В.В. Розанов
В.В. Розанов
О ‘вычетах за повышение’ у вдов убитых воинов
О ‘вычетах за повышение’ у вдов убитых воинов
(Явное недоразумение и недосмотр)
Москва, 11 апреля 1915 г.
Многоуважаемый Василий Васильевич!
Е. Овсянникова
О ‘вычетах за повышение’ у вдов убитых воинов, Розанов Василий Васильевич, Год: 1915
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Не могу не передать читателям и ‘кому ведать надлежит’ следующее письмо супруги, ныне покойного, известного русского педагога и ученого историка Николая Николаевича Овсянникова, коего сын и зять погибли на войне. В письме изложены обстоятельства, по всему вероятию не обратившие на себя внимания вовремя и которые, может быть, как-нибудь исправятся и изгладятся. А то очень тоскливо…
Вы всегда так горячо отзываетесь на все вопросы общественной жизни, что позволяю себе обратить ваше внимание на факт, который, может быть, остался вам неизвестным. Подразумеваю закон или правило — не знаю, как лучше назвать, — военного министерства, касающийся обеспечения семейств убитых офицеров. Дочь моя имела несчастие лишиться мужа, убитого 7 декабря прошлого года. В марте ей и ее ребенку была назначена пенсия в размере 90 руб. в месяц, вместе с эмеритурой, но из нее был сделан вычет за мужа, пока не пришло официальное извещение о ней. Таким образом, она получила в марте всего 35 руб., в апреле немного больше. Крайне тяжело и с большими лишениями жилось ей за это время, особенно в великий праздник. Но, слава Богу, перебор покрыт, и она надеялась получить в мае пенсию полностью. Вдруг появляется недавно в ‘Прав. Вестнике’ известие, что покойный зять произведен за отличие в подполковники. Мы думали, что это производство улучшит материальное положение дочери, но что же оказалось? Прибавки к пенсии она не получит никакой, будет увеличена эмеритура, но в таком же размере уменьшится пенсия, чтобы общая сумма не составляла более 90 руб. в месяц. Таким образом, содержание останется прежним, но беда в том, что у дочери за этот чин будет сделан вычет от 150 до 200 руб., другими словами, она должна будет крайне бедствовать месяца четыре, так как ни у ней, ни у меня нет никаких средств, кроме пенсии. Говорят, такое производство делается, чтобы ‘почтить память’ пожертвовавшего своей жизнью, за этот ‘почет’ приходится тяжело расплачиваться вдове и сироте. Последнее слово покойного зятя, по показанию солдат его роты, было: ‘Вперед!’, и тело его найдено далеко впереди в австрийских окопах. Он до конца исполнил свой долг, а теперь его малютка-сын, которому нужно бы поправиться от перенесенной тяжелой болезни, должен терпеть всякие лишения.
Сотни женщин находятся в положении, одинаковом с моей дочерью. Замолвите за них свое слово и обратите внимание общества на эту вопиющую несправедливость. Простите, что беспокою вас этим письмом, но в последнее полугодие пришлось пережить столько тяжелого горя, что хочется хотя часть его сообщить глубокоуважаемому и беспристрастному человеку.
Очень тоскливо об этом думать русскому человеку, очень странно и страшно. Дело требует спешного разъяснения и распоряжения.
Впервые опубликовано: Новое Время. 1915. 15 апр. No 14042.