Переходный момент нашей промышленности, Шелгунов Николай Васильевич, Год: 1867 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 39 минут(ы)

ПЕРЕХОДНЫЙ МОМЕНТЪ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
(Статья первая.)

I.

Когда, въ послднее время, мы почувствовали себя способными заниматься разнообразными широкими соображеніями и когда, въ тоже время, неблистательное состояніе нашего денежнаго рынка заставило насъ подумать о причинахъ экономическаго неустройства, то читающая русская публика была конечно изумлена изобиліемъ, разнообразіемъ и остроуміемъ проектовъ, которыми полагалось возвести Россію на высшую точку экономическаго изобилія и благосостоянія.

Въ каждомъ проект обобщалась какая нибудь частная, отдльная мысль и спеціальному рецепту придавалась универсальная цлебная сила.

Со времени лекціи Молинари и ученаго покровительства, оказаннаго бельгійскому филистеру Московскими Вдомостями, универсальное изцленіе ставили исключительно въ зависимость отъ свободной торговли.

Впрочемъ историческое безпристрастіе заставляетъ замтить, что въ красивыхъ возгласахъ бельгійскаго профессора не заключалось достаточно убдительной силы, чтобы произвести необходимый переворотъ въ экономическомъ настроеніи русскаго интеллекта и привести на практик къ какимъ нибудь дйствительно полезнымъ результатамъ.

Счастливе Молинари оказался г. Мичель, записка котораго о торговыхъ отношеніяхъ Россіи къ Англіи была представлена англійскому парламенту, а копія съ нея сообщена оффиціально русскому императорскому правительству.

Сила этой записки заключается частію въ убдительности представляемыхъ ею фактовъ, а частію,— въ поддержк, оказанной ей общественнымъ мнніемъ Англіи.

Признавая за запиской г. Мичеля неоспоримое достоинство, нельзя не видть однако, что но отношенію къ экономическому вопросу Россіи она изображаетъ собою только частное изслдованіе, съ англійской точки зрнія.

Такъ какъ записка Мичеля придала новую силу изобртательной сообразительности нашихъ экономистовъ и увеличила ихъ усердіе въ составленіи спасительныхъ проектовъ, то я считаю совершенно необходимымъ познакомить читателя съ основною ея мыслію.

Всю экономическую бду Россіи Мичель видитъ въ нашей торговой политик. Въ этомъ же, по его мннію,— причина, что кредитъ и капиталъ, разливающійся изъ Великобританіи во вс концы Европы, не исключая даже Турціи, уклоняются отъ Россіи, и русскія финансовыя предпріятія не имютъ никакого успха на лондонскомъ рынк. ‘Въ теченіи послднихъ немногихъ лтъ, говоритъ Мичель, первостепенные англійскіе дома, принуждены были отказываться отъ заключенныхъ ими въ Россіи предварительныхъ обязательствъ, къ крайнему ихъ прискорбію и, разумется, къ немалому вреду для всхъ будущихъ русскихъ предпріятій. Предполагать, что успху русскихъ финансовыхъ плановъ въ Лондон препятствовала какая либо политическая вражда, значило бы обнаруживать совершенное незнаніе законовъ, которыми управляется движеніе капитала. Единственное врное объясненіе этого факта есть то, что та же торговая политика, подъ вліяніемъ которой финансы имперіи приходятъ съ каждымъ годомъ въ боле трудное положеніе, и которая привела торговлю страны къ застою, если не къ положительному упадку, породила также и встрчаемое Россіею недовріе’….

Естественный выводъ изъ всего этого тотъ, что Россія въ торговыхъ длахъ должна держаться безусловно либеральной системы или иначе открыть свои границы для свободнаго провоза всхъ англійскихъ издлій. Мичель даже увряетъ, что обращеніе русскаго правительства въ внутреннему займу съ выигрышами служитъ лучшимъ доказательствомъ справедливости его мннія, ибо къ такому займу побудила будто бы боязнь встртить недовріе на иностранной бирж и что будто бы гг. Ротшильды, принявшіе на себя заемъ 1862 г., не хотли имть никакого участія въ займ 1864 г., не смотря на то, что онъ предлагался на боле выгодныхъ условіяхъ.

Не отрицая нкоторой справедливости указываемыхъ Мичелемъ фактовъ, слдуетъ однако замтить, что причины этого обстоятельства не слдуетъ обращать въ исключительную вину русскихъ. Самъ же г. Мичель приводитъ въ другомъ мст другой фактъ, убждающій въ достаточно сильномъ и узкомъ своекорыстіи англійскихъ промышленныхъ людей.

Такъ, до послдняго развитія желзныхъ дорогъ и улучшенія вообще путей сообщенія, вншняя торговля Россіи находилась главнйшимъ образомъ въ рукахъ англичанъ въ Петербург и въ немногихъ другихъ портовыхъ городахъ, но большей части потомковъ основателей и агентовъ учрежденной въ XVI столтіи русской торговой компаніи. Лондонскіе корреспонденты этихъ купцовъ и ихъ агенты, извстные къ Англіи подъ названіемъ балтійскихъ торговцевъ, занимали высокое положеніе въ лондонскомъ Сити и очень старались способствовать благоденствію своихъ домовъ въ Россіи поддержаніемъ кредита имперіи и содйствіемъ развитію ея огромныхъ естественныхъ средствъ. Для Россіи выгода такихъ отношеній заключалась въ томъ, что ея государственные займы встрчали сильную поддержку въ ‘бальтійскихъ торговцахъ’, и что, слдовательно, русскими бумагами очень дорожили. Такъ какъ бумаги эти, до разстройства нашихъ торговыхъ сношеній съ Англіей, т. е. до начала крымской войны, нашли себ помщеніе преимущественно въ рукахъ наиболе вліятельныхъ англійскихъ банкировъ, то естественно, что, заботясь о поддержаніи цнъ на находящіяся у нихъ бумаги, они смотрятъ неблагопріятно на выпуски новыхъ русскихъ фондовъ, которые своею массою или цною могли дйствовать невыгодно на цны находившихся у нихъ уже ране бумагъ.

Такимъ образомъ читатель можетъ усмотрть, что обвиненіе г. Мичеля должно утратить половину своей важности, и что, не отрицая значенія факта объ ослабвшемъ довріи къ русскимъ бумагамъ на англійской бирж, вину этого обстоятельства нужно искать не въ одномъ отсутствіи достаточной либеральности русской торговой политики.

Конечно, обвиненіе англичанъ не оправдываетъ русскихъ, и разстройство нашихъ денежныхъ связей съ Англіей происходитъ отъ нсколько иныхъ торговыхъ и промышленныхъ комбинацій, наступившихъ посл крымскій войны для Россіи.

Наша торговая политика и до крымской войны не отличалась особеннымъ либерализмомъ, почему же тогда наши торговыя отношенія къ Англіи были шире, чмъ теперь, когда сдлано уже столько либеральныхъ измненій въ тариф? Очень просто потому, что во время крымской войны и Россіи, и Англіи пришлось устраивать новыя связи, отыскивать предметы мны въ другихъ странахъ и, слдовательно, вступать въ иныя комбинаціи. Правильность этой мысли подтверждается фактомъ необычайнаго развитія транзитной торговли черезъ Пруссію и вообще усиленія нашихъ торговыхъ сношеній на западной границ.

Русская торговая политика, которой руководствовалось наше отечество съ 1823 года, имла, но словамъ г. Мичеля, цлью поставить страну въ такое положеніе, чтобы она была страною исключительно вывозящею, или проще, чтобы за русское суровье получать отъ иностранцевъ только золото.

Подобная система, разумется, не можетъ имть безусловнаго примненія, потому что найдется всегда весьма много предметовъ, безъ которыхъ обойтись невозможно, и которые, слдовательно, заставятъ отступить отъ принятой системы.

Такимъ образомъ, охранительную или, какъ г. Мы челъ называетъ, запретительную систему, которой держалась Россія, слдуетъ считать стремленіемъ къ изолированію себя отъ всего остальнаго промышленнаго міра, исходомъ своей цли эта система иметъ полнйшее промышленное и торговое обособленіе.

Но подобное неестественное промышленное положеніе, исключающее всякую солидарность интересовъ, во первыхъ, невозможно потому, что не существуетъ на земномъ шар такой страны, гд бы произрастали всевозможныя травы и растенія, имлись бы всевозможныя минеральныя богатства и богатства животнаго царства, такъ что народъ каждой страны могъ бы имть и производить все то, что иметъ и производитъ другой народъ, а во вторыхъ, желаніе упроченія китайской изолированности ведетъ только къ тому, что установленіе истинно-правильныхъ экономическихъ отношеній должно искать себ незаконныхъ путей или, проще, должно выразиться въ усиленіи и водвореніи контрабандныхъ сношеній.

Г. Мичель, но поводу русской контрабандной торговли, разсказываетъ ужасы, дйствительно заслуживающіе вниманія.

Такъ онъ говоритъ, что въ то время, какъ весь законный привозъ бумажныхъ товаровъ простирается до 6,301,452 руб. (937,527 ф. ст.), конфискованный того же рода товаръ выручилъ громадную сумму 773,587 р. (103,145 ф. ст.), равняющуюся приблизительно одной трети всхъ полученныхъ въ періодъ 1860 по 1864 г. таможенныхъ пошлинъ съ бумажныхъ товаровъ. Второе мсто въ контрабандной торговл занимаютъ шерстяные товары. Въ тотъ же періодъ 1860—1864 годъ конфискаціею и продажею шерстяныхъ товаровъ выручена сумма, равная 10% съ суммы дйствительно полученныхъ таможенныхъ пошлинъ. Кром ткацкихъ издлій остальные конфискованные товары — състные припасы, напитки и разнаго рода вещи, составляютъ нсколько мене половины всего количества обнаруживаемой контрабанды. Изъ этого видно, что число неоткрываемыхъ случаевъ контрабанднаго ввоза должно составлять такую пропорцію къ случаямъ открываемымъ, чтобы контрабандистъ могъ производить свой промыселъ съ приличною прибылью, ибо иначе контрабанда была бы невозможна. Какъ же поэтому велика должна быть контрабанда?

Но это еще не все. Кром контрабанднаго обмана существуетъ еще много другихъ мелочныхъ таможенныхъ надувательствъ, напр. въ таможенной очистк товаровъ подъ ложными деклараціями, тайное укрывательство множества мелкихъ предметовъ,— поэтому minimum цны контрабандныхъ товаровъ, привезенныхъ въ Россію съ 1860—1864 г., г. Мичель опредляетъ въ 10,000,000 фунт. стерл. или 75,000,000 рублей.

Если бы контрабанда у насъ не существовала, то очевидно, что этотъ провозъ, превратившійся изъ тайнаго въ явный, при 15% пошлин, принесъ бы таможенному вдомству но 2,500,000 рублей ежегодно.

Но кром денежнаго убытка, контрабандная система приноситъ стран еще и другой вредъ, который хотя и нельзя оцнить на деньги, но который отъ того не становится меньше. Развращаются не только контрабандистъ, его агентъ и потворствующій имъ таможенный чиновникъ, но и весь тотъ обширный торговый слой, который приходитъ съ ними въ прямое или косвенное соприкосновеніе. Вс стараются лгать, хитрить и обманывать:

Для честныхъ торговцевъ, пропитанныхъ чувствомъ купеческаго достоинства, какъ напр. англійскіе значительные мануфактуристы Манчестера, Брадфорда, Глазгоу, надувательная система торговли не можетъ представлять ничего привлекательнаго и потому нечего удивляться, что богатые англійскіе производители избгаютъ прямыхъ коммерческихъ сношеній съ Россіей и что только очень немногимъ изъ нихъ, и то въ вид исключенія, извстенъ русскій рынокъ. Самое обыкновенное, что англійскіе товары идутъ къ намъ черезъ посредство торговыхъ домовъ въ Кенигсберг и другихъ нмецкихъ портахъ. Англійскіе товары грузятъ на корабли и затмъ они идутъ въ Пруссію, а оттуда черезъ руки прусскихъ купцомъ вступаютъ въ Россію. Такимъ образомъ оказывается, что русскій рынокъ почти неизвстенъ въ англійскихъ промышленныхъ центрахъ, и англійскій товаръ, сбываемый производителями въ руки англійскихъ или нмецкихъ посредниковъ, доходитъ до Россіи и русскихъ потребителей какими-то секретными, таинственными путями.

При такихъ печальныхъ обстоятельствахъ, но отзывамъ англійскихъ купцовъ, проживающихъ въ Петербург, привозъ англійскихъ товаровъ, обложенныхъ таможенною пошлиною, не представляетъ уже выгоднаго и честнаго занятія и мсто англійскихъ значительныхъ домовъ, имвшихъ прежде непосредственное сношеніе съ англійскими производителями, заступили агенты контрабандныхъ домовъ, учрежденныхъ въ Пруссіи, или агенты, занимающіеся доставкою товаровъ подъ ложными деклараціями.

Г. Мичель говоритъ, что ни одинъ англійскій домъ не занимается привозомъ мануфактурныхъ англійскихъ издлій въ сколько нибудь широкихъ размрахъ. Очень немногіе только привозятъ каменный уголь, машины, хлопокъ, желзо и кой-какіе другіе громоздкіе предметы, не способные къ привозу контрабандой. Одинъ изъ значительнйшихъ англійскихъ домовъ въ Петербург бросилъ даже ввозъ чая, убдившись, что при конкуренціи контрабанднаго ввоза честная торговля этимъ товаромъ не даетъ никакой выгоды. ‘Старинные торговые дома пустились въ разнаго рода предпріятія: въ сооруженіе желзныхъ дорогъ, бумаго-прядильное и бумаготкацкое дло, устройство газоваго освщенія, пивовареніе, фабрикацію свчъ и проч., совсмъ отказываясь отъ ввоза англійскихъ мануфактурныхъ издлій, который все боле и боле обращается исключительно въ контрабандный промыселъ.

Отъ этого перевса сухопутной и контрабандной торговли страдаетъ прежде и больше всего торговля морская, а упадокъ морской торговли отражается на цн русскихъ продуктовъ по слдующей и очень простой причин.

Англійскіе корабли, отправляющіеся въ Россію за русскимъ товаромъ, не имя для доставки къ намъ англійскихъ произведеній, должны грузиться или настоящимъ баластомъ, или замняющими его предметами, напр. англійскій каменный уголъ. Фрахтъ на эти предметы должны платить русскіе производители сырья, которымъ будутъ нагружены корабли, пришедшіе къ намъ съ баластомъ. Наконецъ и русскіе купцы, торгующіе одними русскими продуктами, должны брать свой барышъ исключительно съ этихъ продуктовъ, вмсто того чтобы получить его частью съ привоза, и частью съ вывоза.

Морскую торговлю подрываетъ еще и диференціальная пошлина, учрежденная первоначально для уравненія издержекъ сухопутнаго и морскаго ввоза.

Главную причину, почему сложился такой убыточный для Россіи порядокъ отношеній къ западной Европ, г. Мичель видитъ въ нашемъ тариф и въ тхъ запретительныхъ основаніяхъ, которымъ не нанесли роковаго удара перемны въ таможенной пошлин, сдланныя въ 1857 г.

Тарифъ этотъ, распубликованный въ ма 1865 г., распредляетъ вс предметы ввоза на товары безпошлинные — 59 статей, товары, обложенные пошлиною 237 статей, и товары, къ привозу запрещенные — 5 статей, всего 301 статья.

Тарифъ этотъ, хотя и значительно пониженный противъ прежняго и вообще отличающійся большею либеральностью, не удовлетворялъ ни англійскихъ, ни нмецкихъ торговцевъ вслдствіе того, что оцнки, производимыя нашими таможнями ввознымъ товарамъ, совершенно расходятся съ мстными оцнками иностранцевъ. Отъ этого происходитъ то, что малая по русскому разсчету пошлина по нмецкому и англійскому разсчету превращается въ пошлину высокую.

Такъ, напримръ, изъ сравненія великобританскихъ и русскихъ отчетовъ о торговл за 1863 годъ видно, что тонна соли въ Англіи оцнена въ 11 шиллинговъ 6 пенсовъ, въ русскихъ же ‘Видахъ вншней торговли’ тонна соли показана въ 83 шиллинга или на 621% выше. Чай у англичанъ оцненъ въ одинъ шиллингъ 6 пенсовъ фунтъ, у насъ же, при пропуск его черезъ границу, онъ оцнился зъ 3 шиллинга два песа или на 111% выше. Сахаръ оцненъ при отпуск изъ Англіи въ 28 шиллинговъ за центнеръ, у насъ въ 48 шиллинговъ или на 71% выше. Красильное дерево оцнено англичанами тонна въ 6 ф. стер., у насъ 16 фунтовъ 10 шиллинговъ или на 175% выше.

Еще видне подобный разсчетъ изъ слдующей сравнительной таблицы оцнокъ русской, англійской и нмецкой.

Отношеніе пошлины къ цн.

Названіе товаровъ	Оцнка русская.	Англійская.	Нмецкая.
Сахаръ сырецъ	60%	88%	103%
Сахаръ рафинадъ	75	115	127
Чай	30	105	92 и 122
Кофе	21	97	43
Сыръ	36	46	87
Рисъ	15	37	—
Инбирь	24	29	—
Табакъ выдланный .	30	76	161

Очень можетъ быть, что эти цифры не имютъ безусловной математической точности, но это обстоятельство въ сущности ровно ничего не значитъ, ибо основная мысль оттого не измняется. Остается совершенно врнымъ то, что русская оцнка далеко выше оцнки англичанъ и нмцевъ, и что поэтому наша пошлина, невидимому незначительная, въ сущности ложится тяжелымъ налогомъ на потребителей и длаетъ выгодною контрабандную торговлю.

Русскому читателю будетъ понятне этотъ вопросъ, если я ему укажу прямыми цифрами, насколько именно обходятся ему дороже многія иностранныя вещи. Такъ англійскіе пикули, особенно преслдуемые тарифомъ 1857 г., очищаются пошлиною въ 4 руб. 40 к. съ пуда. Отъ этого цпа банки, стоющей въ Англіи въ розничной продаж 10 пенсовъ или 30 к, стоятъ въ Петербург 1 рубль. Сыръ, оплачивающій пошлину отъ 46 до 87% съ цны, обходится тоже очень дорого русскимъ потребителямъ. Напримръ, глочестерскій сыръ, продающійся въ Англіи помелочно по 10 пенсовъ за фунтъ или 30 коп., въ Россіи продается за 70 коп.

Читатель можетъ мн замтить, что отъ этой высокой пошлины не предвидится никакой бды для Россіи, ибо пикули и глочестерскій сыръ — предметы роскоши. Возраженіе это впрочемъ неособенно сильно, ибо лично я бы желалъ, чтобы пикули и глочестерскій сыръ потреблялись нетолько вами, благосклонный читатель, но, пожалуй, и всякимъ русскимъ крестьяниномъ. А потому я полагаю, чмъ будетъ ниже пошлина на състные предметы, тмъ будетъ лучше и вамъ, и мн, и третьему, и десятому.

Но кром мелочей, о которыхъ мы сейчасъ говорили, несоставляющихъ предмета общаго потребленія, тарифъ обнимаетъ и статьи весьма серьезной важности. Сюда, напримръ, принадлежатъ различныя фабричныя издлія.

Чтобы не пестрить статью цифрами, вообще не пользующимися вниманіемъ русскихъ читателей, я скажу, что тоже самое, о чемъ мы говорили выше, повторяется и но отношенію къ фабричнымъ издліямъ. Такъ, въ ‘Видахъ вншней торговли’, отношеніе пошлины къ цн хлопчато-бумажныхъ товаровъ показано въ 21 ³/₄ и до 46 ³/₄ процентовъ, между тмъ какъ комитетъ германскаго коммерческаго създа опредляетъ это отношеніе въ 58% и до 132%. Германской оцнк слдуетъ дать преимущество въ врности, потому что она совершенно сходится съ оцнкой англійской, составленной по другимъ источникамъ. Что же касается до оцнки русской, то преувеличенность ея видна уже изъ того, что департаментъ таможенныхъ сборовъ обратилъ на нее свое вниманіе.

Эта высокая оцнка и вообще высокая пошлина имютъ тмъ боле убыточное вліяніе какъ на русскую промышленность, такъ и на русскихъ потребителей, что, во первыхъ, она порождаетъ усиленную контробандную торговлю, во вторыхъ, не защищаетъ русскихъ производителей, съ которыми конкурируютъ не иностранные честные негоціанты, а польскіе и нмецкіе контрабандисты, и, въ третьихъ, что русская промышленность отъ этого нисколько не улучшается, и только терпитъ потребитель, которому приходится платить за все вдвое.

Такъ, по фабрикаціи плотныхъ бумажныхъ тканей блыхъ, кременныхъ и набивныхъ, разность въ стоимости производства въ ма 1865 года составляла около 32% въ выгоду Манчестера или около 20% въ невыгоду Россіи, и при всемъ томъ, для покрытія этой малой разности въ стоимости производства, тарифомъ 1857 года постановлена пошлина, равняющаяся 57% съ цны, т. е. на 31% выше той пошлины, которая была бы дйствительно нужна для огражденія русскихъ хлопчато-бумажныхъ фабрикантовъ.

И если бы этотъ излишній процентъ доставался въ выгоду русскимъ производителямъ, то бда была бы только въ половину. Но, къ сожалнію, фабриканты должны отказаться отъ него, ибо съ ними конкурируютъ контрабандисты, которые, подавляя ихъ массою своего дешеваго товара, принуждаютъ нашихъ Фабрикантовъ понижать цну своихъ издлій.

Такимъ образомъ, охранительный тарифъ является не охранителемъ нашихъ фабрикантовъ, а только охранителемъ интересовъ контрабандистовъ, и дйствуетъ неблагопріятно на цифру таможеннаго дохода. Слдовательно очевидно, что наиболе выгодный исходъ долженъ заключаться въ пониженіи тарифной потливы ровно настолько, чтобы пресчь контрабанду, не убивая въ тоже время и русской фабричной производительности. Относительно хлопчато-бумажныхъ и шерстяныхъ издлій это тмъ больше возможно, что, по отзывамъ самихъ англичанъ, со многими изъ русскихъ издлій англійскіе соперничать не могутъ. Вотъ, напримръ, подлинный отзывъ комитета но полотняной торговл, при бельфастской торговой палат, на разсмотрніи котораго были образцы полотна съ московской выставки 1865 года: ‘Изъ цнъ приложенныхъ къ образчикамъ, должно заключить, что эти товары производятся въ Россіи но такой цн, что въ нкоторыхъ случаяхъ они могутъ съ выгодою состязаться съ издліями нашихъ фабрикантовъ, а въ другихъ случаяхъ самой незначительной пошлины было бы достаточно для полнаго огражденія русскаго фабриканта, тмъ боле что фрахтъ и застрахованіе составляютъ весьма немаловажную сумму, ложащуюся на цну нашихъ товаровъ. Мы полагаемъ, что пошлина въ 10% съ цны была бы совершенно достаточна въ видахъ покровительства русской промышленности, и что она въ очень значительной степени увеличила бы сумму пошлиннаго сбора, а между тмъ съ пониженіемъ пошлины уничтожилась бы и сильная приманка контрабанд, всегда связанная съ слишкомъ высокимъ размромъ пошлинъ’.

Подобные же отзывы были даны и о другихъ ткацкихъ издліяхъ, отзывы тмъ боле для насъ пріятные, что изъ нихъ можно усмотрть, въ какой степени возвысилось у насъ мануфактурное дло подъ вліяніемъ охранительнаго тарифа 1823 года.

Но если русскій потребитель долженъ терпть убытки на издліяхъ, достигшихъ въ Россіи высокаго совершенства, то что же приходится сказать о бдственности его положенія относительно такихъ предметовъ, которыхъ въ Россіи производить не умютъ, какъ, напримръ, о стальномъ и ножевомъ товар.

Въ Англіи, какъ извстно читателю, славятся шефильдскія издлія этого рода, но вслдствіе высокой диференціальной пошлины хорошихъ шефильдскихъ издлій мы не получаемъ, и привозятъ и продаютъ у насъ только низко сортный и второсортный товаръ, который одинъ и въ состояніи конкурировать съ товаромъ контрабанднымъ и нмецкими издліями, снабженными фальшивыми клеймами шефильдскихъ заводчиковъ. Напримръ, въ Гаген, близь Дюссельдорфа, на Рейн, выдлывается огромное количество желзныхъ издлій, продаваемыхъ за англійскія подъ англійскими клеймами и ярлыками. Серпы, напильники и пилы, привозимые въ Россію изъ Германіи подъ названіемъ англійскихъ, вообще издлія очень посредственныя, но они многимъ дешевле шефильдскихъ. Настоящія англійскія косы, напримръ, производятся по цн отъ 5 шилинговъ (6 пен. до 6 шил. 6 пес. дюжина, тогда какъ нмецкіе заводчики производятъ ихъ по 3 ш. дюжина и ниже, трехъ-гранные напильники производятся въ Германіи по цн, около одного шил. 7 пенс. дюжина, между тмъ какъ въ Шефильд они не могутъ быть выдлываемы для продажи въ Россіи дешевле 2 шил. 5 пен. дюжина. Огромныя партіи нмецкихъ издлій, извстныхъ въ торговл подъ названіемъ ‘Голландскаго товара’, и снабженныхъ маркою ‘I. К.’ (Джонъ Киннеръ) привозятся въ Россію и продаются 20% дешевле настоящихъ издлій знаменитаго заводчика, котораго заводская марка въ нихъ такъ безсовстно поддлана.

Причину этого зла, падающаго прямымъ убыткомъ только на русскихъ потребителей, нужно искать въ диференціальной пошлин. Ужь если мы настолько не развиты, что не въ состояніи производить хорошаго стальнаго товару и должны получать его изъ заграницы, то я ршительно не понимаю, зачмъ предпочитать дурное нмецкое хорошему англійскому. Было бы для всхъ выгодне, если бы диференціальной пошлины совсмъ не существовало, и установленное равенство шансовъ дало бы намъ возможность устроить прямыя сношенія съ Англіей или вообще получать изъ всякой страны только самое лучшее и но достоинству самое дешевое.

Изложенныхъ фактовъ, я полагаю, совершенно достаточно, чтобы убдить читателя, что мы не находимся въ особенно выгодныхъ торговыхъ отношеніяхъ къ западной Европ и что мы служимъ только для эксплуатаціи насъ нмецкими и польскими контрабандистами.

Это обстоятельство тмъ боле печально, что наша внутренняя фабричная производительность вовсе по нуждается въ покровительств ея исключительно запретительной системы. Вотъ факты, убждающіе въ этомъ.

Когда посл крымской войны явилась мысль о пониженіи тарифа, то наши фабриканты и ткачи пришли въ неисходное смущеніе, ожидая окончательнаго раззоренія. Ихъ крики не пропали даромъ, и въ тариф 1857 г. имъ была сдлана уступка. Но вотъ тарифъ вступилъ въ свое дйствіе, отмна крпостнаго права разшатала тоже наше экономическое положеніе, затмъ послдовалъ жестокій коммерческій кризисъ, дале паденіе денежнаго курса и наконецъ американская война. И вс эти грозныя обстоятельства, соединившись въ одно почти время, нисколько не потрясли нашего хлопчато-бумажнаго производства. Про другія ткацкія фабрики я уже ne говорю. Что же доказываетъ это, какъ не то, что наша хлопчато-бумажная промышленность окрпла уже совершенно и нисколько не нуждается въ покровительств. Наконецъ, самое главное, она даже и не пользуется выгодами, представляемыми ей запретительною системой, ибо если не встрчаетъ свободной конкуренціи иностранныхъ торговцевъ, производящихъ честный торгъ, отъ которыхъ заперты наши рынки, то съ нею конкурируютъ контрабандисты, заставляющіе фабрикантовъ скидывать 30% съ той прибыли, какую повидимому имъ обезпечиваетъ высокій тарифъ.

Изъ всего этого слдуетъ почти непреложный выводъ, что для подавленія контрабанды, наносящей вредъ потребителямъ и государственному казначейству, необходимо понизить тарифъ до такого размра, чтобы существованіе контрабанды оказалось невозможнымъ.

Г. Мичель, представляя цлый рядъ самыхъ убдительныхъ фактовъ, часть которыхъ я указалъ выше, съ разсудительностью, свойственной всякому порядочному англичанину, не простираетъ своихъ заявленій дале предловъ возможности. Очень хорошо зная, какая сильная оппозиція могла бы возстать противъ высказываемаго имъ мннія, если бы онъ вздумалъ требовать полной отмны охранительной пошлины, онъ очень скромно предлагаетъ понизить пошлину до такого размра, чтобы нашему фабриканту оставалась еще премія 15% или 20% передъ его заграничными соперниками.

Умренне и справедливе едва ли можно быть, и какъ мнніе г. Мичеля должно найти сочувствіе между всми мыслящими русскими, то остается только желать, чтобы проэктъ т. Мичеля принятъ былъ скоре въ соображеніе при измненіи существующаго тарифа.

Но какъ я уже говорилъ въ начал статьи, измненіе тарифа есть только полъ-дла, если только не мене, потому что тарифъ, покровительствующій фабрикамъ, боящимся иностраннаго соперничества, иметъ только вншнее отношеніе къ общенародной экономической производительности. Всякая запретительная система есть система тепличная, она поддерживаетъ и развиваетъ не то, что можетъ существовать само собою и своими собственными силами, а только то, для развитія чего нужна вншняя поддержка. Благодтельныя послдствія этой системы достаются только на долю немногихъ избранныхъ, обнаруживая малое вліяніе на общее народное хозяйство. Поэтому приписывать тарифу могущественное вліяніе на весь экономическій битъ страны будетъ слишкомъ односторонне, а тмъ боле въ примненіи къ такому государству, какъ Россія, и къ такому народу, какъ русскій.

Предположите, что съ пониженіемъ тарифа мы станемъ пріобртать очень дешевыя бумажныя и всякихъ другихъ родовъ ткани, получимъ очень дешевые хорошіе напильники, серны, косы и другіе инструменты, но какое вліяніе все это будетъ имть на развитіе нашихъ естественныхъ богатствъ, на систему производства сырья, на улучшеніе производствъ и вообще на возвышеніе промышленнаго народнаго интеллекта.

Чтобы страна цвла экономической силой и здоровьемъ, нужно, чтобы каждый отдльный ея производитель обладалъ тоже сильнымъ здоровьемъ, нужно, чтобы онъ умлъ пользоваться всми окружающими его дарами природы и чтобы только въ тхъ случаяхъ обращался къ содйствію иностранцевъ, когда собственная его природа отказала ему въ своей помощи. Зачмъ стран, напримръ, не имющей ароматическихъ растеній, усиливаться создать у себя добываніе духовъ или ароматическихъ маслъ, когда то и другое можетъ быть получено изъ другой страны гораздо дешевле. Страна, стремящаяся къ тому, чтобы производить у себя дома ршительно все, что производится на земномъ шар, будетъ очень похожа на сельскаго хозяина, который на своей исключительно суглинистой почв захотлъ бы производить и рожь, и картофель, и ананасы, и персики и апельсины. Такому сельскому хозяину можно предсказать только раззореніе. Подобный же конецъ грозитъ и цлой стран или государству, если оно, вздумавъ гоняться за тмъ, что производятъ другіе народы, оставитъ безъ вниманія разработку своихъ естественныхъ богатствъ.

Такимъ образомъ, перенося вопросъ на почву боле широкую, мы скажемъ, что кром устройства боле раціональныхъ вншнихъ торговыхъ отношеній, долженствующихъ принести намъ несомннно большую пользу, намъ гораздо нужне обратить вниманіе на наши собственныя естественныя богатства и научиться пользоваться ими съ помощію нашихъ собственныхъ средствъ.

Когда мы этого достигнемъ, намъ нечего будетъ утруждать себя изобртеніями разныхъ проэктовъ, потому что мы будемъ уже очень богаты. Но чтобы достигнуть этого богатства, нужно все-таки знать, чего у насъ не достаетъ и чмъ мы не умемъ пользоваться. Объ этомъ-то я и буду говорить въ слдующихъ главахъ, въ которыхъ я думаю разсмотрть частью наши естественныя богатства, а частью наши естественныя промышленности.

II.

Въ предыдущей глав я упоминалъ чаще всего о бумаго-ткацкомъ товар и съ этой промышленности я хочу начать спой обзоръ.

На русской почв хлопчато-бумажная промышленность составляетъ вполн экзотическое растеніе. Она началась у насъ въ сельскихъ мстностяхъ и прежде всего въ сел Иванов (Владимірской губ.), гд въ конц прошлаго столтія мстные жители изучили первоначальные пріемы набивки бумажныхъ матерій подъ руководствомъ мастеровъ, вызванныхъ изъ Германіи. То было скромное домашнее производство, не способное выдерживать соперничества съ машиннымъ производствомъ, начавшимся въ западной Европ, и до того слабое по своимъ размрамъ, что его нельзя было назвать настоящей промышленностью. При существовавшихъ въ начал нашего столтія экономическихъ воззрніяхъ было очень естественно, что правительство обратило на это дло свое вниманіе, и плодомъ этого вниманія была императорская александровская мануфактура, на которой еще въ 1805 г. началось механическое пряденіе. Однако выгоды, получаемыя мануфактурой, были не такого размра чтобы плнять частныхъ капиталистовъ, и потому примръ оставался долго, безъ подражателей. Наконецъ, въ 1822 году явился покровительственный, отчасти запретительный тарифъ, и съ этихъ поръ въ Россіи начинаетъ организоваться хлопчато-бумажная промышленность.

Въ 1824 году явилось уже дв частныхъ прядильни, одна — въ Петербург, другая — въ Москв, а въ 1835 году основалась даже мануфактура на акціяхъ.

Впрочемъ до 1842 г. дло это шло очень печально, ибо въ Англіи существовало запрещеніе на вывозъ бумагопрядильныхъ снарядовъ. Поэтому приходилось выписывать машины изъ Бельгіи и Франціи, а тамошніе заводчики отправляли къ намъ порядочную дрянь и снабжали насъ механиками, плохо знавшими свое дло. Англійскіе рабочіе, выписываемые нашими фабрикантами, худо управляли незнакомыми имъ снарядами, и все это отражалось самымъ неблагопріятнымъ образомъ на развитіи русскаго бумаго-прядильнаго дла.

Съ 1842 г. обстоятельства измнились, во первыхъ потому, что явились машины изъ Англіи, а во вторыхъ, что снова была поднята пошлина на привозную пряжу съ 5 руб. до 6 р. 50 к. Оба эти обстоятельства привлекли къ хлопчато-бумажному производству новые капиталы и дали сильный толченъ бумаго-пряденію, такъ что въ 184 О г. существовало уже 40 бумаго-прядиленъ.

Понятное дло, что по мр фабричнаго машиннаго производства разширялись патріархальныя домашнія занятія ткачей. Прежде работали обыкновенно хозяинъ съ членами своего семейства въ своей жилой крестьянской изб, теперь же вмсто избъ явились просторныя свтелки съ 10, 20 и боле станками, на которыхъ работали большею частію наемные люди.

