О ВЛІЯНІИ МУЗЫКИ НА ЧЕЛОВЧЕСКІЙ ОРГАНИЗМЪ.
О ВЛІЯНІИ МУЗЫКИ НА ЧЕЛОВЧЕСКІЙ ОРГАНИЗМЪ.
(Окончаніе).
IV.
V.
О влиянии музыки на человеческий организм, Тарханов Иван Романович, Год: 1891
Время на прочтение: 15 минут(ы)
Мы видли выше, что во всякомъ музыкальномъ явленіи слдуетъ, кром чисто физической стороны звуковъ, какъ объектовъ вншняго міра, отличать и сторону физіологическую и психологическую, сводящуюся къ механизму возбужденія звуковыми волнами чувствующихъ аппаратовъ, къ проведенію возбужденія до мозга и къ возникновенію въ опредленныхъ центрахъ слуховыхъ ощущеній и ассоціированныхъ съ ними чувствъ, настроеній и представленій.
Остановимся нсколько на этой психо-физіологической сторон дла, такъ какъ изъ анализа ея намъ станетъ понятнымъ и чисто физическое воздйствіе звуковъ на организмъ помимо всякаго участія психической сферы. Звуковыя воздушныя волны, обыкновенно сложныя, ударяются о барабанную перепонку уха, приводятъ ее въ колебанія, передающіяся чрезъ рядъ слуховыхъ косточекъ внутреннему уху или лабиринту, наполненному жидкостью.
Послдній въ той части своей, которая иметъ форму улитки, заключаетъ въ себ перепонку, состоящую изъ волоконъ, играющихъ роль натянутыхъ струнъ различной длины, на струнахъ этихъ сидитъ такъ называемый Кортіевъ органъ съ клтками, снабженными волосками, въ которыхъ и заканчиваются волокна слухового нерва. Сложныя звуковыя волны, доносясь до лабиринта, приводятъ въ колебаніе жидкость, заключенную въ немъ, послдняя приводитъ въ созвучныя колебанія перепончатыя струны, разлагающія сложный звукъ на составные тоны, и эти-то дрожанія живыхъ струнъ, механически возбуждая волосяныя клтки, вызываютъ чрезъ нихъ возбужденіе отдльныхъ волоконъ слухового нерва, несущееся сперва въ продолговатый мозгъ, а оттуда въ срое вещество полушарій головного мозга, въ опредленныхъ центрахъ котораго возбужденія эти превращаются въ сознательныя слуховыя ощущенія.
Звуковыя возбужденія, дойдя по слуховымъ нервамъ до центровъ продолговатаго мозга, вслдствіе близости расположенія къ нимъ здсь центровъ дыханія, центровъ, замедляющихъ и ускоряющихъ серцебіенія, судорожнаго центра, центровъ слезо и слюноотдленія, сосудодвигательныхъ, могутъ чрезъ связующія нити переходить на эти центры и вызывать отраженную дятельность соотвтствующихъ органовъ, т. е. измнять въ ту или другую сторону дыханіе, сердцебіеніе, просвтъ кровеносныхъ трубокъ, дятельность мышцъ, обусловливая вздрагиванія, и все это можетъ происходить безо всякаго участія сознанія на спящихъ людяхъ и на животныхъ съ удаленными полушаріями мозга.
Благодаря только что указанной анатомической связи, рефлексы съ органа слуха черезъ продолговатый мозгъ на мышцы тла, на органы дыханія и сердце получаются весьма легко и вс эти явленія не могутъ съ своей стороны не отражаться на дятельности нашего сознанія, на самочувствіи, настроеніи и т. д.
Такъ, боле дятельное кровообращеніе, вызванное усиленіемъ сердцебіеній повышеннымъ кровянымъ давленіемъ, обусловливаетъ боле высокую дятельность мозга, нашего сознанія и чувствъ, то или другое состояніе мышцъ тла, поддерживаемое рефлекторно звуковыми раздраженіями, должно обратно отражаться на нашемъ настроеніи, на чувствахъ, повышая или понижая ихъ интенсивность и даже качественно вліять на нихъ. Мы уже говорили раньше, въ какой огромной зависимости находятся чувства и настроеніе человка отъ положенія его членовъ, опредляемаго состояніемъ его мышцъ {Въ дополненіе къ ране приведеннымъ фактамъ упомянемъ еще о наблюденіи Рибо надъ больной, которой стоило только придать положеніе молящейся, чтобы она начала насильственно молиться и длала это, пока руки находились въ извстномъ положеніи.}.
Такимъ образомъ простые звуковые рефлексы даже безъ-участія въ нихъ сознанія могутъ отражаться чрезъ измненіе тлесныхъ функцій на состояніи духа человка и вести къ перемнамъ въ настроеніи и въ сфер чувствъ.
На эту сторону дла обратилъ вниманіе Лёшала и тмъ еще боле доказалъ, что звуки музыки дйствуютъ не потому только, что они по подражанію напоминаютъ знакомые намъ звуки голоса, связанные съ тми или иными эмоціями, но и по той причин, что они рефлекторно черезъ продолговатый мозгъ могутъ вызывать такія измненія тлесныхъ функцій организма, которыя съ своей стороны уже отражаются на настроеніи и чувствахъ человка. Такимъ образомъ міръ новыхъ невдомыхъ для человка звуковъ можетъ вызывать въ немъ новыя настроенія, новыя чувства и варіаціи ихъ, не напоминающія ничего ему знакомаго.
Но при обыкновенной бодрствующей жизни слуховыя возбужденія не ограничиваются только рефлексами черезъ продолговатый мозгъ, но достигая до срой коры мозговыхъ полушарій, переходятъ, какъ сказали, въ сознательныя слуховыя ощущенія. Наукой точно опредлена локализація центровъ слуховыхъ ощущеній и но вырзываніи у обезьянъ этихъ ограниченныхъ мстъ срой коры можно по желанію вызывать въ нихъ состояніе психической глухоты. Сверхъ того не подлежитъ уже сомннію, что въ мстахъ слуховыхъ площадей коры мозговыхъ полушарій тотчасъ возникаетъ отрицательное электрическое напряженіе, какъ только соотвтствующее этой площади ухо возбуждается звукомъ.
Очевидно, что въ центрахъ слуховыхъ ощущеній въ моментъ ихъ дятельности происходитъ какой-то дятельный молекулярный процессъ, ведущій къ возникновенію сознательнаго слухового ощущенія, сущность котораго намъ неизвстна. Съ момента появленія слухового ощущенія начинаются перемны въ состояніи духа, обусловленныя главнымъ образомъ законами ассоціаціи ощущеній и представленій, столь господствующими въ психическихъ актахъ человка.
Возникшій сознательный звукъ, если только онъ повторялся раньше при опредленной обстановк, моментально вызываетъ по ассоціаціи представленій эти обстоятельства, и чрезъ это мняетъ чувства и настроеніе человка. Съ другой стороны, владя этими ассоціаціями, человкъ можетъ по желанію, пуская въ ходъ извстные звуки вызывать опредленныя чувства и настроенія. Очевидна отсюда вся обширность значенія психологической стороны звуковыхъ актовъ во всякомъ музыкальномъ явленіи.
Физическое дйствіе звуковъ на организмъ (помимо всякаго участія психики) можетъ сказываться, однако, не только чрезъ возбужденіе слухового аппарата, но, минуя его, чрезъ возбужденіе и другихъ чувствующихъ поверхностей тла. Вотъ поразительные тому примры. Начнемъ съ опыта на животныхъ. Представимъ себ утку, у которой вслдъ за перевязкой общей лигатурой сонныхъ и остальныхъ шейныхъ артерій и венъ, совершенно отдляется голова отъ туловища посредствомъ перерзки шеи по середин ея длины и при этомъ тотчасъ же посредствомъ трубки, вставленной въ дыхательное горло и при помощи мха начинаютъ поддерживать искусственное дыханіе. Если животное сидитъ при этомъ верхомъ, свсивъ ноги на какомъ нибудь деревянномъ усто, то оно представляетъ слдующія любопытныя явленія, не смотря на отсутствіе головы, отдленной съ половиной шеи, утка, благодаря устраненію кровотеченія и поддержанію искусственнаго дыханія, продолжаетъ жить еще цлые часы, иногда цлые сутки и производитъ по временамъ рядъ правильныхъ плавательныхъ движеній ланками, рулевыя движенія хвостомъ, рядъ летательныхъ движеній крыльями, а оставшимся отрзкомъ шеи двигаетъ то вправо то влво, то вверхъ, то внизъ, пытаясь какъ бы нырять.
Конечно вс эти движенія являются насильственными и вызываются раздраженіемъ, поддерживаемымъ въ спинномъ мозгу поверхностью его разрза, раздраженіе это, достигнувъ извстной силы, возбуждаетъ готовые двигательные механизмы спинного мозга и приводитъ ихъ по временамъ въ дятельность, слдовательно о сознательныхъ, волевыхъ актахъ тутъ не можетъ быть и рчи, также какъ и о спинно-мозговой душ, какъ причин этихъ движеній. Такое животное, наблюдавшееся и описанное впервые пишущимъ эти строки, любопытно для насъ въ эту минуту особенно потому, что стоитъ, чтобы раздался какой-нибудь сильный звукъ голоса или трубы въ комнат, гд сидитъ животное для того чтобы оно тотчасъ-же остановилось‘, если находилось въ движеніи, и чтобы оно задвигалось, если находилось въ поко.
Словомъ, звукъ на обезглавленномъ, а слдовательно и лишенномъ всякаго слуха животномъ можетъ вызывать такіе рзкіе эффекты, какъ пускать его въ ходъ, въ движеніе или останавливать это послднее, смотря по тому, въ какомъ состояніи находилось животное въ моментъ достиженія до него звука.
Спрашивается, какимъ образомъ звукъ можетъ дйствовать столь рзко на организмъ, совершенно лишенный органа слуха? Та же обезглавленная утка даетъ намъ прекрасный отвтъ на этотъ вопросъ, а именно подобно звуку дйствуетъ на нее и всякое слабое механическое раздраженіе чувствующей поверхности тла, какъ-то — легкое дотрогиваніе до перьевъ, легкое дуновеніе на нихъ и т. д.— все акты, возбуждающіе чувствующіе нервы кожи. И звуковыя волны голоса или трубы, достигая до животнаго, приводятъ въ движеніе его перья, а черезъ это возбуждаютъ кожные нервы, которые, при крайне повышенной вслдствіе перерзки раздражительности спинного мозга, даютъ сильные отраженные эффекты, выражающіеся подавленіемъ или вызовомъ движенія. Итакъ не подлежитъ сомннію, что звукъ и помимо всякаго слуха можетъ оказывать простое физическое дйствіе на организмъ. Совершенно въ параллель съ нашей уткой мы можемъ указать на слдующіе любопытные примры того же характера, но только на людяхъ. Такъ Айрлэндъ пишетъ, что Диккенсъ видлъ въ одномъ пріют десятилтнюю глухую, нмую и слпую отъ рожденія двочку. ‘Иногда ее ставили въ центръ группы слпыхъ дтей, которыя пли хоромъ у фортепіано и приводили ея руку въ соприкосновеніе съ инструментомъ. Въ это время трепетъ пробгалъ по всему ея существу, дыханіе оживлялось, краски на лиц сгущались и нельзя было найти для этого состоянія лучшаго сравненія, какъ уподобить его состоянію почти мертваго человка, возвращающагося къ жизни. Дйствительно потрясающимъ было зрлище, какъ ощущеніе музыки трогало и волновало сокрытую въ ней душу’. И все это дйствіе оказывала музыка помимо слуха, котораго была совершенно лишена описываемая двочка, вроятне всего чрезъ раздраженіе звуковыми волнами чувствующей поверхности кожи, осязательная чувствительность которой была наврное повышена, какъ это обыкновенно наблюдается на слпыхъ.
Лаура Бридиманъ (умершая въ 1889 году 59 лтъ отъ роду), будучи слпой и совершенно глухо-нмой на юбиле своемъ наслаждалась музыкой органа, такъ какъ ритмъ и вибраціи музыки достигали до ея въ высокой степени чувствительной кожи какъ черезъ воздухъ такъ и черезъ полъ.
Наконецъ, можно привести еще восьмилтнюю двочку Келлеръ, тоже глухо-нмую и слпую, любившую и воспринимавшую музыку подобно Лаур Бридиманъ. Участвуя въ концерт, она однажды, не слыша музыки, а только ощущая ее, пришла въ такой восторгъ, что ее едва удержали отъ танцевъ. Оба эти примра реакціи глухонмыхъ на музыку объясняются конечно прямымъ физическимъ дйствіемъ опредленнаго ритма и вибраціи звуковъ на чувствующую поверхность скоре всего кожи, которая къ тому же у приведенныхъ субъектовъ, какъ у слпыхъ вообще, обладала высокой осязательной чувствительностью, а мы по обезглавленной утк знаемъ, насколько воспріимчива къ звукамъ кожа, разъ чувствительность и возбудимость ея повышена вслдствіе какихъ либо причинъ.
Конечно, люди нормальные, не обладающіе такой высокой осязательной воспріимчивостью, мене реагируютъ на простое механическое раздраженіе кожи звуками музыки, но все-же и они не могутъ ускользать вполн отъ этого вліянія и представляютъ въ этомъ отношеніи лишь количественную разницу. Это чисто физическое воздйствіе звуковъ музыки на организмъ можетъ отражаться рефлекторно не только на мышечной систем человка, но и на остальныхъ органахъ его тла — сердц, сосудахъ, дыхательномъ аппарат и т. д., какъ это видно, напр., изъ случая, приведеннаго выше Диккенсомъ, и тмъ самымъ вести къ измненію общаго теченія жизненныхъ процессовъ въ тл.
Нтъ сомннія посл всего этого, что музыка, вліяя на человка и съ психической и съ физической стороны, т. е. и въ роли тонкаго возбудителя чувствъ, настроеній и идей и въ роли грубаго раздражителя органа слуха и чувствующей поверхности тла, не можетъ не отражаться на тлесныхъ функціяхъ организма. Между тмъ измненія и перемны въ области этихъ явленій такъ мало сознаются нами, что о нихъ едва-ли что извстно въ общежитіи и обыкновенное, ходячее представленіе о вліяніи музыки сводится главнымъ образомъ лишь къ сознаваемому возбуждающему или подавляющему вліянію ея на духовный міръ человка. Легко, однако, убдиться физіологическимъ анализомъ относящихся сюда явленій, что дло не ограничивается только духовнымъ міромъ и что власть музыки и вообще міра звуковъ распространяется и на сферу разнообразныхъ тлесныхъ отправленій организма. Обратимся теперь къ фактамъ этого ряда.
Если наблюдать, напр., за дыханіемъ человка и притомъ незамтно для него во время слушанія имъ музыкальнаго произведенія, то легко бываетъ замтить путемъ цлаго ряда наблюденій, что веселая, быстрая музыка — allegro — обыкновенно сопровождается учащеніемъ и усиленіемъ дыхательныхъ движеній, тогда какъ при медленной, грустной музык — andante — случается, наоборотъ, замедленіе и ослабленіе ихъ.
Эффекты эти еще боле усиливаются, если въ первомъ случа allegro сочетается съ мажорнымъ тономъ (dur), тогда какъ во второмъ andante осложняется минорнымъ тономъ (moll). Вообще переходы отъ dur къ moll обусловливаютъ замедленіе и ослабленіе дыхательныхъ движеній, а переходы отъ moll къ dur ведутъ къ противоположному эффекту. Для точности наблюденій этого рода явленій прибгаютъ къ записыванію дыхательныхъ движеній при помощи особаго аппарата — пнеймографа, передающаго записывающему на закопченномъ вращающемся барабан перу всякое расширеніе и спаденіе грудной клтки при дыханіи.
Такимъ образомъ легко могутъ быть уловлены наблюдателемъ всякія измненія дыхательныхъ движеній какъ со стороны глубины ихъ, такъ и ритма при самыхъ разнообразныхъ условіяхъ. Легко бываетъ замтить при этомъ, что при andante, сочетанномъ съ тономъ moll, медленныя и поверхностныя дыхательныя движенія прерываются изрдка наступающими глубокими вздохами, стремящимися какъ-бы компензировать недостатокъ при этомъ прилива свжаго воздуха и вентиляціи легкихъ. Наблюденія этого рода во всякомъ случа слдуетъ производить безъ привлеченія на нихъ вниманія самаго наблюдаемаго, такъ какъ извстно, что обращеніе вниманія на свое дыханіе уже само по себ видоизмняетъ его характеръ.
Звуки и мелодіи не мене, а скоре еще больше отражаются на дятельности сердца и сосудовъ, а слдовательно и на кровообращеніи. При этомъ эффекты эти могутъ быть или чисто рефлекторными, такъ сказать механическими, или обусловливаться вмшательствомъ психическихъ моментовъ въ род чувствъ, настроеній или представленій, вызываемыхъ музыкальнымъ произведеніемъ.
Такъ внезапный неожиданный звукъ можетъ мгновенно вызвать замедленіе сердцебіеній съ усиленіемъ ихъ или даже перебои сердца, сопровождаемые непріятнымъ чувствомъ въ области сердца, или, наконецъ, просто остановку сердца, сопровождаемую временнымъ обморокомъ. Механизмъ такого дйствія, конечно, понятенъ даже и помимо всякаго участія психической сферы, такъ какъ возбужденіе слухового нерва звукомъ можетъ легко передаваться въ продолговатомъ мозгу сосднимъ дыхательнымъ центрамъ, вызывая измненія дыхательныхъ движеній и сердечно задерживающимъ центрамъ блуждающаго нерва, замедляющимъ и останавливающимъ сердцебіенія. Впрочемъ, этотъ рефлекторный эффектъ очень зависитъ и отъ состоянія, въ которомъ застаетъ звуковое раздраженіе центры продолговатаго мозга, и нердко т же вншнія звуковыя возбужденія обусловливаютъ какъ усиленіе, какъ и учащеніе сердцебіеній.
Во всхъ этихъ случаяхъ звукъ дйствуетъ на сердце аналогично многимъ другимъ физическимъ раздражителямъ — внезапному удару по кож, уколу, сильному лучу свта, врывающемуся сразу въ глазъ, сильному запаху, дйствующему на обоняніе, и т. д., но только неизмримо сильне послднихъ по той понятной причин, что ядро слухового нерва лежитъ ближе къ сердечнымъ центрамъ въ продолговатомъ мозгу, да къ тому-же и звуковыя воздушныя волны являются боле сильными механическими возбудителями для тонкаго слухового аппарата, нежели остальныя формы свтовыхъ, тактильныхъ, обонятельныхъ возбужденій по отношенію къ соотвтствующимъ имъ органамъ чувствъ.
Но неизмримо большій интересъ представляютъ измненія въ дятельности сердца, зависящія отъ перемны въ настроеніи, отъ движенія чувствъ пріятнаго или радостнаго, или напротивъ того болзненнаго, грустнаго характера, вызываемыхъ соотвтствующими музыкальными мелодіями. Уже Кантомъ было установлено то общее положеніе, что чувства стеническаго, т. е. возбуждающаго характера, обыкновенно ускоряютъ и дыханіе и сердцебіеніе и, напротивъ, чувства и настроенія угнетающаго характера влекутъ за собою замедленіе и ослабленіе какъ дыхательныхъ движеній, такъ и работы сердца.
Это правило невидимому совершенно оправдывается и при дйствіи на человка грустныхъ и веселыхъ музыкальныхъ мотивовъ, дйствительно приводящихъ его въ соотвтствующія настроенія. Наблюдая пульсъ человка со всми его характерами или непосредственно, или при помощи записывающихъ его аппаратовъ-сфигмографовъ, а также записывая и толчки сердца при помощи кардіографа, причемъ перья этихъ аппаратовъ пишутъ на закопченныхъ двигающихся поверхностяхъ, легко видть изъ получаемыхъ такимъ образомъ записей, что andante въ тон moll и legato влекутъ при боле или мене длительномъ дйствіи замедленіе и нердко ослабленіе сердцебіеній и напротивъ того allegro въ топ dur и staccato — обусловливаютъ ускореніе и нердко усиленіе сердцебіеній. Очевидно, что возбужденія, связанныя съ возвышенными веселыми настроеніями и чувствами приводятъ въ дятельность ускоряющіе, усиливающіе нервы сердца, тогда какъ настроенія подавленныя и грустныя возбуждаютъ ослабляющія и задерживающія сердце волокна блуждающаго нерва.
Впрочемъ, такое дйствіе музыки на сердце черезъ настроеніе въ рзкихъ случаяхъ ощущается самимъ субъектомъ. Уже изъ сказаннаго само собою слдуетъ, что музыка въ этихъ случаяхъ дйствуетъ на сердце не въ качеств простого физическаго раздражителя, а рикошетомъ черезъ область чувства и настроенія, и въ пользу этого говоритъ прямо тотъ фактъ, что т-же музыкальные мотивы, вспоминаемые въ ум и напваемые безгласно, безшумно, влекутъ за собою аналогичные перемны въ дятельности сердца. Пишущему эти строки врзалось навсегда въ память одно наблюденіе покойнаго проф. С. П. Боткина надъ больнымъ, котораго стоило разговоромъ навести на грустныя думы и привести въ печальное настроеніе, чтобы вызвать замедленіе біеній сердца даже съ перебоями ихъ и картина эта быстро измнялась въ противоположную при быстрой смн настроенія.
Высокій интересъ представляетъ дйствіе звуковъ и музыкальныхъ мелодій на состояніе кровеносныхъ сосудовъ въ тл какъ животныхъ, такъ и человка. Сосуды, какъ извстно, представляютъ при нормальныхъ условіяхъ картину перемежающихся съуженій и расширеній, находящихся въ огромной зависимости отъ возбужденій, посылаемыхъ къ стнкамъ ихъ изъ спинного и головного мозга черезъ нервные приводы, такъ называемые сосудосъуживающіе и сосудорасширяющіе нервы.
Отъ состоянія тхъ или другихъ сосудовъ — съуженнаго или расширеннаго — зависитъ скорость, съ которой по нимъ движется кровь, давленіе ея на стнки сосуда, а слдовательно и количество притекающей къ извстному участку тла крови, имющей, какъ извстно, важное значеніе не только для питательныхъ явленій въ тканяхъ и органахъ, но и для функціональной ихъ дятельности.
Наблюдать за колебаніями просвта сосудовъ во время кровообращенія бываетъ легко путемъ измренія въ нихъ кровяного давленія, которое естественно повышается при съуженіи просвта мелкихъ сосудовъ и, наоборотъ, падаетъ при расширеніи ихъ, вслдствіе повышенія сопротивленія къ движенію крови въ первомъ случа и паденія сопротивленія во второмъ, можно судить о состояніи сосудовъ въ любомъ участк тла и по колебаніямъ его температуры при равныхъ остальныхъ условіяхъ, такъ какъ съуженіе сосудовъ, обусловливая меньшій приливъ крови, ведетъ къ охлажденію ткани или органа и, напротивъ, расширеніе — къ согрванію ихъ.
На частяхъ тла, способныхъ рзко блднть и краснть, какъ, напр., на лиц, поблднніе будетъ конечно соотвтствовать съуженному, а покраснніе расширенному состоянію сосудовъ, слдовательно по измненіямъ краски лица легко судить обратно о состояніи его сосудовъ.
Но наиболе тонкимъ и удобнымъ способомъ опредленія колебанія просвта сосудовъ на живомъ человк можетъ служить методъ плетизмографическій, суть котораго сводится къ записыванію колебанія объема органовъ подъ вліяніемъ большаго или меньшаго прилива къ нимъ крови, уменьшеніе объема, напр., руки или ноги должно соотвтствовать съуженію, спаденію просвта сосудовъ, тогда какъ увеличеніе объема тхъ-же членовъ — расширенію тхъ-же сосудовъ и переполненію ихъ кровью.
Аппаратъ, предназначенный для улавливанія колебанія объема органовъ, называемый плетизмографомъ Моссо (рис. 1), въ сущности сводится къ слдующему: въ длинный цилиндрическій стеклянный сосудъ, заканчивающійся съ одного конца въ трубку, вставляется черезъ другой конецъ человческая рука (или нога), какъ это представлено на рисунк. Вставленная рука вмст со входомъ въ цилиндръ плотно обхватываются гуттаперчевымъ рукавомъ и такимъ образомъ получается замкнутая полость цилиндра, въ которой заключена рука испытуемаго человка. Черезъ концевую трубку цилиндра вливаютъ въ него изъ резервуара воду до полнаго вытсненія изъ него всего воздуха и трубку эту замыкаютъ. Черезъ верхнюю же трубку жидкость въ цилиндр приводится въ сообщеніе съ записывающимъ аппаратомъ, или полиграфомъ, состоящимъ изъ плотнаго цилиндра, одна стнка котораго упруга и снабжена въ центр стержнемъ, связаннымъ съ записывающимъ рычагомъ.
Сообщеніе полости цилиндра плетизмографа съ полиграфомъ происходитъ слдующимъ образомъ: отъ верхней трубки цилиндра идетъ каучуковая трубка, заканчивающаяся воронкой, дно которой плотно прикрыто каучуковой пластинкой, вся эта трубка вмст съ воронкой наполнена тоже водой. Къ воронк плотно прилегаетъ другая воронка дномъ своимъ и эта вторая воронка при посредств трубки прямо сообщается съ полостью полиграфа. Эта послдняя воронка съ соединительной трубкой и полиграфомъ наполнены воздухомъ. Механизмъ этимъ исчерпывается, спрашивается, какимъ образомъ приводится онъ въ игру? Когда объемъ руки, напр., увеличивается вслдствіе расширенія въ немъ кровеносныхъ сосудовъ, то вода изъ цилиндра вытсняется черезъ открытую трубку и выпячиваетъ такимъ образомъ каучуковую пластинку первой воронки въ полость второй. Воздухъ въ послдней сгущается и давитъ черезъ соединительную трубку на упругую пластинку полиграфа, которая въ свою очередь приподнимаетъ конецъ записывающаго рычага. (Рис. заимствованъ изъ брошюры Догеля).
Такимъ образомъ увеличеніе объема руки записывается на закопченномъ барабан въ вид восходящей линіи и подъемъ бываетъ при этомъ тмъ больше, чмъ больше увеличивается объемъ руки. Наоборотъ, если объемъ руки падаетъ, т. е. если сосуды ея сокращаются, то въ цилиндръ присасывается вода изъ сообщающейся съ нимъ трубки и воронки, пластинка, выстилающая дно послдней, втягивается и вслдствіе этого разряжается воздухъ во второй, плотно приставленной воронк, въ полиграф и соединительной между ними трубк. Пластинка полиграфа опускается и вовлекаетъ въ то же движеніе книзу записывающее перо, которое слдовательно нисходящей линіей отмтитъ уменьшеніе объема руки, а слдовательно моментъ сокращенія ея сосудовъ.
Таковъ плетизмографъ Моссо, нсколько модифицированный проф. Догелемъ въ той части его, которая касается сообщенія цилиндра съ полиграфомъ. Мы въ лабораторіи не прибгаемъ къ описаннымъ воронкамъ, а прямо сообщаемъ цилиндръ плетизмографа съ стекляннымъ расширеніемъ, до половины наполненнымъ водой, остальная же часть его наполнена воздухомъ, соединяя трубку полиграфа съ этимъ расширеніемъ, результаты и при этомъ получаются прекрасные.
Если такимъ образомъ установить опытъ съ плетизмографомъ, то получается кривая въ вид волнообразной линіи съ большими и малыми волнами, изъ которыхъ послднія соотвтствуютъ пульсовымъ, а первыя дыхательнымъ колебаніямъ, какъ это видно на рис. 2. Пульсовыя поднятія объема руки понятны уже изъ того, что они совпадаютъ съ сокращеніемъ сердца, когда оно вталкиваетъ въ артеріи новую порцію крови и растягиваетъ ихъ, дыхательныя же колебанія объема руки объясняются присасывающимъ дйствіемъ грудной клтки при вдох на кровь, которая изъ венъ особенно дятельно устремляется къ сердцу и тмъ быстре опорожняетъ сосудистую систему и ведетъ къ боле рзкому паденію объема руки, при выдох это присасывающее дйствіе слабетъ и слдовательно кровь боле застаивается въ венахъ и ведетъ къ поддержанію сравнительно большаго объема руки. Изъ сказаннаго явно слдуетъ, что по плетизмографической кривой можно судить также и о ритм и о сил пульса.
Ознакомившись съ методомъ наблюденія колебанія сосудовъ въ живомъ тл, перейдемъ къ описанію относящихся сюда фактовъ. Звуки и музыкальныя мелодіи оказываютъ, какъ показали опыты на животныхъ и на людяхъ, весьма рзкое вліяніе на состояніе сосудовъ тла. Всмъ физіологамъ уже давно извстно, что звуки въ род хлопанія въ ладоши, шума паденія, свиста, вызываютъ на кошкахъ, собакахъ, крысахъ сильное повышеніе кровяного давленія, указывающее на сильное съуженіе при этомъ кровеносныхъ сосудовъ тла, есть-ли это простой рефлекторный эффектъ механическаго воздйствія звука, или испуга, страха вызваннаго этимъ раздраженіемъ, сказать трудно, такъ какъ т же эффекты хотя и въ меньшей степени получаются и на животныхъ, лишенныхъ полушарій мозга.
Боле систематичные опыты въ этомъ направленіи продланы были Догелемъ, выводъ изъ нихъ тотъ, что на животныхъ звуковыя раздраженія влекутъ за собою въ огромномъ большинств случаевъ ускореніе сердцебіеній отъ 6 до 50 ударовъ въ минуту и повышеніе кровяного давленія въ артеріяхъ, соотвтствующее сжатію сосудовъ. Въ нкоторыхъ случаяхъ ритмъ сердцебіеній оставался тмъ-же, но за то сила каждаго сокращенія рзко увеличивалась.
Опыты въ томъ-же дух, произведенные имъ на человк при помощи плетизмографа, показали, что подъ вліяніемъ звуковъ и мелодій происходитъ тоже сжатіе сосудовъ руки, причемъ оказалось, что различные тоны камертона Мі3, Sol2 дйствуютъ слабе тоновъ Мі4, Sol4 и кром того эффектъ получается тмъ боле рзкій, чмъ сильне звукъ. Авторъ этотъ склоненъ объяснять вліяніе звуковъ на сосудистую систему чисто рефлекторнымъ путемъ черезъ передачу возбужденія въ продолговатомъ мозгу съ ядра слухового нерва на сосудодвигательные центры. Но съ такимъ воззрніемъ не вполн гармонируетъ другой замчательный опытъ его съ лабораторнымъ служителемъ татариномъ, у котораго особенно рзкія измненія въ пульс и въ объем руки (т. е. ускореніе пульса и сжатіе артерій) происходили лишь при звук національныхъ татарскихъ мотивовъ, тогда какъ различные другіе мотивы, какъ, напр., Stndchen Шуберта, оставались безо’всякаго вліянія.
Очевидно, что при дйствіи музыкальныхъ мелодій вмшивается весьма сильно и элементъ эмоціи, вызываемый въ человк доступными и родными ему мелодіями, и потому въ реакціи организма на звуки участвуетъ не только одинъ продолговатый мозгъ, но и полушарія мозга какъ механизмъ психическихъ актовъ.
Впрочемъ Кронекеръ и Христіани замтили тоже, что звукъ выстрловъ охлаждаетъ у людей температуру кожи рукъ, что соотвтствуетъ также сжатію сосудовъ рукъ. Опыты одного только Фере расходятся съ приведенными плетизмографическими данными, такъ какъ авторъ этотъ утверждаетъ, что онъ получалъ всегда увеличеніе объема руки, т. е. расширеніе сосудовъ конечностей при звуковыхъ раздраженіяхъ и тмъ боле рзкое, чмъ сильне и выше были издаваемые звуки. Такой выводъ является очевидно ошибочнымъ и плодомъ какой-то экспериментальной ошибки, такъ какъ онъ находится въ прямомъ противорчіи съ результатами всхъ остальныхъ авторовъ и наблюденіями, произведенными въ нашей физіологической лабораторіи и, судя по кривымъ, выставленнымъ Фере, онъ не имлъ дла съ настоящими кривыми, записываемыми сосудистыми колебаніями конечностей.
Такъ докторъ Истамановъ, пользуясь музыкальными тонами фисгармоніи, органныхъ трубъ и камертоновъ и, кром того, звуками трубъ, выстрловъ и т. д., всегда получалъ уменьшеніе объема конечностей, пониженіе ихъ кожной температуры, повышеніе давленія крови и учащеніе пульса — все факты, свидтельствующіе о сжатіи сосудовъ конечностей, разницъ въ дйствіи между музыкальными тонами различной высоты ему въ этомъ отношеніи не удалось уловить.
Онъ-же указываетъ еще на тотъ интересный фактъ, что описанныя измненія въ сосудистой систем происходили и тогда, когда наблюдаемаго субъекта обманывали въ томъ смысл, что его, напр., предупреждали, что произойдетъ сейчасъ же выстрлъ, котораго на самомъ дл не происходило, и тмъ не мене одного ожиданія выстрла было достаточно, чтобы дать ту же картину реакціи въ сосудистой систем, какую давалъ реальный выстрлъ. Выводъ очевиденъ: вс явленія, наблюдаемыя въ области сосудистой системы подъ вліяніемъ звуковъ и мелодіи, нельзя приписывать простому рефлексу съ уха на сосудодвигательные центры, а въ нихъ принимаютъ участіе т или другія эмоціи и представленія, протекающія въ сфер мозговыхъ полушарій.
Приведемъ здсь образецъ кривой измненія объема правой руки человка подъ вліяніемъ звуковъ раздающагося возл него вальса. Рис. 2 слдуетъ читать справа налво. Часть волнообразной линіи до спуска записана плетизмографомъ при поко субъекта и тишин, передъ спускомъ раздаются звуки вальса и объемъ руки, какъ видно по постепенному опусканію линіи, записанной перомъ плетизмографа, начинаетъ рзко падать, указывая на совершившееся сжатіе сосудовъ руки, затмъ, по прекращеніи музыки, сосуды, а слдовательно и объемъ руки не только приходятъ въ первоначальное состояніе, но даже превосходятъ его на нкоторое время. Что тутъ дло не сводится къ простому механическому дйствію звука черезъ слуховой нервъ на сосудистый центръ, слдуетъ изъ того, что если тотъ же субъектъ посл нкотораго отдыха пропоетъ тотъ же вальсъ въ ум, то получается тотъ же самый эффектъ. Очевидно, что дло здсь въ эмоціи и въ ряд душевныхъ движеній, отражающихся возбуждающимъ образомъ на сосудодвигательныхъ центрахъ продолговатаго мозга.
Въ пользу этого говорятъ еще факты количественно различнаго дйствія на сосудистую систему и сердце однхъ и тхъ же музыкальныхъ мелодій, но съигранныхъ на различныхъ инструментахъ и, слдовательно, отличающихся только тембромъ звука, а главное — различная воспріимчивость людей къ различнымъ мелодіямъ, смотря по степени ихъ индивидуальнаго музыкальнаго развитія а также и близости къ сердцу раздающихся возл псенъ и музыкальныхъ мотивовъ: родная псня, родные звуки глубже западаютъ въ сердце, сильне затрогиваютъ его, вызываютъ боле рзкія перемны въ нашихъ чувствахъ и настроеніи и сильне отражаются на состояніи сосудовъ и сердца.
Интересно взглянуть на то, что длается при этомъ, съ мозговымъ кровообращеніемъ. При пріятныхъ возбужденіяхъ человка звуками и мелодіями, какъ извстно, лицо нсколько краснетъ, и, соотвтственно съ этимъ, къ мозгу притекаетъ больше крови, въ чемъ легко убдиться по измненію его объема, который увеличивается въ то время, какъ объемъ конечностей падаетъ.
Только для такого рода наблюденій прибгаютъ къ людямъ съ дефектомъ черепныхъ костей на извстномъ протяженіи, остающимся посл многихъ формъ пораженія костей, мозгъ въ этихъ мстахъ, не прикрытый костью, доступенъ непосредственному наблюденію: онъ пульсируетъ, то увеличивается, то спадается и если къ пульсирующей части мозга приложить каучуковую стнку полаго барабанчика, соединяющагося при помощи каучуковой трубки съ полиграфомъ, какъ это показано на рис. 3, то подскакиванія мозга, его набуханіе и опусканіе будутъ передаваться каучуковой перепонк барабанчика, чрезъ нея воздуху, во всей систем вплоть до полиграфа, перо котораго приподнятіемъ своимъ будетъ указывать на повышеніе объема мозга, а опусканіемъ — на его спаденіе.
Опыты, произведенные въ этомъ направленіи Моссо и нами на двухъ субъектахъ, отчетливо показали повышеніе объема мозга подъ вліяніемъ сильныхъ звуковъ и мелодій съ одновременнымъ уменьшеніемъ объема конечностей, слдовательно одновременно со съуженіемъ сосудовъ конечностей происходитъ, при дйствіи звуковъ музыки на человка, расширеніе мозговыхъ сосудовъ и конечно первый актъ естественно способствуетъ наступленію послдняго, такъ какъ кровь, вгоняемая въ аорту, встрчая большее сопротивленіе на пути движен