О ‘Земской волости’ по предположеніямъ Московской Земской Коммиссіи и другихъ земствъ
О ‘Земской волости’ по предположеніямъ Московской Земской Коммиссіи и другихъ земствъ
‘Русь’, 4-го іюля 1881 г.
О ‘Земской волости’ по предположениям Московской Земской Коммиссии и других земств, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
И такъ мы пришли, въ прошлый разъ, къ таковому выводу: а) волость, въ настоящемъ своемъ вид, не соотвтствуетъ своему первоначальному назначенію быть второю, высшею степенью крестьянскаго самоуправленія, а обратилась, силою вещей, въ административно-полицейскую единицу съ кругомъ вдомства вовсе не сословнаго, т. е не крестьянскаго, а общегосударственнаго и общеземскаго или всесословнаго свойства, ввренную управленію однихъ лишь крестьянъ, къ ущербу для нихъ самихъ и для дла, б) волость, хотя бы и увеличенная вдвое, не иметъ въ себ достаточныхъ элементовъ для образованія того, что разумется подъ ‘всесословною волостью’, т. е. цльнаго общества съ особымъ участковымъ представительствомъ, отдльнымъ общественнымъ хозяйствомъ и самоуправленіемъ, в) необходимо послдовать указаніямъ жмени и настоящую волость,— уже обратившуюся, силою вещей (къ тягости для крестьянъ и къ ущербу для независимости собственно-крестьянскаго самоуправленія), въ административно-полицейскій органъ общегосударственнаго и общеземскаго характера,— изъять изъ исключительно-крестьянскаго завдыванія и, нсколько раздвинувъ ея предлы, возвести дйствительно въ государственный и земскій административно-полицейскій и судебный, равно необходимый для всего мстнаго населенія, органъ — подъ контролемъ правительства, узднаго земства и самого мстнаго населенія. Такіе участковые органы, стоящіе вн сословности, сказали мы, нужны и для крестьянъ.
Но признавая необходимость такого участковаго органа,— какъ бы ни называть его: ‘земскою волостью’ или ‘округою’,— мы еще не ршаемъ вопроса: нужно ли ограничить крестьянское самоуправленіе однимъ сельскимъ обществомъ, какъ это предполагаетъ коммиссія Московскаго земства. По правд сказать, мы пока и не беремся ршать этотъ вопросъ, а предпочитаемъ оставить его открытымъ. Вотъ тутъ-то и нужно бы знать искреннюю думу самихъ крестьянъ! Нтъ сомннія, что органическою, живою единицей является въ крестьянств, по крайней мр великорусскомъ, единица территоріальная, хозяйственная, т. е. сельская община, будь она село или деревня, въ нсколько сотъ или въ десять дворовъ. Каждая такая единица иметъ свой особый міръ, члены котораго — вс мстные домохозяева — связаны между собою сожительствомъ, формою землевладнія, общностью насущныхъ, хозяйственныхъ интересовъ. Такое общество представляетъ изъ себя единицу и въ податномъ отношеніи, потому что (какъ бы правительство ни длило подати и выкупные платежи по душамъ и по душевымъ надламъ) крестьяне, слагая всю сумму душевыхъ платежныхъ повинностей въ одно цлое, разверстываютъ ее по своему, между собою, смотря по достатку каждаго, по его платежной способности, по достоинству полученнаго имъ при разверстк земельнаго участка, и т. д.— Нтъ сомннія также, что настоящая группировка крестьянскихъ обществъ въ ‘волости’ вполн искусственна, и ‘волостной міръ’, искусственно составленный на формальномъ, закономъ указанномъ основаніи представительства, лишенъ той духовно-органической цльности, какою отличается міръ сельскій. Можно ли однакожъ съ увренностью утверждать, что крестьянскія общества (сельскія или деревенскія) вовсе не нуждаются для себя въ какомъ-либо центр? Не въ такомъ, какой созданъ для нихъ правительствомъ въ вид современной волости, а въ своеобразномъ, собственномъ центр, чисто крестьянскомъ, пополняющемъ самоуправленіе отдльныхъ, особенно же мелкихъ крестьянскихъ общинъ. Не слишкомъ ли малъ, слабъ, сиръ, беззащитенъ явится міръ какой-нибудь деревни Марѳ,уткина или Марина, или Нмчинова (на Можайскомъ шоссе, верстъ за 12 отъ Москвы) и имъ подобныхъ, противопоставленный центральной власти (правительственной или земской) въ форм того участковаго органа, который предполагается создать? По проекту Московской губернской земской коммиссіи, каждая поземельная община ‘по хозяйственнымъ дламъ, связаннымъ съ поземельнымъ владніемъ и съ уплатою податей, составляетъ, какъ бы мала она ни была, отдльную хозяйственную единицу’, но ‘въ административномъ отношеніи общины, имющія мене 200 душъ, соединяются въ сельскія общества, либо присоединяются съ этою цлью къ сосдней деревн, уже образующей собою сельское общество’: такимъ образомъ ‘сельское общество’ представляетъ личный составъ не мене какъ въ 200 душъ, т. е. въ 200 душъ и свыше этого числа.