Ольга или осада Коростеля.
(Такъ называется поэма. Здсь предлагаемъ отрывокъ изъ второй псни.)
(Изъ третьей псни.)
Ольга, или Осада Коростеля, Алякринский Иван Петрович, Год: 1827
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Уже толпы богатырей
Прошли, какъ тучи громовыя,
Вдали отъ солнечныхъ лучей
Сверкаютъ копья ихъ стальныя.—
Какъ съ неба громомъ пораженъ,
Стоялъ въ уныньи Князь1 глубокомъ,
Всходило солнце, и съ раменъ
Струило злато надъ востокомъ.
Не милъ ему разцвшій день,
Ни звукъ охотничьяго рога,
Ни дикая дубравы тнь!
Въ его душ кипитъ тревога.
Ему мечтается отецъ,
Рукой коварною пронзенный,
Обезображенный и блдный.
Къ нему приходитъ наконецъ
Его забавъ товарищъ врный,
Искусный всадникъ и ловецъ,
То Претичь — равный съ нимъ лтами.
Привычка вмст быть всегда,
Среди покоя и труда,
На вкъ ихъ сдлала друзьями,
Одна ихъ страсть — въ глуши лсовъ
Стрлять медвдей и волковъ
И быть съ дружиной въ чистомъ пол,
Связала узелъ дружбы бол,
‘О Князь!’ такъ Претичь говоритъ,
‘Въ твоихъ глазахъ, чертахъ ланитъ,
‘Я зрю души твоей мученье,
‘Не ты одинъ, лишась отца,
‘Противъ Древлянъ питаешь мщенье:
‘Вс гнвомъ вспыхнули сердца,
‘Готовятъ казнь врагамъ жестоку,
‘Я съ нжныхъ лтъ тебя любилъ
‘Съ тобой я радости длилъ,
‘И раздлю печаль глубоку.
‘Моя стрла:, мой мечь, мой конь,
‘Къ твоимъ услугамъ все готово!
‘О Князь! скажи одно лишь слово,
‘Я брошусь въ воду и въ огонь!’
— Въ твоей мн дружб нтъ сомннья,
Я зналъ, что преданъ ты ко мн:
Теперь въ подсолнечной стран
Твоя мн дружба, утшенье —
Сказалъ со вздохомъ Князь младой:
Пойдемъ отсюда, здсь тоской
Душа моя томится бол.
При друг, можетъ быть, своемъ
Развю на минуту горе!
За свтлымъ Княжескимъ дворцомъ
Былъ садъ, стною огражденный,
Разнообразіемъ древесъ
Тогда былъ чудомъ изъ чудесъ.
Въ немъ холмы, въ немъ луга зелены,
Свтлй кристалла ручейки,
Въ которые, склонясь глазами,
Глядятся алые цвтки,
Древа, внчанныя плодами,
Кидаютъ тнь съ густыхъ втвей,
Въ зеленомъ бархат долины,
Для любопытныхъ здсь очей
Являютъ чудныя картины.
Здсь гордый миртъ, тамъ кипарисъ,
Сквозь листьевъ здсь алютъ сливы,
Тамъ гнутся вишни горделивы,
Здсь груши межъ собой сплелись,
Нектарнымъ наливаясь сокомъ,
Тамъ разливаютъ ароматъ
На холм яблони высокомъ,
Янтарный рдетъ виноградъ,
Колышетъ кисти молодыя,
Здсь ивы свсившись густыя,
Шумятъ надъ зеркаломъ прудовъ,
За ними древній рядъ вязовъ
И дики сосны остроглавы,
И дубы прутъ лазурь челомъ,
Сыны столтій величавы,
Въ средин — обнаженный холмъ,
Краса угрюмая Природы,
Изъ ребръ его бьютъ съ ревомъ воды,
Кипятъ, стремятся въ долъ со скалъ,
Летаютъ брызги, валъ на валъ,
Горою пна — и повсюды
Сребра, кристалловъ льются груды
Окрестъ и ревъ и трескъ и громъ
И вой разносится вдоль лса,
Сдые пни, обросши мхомъ,
Надъ доломъ свсившись съ утеса,
Паденьемъ, кажется, грозятъ:
Сюда два юные спшатъ,
Волнуемые мрачной думой,
Подъ свсившійся дубъ угрюмой,
При рев бурныхъ водъ они
На посдвши сли пни.
‘Во мн пылаетъ пламя мести’
Такъ началъ другу Святославъ:
‘Увы! сколь строгъ Небесъ уставъ!—
‘Мн быть нельзя на пол чести,
‘Не льзя и мстить моимъ врагамъ,
‘Мои другъ! свое повдай мннье:
»Остаться здсь, иль къ знаменамъ
‘Подъ вихорь стрлъ летть въ сраженье?
‘Останусь здсь, меня сведетъ
‘Тоска жестокая въ могилу:
‘Пойдуль на вражескую силу,
‘Нарушу матери совтъ.
‘Вотъ мысль, которая волнуешь
‘Всю внутренность души моей.’
О Князь! вотще твой духъ тоскуетъ,
Ршись,— на ретивыхъ коней,—
И тайно въ слдъ за знаменами.
Обыкли мы владть мечами,
Въ дубравахъ поражать зврей,
Что пользы умерть съ печали?
Въ насъ кровь воинственныхъ Славянъ,
Намъ Боги жизнь для славы дали:
Ршись, пойдемъ противъ Древлянъ.
Покрой лицо свое забраломъ,
Взложивъ на голову шеломъ,
И на кон своемъ удаломъ
Явись на пол боевомъ.
