Отчет правления Одесского женского благотворительного общества за 1856 год, Чернышевский Николай Гаврилович, Год: 1857 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в пятнадцати томах

Том IV.

М., ОГИЗ ГИХЛ, 1948

Отчет правления Одесского женского благотворительного общества за 1856 год. Одесса. 1857

Одесское женское благотворительное общество¹ располагало в 1856 году, как видим из его отчета, довольно значительными суммами. При остатке от 1855 года в 6307 руб. 08 коп., оно имело дохода 26 794 руб. 66 ¹/₂ коп., всего до 31281 руб. 74 ¹/₂ коп. Главными источниками дохода были:

Плата за лавки, принадлежащие обществу — 3 004 руб.

Продажа игральных карт — 2 019 ‘

Пожертвования денег и исков — 1 879 ‘

Ежегодный взнос от членов общества — 969 ‘

Маскарадный бал — 1 393 ‘

Пожертвование и другие доходы особенного комитета для вспомоществования бедным жителям Одессы — 10760 ‘ {Доходы этого вновь учредившегося комитета составились из пожертвований (между которыми важнейшими были: от княгини Е. К. Воронцовой 1 406 руб. 58 коп. и от неизвестного 1 000 р. сер[ебром]) и от спектаклей в пользу бедных.}

Израсходовано было в 1856 году 20 852 руб. 27 ³/₄ коп., и, судя по отчету, деньги эти были израсходованы не понапрасну, не пропали между рук, на канцелярские расходы и т. п., как то иногда бывает с другими благотворительными обществами. Именно на эти деньги содержались в течение года: сиротский дом, в котором 1 января 1856 г. было 90 воспитанниц, а к 1 января 1857 года — 93 воспитанницы и, кроме того, 15 младенцев, и дом призрения престарелых, в котором 1 января 1856 г. было 15, а к 1 января 1857 года — 18 престарелых вдов и увечных девиц. Кроме того, вновь учрежденный комитет ‘Попечения о бедных’, начавший свои действия с 1 ноября 1856 года, в течение двух последних месяцев года оказывал пособие 1 423 семействам, именно: хлебом продовольствовал комитет все эти семейства, сверх того, из числа их отоплением — 410, горячею пищею — 69, теплым помещением и ночлегом — 56, теплым одеяньем и обувью — 143 семейства, медицинским пособием оказана была помощь 25 семействам или лицам, отправленьем на родину — 6, уплатой долгов за квартиры — 9, временною денежною выдачей — 8, помещеньем в сиротское заведение — 4, задельною платою — 175, поденною работою на участке сиротского дома — 56 семействам или лицам.

Эти цифры, особенно для начала, прекрасны, одесские дамы могут гордиться ими. Редкий из наших городов может выставить такие отрадные факты. Дай бог, чтобы благое начинание возрастало и впредь, как возрастало в прошедшем году.

Мыслью об этом возрастании хотим мы воспользоваться, чтобы сказать несколько слов о различных способах благотворительности.

Из различных способов, существующих для облегчения нужд бедного класса, у нас в России употребительны очень многие. Издавна предки наши славились тем, что подавали щедрую милостыню нищим. Этот патриархальный способ вспомоществования вышел или почти вышел из употребления между людьми, живущими на европейскую ногу, но у людей, сохраняющих старинные обычаи, удержан, можно сказать, во всей силе. Тюремные замки наши постоянно снабжаются обильными пожертвованиями съестных припасов и даже белья, преимущественно от купцов. Вместо прямого подаяния по грошу каждому просящему под окнами и у дверей, люди высшего тона устраивают балы, музыкальные вечера, спектакли, лотереи в пользу бедных, как на Западе, а потом раздают оставшиеся за расходом праздника деньги в виде одновременных пособий целыми рублями, даже целыми десятками рублей нуждающимся. Существуют, наконец, у нас в некоторых (если не ошибаемся, еще немногих) городах и постоянные благотворительные общества, которые, кроме одновременных пособий, или даже пенсий нуждающимся, содержат на свой счет училища для сирот, богадельни для престарелых и увечных, больницы.

Все это прекрасно, но всего этого еще слишком мало. Благотворительные общества у нас еще слишком малочисленны и располагают еще слишком малозначительными средствами. Притом же многие отрасли общественной благотворительности совершенно еще не употребительны.

В Западной Европе поступают не так. Там вспоможения обращаются не только на людей обнищавших и голодных, но также и на то, чтобы предотвращать, по возможности, обнищание и голодность. Человек, не дошедший до нищенства, имеющий средство добывать своим трудом хотя сколько-нибудь денег, не должен искать пособий в роде тех, какие заменили старинную милостыню, но он часто нуждается столько же, как и настоящий нищий,— и общество может облегчить его положение весьма значительным образом, нисколько не затрагивая его благородной гордости, не принося с своей стороны почти никаких жертв для облегчения его участи. Он не хочет принимать вспоможений, ан хочет довольствоваться тем, что приобретает честными трудами своими,— но общество может очень легким, почти безубыточным для себя образом доставить ему средство улучшить свой быт, сделав экономию в необходимейших его расходах.

