О связи нашего общественнаго внутренняго вопроса съ польско-русскою задачей.
О связи нашего общественнаго внутренняго вопроса съ польско-русскою задачей.
Москва, 16-го ноября.
О связи нашего общественнаго внутреннего вопроса с польско-русскою задачей, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1860
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Славянофильство и западничество (1860-1886)
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’. Томъ второй. Изданіе второе
С.-Петербургъ. Типографія А. С. Суворина. Эртелевъ пер., д. 13. 1891
Теперь, когда намъ нечего опасаться скорой войны, когда намъ не грозитъ никакая коалиція и вообще по части вншней политики все для насъ обстоитъ благополучно, — попробуемъ теперь снова оттянуть вниманіе нашего самодовольнаго общества отъ вншнихъ государственныхъ интересовъ — къ интересамъ внутреннимъ и общественнымъ. Патріотическое самодовольство — дло хорошее, и въ настоящемъ случа, во сколько оно возбуждено нашимъ дипломатическимъ торжествомъ, вполн законное. Желали бы мы только, чтобъ общество могло ублажаться точно такимъ же самодовольствомъ и по отношенію къ нашему внутреннему общественному положенію. Но, кажется, общество не въ такомъ настроеніи духа, чтобъ задумываться слишкомъ долго надъ вопросами не политическими. И слухъ и взоръ его направлены сочувственно въ интересамъ политическимъ, военнымъ и полицейскимъ. Такова черта времени, такъ устроили событія, и въ этомъ нтъ ничего удивительнаго и даже страннаго. Настоящей войны нтъ, и жаждущему славныхъ подвиговъ обществу приходится, за неимніемъ воинскихъ, довольствоваться подвигами полицейскими. Такое, съ одной стороны, сильное развитіе получила русская общественная жизнь, такъ, съ другой стороны, сложились обстоятельства Польскаго дла, — что т необходимыя отправленія государственной жизни, которыя до сихъ поръ тщательно отдлялись отъ жизни общественной, совершались, такъ сказать, вн общественнаго участія, — теперь нкоторымъ образомъ стали общественнымъ дломъ и достояніемъ. Къ такимъ необходимымъ отправленіямъ государственнаго организма мы относимъ, безспорно — полицію явную и тайную, и, отстраняя вопросъ о качественности явленія, мы только указываемъ здсь на тотъ фактъ нашей общественной жизни, что никогда полицейская функція государства не пользовалась у насъ большимъ сочувствіемъ общества, какъ въ наше время. Если во времена Грибодова Фамусовъ выразился о дамахъ, что он ‘въ военнымъ людямъ такъ и льнутъ, а потому, что патріотки’, — то современный Фамусовъ могъ бы сказать и теперь то же самое, поставивъ вмсто слова ‘военнымъ’, слово: ‘полицейскимъ’. Читатели скажутъ. что мы намекаемъ здсь на извстную дамскую телеграмму, посланную въ Варшаву въ одному офицеру, добросовстно, съ мужествомъ и съ талантомъ исполняющему свою трудную полицейскую обязанность. Да, мы именно ее и разумемъ. Мы видимъ въ ней очень любопытную черту нравовъ и очень любопытный качественный симптомъ нашего общественнаго современнаго направленія. Мы не думаемъ ни порицать, ни тмъ мене издваться или относиться въ длу иронически. Мы говоримъ очень серьезно. Мы вполн признаемъ всю важность, пользу, необходимость, даже въ нкоторомъ отношеніи благодтельность, въ настоящую минуту, полицейской дятельности въ Варшав и всю мру вниманія, которой она заслуживаетъ, — но обществу, кажется намъ, пора бы подумать — не слишкомъ ли уже оно далеко зашло въ патріотическомъ увлеченіи государственными интересами, не уклонилось ли нсколько отъ своего общественнаго призванія въ ущербъ своимъ общественнымъ интересамъ? Нельзя, конечно, предполагать, что общество взошло во вкусъ такого рода отправленій государственнаго организма, которыхъ необычайное развитіе рдко обходится безъ вреда самому организму, — во нельзя и не предостеречь общества насчетъ опасности нкоторыхъ раждающихся въ немъ наклонностей… Опасность заключается уже въ томъ, что общество не длаетъ своего настоящаго общественнаго дла, оставляетъ въ пренебреженіи свои духовныя силы и даетъ боле цны дятельности вншней, государственной. нежели дятельности нравственной и общественной. Общество отлыниваетъ отъ труда мысли, отъ подвига нравственнаго, добровольно жмуритъ глаза и сильно гнвается, если кто-либо осмлится напомнить ему объ его обязанностяхъ, его призваніи, и нарушить его самодовольную лнь. Общество, кажется, готово уже опочить на лаврахъ и чуть ли не воображаетъ, что Польскій вопросъ уже разршенъ. Оно не хочетъ видть, что Польскій вопросъ тсно связанъ съ его собственнымъ общественнымъ развитіемъ и не только не разршенъ, но и не разршится надлежащимъ образомъ, пока не разршатся наши домашніе общественные вопросы.
И при этомъ вовсе не слдуетъ обольщаться мыслью, что разршеніе нашего общественнаго вопроса можетъ быть достигнуто заразъ, какимъ-нибудь вншнимъ учрежденіемъ, съ энергическою быстротою сотвореннымъ внезапно благонамренной нашей бюрократіей. Сила вовсе не въ учрежденіи, которое ничего не создаетъ изъ плохаго матеріала, — сила во внутренней работ общественнаго духа и въ развитіи всхъ тхъ общественныхъ способовъ, которыми общество и теперь обладаетъ и располагаетъ, — въ нравственномъ укрпленія рыхлой нравственной общественной почвы.
Посмотримъ хоть на Польскій вопросъ въ Западномъ кра. Вы говорите, вслдъ за другими, что ваши права на этотъ край основываются на прав Русской народности, что вы стоите тамъ за бдный угнетенный Русскій народъ. Такъ, безспорно, но какъ же будете вы стоять за Русскую народность въ Западномъ кра, если вы ее презираете, пренебрегаете ею въ Восточномъ, Сверномъ, Срединномъ кра Россіи? Неужели думаете вы — будетъ прочно и плодотворно то ваше стояніе за Русскую народность, сила котораго коренится не въ убжденіяхъ и сердц вашемъ, какъ Русскихъ людей, а единственно въ соображеніи государственныхъ пользъ и разсчетахъ политическихъ? Тогда, вмсто васъ, Русскихъ, съ такимъ же удобствомъ можно было бы поручить стоять за Русскую народность Нмцамъ и Черемисамъ. Неужели, будучи у себя дома Французами, Англичанами, или, пожалуй, галломанами, англоманами, вы съумете явиться тамъ настоящими Русскими людьми? Бы съумете прикинуться только руссоманами, но какъ бы даже ни было искренно ваше руссоманство, оно васъ выдастъ: пропаганда Русской народности, исходящая отъ васъ, будетъ безсильна и чутье народное почуетъ внутренній холодъ вашей патріотической рчи! — Т мры, которыя оказываются единственно полезными въ томъ кра и въ сущности совершенно законны и справедливы, — он не согласны съ вашими убжденіями и взглядами, посколько эти убжденія и взгляды выразились въ вашихъ дйствіяхъ въ Калужской, Тамбовской и прочихъ губерніяхъ относительно Русскихъ крестьянъ! То знамя, которое вамъ самимъ приходится поднимать на запад Россіи, чтобы привлечь къ себ сочувствіе мстнаго Русскаго населенія — не ваше знамя! Въ прав ли вы надяться на успхъ вашей народной роли, если она только роль, и въ душ, для ‘своихъ’, entre nous autres, вы остаетесь тми же аристократами Петербургскихъ салоновъ? Какимъ образомъ можете вы, питая въ сердц печаль и досаду за ‘уступку’ въ пользу, напримръ, вашихъ Царевококшайскихъ крестьянъ куска помщичьей земли, — въ то же время являться великими эманципаторами спеціально для девяти Западныхъ губерній? Вы пришли въ справедливому убжденію, что въ Царств Польскомъ необходимо уничтожить прежній порядокъ назначенія гминныхъ войтовъ изъ помщиковъ, отмнить совершенно ‘патримоніальную юрисдикцію’, обзавести Польшу нашимъ крестьянскимъ міромъ, мірскими сходками, нашимъ обычнымъ избирательнымъ началомъ, — а давно ли вы, господинъ Б., и вы, господинъ Д., и вы, господинъ Ч., писали и подавали проекты о развитіи этой патримоніальной юрисдикціи или ‘вотчиннаго права’ въ Россіи, — да еще на дняхъ печатали о необходимости уничтоженія крестьянскихъ волостныхъ судовъ, о польз совращенія числа мировыхъ посредниковъ и ослабленія силы мировыхъ учрежденій?! Нельзя и думать, чтобъ такое внутреннее противорчіе не отразилось на вашихъ дйствіяхъ въ Западномъ кра, не имло вліянія на ихъ успхъ, не запечатлло ихъ особеннымъ колоритомъ ‘неотвратимой государственной необходимости’ (а не приложеніемъ и развитіемъ основнаго Русскаго народнаго начала) — и не сказалось въ послдствіяхъ. Если бы Западнорусскій народъ могъ прислушаться къ тмъ толкамъ на мировыхъ създахъ, о которыхъ намъ разсказываютъ наши корреспонденты изъ внутреннихъ губерній, — ну хоть бы нашъ Смоленскій корреспондентъ въ 42 No Дня, — то влеченіе его къ Россіи было бы значительно охлаждено. Къ счастію, народъ васъ не слышитъ и не читаетъ, и тяготніе его къ Россіи происходитъ не въ силу нашихъ дворянскихъ или общественныхъ заслугъ и нашей общественной привлекательности, а въ силу того духовнаго и бытоваго единства народныхъ началъ, котораго общество не знаетъ и знать не желаетъ, — въ силу той Русской народности, отъ которой почти отреклось Русское общество.
Дале. Какого бы ни была достоинства и качества латинопольская цивилизація въ Западномъ кра, но она была, жила и оставила сильные слды, — она прола тамошнее общество до низшихъ слоевъ, и теперь вс верхніе слои народонаселенія тянутъ къ польщизн и латинству. Край остается Русскимъ, благодаря подвигу нижнихъ слоевъ, ихъ нравственной устойчивости, а также и тому безобразію, до котораго доразвились послдовательно латинство и польщизна. Но полнота жизни не можетъ заключаться въ однхъ народныхъ массахъ, одна непосредственная бытовая сила народности безъ народнаго самосознанія, безъ дятельности народнаго духа въ высшей области мысли и знанія, есть сила пассивная: необходима среда общественная, гд бы разрабатывалось народное самосознаніе, — съ дятельностью и силою общественною. Такъ какъ не предвидится никакой возможности — физически, такъ сказать, избавить край отъ всего мстнаго туземнаго ополячившагося и олатинившагося общества, то остается только внести въ край свжіе, новые общественные элементы извнутри Россія и стараться о томъ, чтобъ старое туземное общество, нкогда православное и Русское, возвратилось къ основнымъ началамъ своей собственной, отверженной имъ народности, переродилось, перевоспиталось въ единое съ нашимъ Русское общество… Но гд же эти свжіе могучіе элементы Русской общественности, которыми мы могли бы поддержать нравственный подвигъ низшихъ слоевъ народа въ Западномъ кра, обновить, возродить, перевоспитать мстное старое общество? Откуда мы ихъ возьмемъ? Изъ нашихъ дворянскихъ собраній, изъ-за карточныхъ зеленыхъ столовъ, изъ-за игры въ лото въ столичныхъ и провинціальныхъ клубахъ Россійскаго царства? Но этого не ршится сказать и само ваше общество!.. Поддержать народъ мы, конечно, можемъ — благодаря нашей государственной сил, и правительство въ этомъ отношеніи старается длать все, что отъ него зависитъ, даже строитъ Божіи храмы на казенный счетъ, — во и сама правительственная дятельность регулируется и опредляется степенью и характеромъ общественнаго развитія и одной правительственной дятельности во всякомъ случа недостаточно. Она не можетъ возжечь святой огонь сочувствія, дйствовать нравственными силами, создать миссіонеровъ и проч., она можетъ командировать только чиновниковъ, да и тхъ поставляетъ ему то же общество. Спрашивается, есть ли какая выгода для Западнорусскаго края, если Польскіе взяточники будутъ замнены Русскими взяточниками, если туземная общественность будетъ замнена Русской оффиціальностью? Если даже и есть, какъ утверждаютъ нкоторые, такъ весьма малая и сомнительная! Во всякомъ случа, это не та притягательная сила, которая можетъ спаять мстную жизнь съ общей Русской жизнью, притянуть и переродить духовно, обрусить туземное ополяченное общество. Что дадите вы этому обществу взамнъ его Польскаго патріотизма, — силы все же духовной, которою оно жило и двигалось? Русскій патріотизмъ? Но какой же? Тотъ государственный патріотизмъ нашего общества, который, будучи безспорно готовъ на всякія жертвы для сохраненія вншней цлости государства, для отпора вншнихъ враговъ, въ то же время постоянно подрываетъ внутреннюю цльность Русскаго народнаго организма, пренебрегая своею народностью, своимъ народомъ и его духовными требованіями, который раболпствуетъ предъ всякимъ иноземнымъ духовнымъ авторитетомъ, который попустилъ насъ покрыться такою сплошною язвою гражданскихъ недуговъ и который не въ состояніи выдерживать напора никакой враждебной, не матеріальной, а нравственной, умной силы?.. Что принесете вы туземному обществу взамнъ той общественности, которая, худа ли, хороша ли, проявилась въ немъ съ нкоторой силою? Отсутствіе общественности, рыхлость общественной почвы? Или, думаете вы, заманчиве старой цивилизаціи, сжившейся съ мстною жизнью и имющей для нея, не смотря на все свое зло, ту нкоторую привлекательность, которую иметъ всякая сдая старина, всякія мхомъ покрытыя развалины, даже разбойничьяго рыцарскаго замка, — заманчиве ея то просвщеніе, котораго теорію излагаетъ, напримръ, ‘Отчетъ о школахъ на Волыни и Подоліи’ — отчетъ, о которомъ, какъ извстно читателямъ, мы уже два раза упоминали въ нашей газет?…. Мы убждены, что такое ‘просвщеніе’, общаемое мстному народонаселенію, — не въ силахъ побдить, а можетъ только сгустить и усилить мракъ латино-польской цивилизаціи!.. Поэтому, позволительно спросить еще разъ наше общество — во имя чего, во имя какой высшей идеи, предъявляетъ оно свое право на Западный край Россіи, какое знамя можетъ оно выставить, чтобы собрать подъ снь его — мстное общество и народъ? Государство скажетъ: во имя государственныхъ интересовъ, — и оно будетъ право, и поддержитъ свое требованіе мечемъ, — но какимъ духовнымъ мечемъ будетъ поддерживать Русское общество свое право?
А оно есть, это право, зиждущееся не на одномъ государственномъ интерес, — такое право, которое, при иномъ, боле истинномъ, правильномъ народномъ развитіи нашей общественности, едва ли бы даже нуждалось въ защит государственнаго меча! Это право, какъ мы уже говорили, въ томъ историческомъ тяготніи къ единству разрозненныхъ частей народной Руси, которое совершаетъ и производитъ свою работу, въ теченіе вковъ, какими-то подземными, почти невдомыми и невидимыми намъ путями взаимной духовной и бытовой пропаганды. Не смотря на все наше недостоинство, какъ Русскаго общества, народъ и Юго-западной и Западной Россіи такъ твердо — мы вримъ — спаянъ съ Великой Россіей, въ силу своего историческаго стремленія въ идеалу обще-Русской жизни, что скоре Волга на пространств своего четырехтысячеверстнаго русла высохнетъ до послдней капли, чмъ эти края отпадутъ отъ Россіи! Но сколько жертвъ, мученій, сколько бдствій и крови будутъ стоить народу эти усилія, если вся тяжесть борьбы съ латино-польскими элементами будетъ лежать на немъ и правительств, вн участія и содйствія Русскаго общества!
Мы сказали, что Западному туземному обществу необходимо переродиться,— такъ вдь нужно же во что-нибудь переродиться? Во что же?.. Въ томъ-то и дло, что, призывая Западное ополяченное общество въ перерожденію, мы — Русское общество — необходимо должны переродиться и сами, необходимо намъ самимъ заняться исправленіемъ нашихъ общественныхъ пороковъ и излченіемъ нашихъ общественныхъ недуговъ, — понять связь нашего общественнаго внутренняго вопроса съ Польско-Русской задачей — и уже въ его разршеніи поискать разршенія для послдней!