— Можетъ-быть такое дленіе и отвчаетъ мстнымъ условіямъ и удобствамъ крестьянъ, а можетъ-быть и нтъ, это бы нужно проврить, безъ проврки оно кажется искусственнымъ и формальнымъ. Можетъ-быть, еслибъ избжать назначеніи центровъ самою властью, крестьяне сами бы отыскали себ центръ, онъ у казался бы самъ собою, ходомъ жизни, и безъ отношеніи къ опредленной норм 200 душъ. Трудно предположить, чтобы крестьяне захотли удержать настоящее дленіе обществъ и общинъ по волостямъ уже потому, что содержаніе такихъ искусственныхъ центровъ и органовъ имъ дорого стоитъ: по разсчету, приведенному авторомъ ‘Замтки о волости’ (16 No ‘Руси’), крестьянамъ Тульской губерніи содержаніе волостнаго управленія (съ жалованьемъ, канцелярскими, разгонными и т. п. расходами) обходится по всей губерніи слишкомъ въ 182 тысячи рублей, а въ Воронежской слишкомъ въ 320 тысячъ рублей. Это при разсчет только 40 копекъ сбора съ души. По мннію же г. Головина (33 No ‘Руси’), крестьянское населеніе волостей обложено сборомъ на волостныя потребности отъ 50 к. до 1 р съ души. Но если крестьяне признаютъ нужнымъ и полезнымъ для себя имть, кром сельскаго самоуправленія, еще и средоточія сельскихъ общинъ, какъ высшую ступень, какъ оплотъ своего самоуправленія, съ сохраненіемъ за этою ступенью чисто-крестьянскаго, или, пожалуй, сословнаго характера, то они сумли бы, еслибъ это право было имъ предоставлено, и создать себ такіе центры, и содержать ихъ безъ отягощенія для себя. Во всякомъ случа они ужъ не могли бы тогда, да и не стали бы, жаловаться на обремененіе ихъ лишнимъ расходомъ, ибо имъ никто его силою не навязывалъ,— подобно тому, какъ они не жалуются и теперь на содержаніе въ сельскихъ общинахъ сельскихъ старостъ: это ужъ необходимая принадлежность самой жизни, какъ воздухъ, какъ хлбъ насущный.
Повторяемъ: мы не можемъ прямо утверждать, что крестьяне въ такомъ центр нуждаются. A priori намъ представляется такой центръ не излишнимъ,— даже и очень полезнымъ для укрпленія и огражденія свободы и самостоятельности сельской крестьянской автономіи,— умалять и ослаблять которую, какимъ бы то ни было образомъ, мы считаемъ преступнымъ посягательствомъ на миръ, безопасность, твердость и правильное органическое, соціальное и духовное развитіе Русской земли и Русскаго государства… Намъ передавали нкоторые наблюдатели крестьянскаго быта, будто и теперь, независимо отъ искусственныхъ современныхъ волостныхъ центровъ, въ тхъ мстностяхъ, гд селенія, лежатъ кустомъ или гнздомъ,— деревни, это гнздо составляющія, представляютъ нкоторую между собою солидарность, общность интересовъ я имютъ свой гнздовой центръ. Профессоръ Ламанскій писалъ намъ на дняхъ изъ глуши Новогородской губерніи, гд ‘народъ чистый, коренной и сохраняется старый новогородскій строй’, что тамъ въ особенности ‘волость’ представляется искусственною, оффиціальной единицей, и въ народ еще живо древнее дленіе на погосты, такъ что ‘погостъ’ есть и понын тотъ народный центръ, къ которому скученныя около него деревни тянутъ по старин… Очень можетъ быть, что въ Вологодской губерніи таковыми центрами были бы ключи (если мы не ошибаемся въ точномъ значеніи этого, до сихъ поръ употребительнаго тамъ термина), а въ центральной Россіи таковымъ центромъ сталъ бы — кто знаетъ?— приходъ, и это было бы очень желательно. Однимъ словомъ, этотъ вопросъ остается для насъ открытымъ, требующимъ опроса крестьянъ,— не того формальнаго опроса, на который не всегда можно добиться отъ крестьянъ искренняго отвта, но того дознанія истинной мысли народной, которое всегда возможно, и въ особенности должно быть возможно для земства. Ибо если земство не знаетъ, не способно знать или не озабочивается узнать мысль народную, какое же оно посл того земство? къ чему оно годно?
