Объединение российской социал-демократии и ее задачи, Аксельрод Павел Борисович, Год: 1903 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 24 минут(ы)

‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть вторая.

Объединеніе россійской соціалдемократіи и ея задачи.

I. Итоги ликвидаціи кустарничества.

(16 декабря, 1903., No 55).

Пятьдесятъ слишкомъ лтъ тому назадъ Марксъ, въ своей брошюр ‘Восемнадцатое Брюмера Луи-Бонапарта’, характеризовалъ ходъ освободительнаго движенія рабочаго класса, въ противоположность ‘буржуазнымъ революціямъ’, слдующимъ образомъ: ‘Революціи пролетаріата, какова революція девятнадцатаго вка, постоянно критикуютъ сами себя, то и дло останавливаются на ходу, возвращаются къ, повидимому, уже сдланному, чтобы еще разъ начать сначала, жестоко, основательно осмиваютъ половинчатость, слабыя стороны и негодность своихъ первыхъ попытокъ’ {Русскій переводъ В. Кричевскаго, стр 11.}…

Россійская соціалдемократія, партія пролетарская по своей теоретической основ и программ, но далеко еще не таковая по соціальному составу и характеру своей организаціи, также почти не перестаетъ подвергать себя строгой критик, то и дло останавливается на ходу’ и ‘жестоко, основательно осмиваетъ слабыя стороны’ своей дятельности. Но она поступаетъ такъ не только стихійно, непроизвольно, она обязана сознательно, систематически слдить за каждымъ своимъ шагомъ и подвергать строжайшей критик всякую обнаруживающуюся односторонность или ошибку въ своей тактик. Обязана потому, что она только стремится стать политической организаціей рабочихъ массъ, въ дйствительности же, по составу своихъ руководящихъ элементовъ, она, пока, является еще преимущественно организаціей лишь принципіальныхъ сторонниковъ пролетаріата среди революціонной интеллигенціи. Кром того, въ Россіи дло идетъ еще не о ‘революціи пролетаріата’ въ смысл завоеванія имъ диктатуры, а только объ освобожденіи всего населенія имперіи отъ политическаго рабства, т. е. о революціи буржуазной. И само тяготніе радикальной интеллигенціи къ соціализму и къ пролетаріату объективно, исторически, въ конечномъ счет, вызывается и обусловливается не классовой борьбой послдняго, а обще-демократической потребностью послдняго всхъ націй и классовъ избавиться отъ гнета пережитковъ крпостнической эпохи. Вліяніе пролетарскаго или соціалдемократическаго элемента въ современномъ революціонномъ движеніи Россіи можетъ выразиться лишь въ томъ, что подготовительный процессъ буржуазной революціи явится въ то же время процессомъ политическаго воспитанія и объединенія рабочихъ массъ въ партію революціоннаго соціализма. Задача и долгъ россійской соціалдемакратіи заключаются именно въ томъ, чтобы обратить, такимъ путемъ, предстоящую ликвидацію сословнаго и самодержавно-бюрократическаго строя въ непосредственный прологъ классовой борьбы пролетаріата уже съ непосредственной цлью политической экспропріаціи буржуазіи, для совершенія революціи соціалистической. Но въ то время, какъ элементы, благопріятные для осуществленія этой, спеціально соціалдемократической, задачи должны быть еще отысканы и во всхъ своихъ проявленіяхъ изучены, въ то время, какъ умнье или искусство пользоваться ими можетъ быть пріобртено только путемъ значительныхъ усилій мысли и воли, историческая стихія нкоторыми своими сторонами сама толкаетъ наше движеніе въ сторону буржуазнаго революціонизма — наперекоръ нашимъ желаніямъ и нашему сознанію. Этотъ двусторонній, исторически противорчивый характеръ положенія и задачъ нашей партіи прямо налагаетъ на нее обязанность ‘то и дло останавливаться на ходу’, чтобы отдать себ ясный отчетъ въ ‘половинчатости, слабыхъ сторонахъ и негодности своихъ первыхъ попытокъ’. Въ современныхъ условіяхъ развитія нашей партіи каждая ея ошибка, каждый ложный или односторонній шагъ можетъ повести къ тому, что вмсто того, чтобы подготовительный процессъ нашей буржуазной революціи послужилъ орудіемъ и рычагомъ для ‘революціи пролетаріата’, наоборотъ наше рабочее движеніе само низведено будетъ до роли простого орудія въ этомъ процесс. Для предупрежденія такого непріятнаго сюрприза со стороны слпыхъ силъ исторіи, у соціалдемократіи одно только средство и есть: постоянная самокритика, подъ угломъ зрнія своихъ принциповъ и классовыхъ интересовъ пролетаріата.

Такой процедур мы впервые подвергали себя наканун перевода на путь массовой агитаціи на почв непосредственныхъ столкновеній рабочихъ съ ихъ хозяевами. Въ теченіе этого періода движеніе наше пріобрло глубокіе корни въ пролетаріат, революціонизировало настроеніе и даже сознаніе значительныхъ круговъ его и подняло ихъ революціонную активность. Политическій итогъ періода экономической агитаціи, ограниченной узкими рамками профессіональныхъ или групповыхъ интересовъ, выступилъ наружу въ революціонныхъ событіяхъ, ознаменовавшихъ у насъ первый годъ новаго вка. Рабочіе тысячами рвались въ бой съ опричниками, но соціалдемократія оказалась совершенно неподготовленной для руководства массами въ такіе бурные моменты. Рабочіе пошли бы за кмъ угодно. Но другой революціонной партіи, кром — соціалдемократической, совсмъ не оказывалось налицо. Это обстоятельство и спасло ее. Если бы въ этотъ періодъ на арен политической борьбы оказалась сколько-нибудь организованная буржуазно-революціонная фракція, способная стать во глав революціонно настроенныхъ рабочихъ массъ, наша партія сразу оттснена была бы на задній планъ и, быть можетъ, надолго лишилась бы всякаго серьезнаго общественнаго значенія.

Крупные, факты наглядно и ярко оправдали, такимъ образомъ, критику теоріи и практики такъ называемаго экономизма, начавшуюся еще въ изданіяхъ группы ‘Освобожденія Труда* и продолжавшуюся ‘Искрой’. Несоотвтствіе между идейнымъ и организаціоннымъ разбродомъ Партіи съ одной стороны, и запросами, предъявленными къ ней стихійно разршившимися событіями, съ другой — было такъ велико, такъ сильно бросалось въ глаза, что и самые недальновидные изъ практиковъ должны были увидть наиболе явные недочеты истекавшаго періода и понять необходимость програмнаго и организаціоннаго объединенія соціалдемократіи.

Критика и даже ‘нетоварищескіе’ полемическіе пріемы революціонныхъ соціалдемократовъ или ‘ортодоксальныхъ’ марксистовъ нашли для себя воспріимчивую почву,— и скоро лозунгъ ‘долой организаціонную анархію и да здравствуетъ сплоченіе всхъ силъ соціалдемократіи въ одну строго централизованную организацію!’ сталъ общимъ кличемъ большинства членовъ нашей партіи.

Въ настоящій моментъ этотъ лозунгъ сталъ реальнымъ фактомъ. Недавно состоявшійся второй създъ Россійской Соціалдемократической Рабочей Партіи осуществилъ объединительное стремленіе огромнаго большинства нашихъ товарищей. Теперь, казалось бы, можно намъ, если и не успокоиться на лаврахъ, то, по крайней мр, хоть отдохнуть отъ самокритики и всецло предаться ‘положительной работ’. Къ сожалнію, дло не совсмъ такъ обстоитъ. Създъ долженъ былъ радикально ликвидировать пассивы, оставленные предшествующими періодами. Для этого ему необходимо было бы ясно опредлить т задачи, которыя объединенная партія должна будетъ преслдовать, и намтить т пути, которыми она должна ихъ осуществлять. Дло създа было также выработать директиву или указанія центральнымъ учрежденіямъ насчетъ предварительныхъ работъ, необходимыхъ для подготовленія Партіи къ расширенію круга ея задачъ и арены дятельности. Но ничего подобнаго сдлано не было. Създъ удовлетворился обсужденіемъ и утвержденіемъ программы, выработкой устава и выборомъ членовъ въ Ц. О. и Д. К. Затмъ, большинство делегатовъ разъхалось, въ наивной уврена ноете, что они радикально покончили съ ликвидаціей періода младенчества нашего движенія, не подозрвая даже, что теперь-то именно, посл формальнаго объединенія Партіи, передъ нами во всей своей исторической конкретности и сложности выдвигается на очередь вопросъ: ‘Что длать’? Делегаты проявили чрезвычайно много страстности, когда рчь шла о деталяхъ устава, о состав, іерархіи и взаимныхъ отношеніяхъ нашихъ партійныхъ учрежденій, но большинство изъ нихъ, повидимому, и не догадывалось, что жизнеспособность новой организаціи будетъ прямо пропорціональна объему и значенію того содержанія, которое она внесетъ въ движеніе. Торжество централизма въ нашемъ организаціонномъ механизм кажется имъ, очевидно, само по себ равносильнымъ устраненію всхъ изъяновъ и недочетовъ въ россійской соціалдемократіи, въ централизм они видятъ нчто самодовлющее, родъ всеспасающаго, чудеса творящаго талисмана.

Это идолопоклонство передъ формальнымъ, механически’ централизмомъ приходится также поставить на счетъ недавнему прошлому нашей Партіи, оно есть также наслдіе, хотя и косвенное, этого прошлаго.

II.

Въ періодъ ‘экономизма’ борьба рабочихъ съ предпринимателями признавалась классической формой пролетарской борьбы или ‘чисто’ рабочимъ движеніе’. Агитація политическая представлялась тогда большинству товарищей, какъ антиподъ этого движенія, и откладывалась ими до того времени, когда профессіональная борьба поставитъ рабочія массы лицо» лицу съ самодержавіемъ, какъ съ изъ непримиримы’ враго’. Содержаніе предстоявшей пролетарской политической борьбы въ самодержавной Россіи исчерпывалось для нихъ задачей борьбы съ абсолютизмомъ, точно такъ же какъ содержаніе экономической борьбы ограничено было фактами и вопросами, не выходящими изъ конкретныхъ рамокъ повседневнаго антагонизма отдльныхъ группъ и профессій съ непосредственными эксплуататорами. Но исторія не ждала того момента, когда пролетаріатъ, подъ непосредственнымъ давленіемъ своего антагонизма съ ‘хозяевами’, самъ вступитъ въ борьбу съ самодержавіемъ, наоборотъ, она совершенно неожиданно толкнула въ эту борьбу и пролетаріатъ, и самиихъ соціалдемократовъ, и при томъ воспользовалась для этого не рабочимъ движеніемъ, а студенческимъ. Прямой импульсъ для первыхъ взрывовъ массового политическаго недовольства данъ былъ студенческими волненіями, и студенчество же явилось застрльщикомъ и знаменоносцемъ въ нихъ. Соціалдемократы оказались, такимъ образомъ, стихійно вовлеченными’ политическую борьбу, а не иниціаторами ея. Это обстоятельство наложило особый отпечатокъ на послдующій періодъ нашего движенія, Благодаря ему, мы оказались вынужденными выступить политическими руководителями рабочихъ массъ при полной дезорганизаціи нашихъ силъ и идейномъ разброд, имя въ запас одну только положительную, но абстрактную формулу: ‘соціалдемократія должна руководить пролетаріатомъ въ борьб съ абсолютизмомъ’. Въ примненіи на практик формула эта означала: ‘необходимо вовлекать все боле и боле широкія массы’ въ эту борьбу. Но ‘вовлекать’ ихъ въ политическую борьбу можно различнымъ образомъ. Соціалдемократическая практика должна, очевидно, и въ данномъ случа принципіально отличаться отъ практики буржуазныхъ партій. Но эта сторона вопроса о политическомъ руководств пролетаріатомъ какъ бы и не существовала для массы нашихъ практиковъ. Съ перемщеніемъ центра нашей партійной дятельности въ сферу агитаціи на почв общедемократическаго антагонизма пролетаріата съ самодержавіемъ, всякое революціонизированіе рабочихъ массъ, съ цлью ‘вовлеченія ихъ въ борьбу’ съ нимъ, пріобрло въ кругу многихъ соціалдемократовъ такое же значеніе универсальнаго средства классоваго воспитанія этихъ массъ, какимъ прежде для нихъ была агитація узко-экономическая.

Между нашими политическими задачами въ современной Россіи и общедемократической злободневной задачей борьбы съ абсолютистскимъ рожимомъ — лишь бы во глав массъ въ этой борьб шла соціалдемократія — поставленъ былъ знакъ равенства. Но если послднимъ словомъ соціалдемократическаго трэдъюніонизма была пропаганда политической опеки либеральной интеллигенціи надъ пролетаріатомъ, то послднимъ словомъ увлеченія ‘политикой’ въ указанномъ одностороннемъ смысл была бы отдача рабочихъ массъ подъ команду революціонныхъ элементовъ буржуазіи, хотя бы по обстоятельствамъ мста и времени элементамъ этимъ и приходилось бы осуществлять свою миссію подъ флагомъ соціалдемократіи.

Эта ‘конечная’ тенденція увлеченія ‘политикой’ въ томъ упрощенномъ смысл, въ какомъ ее понимали ‘экономисты’, довольно отчетливо проявилась наружу въ 1901 г., когда подъ впечатлніемъ бурныхъ событій этого года, отовсюду въ нашемъ лагер и въ лагер нашихъ демократическихъ противниковъ началъ раздаваться кличъ: ‘долой всякія разногласія и междоусобія среди революціонеровъ изъ-за теорій, доктринъ, разныхъ догмъ, и да здравствуетъ объединеніе всхъ революціонныхъ силъ для борьбы за свободу’. Соціалдемократъ Нестяжатель наивно спрашивалъ на страницахъ ‘Встника Русск. Рев.’: ‘что же насъ разъединяетъ?’ ‘Насъ’ — т. е. соціалдемократовъ разныхъ оттнковъ между собою, и ихъ всхъ въ совокупности, съ одной стороны, и соціалистовъ-революціонеровъ, съ другоЗ. Явное сочувствіе террору, увлеченіе которымъ грозило ослабленіемъ агитаціонной и организаціонной дятельности въ рабочихъ массахъ, призывы къ коренному измненію ‘въ 24 часа’ нашей обычной тактики, разсчитанной на медленный эволюціонный ростъ сознательности рабочей массы, на систематическое воспитаніе ея, и къ такому же скоропалительному созданію боевой организаціи, ‘способной повести массу на немедленную атаку противъ самодержавія’, атаку, осуществимую — при тогдашнихъ условіяхъ — только путемъ быстраго подбора и сплоченія чисто боевыхъ, т. е. военныхъ силъ революціи,— все равно, къ какой бы партіи он ни принадлежали, на почв какихъ бы принциповъ он ни стояли — въ особую, т. е. сверхпартійную организацію — наконецъ, въ логической или психологической связи со всмъ этимъ ослабленіе принципіальной противоположности между воззрніями соціалдемократіи и другихъ революціонныхъ элементовъ — таковы симптомы и проявленія того крупнаго поворота въ настроеніи товарищей, которое вызвано было стихійнымъ вовлеченіемъ нашей партіи на арену непосредственной борьбы съ абсолютизмомъ. Этотъ поворотъ грозилъ намъ ни боле, ни мене, какъ принципіальнымъ и политическимъ обезличиваніемъ соціалдемократическаго и всего рабочаго движенія въ Россіи.

