, что слдуетъ,— отвтилъ онъ,— и что сами вы лучше меня знае….

Онъ не усплъ договорить. Троеруковъ ухватился за висвшую у него на рук плеть и създилъ ею съ размаха разъ и два по нагло хихикавшему его лицу…

Ж-жжи! словно эхомъ (?) удару взвизгнулъ неудержимо стоявшій подл съ лошадью косарь…

Иринархъ выронилъ палку изъ рукъ и схватился ими за исполосанныя свои щеки…’ (т. II, стр. 160—161).

Троеруковъ усплъ ухать, а Иринархъ какъ все и стоялъ, безмолвно принявши удары плетью,— хоть бы слово какое промолвилъ. Вотъ каковы были революціонеры 60 годовъ!

Но если взять и картины боле знакомой автору жизни, напримръ, разговоръ въ лакейской, то и тутъ’выходитъ чортъ знаетъ что — не разговоръ, а какое-то кривлянье,— не жизнь, а каррикатура на жизнь… Однимъ словомъ, выходитъ какое-то представленіе, которымъ авторъ хочетъ потшить читателя. И потому читатель чуть не на каждомъ слов чувствуетъ, что авторъ передъ нимъ ломается, представляетъ. Такое чувство испытываетъ онъ во все продолженіе романа, какъ при изображеніи прислуги, мужиковъ, такъ одинаково и высшаго общества, и революціонеровъ.

Ломанье, преднамренное представленье, съ цлью поучить, отвратить, предупредить — вотъ суть и задача ‘Перелома’.

К.

‘Русская Мысль’, No 9, 1882

Переломъ. Правдивая исторія. Б. М. Маркевича. Въ двухъ книгахъ, четырехъ частяхъ. Спб. Изданіе книжнаго магазина Новаго Времени.

Читайте также: