Отвтъ Гг. Зиновьеву и Полевому.
Д. Зубаревъ.
‘Сверная Пчела’, No 82, 1987
Ответ Гг. Зиновьеву и Полевому, Зиновьев Д., Год: 1827
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Bъ No 10-мь М. Т. на стр. 89, 90 и 91-й въ Post-scrtptum Г. Зиновьевъ напечаталъ доказательства, до какой степени можетъ забыться оскорбленное самолюбіе Автора, неимющаго достаточныхъ познаній, для оправданія себя надлежащихъ образомъ.— Все его письмо къ Издателю Моск. Тел. доказываетъ только неосмотрительность Издателя, ршающагося печатать подобныя письма, въ противность всмъ правиламъ пристойности.— Мое извстіе о книжк Г. Зиновьева было просто библіографическое, а не подробная рецензія, которой его сочиненіе вовсе и не заслуживало.— Я не повторялъ, какъ утверждаетъ Г. Зиновьевъ, словъ Г. Погодина, ибо написалъ извстіе о его книжк прежде, нежели могъ видть рецензію, напечатанную въ Московскомъ Встник, — впрочемъ, очень натурально, что я и Г. Погодинъ замтили въ сочиненіи Г. Зиновьева одн и тже ошибки, потому, что разбирали одно и тоже сочиненіе.— Объ ошибкахъ въ его сочиненіи, я имлъ съ нимъ бесду тогда уже, когда разборъ мой былъ написанъ и отправленъ въ С. П. бургъ, причемъ Г. Зиновьевъ вовсе не называлъ ихъ опечатками, и просилъ еще меня защищать его сочиненіе отъ замчаній Г. Погодина, которое и самимъ Г. Издателемъ Московскаго Телеграфа было порицаемо, равно какъ признано слабымъ и тми учеными, которые во всхъ отношеніяхъ имли лучшее и большее право судитъ книжк Г. Зиновьева.— Дале онъ утверждаетъ, будто бы я ему признавался, что я критику свою направлялъ не столько противъ него, сколько противъ другихъ постороннихъ особъ, между прочимъ противъ Гг. Калайдовича, Погодина и Полеваго, — это такое обвиненіе, которое не заслуживаетъ, чтобы оправдываться.— Что жъ принадлежитъ до того, что Г. Зиновьевъ утверждаетъ, будто бы я не знаю языковъ Латинскаго и Нмецкаго, и что я не читалъ ни его книги, ни Іоанна Экзарха Болгарскаго, то такія обвиненія, не подкрпленныя никакими доказательствами, ни мало не извиняютъ Г. Зиновьева въ невдніи предметовъ, принадлежащихъ къ его сочиненію.— Если бы я перевелъ какія либо книги съ Латинскаго и Нмецкаго языка, тогда Г. Зиновьевъ, замтивши въ моихъ переводахъ, хотя по одной ошибк, могъ бы сказать, что я не знаю ни того, ни другаго языка, — а судить о знаніяхъ человка на выдержку, весьма неизвинительно.
Въ заключеніе скажу: буде Г. Зиновьевъ слова Матулы и Амафенбургскій, почитаетъ опечатками, то для чего въ своей Антикритик не доказалъ: почему онъ не досказалъ объ Исторіи Карамзина, какъ бы слдовало, почему назвалъ Винценція Кадлубка 1-мъ Польскимъ лтописцемъ, почему Ботанику назвалъ наукою о травахъ, и пр.— Я не хотлъ выписать всхъ ошибокъ Г. Зиновьева, ибо таковыя выписки, составили бы цлую книгу, да и можетъ ли самъ Г. Зиновьевъ судить о книгахъ, писанныхъ на Латинскомъ и Нмецкомъ языкахъ, когда онъ замчанія Болтина на Исторіи Леклерка и Кн. Щербатова, писанныя по-Русски, причислилъ къ систематическимъ деписаніямъ Россіи (см. О нач. ход и успх. Критич. Росс. Ист. Г. Зинов. стр. 59)?
Г. Полевой, въ примчаніи къ письму Г. Зиновьева, говоритъ, будто бы я въ Вст. Евр. 1825 года утверждалъ, что Карамзинъ перифразировалъ Исторію Кн. Щербатова, между тмъ, какъ у меня въ N 21 на стр. 21, сказано, что Исторіографъ не могъ затрудняться при описаніи временъ владычества Монголовъ надъ Россіею: ‘ему стоило только перифразировать Исторію Кн. Щербатова слд. я ничего не сказалъ здсь утвердительнаго.— Гг. Калайдовичъ и Татищевъ не съ намреніемъ выдумали: первый, Іоанна Экзарха Болгарскаго, а послдній, Лтопись Іоакима, — оба они, руководимые любовію къ отечественной Исторіи, впали неумышленно въ заблужденіе.— Ученость Каченовскаго, оспаривать Г. Половому невозможно, ибо она нсколько лтъ извстна всмъ ученымъ мужамъ въ Европ, и пріобртена не льстивыми похвалами знаменитыхъ друзей-невждъ, но собственными сочиненіями, имющими цну въ глазахъ просвщенныхъ людей.— Заслуги въ ученомъ міръ Г. Полеваго неизвстны, ибо только одинъ Московскій Телеграфъ есть представитель его грамматности, да и въ ономъ собственныхъ его статей мы не видали, а помщаются въ Телеграф піесы его сотрудниковъ, и то большею частію переводныя. Изъ собственныхъ твореній Г. Полеваго, видимъ только нападенія на другихъ Журналистовъ, которыя никакой пользы не приносятъ, кром того, что напоминаютъ привычку мелочныхъ торговцевъ, порицать товары своихъ сосдей, дабы заманить больше покупателей въ свою лавку.— Теперь Г. Полевой отрекается защищать Исторію Карамзина, а беретъ подъ свою защиту Іоанна Экзарха Болгарскаго и Кирилла Туровскаго (см. М. T. N 10 стр. 90), — отъ всего сердца желая ему успха, опасаюсь, что онъ также неудачно будетъ защищать ихъ, какъ неудачно защищалъ Исторію Карамзина, объявивши еще въ 1825 г. въ N 15-мъ М. Т. на стр. 45, что ‘соединенное устремленіе на Ист. Гос. Росс. заставляетъ его отразить нападенія Гг. Критиковъ, положатъ литературной самоувренности ихъ надлежащія границы, сказанъ имъ, non plus ultra,’ но вотъ уже два года сокрылись въ вчности, а общаннаго отраженія еще не послдовало, — таковое молчаніе его и хвастливыя угрозы не даютъ ли право каждому воскликнуть: ‘удивляюсь, какъ берется г. Полевой судить о томъ, чего онъ незнаетъ и не понимаетъ, и какъ осмливается общать сдлать то, чего онъ сдлать никогда не въ силахъ!’ — Сколько разъ длалъ предложенія Г. Полевой Обществу Ист. и Древ. Росс., можно справиться въ Московскихъ Вдомостяхъ 1825, 1826 и 1827 годовъ. Здсь нужнымъ считаю замтить только то, что напрасно утверждаетъ Г. Полевой въ No 10 М. Т. на стр. 91, что Обществу Исторіи и Древностей Россійскихъ угодно были поручить ему надзоръ за переводомъ Герберштейнова путешествія, ибо въ No 61 Московскихъ Вдомостей сего года, въ извстіи о засданіяхъ Общества, сказано, что Г. Полевой взялся перенести Іовія и Герберштейна, но въ засданіи Общества, бывшемъ 12 Марта (см. No 5: Моск. Вд. Его Превосходительство А. О. Малиновскій вызвался доставить Обществу Русскій переводъ Герберштейна, — а въ послдствія времени Г. Полевой и отъ перевода Іовія отказался.— Относительно плана его о свод Русскихъ лтописей, помщеннаго въ NN 1, 2 и 3 Моск. Телегр. 1825 года, говорить почитаю за излишнее, ибо изобртеніе сего плана ни мало не принадлежитъ Г. Полевому, и есть только выборъ изъ сочиненій ІІІлецера и Стросса, потому что Г. Полевой и не представилъ онаго, какъ бы слдовало въ Общество {Въ слдствіе предложенія Г. Полеваго о свод Росс. лтописей, въ Обществ положено: изложилъ Г. Полевому подробне сіе предложеніе, дабы Общество изъ сего могло сдлать свое заключеніе.}. Г. Строевъ самъ Дйствительный Членъ Общества, а между другими Членами, нашлись бы такіе, которые бы обнаружили заимствованное у Шлецера, чего они не захотли сдлать, увидвъ сей планъ напечатанный въ Телеграф, ибо имютъ занятія важнйшія, нежели разборъ піесъ Г. Полеваго, котораго ошибки для всякаго очевидны.—
Москва.
1837 г. Іюня 28.