Революціонная соціалдемократія рзво выступила противъ этихъ тенденцій, опираясь при этомъ на такіе реальные факты, какъ громадный ростъ массоваго рабочаго движенія и тсная связь — практическая и идеальная,— создавшаяся между ними и нашей партіей въ періодъ экономизма. Немало благопріятствовали ей и несостоятельность такъ называемыхъ ‘соціалистовъ-революціонеровъ’ и пропасть, раздлявшая ихъ отъ тхъ принциповъ пролетарскаго соціализма, которые, худо ли, хорошо ли, вошли въ предыдущій періодъ въ плоть и кровь большинства практиковъ-соціалдемократовъ. Наконецъ,— и это очень существенное обстоятельство — провозвстникомъ крутого поворота въ ‘политик’, въ дух буржуазнаго революціонизма, явились представители того же самаго лагеря, который еще наканун новаго революціоннаго подъема стоялъ на почв крайней постепеновщины.

Событія, которыми ознаменовался новый революціонный періодъ, наглядно подтвердили основательность опасеній, высказывавшихся въ изданіяхъ революціонныхъ марксистовъ по поводу тяготнія нашихъ практиковъ къ трэдъ-юніонской тактик уже въ то время, когда она еще не была возведена въ систему, извстную подъ названіемъ’экономизма’. Какъ разъ наканун этого періода революціонная соціалдемократія выступила съ самостоятельнымъ органомъ, съ газетой ‘Искра’, въ которой она объявила войну на жизнь и на смерть экономизму, идейнымъ шатаніямъ и организаціонной анархіи, какъ элементамъ, несовмстимымъ съ историческими задачами нашего движенія. А стремительный поворотъ оппортюнистическихъ элементовъ въ сторону ‘политики’, съ готовностью пожертвовать настроенію минуты основными интересами пролетарскаго движенія, явился прямымъ оправданіемъ для этой войны, такъ какъ сами событія, вызвавшія его, наглядно иллюстрировали справедливость того, что уже прежде говорила ‘Искра’ о полномъ несоотвтствіи между идейнымъ и организаціоннымъ разбродомъ партіи, съ одной стороны, и революціонностью рабочихъ массъ, съ другой. Борьба не могла не окончиться побдой революціонной соціалдемократіи надъ, ея сознательными и полусознательными противниками въ партіи. Бериштейніанство, оппортюнизмъ, экономизмъ и организаціонная анархія хронологически и фактически такъ ассоціировались другъ съ другомъ, что ни одинъ изъ этихъ элементовъ не могъ быть компрометированъ, не компрометтируя остальныхъ, и банкротство одного изъ нихъ не могло не сопровождаться или не совпадать съ банкротствомъ другихъ. И въ то время, какъ слова ‘оппортюнизмъ’, ‘ревизіонизмъ’ и ‘экономизмъ’ стали сиеонимами всхъ недочетовъ нашего движенія и названіями для первоисточника всхъ его бдъ, съ именемъ революціонной соціалдемократіи все боле и боле неразрывно сливалось представленіе объ якор спасенія, чуть не о мессіи, явившемся для того, чтобы избавить движеніе отъ всхъ его грховъ и вывести его на широкую арену открытой борьбы съ абсолютизмомъ. Полная побда революціонной соціалдемократіи надъ другими теченіями въ нашей партіи оффиціально, такъ сказать, закрплена и провозглашена на ея второмъ създ, но если мы теперь спросимъ себя, какими же собственно положительными результатами принципіальнаго соціалистическаго характера побда эта сопровождалась, то должны будемъ отвтить, что они ограничиваются почти исключительно областью стремленій, симпатій и идей, между тмъ какъ практика нашего движенія подвинулась впередъ только въ общереволюціонномъ, а а не спеціально соціалдемократическомъ смысл. Подъ вліяніемъ литературной пропаганды ‘Зари’ и ‘Искры’ въ партіи восторжествовало убжденіе, что ‘только принципы революціоннаго марксизма опредляютъ насущныя задачи россійскаго пролетаріата въ его классовой борьб со всмъ буржуазнымъ строемъ и русскимъ самодержавіемъ въ частности’ {‘Къ вопросу о нашихъ партійныхъ задачахъ-письмо ссыльныхъ соц.-дем. въ ‘Искру* (No 60).}. ‘Внести эти принципы въ сознаніе россійскаго рабочаго класса’ — вотъ стремленіе, воодушевляющее массу товарищей. Но, въ дйствительности, въ практик нашего движенія оно находитъ себ очень слабое выраженіе. Классовую борьбу ‘со всмъ буржуазнымъ строемъ’ эта практика почти что игнорируетъ и фактически исчерпывается одной только ‘борьбой съ самодержавіемъ’, связанной съ ‘пролетарскимъ ученіемъ’ лишь соціалдемократической фразеологіей, въ ‘идеал’, вообще — субъективными стремленіями платоническаго свойства. Объективную же тенденцію нашей практики съ классической наивностью формулировалъ въ своемъ устав, какъ субъективную цль, одинъ комитетъ слдующими словами: ‘Признавая, что при настоящихъ условіяхъ насильственный переворотъ въ Россіи можно пронести, лишь опираясь на готовую къ повиновенію {Курсивъ мой.} и въ открытому возстанію рабочую массу крупныхъ промышленныхъ центровъ, мы главнымъ центромъ нашей работы ставимъ организацію рабочаго класса’.

III.

Между теоретическими или идейными завоеваніями революціоннаго соціалдемократизма въ нашемъ движеніи и фактическимъ содержаніемъ и объективной тенденціей нашей практики оказывается, такимъ образомъ, рзкій контрастъ, чтобы не сказать прямо принципіальное противорчіе. Но тотъ же періодъ, въ теченіе котораго оно создано было, подготовилъ элементы и для его устраненія, то есть для выступленія партіи на путь политическаго воспитанія и объединенія пролетаріата на почв не одной только борьбы съ самодержавіемъ, но и принципіальнаго антагонизма рабочаго класса со всмъ буржуазнымъ обществомъ. Прежде всего, нужно отмтить прогрессивное усиленіе революціонной активности все боле и боле широкихъ массъ, ростъ и распространеніе въ нихъ политической сознательности, а, слдовательно, и способности къ политической сімодятельчости за почв классовыхъ интересовъ пролетаріата. Въ то же время образовался довольно многочисленный штабъ распростившихся со своей легальностью и со своими профессіональными занятіями революціонеровъ-соціалдемократь въ, столь необходимый, при современныхъ русскихъ условіяхъ, для образованія политической партіи. Вмст съ тмъ, въ рядахъ -нашихъ практиковъ имется и контингентъ людей съ революціоннымъ опытомъ, съ иниціативой и съ организаціоннымъ смысломъ. Наконецъ, что особенно важно — это предрасположеніе массы товарищей въ марксизму, или, если можно такъ выразиться, ихъ психологическая подготовленность въ признанію и примненію на практик истинно пролетарской политики въ борьб съ абсолютизмомъ.

Но le mort saisit le viv, мертвые хватаютъ живыхъ, прошлое стоитъ поперекъ дороги и мшаетъ намъ двигаться впередъ. Воспоминаніе объ экономизм, оппортунизм и ихъ неизмнныхъ спутникахъ — кустарничеств, организаціонной анархіи и т. п. еще такъ живо въ умахъ, война съ ними такъ недавно еще была въ полномъ разгар, что неудивительно, если въ кругу соціалдемократовъ наканун създа и во время его гораздо больше были заняты мыслью о томъ, какъ бы на вки вчные оградить наше движеніе отъ такихъ зловредныхъ элементовъ, нежели вопросомъ о приведеніи нашей практики въ гармонію съ принципами, во имя и подъ знаменемъ которыхъ ‘Искра’ и ‘Заря’ вели борьбу съ антимарксистскими тенденціями. Это настроеніе и диктуемая имъ логика очень ясно отразились въ цитированномъ уже письм товарищей изъ дальней Сибири. Для широкой, систематической борьбы съ абсолютизмомъ необходима централизованная организація, но такая соціалдемократическая организація можетъ быть вызвана къ жизни только ‘на почв строгаго принципіальнаго единства’, подъ этимъ лишь условіемъ она будетъ жизнеспособна. А потому, пишутъ упомянутые товарищи, ‘однимъ изъ самыхъ важныхъ — врне главнйшимъ — способомъ (курсивъ мой) для подготовленія ‘фактическаго возстановленіи Партіи’ мы и считаемъ неустанную, все боле и боле энергичную, борьбу съ оппортунистическими, кустарническими и ‘демократическими’ тенденціями, продолжающими жить среди нкоторой части дйствующихъ въ Россіи соціалдемократовъ’. Большинство ‘искровцевъ’, явившихся на създъ, и проникнуто было убжденіемъ, что главной ихъ задачей является созданіе организаціи для выполненія этой спеціальной миссіи — ‘вести неустанную, все боле и боле энергичную борьбу* съ только что на голову разбитыми внутренними врагами. Передъ этой миссіей совершенно стушевывалась предстоящая положительная задача организаціи — углубить и расширить содержаніе дятельности Партіи въ дух революціоннаго марксизма.

‘Принципъ централизаціи,— читаемъ мы въ томъ же письм — строго проведенный при постройк партійной организаціи, обезпечитъ за нею и силу, и крпость, и принципіальную устойчивость (курсивъ мой) и, безъ сомннія, наилучшимъ образомъ отзовется на той будущей, громадной и сложной работ, которую предстоитъ выполнить съорганизовавшейся Р. С. Д. Р. П’. По перспектива ‘громадной и сложной’, т. е. положительной работы отодвигается въ туманную даль неопредленнаго будущаго а теперь не до нея, потому что передъ Партіей стоитъ гораздо боле неотложная, военная задача усмиренія внутреннихъ враговъ и огранченія ея механическими средствами противъ вторженія въ нее ‘ненадежныхъ’ элементовъ. Разъ дло такъ стоитъ, то самое лучшее, конечно, отдать ее во власть возможно боле самодержавнаго центра и подъ строжайшій надзоръ его бдительныхъ агентовъ.

Такова психологическая подкладка того централистическаго фетишизма, который проявился на създ и, повидимому, довольно сильно владетъ умами въ нашей Партіи.

Но что будетъ, если въ самый центръ проникнетъ зараза оппортунизма, экономизма и т. п. скверны. Нужно, стало быть, уже при ‘постройк’ партійной организаціи принять мры предосторожности противъ такого неожиданнаго сюрприза. Для этого, при данномъ пониманіи дла, нтъ другого средства, кром учрежденія какой-нибудь надежной спеки — надъ самимъ центромъ, т. е. организаціи другого, еще выше стоящаго центра, составъ котораго давалъ бы безусловныя гарантіи твердости и недоступности вліянію ‘ненадежныхъ’, а, тмъ боле, прямо оппортунистическихъ элементовъ. Условія для созданія такого сверхъ центра подготовлены были всмъ ходомъ и исходомъ борьбы революціонной соціалдемократіи противъ антимарксистскихъ тенденцій въ соціалдемократическомъ, какъ и вообще въ революціонномъ движеніи въ Россіи. Походъ этотъ предпринятъ былъ по собственной иниціатив, на свой страхъ и рискъ, редакціей ‘Искры’ и ‘Зари’. Она же довела его до конца и при помощи своихъ ‘агентовъ’ сыграла большую роль въ подготовк и организаціи създа. Въ теченіе всей этой военной кампаніи ‘Искры’ названія ‘революціонный соціалдемократъ’ и ‘искровецъ’ стали у насъ синонимами, понятіями совершенно тождественными, такъ что тотъ, кто въ чемъ-нибудь расходился съ тмъ или другимъ мнніемъ, высказываемымъ отъ имени редакціи названнаго органа, и самъ не всегда смлъ считать себя настоящимъ революціоннымъ соціалдемократомъ. Истинная революціонная соціалдемократія въ Россіи, это — редакція ‘Искры’. Значитъ, вопросъ о закрпленіи побдъ революціоннаго соціалдемократизма и объ огражденіи нашей Партіи на вчныя времена противъ оппортунистическаго или ‘экономическаго’ атавизма ршается самъ собою. Верховная власть надъ Партіей должна быть предоставлена въ руки редакціи ‘Искры’, а Центральный комитетъ долженъ быть только коллективнымъ агентомъ этой власти, находиться подъ ея строгой опекой и бдительнымъ контролемъ.

Періодъ борьбы съ наслдіемъ эпохи экономизма подготовилъ намъ, такимъ образомъ, организаціонную утопію теократическаго характера: свтское общество отдается во власть маленькаго духовнаго органа, который, къ тому же, и по географическимъ, и по инымъ условіямъ, не можетъ даже находиться на территоріи управляемыхъ имъ подданныхъ. За недостаткомъ мста, а также въ виду логическихъ рамокъ настоящей статьи, я не могу останавливаться здсь на конкретныхъ попыткахъ осуществить эту утопію на практик и на тхъ измненіяхъ, которыя она при этомъ претерпла. Отмчу только, что дебютировала она на своемъ жизненномъ поприщ внесеніемъ взаимнаго недоврія и раскола въ ряды ‘искровцевъ’. Для людей съ политическимъ смысломъ этого дебюта вполн достаточно, чтобы безповоротно осудить эту своеобразную систему управленія нашей Партіей.

Итакъ, торжество бюрократическаго централизма въ партійной организаціи — таковъ итогъ партійной борьбы революціонной соціалдемократіи съ ‘кустарничествомъ’. Но этотъ централизмъ по своей внутренней тенденціи — родной братъ кустарничеству. Послднее резюмировало собою періодъ сближенія соціалдемократіи съ рабочими массами на почв ихъ экономическаго недовольства и стихійныхъ его проявленій. Практика періода кустарничества революціонизировала рабочія массы, но не воспитывала и не объединяла ихъ для самостоятельной политической роли. Общественную тенденцію или ‘конечную цль’ этой практики формулировали авторы ‘Credo’ — она подготовляла политическую опеку буржуазной демократіи надъ рабочими массами. Механическій централизмъ резюмируетъ періодъ ‘вовлеченія’ этихъ массъ въ борьбу съ абсолютизмомъ, массъ, начавшихъ уже стихійно проявлять накопившееся въ нихъ раздраженіе противъ полицейскаго произвола. Періодъ этотъ завершился (еще, впрочемъ, но окончательно завершился) созданіемъ почти принципіальнаго противорчія въ нашей Партіи — противорчія между ея идейнымъ, теоретическимъ знаменемъ и ея практикой, которая, хотя непосредственно будитъ политическую мысль рабочихъ массъ, все же, въ общемъ, мало развиваетъ въ нихъ пролетарское классовое сознаніе и еще меньше развиваетъ въ нихъ классовую политическую самодятельность. Словомъ, идейная оболочка — революціонно-соціалдемократическая, а реальное содержаніе, по существу, въ принципіальномъ смысл, едва ли выходитъ за рамки буржуазнаго революціонизма. Получается такой результатъ, какъ будто революціонный соціалдемократизмъ, подобно кустарническому и оппортунистическому, стихійнымъ образомъ выполняетъ только роль замстителя буржуазной идеологіи въ освободительномъ движеніи Россіи противъ абсолютизма. И этотъ-то результатъ, опять таки безсознательно, стихійно, отражается и фиксируется въ организаціонныхъ утопіяхъ, отмченныхъ печатью бюрократизма на заговорщицкой /подкладк. Верховныя власти обязаны поддерживать въ умахъ марксистское правовріе путемъ изданія и распространенія, принципіально-выдержанной литературы’ и строгаго контроля за листками и пропагандистской дятельностью комитетовъ. Но какъ и въ чемъ проявляется эта принципіальная выдержанность на почв агитаціи, въ области политическаго воспитанія и объединенія рабочихъ массъ, какъ, однимъ словомъ, воплощаются принципы ‘революціоннаго марксизма’ въ методахъ и содержаніи партійной практики? Этотъ вопросъ ршается для фетишистовъ централизаціи самъ собою, разными усовершенствованіями чисто техническаго свойства въ организаціонномъ аппарат, необычайнымъ усиленіемъ соціализаціи членовъ на мелкихъ и мельчайшихъ функціяхъ, внесеніемъ строгаго порядка въ распредленіе и іерархію этихъ функцій, учрежденіемъ безчисленнаго множества всевозможныхъ вдомствъ, департаментовъ, отдленій, канцелярій, мастерскихъ, между которыми въ іерархическомъ порядк распредляются профессіональные и полупрофессіональные революціонеры, въ масс своей превращающіеся въ столоначальниковъ, канцеляристовъ, фельдфебелей, унтеръ-офицеровъ, рядовыхъ, стражниковъ, мастеровыхъ — или даже частицы мастера. Вся эта многочисленная армія штатскихъ, военныхъ и ремесленниковъ разбита за цлые ряды разсянныхъ, изолированныхъ другъ отъ друга муравейниковъ, копошащихся, каждый въ своемъ углу, безъ связи съ другими. Политической работы въ соціалистически-пролетарскомъ смысл не видать и не слыхать. Да и кому ее выполнять, когда члены партіи превращены въ винтики, колесики, которыми, по личному усмотрнію, распоряжается всевдущій центръ?

Борьба съ абсолютизмомъ, при всемъ томъ, будетъ вестись, по меньшей мр, съ прежней энергіей, тмъ боле, что и по этой части предусмотрна особая категорія спеціалистовъ. Въ конц концовъ, съ одной стороны — формулы, лозунги, слова революціонно-соціалдемократическія, а съ другой — самая что ни на есть буржуазно-революціонная работа ‘вовлеченія’ массъ въ движеніе, конечнымъ результатомъ котораго въ самомъ лучшемъ, самомъ идеально благопріятномъ случа было бы кратковременное господство радикальной демократіи, опирающейся на пролетаріатъ. Странно какъ то, по поводу такихъ, отмченныхъ печатью, канцелярскихъ измышленій, организаціонныхъ утопій обращаться за историческими аналогіями къ эпох Великой французской революціи. Но все же для характеристики исторической тенденціи этой утопіи приходится рискнуть на это. Въ конц пути, на который она увлекаетъ наше движеніе, свтится, какъ, блестящая точка, якобинскій клубъ, т. е. организація революціонно-демократическихъ элементовъ буржуазіи, ведущая за собою, при посредств societes populaires, то бишь, децентрализованныхъ периферійныхъ народныхъ обществъ, наиболе активные слои пролетаріата {Это, конечно, утопическая перспектива, но за то она, по крайней мр, гораздо боле соблазнительна, чмъ трезвенно-либеральная перспектива, о которой мечтали авторы Credo, и больше гармонируетъ съ общимъ революціоннымъ подъемомъ и размахомъ нашего движенія въ настоящій моментъ.}. И если, какъ говоритъ Марксъ по поводу Великой французской революція, ‘въ классически строгихъ преданіяхъ римской республики борцы за буржуазное общество нашли идеалы и искусственныя формы иллюзій, необходимыя для того, чтобы скрыть отъ самихъ себя буржуазно ограниченное содержаніе своей борьбы’, то отчего бы исторіи не сыграть съ нами злую шутку, облачивъ насъ въ идейный костюмъ классически-революціонной соціалдемократіи, чтобы скрыть отъ насъ ‘буржуазно-ограниченное содержаніе’ нашего движенія? Но мы постараемся перехитрить исторію. Да это и не такъ уже трудно. Періодъ политической агитаціи и восходящаго движенія революціонной соціалдемократіи не мало положительнаго создалъ и для дальнйшей работы въ смысл принципіально-пролетарской политики. Выше уже указано было на элементы такого рода, подготовленные этимъ періодомъ. Само собою ясно, что устраненіе того противорчія въ нашемъ движеніи, которое развилось въ послднее время, не можетъ быть дломъ однихъ только индивидуальныхъ усилій нсколькихъ лицъ. Оно потребуетъ коллективныхъ усилій всей партіи, сознательной иниціативы массы практиковъ, которымъ придется отъ спеціализированныхъ кустарей-техниковъ подняться на уровень политическихъ дятелей. Это, разумется, несовмстимо съ бюрократическимъ режимомъ въ партіи, которому придется сдаться при первыхъ же шагахъ наиболе самостоятельныхъ элементовъ партіи на новомъ пути — или же превратиться въ оплотъ, орудіе для новыхъ оппортунистическихъ тенденцій, но уже не экономическаго, а политическаго характера {Когда хранители завтовъ кустарничества боролись или защищались противъ революціонныхъ марксистовъ, они только задерживали успхи послднихъ и мшали длу партійнаго объединенія, котораго еще но было, къ которому еще только стремились. Если же теперь наши партійныя учрежденія, вмсто того, чтобы стать во глав передовыхъ элементовъ партіи, начнутъ тснить ихъ и третировать, какъ крамольниковъ, то они будутъ играть роль дезорганизаторовъ партіи — во имя формальнаго, безсодержательнаго централизма и-сознательно или безсознательно — въ интересахъ оппортунизма политическаго.}. Но чмъ систематичне и энергичне мы пойдемъ по пути реформированія нашей практики въ принципіально-пролетарскомъ смысл, тмъ быстре исчезнетъ почва изъ-подъ ногъ у сторонниковъ системы централизма, уродующей и компрометирующей самый принципъ централизма. На Запад, гд рабочія массы политически сознательны и принципіальная пролетарская политика на теоретическомъ базис марксизма является не абстрактнымъ идеаломъ, а реальнымъ фактомъ, гд рабочая партія сама, какъ коллективный организмъ, воплощаетъ въ себ принципіально-соціалистическое сознаніе, организаціонные проекты, основанные на иде административнаго подчиненія цлой партіи одному или нсколькимъ хранителямъ или олицетвореніямъ доктрины, немыслимы не только какъ факты, но и какъ глубоко затаенная мечта какого-нибудь честолюбиваго фантазера, вдохновляемаго преданіями о диктатур Швейцера. У насъ абсолютизмъ является, конечно, благодарной почвой для произрастанія такихъ плодовъ. Тмъ не мене, и этотъ источникъ централистическихъ излишествъ окажется безсильнымъ обезпечить имъ жизнеспособность, когда практика соціалдемократическал поставитъ наше рабочее движеніе на такую почву, которая сдлаетъ невозможнымъ или, по крайней мр, затруднитъ противопоставленіе горсти избранныхъ носителей соціалдемократической сознательности масс рабочихъ и масс практиковъ, какъ представителямъ ‘стихійности’, ‘безсознательности’.

II.
Общереволюціонныя и пролетарскія тенденціи въ нашемъ движеніи.

(16 января, 1904 г., No67).

‘Всякое политическое дло состоитъ къ заявленіи того,
что есть, и съ этого начинается. Мелочность, ничтожество
въ политик состоятъ въ умолчаніи объ истинномъ

положеніи длъ, скрываніи его.’
Лассалъ.

Если скрываніе истиннаго положенія длъ ‘въ политик’ вообще равносильно ‘мелочности, ничтожеству’, то въ политик соціалдемократовъ въ Россіи оно еще равносильно было бы измн классовымъ интересамъ пролетаріата, т. е. основнымъ историческимъ задачамъ, провозглашеннымъ въ нашей партійной программ. Мы живемъ наканун періода сведенія счетовъ новой, буржуазной, капиталистической Россіи съ самодержавно-бюрократическимъ режимомъ и остатками сословной общественной организаціи Россіи дворянской, крпостнической. Какъ велика будетъ доля, которая достанется эксплуатируемымъ народномъ массамъ при ликвидаціи отжившаго соціально-политическаго строя,— это будетъ зависть прежде всего отъ той степени политической зрлости и силы, которой достигнетъ пролетаріатъ ко времени этой ликвидаціи, отъ того вліянія и значенія, которыя онъ пріобртетъ къ этому времени, какъ самостоятельная революціонная сила. Но прежде, чмъ исторія подведетъ итогъ нашей работы на пользу пролетаріата, мы обязаны сами попытаться подвести итогъ результатамъ этой работы. Только такимъ путемъ мы можемъ еще въ большей или меньшей степени наверстать потерянное, пополнить недочеты и направить равнодйствующую общественныхъ силъ въ сторону представляемаго нами класса.

Этимъ именно я руководствовался, принимаясь за предлагаемую статью. Въ предыдущей глав я, какъ характерную черту новйшаго, искровскаго фазиса нашего движенія, отмтилъ и подчеркнулъ образованіе глубокаго, принципіальнаго противорчія между его теоріей и практикой, между идейно восторжествовавшимъ въ нашей партіи революціоннымъ марксизмомъ и далеко не принципіально пролетарскимъ содержаніемъ ея дятельности. Нкоторые товарищи усмотрли въ этомъ противопоставленіи теоріи практик своего рода возвеличеніе ‘теоретиковъ* или ‘литераторовъ’, какъ живого источника всяческой премудрости, на счетъ ‘практиковъ’, какъ представителей узости и какъ виновниковъ всхъ грховъ, паденій и отклоненій партіи въ сторону отъ требуемаго ея принципами пути. Но на самомъ дл у меня рчь шла не о субъективныхъ добродтеляхъ однихъ и порокахъ другихъ. Я противопоставлялъ другъ другу не лицъ, а дв стороны нашего движенія: субъективную и объективную, идеи, принципы, симпатіи, настроеніе *), господствующія въ сред большинства его представителей, съ одной стороны, и дйствительность, фактическое содержаніе ихъ дятельности, съ другой. Въ первый періодъ массовой агитаціи такого противорчія не было, по той простой причин, что въ теченіе этого періода подавляющее большинство товарищей не только безсознательно, въ своей практик, но и въ своемъ субъективномъ сознаніи удалялось отъ перво*) Я употребляю здсь такія слова, какъ ‘симпатія’, ‘настроеніе’ и т. п. потому, что, не впадая въ самообманъ, нельзя не признать, что теоретически вполн сознательныхъ марксистовъ или революціонныхъ соціалдемократовъ у насъ все-таки немного. начальнаго, строго марксистскаго теоретическаго базиса нашей партіи, заложеннаго въ работахъ Плеханова по самымъ разнообразнымъ вопросамъ современной жизни, исторіи, литературы, философіи, и все больше и больше тяготло къ эклектическимъ и антимарксистскимъ тенденціямъ, Практика движенія, конечно, не совпадала съ требованіями принципіальной пролетарской борьбы, но и теорія, объясняющая и формулирующая ихъ, подвергалась критик и не пользовалась, въ цломъ, безраздльной симпатіей массы товарищей — и при томъ не только практиковъ, но и литераторовъ. ‘Искра’ и ‘Заря’ побили ревизіонизмъ и экономизмъ и воскресили въ сред русскихъ соціалдемократовъ при новыхъ условіяхъ прежнія симпатіи къ ‘ортодоксальному* марксизму. И именно поэтому теперь только такъ рзко выступаетъ контрастъ между идейной оболочкой движенія и его реальнымъ содержаніемъ. Меньше, чмъ когда и гд либо, въ дапномъ случа умстенъ вопросъ: ‘виноваты ли практики или теоретики?’ Явленіе, о которомъ здсь идетъ рчь, порождено стихійнымъ историческимъ процессомъ, вызвавшимъ къ жизни соціалдемократическое движеніе въ Россіи и опредлившимъ на довольно продолжительный періодъ его характеръ и общественное содержаніе. Ныясненіе этого процесса одно только и иметъ для насъ насущный практическій интересъ.

Русскіе марксисты съ самаго начала ставили себ ту же самую принципіальную задачу, какую преслдуетъ интернаціональная соціалдемократія и которая является для нея верховнымъ критеріемъ при оцнк методовъ, средствъ и результатовъ своей дятельности. Развитіе классоваго самосознанія и политической самодятельности рабочихъ массъ, объединеніе ихъ въ самостоятельную революціонную силу, подъ знаменемъ соціалдемократіи — такова, какъ извстно, эта задача. Но въ то время, когда возникало наше движеніе, въ русской дйствительности не было еще самыхъ элементарныхъ условій для прямого и непосредственнаго выполненія именно его принципіальной задачи. Я не хочу этимъ сказать, что нами или кмъ-либо изъ насъ заране преднамренно составленъ былъ такой планъ: ‘Сначала мы достигнемъ этого, а потомъ примемся за свое настоящее, уже чисто пролетарское дло’. Ничего подобнаго. Наоборотъ, для насъ это ‘чисто пролетарское’ дло обнимало и покрывало собою вс насущныя задачи современной русской жизни и намъ казалось, что въ дйствительности работа надъ подготовленіемъ и расширеніемъ почвы для широкой организаціи принципіальной пролетарской борьбы и непосредственная работа надъ классовымъ воспитаніемъ рабочихъ сольются въ одно неразрывное цлое, въ одно соціальнореволюціонное дло. Но исторія распорядилась далеко не такъ, какъ намъ хотлось. Она, за нашей спиной, доставила преобладающую роль въ нашемъ движеніи не цли, а средству, не нашей основной, принципіальной задач, а тмъ исторически боле элементарнымъ задачамъ, безъ, по крайней мр, частичнаго осуществленія которыхъ не было объективной возможности послдовательно и всесторонне преслдовать первую. Этимъ самымъ въ развитіе русской соціалдемократіи внесено было противорчіе, которое проходитъ красною нитью черезъ вс его фазисы.

Ея основная задача, которая всюду опредляетъ собою содержаніе и направленіе соціалдемократической практики, заключалась и заключается въ развитіи классоваго самосознанія и политической самодятельности пролетаріата. Что такое высоко развитое пролетарское самосознаніе? Это — во-первыхъ, сознаніе пролетаріатомъ своего принципіальнаго антагонизма со всмъ буржуазнымъ обществомъ, и, во-вторыхъ,— сознаніе имъ всемірно-историческаго значенія своей освободительной борьбы. Неразрывно съ тмъ и другимъ связано и пониманіе историческихъ условій выполненія рабочимъ классомъ своей освободительной миссіи {‘Ничто — говоритъ Лассаль нмецкимъ рабочимъ — до такой степени не придаетъ сословію достойнаго и глубоко нравственнаго отпечатка, какъ сознаніе, что оно… призвано возвысить свой принципъ въ принципъ своего вка, сдлать свою идею руководящей идеей всего общества’. И онъ старался, чтобы германскій пролетаріатъ проникся сознаніемъ, что рабочій классъ — въ современномъ обществ — ‘камень, на которомъ созиждется церковь настоящаго На язык Маркса и Энгельса слова эти означаютъ, что высоко развитое пролетарское самосознаніе неразрывно связано съ яснымъ представленіемъ рабочихъ объ исторической роли своего класса, какъ революціоннаго носителя и представителя интересовъ всего общества, часть котораго они составляютъ, и всего человчества.}. А что подразумвается подъ политической самостоятельностью этого класса? Планомрное, систематическое вмшательство рабочихъ массъ, организованныхъ въ классовую партію или руководимыхъ ею, во вс сферы общественно-политической жизни. На этой арен борьбы он сталкиваются лицомъ къ лицу, какъ съ враждебнымъ лагеремъ, не только съ своими непосредственными эксплуататорами, какъ съ частными лицами, преслдующими лишь свои собственные и корыстные интересы, но и съ тми элементами высшихъ классовъ, которые выступаютъ въ роли представителей и выразителей такъ называемаго общественнаго мннія и интересовъ ‘всего народа’, ‘всей страны’, а въ дйствительности являются не боле, какъ идеологами, вождями, руководителями и просто политическими дльцами эксплуататорскихъ классовъ. Активное вмшательство въ общественную и политическую жизнь является, поэтому, и лучшей, чтобы не сказать единственной, школой и для развитія классоваго самосознанія пролетаріи а. Развивая политическую самостоятельность пролетаріата, западная соціалдемократія этимъ самымъ развиваетъ и его классовое самосознаніе. Систематически вовлекая рабочія массы въ непосредственныя столкновенія и прямую борьбу со всей совокупностью буржуазныхъ идеологовъ и политиковъ, соціалдемократія конкретно вскрываетъ передъ нимъ непримиримый антагонизмъ интересовъ пролетаріата съ господствомъ буржуазіи. Вынося на обсужденіе его активныхъ слоевъ вс вопросы общественной жизни, возбуждаемые представителями другихъ классовъ, организуя эти слои для предъявленія принятыхъ ими ршеній, какъ по этимъ вопросамъ, такъ и по тмъ, которые они самостоятельно вносятъ, соціалдемократы наглядно обнаруживаютъ передъ рабочимъ классомъ, съ одной стороны, неспособность даже передовыхъ элементовъ буржуазіи послдовательно отстаивать интересы прогресса, а съ другой — его собственную роль единственнаго серьезнаго борца за эти интересы. Однимъ словомъ, процессъ всесторонняго классоваго воспитанія и объединенія рабочихъ въ самостоятельную пролеиарскую партію совершается и можетъ только совершаться, главнымъ образомъ, на почв и посредствомъ ихъ активнаго участія въ тхъ сферахъ общественной жизни, въ которыхъ и на Запад еще въ недавнемъ прошломъ единтвенными хозяевами были представители высшихъ классовъ.

Все это вещи общеизвстныя, но он почти или совсмъ не принимаются въ разсчетъ при оцнк ‘положенія длъ’ нашей партіи. Въ противномъ случа, мы не проявляли бы такого самоудовлетворенія по части достигнутыхъ ею результатовъ въ дл классоваго воспитанія рабочихъ массъ.

Въ капиталистическихъ странахъ запада соціалдемократы {Чтобы не усложнять занимающаго меня вопроса, я здсь, какъ и вообще въ стать, совершенно игнорирую фактъ кратковременнаго, такъ сказать, минутнаго существованія коммунистическаго союза въ промежутк между выступленіемъ его съ манифестомъ Маркса и Энгельса и революціей 1846 г.},

Какъ только появились на свтъ, такъ и начали свою пролетарскую воспитательную работу съ привлеченія рабочихъ массъ къ активному и самостоятельному участію въ политическое борьб. Это само собою подсказывалось уже тмъ обстоятельствомъ, что соціалдемократія выступила на сцену въ этихъ странахъ въ то время, какъ буржуазія тамъ уже политически господствовала или, по крайней мр, участвовала въ государственной власти. Широкая политическая агитація облегчалась, вмст съ тмъ, наличностью хоть какой-нибудь легальной почвы въ ‘правовомъ государств’. Но что особенно важно помнить, такъ это то, что пролетаріатъ и въ культурномъ, и въ политическомъ отношеніи уже былъ до извстной степени подготовленъ воздйствіемъ на него демократической и вообще свободолюбивой интеллигенціи въ эпоху революціонныхъ бурь буржуазіи и въ слдующій за ней періодъ. Въ большинств случаевъ соціалдемократія съ самаго начала представляла собою передовой отрядъ уже соціально активныхъ слоевъ пролетаріата (плюссъ нсколько единицъ изъ ‘интеллигенціи’) и выражала новый фазисъ въ развитіи уже начатой ихъ классовой борьбы.

Ни одного изъ этихъ необходимйшихъ условій для развитія строго принципіальнаго пролетарскаго движенія у насъ не было налицо въ тотъ моментъ, когда въ Россіи возникло соціалдемократическое теченіе. Ршающее и предопредляющее значеніе для развитія новаго движенія имли два обстоятельства: во-первыхъ, то, что пролетаріатъ въ Россіи — если не считать немногихъ спропагандировапныхъ рабочихъ, тонувшихъ въ общей масс своихъ собратьевъ, да рдкія, изолированныя стачки — погруженъ былъ тогда еще въ глубокій историческій сонъ и находился въ совершенно безкультурномъ состояніи. Въ немъ самомъ не было элемента, способнаго взять на себя дло пробужденія его отъ этого сна и выведенія его на арену исторической активности. Эту задачу долженъ былъ взять на себя посторонній ему соціальный элементъ — радикальная интеллигенція. Въ этомъ заключалось второе изъ двухъ вышеупомянутыхъ обстоятельствъ. Историческій или общественный смыслъ его таковъ: для того, чтобы вызвать къ жизни въ Россіи самостоятельное, сознательно-классовое движеніе среди рабочихъ массъ, предварительно необходимо было подчинить ихъ идейному и политическому вліянію и руководству соціально чуждаго имъ слоя, принадлежащаго въ масс своей къ другимъ классамъ населенія. На Запад одной изъ первыхъ задачъ соціалдемократіи было освобожденіе пролетаріата отъ вліянія и опеки свободолюбивой, демократической интеллигенціи. У насъ марксисты должны были, наоборотъ, въ интересахъ соціальнополитическаго развитія рабочихъ, взять за себя иниціативу сближенія радикальной интеллигенціи съ пролетаріатомъ и систематически помогать ей въ дл подчиненія его ея революціонному руководству. Какъ бы то ни было, здсь скрывалось крупное противорчіе между субъективной цлью иниціаторовъ нашего движенія и объективнымъ характеромъ того средства, которое имъ предоставила исторія.

Чмъ, однако, оправдывалась, на чемъ основана была ихъ вра въ призваніе и готовность радикальной интеллигенціи взять на себя и выполнить предлагаемую ей историческую миссію? Вра эта опиралась на фактическое настроеніе революціонной интеллигенціи. На Запад вышеуказанный антагонизмъ соціалдемократіи съ лвымъ крыломъ свободомыслящей буржуазіи обусловливался тмъ обстоятельствомъ, что ко времени появленія первой и наиболе радикальные элементы интеллигенціи уже распростились съ своимъ революціонно-демократическимъ идеализмомъ и настолько тсно политически ассоціировались съ демократическими, полудемократическими, а даже отчасти совсмъ не демократическими слои мы не-пролетарскихъ классовъ, что фактически являлись выразителями и представителями интересовъ именно буржуазіи, играли роль ея идейнаго и политическаго авангарда. У насъ политическій индифферентизмъ эксплуататорскихъ классовъ и политическая пассивность ‘общества’ отдаляли отъ нихъ наиболе революціонные элементы интеллигенціи, обрекали эти послдніе на изолированность и общественное безсиліе и поддерживали въ нихъ стремленіе не только бороться ‘за народъ’, но и вовлечь его самого въ эту борьбу. Но на Запад народныя массы очутились въ начал на революціонной арен, какъ стихійная, можно сказать, физическая сила, увлекаемая и толкаемая вншними импульсами, исходившими — въ особенности во Франціи и Англіи — преимущественно изъ внутреннихъ междуусобій на верхнихъ этажахъ соціальнаго зданія… Въ Россіи не доставало элементовъ и силъ для того, чтобы вовлекать народныя массы стихійнымъ путемъ въ борьбу съ абсолютизмомъ. Для того, чтобы пробудить ихъ изъ историческаго сна и вывести на общественно-политическую арену, необходимо было начать систематически развивать въ нихъ революціонное настроеніе и революціонную активность, и прежде всего сознательное отношеніе къ своему тяжелому положенію и къ его причинамъ. Эту историческую задачу пыталось, по своему, ршать народничество семидесятыхъ годовъ. Но оно по способно было ршить ее, потому что не могло понять и оцнить историческое значеніе новаго еще тогда въ Россіи класса промышленныхъ рабочихъ. Только марксизмъ могъ дать ключъ и указать пути и средства къ ршенію основного, общедемократическаго вопроса революціоннаго движенія въ Россіи. Въ этомъ, замчу мимоходомъ, коренится главный источникъ силы нашей Партіи, причина ея ршительнаго торжества надъ другими революціонными фракціями, прочности этого торжества, но смотря на ея собственные крупные дефекты и ошибки, и трудности для ревизіонизма и другихъ фальсификацій марксизма освободить ее отъ вліянія ‘ортодоксіи’. Марксисты апеллировали и должны, обязаны были апеллировать къ революціонному идеализму и народолюбію той же интеллигенціи, къ которой обращались народники-революціонеры, они обязаны были выяснять ей историческую миссію рабочаго класса, указывать ей на необходимость — въ интересахъ воодушевлявшихъ ее идеаловъ — отдать вс свои силы длу политическаго пробужденія, развитія и объединенія этого класса подъ знаменемъ ученій научнаго соціализма.

Для всякаго, кто твердо помнитъ и ясно понимаетъ, что общественное содержаніе соціально-политическихъ движеній опредляется не столько теоріями, подъ флагомъ которыхъ они развиваются, сколько историческими условіями, вызывающими ихъ къ жизни, и въ частности, соціальнымъ характеромъ ихъ представителей, должно быть ясно, какъ Божій день, что наше движеніе съ самаго начала скрывало въ себ дв противоположныя тенденціи, взаимный антагонизмъ которыхъ не могъ не развиваться и не отражаться на немъ параллельно съ его собственнымъ развитіемъ. Принципіально, пролетарская цль движенія — та же, что и у западной соціалдемократіи. Но окольный путь, предоставленный намъ исторіей, непосредственно но велъ къ этой цли, а скоре, въ противоположную сторону. На Запад соціалдемократія составляетъ и съ самаго начала составляла не что иное, какъ часть самаго пролетаріата, плоть отъ плоти его и кость отъ кости его. Онъ въ одно и то же время — субъектъ и объектъ своего собственнаго классоваго воспитанія и объединенія. Планомрное воздйствіе Западной соціалдемократіи на рабочія массы, это — воздйствіе ихъ наиболе передовыхъ, наиболе принципіально-сознательныхъ и организованныхъ слоевъ на еще сравнительно отсталые слои тхъ же рабочихъ массъ. Развитіе классоваго самосознанія и самодятельности пролетаріата является, поэтому, на Запад процессомъ саморазвитія, самовоспитанія рабочаго класса. У насъ же планомрное воздйствіе соціалдемократіи на эти массы означало воздйствіе на нихъ извн, со стороны чуждаго имъ соціальнаго элемента, воспитаніе ихъ ею было равносильно подчиненію ихъ руководству радикальной интеллигенціи. Процессъ же соціалдемократическаго саморазвитія и самовоспитанія, объединеніе и развитіе революціонной самодятельности концентрировались, главнымъ образомъ (я говорю не объ индивидуумахъ, а о масс), въ этой самой интеллигенціи, миссія которой состояла въ подготовленіи россійскаго пролетаріата къ самостоятельной политической роли (въ соціалдемократическомъ смысл). Успхи нашего движенія должны были, въ теченіе извстнаго періода, въ дйствительности, сводиться, если не цликомъ, то преимущественно, къ расширенію круга адептовъ научнаго соціализма среди интеллигенціи, къ углубленію соціалистическаго сознанія этихъ адептовъ, къ прогрессивному увеличенію притока изъ ихъ среды соціалдемократическихъ пропагандистовъ и агитаторовъ, къ усовершенствованію организацій этихъ послднихъ, къ накопленію ими революціоннаго опыта и увеличенію размаха ихъ дятельности и, наконецъ,— самое важное — къ вовлеченію все боле широкихъ слоевъ пролетаріата въ сферу вліянія этой организаціи. Вообразимъ теперь на минуту, что движеніе наше во всхъ этихъ отношеніяхъ достигло идеальныхъ результатовъ. Вс радикальные элементы интеллигенціи стали подъ знамя соціалдемократіи, группируются вокругъ ея центральной организаціи, поддерживаютъ послднюю всячески и доставляютъ ей непрерывно увеличивающійся контингентъ профессіональныхъ революціонеровъ, которые одни только и могутъ входить въ составъ этой организаціи. Это съ одной стороны. А съ другой — рабочія массы, въ еще большемъ масштаб, чмъ теперь, слдуютъ ея указаніямъ и готовы повиноваться ей, какъ того требуетъ цитированный въ предыдущей глав уставъ одного изъ нашихъ провинціальныхъ комитетовъ. Что это означало бы? Какой соціально-политическій смыслъ скрывался бы подъ этимъ гипотетическимъ случаемъ? Товарищи, не опасающіеся называть вещи настоящимъ изъ именемъ, сами отвтятъ на этотъ вопросъ. Мы имли бы въ данномъ случа революціонную политическую организацію демократической буржуазіи, ведущую за собою, въ качеств боевой арміи, рабочія массы Россіи. А для довершенія своей злой ироніи, исторія, пожалуй, поставила бы намъ еще во глав этой буржуазно-революціонной организаціи не просто соціалдемократа, а самаго что ни на есть ‘ортодоксальнаго’ (по его происхожденію) марксиста {Вдь далъ же легальный или полу-марксизмъ литературнаго вождя нашимъ либераламъ. Почему бы проказниц-исторіи не доставить революціонной буржуазной демократіи вождя — изъ школы ‘ортодоксальнаго’ революціоннаго марксизма?}.

Предположенный вами случай только рзко и наглядно вскрываетъ и иллюстрируетъ ту тенденцію россійскаго соціалдемократическаго движенія, которая присуща ему благодаря относительной отсталости общественныхъ условій, при которыхъ оно возникло и развивалось. Въ то время, какъ субъективное стремленіе соціалдемократовъ вызвать дйствительно самостоятельное движеніе въ нашемъ пролетаріат идейно питалось и поддерживалось теоріей и, богатой крупными событіями, пролетарской борьбой на Запад, другая объективная тенденція коренилась въ самой русской дйствительности и поддерживалась тмъ реальнымъ фактомъ, что эта дйствительность давала матеріалъ и средства лишь для такого подъема революціоннаго настроенія и революціонной активности рабочихъ массъ, который обезпечивалъ бы радикальной интеллигенціи возможность, опираясь на нихъ, вступить въ ршительный бой съ отживающимъ общественно-политическимъ строемъ. Поэтому, антагонизмъ между субъективной и объективной тенденціей движенія неизбжно долженъ былъ выразиться въ антагонизм между теоріей и практикой. Но объ этомъ еще рчь будетъ въ слдующей глав. Здсь же ограничусь только еще парой замчаній. Забгая впередъ, я скажу, что, выдвинувъ марксизмъ въ роли необходимаго идейнаго вдохновителя и руководителя интеллигенціи въ области выполненія ею общедемократической задачи революціонизированія пролетаріата, исторія тмъ самымъ доставила и субъективнымъ стремленіямъ соціалдемократовъ точку опоры на русской почв. Но только теперь, посл того, какъ интеллигенція соціалдемократическая довольно далеко подвинулась впередъ въ выполненіи указанной задачи, является объективная возможность дать этимъ стремленіямъ полное принципіальное практическое выраженіе въ повседневной практик партіи. И только когда она вступитъ въ этотъ новый фазисъ своего развитія, ея политическое руководство рабочими массами постепенно станетъ синонимомъ политической самостоятельности пролетаріата. А пока — оно означаетъ, главнымъ образомъ, только то, что, въ лиц cоціалдемократической части интеллигенціи, рабочими руководитъ не-пролетарскій элементъ. Разумется, для Россіи и это представляетъ прогрессивное явленіе первостепенной важности.

П. Аксельродъ.

Объединеніе россійской соціалдемократіи и ея задачи.

I.

Итоги ликвидаціи кустарничества.

II.Общереволюціонныя и пролетарскія тенденціи въ нашемъ движеніи.

Читайте также:

II.
Общереволюціонныя и пролетарскія тенденціи въ нашемъ движеніи.