Отчет депутатов литературных организаций о поездке в Москву по делу арестованных литераторов и ученых, Батюшков Федор Дмитриевич, Год: 1919 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 14 минут(ы)

Минувшее: Исторический альманах. 1.

М.: Прогресс: Феникс, 1990.

OCR Ловецкая Т. Ю.

Отчет депутатов литературных организаций о поездке в Москву по делу арестованных литераторов и ученых.

В первых числах сентября произведены в Петрограде массовые обыски и аресты среди интеллигентных тружеников, профессоров и писателей¹. По слухам, аресты производились по прежним спискам кадетской партии², ныне совершенно рассеянной, без разбора степени активности того или иного лица в борьбе политических партий. Забирались люди, ставшие на работу культурно-просветительного характера, даже состоявшие на советской службе при Комиссариате Народного Просвещения. Все это не могло не взволновать литературные организации, и Центральный Комитет Объединенного союза этих организаций³ делегировал депутацию к тов. комиссара по Народному просвещению Гринбергу⁴, чтобы выяснить положение и предпринять меры к освобождению арестованных. Тов. З. К. Гринберг сказал собравшимся у него представителям: Союза Писателей (C. A. Венгеров⁵), Литературного Фонда (Ф. Д. Батюшков⁶), Общества Взаимопомощи литераторов и ученых (А. Е. Кауфман⁷) и Союза Журналистов (Б. О. Харитон⁸), — что им предприняты меры для освобождения тех деятелей науки и литературы, которые не являются активистами в борьбе с советской властью, что он уже говорил об этом по телефону с Москвой, но до сих пор определенных результатов не достигнуто⁹. Он считает полезным, чтобы литературные организации отрядили в Москву делегацию для личных переговоров с представителями центральной власти, причем выразил готовность брать на поруки известных ему лиц, за которых может поручиться весь коллектив служащих в Комиссариате Народного Просвещения, из состава партийных работников. Непосредственные переговоры с центральной властью делегатов Литературных Обществ могут ускорить освобождение арестованных. Ввиду этого Центральный комитет Объединенного союза постановил немедленно отправить в Москву трех представителей Обществ — 1) для пособия нуждающимся литераторам, 2) взаимопомощи литераторов и ученых, 3) союз журналистов. Все трое выехали в понедельник 8-го сентября с мандатами Комиссариата Народного Просвещения. По приезде в Москву (9-го сент.) мы, т.е. А. Е. Кауфман, председатель Общества взаимопомощи, Л. М. Клячко¹⁰, председатель Союза журналистов, и нижеподписавшийся, в качестве председателя Литературного фонда, стали наводить справки по телефону в разные учреждения, чтобы узнать о времени и месте приема Комиссаров, съездили в ТЕО¹¹, чтобы прежде всего добиться свидания с комиссаром по Народному Просвещению товарищем Луначарским. Выяснилось из расспросов, что Ленина в настоящее время нет в Москве, но он ожидается со дня на день, что прием у Луначарского назначен на другой день в 3 часа, что тов. Менжинская¹², председатель Просветительного отдела, может принять нас тоже лишь на другой день от 12 до 2 часов.

Прождав около часа в приемной тов. Менжинской 10 сентября, мы были приняты и изложили цель приезда. Люд. Руд. Менжинская сказала, что Просветительный отдел со своей стороны уже хлопочет об освобождении арестованных в Петрограде, но просила сообщить ей список лиц, относительно которых мы знаем, что они задержаны, и особенно ходатайствуем. Нами названы: С. Ф. Ольденбург¹³, С. К. Булич¹⁴, Д. Д. Гримм¹⁵, Е. П. Султанова-Леткова¹⁶, взамен которой взяты заложниками ее сын и сестра, проф. Пергамент¹⁷, Изгоев¹⁸ и два Буша — проф. ботаники¹⁹ и филолог, приват-доцент Университета²⁰, за которого ходатайствует Гринберг.

Менжинская записала имена, сказала, что постарается устроить нам свидание с Луначарским, которого предупредит о нашем приезде, но будет полезно, если мы теперь же попытаемся его застать, наведет справки о приеме у Дзержинского, состоящего в следственной комиссии²¹, и его товарища Ксенофонтова²². Ленин в отпуску и неизвестно когда вернется. Мы заехали в Театральный отдел к Луначарскому, которому передали письмо Гринберга, прождали часа полтора, чтобы услышать от него, что он может принять нас лишь на другой день в 12 час. дня, так как теперь очень спешит по очень важному делу.

В четверг, 11 сентября, мы прождали больше двух часов товарища Луначарского, который протелефонировал, что [он] у Ленина, приехавшего невзначай, и просит нас подождать. Выслушав наши заявления, Луначарский сказал, что и он держится того мнения, что те из арестованных, которые не занимаются активно политикой, должны быть освобождены. Относительно С. Ф. Ольденбурга он хотел заверить нас, что его арест не длился более одного дня и что во всяком случае Сергей Федорович сейчас свободен. Луначарский сообщил, что в Москву приехал проф. Тонков²³ с такой же миссией, как и наша, и было бы полезно нам соединиться. Тонков был у Ленина. Список задержанных сообщен Луначарскому Менжинской. По телефону вызван был Дзержинский, вместо которого пришел Ксенофонтов, сообщивший, что Дзержинский очень занят и никого не принимает. Луначарский дал нам записку к Ксенофонтову, от которого, дескать, мы можем узнать о судьбе заключенных. Я воспользовался случаем спросить Луначарского, получил ли он Докладную записку от Комитета Литературного Фонда²⁴, дважды ему поданную — весной через А. М. Горького, с месяц назад — вторично — через М. Ф. Андрееву, которая при мне передала бумагу режиссеру Петрову²⁵, ехавшему в Москву, для личного вручения ее Анатолию Васильевичу, но ответа не последовало. Луначарский сказал, что он в первый раз слышит об этом деле, что вопрос важный, компенсация процентов нужна для выполнения наших обязательств по отношению к пенсионерам Фонда, и просит снова послать ему копию докладной записки²⁶. С Ксенофонтовым Л. М. Клячко удалось переговорить по телефону лично, причем выяснилось, что к нему ехать излишне, и он обещал устроить свидание на другой день с Дзержинским. Мы решили разыскать тов. Стасову²⁷, к которой у нас было письмо ее сестры В. Д. Комаровой²⁸. Прием у Стасовой назначен был на другой день в 1 ч. пополудни, но по прибытии к ней мы узнали, что придется дожидаться очереди до 5 час. Действительно, лишь около 5 часов мы были приняты, причем выяснилось из разговора со Стасовой, во-первых, что не может быть никакого общего разрешения вопроса об арестах неактивистов среди литераторов и ученых, рассматривается каждый случай персонально, и могут быть приняты во внимание лишь те сведения, которые мы имеем сообщить о каждом отдельном лице, во-вторых, что образована особая комиссия из трех лиц под председательством тов. Каменева²⁹, в состав которой входят Дзержинский и Бухарин, для расследования вопроса о судьбе арестованных, числившихся в списках кадетской партии³⁰. С Дзержинским Стасова тут же при мне переговорила по телефону и посоветовала на другой день заехать к Каменеву от 11 до 4 дня.

Прием у Каменева начался лишь в 2 часа, причем наша делегация была принята первой. Для сокращения разговоров нами подан меморандум следующего содержания:

‘Мы, нижеподписавшиеся, представители литературных организаций, присланы из Петрограда Центральным Комитетом Объединенного союза ходатайствовать об освобождении наших сочленов и товарищей, задержанных по распоряжению центральной власти.

Не входя в рассмотрение неизвестных нам обвинений и не зная, предъявлены ли таковые арестованным лицам, мы можем только свидетельствовать, что в число задержанных писателей и ученых вошли представители науки и литературы, вставшие на работу исключительно с культурно-просветительской целью. Вряд ли нужно доказывать, насколько такие работники теперь нужны и какой ущерб делу просвещения наносит их задержание. Кроме того, между ними имеются лица с совершенно расшатанным здоровьем, на которых заключение особенно тяжело отражается. По нашему глубокому убеждению, многие аресты являются плодом недоразумения.

От имени шести литературных организаций Петрограда, которые нас делегировали, мы ходатайствуем об освобождении задержанных ученых и литераторов’.

Каменев поставил вопрос сразу на практическую почву и сказал, что освобождаются те из арестованных, за которых ручаются общественные литературные или научные организации. Он показал нам список освобожденных лиц, в первую очередь С. Ф. Ольденбурга³¹, — затем высказал свои затруднения относительно других, о которых он не имеет сведений. В числе их П. Гр. Мижуев³². Каменев передал нам список задержанных в Петрограде представителей литературы и науки, но в нем не оказалось многих лиц, об аресте которых мы доподлинно знали. Не были упомянуты ни Изгоев, ни Потресов³³, ни Султанова-Леткова. Каменев сказал, что об аресте Султановой он ничего не знает, что если за ее ненахождением взяли ее сына и сестру заложниками, то это совершенная нелепость и, конечно, они должны быть освобождены.

Взяв список у Каменева, мы пошли в другую комнату выбрать имена известных нам деятелей в области науки и литературы, а тем временем состоялся парад милиционеров перед б. домом московского генерал-губернатора³⁴. Тов. Каменев сказал речь выстроившимся на площади в несколько рядов милиционерам под командой двух или трех начальников, напомнив им их обязанности по охране порядка в городе. После того как прозвучало троекратное ‘ура’, мы передали тов. Каменеву свое поручительство за двенадцать лиц арестованных, сказав, что соберем данные об остальных, так как имена их нам незнакомы. Дополнительные поручительства будут ему посылаться из Петрограда, причем на будущее устанавливается такой порядок, что в случае задержания кого-либо из представителей науки и литературы, настоящая деятельность которых неизвестна, мы сносимся непосредственно с Каменевым, который обещал, что, по представлении поручительства организации, арестованный будет немедленно освобожден на поруки.

Ф. Батюшков³⁵.

ПРИМЕЧАНИЯ

Составили Н. Крамер и Р. Бах

¹ 28—29 августа 1919 в Москве были арестованы руководители т. наз. ‘Национального центра’, причем были захвачены списки части членов этой организации. По этому поводу 1—5 сентября были проведены массовые обыски и аресты в Петрограде.

² Список арестованных не ограничивался бывшими членами конституционно-демократической партии (партии народной свободы), хотя они и составили основное ядро задержанных. Ленин 18 сент. 1919 писал по этому поводу М. Ф. Андреевой: ‘Нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей кадетской и околокадетской публики. Она способна, вся, помогать заговорщикам. Преступно не арестовывать ее. Лучше, чтобы десятки и сотни интеллигентов посидели деньки и недельки, чем чтобы 10 000 &lt,Ленин имеет в виду рабочих и крестьян. — Н.К.&gt, были перебиты. Ей-ей лучше’ (ПСС, т. 51, с. 52).

³ В 1919 был учрежден Петроградский Объединенный Союз профессиональных литературных организаций, в который вошли Союз российских писателей, Союз драматических и музыкальных писателей, Профсоюз деятелей художественной литературы, Петроградский Профсоюз журналистов, Общество взаимопомощи литераторов и ученых и Всероссийское общество профессиональных переводчиков-литераторов. Часть писательских организаций страны (общий обзор их см. в кн.: В. Р. Лейкина-Свирская. РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В 1900—1917 ГОДАХ. М., 1981, с. 119—146) осталась вне Объединенного Союза.

⁴ Гринберг Захар (Захарий) Григорьевич (1889—1949) — бывший бундовец, член РКП(б) с 1917 по 1922. Историк по образованию. После Октября — член Гос. комиссии по просвещению (комиссия существовала в 1917—19) и один из ведущих деятелей Наркомпроса. Зам. наркома просвещения Союза коммун Северной области. Впоследствии член правления Исторического музея, зам. директора Оружейной палаты. В 1930-е — зам. нач. Сектора планирования науки Госплана. В 1927—45 работал во 2-м МГУ и Ин-те мировой литературы АН СССР. В Архиве А. М. Горького хранятся неопубликованные письма Горького к Г. с многочисленными ходатайствами за преследовавшихся в 1918—19 деятелей культуры.

⁵ Венгеров Семен Афанасьевич (1855—1920) — историк литературы, библиограф. Проф. Пб ун-та, Бестужевских курсов и Психоневрол. ин-та. Организатор (1917) и первый директор Российской книжной палаты. Секретарь Союза писателей и руководящий деятель др. писательских организаций в конце XIX — начале XX вв. Первое время после Октября — противник новой власти.

Союз русских писателей основан в конце 1896 в виде О-ва взаимопомощи при Рус. лит. о-ве в Петербурге, носил затем название Союза взаимопомощи рус. писателей, закрыт в 1901 после первого выступления с политич. протестом. Весной 1905 в Петербурге создан Союз российских писателей, прекратил свое существование в 1920.

⁶ Батюшков Федор Дмитриевич (1857—1920) — филолог, специалист по романским и германским языкам и литературам. Лит. критик, переводчик. Преподавал в Пб ун-те. В первые годы революции заведовал Пг. акад. театрами. Один из многолетних руководителей Лит. фонда.

О-во для пособия нуждающимся литераторам и ученым (Лит. фонд) — старейшая писательская организация в России (1859—1922, деятельность Лит. фонда свернута в 1918). Существующий ныне Лит. фонд действует с 1934.

⁷ Кауфман Абрам Евгеньевич (1855—1921) — журналист, ред. ‘Вестника литературы’ (1919—20), пред. О-ва взаимопомощи литераторов и ученых.

О-во явилось преемником Кассы взаимопомощи литераторов и ученых (осн. в 1890 при Лит. фонде и в 1906 выделилась в самостоят. учреждение). Наркомпрос в нач. 1918 поставил под свой контроль весь капитал Кассы, вследствие чего она практически прекратила свою деятельность. 30 апр. 1918 К. принял на себя обязанности секр. Кассы, с 31 окт. — и.о. пред. В ноябре 1918 Касса преобразована в О-во. На 1 янв. 1919 числилось 453 члена О-ва. Закрыто в 1920.

⁸ Харитон Борис Осипович (1876 — после 1941) — журналист. Окончил Киевский ун-т, в 1910-е ночной редактор и выпускающий газеты ‘Речь’. В описываемое время — член правления О-ва взаимопомощи литераторов и ученых, секр. Союза журналистов. Заведовал Домом литераторов (своего рода писательским общежитием) и принимал участие в издании ‘Летописи Дома Литераторов’. Выслан в 1922, в Берлине редактировал журнал ‘Сполохи’. С 1924 — в Риге. Редактор еврейской русскоязычной газеты ‘Народная мысль’. До 1940 — постоянный ред. газеты ‘Сегодня вечером’ (вечерний выпуск крупнейшей рус. газеты в Прибалтике ‘Сегодня’). Участвовал в работе рижского изд-ва ‘Жизнь и культура’ (при редакции газеты ‘Сегодня’), редактировал выходившие в Риге собр. соч. Лермонтова, Толстого, Тургенева, Пушкина. В ноябре 1936 рус. эмиграция отметила его 60-летие. Судьба X. после начала войны (1941) нам неизвестна. Физик-атомщик, советский академик Ю. Б. Харитон (р. 1904) — его сын.

Союз журналистов выделился из Союза российских писателей при организации последнего в 1905, отличался большей радикальностью.

⁹ Известно, что по собственному почину Гринберг начал хлопотать, в частности, за С. Ф. Ольденбурга.

¹⁰ Клячко (Клячко-Львов) Лев Моисеевич (1873—1934) — журналист, врач. В 1900—1910-е сотрудничал в газетах ‘Биржевые ведомости’, ‘Новая жизнь’, ‘Речь’, ‘День’ и др. периодических изданиях под псевд. Л. Львов. В 1918—21 — собиратель воспоминаний царских сановников и их редактор.

¹¹ Театральный отдел Наркомпроса (ТЕО) образован в янв. 1918, возглавлялся одно время A. B. Луначарским. Просуществовал до 1920.

¹²Менжинская Людмила Рудольфовна (1878—1933) входила в руководящее ядро Гос. комиссии по просвещению и созданного поначалу при ней Наркомпроса, в 1918 — член коллегии Пг Компроса. С июля 1919 выполняла обязанности находившегося в продолжительном отпуске зам. наркома просвещения РСФСР. Сестра В. Р. Менжинского, вернувшегося в конце 1919 на руководящую работу в ВЧК.

¹³ Ольденбург Сергей Федорович (1863—1934) — востоковед, организатор науки. Академик и (1904—29) непременный секретарь АН. Проф. Пб у-та — ЛГУ, директор Азиатского музея — Ин-та востоковедения АН СССР, активный член многих науч. комиссий и обществ, член ряда зарубежных научных организаций. В первые послереволюционные годы — постоянный защитник деятелей культуры, подвергавшихся лишениям и гонениям. См. о нем: ‘Память’. Вып. 3, Париж, 1980, с. 447—454.

Для характеристики Ольденбурга приведем отрывок из дневника К., относящийся к январю 1923: ‘Идеализм и скрытое себялюбие, способность к самопожертвованию и честолюбие, уважение к свободе мысли и нетерпимость к внутренне свободной личности, скромность в сочетании с требованием пиетета к себе, сердечная доброжелательность ко всему молодому, свежему, трудящемуся, верующему, оптимизм действительный, внутренний, и рядом — официальный, внешний, вопреки всему, легкая внушаемость и возбудимость, искренность и ‘себе на уме’, легкое подыгрывание к сильным мира, прямота врожденная и недостаток гражданского мужества, истекающий из физической трусости, и в основе всей личности — черта, ярко бросающаяся в глаза, покрывающая собою все остальное и становящаяся огромной силой не только сама в себе, но и в действии на других, это — вечная деятельность, вечное кипение, громадная, почти сверхчеловеческая энергия. Таков человек, спасший и до сих пор спасающий Академию и науку в России. Я представляю себе, какое впечатление может производить этот неунывающий, маленький, тщедушный комочек энергии на всех идейных и честных большевиков, с которыми он имеет теперь постоянно дело, и каким бесконечно отрадным явлением должен он им казаться на сером фоне прославленной российской интеллигенции и в частности — русских ученых. Есть, конечно, не менее достойные его и, может быть, во многом и более почтенные, как русские интеллигенты, так и русские ученые, но они сидят у себя и втихомолку трудятся — тоже не для себя, но для своей науки, для будущего своей, не менее горячо любимой родины, его же — вулканические извержения его энергии вынесли на поверхность клокочущего океана революции, и он, волнуясь вместе с его волнами, все же является тем плотным, тяжелым слоем масла, которое успокаивает волнение океана, хотя бы в той лишь его части, в которой оно разлито. Перед большевиками ему даже не надо особенно лукавить и много подыгрываться: его внутренняя потребность деятельности, заставляющая его кидаться во всякое дело, которое ему подворачивается, и принимать всякие просьбы и предложения об участии в чем-нибудь, с которыми к нему обращаются власти, создает к нему то, по-видимому, доверчивое и благожелательное отношение правителей, благодаря которому ему удается охранять Академию и вести ее насколько возможно вперед в ее естественных задачах и требованиях’.

В прошлом видный кадет, министр просвещения в одном из кабинетов А. Ф. Керенского, отец Сергея Сергеевича Ольденбурга — бескомпромиссного противника большевиков, скончавшегося позже в белой эмиграции, С. Ф. Ольденбург был арестован 4 сент. 1919 и сидел на Шпалерной в одной камере с Д. Д. Гриммом. Его едва не посадили в карцер за то, что в книге, присланной ему в тюрьму президентом Академии наук А. П. Карпинским, оказались две открытки, не имевшие к нему никакого отношения. При нем по ночам выводили из камер обреченных на расстрел. Одного молодого человека, доброго, ласкового, жизнерадостного, отца нескольких малых детей, расстрелянного после трех месяцев заключения за две винтовки, найденные на его даче, О. особенно жалел и не мог забыть, вернувшись на волю, он рассказывал о нем своим знакомым (даже не самым близким).

¹⁴ Булич Сергей Константинович (1859—1921) — филолог и историк музыки, проф. Пб ун-та и Высших женских (Бестужевских) курсов. Его науч.-пед. деятельность началась в 1881 и отличалась широким диапазоном: историограф рус. языкознания, основоположник экспериментальной фонетики в России, русист-синтаксист, санскритолог, автор многих лингвистич. курсов (в их числе — введение в языкознание и сравнит. грамматика индоевроп. языков), руководитель студ. занятий по диалектологии, церковнослав. языку и т.д., автор книг по истории музыки, Б. был также композитором (романсы, кантата), пианистом, чтецом-импровизатором. Последний (с 1910) директор (ректор) Бестужевских курсов, в царские времена критиковал распоряжения попечителя учебного округа. Кадет. Поборник автономии высшей школы. В конце 1918 по его ходатайству Бестужевским курсам присвоено наименование 3-го Пг ун-та Арестован 5 сент. 1919, в это время его семья, видимо, находилась уже в Финляндии. Во время его ареста, 13 сент., Наркомпрос распорядился влить б. Бестужевские курсы в Пг ун-т. Тюрьма, а затем крайняя нужда подорвали здоровье Булича. В марте 1920 К. пишет о Б.: ‘Духовный мрак в его любимом деле убивает его’. Умер в Петрограде, точная дата и обстоятельства смерти нам неизвестны.

¹⁵ Гримм Давид Давидович (1864—1941) — правовед, специалист по римскому праву. Проф. Пб-Пг ун-та (1891—1913, 1917—20), Рус. Юрид. ф-та в Праге (1920—27) и Юрьевского — Тартуского ун-та (1889—91, 1927—34), а также Училища правоведения и Александровской военно-юрид. академии. Арестован 5 сент. 1919. В 1919 по освобождении из-под ареста уехал в Киев, затем эмигрировал.

¹⁶ Султанова (урожд. Леткова) Екатерина Павловна (1856—1937) — писательница, автор повестей и рассказов. Принимала активное участие в деятельности Литфонда и различных благотворит. организаций (доставление средств Высшим женским курсам, попечительство о душевнобольных). Вдова Н. В. Султанова (1850—1908) — архитектора и историка древнерус. зодчества, академика Акад. художеств. Сын ее, Султанов Юрий Николаевич, позже работал в Музее Города.

¹⁷ Пергамент Михаил Яковлевич (1866—1932) — правовед, проф. Пб ун-та. Арестован 5 сент. 1919. Позже преподавал в Ин-те нар. хоз-ва им. Энгельса и Ленингр. ин-те сов. строительства им. Калинина.

¹⁸ Изгоев (псевд., наст. — Александр Соломонович Ланде, 1872—1935) — публицист. Эволюционировал от легального марксизма к правым кадетам. Автор ‘Вех’, сотрудник ‘Речи’. Осн. печатные труды по актуальным политич. вопросам выпустил в 1917. В 1918 секретарь ревиз. комисси О-ва взаимопомощи литераторов и ученых. В 1922 выслан из России, некоторое время жил в Чехословакии, затем обосновался в Хаапсалу (Эстония), где и умер. С 1926 — пост. корр. рижской газеты ‘Сегодня’.

¹⁹ Буш Николай Адольфович (1869—1941) — проф. ботаники, в 1912—31 ст. ботаник Ботанич. музея, с 1918 зав. каф. ботанич. географии Пг ун-та, организатор (1920) и директор Петергофского естественно-научного ин-та. С 1920 — чл.-корр. АН.

²⁰ Буш Владимир Владимирович (1888—1934) — историк литературы, краевед, библиограф. С 1915 прив.-доц. Пг ун-та, с 1920 проф. Туркестанского (позже Среднеазиатского) гос. ун-та, в 1925—28 проф. Саратовского ун-та. С 1931 уч. секр. ИРЛИ (Пушкинского Дома). Член ВКП(б) с 1932.

²¹ Дзержинский Феликс Эдмундович (1877—1926) был в это время членом ЦК РКП(б), пред. ВЧК, а также (с 30 марта 1919, по совместительству) нар. комиссаром внутр. дел, коему подчинялись милиция и угрозыск, незадолго до описываемых событий Д. был сделан также начальником Особого отдела ВЧК (с 18 авг. 1919) и членом Комитета обороны г. Москвы (с 6 сентября 1919). Принимал участие в работе Контрольно-ревизионной комиссии при ВЧК (образована 1 февр. 1919), занимавшейся среди прочего разбором жалоб и заявлений о злоупотреблениях ВЧК. В описываемые дни Д. был занят следствием по делу ‘Нац. центра’ и в особенности поисками военной организации, связанной с ‘Нац. центром’ (эти поиски привели к разоружению 19—20 сент. трех высших военных школ под Москвой и аресту около 700 чел.).

²² Ксенофонтов Иван Ксенофонтович (1884—1926) — член РСДРП с 1903, член Коллегии ВЧК с момента ее организации (дек. 1917), с марта 1919 по апр. 1921 зам. пред. ВЧК, представитель ВЧК в Верховном трибунале. С 1921 управляющий делами ЦК РКП(б).

²³ Тонков Владимир Николаевич (1872—1954) — анатом, с 1915 проф. и зав. каф. нормальной анатомии Военно-мед. академии. Президент (начальник) BMA (1917—1925). Один из самых деятельных защитников науки и ученых в первые сов. годы. С 1932 член ВКП(б) (кандидат с 1930), с 1934 заслуж. деятель науки, с 1944 действ. чл. АМН СССР.

²⁴ В 1918 Комиссариат просвещения аннулировал капитал Лит. фонда. Комитет Лит. фонда обращался в Комиссариат с просьбой о выплате хотя бы процентов с аннулированного капитала и о субсидиях на деятельность Лит. фонда.

²⁵ Петров Николай Васильевич (1890—1964) — режиссер. В 1910—18 пом. режиссера Александринского театра, затем два года работал в Петрозаводске и Костроме, в 1920 вернулся в Петроград. Впоследствии (1928—33) худ. рук. Гос. акад. театра драмы (б. Александринского), работал в театрах Москвы и др. городов.

²⁶ В результате настойчивости Ф. Д. Батюшкова ему удалось добиться от Наркомпроса ежегодной субсидии для Литфонда в размере 100 тыс. руб. Напомним, что Литфонд существовал до 1922.

²⁷ Стасова Елена Дмитриевна (1873—1966) — член РСДРП с 1898, с февр. 1917 по март 1920 секретарь ЦК РКП(б), член ЦК (1918—19). В первой пол. 1920-х — оргсекретарь ЦК Компартии Германии, затем руководящий работник МОПРа.

²⁸ Комарова (урожд. Стасова) Варвара Дмитриевна (1862—1943) — историк литературы, писательница. Дочь Дм. Вас. Стасова (1828—1918) — старшины присяжных поверенных Петербурга, мл. брата Вл. В. Стасова. В 1920-е — ученый хранитель Рукописного отд-ния Пушкинского Дома.

²⁹ Каменев Ю. (псевдоним Льва Борисовича Розенфельда, 1883—1936) был в это время членом Политбюро ЦК РКП(б) и председателем Моссовета. Принадлежал, можно сказать, к ‘соглашательскому’ крылу большевиков. Литературно-критическую деятельность начал после 1905, к описываемому времени — автор работ о Брюсове, Ропшине, Некрасове, Чернышевском, Герцене. Позднее был директором Ин-та Ленина (организован в 1923), редактировал собр. соч. Ленина и ‘Лен. сборники’, писал о сов. писателях, руководил изд-вом ‘Academia’. Один из вождей внутрипартийной оппозиции, расстрелян.

³⁰ Комиссия была образована накануне, 11 сент. 1919, на заседании Политбюро ЦК РКП(б). 15 сент. 1919 Ленин в ответ на неопубл. до сих пор письмо к нему Горького, доставленное Тонковым, писал: ‘Тонкова я принял, и еще до его приема и до Вашего письма мы решили в Цека назначить Каменева и Бухарина для проверки ареста буржуазных интеллигентов околокадетского типа и для освобождения кого можно. Ибо для нас ясно, что и тут ошибки были. Ясно и то, что в общем мера ареста кадетской (и околокадетской) публики была необходима и правильна’ (ПСС, т. 51, с. 47). Это то самое письмо, где за образец ‘буржуазных интеллигентов’ и ‘околокадетских господчиков’ взят Короленко — ‘жалкий мещанин, плененный буржуазными предрассудками’ — и где говорится о необходимости свержения подобных ему ‘интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно’.

³¹ Трудно оценить степень дезинформированности самого Каменева (как перед этим и Луначарского), но сообщения об освобождении Ольденбурга были неправдой: он пробыл под арестом до 21 или 22 сентября. 23 сентября, уже на воле, увидел опубликованный список расстрелянных кадетов, среди которых многие были близко ему знакомы. По воспоминаниям современника, у С. Ф. Ольденбурга была в эти дни походка человека, на двадцать лет состарившегося и совершенно разбитого.

³² Мижуев Павел Григорьевич (1861 — ок. 1932) — педагог, специалист по истории школы на Западе, составитель франц. хрестоматий для школ, автор популярных биографий в серии ‘Нашему юношеству рассказы о хороших людях’. Активный деятель Пед. музея военно-учебных заведений — научно-методич. центра петербургской пед. мысли (существовал до 1917). Гл. библиотекарь Пг технология, ин-та (1902—24). Член правления О-ва взаимопомощи литераторов и ученых. В 1920-х — проф. Пг ун-та, в 1926—28 — преп. франц. яз. в Технологич. ин-те.

³³ Потресов Александр Николаевич (1869—1934) — с.-д. Участвовал вместе с Лениным в организации ‘Искры’, с 1903 меньшевик. В 1917 руководящий сотрудник газ. ‘День’, занимавшей резко антибольшевистскую позицию, в сент. 1917 Ленин относил его к тому крылу соц. партий, которое ‘ничем серьезным не отличается от кадетов’ (ПСС, т. 34, с. 250). После Октября работал в Главархиве. П. не был освобожден сразу: 27 или 28 сентября Ленин говорил по телефону Луначарскому о ручательстве, необходимом для освобождения больного Потресова (‘Лит. наследство’. Т. 80. М., 1971, с. 126—128). С 1926 в эмиграции, где сотрудничал в еженед. ‘Дни’ и редактировал ‘Б-ку демократия, социализма’.

³⁴ Парад милиционеров перед зданием Моссовета был связан с тем, что 6 сентября Москва была объявлена на военном положении, а треть моск. милиции отправлена на фронт.

³⁵ Отчет написан и подписан человеком, о котором А. И. Куприн писал: ‘Достоинство &lt,…&gt, этого воистину человека заключалось в его полной неспособности лгать’. А говоря о симпатиях, которые вызывал к себе Ф. Д. Батюшков в разных людях, Куприн приводит след. пример: ‘Соседние с его бездоходным имением в Устюженском уезде мужики поделили между собою его землю &lt,…&gt, но все, как один, решили: ‘Усадьбу Федору Дмитриевичу оставить, старых лип не рубить, яблок не красть и, спаси Господи, не трогать книг’. Так они и сдержали свое слово.

— Мы Вас наравне с коммунистами считаем, — сказали ему члены комитета, когда в 1918 он приехал в свою бывшую усадьбу, — и если бы Вы приехали раньше, то наделили бы поровну (Батюшков описал это в письме к В. Г. Короленко)’.

(Цит. по кн.: Куприн А. И. Собр. соч. в 6-ти тт. Т. 6. М., 1958, с. 793).

Отчет депутатов литературных организаций о поездке в Москву по делу арестованных литераторов и ученых.

Читайте также: