Веселость есть самый счастливый дар природы, с нею существуем приятнейшим образом как для себя, так и для других, она заменяет остроумие в обществе, и самое общество в уединении, она есть первая прелесть молодых лет и прелесть единственная старых, она то же в отношении к унылости, что радость в отношении к горю. Веселость и унылость — постоянный характер, а радость и горесть — временное положение, нередко человек, самый веселый по характеру, бывает обременен несносною горестью. Никогда почти веселость не бывает там, где нет здоровья. Скаррон был забавен, но я не думаю, чтобы он мог быть весел. Истинная веселость разливается по жилам нашим вместе с кровью и жизнью, подруги ее: свобода и невинность. Веселость наружная есть не иное что, как цвет искусственный, который на одну минуту обманывает зрение. Веселость должна присутствовать за столом: но весьма нередко стоит только призвать ее, чтобы удалить, везде ею величаются, приглашают ее на все обеды, но вместо нее обыкновенно является скука. Свет полон тяжелыми остроумцами и скучными забавниками, которые твердо уверены, что они веселы, потому что заставляют других смеяться. Когда бы надлежало мне изобразить одним словом веселость, соединенную с благоразумием, добродетелью и благородным наслаждением чувств и сердца, я написал бы просто: философия.
Буфлер.
——
Буфле С.Ж. де О веселости: [Эссе] / Буфлер // Вестн. Европы. — 1809. — Ч.46, N 13. — С.21-22.