Обратимся теперь къ тому административно-судебному участку, который въ проект Московской губернской земской коммиссіи носитъ названіе ‘земской волости’. Мы не противъ этого названія и не стоимъ за него непремнно,— дло не въ названіи. Коммиссія опредляетъ размръ такого участка числомъ жителей около 9000. Едвали такое вншнее основаніе вполн удобно для распредленія, хотя, разумется, число жителей должно быть непремнно принято въ соображеніе и служить однимъ изъ основаній. K. С. Головинъ приходитъ къ тождественному результату, образуя свой участокъ изъ двухъ теперешнихъ волостей. Все это, безъ сомннія, зависитъ отъ размра послднихъ. Намъ кажется, что каждому узду должно быть предоставлено право распредлятъ уздъ на участки, смотря по удобствамъ для жителей и расположенію мстности. Въ Малороссіи есть селенія по 5, по 7 тыс. душъ, изъ коихъ два могутъ образовать одну округу въ 14 тыс. жителей, а иногда и одно изъ нихъ, по своему торговому значенію и инымъ условіямъ, можетъ составить цлый особливый участокъ. Нужно только одно условіе: чтобы такіе участки не были слишкомъ растянуты, такъ какъ большія пространства затрудняютъ управленіе.
И Московская коммиссія, и K. С. Головинъ, и многія другія земства пришли къ предположенію: соединить съ этимъ новымъ распредленіемъ на участки (увеличенныя волостныя единицы) распредленіе мировыхъ судебныхъ участковъ (для чего число послднихъ, а равно и число мировыхъ судей, придется увеличить, противъ нын существующаго, вроятно втрое и даже боле) и поставить во глав такого участка мироваго судью, совмстивъ въ одномъ лиц и судью, и мироваго посредника. Разумется слово ‘посредникъ’ принимается здсь какъ понятіе готовое и образъ знакомый, оставившій по себ въ народ большею частью добрыя воспоминанія. Дло собственно въ томъ, чтобъ во глав этого судебно-полицейскаго и административнаго, правительственнаго и земскаго участка поставить мироваго судью. Мы присоединяемся къ этому мннію съ тмъ, чтобъ лицо, заправляющее участкомъ, сохранило названіе ‘мироваго судьи’, а не называлось ‘начальникомъ волости’, какъ предлагаетъ г. Головинъ, потому что съ послднимъ выраженіемъ соединяется представленіе о ‘чиновник’, какъ извстномъ тип, тогда какъ слово ‘мировой’ — благодаря большинству посредниковъ первой серіи и мировыхъ судей настоящаго времени,— стало въ народ популярно и ему сочувственно.
Мимоходомъ. Газета ‘Порядокъ’ съ какимъ-то торжествомъ преподноситъ вамъ каждый случай злоупотребленія или только нераднія со стороны мировыхъ посредниковъ, сообщаемый ей корреспондентами изъ Кіевской и Подольской губерній: ‘вотъ, смотрите, любуйтесь, каковы ваши мировые посредники! вотъ она, ‘самобытность!’ и т. д. въ томъ же род. Затмъ, разумется, слдуетъ извстный непремнный припвъ (хотя-бы уже въ буквальномъ смысл ни къ селу, ни къ городу’): ‘гарантіи’, ‘культура’, ‘правовой порядокъ’ и пр., весь ‘либеральный’ туалетъ! Можетъ-быть ‘Порядку’ и вдомы такія страны, которыя были бы гарантированы отъ человческаго несовершенства и не знакомы съ частными злоупотребленіями, но намъ такой рай на земл не вдомъ, намъ прежде всего бросается въ глаза недомысліе самого ‘Порядка’, который толкуетъ, не разобравъ въ чемъ дло. Въ упомянутыхъ губерніяхъ мировые посредники совсмъ на другомъ положеніи, это, правительствомъ назначенные, даже не изъ мстныхъ жителей, тогда какъ мировые посредники, созданные Положеніемъ 19 февраля, имли характеръ яемскій (хотя оффиціальнаго ‘земства’ еще и не было). Да и вообще тамошній мировой институтъ не иметъ ничего общаго съ таковымъ же въ остальной Россіи, а слдовательно и въ сравненіе съ нимъ идти не можетъ. Впрочемъ, со стороны ‘Порядка’ подобныя возраженія совершенно въ порядк. Но мы ршительно не можемъ понять, почему ‘Новое Время’ внезапно разразилось такой странной діатрибой противъ ‘главныхъ основаній, проектированныхъ Московскою губернскою земскою коммисіей’. Можно было не согласиться съ нкоторыми отдльными статьями, подвергнуть ихъ строгой критик (при чемъ слдовало, конечно, противопоставить и свое предполагаемое устройство), но почтенная газета, ничего своего не противопоставляя и не измышляя, подняла кличъ о какомъ-то ‘боярскомъ дух’, издревле, будто бы, присущемъ Москв, который — ‘яко левъ рыкаяй ходитъ, искій кого поглотити’, и поглотити на сей разъ непремнно крестьянъ и крестьянское самоуправленіе!!! Право, можно подумать, что эта замтка писана человкомъ, зажившимся во Франціи и усвоившимъ себ французскія аксіомы на счетъ Россіи вообще и Москвы въ особенности, въ род: le vieux parti moscovite, la ville des anciens boyars, cette sainte ville de Moscou, que les Russes nomment improprement Moskva! и т. д. Съ этого штандпункта, Француза, какъ извстно, никакими доводами не своротишь. Авторъ замтки конечно называетъ Москву Москвой — онъ и не Французъ,— но къ изумленію повторяетъ съ французскаго голоса старый истасканный вздоръ о московскомъ боярскомъ дух. Ни бояръ, ни баръ въ Москв давно нтъ: они почти вс переселились въ Петербургъ, гд преобразились въ русскихъ лордовъ, т же, которяе пребываютъ въ Москв, не составляютъ никакой партіи, никакой сплоченной силы, не оказываютъ никакого давленія ни на общество, ни на городское и земское самоуправленіе въ смысл ‘боярскомъ ‘. Это правда, что въ числ Московскихъ городскихъ и земскихъ гласныхъ и общественныхъ дятелей гораздо мене чиновниковъ, чмъ въ Петербург, хотя бы и ‘либераловъ’. Но считать ли отъ того Москву въ убыли?… Можетъ-быть ‘Новому Времени’ будетъ пріятно узнать, что собственно въ город Москв мсто стариннаго дворянства, съ его сословнымъ духомъ, годъ отъ году заступаетъ торговый классъ, также отъ сословнаго духа не свободный, и вообще аристократія капитала?… Впрочемъ, въ Москв и теперь, какъ въ город, такъ и Московскомъ земств, боле чмъ въ Петербург людей не только отъ казенной службы не зависящихъ и по положенію самостоятельныхъ, но и самостоятельныхъ по мысли. Москва все-таки продолжаетъ пребывать древнимъ историческимъ городомъ, народнымъ центромъ, столицею Русской земли,— въ ней слышне бьется пульсъ русской жизни, и если, дйствительно, человческая мысль во многомъ зависитъ отъ вншнихъ воздйствій, то видъ Кремля, Красной площади, древнихъ церквей, монастырей и разнообразнаго простонародья, долженъ, вроятно, производить иное впечатлніе на человка, чмъ видъ Петербургскихъ казармъ, вицмундировъ и даже гвардейцевъ!.. Отъ какой бы причины ни было, но тотъ фактъ не подлежитъ сомннію, что исходнымъ пунктомъ духовнаго національнаго освобожденія и умственнаго самобытнаго движенія является въ исторіи русскаго общества все же Москва, хотя бы въ ней было и не мало такихъ же ненавистниковъ ‘самобытности’, или ‘несамобытниковъ’, какъ и въ Петербург. Но оставимъ Москву въ сторон. Трудно уразумть, гд усматриваетъ ‘Новое Время’ въ ‘общихъ основаніяхъ’ Московской губернской земской коммиссіи ‘духъ боярскій’. Нравится ли газет настоящее положеніе длъ: вмшательство исправниковъ въ крестьянское самоуправленіе, вслдствіе возложенной исключительно на нихъ фискальной заботы, т. е. безнедоимочнаго взысканія казенныхъ податей? предоставленное имъ право подвергать волостныя и сельскія должностныя лица дисциплинарному взысканію? обращеніе волостнаго правленія въ такого рода государственно-административный органъ, который, при малограмотств крестьянъ и незнакомств ихъ съ бюрократическими порядками, предаетъ ихъ связанными по рукамъ и по ногамъ — въ безусловную власть волостнаго писаря и полиціи? отягощеніе крестьянъ, при всей ихъ платежной тягости, расходомъ — непроизводительнымъ расходомъ — отъ 50 к. до 1 р. съ души на содержаніе этой второй, въ сущности мнимой, инстанціи крестьянскаго самоуправленія, искажающей самоуправленіе настоящее и служащей интересамъ никакъ не однихъ крестьянъ, а и прочихъ, сословій, правительства и земства? Нравится ли газет эта беззащитность крестьянъ отъ хищенія и самодурства старшинъ, навязанныхъ имъ правительствомъ и поставленныхъ иначе, чмъ напримръ старосты въ природномъ сельскомъ самоуправленіи? отъ хищенія и самодурства писарей, урядниковъ или жандармовъ, отъ кулаковъ и кабатчиковъ? Считаетъ ли ‘Новое Бремя’ возможнымъ возлагать на земство обязанность огражденія народа отъ эпизоотій, повальныхъ болзней, чрезмрнаго пьянства, однимъ словомъ — всякаго рода хозяйственныя и административныя функціи, безъ учрежденія посредствующихъ звеньевъ между земствомъ и населеніемъ,— каковыми не были и не могли быть волостные старшины съ правленіями? Если все это не нравится,— въ чемъ, конечно, и сомннія быть не можетъ,— то какимъ образомъ, чмъ же замнить настоящій порядокъ, что поставить на его мсто? Волостные парламенты? Да ужъ мы показали,— впрочемъ это и для всякаго ясно,— что элементовъ для образованія ихъ, какъ и вообще волостнаго цльнаго общества, если бы даже увеличить настоящую волость вдвое или вчетверо, никакихъ не имется. Мы можемъ объяснить себ эту выходку ‘Новаго Времени’ лишь прискорбнымъ недоразумніемъ.
Что же предпоставить крестьянскому населенію поверхъ его внутренняго самоуправленія, тамъ, гд оно соприкасается съ государствомъ и съ интересами прочихъ сословій? Коллегію? Присутственное мсто? Никакъ. Ничего такъ не ненавидитъ Русскій народъ, какъ ‘присуственныхъ мстъ’…
Харьковское земство, которое за свой проектъ удостоилось похвалы упомянутой почтенной газеты, проектируетъ подчиненіе себ волостныхъ старшинъ и сельскихъ старостъ, которые-де будутъ получать отъ него предписанія’,— но это значитъ: прямое подчиненіе ихъ, опять-таки присутственному мсту, и на началахъ бюрократизма.— Нужно не присутственное мсто и не бюрократическій снарядъ, а лицо,— живое лицо. Людямъ, вообще, нуженъ человкъ,— котораго дйствія, въ свою очередь, должны совершаться на людяхъ… Но о спеціальномъ историческомъ значеніи у насъ личнаго начала и объ отношеніи его къ началу мірскому, равно какъ и о сочетаніи этихъ двухъ факторовъ въ нашемъ уздномъ самоуправленіи, поговоримъ въ слдующемъ No.