25-летие литературной деятельности А. Н. Толстого
25-летие литературной деятельности А. Н. Толстого
О СЕБЕ
О СЕБЕ
АЛЕКСЕЙ ТОЛСТОЙ
‘Литературная газета’, No 4, 1933
О себе, Толстой Алексей Николаевич, Год: 1933
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Нет ничего неприятнее, как говорить о самом себе. Сам себе я никогда не нравился: может быть, это и было первым толчком к тому, чтобы я стал писателем. Когда выходит моя книга, я перелистываю ее как чужую, — только тогда я ею удовлетворен. Если я читаю ее как свою, то это плохо, — значит, в ней что-то не до конца выскреблено, мое ‘д’ не до конца растворено в образах и идеях.
Рассказывать о самом себе трудно, потому что ‘я’ не есть какая-то заданность. ‘Я’ — двигается, изменяется и растет (или гибнет, как видно это сейчас на Западе) вместе с человеческим обществом — классом.
Лицо писательского ‘я’ — это судьба класса, для которого писатель пишет, чьими целями, удача-ми, бедствиями он живет.
С 1921 года я связал свое творчество с жизнью и судьбой советской России. Тысячу раз мне приходилось об’яснять, для чего я покинул Европу (тогда еще благоустроенную, полную надежд) для страны, разоренной войной. Меня привел сюда инстинкт художника, заставляющий отодвинуть от себя сытое блюдо, чтобы устремиться в неизведанную даль, манящую грандиозными возможностями.
Эта даль была вся вз’ерошена гражданской войной, вся в надеждах, проектах. Это была питательная почва, куда мое ‘я’ пустило корни. Я вырос на гуманитарных идеях. Половина писательской жизни прошла до революции. И вот за эти десять лет советской России мне понадобились две свои собственные пятилетки, чтобы в новую эпоху стать новым писателем: в первую свою пятилетку перейти (не одним разумом, но художнически) из мира гуманитарных идей в мир идей диалектического материализма. это — пусть никто на меня не обидится — очень трудный переход, и не все еще до сих пор освободились от детских очков гуманитарного мироощущения. Эпигонский гуманизм будет тлеть до тех пор, покуда у нас еще живет и тлеет ‘серый помещик’. Во вторую пятилетку, когда я почувствовал себя связанным всеми корнями с пролетариатом, — пришлось уже без очков проделать сложный путь изучения, вбирания в себя жизни в процессе подведения материальной базы под социализм.
Я стал участником строительства новой жизни на земле. Я вижу задачи эпохи. Мне ясны мои задачи. Факел пролетарского искусства должен осветить мир. Искусство, литература — это память эпохи. Люди, события, дела проходят. Время стирает все. Искусство берет быстро текущий отрезок эпохи и создает из него нетленный кристалл. Это — культура. Из этих кристаллов строится великий дворец труда пролетариата. Материал для постройки должен быть высшей доброкачественности.
16 января.