В жизни бедняка в нашем климате четыре главные расхода: на квартиру, на отопление, на пищу и на платье, бедняки южных стран почти не знают одной из этих тяжелых статей, меньше чувствуют и тяжесть других: им гораздо меньше нужно отопления, им нет такой нужды в теплой одежде, им нет такой нужды и в уютной квартире — они гораздо больше времени могут проводить на воздухе,— им, наконец, и пищи нужно меньше, нежели в нашем климате. Все это доказывает, что наши бедняки более нуждаются в заботливости общества, нежели бедняки других стран.

Но мы начали говорить о тех средствах предупреждения нищеты, которые, будучи очень употребительны на Западе, почти вовсе неизвестны у нас. Мы имели при этом в виду действия благотворительных обществ, которые ограничиваются почти исключительно городами,— потому говорим о нуждах городского населения [: помочь сельскому населению при его многочисленности в состоянии только законы, а не действия частных лиц].

Кроме более или менее значительного числа людей, решительно не имеющих силы кормиться собственным трудом и потому без унижения для себя и для общества могущих получать прямые пособия благотворительности, существует другой, гораздо более многочисленный класс людей, которые имеют силу и охоту добывать пропитание собственным трудом, но нуждаются не менее, нежели настоящие нищие. В Западной Европе это происходит от так называемого недостатка работы, у нас человек, желающий найти работу, редко не находит ее, но вознаграждение за многие из работ, занимающих наибольшее число рук, слишком мало для того, чтобы предохранить от нужды: доходы таких людей не соответствуют расходам для безбедного содержания. Увеличивать их доходы прямыми вспоможениями было бы унизительно для них и слишком убыточно для общества. Потому общественная заботливость должна избрать себе относительно этого класса людей другую цель: сокращение их расходов без прямых пожертвований на то со стороны общества. Эта цель достигается очень легко.

Четыре главные статьи расхода у семейства бедняков, как мы видели: квартира, отопление, пища и одежда. При наших нравах, как и в Западной Европе, отопление, пища и одежда покупаются людьми бедными у мелочных торговцев, которые незначительность своего торгового оборота по необходимости вознаграждают высоким процентом барыша. Притом и у мелочных торговцев бедняки покупают нужные им предметы самыми мелкими количествами — дрова по одному возу, муку — половинами пудов, десятками фунтов, мясо зимою, когда в провинциях каждый зажиточный человек закупает его на несколько месяцев по очень сходным ценам, также фунтами, точно так же покупается и всякая провизия, которая у зажиточных людей заготовляется на круглый год большими дешевыми партиями в дешевое время года. Точно так же приобретается и одежда — покупками на ‘толкучих рынках’ старого платья, старой обуви, ношение которой вообще обходится гораздо убыточнее, нежели ношение одежды, заготовленной из новых материалов. А когда материалы покупаются и новые, то опять-таки у ‘мелочных торговцев и мелочными кусками,— то есть по очень дорогой розничной цене. Нет нужды распространяться о том, что в мелочной торговле товары обыкновенно бывают дурного качества и продаются с обманом и в качестве и в количестве.

Что может сделать общественная заботливость для нуждающегося класса, добывающего деньги своим трудом и страждущего не от недостатка работы или сил и охоты к работе, а от несоразмерности доходов с расходами? Расходы этого класса на отопление, пищу и одежду производятся не экономическим образом,— общественная заботливость должна доставить этим людям возможность покупать эти товары и продукты по возможно дешевым ценам, и возможно хорошего качества,— сделать источником их продовольствия не мелочную, а оптовую торговлю. Выигрыш оттого в расходах бедняков будет не менее 50%, во многих случаях — 100% и более.

Средств для достижения этой цели два: то или другое может быть предпочитаемо, смотря по местному удобству.

Вот первое средство. Общество благотворительности само производит оптовые закупки, и продает закупленные товары по мелочи, но по той цене, в какую обошлись они ему, без всякого убытка, но и без всякого барыша себе.

Для этого нужно содержать обществу особенного агента и устроить собственные магазины.

Но агентом этим может быть избран какой-нибудь оптовый торговец, разумеется, достойный доверия своею добросовестностью и порядком в ведении своих дел. Тогда он устраивает мелочную продажу по оптовым ценам при своем оптовом магазине. Общество заключает с ‘им контракт об этом. Таким образом общество освобождается от всяких хлопот и затрат по покупке товаров и расходов на содержание собственных магазинов, но само собою разумеется, что за исполнением контрактов оно должно наблюдать неутомимо и чрезвычайно строго. Это второе средство.

При хорошем ведении дел выгода, доставляемая таким образом для бедных покупателей, сократит расходы бедного класса на покупку отопления, одежды и пищи по крайней мере на 50%, а во многих случаях и более.

Салю собою разумеется, что, получая чрез общество возможность пользоваться выгодами оптовой торговли, бедные покупатели не должны быть лишены одного из важнейших преимуществ оптового покупщика — кредита. Перед оптовым торговцем этот кредит обеспечивается ручательством благотворительного общества, заключившего с ним контракт, обществу обеспечивается он взаимным ручательством бедных, но честных и добропорядочных людей, друг за друга,— словом, дело производится вообще по кредитивному обычаю тех мест, только приложенному к единицам и десяткам рублей, вместо тысяч рублей. Вообще опытом дознано, что масса бедняков добросовестнее в исполнении своих кредитных обязательств, ‘ежели класс, обыкновенно пользующийся широким кредитом. В губернском, в уездном городе, один бедняк занимает у другого бедняка десять рублей — для ‘их эта сумма важнее, нежели тысяча рублей у купца или помещика средней руки, считающих необходимость в таких случаях брать сохранные записи, векселя и т. д. и уверенных, что без такого документа уплата данной суммы неправдоподобна. Бедняки не считают нужными между собою никаких расписок, ни даже ‘честных слов’ — они уверены, что уплата будет произведена при первой возможности, и одна физическая невозможность в состоянии воспрепятствовать должнику расплатиться.

Итак, люди недостаточные, по удостоверении членов благотворительного общества в том, что эти люди имеют право на заботливость общества, получают билеты (на годичный срок), дающие им право покупать по таксе, установленной обществом, в магазинах общества. При взаимном ручательстве таких покупателей друг за друга, общество открывает им кредит в своих магазинах. Кредит простирается до известной суммы, определяемой, с одной стороны, среднею цифрою покупок бедняка между сроками, в которые он получает свои доходы, и между ежегодными периодами дешевых цен на товары, с другой стороны, суммою взаимного ручательства.

Убыток обществу может быть в этом деле только один: неуплата по данному кредиту. Если дела общества ведутся осмотрительно и без недобросовестного патронатства со стороны членов своим прислужникам, то убытки эти будут совершенно ничтожны.

Чрезвычайно значительное сокращение расходов нуждающегося класса на отопление, пищу и одежду может быть произведено благотворительным обществом или без всяких затрат (при контракте с оптовым торговцем), или с незначительною затратою капитала, если общество предпочтет, по местным обстоятельствам, иметь свои собственные магазины: затрата капитала в 10 000 руб. сер[ебром] легко дает обществу от оптовых торговцев кредит на 20 000 руб. сер[ебром], если этот капитал сделает только два оборота в год (предположение слишком умеренное, при краткости сроков, на которые совершается закупка большей части продаваемых беднякам товаров,— например, обуви и платья, муки и т. д., только мясо может быть заготовляемо в зимнюю пору на три-четыре месяца, а некоторые овощи — свекла, капуста, огурцы — на девять месяцев в конце осени, и дрова также на несколько месяцев, во время прихода их по реке и в пору хорошего извоза),— то при двух оборотах в год, общество, затратив 10 000 руб., которые возвращаются без утраты в конце года, снабдит нуждающийся класс товарами на 60 000 руб. сер[ебром] в год, и так как при этой покупке покупатели выигрывают, по крайней мере, 50 процентов, то экономия в расходах, доставляемая нуждающемуся классу, простирается в год, по крайней мере, до 30 000 руб. сер[ебром],— иначе сказать, общество, не теряя ничего из употребленного на это дело капитала, доставляет косвенного ежегодного вспоможения нуждающемуся классу на сумму в три раза большую, нежели употребленный капитал.

Заботливость облегчить четвертую статью расходов нуждающегося класса (квартира) вообще требует для полного своего действия более значительных затрат, нежели три первые, хотя также совершенно безубыточных затрат. Но и тут могут быть случаи, когда улучшение быта возможно только одной заботливостью общества, без всяких затрат капитала. Есть также способы, в случае недостатка сумм для совершения этого дела в полных его размерах, сделать все-таки очень много хорошего без всяких затрат, одним именем и кредитом благотворительного общества. Мы также кратко изложим это дело.

Квартиры бедняков не только гораздо хуже, но, пропорционально своей величине, и значительно дороже, нежели большие и хорошо устроенные квартиры людей зажиточных. Относительно Петербурга это положительным образом доказано, например в прекрасной статье г. К. С. Веселовского ‘О недвижимых имуществах в Петербурге’² (‘Отечественные записки’ 1848 года, No 3). В провинциальных городах эта разница в невыгоду бедняков должна быть еще значительнее, как увидят читатели. Причины сравнительной дороговизны бедных квартир двоякого происхождения: одни, соответствуют разнице между оптовою и розничной) ценою, другие зависят от степени доверия домохозяйка к нанимателю и от отношения между предложением и запросом.

Как купец охотно делает вам уступку, если вы берете вместо одного куска материи десять кусков, и, напротив, прибавляет цену на каждый аршин, если вы вместо целого куска берете один аршин материи, точно так же домохозяин охотнее соглашается получать большими кушами менее высокий процент от больших квартир. Если мы предположим, что у него есть квартира поместительностью в 50 квадратных сажен и что ему было приятно получать за нее по 1 000 р. сер[ебром] в год, то по разделении этой квартиры на 10 мелких квартир поместительностью по 5 квадратных сажен, он не согласится взять за каждую менее 120 р., даже при равной обеспеченности платежа от нанимателей,— в первом случае он будет получать от нанимателя уплату сотнями рублей — ‘это деньги, такими деньгами можно распорядиться выгодным образом, из них можно сделать оборот’,— во втором случае он получает деньги ныне и завтра, пятками и много если десятками рублей,— ‘какие это деньги? эти деньги не видно как сквозь руки пробегут, выгоды вовсе нет от такого получения’. Эту невыгоду он должен вознаграждать повышением цен.

Вот уже 20% разницы от влияния одной причины. Но есть и другие, действующие в том же направлении. Мы говорили, что с большого дома, разделенного на мелкие квартиры, домохозяин считает необходимым получать больший доход, нежели от такого же дома, разделенного на большие квартиры. Но этот случай, когда бедняки живут в больших домах, кроме Петербурга, в России очень редок. Обыкновенно, в наших провинциальных городах бедняки живут в маленьких домиках. В провинциях господствует такой способ постройки: большой дом строится для большой квартиры, для мелких квартир строятся маленькие флигельки и домики. Постройка одного двухэтажного дома в 10 сажен длины и 6 сажен ширины, имеющего поместительность в 120 квадратных сажен, обходится гораздо дешевле, нежели постройка двадцати одноэтажных домиков, каждый в 3 сажени длины и в 2 сажени ширины,— а эти домики все вместе имеют также только 120 квадратных сажен поместительности. Итак постройка мелких квартир обходится домохозяину пропорционально дороже, нежели постройка больших. То же надобно оказать и о ремонте. Новая причина, еще значительнее увеличивающая сравнительную дороговизну мелких квартир.

Мало того, что постройка жилища для бедняка в наших провинциальных городах стоит, пропорционально, дороже хозяину, нежели постройка жилища для зажиточного нанимателя,— сам домохозяин маленького домишка находится обыкновенно в таком положении, что не может довольствоваться теми процентами, как хозяин ^большего дома. Один, два, три маленькие флигеля, отдаваемые в наймы, составляют обыкновенно все его состояние, и он должен, чтобы иметь возможность как-нибудь перебиваться, получать с своего домика или своих домиков гораздо высший процент, нежели зажиточный владелец большого дома. В Петербурге считается хорошим доходом, когда дом приносит 8% своей цены, в провинциях вы можете за 200 руб. купить флигель, который отдается в год за 40 р. сер[ебром],— это значит, что он дает 20 % дохода.

Конечно, такую высокую цену не были б в состоянии поддержать домохозяева, если бы она не поддерживалась тем, что требования на мелкие квартиры всегда гораздо больше, нежели на большие. В провинции, когда очистилась квартира в 500 р. серебром] часто в целом городе не найдется человека, который бы искал квартиру в такую цену, и она стоит пуста не потому только, что хозяин не сходится в цене с нанимателями,— нет, просто потому, что вовсе нет нанимателей. Не то с мелкими квартирами в 20, 30, 40 р. сер[ебром] — тут нанимателей десятки и десятки готовы каждый день набивать друг перед другом цену.

Прибавим ко Noсему этому, что зажиточный человек, нанимающий большую квартиру, всегда кажется домохозяину плательщиком более состоятельным и исправным, нежели бедняк, нанимающий маленькую. Не то в самом деле, чтобы действительно первые были аккуратнее вторых в расплате,— о, вовсе нет, спросите у всех провинциальных торговцев, каково давать в кредит людям, живущим в провинции на широкую ногу,— они в один голос скажут, что их приказчики обили все пороги у таких людей, навещая их для получения долгов. Но — но все-таки, человеку, живущему богато, каждый верит охотнее, нежели бедняку, хотя каждый и знает, что бедняк вообще бывает вернее в расплате.

Если соединим действие всех этих причин, мы поймем как причины, почему квартиры бедняков, сообразно поместительности, повсюду вдвое или даже втрое дороже, нежели большие квартиры, так и средства устранить это невыгодное для бедняков различие. Самым коренным средством для доставления беднякам квартир, по возможности дешевых, признано построение благотворительными обществами больших домов, разделенных на маленькие квартиры для бедняков. Квартиры эти отдаются по такой цене, которая давала бы не более, как обыкновенный процент с капитала, платимый вкладчикам банковыми учреждениями. У нас этот процента настоящее время, как известно, 4 на 100. В других землях он несколько менее, зато и процент, доставляемый там отдачею в наймы квартир, менее, нежели у нас, так что разницу между этими цифрами у нас и во Франции или в Англии можно считать за равную, и если в домах, построенных по указанному нами способу, квартиры в Англии и Франции доставляют беднякам за цену вдвое и даже втрое меньшую против той, какую платят они за подобные квартиры частным домохозяевам, то никак нельзя ожидать, чтоб и у нас понижение цены квартир в таких нарочно устроенных домах могло быть менее значительно.

При этом надобно заметить, что в подобных домах, строимых без всякой роскоши, со всевозможною экономией), но прочно, добросовестно, с соблюдением удобств, с хорошими печами и т. д., чего никогда не бывает в мелких квартирах у обыкновенных домохозяев, здоровье жильцов бывает гораздо лучше, и на отопление хорошо устроенной печи, конечно, требуется несравненно менее дров, нежели на ту нелепо-прожорливую печь, какая вообще бывает у нас в провинциях (да и в столицах) в мелких квартирах.

Убытка от таких построек строители не терпят ни малейшего: капитал приносит проценты точно такие же, как бы лежал в банке. Но, надобно оказать: капиталы требуются значительные,, чтобы постройки имели размер, довольно значительный по пропорции к бедному населению города. Но трудно достать этот капитал, потому надобно сказать о средствах к уменьшению расхода бедняков на квартиры без всяких затрат со стороны благотворительного общества, единственно силою заботливости благотворительного общества.

При малочисленности нанимателей для самых больших домов в провинциальных городах благотворительное общество почти всегда может найти нескольких домохозяев, согласных по заключении с обществом контракта на продолжительное число лет, переделать свои большие дома на маленькие квартиры с удобствами, каких обыкновенно не имеют такие квартиры, и с хорошими печами и уступать эти дома в наем обществу по цене, не превышающей тех цен, по каким эти дома отдавались богатым нанимателям. Общество само будет уже раздавать квартиры по цене, какая определится раскладкою общей суммы найма по числу и поместительности мелких квартир. При расчетливом со стороны общества наблюдении за выгодностью заключаемых контрактов и исполнением условленных переделок оно увидит себя в состоянии отдавать поступившие в его распоряжение мелкие квартиры по крайней мере на пятьдесять процентов дешевле обыкновенных цен для квартир равной поместительности. Кроме того, от хорошего устройства печей, которое очень редко встречается в обыкновенных мелких квартирах, жильцы будут выигрывать от двадцати пяти до пятидесяти процентов на отоплении. При таких выгодах квартиры никогда не будут оставаться пусты,— напротив, на каждую очистившуюся тотчас же будут являться десятки нанимателей, и затруднение может быть лишь в том, кому из них отдать предпочтение.

При том и другом способе действий, если только число квартир, находящихся в распоряжении общества, будет значительно, необходимо последует значительное понижение в цене всех других мелких квартир города, причин тому две: с одной стороны, соперничество дешевых квартир общества сбивает цену всех других подобных квартир, с другой стороны, от прибыли в числе квартир, назначенных для недостаточного класса, уменьшается соперничество между бедными людьми при найме квартир.

Подобного действия необходимо ожидать от действий благотворительного общества и от учреждения магазинов для розничной продажи по оптовым ценам с кредитом для людей недостаточных. Чтобы сколько-нибудь удержать эа собою этот класс покупателей, все торговцы, занимающиеся розничного продажею, должны будут значительным образом спускать прежние цены.

Но возвращаемся ‘ способам доставления дешевых квартир бедному классу. Даже при невозможности производить постройки для этой цела на свой счет (или, что то же, покупать по выгодной цене большие дома,— случаи к тому часты в провинциальных городах, при малочисленности людей, готовых на покупки таких домов,— и потом переделывать их собственными средствами на мелкие квартиры) я при отсутствии домов, удобных для найма, и домохозяев, согласных на отдачу их по контрактам, о которых говорено выше, общество все-таки имеет еще возможность доставлять посредством своего заступничества людям недостаточным квартиры по цене, значительно умереннейшей против обыкновенных цен. Оно, становясь посредником между нанимателем и домохозяином, отстраняет действия двух из числа причин, поддерживающих эти квартиры в несоразмерно высокой цене: во-первых, оно ручается за точную уплату найма со стороны добропорядочного бедняка (а обществу гарантируется уплата со стороны бедняка взаимным ручательством нескольких бедняков),— этим удаляется та часть дороговизны, которая имеет причиною недоверие домохозяина к бедному нанимателю, во-вторых, общество может принимать на себя уплату по годичным срокам вперед всей условленной цены, принимая уже на себя получать от нанимателя мелкими взносами сумму, вперед за него уплаченную вдруг,— этим доставляется бедняку выгода дисконта (уступки в требуемой сумме, за платеж денег до срока), кроме того удаляется чрез это та часть дороговизны, которая зависит от разницы между получением денег мелкими и более крупными взносами. Таким образом, даже и при этом самом ограниченном способе действования, общество доставит бедным людям сокращение расходов на квартиру, по крайней мере, в двадцать пять процентов.

Когда мы сообразим все различные способы изложенного нами безубыточного действования благотворительных обществ, мы увидим, что при возможности располагать значительным капиталом с уплатою за него четырех процентов кредиторам своим (если капиталы эти не принадлежат обществу) или с приобретением в свою кассу тех же четырех процентов (если эти капиталы принадлежат обществу),— общество может одною силою капитала и кредита, не теряя ни одной копейки, доставить бедному классу сокращение на сто процентов или даже на сто двадцать пять процентов ³ по всем четырем главным статьям расхода бедняков,— именно, по расходам на квартиру, отопление, одежду и пищу. [Нет надобности говорить, что по той же самой методе может быть доставлено подобное же сбережение почти по всем другим статьям расхода бедняков, если общество будет иметь средство расширить круг своего участия и на эти расходы. Таковы расходы на поездки и на переселения из одного города в другой, расходы на различные случайности жизни, на лечение, на воспитание детей и т. д.

Трудно представить себе случай, чтобы благотворительное общество того или другого провинциального города, состоящее обыкновенно из всех почетнейших и сильнейших по своему положению и состоянию лиц города, могло встретить непреодолимые препятствия в бессрочном займе капиталов, нужных для полной широты его действий, когда по этим капиталам будет уплачивать те же проценты, как и банк.

Для благотворительного общества в губернском городе,— общества, члены которого губернатор и все местные коронные власти, губернский предводитель и все значительные помещики, хотя временно живущие в городе, городской голова с городскими властями и все значительные купцы, наконец откупщик и подрядчики,— для такого общества захотеть иметь капиталы на банковых условиях значит иметь их. Иноземцы не могут иметь и приблизительно понятия о том, как велико у нас могущество доброй воли в сильных земли,— она может иметь огромнейшее значение. Иметь в своем распоряжении полмиллиона рублей капитала для такого общества в половине наших губернских городов — дело более легкое, нежели мы себе воображаем. В два, в три года могут создаться громадные средства].

В обыкновенных уездных городах средства эти гораздо менее значительны, зато и население таких городов незначительно, и огромных капиталов там не нужно, чтобы производить громадное, пропорционально объему города, действие. А большие, то есть торговые уездные города, располагают капиталами, пропорционально населению, более значительными, нежели губернские города, потому что в значительных уездных городах обороты торговли значительнее, нежели в губернских, имеющих равное население.

[У нас много заботятся об украшении городов. Если в каком-нибудь из них возводится большое и красивое здание, это составляет источник торжества для всех властей, источник гордости для всех граждан. Когда начинает порядочно отстраиваться в городе какая-нибудь улица, все жители и власти города твердят о том во всех углах России, куда только доберутся. Казань на всю Россию славится своею Воскресенскою улицею, что Казань ведет обширную торговлю, этого можно не знать и действительно не знают очень многие так называемые образованные люди даже в соседних с Казанью губерниях, но я вас спрашиваю, кто не знает, что Казань хорошо отстроена? Этого невозможно не знать, стоустая слава трубит о том неумолкаемо, и это составляет настоящий предмет удовольствия для жителей Казани. Стоило бы только воспользоваться способами, какие указывают нам благотворительные общества Западной &lt,Европы&gt, для улучшения быта в нуждающемся плане, и через несколько лет города наши преобразились бы. Распространение благосостояния в большинстве городского населения — первое и необходимейшее условие для улучшения внешнего вида городов и даже для появления многочисленных великолепных домов частных людей. О первом нечего и говорить: полуразвалившиеся лачуги заменятся красивыми домиками, грязные и смрадные закоулки — опрятными улицами, конечно, только тогда, когда класс мещан и мелких чиновников будет жить в большем довольстве, нежели ныне. Но и постройка многочисленных великолепных домов и роскошных улиц, которыми гордились бы провинциалы, говоря, что ‘у нас, дескать, есть свои Невские проспекты и Большие Морские, свои Тверские и Кузнецкие Мосты’,— это столь вожделенное для каждого сердца появление возможности не ударить лицом в грязь перед столицами, возможно также только при распространении некоторого благосостояния между большинством городского населения, ныне терпящего нужду. Ныне сбыт товаров в наших провинциальных городах незначителен, капиталистов создает ныне только отправление товаров в столицы и за границу, городское население в провинциях не может служить основанием для большой торговли. При увеличении благосостояния в большинстве этого населения настанет иная эпоха для внутренней торговли: город в 20 000 или 30 000 жителей будет потреблять фабричных изделий в пять раз больше, нежели теперь, и в каждом городе появятся новые капиталисты, поддерживаемые сбытом товаров не за границу, не в Москву и в Петербург, а в Алатырь (Симбирской губернии), Ахтырку (Харьковской губернии), Волхов (Орловской губернии), Борисоглебск (Тамбовской губернии), Борисполь (Полтавской губернии), Боровск (Калужской губернии) и т. д., и т. д.,— словом сказать, появятся рынки, о которых никто и не слыхивал до сих пор, и каждый из этих рынков создаст новых капиталистов и новые великолепные здания. Неужели эта сладкая и верная надежда увидеть в своих городах здания и улицы, которыми можно было похвастаться в столице, не склонит каждое бьющееся благородной гордостью в этом городе сердце сделаться в некотором смысле благодетелем своего города — и заслужить такое славное имя — чем же? Простым размышлением: ‘Пожалуй, я согласен часть процентов с капитала, которым пользуюсь теперь, получать не из банка, а из кассы общества, которого я считаюсь почетным членом и одним из основателей-благотворителей, ведь мне все равно, из Москвы ли будут присылаться мне на мои 10 000 рублей 400 рублей процентов, или из кассы нашего общества,— последнее даже приятнее,— банк меня нимало не благодарит и не льстит мне, а тут мне будут говорить похвальные речи, печатать обо мне в газетах и не только в наших газетах,— нет, даже во всех четырех столичных: приятно! Берешь ‘Московские ведомости’ — отчет нашего общества или статейка о нем — и читаешь: ‘Один из благотворителей нашего города, г. N. N.’. A ведь этот г. N. N. именно я, берешь ‘Северную пчелу’, читаешь,— то же самое: ‘Один из благотворителей нашего города г. N. N.’ и т. д., то есть опять все я вке, и в ‘Инвалиде’ то же, и в ‘Петербургских ведомостях’ то же — да, большую приятность приносит просвещение,— за один прием четыре раза в разных местах читаешь о себе, что ты — благодетель и благотворитель человечества,— а таких приемов каждый год бывает несколько. ‘И ведь вся Россия читает это обо мне, вся Россия знает, что я благодетель… Да, приятно, очень приятно жить в просвещенном веке!’

