О задачахъ новаго суда и судей.
О задачахъ новаго суда и судей.
‘Москва’, 2-го февраля 1867 г.
О задачах новаго суда и судей, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1867
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Едвали какое преобразованіе, кром уничтоженія крпостнаго права, такъ быстро принялось на нашей почв, такъ быстро пустило корни въ народное, именно въ народное и даже простонародное сознаніе, какъ новыя судебныя учрежденія. ‘Правый судъ’,— судъ самостоятельный, независимый и равный для всхъ, призванъ обновить русскую жизнь во всхъ ея отправленіяхъ государственныхъ, соціальныхъ, бытовыхъ, и поднять общій уровень народной нравственности Народъ, который пснями и пословицами, въ теченіи долгихъ вковъ, свидтельствовалъ о неправд и кривд русскаго суда и русскихъ судей, который, казалось, изврился въ правду и сжился съ кривдой, какъ съ неизбжнымъ зломъ,— начинаетъ врить въ возможность правды, уже не боится ни суда, ни судей и не только не пугается новизны, но, такъ сказать, ограждаетъ эту новизну своимъ единодушнымъ сочувствіемъ… Это одно есть уже такое нравственное благо, котораго нельзя ни взвсить, ни измрить и которое должно плодотворно сказаться во всемъ ход нашей гражданской жизни. Поддержать и оправдать эту вру въ народныхъ массахъ, дать просторъ и движеніе юридическому разуму въ народ, утвердить въ немъ уваженіе къ положительному закону, безъ потрясенія въ немъ вры, въ законъ нравственный,— въ то же время искоренить закоренлыя привычки къ произволу и одолть вковыя предубжденія въ другихъ классахъ, не совсмъ мирящихся съ идеей равенства передъ закономъ,— вотъ задача новаго суда и судей — задача громадная и тяжелая. Не сразу и не скоро можно удовлетворить такія ожиданія и запросы, и достигнуть желаемой цли. Не даромъ сложилась русская пословица, что ‘терпнье и трудъ — все перетрутъ’, но новые дятели должны знать заране, что трудъ ихъ будетъ великій и великаго потребуетъ терпнія. Такому труду нужны, конечно, не оппозиція и не страхъ, всего этого было на вку его довольно.— да и довольно, даже боле чмъ нужно, осталось еще и въ настоящемъ положеніи длъ. Ему, напротивъ, нужно ободреніе, доброе наставленіе и общественная поддержка.
Между тмъ, нельзя не признать, что встрчая повсемстно народное, впрочемъ безмолвное, къ себ сочувствіе и радостное упованіе на возможность дйствительнаго правосудія, новый нашъ судъ встртилъ на первыхъ же порахъ такія гласныя, печатныя нападенія, которыя стремились, повидимому, не помочь длу, но его подкопать, обезславить и затормозить. Разыскивались почему-то исключительно одни только промахи и ошибки, а гд ихъ не доставало, тамъ они даже и сочинялись, всякая исправимая и вдобавокъ еще спорная погршность вмнялась чуть не въ преступленіе, малйшая подсмотрнная неправильность — въ отъявленную неспособность Все, что было сдлано безукоризненнаго, честнаго или дльнаго, того не хотли ни знать, ни вдать, о томъ молчали или отзывались съ ироническою похвалою. Чтобы воздержаться отъ такихъ пріемовъ, стоило бы, кажется, только сообразить, какіе должны воспослдовать результаты, если такую же циническую систему критическихъ отношеній примнить ко всмъ реформамъ и, между прочимъ, не къ одной новой юстиціи, но и къ неновой администраціи? Во этого не соображали… не соображали до самозабвенія. Само общество начинало, наконецъ, врить, что весьма серьезныя бюрократическія силы желаютъ подорвать довріе къ новымъ судебнымъ учрежденіямъ и тмъ поколебать самыя его основы. Прежде всего разнеслись упорно-повторяемые слухи о какомъ-то поворот вспять въ дл судебнаго преобразованія) о намренія будто бы правительства подчинить новые суды губернаторской власти и такомъ образомъ незамтно уничтожить едва лишь появившееся и давно желанное отдленіе судебной дятельности отъ административной. Затмъ иностранныя газеты возвстили, что будто даже въ комитет министровъ возбуждался со стороны самого Министерства юстиціи вопросъ объ одномъ изъ коренныхъ напалъ новаго судебнаго устава, и требовалась отмна закона о несмщаемости судей,— закона, который никакъ уже неслучайно попался въ этотъ уставъ, во внесенъ сознательно и по зрломъ обсужденіи въ самыя основныя положенія его, какъ безусловно необходимое огражденіе новаго правосудія въ Россіи, и какъ начало неразрывно связанное съ существеннйшею цлые Устава: ‘возвысить судебную власть’ и ‘дать ей надлежащую самостоятельность’.
Послднее извстіе, хотя можетъ-быть и вымышленное, но оффиціально не опровергнутое, смутило всхъ сторонниковъ новаго судебнаго порядка. Оно послужило неистощимымъ матеріаломъ къ развитію той зловщей мысли, что будто даже и высшіе органы самой новой юстиціи не только еі не благопріятствуютъ, но наклонны къ измненію самыхъ существенныхъ началъ судебной реформы. Одно уже опасеніе такихъ измненій — черезъ какіе-нибудь 3—4 мсяца по возникновеніи новой судебной дятельности,— измненій, повидимому, ничмъ ршительно не оправдываемыхъ ни въ теоріи, давно уже устоявшейся въ наук, ни въ новой практик, только что у насъ начавшейся,— ослабляло напряженный трудъ дятелей я подрывало въ обществ спасительную вру не только въ прочность новыхъ учрежденій, но я даже въ поддержку ихъ со стороны тхъ, которыхъ самъ законъ приставилъ къ нимъ блюстителями и сберегателями.
Все это въ совокупности не могло имть никакого инаго вліянія, кром самаго разслабляющаго на нравственный духъ новыхъ судебныхъ дятелей, или, по крайней мр, весьма мало способствовало къ утвержденію той новой нравственной почвы, на вторую наша новая судебная практика едва ступила. Тутъ даже и правдивой, честной критик не оставалась почти никакого мста. Она легко могла бы послужить даровымъ лишь матеріаломъ для тхъ самыхъ недобросовстныхъ порицаній и отрицаній, которыя грозили нкоторое время даже существованію новаго суда.
Такая неблагопріятная обстановка, по видимому, измняется къ лучшему. Недавно мы читали въ оффиціальномъ орган Министерства внутреннихъ длъ, что ‘благодтельныя послдствія судебной реформы одинаково признаются всми безъ исключенія правительственными вдомствами и свидтельствуются губернаторами всхъ губерній, гд уже введены въ дйствіе новыя судебныя установленія’. Мы не можемъ не привтствовать такого заявленія и нисколько не желаемъ сомнваться въ его искренности. Административная власть объявляетъ себя на сторон новаго суда и признаетъ открыто благодтельныя послдствія реформы. Въ данную минуту это всего боле желательно.— Оно, вопервыхъ, полагаетъ, наконецъ, преграду злонамреннымъ сплетнямъ и всякимъ смущающимъ толкамъ, вовторыхъ, новому суду дйствительно представляется такъ иного самаго серьезнаго и притомъ совершенно новаго дла, что всякая побочная забота объ огражденіи своихъ правъ или неувренность въ своей прочности и самостоятельности могла бы только мшать его внутренней дятельности и неуклонному исполненію его высокаго призванія: служить закону и законности въ Россіи. Закулисная борьба между прочно-установившимися и вками сложившимися у насъ административными силами и едва возникающею самостоятельностью судовъ не могла общать никакихъ добрыхъ. результатовъ. Одно уже предположеніе, что борьба эта существуетъ и ведется неустанно при столь несоразмрныхъ средствахъ, грозило немалою опасностью нравственной независимости суда, который, въ ожиданіи невдомаго исхода этой борьбы, по одному уже чувству самосохраненія легко бы могъ, въ лиц единичныхъ своихъ органовъ, увлекаться къ такимъ уступкамъ, какія нисколько несогласны ни съ духомъ новыхъ судебныхъ учрежденій, ни съ самими намреніями, выраженными ихъ основателемъ. А этотъ духъ и эти намренія — самое дорогое во всемъ судебномъ преобразованіи. Отнимите ихъ отъ новаго суда — и отъ него останется одна мертвая форма, одинъ балаганный спектакль чего-то новаго, что въ сущности, пожалуй, выйдетъ даже хуже разлагающагося стараго.
Наконецъ, дли дйствительнаго преуспянія коренныхъ реформъ, совершаемыхъ въ Россіи, русскимъ людямъ необходиме всего на свт глубочайшее убжденіе въ ихъ несокрушимой прочности,— убжденіе въ томъ, что он устоятъ даже при какихъ бы то ни было частныхъ недостаткахъ, уклоненіяхъ или ошибкахъ, и что никто изъ непризванныхъ реакціонеровъ не дерзнетъ посягнуть на чистоту началъ, положенныхъ въ основу этихъ преобразованій. Только подъ снью такого убжденія и длается возможнымъ широкое поприще для честной и благонамренной критики. Въ такой критик нуждается новый судъ. Такой критик предлежатъ къ разршенію многіе и многіе вопросы, возникающіе дйствительно изъ практическаго примненія новаго судебнаго устава.
Мы не беремся теперь перечислять эти вопросы, но скажемъ только, что первое мсто между ними занимаетъ, безъ всякаго сомннія, осмотрительный выборъ новыхъ судебныхъ дятелей, въ связи съ вопросомъ, какія именно условія для сего требуются на практик и можетъ ли нарушеніе этихъ условій падать на отвтственность новыхъ судовъ, какъ цльнаго органическаго учрежденія, или свидтельствовать, въ какомъ бы то ни было смысл, о несостоятельности самыхъ началъ новаго судебнаго устава или даже о необходимости ихъ малйшаго измненія? Для дйствительнаго успха судебнаго преобразованія важно не столько осуществленіе однхъ вншнихъ его формъ, сколько важна врность его духу и началамъ, поэтому необходимо возникаетъ вопросъ: что наиболе должно содйствовать охраненію и правильному развитію именно этихъ началъ,— какія, съ этой точки зрнія, отношенія желательно было бы видть установившимися между различными элементами новой судебной власти внутри ея самой: между, напримръ, новымъ прокурорскимъ надзоромъ и новымъ ‘судомъ’ въ тснйшемъ значеніи этого слова, между предсдателями судовъ и судьями, между высшими и низшими судебными инстанціями, между судьями и ихъ канцеляріями? При какихъ именно практическихъ условіяхъ эти послднія могутъ не получить того вреднаго вліянія на новое судопроизводство, какое он незамтнымъ образомъ получили на старое и которому новы! уставъ въ особенности противодйствуетъ всмъ своимъ положительнымъ содержаніемъ? Какого практическаго, затмъ, значеніи въ дл обновленія русскаго процесса мы имемъ право требовать, на основаніи духа новыхъ законовъ о судоустройств, отъ института присяжныхъ повренныхъ, и въ какой степени институтъ этотъ въ живой нашей дйствительности удовлетворяетъ этимъ требованіямъ? И, наконецъ, каково должно быть отношеніе самого общества къ новымъ судебныхъ учрежденіемъ для того, чтобы они могли, бенъ особенной помхи, исполнять свое дйствительное назначеніе?..
Нужно ли говорить, что серьезное обсужденіе подобныхъ вопросовъ не можетъ имть ничего общаго съ какими-либо предвзятыми мыслями въ пользу или во вредъ исключительно судебной или же административной власти — совершенно одинаково необходимыхъ для правильнаго развитія и общественной и государственной жизни?..