Очерки Японіи. М. Венюкова. Спб. 1869 г.
Очерки Японіи. М. Венюкова. Спб. 1869 г.
‘Дло’, No 8, 1869
Очерки Японии. М. Венюкова. Спб. 1869 г, Венюков Михаил Иванович, Год: 1869
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Но если Тэнъ, по мннію г. Чуйко,— великій критикъ, то г. Beнюковъ иметъ такое же право назвать себя величайшимъ путешественникомъ. Плодомъ его ‘долговременныхъ странствованій’ ни. Восток и Запад была разбираемая нами книжка ‘Очерки Японіи’,— книжка, составленная кропотливо, на основаніи будто бы его личныхъ наблюденій и тщательнаго изученія тхъ матеріаловъ, какіе только европейская литература можетъ представить о Японіи. Повидимому, г. Венюковъ не пренебрегъ ничмъ, что могло заинтересовать русскаго туриста въ стран, отдаленнаго и мало извстнаго Востока… Мы одобряемъ и самый выборъ г. Венюкова, обратившаго наше вниманіе на Японію. Въ ней дйствительно совершается любопытное явленіе для наблюдателя — борьба соціальныхъ элементовъ съ политическимъ абсолютизмомъ и дале — политическаго абсолютизма съ духовными, мистическимъ авторитетомъ Кром того. Востокъ вообще для насъ русскихъ иметъ громадное значеніе. Мы ближайшіе его сосди, примыкающіе къ его границамъ всей сверо-восточной окраиной: мы ведемъ съ нимъ кое-какія торговыя сношенія и могли бы, еслибъ были поумне, развить ихъ до самыхъ широкихъ размровъ, мы постепенно вторгаемся въ его владнія, и при боле высокомъ уровн своей цивилизаціи, — могли бы оказать благотворное, вліяніе на его полудикія племена. Наконецъ, рано или поздно, по намъ предстоитъ серьезное столкновеніе съ Востокомъ, если только онъ проснется отъ своей спячки, и его степи покроются сплошнымъ населеніемъ, при другихъ, боле благопріятныхъ условіяхъ жизни. Однимъ еловомъ, Востокъ долженъ быть предметомъ нашего серьезнаго изученія. А между тмъ мы не знаемъ его вовсе, у насъ нтъ ни путешествій, ни хорошихъ картъ, ни статистическихъ данныхъ, и мы убждены вполн’, что многіе изъ насъ незнакомы даже съ главными пунктами Востока. Англичане, нмцы и французы давно уже изслдовали флору, фауну и обитателей громаднаго азіятскаго континента, они разбросали везд свои купеческія конторы, миссіи, установили прочныя сношенія съ боле населенными владніями, и внесли свою цивилизацію въ нкоторыя сферы восточной жизни. Мы ничего этого не сдлали, несмотря на самыя близкія географическія и международныя отношенія къ Востоку. Вотъ почему мы съ удовольствіемъ принялись за чтеніе книги г. Венюкова.
Но увы! личныя наблюденія г. Венюкова, которыя могли бы имть для насъ особенное значеніе, такъ бдны, что въ общемъ итог онъ не прибавилъ ни одной крупицы новыхъ свденій къ тому, что было уже извстно намъ о Японіи до него.
И, говоря откровенно, мы не видимъ особенной надобности предпринимать такое далекое путешествіе ради того, чтобы издать подобную книжку. Не вызжая изъ Петербурга и не выходя изъ своей квартиры, можно было составить точно такіе же ‘Очерки Японіи’. Для этого только нужно было имть подъ рунами два или три иностранныя сочиненія о Японіи и выписать изъ нихъ все, что казалось г. Венюкову боле любопытнымъ. Во-первыхъ, это стоило бы гораздо дешевле, во-вторыхъ, было бы удобне, чмъ странствовать за нсколько тысячъ верстъ отъ родимой печки и кислыхъ щей.
Впрочемъ, недостатокъ личныхъ наблюденій и неумнье справиться съ ними мы не ставимъ въ особенный упрекъ г. Венюкову. Это общая черта всхъ русскихъ туристовъ. Чтобы быть хорошимъ наблюдателемъ, надо быть очень развитымъ человкомъ и глубокими’ аналитикомъ, а этого то именно и недостаетъ намъ. Съ кой-какими познаніями и съ самыми не космолитическими привычками мы отправляемся путешествовать и, схватывая одну вншнюю сторону предметовъ, думаемъ, что проникли въ самую глубь ихъ.
Кром того г. Венюковъ страдаетъ тмъ, что называется у туристовъ мстною болзнію. Онъ не только изучаетъ, но и влюбляется въ ту страну, которую ему пришлось постить. На многихъ страницахъ своей книжки онъ даетъ намъ чувствовать, что соціальныя явленія. Японія должна быть чуть не предметомъ зависти для европейца, и какъ только онъ это замтитъ, то тутъ же рядомъ сообщаетъ какой нибудь уродливый фактъ, разрушающій всю пашу иллюзію. Такъ, напримръ, говоря о положеніи японки въ брачной жизни, онъ утверждаетъ, что она пользуется полной независимостью, хотя мужъ можетъ во всякое время выгнать ее изъ дома за неврность. А чтобы доказать мужу свою супружескую врность, молодая жена, посл первой ночи, обязана выбрить и ли даже выщипать себ брови и вычернить зубы, показывая тмъ, что она не желаетъ боле нравиться постороннимъ. Кажется, тутъ завидовать нечему и превозносить независимость японки, по меньшей мр, опрометчиво. Дале г. Венюковъ сообщаетъ намъ объ общихъ японскихъ баняхъ, гд мужчины и женщины моются вмст и даже на виду проходящихъ. Эта, конечно, шокируетъ чувство приличія европейца, но г. Венюковъ находитъ, что только одно лицемріе и развратъ западнаго человка могутъ возмущаться такимъ похвальнымъ уваженіемъ японцевъ къ своей опрятности. Мы не споримъ противъ лицемрія тхъ, кто носитъ панталоны, вмсто того чтобы ходить безъ нихъ, но думаемъ, что съ гигіенической точки зрніи панталоны гораздо лучше голыхъ ляшекъ. Точно также мы не станемъ обвинять общія бани японцевъ въ безнравственности и охотно вримъ г. Венюкову, что въ нихъ не происходитъ никакихъ грязныхъ сценъ, но все-таки назовемъ очень глупымъ и дикимъ обычай и японца и русскаго купца, отправляющагося въ баню съ своей супругой. Тутъ дло не въ оскорбленіи морали, а въ пониманіи взаимныхъ отношеній мужчины къ женщинъ. Самая крайняя фамиліярность перваго относительно второй есть признакъ животнаго взгляда на женщину, неразлучнаго съ ея униженіемъ. Такимъ образомъ желаніе г. Венюкова превознести патріархальную Японію надъ развращеннымъ Западомъ вамъ кажется крайне близорукимъ. Мы думаемъ, что г. Венюковъ поступи,іч. бы гораздо благоразумне, еслибъ вмсто этихъ нравоописательныхъ паралелей собралъ побольше фактовъ относительно соціальнаго и политическаго положенія японцевъ, чего у г. Венюкова почти вовсе нтъ, а потому и лицевая сторона Японіи скрывается отъ насъ въ какихъ то полунамекахъ и мимоходомъ брошенныхъ фразахъ автора. Что намъ за дли знать, сколько городовъ въ Японіи, подъ какой широтой лежитъ каждый изъ нихъ, когда мы не знаешь ни объ отношеніи японца къ своему правительству, ни о матеріальныхъ средствахъ его жизни. Только случайно мы узнаемъ отъ г. Венюкова, что въ столиц Японіи Іеддо на 1.700000 жителей насчитывается нищихъ и другихъ паріевъ до 50,000, а монаховъ и жрецовъ до 200,000, чиновниковъ, солдатъ и лакеевъ, приставленныхъ къ одному дворцу тайкуна, до 180,000. Подробное разъясненіе всхъ этихъ цифръ было бы для насъ гораздо интересне и назидательне, чмъ упреки западнымъ моралистамъ зато, что они не моются въ баняхъ вмст съ своими женами. Такъ ли, г. Венюковъ?