Бумаго-пряденіе, развиваясь постепенно, достигло наконецъ той силы, что могло легко выносить кризисы, поражавшіе западную Европу, и превосходно выдержало въ 1857 г. послдовавшее пониженіе пошлины съ 5 руб. на 3 р. 50 коп. Пониженіе это не только не уменьшило производства, но напротивъ того имло благодтельное вліяніе на его улучшеніе, ибо заставило фабрикантовъ лучше сообразоваться съ желаніями потребителей.

Въ настоящее время Россія обработываетъ боле 2,500,000 пудовъ пряжи, и стоимость всей хлопчато-бумажной промышленности оцняется почти въ 90,000,000 рублей. Число рабочихъ доходить тоже до изумительной величины. Общее число рабочихъ на фабрикахъ около 250,000 и кром того вн фабрикъ занято 750,000, всего 1,000,000 или семидесятая часть населенія Россіи.

Этотъ изумительный размръ долженъ убдить читателя въ томъ, что хлопчато-бумажное производство въ Россіи составляетъ одну изъ важнйшихъ сторонъ народнаго хозяйства, давая средство существованія цлому милліону народа, и при всемъ томъ приходится жалть, что этотъ милліонъ народа добываетъ себ средства къ существованію такой искусственно созданной промышленностью, не вытекающей непосредственно изъ естественныхъ условій страны.

Читатель видлъ, что развитію у насъ хлопчато-бумажнаго производства помогло необычайное возвышеніе цнъ на хлопчато-бумажную пряжу и издлія. Ото обстоятельство привлекло искусственнымъ образомъ большіе капиталы къ выгодному для нихъ помщенію и помогло хлопчато-бумажной промышленности разниться на счетъ обработки русскаго сырья.

Было еще одно обстоятельство, помогшее развитію хлопчато-бумажнаго производства, именно сравнительная легкость всхъ его процессовъ. Бумажный хлопокъ родится почти вполн готовымъ къ производству и не нуждается ни въ какихъ подготовительныхъ сельскихъ операціяхъ. Со всмъ не то со льномъ, пенькою и шерстью. Поэтому вс машины были изобртены первоначально для обработки хлопка и дошли вскор до такого совершенства, что въ настоящее время идти дальше уже некуда. Между тмъ для пряденія и обработки льна и пеньки требуются машины боле сложныя, управляться съ ними гораздо трудне и на заведеніе ихъ необходимъ почти двойной капиталъ. Поэтому понятно, что когда запретительный тарифъ обезпечилъ свободнымъ капиталамъ огромную выгоду, то наши капиталисты нашли выгодне строить бумаго-прядильни, чмъ заводить фабрики для обработки льна, пеньки и приготовленія шерстяныхъ тканей. Къ этому нужно присоединить еще и ту легкость, съ какою ткутся, набиваются и красятся бумажныя матеріи, сравнительно съ льняными и пеньковыми.

Какъ все это ни справедливо, а тмъ не мене все-таки печально, ибо едва ли выгоды, доставленныя намъ искусственнымъ развитіемъ хлопчато-бумажнаго производства, въ состояніи покрыть наши потери отъ пренебреженія своихъ сирыхъ произведеній.

Хлопчато-бумажной промышленности въ Россіи должно необходимо грозить бдой иностранное соперничество, ибо безъ боле или мене покровительственнаго тарифа, промышленности этой у насъ существовать невозможно. Она чисто экзотическое растеніе, для котораго понадобилось привести извн все, чтобы оно могло рости и существовать. Хлопокъ мы получаемъ изъ Америки, машины изъ Англіи, краски, масла и вс остальные вспомогательные матеріалы изъ разныхъ другихъ странъ, и остается у насъ своего всего только рабочія руки. Понятно, что всякій ложный или правдивый слухъ о грозящей этой промышленности опасности приводитъ въ волненіе милліонъ народу, существующаго исключительно хлопчато-бумажнымъ дломъ, и кром внутреннихъ причинъ, подвергающихъ риску нашихъ рабочихъ, они находятся въ зависимости отъ всхъ неблагопріятнихъ вліяній чисто вншняго характера, какъ напримръ неурожая хлопка, денежнаго кризиса въ западной Европ, войны и т. д.

Сдлать рзкій переходъ отъ этой искусственной промышленности къ разработк нашихъ естественныхъ богатствъ ршительно невозможно, ибо всякій экспериментъ будетъ отражаться на желудкахъ нашихъ бдныхъ ткачей. Тмъ не мене разумная политика требуетъ, чтобы ткацкіе стайки, занятые изготовленіемъ бумажныхъ издлій, занялись бы тканьемъ льна, пеньки и шерсти русскаго производства, а бумаго-прядильни обратились бы въ фабрика для обработки льна и пеньки. Переходъ этотъ долженъ совершиться, разумется, медленнымъ образомъ, почти безъ всякаго потрясенія экономическаго быта рабочихъ. Поэтому понятно, что подобная промышленная революція должна идти возможно постепенно и можетъ, окончиться только въ весьма продолжительный срокъ.

Также понятно, что каждая мра, которая будетъ способствовать и облегчать переходъ отъ хлопчато-бумажной промышленности къ обработк русскаго сырья, будетъ великимъ экономическимъ благодяніемъ для всего народа.

Такъ какъ подобный переходъ рано или поздно совершенно неизбженъ, то въ настоящее время остается только пожалть о томъ, что наши производительныя силы въ теченіе 45 лтъ шли ошибочнымъ путемъ, и что были затрачены громадные капиталы на дло пробное и въ сущности убыточное. Если бы т же самыя силы и т же капиталы были направлены на разработку нашихъ естественныхъ богатствъ, то конечно мы теперь пользовались бы не тмъ экономическимъ благосостояніемъ, какимъ пользуемся.

Куда же слдовало намъ обратить наши силы и наши капиталы?

III.

Я не берусь указывать читателю съ математической точностью, въ какомъ именно порядк намъ слдовало бы разработывать т или другія наши естественныя богатства. Да и порядокъ въ этомъ случа, по крайней мр въ настоящемъ теоретическомъ изложеніи, не представляетъ особенной важности, тмъ боле, что намъ приходится теперь начинать не вновь, а измнять и поправлять старое. Поэтому ршительно все равно, начнемъ ли мы сначала съ шерстяной промышленности или съ гончарной, или съ свеклосахарной, ибо коренная сущность вопроса заключается въ направленія нашихъ силъ и капиталовъ на обработку своего собственнаго сырья и на, развитіе своего сельскаго хозяйства.

Я не берусь исчерпывать настоящаго вопроса вполн, ибо для этого пришлось бы писать не статью, а цлую книгу, но я укажу читателю главнйшіе отдлы русскаго сельскаго хозяйства, имющіе ближайшую связь съ промышленностью. Начну съ шерстяной.

Въ шерстяной промышленности мы замчаемъ обратный порядокъ относительно промышленности хлопчато-бумажной.

Хлопчато-бумажная промышленность развивалась у насъ преимущественно поощрительными мрами кроткаго характера, шерстяная же — мрами преимущественно принудительными.

Начало шерстяной промышленности положилъ Петръ I. Онъ первый обратилъ серьезное вниманіе на наше овцеводство и сукнодліе и, по его же повелнію, были заведены въ Москв- первыя суконныя фабрики. Для большаго поощренія Петръ повеллъ, чтобы для обмундированія войскъ покупать но преимуществу русскія сукна- Но результаты Петровской дятельности не были особенно счастливы и едва образовавшееся сукнодліе было по своему размру далеко недостаточно для удовлетворенія потребности войскъ.

Для развитія овцеводства Петръ выписалъ изъ Полыни и изъ Силлезіи искусныхъ овчаровъ и отправилъ ихъ въ Кіевскую и Азовскую губерніи. Особенное вниманіе Петра было обращено на Малороссію, выписаны Силезскія овцы и приказано раздавать ихъ тамошнимъ помщикамъ, особенно многовотчиннымъ. Съ свойственною Петру I энергіею, при раздач овецъ, нисколько не соображались съ желаніемъ помщиковъ и навязывали силой всякому, если по овцеводственнымъ соображеніямъ воеводъ и губернаторовъ такая насильственная мра казалась необходимою.

Естественнымъ послдствіемъ такого распорядка было то, что помщики оказывали явное противодйствіе нововведенію и даже сами власти не были на сторон Петра -го.

Дло кончилось тмъ, что выписали овчаровъ изъ Силезіи, а вмст и новыхъ силезскихъ овецъ, потому что, какъ доносила малороссійская коллегія, ‘за неумніемъ малороссійскихъ обывателей въ содержаніи къ размноженію доброй шерсти, овцы перевелись.’

Посл Петра Перваго, начатое имъ дло шло уже нсколько успшне, но система поощренія оставалась таже. Такъ подъ страхомъ конфискаціи запрещена была продажа солдатскихъ суконъ въ частныя руки, разршено было отбирать ихъ у торговцевъ въ казну но опредленнымъ цнамъ, суконныя посессіонныя фабрики обязывались выдлывать только солдатское сукно и ставить его въ казну но опредленной цн, частныя фабрики обязывались поставлять тоже извстное количество солдатскихъ суконъ, фабриканты не смли красить толстыя сукна въ другія цвта, кром темнозеленаго и чернаго.

Подобныя принудительныя мры продолжались до начала ныншняго столтія. Съ 1808 года система измнилась и принудительныя мры замнились поощреніемъ: — фабрикантамъ выдавались въ ссуду деньги, объявлялись монаршія благоволнія, жаловались похвальныя грамоты за высочайшимъ подписаніемъ, давались подарки, медали, чины, наконецъ установлено званіе мануфактуръ-совтника.

Но видно эти кроткія мры не обнаруживали достаточно магической силы, ибо недостатокъ въ сукнахъ былъ все-таки великъ, и приходилось выписывать большія партіи солдатскихъ суконъ изъ Англіи.

Только съ 1822 года русскія фабрики оказались въ сил удовлетворить всей потребности въ солдатскихъ сукнахъ. А такъ какъ подобное отрадное обстоятельство явилось ровно черезъ сто лтъ посл того, какъ Петръ I устроилъ первую суконную фабрику, то очень понятно, что для огражденія поставщиковъ отъ конкуренціи были приняты особыя мры. Такъ было постановлено чтобы къ подряду въ казну суконъ допускать только дйствительныхъ фабрикантовъ и устранить отъ участія новыя фабрики. Цны опредлялись не съ торговъ, а по особому соглашенію между правительствомъ и фабрикантами. Наконецъ, тарифомъ 1822 года наложены высокія пошлины на заграничныя сукна, а потомъ и на иностранную шерсть.

Вс эти мры, вмст съ поощреніемъ овцеводству, оказались настолько полезными, что по подряду 1850 года было поставлено боле 13,000,000 аршинъ, и что къ 1800 г. считалось уже у насъ 431 суконная фабрика.

Но пусть читатель не увлекается этимъ кажущимся успхомъ, не смотря даже на удивительныя издлія фабрикъ Бермана и Штиглица, ибо наша шерстяная промышленность настолько, насколько она находится въ связи съ народнымъ хозяйствомъ, изображаетъ нчто очень печальное.

Наше овцеводство распадается на овцеводство домашнее и заводское. Домашнее овцеводство, но размрамъ своимъ, самое громадное и вмст съ тмъ самое дурное. На улучшеніе домашнихъ породъ у насъ но обращается никакого вниманія, овцы растутъ и плодятся, какъ имъ вздумается, А между тмъ у насъ есть нкоторыя дйствительно превосходныя породы, которыя даже при самомъ маленькомъ за ними уход могли бы дать шерсть высокаго достоинства, напримръ Карачаевская. Порода эта даетъ блую, глянцевитую, довольно длинную шерсть, которая, при хорошемъ уход за овцами, могла бы соперничать съ шерстью ленчестерской. Не смотря на все достоинство карачаевской овцы, руно ея, присланное съ Кавказа на первую лондонскую всемірную выставку, цнилось не очень высоко, потому что нельзя было отдлить механическимъ образомъ тонкую шерсть отъ грубой. Пухъ же совершенно утратилъ свою цну, потому что отъ ненастья и вліянія зноя, которому подвергалась овца, обратился въ чистый войлокъ. На ту же выставку было доставлено руно еще другой породы съ Кавказа, обратившее на себя вниманіе знатоковъ. По отзыву экспертовъ, изъ этой овцы, при надлежащемъ уход, можно образовать драгоцнное племя, потому -что шерсть ея длинноволокна, чрезвычайно шелковиста, и иметъ глянецъ ангорской шерсти. Одинъ только недостатокъ былъ найденъ въ ней, такъ называемый собачій волосъ, не принимающій краски.

Обстоятельства эти указываютъ читателю на то существенное зло, до устраненія котораго невозможно ожидать у насъ правильнаго развитія шерстяной промышленности. Недостатокъ этотъ есть отсутствіе всякаго удода за овцами и отсутствіе знанія въ обращеніи съ шерстью.

Изъ простыхъ шерстей, обращающихся у насъ въ торговл, боле извстны ордышеа, очень грубая, жесткая, проростающая волосами и образующая родъ войлока, дале руно степныхъ овецъ, шерсть симбирская, саратовская, лучшіе сорты который подъ именемъ тумы идутъ преимущественно на солдатскія сукна. Самыми же лучшими изъ простыхъ шерстей считается донская, а за ней битюгская.

Въ такой же степени, какою отличается невниманіе къ пород, является и невниманіе къ сбору, мытью и сортировк шерсти, что, можетъ быть, боле всего вредитъ намъ вънашихъ сношеніяхъ съ иностранцами и нашему сукнодлію.

Въ этомъ отношеніи нате заводское хозяйство мало чмъ отличается отъ крестьянскаго, ибо исполнителемъ въ первомъ тотъ же крестьянинъ, упорно стоящій на рутин и не желающій убдиться, что то, чему его учатъ, лучше того, что онъ привыкъ длать.

Не смотря однако на это близкое сходство заводскаго и крестьянскаго хозяйства, существенное различіе въ нихъ есть:— Въ первомъ длается хотя что нибудь, во второмъ — ршительно ничего.

Впрочемъ иностранцы не длаютъ различія между нашимъ заводскимъ и домашнимъ овцеводствомъ и не относятся особенно уважительно къ искусству и знанію русскихъ шерстоводовъ.

Такъ шерсть, производимая въ нашемъ южномъ кра, не признается англичанами годною для суконъ, потому что у нея нтъ ни силы, ни крпости, наша шерсть суха, пуста внутри и содержитъ въ себ всевозможныя нечистоты, не исключая сна и репейника. Кром того къ ней подмшиваютъ нарочно вещества совершенно постороннія, напримръ нитки. А отъ этого русскую шерсть чрезвычайно трудно обработывать и нельзя употреблять на тонкія издлія. Англичане говорятъ, что съ того времени, когда наша шерсть явилась на иностранныхъ рынкахъ, она сдлалась не лучше, а хуже, вслдствіе дурной браковки стадъ и скверной сортировки. Что хотя но достоинству паша шерсть равняется богемской и венгерской, но что по цнамъ она стоитъ ниже германской шерсти на 10%—25%. Что наша перегонная шерсть очень невыгодна, потому что посл фабричнаго мытья утрата оказывается до 45%. Что по своей недоброкачественности русская шерсть годится только на коротко-шерстныя ткани, нетребующія отдлки. Сукна же изъ нея хороши только въ начал, а потомъ измняются не только въ носк, но даже посл лежанія въ магазин. Они теряютъ глянецъ и волосъ на нихъ но дни мается. Англичане полагаютъ, что слабый полосъ русской шерсти и сравнительно малый всъ рука происходитъ отъ того, что за русскими овцами нтъ ровно никакого ухода, преимущественно во время зимы. Остальные же недостатки ея для фабричнаго производства зависятъ отъ крайне небрежной сортировки и отъ никуда негоднаго мытья. На первой всемірной лондонской выставк англичане выразили мнніе, что было бы гораздо лучше, если бы одесская шерсть шла къ нимъ немытой и несортированной.

И такое суровое мнніе было высказано но поводу шерсти, въ которой -заводская занимаетъ, можетъ быть, боле воловины. Что же нужно сказать о нашей собственно крестьянской шерсти? Читателю очень хорошо извстенъ уходъ нашихъ крестьянъ вообще за животными, и потому я не стану описывать ни вншность нашихъ деревенскихъ овецъ, ни тхъ по истин ужасныхъ помщеній, въ которыхъ ихъ держатъ зимою.

Въ крестьянскомъ овцеводств не существуетъ у насъ совершенно никакой системы и порядка, и наши бабы ршительно не имютъ никакого понятія о мыть, стрижк и сортировк шерсти. Но права и баба въ своемъ невдніи. Кому научить ее? Кому показать ей, какъ стричь, сортировать и мыть? Единственными наставниками могли бы быть скупщики, но они едва ли не глупе деревенскихъ бабъ, съ которыми имъ приходится имть дло. Скупщикъ иметъ въ виду только одно, чтобы купить шерсть изъ первыхъ рукъ какъ можно дешевле и продать ее какъ можно дороже.

Они ходятъ но деревнямъ и закупаютъ шерсть по клочкамъ, но фунтикамъ, платя зачастую не деньгами, а солью, дегтемъ или какими нибудь бездлушками. Кругозоръ русской бабы не слишкомъ широкъ, и о техническихъ условіяхъ шерстяной промышленности и фабрикаціи она знаетъ такъ же много, какъ о Кита. Поэтому очень естественно, что она выстрижетъ и наберетъ свою шерсть кое-какъ, а пожалуй для выгоды подмшаетъ чего нибудь неподходящаго. Скупщикъ, но своему кругозору, та же деревенская баба и отличается отъ нея только большею плутоватостью. Поэтому сваливая въ кучу все, что онъ наберетъ по клочкамъ, скупщикъ перепродаетъ то, что онъ набралъ, другому скупщику — боле гуртовому, тотъ третьему, четвертому и т. д., и наконецъ шерсть достигаетъ благополучно или портоваго города или до русскаго фабриканта. Понятно, какъ велико должно быть изумленіе знающихъ людей, когда къ нимъ поступитъ эта удивительная смсь шерсти всякихъ сортовъ и цвтовъ со всякою грязью и нечистотами. Нужда заставляетъ фабриканта превратиться въ сортировщика и мойщика. Не останавливать же фабрики: и приходится заниматься дломъ постороннимъ.

А между тмъ въ улучшеніи нашего крестьянскаго овцеводства заключается вся сущность вопроса. Насъ не спасутъ ни мериносы, ни лучшія породы испанскихъ овецъ, выписываемыхъ въ наши степи, которыя никогда не могутъ сдлаться предметомъ крестьянскаго хозяйства. Поэтому хотя и нельзя назвать нашихъ усилій завести улучшенныя породы овецъ ошибкой громадной, тмъ не мене это все-таки ошибка. Англичане давно уже дошли до убжденія, что порода улучшается не выпиской иностранныхъ овецъ, а тщательнымъ уходомъ за своими домашними, и надо согласиться, что англичане совершенно правы.

Едва ли что нибудь можетъ быть благодарне почвы, изображаемой овцою, если только овцу можно назвать почвой. Кормите овцу хорошей здоровой пищей, держите ее въ опрятныхъ помщеніяхъ, съ здоровымъ и чистымъ воздухомъ, и вы не узнаете ее даже уже въ третьемъ поколніи.

Что овцеводство есть предметъ собственно крестьянскаго одиночнаго хозяйства, читатель можетъ убдиться тмъ, что вс наши попытки къ разведенію тонкоруннаго овцеводства, не смотря даже на нсколько милліоновъ тонкорунныхъ овецъ, существующихъ у же въ Россіи, не подняли нашей шерсти въ глазахъ иностранцевъ. Я скажу даже боле — овцеводство только при огромныхъ пустыхъ пространствахъ не занятой земли, какими богатъ нашъ югъ и приволжскій край, можетъ существовать въ такихъ размрахъ — въ какихъ оно у насъ существуетъ. У насъ есть стада, какъ напримръ наслдниковъ Рувье и Вассаля, въ которыхъ считается боле 100,000 головъ. Но, по мр развитія населенія и сельско-хозяйственной культуры, огромные пустыри будутъ смняться пашнями и небольшими хозяйствами, такъ что выгоны для овецъ должны будутъ уменьшаться все больше и больше, и огромнымъ стадамъ будетъ пастись уже негд. Слдовательно въ самыхъ условіяхъ земледлія заключается уже невозможность вести вчно громадное овцеводство немногими богатыми людьми и вмст съ тмъ является непремнная необходимость перехода заводскаго овцеводства въ мелочное Домовое. Какъ бы отдльные овцеводы ни были богаты и какъ бы стада ихъ ни были огромны, они не въ состояніи конкурировать съ цлымъ населеніемъ страны. Напримръ, у насъ считается 8,000,000 тонкорунныхъ овецъ, принадлежащихъ значительнымъ капиталистамъ. Цифра эта совершенно ничтожна при сравненіи съ числомъ овецъ крестьянскихъ, потому что, предполагая только по дв овцы на душу, ихъ окажется 140,000,000.

Есть и еще обстоятельство, но которому заводское овцеводство не можетъ соперничать съ крестьянскимъ. Фабриканты жалуются на дурное мытье шерсти въ степной мстности, гд нтъ ни капли воды и съ стадомъ въ 100,000 головъ управиться совершенно не возможно. Между тмъ какъ баба, имющая двухъ, трехъ, даже до 10 овецъ, можетъ ихъ мыть превосходно въ корыт или даже въ чашк.

Слдовательно, если длать изъ овцеводства вопросъ народнаго хозяйства, то нужно обратить вниманіе на то, чтобы нашъ крестьянинъ научился надлежащему уходу за своею овцею и улучшилъ бы качества ея рука, что для народнаго благосостоянія гораздо важне, чмъ всякіе мериносы и пифаншадо, пасущіеся въ степныхъ имніяхъ немногихъ богатыхъ наводчиковъ.

Если читатель согласенъ съ моею мыслью, то онъ пожелаетъ знать, существуютъ ли какія нибудь средства — научить нашего мужика уму разуму. А думаю, что средство это есть и средство даже очень простое. При надлежащей настойчивости оно бы принесло, и даже въ скорое время, полезные плоды.

Солдатскія сукна приготовляются у насъ исключительно изъ русской шерсти. Какъ видите, читатель, русская порода вовсе не дурна и при надлежащемъ обращеніи съ руномъ могла бы давать шерсть хорошаго достоинства. А между тмъ наши солдатскія сукна чрезвычайно грубы и волосисты. Хотя и были длаемы опыты наведенія на нихъ ворса, но они оказались неудачными по грубости шерсти, дурно отобранной и сортированной. Но какъ въ тоже время въ этой неудач виновата не сама шерсть, а русская небрежность, то очевидно, что улучшеніе русскаго солдатскаго сукна не представляетъ неразршимой задачи. Мундирное сукно можно бы приготовлять гораздо высшаго достоинства и съ ворсомъ, а для шинельнаго измнить ткань, такъ чтобы оно выходило въ род драпа. Но чтобы это все могло случиться, необходимо вопервыхъ, чтобы фабрикація солдатскихъ суконъ потеряла свою исключительность, и чтобы она не опиралась на одну только казенную поставку. Къ настоящее время солдатскія сукна употребляются исключительно арміей, народу они неизвстны. Крестьянинъ носитъ или свою домашнюю сермягу, или въ праздники облачается въ синій кафтанъ фабричнаго издлія, сравнительно довольно высокой доброты, покрайней мр но отношенію къ сукну солдатскому. Но этотъ праздничный кафтанъ сотканъ изъ той же русской, доморощенной шерсти и, можетъ быть, на томъ же завод, который лтъ 30 тому назадъ умлъ едва ткать солдатское сукно. А изъ всего сказаннаго слдуетъ тотъ неоспоримый выводъ, что если изъ русской шерсти можетъ быть приготовляемо сукно для праздничнаго кафтана русскаго крестьянина, то точно также можетъ быть приготовляемо боле добротное сукно и для русскаго солдата. А для этого нужно, чтобы сукно для войска заготовлялось бы не но установленнымъ постояннымъ образцамъ, опредляющимъ minimum качества — небольше. Въ послднемъ случа фабриканту были бы совершенно развязаны руки улучшать свое издліе, и добротность солдатскаго сукна поднялась бы значительно выше. Какъ только это бы случилось и возникло бы требованіе на шерсть боле высокаго достоинства и хороню сортированную, поставщики шерсти, скупающіе ее отъ мелочныхъ торговцевъ и отъ крестьянъ, заявили бы требованіе на боле высокій сортъ, а это понудило бы и крестьянъ заниматься боле тщательной мойкой, стрижкой и сортировкой. Возвышеніе требованія на шерсть высшаго достоинства заставило бы крестьянъ заботиться и объ улучшеніи ухода за овцами и о выбор лучшаго приплода. А какъ только крестьянинъ хоть разъ обратилъ бы вниманіе на свое овцеводство, прогрессъ его былъ бы несомнненъ. Этого только и нужно.

Въ какой степени поставки для арміи могутъ имть вліяніе на возвышеніе фабричныхъ производствъ, убждаетъ Франція и въ особенности промышленная политика Наполеона -го, а потому доказывать пользу подобнаго вліянія едвали есть какая ни будь необходимость.

IV.

Свеклосахарная промышленность производитъ у насъ боле 3,000,000 пудовъ сахару, основной капиталъ, положенный въ заводы, составляетъ боле 25,000,000 рублей, а товару даютъ заводы на 20,000,000.

Этихъ цифръ совершенно достаточно, чтобы убдить читателя въ важномъ значеніи свеклосахарной промышленности. Значеніе это еще увеличится боле, если представить себ ясно отношеніе свеклосахарнаго производства къ сельскому хозяйству.

Свеклосахарная промышленность не есть собственно промышленность фабричная, но она находится въ непосредственной связи съ сельскимъ хозяйствомъ, потому что открываетъ сбытъ огромной масс сельскихъ продуктовъ и ведетъ къ улучшенію земледлія. Въ послднемъ отношеніи, она изображаетъ изъ себя чисто культурную силу. Свекла, какъ извстно читателю, есть растеніе корнеплодное, для взрощенія котораго требуется глубокое паханіе. Это обстоятельство содйствуетъ утолщенію растительнаго слоя, а выпалываніе корней на столько разрыхляетъ почву и въ такой степени облегчаетъ доступъ воздуха, что зерновые хлба родятся посл свекловицы лучше, чмъ посл свжаго удобренія, но такіе выгодные результаты даются нелегко, потому что воздлываніе земли подъ свекловицу требуетъ боле усиленнаго труда и улучшенныхъ орудій. Соха и борона — это единственныя орудія русскаго земледльца, при воздлываніи свекловицы теряютъ все свое значеніе. Оказывается необходимымъ замнять ихъ плугами, экстирпаторами, желзными боронами, сяльными машинами, т. е. измнять всю систему сельскаго хозяйства. Чтобы явилось такое улучшеніе, нужно однако, чтобы посвъ свекловицы былъ введенъ въ полевой свооборотъ.

Конечно, для этого требуются достаточныя средства, ибо заведеніе усовершенствованныхъ орудій потребуетъ средствъ, превышающихъ силы нашихъ крестьянъ. Вотъ почему усовершенствованное орудіе и посвъ свкловицы въ поляхъ существуютъ только у помщиковъ. Напротивъ того, крестьяне сютъ свекловицу или на особыхъ поляхъ, или въ огородахъ, обыкновенно изъ года въ годъ на одномъ и томъ же мст. Крестьянскую систему можно пожалуй считать даже вредною полеводству, потому что, употребляя все свое удобреніе на свекловичные огороды, они лишаютъ его свои поля.

Но это обстоятельство не должно приводить никого въ смущеніе, ибо служитъ доказательствомъ только того, что у крестьянина нтъ денегъ, значитъ, чтобы явилась ему возможность завести у себя усовершенствованныя орудія, ему нужно сдлаться богаче, чмъ онъ есть. А богатство ему дастъ опять таже самая свекловица.

Свекловица разводится у насъ преимущественно въ такихъ мстностяхъ, гд землядльческій трудъ очень дешевъ, гд крестьяне нуждаются въ заработкахъ и гд не существуетъ путей сообщенія. При такихъ условіяхъ выгодныя цны на свекловицу должны обнаружить вліяніе на увеличеніе благосостоянія крестьянъ, въ чемъ читатель можетъ убдиться изъ слдующаго разсчета: табакъ, растеніе вообще очено выгодное, давалъ прежде по 20 коп. съ пуда, но мр же того, какъ началось разведеніе свекловицы, цна на табакъ поднялась до 50 к. (разсчетъ этотъ длается для черниговской губерніи). Такимъ образомъ десятина табаку даетъ доходу 50 руб., а десятина свекловицы 00 р.

Подобныя значительныя выгоды, которыхъ не можетъ дать разведеніе хлба, естественно, должны улучшить положеніе крестьянъ, а улучшеніе быта необходимо отразится и на полеводств. Но чтобы все это могло случиться, нужно, чтобы наша свеклосахарная промышленность сала въ уровень съ свеклосахарнымъ производствомъ на запад Европы.

У насъ свеклосахарная промышленность началась въ конц прошлаго столтія. Первый заводъ былъ устроенъ генералъ-маіоромъ Блапкельнагелемъ, которому правительство дало въ суду 50,000 рублей ассигнаціями. Затмъ вслдствіе поддержки, оказываемой правительствомъ возвышеніемъ пошлины съ привознаго песку, число заводовъ увеличилось съ значительной быстротой. Такъ въ 1819 г. была пошлина съ пуда 75 к., въ 1821 г. она возвышена до одного рубля, въ 1852 г. до 1 р. 50 к., въ 1823 г. до 2-хъ р. 50 к., въ 1831 г. до 2-хъ р. 80 к… а, въ 1841 г. до 3-хъ р. 80 к.

Поэтому понятно, что при тогдашнемъ крпостномъ быт, дававшемъ даровую рабочую силу, являлось ежегодно много охотниковъ на постройку свеклосахарныхъ заводовъ. Въ настоящее время ихъ считается около 450.

Но обиліе заводовъ вовсе не доказываетъ, чтобы они дйствовали раціонально, и чтобы производители обладали познаніями, необходимыми для выгоднаго веденія дла. Говоря о выгод, я подразумваю не выгоду заводчиковъ — иначе они не стали бы заниматься сахоровареніемъ — а выгоду всей страны, всего русскаго населенія. Въ справедливости этого замчанія читателя убдятъ слдующіе факты.

Свеклосахарное производство на завод Бланкельнагеля шло, какъ и слдовало ожидать, очень слабо. Только съ переходомъ этого завода къ Мальцову и Герарду явились нсколько большіе успхи, вмст съ улучшеніемъ механической части производства. Выгоды, полученныя этими заводчиками, а вмст съ тмъ и похвалы, расточаемыя въ журналахъ того времени свеклосахарной промышленности, и сулимыя ими золотыя горы привлекли новыхъ охотниковъ. Между тмъ производство было въ совершенномъ младенчеств. У людей, бравшихся за дло, имлось только сильное желаніе къ нажив, но не доставало необходимыхъ знаній. Въ какой степени было несовершенно производство, читатель можетъ судить изъ того, что изъ берковца свекловицы получалось отъ десяти до 14 фунтовъ желтаго или отъ 5 до 6 фунтовъ благо песку. Но эти позорно слабые успхи продолжались не слишкомъ долго и въ 1863 г. на завод барона Котца получили 12 фунтовъ благо песку изъ берковца.

Прогрессъ однако на этомъ не остановился. Около того же времени Давыдовъ придумалъ новый способъ вымочки, по которому предполагалось получать до 30 фунтовъ. 11 дйствительно на завод г-жи Давыдовой получали 27 ¹/₂ фунт. благо песку.

Другіе заводы дйствовали съ меньшимъ успхомъ, такъ что средній итогъ за три года былъ на нихъ около 10 фунт. благо сахару.

Не смотря на такое несовершенство производства, заводы всетаки давали большіе выгоды, такъ что процентъ съ оборотнаго капитала составлялъ отъ 17%% до 20% въ годъ.

При такихъ значительныхъ выгодахъ было нетрудно платить необычайно высокія цны за свекловицу. Такъ, тотъ же баронъ Котцъ платилъ крестьянамъ но 57 коп. за берковецъ, а тмъ, кто привозилъ ее дале чмъ за 100 верстъ, по 86 коп. Но чтобы побудить крестьянъ производить большіе посвы, тмъ изъ нихъ, которые доставляли ему свекловицу въ большомъ количеств, онъ платилъ до 1 руб. сер. за берковецъ.

Ужъ одна возможность перевозки свекловицы за 100 верстъ съ выгодою для производителя доказываетъ лучше всего, какъ была выгодна свеклосахарная промышленность. Поэтому не слдуетъ удивляться, что заводчики неособенно заботились объ улучшеніи пріемовъ, потому что и при худыхъ имъ жилось хорошо. А что заводчикамъ жилось дйствительно хорошо и что большія выгоды привлекали много охотниковъ заняться тмъ же дломъ, убдятъ читателя слдующія цифры.

Въ 1825 г. считалось 7 заводовъ.

— 1830 ‘ ‘ 20 ‘

— 1836 ‘ ‘ 57 ‘

— 1840 ‘ ‘ 143 ‘

— 1844 ‘ ‘ 206 ‘

— 1851 ‘ ‘ 382 ‘

— 1855 ‘ ‘ 403 ‘

— 1858 ‘ ‘ 425 ‘

— 1860 ‘ ‘ 432’

Въ періодъ съ 1844—1860 годъ строились заводы преимущественно въ губерніяхъ юго-западныхъ и малороссійскихъ. Съ этого же времени начали заводиться заводы но преимуществу въ губерніяхъ среднихъ.

Какія выгоды- доставлялись заводами ихъ владльцамъ и какую громадную премію обезпечивалъ за ними высокій тарифъ, читатель увидитъ изъ слдующей таблицы:

0x01 graphic

Изъ этой таблицы читатель можетъ усмотрть, что въ то время какъ англичанинъ платилъ около 3 руб. за пудъ песку, мы русскіе, вслдствіе высокой таможенной пошлины, составлявшей 3 р. 80 к. съ пуда, должны были платить за товаръ того же качества отъ 8—9 рублей, или втрое.

Такое обстоятельство тмъ боле прискорбно, что цны на сахарный песокъ, установлявшіяся въ Петербург, давали тонъ цнамъ во всхъ остальныхъ мстностяхъ, потому что странно было бы довольствоваться небольшимъ процентомъ, если явилась возможность получать безобидно громадную выгоду. Поэтому даже и т заводы, на которыхъ добыча сахару обходилась довольно дешево, приноравляясь къ петербургскимъ цнамъ, брали цны довольно высокія, напримръ: на заводахъ полтавской губерніи цпа за песокъ на мст была 3 р. 50 к. до 5 р. за пудъ, и тотъ же самый песокъ продавался въ Москв до 6 р. 35 к.

Читатель мн возразитъ, что въ этомъ случа цпа зависла отъ дороговизны перевозки, что совершенно справедливо. Но пусть онъ обратитъ вниманіе на то, что кром отдаленныхъ заводовъ существуютъ еще заводы близкіе къ Москв и Петербургу, для которыхъ перевозка обходится значительно дешевле. Напримръ, изъ Кіевской губерніи въ Москву перевозка стоитъ до одного рубля, а изъ подмосковныхъ заводовъ отъ 30—40 коп. Слдовательно, московскій заводчикъ иметъ передъ кіевскимъ 60 к. прибыли на одной только перевозк.

Покровительственная система, доставлявшая такія громадныя выгоды свеклосахарнымъ заводчикамъ, отразилась очень печально на нашемъ таможенномъ доход, потому что когда въ 1842 году, не смотря на пошлину и безъ того уже чрезвычайно высокую, набавленъ былъ еще одинъ рубль, т. е. стали взимать съ пуда привознаго песку 3 р. 80 к., таможенный доходъ упалъ весьма зшь чительно. Тогда былъ установленъ акцизъ съ внутренняго производства но GO коп. съ пуда. Такимъ образомъ въ пользу нашихъ заводчиковъ оставалась все еще премія въ 3 р. 20 к.

Чрезвычайное возвышеніе таможенной пошлины приносило нашей свеклосахарной промышленности скоре вредъ, чмъ пользу, ибо при самомъ дурномъ производств заводчикъ могъ пользоваться по меньшей мр 10%, что, конечно, представляло капиталу превосходное помщеніе. Но здсь слдуетъ обратить вниманіе еще на одно обстоятельство. Въ помщичьихъ хозяйствахъ, при готовой уже земл и при даровой рабочей сил, заводы являлись дломъ еще боле выгоднымъ, и потому очень естественно, что свеклосахарная промышленность, за исключеніемъ немногихъ случаевъ, превратилась въ промышленный диллетантизмъ. Каждый, плнившійся легкой наживой, строилъ или на свои деньги или еще чаще на занятой капиталъ кое-какой заводъ и работалъ на немъ кое-какъ. Выборъ мстности бывалъ точно также въ большей части случаевъ очень неудаченъ, и потому нтъ ничего удивительнаго, что значительная часть заводовъ работала плохо, немногое число дней въ году, а другіе и совсмъ должны были прекращать производство. Напримръ въ 1855 и 1856 году изъ 403 заводовъ, не дйствовало 54, въ 1859 и 1860 г. изъ 432 не дйствовало 43.

Чтобы сахарное производство улучшалось въ техническомъ отношеніи, нужно, чтобы заводчики перестали пользоваться такой высокой преміей, какая имъ предоставлена тарифомъ. Только тогда они перестанутъ работать кое-какъ и примутся за улучшенія, а ближайшими. послдствіемъ этого будетъ то, что сахаръ внутри имперіи подешеветъ, увеличится на него запросъ, съ возвышеніемъ запроса должно будетъ усилиться производство, а съ увеличеніемъ производства расширится воздлываніе свекловицы. Такимъ образомъ наше сельское населеніе только отъ этой одной мры пріобртетъ двойную выгоду: во первыхъ, оно получитъ возможность покупать дешевый сахаръ и станетъ нить больше чаю, что, конечно, лучше, чмъ пить водку, а но вторыхъ, усилитъ засвы свекловицы и получитъ отъ своего земледльческаго труда гораздо больше выгоды, чмъ получается имъ отъ него теперь.

Изъ слдующей таблицы читатель увидитъ, до какихъ скромныхъ размровъ доходитъ у насъ потребленіе сахару. Въ Великобританіи приходится на каждаго человка 30 ¹/₁₀ фунта, въ Голландіи 19 ⁵/₁₀, во Франціи 12 ²/₁₀, въ Германіи 9 ⁵/₁₀ даже въ бдной Австріи приходится на человка 3 ⁷/₁₀, а у насъ, въ богатой Россіи, только 1 ⁴/₁₀ фунта въ годъ на человка.

Кром таможенной пошлины доставляетъ нашимъ заводчикамъ премію еще и неправильный разсчетъ акциза. Но разнымъ родамъ заводовъ установленъ у насъ и различный акцизъ. По акцизному уставу выходъ сахару изъ берковца свекловицы принимается въ 12 фунтовъ или въ три процента, а между тмъ при хорошей свекловиц хорошій заводъ добываетъ 30 фунтовъ или 7 ¹/₂%. Такимъ образомъ вмсто 60-копечнаго акциза заводчикъ плати тъ въ сущности гораздо меньше. Напримръ, въ періодъ 1860—1831 года было у насъ заводовъ, платящихъ но 60 копекъ,— 264, по 45 к.— 37, по 110 к.— 62 и вовсе не платящихъ — 35.

По нормальному исчисленію должны были оплатить:

Первые 838,402 к.

Вторые 92,078 ‘

Третіе 289,514 ‘

Четвертые 101,623 ‘

въ дйствительности же было получено:

На 1-хъ 2.500,000

‘ 2-хъ …. 265,000

‘ З-хъ 845,000

‘ 4-хъ 300,000

Акцизный сборъ, исчисленный но нормальному выходу, составилъ только 023,261 руб., что на нормальное количество сахару составляетъ только 47 коп. съ пуда. Слдовательно льгота, предоставленная заводамъ, съ одной стороны, уменьшаетъ цифру акциза, а съ другой, совершенно напрасно увеличиваетъ премію заводчиковъ.

За границей это дло иначе.

Въ Германіи, напримръ, премія въ пользу свеклосахарной промышленности составляетъ всего около 45 коп. съ пуда, у насъ же 2 р. 80 к. или почти въ 7 разъ больше. Дале возможность заниматься свеклосахарнымъ производствомъ кое-какъ привела у насъ къ слабосильнымъ заводамъ, такъ что напримръ въ 1860 и 18G1 году нашими паровыми заводами было выработано каждымъ около 20,000 пудовъ, а огневыми только до 2,700 пудовъ. Такимъ образомъ песокъ, приготовленный нашими 223 огневыми заводами, могъ бы быть приготовленъ 30 паровыми того средняго размра, какіе у насъ существуютъ.

Изъ всего этого слдуетъ то, что для благополучія населенія Россіи было бы полезно понизить тарифъ на привозный сахаръ и вообще обезпечить наши заводы только такою преміею, которая дала бы имъ возможность соперничать съ сахаромъ иностраннымъ. Пониженіе преміи заставитъ нашихъ заводчиковъ превратиться изъ диллетантовъ въ настоящихъ производителей и позаботиться объ улучшеніи пріемовъ. Улучшеніе же пріемовъ возвыситъ добычу и увеличитъ прибыль, пониженную уменьшеніемъ преміи. Конечно прибыль эта не будетъ уже такъ велика, какой она была въ золотой вкъ свеклосахарной промышленности, но, спрашивается, почему шесть или восемь процентовъ на капиталъ не могутъ удовлетворить русскаго человка, когда для нмцевъ, французовъ, англичанъ и 3% считаются хорошею прибылью.

Если съ пониженіемъ заводской прибыли нкоторые заводы и закроются, то вдь это докажетъ только ихъ безсиліе и неспособность работать улучшенными способами. Россія отъ этого не проиграетъ, потому что они могутъ обратить свои капиталы на дла, боле соотвтствующія ихъ умственнымъ силамъ. Но за то у насъ явится естественное положеніе свеклосахарной промышленности, созданной искусственнымъ образомъ, и которой поэтому не избгнуть кризиса. Кризисъ этотъ впрочемъ частью уже и наступилъ, ибо реформами новаго времени созидается новый порядокъ и слагаются новыя экономическія отношенія, при которыхъ промышленному диллетантизму длать будетъ нечего. Золотой вкъ барышей проходитъ и наступаетъ пора медленнаго, солиднаго прогресса. Теперь уже будутъ невозможны подобные свекло-сахарные заводы, какой напримръ, благодаря поощреніямъ, былъ заведенъ гг. Яхненко и Симиренко. Заводъ, ими основанный въ 1842 г., въ 1861 прекратилъ свои платежи. Оборотный капиталъ дома составлялъ 3,000,000 руб. Чистая прибыль составляла 10% на капиталъ. А между тмъ въ 1861 г. заводъ далъ убытку 331,000 р. Конечно хорошихъ управляющихъ нельзя имть за малыя деньги, но и самый либеральный читатель согласится, что денежный либерализмъ гг. Яхненко и Симиренко доходилъ уже до крайности. Не говоря про множество техническихъ промаховъ, расходы дома увеличивались безполезно громаднымъ содержаніемъ служащихъ. Такъ, управляющій длами г. Симиренко получалъ 12,000 р. вознагражденія и 8,000 руб. на пріемъ гостей. K. М. Яхненко, завдывавшій хозяйствомъ, получалъ 12,000 р. С. С. Яхненко, закупавшій песокъ — 8,000 р. Храпаль, продававшій рафинадъ,— 8,000 руб. Если такой богатый домъ долженъ былъ прекратить свои платежи при всхъ тхъ благопріятныхъ условіяхъ, какія доставлялись промышленностью, то очевидно, что дла дома не велись солидно, и что все это блестящее дло, надлавшее много шуму, было въ сущности блестящей фантасмагоріей.

Я говорю о предпріятіи гг. Яхненко и Симиренко совсмъ не для того, чтобы произнести позорную хулу этому почтенному дому, а потому, что дло ихъ даетъ Россіи полезный экономическій урокъ и даетъ поводъ къ назидательнымъ соображеніямъ.

Когда съ реформами послдняго времени у насъ явилась горячка разныхъ акціонерныхъ и другихъ предпріятій, то мы никакъ не могли понять той великой истины, что въ свжіе мха нужно вливать новое вино. Мы хотли новыя стремленія облечь въ старую форму, и не понявъ смысла явленій, думали дйствовать но старому. А между тмъ новыя условія общежитія требовали и новыхъ комбинацій прежнихъ отношеній, потому что только при этомъ условіи и оказывался возможнымъ экономическій прогрессъ.

Вс наши новыя предпріятія организовались по методу, лежавшему въ основаніи предпріятій гг. Яхненко и Симиренко. Мы думали, что импонированіе и вншній блескъ въ состояніи замнить дйствительную силу и дйствительную сущность. Придавая значеніе несущественному, мы затрачивали огромныя суммы на ненужное, мы не умли локализировать нашихъ предпріятій и, увлекаясь пространственностью, думали учиться новымъ для насъ дламъ на длахъ громаднаго размра. Результатъ былъ тотъ, что громадное дло приносило громадные убытки, и опытъ, который на такомъ дл могъ быть купленъ дешевой цной, на большомъ обходился намъ слишкомъ дорого.

Простодушно думая, что самоувренность можетъ замнить знаніе, мы только рыли себ ямы, въ которыхъ погибали массы неправильно направленныхъ народныхъ силъ и масса капиталовъ. Думая богатть, мы становились бдне. Все это было остатками заблужденій добраго стараго времени, когда жилось легко и весело безъ знаній и размышленій, и когда крпостное право но всхъ его развтвленіяхъ давало нашимъ экономическимъ народнымъ силамъ совершенно неестественное, ложное направленіе. Наша главная ошибка заключается въ томъ, что мы не давали настоящаго значенія народному труду и думали, что можно производить огромныя промышленныя дла съ бднымъ, неразвитымъ народомъ. Но преданіе насъ обмануло, а пространственномъ сбила съ толку. Мы привыкли считать себя богатой страной, потому что у насъ много земли, много посвовъ, много минеральныхъ богатствъ. Но когда намъ пришлось взглянуть ближе въ сущность своего экономическаго положенія, то оказалось, что земли у насъ дйствительно много, но земли некультированной, что населеніе у насъ точно велико, но оно невжественно и бдно, что лсныхъ пространствъ у насъ дйствительно много, но ни дровъ, ни строеваго лсу — нтъ, что желзной и всякой другой руды великое изобиліе, но мы не умемъ изготовлять даже серповъ и пилъ, а о приготовленіи машинъ не смемъ даже и подумать, что вся наша промышленность, созданная искусственнымъ путемъ, подъ вліяніемъ отношеній крпостнаго быта, превратилась въ какой-то промышленный диллетантизмъ и не можетъ существовать при правильныхъ свободныхъ экономическихъ отношеніяхъ.

Не понявъ этого, мы не были въ состояніи обуздать свою промышленную горячку и, очертя голову, кинулись на дла, приносившія намъ только убытокъ.

Теперь наступило уже время, когда мы можемъ совершенно объективно относиться къ своему недавнему прошлому и изъ только-что купленнаго опыта извлечь для себя полезный урокъ. Если мы хотимъ быть сильны и богаты, то, не дожидаясь того, когда экономическій переломъ приведетъ насъ къ роковому кризису, намъ нужно предупредить это печальное время и заране, предусмотрвъ опасность, отвести отъ нея народныя силы.

Мы уже видли, какую огромную экономическую ошибку сдлала Россія искусственнымъ развитіемъ хлопчато-бумажной промышленности, мы видли, какія потери приносилъ намъ свеклосахарный диллетантизмъ, который кончился наконецъ тмъ, что къ 1865 году вмсто 432 заводовъ, бывшихъ въ 1860 г., осталось только 336. Теперь же мы приступимъ къ разсмотрнію другихъ нашихъ промышленностей, находящихся въ непосредственной связи съ народнымъ хозяйствомъ и читатель убдится, какой громадный переломъ у же начинаетъ совершаться въ области народнаго хозяйства и какъ мало удовлетворяетъ насъ старая рутина и распорядки, установившіеся при нашихъ ддахъ и отцахъ.

Промышленность, о которой я стану прежде всего говорить, хотя и не играетъ особенно замтной роли въ народной экономіи, но она важна тмъ, что на ней легче увидть необходимость того новаго направленія, котораго требуютъ народныя силы. Промышленность эта гончарная.

V.

У насъ есть нсколько хорошихъ фабрикъ фарфоровой и фаянсовой посуды. Но объ этихъ фабрикахъ я говорить не стану, потому что он удовлетворяютъ потребности малаго числа людей. Собственно же народъ, т. е. главная масса населенія, издліями этихъ фабрикъ не пользуется. Для насъ гораздо важне народная гончарная промышленность, и въ этомъ отношеніи заслуживаетъ особеннаго вниманія такъ называемая Гжель.

Гжелью называется мстность или часть бронницкаго узда, въ которой сосредоточена главная масса русскихъ посудныхъ заводовъ. Гжельская посуда пользуется у насъ большою извстностью и составляетъ главнйшую часть нашей посудной торговли.

Посудная промышленность сложилась тамъ случайнымъ образомъ: одинъ изъ мастеровъ завода Гарднера, оставивъ его заводъ и вернувшись на свою родину, основалъ тамъ первое фарфоровое заведеніе, послужившее родоначальникомъ ныншней гжельской промышленности. Съ легкой руки основателя, начали строить заводы и другіе крестьяне, такъ что въ настоящее время въ Гжели считается боле 120 заводовъ.

Конечно, первоначальному успху дла много способствовали благопріятныя мстныя условія. Въ Гжели была очень хорошая глина, цна на посуду стояла въ Москв высокая, а лсъ былъ дешевъ, гжеляне, какъ народъ предпріимчивый и смышленый, воспользовались этими благопріятными обстоятельствами и настойчиво продолжали свое дло.

Къ гжельскому производству нельзя относиться слишкомъ строго, потому что виноваты въ этомъ не мастера, а потребители. При общемъ неразвитіи народнаго вкуса, у насъ удовлетворяетъ боле пестрота, чмъ правильная форма и хорошій рисунокъ. Т фасоли и рисунки, которые оставлены на фабрикахъ уже боле 30 лтъ, у гжельцевъ до сихъ поръ въ ходу, потому что на нихъ еще не прошла мода въ тхъ мстностяхъ, для которыхъ гжеляне готовятъ посуду, такъ для Персіи, Бухары приготовляется особый сортъ товара, извстнаго подъ названіемъ азіатскаго или персидскаго. Напримръ, чашки приготовляются очень маленькія, кругленькія въ вид кофейныхъ. Чайники длаются съ каской. Подобный же товаръ, т. е. близко-подходящій къ азіатскому, отправляется и въ Казань. Въ Тулу, Орелъ и Новгородъ идутъ чашки долгія, съ гранью, въ Малороссію — дулькой, въ Польшу требуются блюдца блыя безъ живописи съ золотою обводкою. Изъ этого читатель видитъ, что бросать укоромъ въ гжелянъ за дурные фасоны и скверную живопись несправедливо, ибо даже и хорошіе заводчики должны длать уступку народному вкусу, т. е. работать хуже того, чмъ они могутъ.

Это обстоятельство даетъ мн поводъ возвратиться еще разъ къ моей любимой тем, именно, что народное благосостояніе и народная потребность служитъ краеугольнымъ камнемъ, на которомъ зиждется все промышленное развитіе страны. Неужели вы думаете, что гжеляне не съумли бы добывать новые фасоны и не нашли бы хорошихъ рисовальщиковъ, если бы главная масса потребителей требовала хорошихъ издлій. По этого именно и нтъ. Люди богатые изъ купеческаго сословія, имющіе средства пріобртать хорошія вещи, воспитавъ свои потребности на низкомъ уровн, удовлетворяются всмъ самымъ простымъ и нехитростнымъ. У нихъ есть для пріема гостей дв, три парадныя комнаты и дюжина порядочныхъ чашекъ, а сами же они, когда ничто не возбуждаетъ въ нихъ чувства тщеславія, живутъ такимъ патріархальнымъ образомъ, который составляетъ основу жизни нашего деревенскаго мужика. И такихъ людей у насъ милліоны, и для такихъ-то людей и работаютъ гжеляне. Если вкусъ и потребность этихъ людей возвысятся, то понятно, что фабриканты и заводчики, удовлетворяющіе ихъ нуждамъ, станутъ изготовлять товаръ инаго качества. Пока же этого но случится, нечего требовать отъ нашихъ производителей приготовленья такого товара, который не будетъ имть сбыта. А изъ этого, слдуетъ тотъ безусловно-неопровержимый выводъ, что если вы хотите имть хорошее производство, создайте хорошихъ потребителей.

Для нашихъ потребителей гжеляне хлопочутъ не о томъ, чтобы создать что нибудь порядочное, а чтобы была только нестрога, да дешевизна, и надобно сказать правду, что въ этомъ отношеніи гшеляне достигли удивительныхъ результатовъ. Напримръ, дюжина полу фаянсовыхъ тарелокъ продается около 30 — 35 коп. и даже дешевле. Правда, тарелки эти очень скверныя, но потребитель гонится не за качествомъ, а за дешевизной и ее находитъ. Значитъ — вс довольны и всмъ хорошо.

По увы! гжельская промышленность начинаетъ упадать и въ настоящее время тамъ не производится и половины того, что производилось прежде. Причины этого не въ дурныхъ качествахъ товара, а въ томъ, что измнились мстныя условія, а производители этого не понимали и никто не потрудился имъ это растолковать.

Крайняя централизація производства повела къ истребленію лсовъ и слдовательно къ дороговизн топлива, глина, какъ мстная, такъ и глуховская, стала тоже дороже и все это отразилось на цн производства. Прежде гжельская посуда была хороша тмъ, что была дешева, теперь же она не можетъ быть дешевой и слдовательно выйдетъ дурна.

Въ гжельскомъ гончарномъ производств проявилась та несчастная стадность, которая ведетъ къ рутин и застою и на каждомъ шагу мшаетъ прогрессу и цивилизаціи. Одинъ человкъ, боле смтливый, началъ дло, получилъ выгоду, плнилъ выгодой другихъ и вс принялись подражать ему. Теперь же, когда обстоятельства измнились, когда выгодъ уже тхъ нтъ, когда приходится закрывать половину заводовъ, добродушные люди разинули рты отъ удивленія и, почесывая въ затылкахъ, недоумваютъ, какъ бы помочь бд. А между тмъ помочь, бд очень просто. У васъ нтъ дровъ, найдите суррогатъ, и суррогатъ у васъ подъ руками въ тхъ массахъ торфа, которыми такъ богата даже и московская губернія. Вамъ нуженъ врный и легкій сбытъ и врная хорошая выгода, зачмъ же вы вс столпились въ одну мстность и, ведя хищническое хозяйство на лса и глину, уничтожаете въ конецъ естественное богатство страны и въ тоже время длаете свой дешевый товаръ необычайно дорогимъ для отдаленныхъ мстностей Россіи, увеличивая дальной перевозкой накладные расходы.

Россія не такая страна, гд бы были выгодны громадныя фабричныя учрежденія и централизація производствъ. За что напр. бдный Иркутскъ платитъ 50 коп. за фунтъ стеариновыхъ свчей и 8 руб. за дюжину тарелокъ, продающихся въ Москв за 1 руб. lia что каждый житель нашихъ отдаленныхъ губерніи долженъ платить въ трое за гжельскую посуду, благодаря только тому, что отъ дурныхъ дорогъ, дальней перевозки и скверной укладки, придетъ на мсто цлой только одна треть?

Ничего бы этого не было, если бы вмсто грандіозныхъ и скученныхъ предпріятій я вмсто милліонныхъ заводовъ мы бы устроили у себя въ удобныхъ мстностяхъ небольшія фабричныя заведенія для разработки мстныхъ естественныхъ богатствъ и для удовлетворенія мстныхъ потребностей возможно дешевымъ образомъ. Тогда то, что требуетъ для своего производства дровъ, помстилось бы тамъ, гд дешево топливо, что нуждается въ дешевомъ транспорт, помстилось бы на сплавной рк. У насъ же, напримръ, ни съ того ни съ сего, въ безлсной мстности учреждается 120 гончарныхъ заводовъ, разсылающихъ свою посуду гужемъ за 1000 верстъ, вмсто того чтобы раскинуться имъ по всмъ губерніямъ, причемъ въ каждой явилось бы своихъ три, четыре завода, и было бы выгодне какъ для производителей, такъ и для потребителей. Или въ Кіевской губерніи учреждается свеклосахарное производство, а сахаръ на мст не приготовляется, потому что рафинадные заводы находятся въ Москв, да въ Петербург. И сахаръ для кіевлянъ обходится вдвое дороже, потому что онъ, т. е. сахаръ, долженъ пропутешествовать сперва въ Москву въ вид песку и затмъ путешествовать обратно въ вид рафинада.

Гжельская промышленность не дожила бы до своего кризиса, если бы русская подражательность соединялась бы съ дальнозоркой предпріимчивостью. Но какъ этого не случилось, то и пришлось дожить до кризиса, который отразится вреднымъ вліяніемъ не только на мстныхъ производителей, но и на всхъ потребителей, не говоря уже про то страшное лсоистребленіе, которое они создали въ московской губерніи.

Теперь гжелянамъ одно спасеніе. Имъ нужно разселиться и въ Сибирь, и на Востокъ, и на Сверъ и устроить тамъ заводи, и такимъ образомъ снасти и самихъ себя и доставить выгоды всей Россіи. Если не найдется никого, кто бы могъ подвинуть гжелянъ на это дло, то ихъ но спасетъ и московскій торфъ, потому что общее экономическое развитіе Россіи создаетъ гжельцамъ соперниковъ и въ другихъ мстностяхъ Россіи, и рано или поздно гжельскому производству не избжать кризиса.

Въ слдующей стать я буду говорить о нашихъ важнйшихъ естественныхъ богатствахъ, составляющихъ нашу истинную Калифорнію, и съ которыми не могутъ сравниться никакіе золотые рудники и алмазные камни — о желз, лсахъ и лсной промышленности.

Н. Шелгуновъ.

‘Дло’, No 8, 1867

ПЕРЕХОДНЫЙ МОМЕНТЪ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.(Статья первая.)

I.

II.

III.

IV.

V.

Читайте также:

ПЕРЕХОДНЫЙ МОМЕНТЪ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
(Статья первая.)