ТОРКВАТО ТАССО
ТОРКВАТО ТАССО
ОСВОБОЖДЕННЫЙ ИЕРУСАЛИМ
ОСВОБОЖДЕННЫЙ ИЕРУСАЛИМ
Из песни III
Из песни III
Освобожденный Иерусалим. Из песни III, Тассо Торквато, Год: 1580
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Итальянская поэзия XIII—XIX вв. в русских переводах: Сборник
М.: Радуга, 1992.
Перевод С. Раича
Клоринда, упредив отряд,
Вступает в бой с Танкредом.
Обломки копий вверх летят,
И треск за треском следом,
Удар последний над челом
Клоринды разразился,
И развязавшийся шелом
С чела ее свалился,
И ветр, развеяв по плечам
Руно кудрей златое,
Открыл изменою очам
Красавицу в герое.
В очах ее сверкал огонь,
И в самом гневе милый,
Что ж был бы в неге сей огонь?
Танкред, сберися с силой,
Всмотрись! Еще ль не узнаешь
Любви твоей предмета?
Здесь та, кем дышишь, кем живешь.
От сердца ль ждешь ответа?
И сердце скажет: это та,
Которой у потока
Тебя пленила красота!
К ней, к ней вниманье ока!
А прежде он и не смотрел
На щит, на шлем пернатый,
Теперь взглянул и обомлел.
Она, свив кудрей злато,
На новый бой к нему летит,
Влюбленный отступает,
Он дале, он других теснит
И строи раздвигает,
Она за ним и грозно вслух:
‘Постой!’ — несется следом,
И вторится: ‘Постой!’ — и вдруг
Две смерти пред Танкредом.
Разимый ею — не разит,
Не ищет он защиты,
Не меч ему бедой грозит,
Но очи и ланиты,
С них, лук напрягши тетивой,
Любовь бросает стрелы.
‘Ах! что мне,— думал он с собой,—
Что мне удар тяжелый
Твоих неутомимых рук?
Он воздух бьет бесплодно,
Влюбленному страшней всех мук
Один твой взгляд холодный.
Ужель сердечну тайну мне
Снести во гроб с собою?
Решусь и душу перед ней
Скорбящую открою,
Пусть знает, на кого подъят
Булат ее жестокий’.
Он стал и, обратясь назад,
Сказал сквозь вздох глубокий:
‘В толпе врагов тебе врагом
Один Танкред унылый!..
Оставим строи и вдвоем
Измерим наши силы’.
Клоринда вызов приняла
И, не заботясь боле
О шлеме, сорванном с чела,
Несется вихрем в поле,
Убитый горестью герой
За героиней следом,
Она копье назад, и в бой
Вступила уж с Танкредом.
‘Остановись! — сказал он ей,—
Постой! ни капли крови,
И сечи нет, пока для ней
Меж нами нет условий!’
Она остановилась, ждет
От рыцаря условий,
Ему отваги придает
Отчаянье любови.
‘Мне договор один с тобой,
Ты,— молвил он прекрасной,—
Не хочешь в мире быть со мной,
Что ж в жизни мне несчастной?
Вот грудь, вынь сердце из нее,
Оно давно уж рвется
К тебе, оно давно твое,
Давно тобою бьется.
Что медлишь? поражай главу,
Склоненну пред тобою,
Вели, и панцирь я сорву
И грудь тебе открою,
Мне смерть — отрада, доверши!
Что в жизни мне несчастной?’
Так чувства нежной он души
Передавал прекрасной,
И боле высказать хотел
Словами и слезами,
Но строй неверных налетел,
Бегущих пред врагами.