О взглядахъ общества и мрахъ правительства, несогласныхъ съ здравымъ пониманіемъ православія
О взглядахъ общества и мрахъ правительства, несогласныхъ съ здравымъ пониманіемъ православія
‘День’, 28 октября 1865 года.
О взглядах общества и мерах правительства, несогласных с здравым пониманием православия, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1865
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Изъ послднихъ двухъ NoNo нашей газеты читатели могли видть, какъ постепенно лучи свта начинаютъ проникать въ сплошную тьму невжества, въ которой пребываютъ иностранцы въ своихъ понятіяхъ о нашей церкви и нашей народности. Книга Овербека представляетъ образецъ тхъ идеальныхъ воззрній на православіе и на Россію, къ которымъ, безъ всякихъ стараній съ нашей стороны, доходитъ пытливый умъ добросовстныхъ мыслителей Запада въ своемъ неутомимомъ исканіи истины. Нельзя не сознаться, что подвигъ этихъ мыслителей въ высшей степени усложняется тми явленіями нашей современной дйствительности, которыя находятся въ такомъ разлад съ коренными началами и духовною сущностью нашей народности. Какого труда должно стоить человку Запада выработать изъ противорчій, опутавшихъ Русскую жизнь, понятіе объ ея истинномъ идеал, или примирить этотъ, путемъ отвлеченныхъ изслдованій постигнутый имъ идеалъ, съ нкоторыми явленіями нашей общественной и административной жизни. Въ какое смущеніе пришелъ бы, напр. Овербекъ, проповдывающій и въ Англіи и въ Германіи, что ‘Русская народность и церковь сливаются вмст, что ‘Россія зиждется на вр — оттого и великою будетъ ея будущность’,— въ какое смущеніе пришелъ бы онъ, еслибъ зналъ, что въ самой Россіи люди называющіе себя представителями Русской интеллигенціи — утверждаютъ противное, что вс Русскіе свтскіе журналы, за исключеніемъ ‘Дня’, всми мрами усиливаются доказать, что въ Россіи православіе есть только количественная, а не качественная сила, что оно есть только религіи,
что необходимо выдлить совсмъ идею православія изъ идеи Русской народности и положить въ основаніе Русской народности безразличное отношеніе къ вр. Въ то самое время, какъ передовые люди на Запад, замчая постепенное кругомъ себя истощеніе духовно-органическихъ началъ въ западныхъ обществахъ, обращаютъ съ упованіемъ взоры свои на Россію и видятъ въ ней — развившійся подъ духовнымъ воздйствіемъ религіи на народность — политическій организмъ,— или, выражаясь словами Овербека, ‘тсно-связанное съ религіей, съ православнымъ вроисповданіемъ государство ‘, въ это самое время мы стремимся создать у себя Русскихъ на закваск Моисеева и Магометова закона и Русскихъ-папистовъ. Русское государство заботится съ необыкновеннымъ усердіемъ, издерживаетъ государственныя деньги, употребляетъ въ дло свои могучія средства — все для того, чтобы на Русскомъ язык проповдывалась ложь папства, славился по Русски Магометъ, и по Русски же отрицалась Евреями истина христіанства. Съ нашей точки зрнія,— признавая принципъ полнйшей свободы совсти необходимымъ условіемъ внутренней политики государства, мы никакъ не видимъ надобности для Русскаго правительства выходить изъ предловъ простой вротерпимости и самому хлопотать о томъ, чтобы дти римско-католическаго вроисповданія были обезпечиваемы на казенный счетъ въ средствахъ пребывать въ римско-католическомъ закон, или чтобъ Киргизы были истинно правоврными магометанами, а Евреи непремнно утверждались къ сознаніи своей правоты предъ распятымъ ими Христомъ. Въ послднее время наши патріотическіе журналы съ восторгомъ привтствовали мру, принятую администраціей въ Сверо-западномъ и Юго-западномъ кра Россіи: именно веденіе, въ казенно-учебныхъ заведеніяхъ, преподаванія римско-католическаго закона на Русскомъ, а не на Польскомъ язык, съ тою цлью, чтобъ въ понятіяхъ мстнаго народонаселенія католицизмъ не отождествлялся съ понятіемъ о Польской народности и чтобъ жители-католики могли удобно оставаться католиками, не становясь отъ того Поляками. Мра, повидимому, вполн благоразумная, внушенная дальновидною государственною мудростью, но по нашему мннію она не только ошибочна въ своемъ принцип, но и положительно не достигаетъ цли. Разумется, если до сихъ поръ преподаваніе римско-католическаго закона въ казенно-учебныхъ заведеніяхъ совершалось, на счетъ государственныхъ суммъ, по польски, то конечно вполн справедливо замнить Польскій языкъ Русскимъ,— но, какъ намъ кажется, Русскому государству вовсе нтъ ни дла, ни обязанности заботиться объ обученіи кого бы то ни было папизму — на казенный счетъ, какъ бы ни происходило обученіе — по русски ли, по польски или по латыни. Пусть себ обучается этой лжи какъ кто хочетъ и какъ знаетъ. Можно этому не мшать, но не способствовать. Затмъ, мы не видимъ никакой надобности отнимать у римско-католической лжи клеймо полонизма, если кто не хочетъ нести на себ этого клейма, пусть, вмст съ отреченіемъ отъ полонизма, отречется и отъ латинства, и пусть не думаетъ, что, поставляя себ духовнымъ отечествомъ Римъ, онъ можетъ считать своимъ духовнымъ отечествомъ и Россію,— ибо только тотъ можетъ назваться Русскимъ, кто связанъ съ Русской народностью не только физіологически, но и духовно. Русская жизнь сложилась такъ, (что православіе есть самый могущественнйшій рычагъ обруснія. Посл недавняго мятежа была минута,— она отчасти продолжается и теперь,— когда горячая проповдь православія, предпринятая вовсе даже не въ интересахъ государственныхъ, а въ интерес истины, могла бы извлечь значительную часть западнорусскаго населенія изъ стей латинства. Но вмсто того, чтобы воспользоваться той минутой, когда латинство было такъ скомпрометтировано полонизмомъ въ глазахъ самихъ католиковъ, и дать какъ можно боле простора для живой, дятельной пропаганды православія, государство изыскиваетъ для католическихъ жителей Западнаго края способы оставаться въ мир съ латинствомъ, посредствомъ компромисса съ идеей Русской народности, т. е. опорожниваетъ эту идею отъ идеи православія и длаетъ ее какимъ-то безразличнымъ сосудомъ, способнымъ принять всякое содержаніе. Но, какъ мы сказали, православіе есть главная духовно-органическая сила Русской народности, вн которой у нея остается весьма мало другихъ притягательныхъ свойствъ, могущихъ ассимилировать себ другія народности, такъ напр. у нея нтъ того обаянія высшей культуры, которое такъ сильно подчиняетъ Нмецкому элементу элементъ Польскій въ Познани.-‘-Намъ случилось просматривать догматическое изложеніе римско-католическаго богословія на Рускомъ язык, изготовленное для казенныхъ училищъ Западнорусскаго края. Ученіе о пап выражено самымъ безцвтнымъ образомъ и вс яркія особенности католицизма стушеваны. Весь этотъ трудъ до такой степени лишенъ искренности, что нтъ возможности предположить, чтобы какой-либо ксендзъ могъ преподавать латинское законоученіе по этому Русскому руководству иначе какъ для формы,— и нтъ сомннія этотъ ксендзъ на тайной исповди, въ бесд съ своими учениками, вознаградитъ себя съ избыткомъ за свою вынужденную ложь и лицемріе.
Но, возразятъ намъ, если допустить, что Русская народность немыслима вн православія, что только тотъ можетъ назваться вполн Русскимъ, кто принадлежитъ къ одной церкви съ Русскимъ народомъ, то не будетъ ли это вопіющей несправедливостью по отношенію къ иноврнымъ подданнымъ Россіи, столько разъ доказавшимъ ей свою преданность? Неужели потому отторгать ихъ отъ братства, что они не находятся съ нами въ общеніи церковномъ? Мы вовсе и недумаемъ отторгать ихъ отъ гражданскаго братства, насколько таковое возможно при отсутствіи единства духовнаго. Пусть будутъ они, съ нами наравн, Русскими подданными, пусть пользуются въ равной мр полнотою гражданскихъ правъ — пусть государство не длаетъ между нами и ими никакой разницы, если въ равной степени признаетъ ихъ полезными государству,— но затмъ, при вншнемъ безразличіи гражданскаго положенія,— пусть живетъ — мы въ этомъ не видимъ никакого худа — въ общественномъ сознаніи то / внутреннее различіе народностей, которое и теперь, несмотря на всевозможные успхи цивилизаціи, зиждется на различіи вры. Вопреки всмъ видамъ прогресса и теперь, когда мы говоримъ про человка, что онъ нашъ, Русскій — мы хотимъ сказать, что онъ православный, когда же человкъ съ нмецкой фамиліей желаетъ доказать, что онъ Русскій, онъ главнымъ образомъ напираетъ на то, что онъ православный. Съ особенною гордостью любятъ указывать на этотъ признакъ своей русскости — наши Русскіе нмецкихъ фамилій, наши Фонвизины. Фонменгдены, Розены, Ригельманы, и проч. и пр. и пр. И дйствительно, нтъ такого мужика, который бы не призналъ ихъ за вполн Русскихъ, какъ скоро онъ знаетъ, что они православные, какъ бы чужестранно ни звучало ихъ имя. Онъ нашъ — православный, скажетъ про всякаго изъ нихъ Русскій народъ. Онъ не нашъ — скажетъ онъ про всякаго Голицына, Гагарина, Мартынова, Шувалова, Печерина, отторгшагося съ нимъ отъ единства церковнаго. До какой степени религія есть не только субъективное, личное, но и общественное начало въ жизни Русскаго народа, это доказывается тмъ, что связь народности съ вроисповданіемъ оказываетъ свое могучее дйствіе, даже иногда не зависитъ отъ степени личнаго чувства вры. Иной православный можетъ быть въ душ своей человкомъ и не вполн врующимъ, но это уже дло его внутренней совсти, въ изслдованіе которой никто входить не въ прав. Все-таки между имъ и народомъ нтъ стны, нтъ вншней преграды, онъ стоитъ съ нимъ подъ однимъ духовнымъ знаменемъ,— признаетъ открыто и оффиціально одно вроисповданіе. Эта неловкость, ощущаемая каждымъ Русскимъ подданнымъ — неправославнымъ, въ его отношеніяхъ къ Русскимъ-православнымъ,— эта необходимость оговорокъ въ извиненіе своего несогласія въ дл вры, желаніе обойти это различіе,— все это составляетъ неотъемлемую качественную особенность чувства и идеи Русской народности и могущественнйшимъ образомъ содйствовало и содйствуетъ обруснію Русскихъ иноврцевъ, сліянію ихъ воедино съ Русскимъ народомъ — путемъ единенія въ вроисповданіи.
Съ нкотораго времени до насъ стали доходить изъ Остзейскаго края горькія стованія православныхъ Латышей и православныхъ священниковъ,— на то положеніе, въ которое поставило ихъ, въ отношеніи къ Нмецкому мстному населенію лютеранскаго исповданія, распоряженіе на счетъ браковъ. Извстно, что по правиламъ православной церкви бракъ съ иноврцами допускается лишь въ чаяніи, что ‘мужъ неврный святится о жен врнй’ и наоборотъ, и что дти отъ этого брака будутъ воспитываться въ православной вр. Гражданскими законами установлена была и подписка, которая давалась иноврною бранившеюся стороною въ томъ, что е дти отъ сего брака будутъ, согласно съ законами государства Россійскаго, крещены и воспитаны въ православіи’ (T. X. ст. 67). Въ ныншнемъ году это правило было отмнено исключительно для Остзейскаго края и для браковъ православныхъ съ лицами евангелическаго исповданія, такая отмна равносильна разршенію крестить и воспитывать дтей отъ браковъ, въ которыхъ одна сторона православная — не въ православной вр,— и подаетъ поводъ мстнымъ протестантскимъ газетамъ къ несовсмъ приличнымъ и даже обиднымъ для православныхъ ликованіямъ.— Не касаясь покуда самаго вопроса, въ какой мр право было государство отмнить имъ же узаконенное отобраніе подписки при бракахъ, не можемъ не замтить, что оно во всякомъ случа, таковою отмною, упускаетъ теперь изъ своихъ рукъ могучее средство обруснія, создавшееся, такъ сказать, органически изъ самаго строя Русской жизни,— наконецъ, поступая логически, оно должно точно также поступить и въ отношеніи къ бракамъ съ лицами католическаго исповданія,— а это едвали можно было бы ему присовтовать, въ настоящее время, въ виду тождества Польской народности съ латинствомъ въ Западномъ кра.
Въ нашемъ уголовномъ кодекс, въ числ преступленій, находится и уклоненіе православнаго въ иновріе, и совращеніе иноврнымъ православнаго въ свою вру, послднее подвергаетъ виновнаго положительному наказанію со стороны гражданской власти. Мы нисколько не сочувствуемъ этимъ законамъ и желали бы ихъ видть исключенными изъ нашего кодекса: совсть въ дл вры должна быть совершенно свободна и удерживать кого-либо въ вроисповданіи полицейскимъ способомъ — противно духу Христова ученія. Но нельзя не обратить вниманія на это странное противорчіе: съ одной стороны, взрослому воспрещается отступать отъ православія, и иноврцу поставляется въ вину, если онъ совратитъ взрослаго, съ другой стороны — разршается родителямъ обращать въ иновріе своихъ дтей, лишать ихъ блага православія и стало быть Русской народности — безъ вдома самихъ дтей, такъ сказать насильственно, прежде чмъ они могутъ заявить свою волю. Если стараться ввести въ это противорчіе логику, то слдовало бы поступить совершенно наоборотъ: воспретить совращеніе въ иновріе малолтнихъ и предоставить каждому взрослому поступать въ отношеніи къ вр съ полной свободой, по своей совсти.
Затмъ, обращаясь къ самому вопросу о прав государства отбирать подписки, установленныя 67-ю статьею X тома, мы полагаемъ, что само государство иметъ на это право только въ такомъ случа, если это требуется правилами церкви. Сколько намъ извстно, церковь въ этомъ случа не налагаетъ никакихъ формальныхъ обязательствъ, а кладетъ это на совсть православной стороны въ брак и въ этомъ чаяніи разршаетъ внчаніе. Слдовательно, государство, отмняя гражданское постановленіе, не требуемое церковными правилами, повидимому не становится въ противорчіе съ церковью, по крайней мр формально. Но нельзя не признать, что въ настоящемъ случа такая мра, не истекая изъ общаго духа законодательства, является какой-то исключительною привилегіею для Нмцевъ Остзейскаго края и какъ бы поощреніемъ со стороны православной Русской государственной власти — пропаганд протестантства и нмецкой національности. Если бы былъ вообще провозглашенъ принципъ свободы въ дл вры и пропаганд Русской народности и православія былъ бы данъ повсюду свободный ходъ, то эта мра — отмна 67 статьи — исходила бы оттуда сама собою. Теперь же, въ виду стснительныхъ гражданскихъ постановленій Остзейскаго края, задерживающихъ тамъ всякое распространеніе Русскаго элемента и длающихъ изъ Русскихъ — неполноправныхъ гражданъ среди полноправныхъ туземцевъ нмецкаго происхожденія,— такая мра едвали вполн своевременна и логична и едвали была вызываема какою-либо настоятельною необходимостью. Не забудемъ также, что въ Финляндіи существуетъ мстный гражданскій законъ (внесенный и въ нашъ гражданскій кодексъ, ст. 6 И X т.), въ силу котораго дти, рождающіяся отъ браковъ православныхъ съ иноврцами, должны быть воспитываемы въ той вр, къ которой принадлежитъ отецъ: ‘не допускается на этотъ счетъ никакихъ особенныхъ договоровъ’. Если Русское государство длаетъ съ своей стороны уступку Нмцамъ-протестантамъ, отмняя свой коренной законъ и предоставляя вроисповданіе дтей свободному усмотрнію родителей,— то странно и непонятно, почему же оно терпитъ въ отношеніи къ себ, въ одной изъ своихъ областей, существованіе такого стснительнаго для православія обязательства?… Нельзя не видть во всемъ этомъ,— независимо отъ весьма понятнаго и сочувственнаго духа либерализма,— нкотораго безразличнаго отношенія къ жизненнйшему принципу Русской народности.