Твои друзья, которы съ нами
Забавы юности длятъ,
Давно желаніемъ горятъ
Рубиться за тебя съ врагами.
Въ бою, при звук трубъ, мечей
Гд съ каждой смерть стрлой летаетъ,
Никто тебя тамъ неузнаетъ
Кром однихъ твоихъ друзей.
Когда же мы лишимся жизни,
То слава всюду возгремитъ,
Что пали мы за честь отчизны,
И мать твоя теб проститъ,
Коль побдимъ, — насъ кони рьяны
Стезею тайной въ градъ примчатъ.
Что медлишь, Князь! Часы летятъ
Быстрй, чмъ молніи багряны.—
‘Все кончено!’ Князь далъ отвтъ:
‘Лишь только ночь въ одежд черной
‘На холмы съ облаковъ сойдетъ,
‘Вели моей дружин врной
‘Готовой, въ тайный быть походъ.’
Съ послднимъ слотомъ Претичь скрылся.
Отъ мрачныхъ думъ, тоски, заботъ,
Князь въ сонъ глубокій погрузился.
Ему мечталося, что онъ,
Гоняясь долго за зврями,
Былъ въ чащу бора завлечонъ.
О ужасъ! видитъ, подъ древами
Отецъ, склонясь на грудь челомъ,
Стоялъ израненный и блдный,
У ногъ его съ чела шеломъ,
Булатна сабля, тулъ, щитъ мдный
Изломаны въ крови лежатъ,
Кольчуга, пылью вся покрыта,
На немъ насквозь была пробита,
Къ ней три стрлы еще дрожатъ,
Взоръ мутенъ, дикъ, ланиты впали,
Власы всклокоченные — видъ
Ему ужасный придавали.
Казалось, сына онъ манитъ
Къ себ ослабшею рукою,
И слышитъ онъ, что говоритъ
Ему съ душевною тоскою:
‘Мой сынъ, мой милый Святославъ!
‘Увы! оставленъ я богами,
‘Въ непроходиму глушъ дубравъ
‘Коварно завлеченъ врагами,
‘Израненъ я, — вотъ кровь течетъ,
‘Я чувствую изнеможенье.
‘Зову я смерть, она нейдетъ,
‘Чтобъ продолжать мое мученье!
‘Мн боги жизнь велятъ скончать,
‘Увы! не съ славой въ пол брани!’
И Святославъ, простерши длани,
Стремился Игоря обнять,
Вдругъ въ облак сей призракъ скрылся,
Исчезъ, какъ исчезаетъ дымъ.
Отъ сна Князь быстро пробудился,
И видитъ — Претичь передъ нимъ,
Спустилась ночь, и мсяцъ блдный
Верхи древесъ посеребрялъ,
Осдланъ конь уже стоялъ,
Облекся Князь въ нарядъ военный,
Извлекши саблю изъ ноженъ,
Онъ такъ клялся предъ другомъ врнымъ:
‘Я шумомъ водь былъ усыпленъ,
‘Лежа одинъ подъ дубомъ темнымъ,
‘Мой другъ! что видлъ я во сн!
‘Отецъ, оставленный богами,
‘Пронзенный въ грудъ тремя стрлами,
‘Въ глуши лсовъ явился мн,
‘Потухъ взоръ пылкій, величавый,
‘Измнены черты лица,
‘Родитель мой, наперсникъ славы,
‘Ждетъ въ униженіи конца.
‘О боги! вы ль опредлили
‘Прервать его теченье дней?
‘Почтожъ вы сына сохранили?
‘Клянусь я саблею моей,
‘Пока живу, отмстить злодю)
‘Помчусь въ пылъ брани, къ знаменамъ!
‘Клянусь въ томъ кровію моею,
‘Что буду врагъ его врагамъ.
‘Реви, о водопадъ кипящій,
‘Летя съ гранитныхъ скалъ крутыхъ,
‘И ревомъ водъ мой слухъ розящій,
‘Незаглушай лишь клятвъ моихъ?
‘О боги! васъ я призываю
‘Въ свидтели неложныхъ словъ,
‘Коль измнюсь, пусть вкъ страдаю,
‘Пускай Перунъ изъ облаковъ
‘Сразитъ преступника громами!
‘Умру, иль отомщу врагамъ!
‘Втръ, воющій между древами!
‘Неси слова мои къ богамъ.’
Потомъ Князь съ Претичемъ садится
На борзыхъ, пламенныхъ коней,
Глубокимъ лсомъ, межъ втвей,
Стезей излучистою мчится.
Межъ тмъ дружина за Днпромъ
Ихъ тайно въ пол ожидала,
Уже Зимцерла позлащала
Верхи лсовъ своимъ лучемъ,
И Князь съ друзьями съединялся,
И посл клятвъ отмстить врагамъ,
Какъ вихорь, къ вражескимъ странамъ
Съ толпою храбрыхъ устремился.
Отъ Кіева Древлянъ страна
Къ сверозападу лежала
Ее отъ Норда, обмывала
Водами Припеть. Вся она
Покрыта мрачными лсами,
Нравъ Древлянина былъ суровъ,
И онъ въ глуши своихъ лсовъ
Обыкъ разить зврей стрлами,
Его богатство конь лихой.
И ножъ на пояс широкій,
Лукъ крпкій, стрлъ колчанъ стальной,
Онъ за добычей рвы глубоки
Быстре молній прелеталъ,
Лисица, заяцъ легконогій,