Памяти Б.Л. Модзалевского
Памяти Б.Л. Модзалевского
Памяти Б.Л. Модзалевского, Ходасевич Владислав Фелицианович, Год: 1928
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Владислав Ходасевич. Пушкин и поэты его времени
Том второй. (Статьи, рецензии, заметки 1925—1934 гг.)
Под редакцией Роберта Хьюза
Berkeley Slavic Specialties
Некролог ученого Ходасевич поместил в газ. Возрождение, 1928/1050 (17 апреля):
Смерть Бориса Львовича Модзалевского, недавно скончавшегося в Петербурге, — есть потеря действительно и в полном смысле слова невознаградимая для русской науки и в частности — для пушкинизма. Было бы слишком долго перечислять здесь его труды, неизменно отличавшиеся глубочайшими познаниями, прекрасной ясностью всегда спокойного, но увлекательного изложения, наконец — исчерпывающей полнотой. Минуя бесчисленное множество ценнейших статей и заметок Б. Л. Модзалевского, напомню, что его перу принадлежат такие важные труды, как первое описание онегинского собрания, описание личной библиотеки Пушкина, ‘Архив Раевских’, Пушкин под тайным надзором, комментированное издание пушкинского дневника (Пет. 1923) и т. д. Необходимо заметить, что прежде всего и преимущественно неустанным трудам Б. Л. Модзалевского обязан своим процветанием петербургский Пушкинский Дом, которого значение и размеры достаточно характеризуются хотя бы тем, что в 1925 г. его собрания и архивы насчитывали до миллиона рукописей, библиотека — сто двадцать тысяч томов, а музейно-иконографическое отделение свыше 20-ти тысяч предметов.
Последние годы жизни Б.Л. Модзалевский посвятил преимущественно работе над комментированным изданием писем Пушкина. Первый том писем вышел в 1926 г. В согласии с единодушными отзывами критики, мы своевременно отметили на страницах Возрождения исключительные достоинства этого тома. Второй, появившийся не так давно, может быть признан не уступающим первому. В предисловии ко второму тому означено, что том третий готовится к печати. Как далеко продвинулась работа покойного в этом направлении, нам не известно. Во всяком случае, если третий том выйдет, то довершать работу над ним придется уже иным лицам, которые, при всех достоинствах, Б.Л. Модзалевского не заменят. Но хуже всего то, что это выдающееся и необходимое издание было рассчитано на четыре тома. Судьба этого последнего со смертью Б.Л. Модзалевского внушает самые печальные предчувствия.
Невозможно удержаться, чтобы по этому поводу не сказать несколько слов о каком-то злом роке, тяготеющем над пушкиноведением. Не считая ущерба, нанесенного ему войной и революцией, — как не вспомнить, что смерть одного за другим уносила редакторов академического издания, так и не законченного, что смерть кн. Олега Константиновича пресекла в самом начале факсимильное издание пушкинских рукописей Александровского музея, что акад. Саитову не довелось дать примечания к академическому изданию переписки, что фундаментальное издание Пушкина под редакцией С.А. Венгерова осталось незаконченным, не дав обещанной истории текста, примечаний к прозе и примечаний к письмам. Наконец, в самые последние годы скончались такие исследователи Пушкина, как Венгеров, Котляревский, Брюсов, Гершензон. И вот теперь — нет уже больше Модзалевского, прекрасного ученого и одного из самых прекрасных людей, каких приходилось встречать и любить.