Нет, мы никак не можем предположить, чтобы нашлись сердца, которые не смягчились бы перспективою такого возвышенного и сильного наслаждения и не отдали бы часть своих капиталов в проценты благотворительным обществам. Нет, у этих обществ будут капиталы! Будут капиталы громадные, перед которыми покажутся ничтожны капиталы даже самой Англии! Вспомните только, что по календарю нынешнего года русских капиталов лежало в русских кредитных учреждениях 924 681 639 рублей серебром! Соедините вклады всех кредитных учреждений Англии, Франции, Германии, Голландии, Бельгии и проч. и проч., всех стран от Финистерре до Нордкапа, от Исландии до Эгейского моря, вы не получите такой цифры. И все эти 924 681 639 рублей лежат, доставляя своим владетелям 4% и только, ни одного слова признательности ни от кого, напротив, от многих нарекания,— ни от кого названия благодетелем — скажите же, не гораздо ли приятнее вместе с теми же 4% приобретать еще высокое нравственное наслаждение от всеобщих неумолчных похвал, разносящих на всю Россию, что N.N. друг человечества и благодетель?]

Но само собою разумеется, что чем скромнее надежды, тем они вернее. Предположим же, что благотворительные общества не получат в овсе распоряжение ни одной копейки капитала на ту отрасль деятельности, которая указывается примером подобных учреждений Западной Европы. Все-таки одно их посредничество может доставить на двадцать пять процентов экономии нуждающемуся классу горожан по четырем важнейшим статьям расхода бедняков, [и по крайней мере 15 % экономии на четвертой статье расхода. Положим, что круглым числом на каждого из 5 000 000 нуждающихся горожан Русской Империи приходится только по 10 р. сер[ебром] расхода на платье, пищу и отопление и по 4 р. сер[ебром] на квартиру — сбережение в 25% на первых трех статьях расхода составит 12 500 000 р. сер[ебром], а 15% на четвертой статье — 3 000 000 р. сер[ебром] — всего 15 500 000 р. сер[ебром]. А, конечно, всякий знает, что действительно расходы эти гораздо выше, стало быть, и экономия должна выразиться цифрой более значительною. И, чтобы доставить этому бедному классу людей по крайней мере 15 500 000 р. сер[ебром] экономии, нужно только в каждом городе одному честному и распорядительному человеку заняться надзором за агентами, с которыми благотворительное общество этого города заключит контракты, а для заключения контрактов, доставляющих также огромные выгоды беднякам, нужно только некоторым праздным людям в городе сделать или принять несколько визитов,— что ж тут особенно тяжелого? Ведь делают же и принимают же они в каждое воскресенье и в каждый праздник помногу, иногда по два и по три десятка визитов.

О, как легко и приятно быть филантропом! По моему мнению, это даже приятнее и легче, нежели быть Петром Ивановичем Бобчинским].

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Одесское женское благотворительное общество — одно из благотворительных обществ, которые существовали почти в каждом губернском городе. Материальный эффект деятельности подобных обществ был невелик, так как они организовывались главным образом в целях показа ‘христианского милосердия’ имущих классов.

² Полное название статьи Веселовского: ‘Статистические исследования о недвижимых имуществах в Санктпетербурге’.

³ Здесь, конечно, описка. Чернышевский, вероятно, имел в виду, что расходы бедняков на квартиры могли бы быть сокращены наполовину или несколько более.

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЕ И БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ КОММЕНТАРИИ

(Первоначально: ‘Современник’ 1857, No 5.)

Рукопись-автограф на 15 листах в четвертку. Начало статьи было написано позднее, о чем свидетельствует пометка Чернышевского на первом листе: ‘Этот лист вставить в самом начале статьи об отчете Одесс[кого] Благ[отворительного] Обще[ства]’. Начало занимает 3 страницы, кончая словами: ‘несколько слов о различных способах благотворительности’. В рукописи дальше идет самостоятельное начало, с заглавием: ‘Отчет Правления Одесского Женского Благотворительного Общества за 1856 год. Одесса 1857’, причем первыми строками являются следующие: ‘Из различных способов, существующих для облегчения нужд бедного класса’ и далее.

Стр. 593, 1 строка снизу. В рукописи: для престарелых и увечных, больницы.

[Все это прекрасно. Но всеми этими обычаями и учреждениями не исчерпываются еще все способы, возможные для общественной благотворительности].

Все это прекрасно

Стр. 594, 3 строка. В рукописи: малозначительными средствами.

В каждом городе нужно благотворительное &lt,общество&gt,, и общий бюджет этих обществ, употребляемый на пособие людям, не имеющим средств к пропитанию, должен состоять не из каких-нибудь двух или трех сот тысяч, а из многих миллионов, чтобы &lt,помочь&gt, хотя не всем [всех язв исцелить ни частная, ни даже общественная благотворительность не может — это задача, Разрешимая только государственными законами и изменением житейских наших обычаев] — но хотя бы значительной части, половине или третьей части людей, не имеющих куска хлеба.

Многое мы заняли у Западной Европы, в ином, пожалуй, даже перещеголяли ее, например — в страстной любви к преферансу, но общественная благотворительность еще так же мало привилась к нашим нравам, как и любовь к книгам.

И не только слишком мало распространена у нас общественная благотворительность: многие отрасли ее совершенно еще не употребительны у нас. Мы до сих пор думаем, что только тому нужно помогать, кто уж решительно не имеет даже черствой корки хлеба, а кто может как-нибудь перебиваться со дня на день, о том уж и заботиться нечего.

В Западной Европе

Стр. 594, 18 строка снизу. В рукописи: других стран,— а как велика наша заботливость сравнительно с заботливостью западно-европейских обществ о своих бедняках, можно судить, например, из того, что, не говоря об Австрии и Франции, в какой-нибудь маленькой Голландии с 3 000 000 жителей лет уже десять тому назад существовало 5 804 учреждений и обществ для вспоможения бедным. Интересно было бы знать, насчитается ли во всей России хотя одна пятая часть этого числа, при населении, о двадцать раз большем.

И пусть не говорят, что у нас число бедняков, по пропорции к населению, менее, нежели в странах Западной Европы,— мы не о том говорим, сколько людей внесено в списки нищих, у нас даже и списков таких нет, мы сами не можем даже приблизительно сказать, сколько у нас нищих,— тысячи, или сотни тысяч, или миллионы. Мы говорим просто о бедных всякого рода — просящих или не просящих милостыню, называющихся нищими или различными наименованиями податных и неподатных сословий,— ведь и французские пролетарии не просят милостыню, и в Англии пролетарии не скитаются под окнами, а работают на полях или на фабриках. Бедных у нас несравненно больше, нежели мы себе воображаем. Общей статистики, на которую можно было бы положиться в этом случае, мы не имеем,— заглянем же в частные описания некоторых областей, чтобы по ним судить о целом. Из этих описаний подробнейшее и достовернейшее — описание Киевской губернии, составленное под редакциею покойного Д. П. Журавского и изданное г. Фундуклеем. Справимся хотя с этою книгою.

Поселянин, который кормится обрабатыванием своего участка и, однакоже, не имеет скота, чтобы пахать свой участок, конечно, находится в бедственном положении, конечно, в Англии и Франции по всем правам такого поселянина удостоили бы имени пролетария. Киевская губерния, как всем известно, не принадлежит к числу бедных.

Из числа 172 272 семейств поселян Киевской губернии, 6 положении хозяйств которых были получены г. Журавским точные сведения, ‘огородников и бобылей’ — то есть поселян, не имеющих рабочего скота, считалось в 1845 году] — 24 315 семейств,— это ровно одна седьмая часть всего сельского населения, о котором собраны были сведения,— вывод из этого такой, что числом бедняков мы можем наверное поспорить с Англиею и далеко оставляем за собою Францию.

Основанием для вывода мы взяли земледельческий класс, в котором нищета бывает обыкновенно развита не так сильно, как в городском населении, и однакоже, пропорция у нас оказалась не менее, нежели в Англии, и более, нежели в других государствах, где она относится ко всему населению и где главную цифру бедняков заключает в себе городское население. Это не должно казаться удивительным: при меньшей степени образованности очень натурально, что уровень благосостояния у нас гораздо ниже: благосостояние массы народа всегда соответствует степени развития умственной жизни в нации. Но мы начали говорить

Стр. 600, 20 строка. В рукописи, к бедному населению города.

Приходит в голову мысль: разве филантропия не может быть довольно сильна для того, чтобы хотя одна пятидесятая часть огромного количества миллионов, праздно лежащих в наших банках, была переведена на такого рода постройки? Ведь тут ни пожертвований, ни хлопот ровно никаких не требуется от владетелей таких капиталов,— не все равно для них получать проценты из банка или из общества, кредит которого гарантируется всеми его членами, то есть всеми почетными и богатыми людьми провинции? Ведь эти благотворительные капиталисты могли бы даже спокойно забыть и даже вовсе не знать, что они сделались из вкладчиков банка благодетелями человечества,— ведь они и не знают обыкновенно, что такое банк и какая разница между банком и благотворительным обществом,— они знают только, что из какого-то непостижимо мудреного ‘ломбарда’ получают с каждой отданной тысячи по 40 рублей в год,— для их успокоения можно было бы благотворительное общество &lt,назвать&gt, ‘Ломбардом’, и дело было бы кончено: Ломбард так Ломбард, ну и стали бы они отдавать в него свои деньги.

Но нет, хотя они и не в состоянии сказать, чем отличается настоящий ломбард от того ломбарда, который строит дома для бедных горожан, но все-таки нельзя, вероятно, никакими силами обратить на что-нибудь полезное хотя часть праздных наших капиталов. Потому надобно сказать о средствах к уменьшению расхода бедняков на квартиры без всяких затрат со стороны благотворительного общества единственно силою его участия.

При малочисленности нанимателей

Стр. 601, 10 строка снизу. В рукописи: до срока), которая в наших провинциях не может быть менее, а напротив почти всегда более 10%, кроме того.

Стр. 605, 1 строка. В рукописи: нуждающемуся классу горожан по трем из числа важнейших статей расхода бедняков.

(На этих словах статья в ‘Современнике’ заканчивается).

Отчет правления Одесского женского благотворительного общества за 1856 год. Одесса. 1857

ПРИМЕЧАНИЯ

ТЕКСТОЛОГИЧЕСКИЕ И БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ КОММЕНТАРИИ

Читайте также: