О статье И. П. Корнилова об учебном деле в Виленском округе, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.

Польскій вопросъ и Западно-Русское дло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886

Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’

Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и К^о.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.

Изъ газетъ ‘Москва’ и ‘Москвичъ’. 1868 года.

О стать И. П. Корнилова объ учебномъ дл въ Виленскомъ округ.

Москва, 29-го августа 1868 г.

Съ нкотораго времени вниманіе русскаго общества вновь усиленно и тревожно устремляется къ Сверозападному краю. Перемна въ личномъ состав мстнаго управленія подала поводъ, и кажется не совсмъ безъ основанія, ожидать перемнъ и въ самомъ направленіи высшей администраціи края. Вновь идутъ толки о такъ-называемой примирительной политик, почти ничмъ не рознящіеся отъ подобныхъ же толковъ, предшествовавшихъ 1863 году, мятежъ представляется какою-то случайностью, эпизодомъ, только на время отдлившимъ современную эпоху отъ доброй старой административной поры на западной окраин Россіи…. Какъ ни странны такія рчи посл кроваваго урока, такъ недавно заданнаго намъ исторіей,— но он раздаются… Длать нечего: если русская администрація намревается снова возвратиться къ своей прежней систем, то видно необходимо и намъ протвердить вновь, вмст съ русскимъ обществомъ, наши историческіе зады въ Западномъ кра.

Въ этомъ отношеніи весьма полезнымъ пособіемъ служитъ помщенная въ іюльской книжк ‘Журнала Министерства Народнаго Просвщенія’ статья бывшаго попечителя Виленскаго учебнаго округа. Вообще въ настоящую минуту не безъинтересно послушать мннія тхъ, кто такъ еще недавно былъ призванъ къ дятельности въ тонъ кра и такъ недавно ее покинулъ, къ числу подобныхъ лицъ принадлежитъ именно И. П. Корниловъ, завдывавшій одною изъ самыхъ важныхъ отраслей управленія. Въ Сверозападномъ кра вопросъ учебный есть вопросъ жизненный и, кром общеобразовательнаго, иметъ огромное политическое значеніе. Съ разршеніемъ этого вопроса связано во многихъ отношеніяхъ будущее этого края. ‘Существенная задача Виленскаго учебнаго округа, говоритъ г. Корниловъ въ упомянутой своей стать, состоитъ въ томъ, чтобы съ одушевленіемъ, неустанно противодйствовать въ области общественнаго воспитанія и путемъ литературы всему, что враждебно русскому государству и русскимъ началамъ, нравственно и умственно поднимать мстныхъ русскихъ людей, этотъ самый благонадежный и врный русскому правительству элементъ, возбуждать въ иноврномъ и инородномъ населеніи Западнаго края сочувствіе къ Русскому народу, уваженіе къ русскому образованію и сознаніе, что Западный край есть русскій, и что польское начало чуждо ему и водворилось въ немъ насильственно’.

При такомъ важномъ и серьезномъ призваніи Виленскаго учебнаго округа, которое отрицать едвали кто ршится, понятно — какой живой интересъ представляетъ подробная оцнка отношеній округа къ этому своему призванію,— оцнка, длаемая лицомъ, которое само нсколько лтъ къ ряду стояло во глав управленія округомъ и такъ высоко понимаетъ свою задачу. Вотъ почему мы и считаемъ нужнымъ познакомить читателей ‘Москвы’ со статьей г. Корнилова: ‘Общія замчанія о положеніи учебно-воспитательнаго дла въ Виленскомъ учебномъ округ въ 1867 году’. Точка зрнія автора, какъ видятъ читатели, поставлена правильно, и это уже одно придаетъ стать особенную занимательность, и даже особенное значеніе, если принять въ разсчетъ оффиціальное положеніе г. Корнилова и помщеніе его оффиціальной статьи въ оффиціальномъ, правительственномъ орган.

Чтобы дать возможность лучше оцнить всю важность и трудность задачъ, лежащихъ на Виленскомъ учебномъ округ, г. Корниловъ очерчиваетъ вначал общее положеніе края въ умственномъ и нравственномъ отношеніяхъ. Говоря о нашемъ нравственномъ безсиліи въ кра, продолжавшемся до 1863 г, о томъ, что мстный Русскій народъ, почти утратившій среди угнетеній самое сознаніе о своей народности, оставлялся умышленно въ глубокомъ мрак невжества,— авторъ указываетъ на значительное число среднихъ учебныхъ заведеній, существовавшихъ въ кра, какъ на могущественнйшее орудіе іезуитско-польской пропаганды. ‘Полонизмъ есть сила намъ враждебная, говорить онъ. Напрасно многіе думаютъ видть въ польскомъ движеніи борьбу за свою цивилизацію и вру… Тотъ, кто видлъ полонизмъ вблизи, кто познакомился съ его политическою программою, съ его нравственными началами и средствами, какими онъ дйствуетъ, кто изучилъ исторію Польши и Западной Россіи, тотъ можетъ врно опредлить роль полонизма не только среди русскаго населенія Западнаго края, но даже въ коренной Польш’, тотъ знаетъ, что полонизмъ не есть народное, а шляхетское движеніе, съ единственною цлію — возвратить утраченное политическое преобладаніе. Шляхта и католическое духовенство, продолжаетъ г. Корниловъ, остаются еще врны своимъ историческимъ традиціямъ,— не отказались ни отъ своихъ привычекъ, ни отъ своихъ завтныхъ стремленій и чаяній. Признавая полонизмъ за ‘положительное нравственное зло’, наиболе растлвающее общество и его лучшія молодыя силы, г. Корниловъ видитъ необходимость бороться съ нимъ неослабно: ‘всякая уступка, говоритъ онъ, всякое снисхожденіе къ польской иде, давая новую пищу безумнымъ надеждамъ, поддерживаютъ только жизненность зла и отдаляютъ срокъ исцленія’. Но авторъ очевидно знаетъ не только польскую, но и русскую среду,— среду вліятельную, отъ которой такъ много зависитъ успхъ борьбы съ полонизмомъ! Онъ знаетъ, напримръ, что въ петербургскихъ гостиныхъ, съ ловкостью достойною Боско и другихъ знаменитыхъ фокусниковъ, страхъ полонизма подмненъ страхомъ соціализма, а на мсто мятежнаго пана очутился ‘консерваторъ’, съ которымъ не только бороться не слдъ, но котораго нужно-де еще поддерживать, ради прочности консервативныхъ началъ! Какъ ни очевидно-нелпо подобное мнніе, но оно, по замчанію г. Корнилова, распространено въ нкоторыхъ сферахъ нашего общества и сверхъ того, что всмъ извстно, поддерживается нкоторыми журналами, поэтому въ одно время съ полонизмомъ приходится бороться и съ россійскими чудовищными недоразумніями. ‘Помщики этого края, старается убдить своихъ русскихъ противниковъ г. Корниловъ, суть дйствительно консерваторы,— консерваторы польской идеи, въ смысл возстановленія политической самостоятельности Польши, въ прежнихъ ея предлахъ’: Доказательство этому онъ видитъ въ послднемъ возстаніи, которое питалось и поддерживалось даже не мелкою шляхтой, а именно крупными, аристократическими владльцами, какъ Чарторыйскіе Старжинскіе, Замойскіе, и другіе. И по настоящее время польская аристократія не только питаетъ т же стремленія, но составляетъ самую упорную и самую дятельную ихъ хранительницу, стараясь, подъ предлогомъ консерватизма, возвратить довріе лъ себ власти и поправить свое положеніе.

Итакъ, необходима борьба и борьба съ польскимъ историческимъ началомъ,— но какая? Авторъ особенно настаиваетъ на томъ, что ‘съ успхомъ противодйствовать полонизму можно только развитіемъ мръ не отрицательныхъ, а положительныхъ въ сфер умственной и общественной жизни’. Мятежъ усмиренъ, говоритъ онъ, польская печать въ кра молчитъ, но отъ этого полонизмъ не исчезъ и не исчезнетъ,— ибо ‘борьба здсь идетъ не съ матеріальною силой, а съ ложными началами и ученіемъ, и окончательное нравственное возсоединеніе края со всею Россіей предстоитъ совершить не русскому оружію, но русской цивилизующей сил’.

Мы нарочно выписали эти строки, чтобы познакомить читателей ближе съ направленіемъ и взглядомъ той учебной административной власти, которая подвергалась и подвергается ожесточеннымъ нападкамъ со стороны многихъ нашихъ газетъ, состоящихъ почти оффиціозно, по ‘части либерализма и гуманности’, въ борьб съ Поляками. Невольно возникаетъ вопросъ: что же такое въ тхъ принципахъ, которыми руководился бывшій начальникъ Виленскаго учебнаго округа, найдено было несоотвтствующимъ требованіямъ нравственной справедливости и человчности? и несоотвтствующимъ до такой степени, что съ назначеніемъ новаго (ныншняго) главнаго начальника Сверозападнаго края потребовалась перемна и въ личномъ состав главнаго управленія учебнымъ округомъ?… Вдь и ‘Всть’ и ‘Новое Время’ и прочіе публицисты, негодовавшіе на систему г. Корнилова,— вс вдь ратуютъ именно за ? нравственную борьбу съ польскою стихіей’,— и кто же призванъ къ этой борьб, какъ не учебныя заведенія края, русскимъ правительствомъ содержимыя? Такъ-то оно такъ, но… но… есть одна бездлица, которая раздляетъ спорящихъ: г. Корниловъ полагаетъ, что борьбу съ польской стихіей въ этихъ учебныхъ заведеніяхъ могутъ и должны вести только Русскіе, а противная сторона думаетъ, что борьбу съ польской стихіей можно и слдуетъ поручить Полякамъ,— если не всмъ, то отчасти. Духовное обрусніе края, въ смысл возрожденія въ кра русской народности, досел угнетаемой и поглощаемой польскою національностью — возложить на Поляковъ: вотъ та мудреная задача — мудрене квадратуры круга — которую предлагаютъ намъ нкоторые маленькіе государственные мужи и наздники петербургскаго газетнаго либерализма! Но г. Корниловъ даже не выражаетъ и изумленія по поводу такой смлой, но либеральной мысли, видно онъ иметъ поводъ считать ее не просто безумнымъ бредомъ, а какою-то давно знакомою ему силою, съ которою приходится считаться, и потому очень добросовстно трудится надъ вразумленіемъ своихъ противниковъ.

‘Вопросъ о состав преподавателей,— говоритъ онъ,— часто ставятъ чисто-теоретически’, для этого строго разграничиваютъ образованіе отъ воспитанія и говорятъ, что цль учебныхъ заведеній — сообщить учащимся свднія по равнымъ предметамъ,— образовать, но не воспитать, воспитаніе же должно быть предоставлено семь и обществу. ‘Учитель гимназіи, утверждаютъ эти господа, только учитель, образователь, который является и уходитъ въ извстные часы, учитель математики, иностранныхъ языковъ, по самому свойству предметовъ, не можетъ-де оказывать вреднаго вліянія на учениковъ. Поэтому, можно-де допускать въ учебныя заведенія края, на нкоторые предметы, и Поляковъ’! Вс эти разсужденія намъ знакомы и не изъ статей г. Корнилова. Особеннымъ остроуміемъ по этой части отличались публицисты ‘Всти’ и е Новаго Времени’, издвавшіеся надъ русскимъ ‘тенденціознымъ преподаваніемъ ариметики’,— какъ будто и не догадываясь, что эти насмшки только разчищаютъ мсто именно для тенденціознаго преподаванія учителей-Поляковъ, хотя бы даже и въ классахъ ариметики! На эти ходячіе возгласы г. Корниловъ замчаетъ, что каждый преподаватель именно въ Западномъ кра есть неизбжно въ то же время и воспитатель, ‘воспитательные элементы наставникъ носитъ не столько въ предмет, сколько въ своей личности, и чмъ сильне умственное и нравственное развитіе учителя и его характеръ, тмъ неотразиме его вліяніе на дтскія впечатлительныя природы’. Въ Западномъ же кра, мене чмъ гд-либо, свидтельствуетъ г. Корниловъ, ‘воспитаніе можетъ быть предоставлено вліянію жизни, окружающей ученика вн школы, такъ какъ общественная среда края заключаетъ въ себ именно т вредныя вліянія, противъ которыхъ слдуетъ бороться’. Въ силу этого, преподаватель получаетъ здсь ‘огромное воспитательное значеніе. Поляки, именно здсь, мене всего могутъ быть только отвлеченными преподавателями, чуждыми воспитательнаго вліянія, особенно страстность, фанатизмъ ихъ, при склонности къ политическимъ мечтамъ, тайнымъ заговорамъ и пропаганд, длаютъ ихъ еще мене способными къ полезной педагогической дятельности. Г. Корниловъ справедливо и съ полнымъ основаніемъ указываетъ на прожитые нами опыты, онъ напоминаетъ, что въ польскихъ рукахъ наука и даже самая религія часто обращались въ орудіе политическое, что ‘ксендзы-законоучители, учители математики и естественныхъ наукъ — были нердко подстрекателями учащихся къ безпорядкамъ и вмст съ своими питомцами уходили въ шайки’. Онъ указываетъ, наконецъ, на сосднюю намъ Пруссію, гд обращено особенное вниманіе на національный характеръ учебныхъ заведеній, и гд вс безъ исключенія учителя, даже иностранныхъ языковъ, принадлежатъ къ одной нмецкой національности.

Но самымъ краснорчивымъ аргументомъ служитъ именно недавнее прошлое нашей педагогики въ кра. Извстно, что до 1863 года составъ учителей — въ настоящее время исключительно русскій, т. е. покуда русскій — былъ боле чмъ на половину польскій, такъ что къ 1864 году было на 110 русскихъ учителей въ округ — 239 Поляковъ, не считая законоучителей-ксендзовъ. При такомъ состав преподавателей, педагогическіе совты гимназій и другихъ учебныхъ заведеній оказывали такое содйствіе русскому правительству, выражали такія мннія, что читая помщенныя въ стать г. Корнилова выписки изъ оффиціальныхъ рапортовъ и отношеній, съ трудомъ вришь, что было время, когда такая аномалія казалась нормальною! Напримръ: Слуцкая гимназія,— гимназія, русскимъ правительствомъ въ Россіи содержимая,— завряла, что неуспхъ ученія въ гимназіяхъ происходитъ отъ того, что преподаваніе ведется на русскомъ язык, Свнцянская гимназія прямо выразила, что при ученіи на русскомъ язык воспитаніе не можетъ имть ‘нравственно-религіознаго основанія’ (хотя бы римско-католическій законъ и преподавался на польскомъ язык), Ковенская смло утверждала, что церковно-славянскій языкъ внушаетъ ‘ученикамъ отвращеніе, что имъ смло можно пожертвовать, что въ Западномъ кра онъ лишній, не иметъ никакого примненія’!!! Учитель Виленской гимназіи Здановичъ заявилъ, что ученіе на русскомъ язык зараждаетъ въ ‘дтскихъ умахъ какую-то туманность, неопредленность, замтна безтолкововость, неотчетливость, отсутствіе связи въ идеяхъ, что-то похожее на хаосъ’. Г. Киркоръ (нын редакторъ газеты ‘Новое Время’, а тогда редакторъ ‘Виленскаго Встника’), ‘какъ публицистъ, хорошо знакомый съ мстными условіями края, высказывающій общественное мнніе просвщеннйшихъ жителей‘ (т. е. Поляковъ, а нын принявшій на себя роль высказывателя общественнаго мннія Россіи??) — серьзно утверждалъ, что въ Виленской, Гродненской, Ковенской и Минской губерніяхъ, кром милліона народа говорящаго по-жмудски, остальные говорятъ по-польски, такъ называемымъ блорусскимъ нарчіемъ. Г. Брохоцкій, бывшій новогрудскій предводитель дворянства, заврять, что ‘даже и русскій языкъ слдуетъ преподавать по-польски’. Кром того, во всхъ этихъ мнніяхъ высказывалась необходимость учредить дли западныхъ губерній отдльный училищный уставъ, по примру Дерптскаго учебнаго округа. Въ дополненіе къ этимъ выпискамъ, заставляющимъ стыдиться за русское Министерство народнаго просвщенія тхъ годовъ, которое преподаваніе въ русскомъ кра на русскомъ язык могло поставить вопросомъ и въ награду за свое благодушіе получило такія оскорбленія прямо себ въ лицо,— считаемъ не лишнимъ передать, со словъ ‘Виленскаго Встника’, No 90), слдующій, на документахъ основанный разсказъ. Въ 18,61 г, въ одной изъ гимназій, воспитанники изъ Русскихъ подвергались ежеминутнымъ оскорбленіямъ со стороны учениковъ изъ Поляковъ, въ 5-мъ и 6-мъ классахъ рисовали на классныхъ доскахъ польскаго одноглаваго орла, державшаго на цпи русскаго двуглаваго орла, или же ри,совали русскаго орла съ пасквильнымъ изображеніемъ на щит, гд изображается св. Георгій, при этомъ длались разныя неприличныя и оскорбительныя надписи. Нсколько человкъ русскихъ учениковъ не вынесли этихъ оскорбленій: пожаловались директору, просили уволить ихъ изъ гимназіи и, наконецъ, перестали ходить въ классы. Совтъ, большинство членовъ котораго, по ‘замчанію ‘Виленскаго Встника’, состояло изъ Поляковъ, призналъ жалобу Русскихъ неосновательною и постановилъ: наказать ихъ какъ можно строже, а польскимъ мальчикамъ сдлать наказаніе боле легкое. Строгость наказанія заключалась въ исключеніи Русскихъ изъ гимназія, съ дурною аттестаціей, т е. въ такомъ наказаніи, которое отзывалось на всей будущности ученика. Что же касается до польскихъ учениковъ, то нкоторыхъ, очень немногихъ, посадили на нсколько дней въ карцеръ, остальнымъ же объявлено прощеніе… Довольно этихъ выписокъ, этихъ фактическихъ свидтельствъ нашего униженія и позора, нашей близорукости, вашего умственнаго затменія! Къ этому разв хотятъ возвратиться сторонники смшаннаго состава преподавателей?

Конечно нтъ, отвтятъ намъ ‘С.-Пет. Вдомости’, но мы ‘противъ всякаго ригоризма даже самыхъ лучшихъ принциповъ’ (No 229, авг. 23, передовая статья). Удивительная щепетильность, въ особенности умстная при разбор статьи г. Корнилова, представившей вышеприведенныя нами документальныя данныя!.. Ригоризмомъ является здсь не то естественное, разумное и логическое требованіе, чтобы для борьбы съ польскою общественною стихіей въ области воспитанія были призываемы не Поляки,— а именно это, на отвлеченномъ страх ригоризма основанное, настояніе, чтобы въ составъ учителей допускались непремнно и Поляки! Мы не можемъ предполагать у публициста ‘С.-Пет. Вдомостей’ никакихъ иныхъ побужденій, кром именно этого отвлеченнаго страха, этого суеврія либерализма, но самую эту отвлеченность въ дл столь близкомъ каждому русскому человку, та къ сильно затрогивающемъ живое русское чувство, мы и ставимъ въ вину и г. публицисту, и многимъ изъ нашихъ административныхъ дятелей… Если даже допустить возможность, увлеченія, ошибки,— такъ что бы, казалось, увлечься или промахнуться — въ русскую сторону, на пользу Русскому народу?! Почему именно русскимъ людямъ, по крайней мр Русскимъ по происхожденію, такъ легко и такъ часто приходится наклонять всы въ сторону польскую или нмецкую, во вредъ и русской земл, и русскому государству?!…

Возвращаясь къ стать г. Корнилова, скажемъ въ заключеніе, что въ настоящее время весь личный составъ Виленскаго учебнаго округа, кром ксендзовъ-законоучителей и немногихъ лютеранъ, состоитъ изъ православныхъ и природныхъ Русскихъ. Этотъ составъ, по словамъ автора статьи,дйствуя пятый уже годъ, пріобрлъ значительное вліяніе на учащихся, за все минувшее четырехлтіе ни въ одной гимназіи (кром Минской, въ 1866 г.), ни въ одной прогимназіи не произошло никакихъ безпорядковъ политическаго свойства. Число православныхъ учениковъ значительно увеличилось, въ гимназіяхъ и прогимназіяхъ Виленской, Гродненской, Ковенской и Минской губерній, въ 1864 г, число православныхъ учениковъ къ римско-католикамъ относилось какъ 1: 3,8, въ 1868 г. число первыхъ относится ко вторымъ какъ 1: 1,5. Число народныхъ-школъ (добрымъ устройствомъ которыхъ, впрочемъ, край обязанъ предмстнику г. Корнилова, князю Ширинскому-Шахматову) значительно увеличивается: къ 1865 г. ихъ было во всемъ округ 975, съ 34,057 учащимися, къ 1868 г. число школъ увеличилось до 1,749, съ 55,274 учащимися, такимъ образомъ, въ три года число школъ почти удвоилось, а общее число учащихся увеличилось на 60%, въ томъ числ цифра ученицъ возросла на 130%.

Мы не утверждаемъ, да этого не утверждаетъ и самъ г. Корниловъ, чтобы въ личномъ состав преподавателей и въ успхахъ учебнаго дла не оставалось уже ничего боле желать. Изданные учебники и пособія не вс способны выдержать строгую критику. Мы уврены, что г. Корниловъ сдлалъ все что могъ при настоящихъ наличныхъ средствахъ, но объ этомъ судить мы не имемъ возможности. Несомннно для насъ то,— въ чемъ убждаетъ насъ его статья,— что онъ строго понималъ свою задачу и отчетливо сознавалъ важность своего русскаго призванія въ кра. Къ вопросу же объ образованіи въ кра мы предоставляемъ себ возвратиться въ послдствіи.

Изъ газетъ ‘Москва’ и ‘Москвичъ’. 1868 года.

О стать И. П. Корнилова объ учебномъ дл въ Виленскомъ округ.

Читайте также: