Рим, Мицкевич Адам, Год: 1855 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 11 минут(ы)

РИМЪ.
Неизданные очерки Адама Мицкевича ¹).

¹) Владиславъ Мицкевичъ, сынъ знаменитаго поэта и ученаго, передалъ редакціи Revue internationale отрывки изъ писемъ своего отца и два неизданныхъ очерка съ своими короткими замтками. Считая эти замтки заслуживающими вниманія, мы воспроизводимъ всю статью въ томъ вид, въ какомъ она помщена въ флорентинскомъ Revue, издающемся подъ редакціей г. Анжело де-Губернатись. Ред.

Адамъ Мицкевичъ всю жизнь быль искреннимъ почитателемъ Рима и античнаго міра. Въ декабр 1851 года вотъ что писалъ онъ дочери, бывшей въ то время въ вчномъ город:

‘Я очень доволенъ, что Римъ нсколько взволновалъ тебя. Душ необходимы волненія, и если ее не волнуетъ что-либо великое, она поддастся впечатлніямъ низкимъ и недостойнымъ. Римъ остается до сихъ поръ великимъ, и нтъ на земл ничего, боле великаго. Очень немногимъ удается добывать въ Рим. Въ мое время добраться до него изъ Новогрудка (родина поэта) было такъ же трудно, какъ теперь попасть на луну. Ты представить себ не можешь, какъ мы стремились къ нему душею, читая Тита Ливія, Светонія и Тацита! Въ то время обученіе наше велось еще по правиламъ старинной Польской Республики, умомъ мы переносились въ нее и въ Римъ. Ты явилась на свтъ въ иное время. Но Римъ остался, чмъ былъ, и до сихъ поръ ничто его не замнило на земл. Вспомни, что этотъ маленькій городовъ, бывшій во времена царей меньше Позена (Новогрудка ты, вдь, не знаешь), покорилъ весь міръ,— покорилъ городокъ, а не нація, такъ какъ римской націи, въ теперешнемъ значеніи этого слова, никогда не было. Какихъ усилій, какой массы крови и труда стоилъ каждый камень этого города! И его законы, его идеи до сихъ поръ еще господствуютъ надъ міромъ. Я прошу тебя прочесть Тита Ливія и обдумать прочитанное на мст… Впослдствіи я буду писать теб о христіанскомъ Рим. Теперь же поразмысли надъ тмъ, что такое были Петръ и Павелъ, эти выходцы изъ маленькаго жидовскаго городишка, низвергнувшіе величайшую имперію въ мір и. водрузившіе крестъ на ея обломкахъ. Франція подражаетъ языческому Риму, но не въ состояніи уподобиться ему. Ты знаешь Парижъ и видишь, какъ ничтоженъ онъ въ сравненіи съ Римомъ’.

Въ лекціяхъ, читанныхъ въ Coll&egrave,ge de France, Адамъ Мицкевичъ превосходно разъяснилъ значеніе собственности у римлянъ. Мимоходомъ ему не разъ приходилось касаться хорошо знакомой ему античной жизни: Вотъ, напримръ, въ какихъ выраженіяхъ онъ выясняетъ превосходство Рима надъ Греціей:

‘Миологическіе герои и полубоги — Геркулесъ, Персей, Язонъ не принадлежатъ никакой національности, они — не іонійцы, не дорійцы. Происхожденіе ихъ никогда не было извстно съ полною достоврностью. За эпохою полубоговъ наступило время національныхъ героевъ язычества. Тутъ Римъ является властвующимъ надъ міромъ.

‘Въ то время, какъ Греція, разбившаяся на безчисленное множество школъ, проводила время въ измышленіяхъ различныхъ формъ правительства и въ спорахъ о превосходств того или иного измышленія, не длая даже попытки къ ихъ практическому примненію’ — въ это время явились римскій преторъ и римскій консулъ для поддержанія порядка въ болтливыхъ городахъ.

‘Вс матеріальныя силы индустріи всегда повиновались тому, кто разршитъ основную задачу человчества. И римскій поэтъ говоритъ своимъ соотечественникамъ, что они должны предоставить грекамъ искусства и ремесла, такъ какъ ихъ собственное ремесло — господствовать: Imperio regere, Romane, memento.

‘Римскій центуріонъ,— невжественный и грубый, но гордый сознаніемъ, что является представителемъ ршенія величайшаго политическаго вопроса античнаго міра,— требовалъ къ себ учениковъ величайшихъ геометровъ, Архимеда и Эвклида, и палочными ударами заставлялъ ихъ проводить для себя военныя дороги, строить машины. Изъ чудныхъ городовъ, поражающихъ насъ своими развалинами, онъ забиралъ этрусскихъ архитекторовъ и палками заставлялъ ихъ строить храмы и тріумфальныя арки въ Рим. И это потому, что онъ пріобрлъ право повелвать и господствовать, величайшее право, выпадающее, какъ награда, на долю того, кто всмъ пожертвовалъ за то, чтобы подняться на такую высоту, съ которой возможно ршеніе задачи времени.

‘Въ древности Греція создала и формулировала доктрины. Римъ заимствовалъ нкоторыя изъ нихъ и положилъ въ основу настоящихъ практическихъ школъ. Стоицизмъ римлянъ боле искрененъ и гордъ, чмъ стоицизмъ самого закона, между римскими проконсулами и поэтами были эпикурейцы, превосходившіе Эпикура.

‘Греки очень скоро поддались растлвающему дйствію своей матеріалистической и чисто вншней цивилизаціи и, въ свою очередь, быстро развратили римлянъ. Настало время, когда большіе города Греціи и Италіи превратились въ арены состязаній софистовъ и гаеровъ. Все населеніе сбгалось слушать препирательства эпикурейцевъ и циниковъ, академическія рчи ученыхъ о красот Елены или краснорчивыя диссертаціи въ похвалу… мух.

‘Еще во время римской республики греки, посл долгихъ неурядицъ, уничтожили свой древній государственный строй я сгладили путь деспотизму. Утративши вру въ самихъ себя, они стали самыми покорными рабами Римской имперіи, резонерствовали о разумности этой имперіи, старались подыскать для нея логическія основанія и подкрпить ее своими теоріями. Полибій, современникъ Сципіона, первый изъ грековъ провидлъ уже будущее единство римлянъ. Поздне греческіе легисты съумли найти оправданія всмъ дяніямъ императоровъ’.

Я счелъ полезнымъ сдлать эти цитаты для выясненія высокой компетентности автора, самыя смлыя гипотезы котораго всегда опирались на исторію Съ исторіей въ рукахъ онъ стремился доказать, что человчество прогрессируетъ лишь толчками, сообщаемыми ему великими людьми, и что всякій періодъ резюмируется въ какой-либо необыкновенной личности. Въ Coll&egrave,ge de-France онъ читалъ:

‘Богъ, черезъ посредство святыхъ и мудрыхъ мужей, сообщаетъ человчеству чувство истины и посылаетъ мужей сильныхъ для ея осуществленія. Посл мудрецовъ и провидцевъ античной Греціи, явился Александръ Великій,— человкъ, представляющій собою наиболе полное выраженіе Греціи. Безъ Александра Beликаго миологія была бы сказкою, онъ придалъ ей реальность, онъ былъ хорошъ, какъ Апполонъ, бродячъ, какъ Вакхъ, силенъ, какъ Геркулесъ, и побдоносенъ, какъ Марсъ. Въ немъ соединились вс качества языческихъ боговъ. Онъ пошелъ дале античной Греціи и считалъ себя въ дйствительности чмъ-то высшимъ простаго смертнаго, врилъ въ свое божество. Не изъ политическихъ видовъ именовалъ онъ себя сыномъ Юпитера, онъ самъ удивлялся, видя, какъ течетъ кровь изъ его ранъ. Юліи Цезарь олицетворилъ собою римскій паганизмъ, боле возвышенный и облагороженный, чмъ паганизмъ грековъ. Аристократическій Олимпъ римлянъ состоялъ изъ боговъ-сенаторовъ и боговъ-плебеевъ: Dit consentes et Dii minores, боговъ сильныхъ, мудрыхъ, могущественныхъ, побдителей, законодателей. Юлій Цезарь обладалъ всми этими качествами. Онъ тоже перешелъ границу язычества, въ немъ тоже было нчто, чего онъ самъ не могъ опредлить. ‘Разв римляне считаютъ меня въ самомъ дл такимъ же человкомъ, какъ они?’ говорилъ онъ. Цезарь оплакивалъ своего умершаго врага, чего не длали римскіе боги, Цезарь плакалъ, узнавши о смерти Помпея’ {Съ нкоторыми философскими взглядами великаго поэта, въ томъ вид, какъ она переданы здсь его сыномъ, мы согласиться не можемъ, въ особенности же съ взглядомъ на значеніе и роль великихъ людей въ прогресс человчества и въ частности съ взглядомъ на Александра Македонскаго и на Юлія Цезаря, о чемъ и считаемъ нужнымъ оговориться. Въ этомъ отношеніи намъ кажется, что въ Адам Мицкевич поэтъ пересилилъ мыслителя. Ред.}.

Приводимые ниже отрывки продиктованы авторомъ двумъ его друзьямъ. Писаніе утомляло моего отца, особливо въ послднія годы его жизни, и онъ очень любилъ диктовать. Узнавши случайно, что одинъ изъ его друзей можетъ стенографировать, онъ воскликнулъ: ‘Какъ жаль, что я не зналъ это раньше!’ Онъ былъ въ восторг отъ мысли имть секретаря, способнаго успвать записывать его рчь.

Избраніе Нерви продиктовано имъ по-польски г. Александру Ходьзко 2 іюня 1853 года и около того же времени г. Арману Леви по-французски: Народи Италіи до основанія Это послднее произведеніе никогда издано не было. Между обоими очерками нтъ ничего общаго, кром ихъ отношенія къ исторіи Рина. Иногда среди бесды, въ которой Адамъ Мицкевичъ развивалъ взгляды, поражавшіе своею оригинальностью, на просьбу разъяснить какое-либо обстоятельство, онъ предлагалъ кому-нибудь изъ друзей взяться за перо и, ходя по комнат, диктовалъ требуемыя объясненія, потомъ перечитывалъ и исправлялъ написанное.

Если бы онъ располагалъ достаточнымъ свободнымъ временемъ, то, несомннно, изложилъ-бы въ цльномъ и методическомъ произведеніи результаты долгаго изученія античнаго міра. Къ сожалнію, обстоятельства сложились такъ, что досуга у него не было, а надежда принести пользу своей родин вынудила его поздку въ Константинополь, гд онъ и скончался отъ холеры.

Предлагаемыя нами здсь страницы свидтельствуютъ о томъ, какъ любилъ Адамъ Мицкевичъ бесдовать объ античной жизни, составлявшей предметъ его блестящихъ курсовъ. Отъ его чтенія латинской литературы въ Лозанн уцлло лишь нсколько лекцій, длающихъ еще боле прискорбною потерю остальныхъ. Не суждено было исполниться его желанію представить въ новомъ освщеніи великія событія римской исторіи, о которыхъ до сего времени не сказано еще послдняго слова, несмотря на вковыя работы самыхъ выдающихсй умовъ. По этой части онъ оставилъ намъ лишь немногіе очерки, все-таки, представляющіе, на нашъ взглядъ, большой интересъ. Въ опубликованію ихъ насъ побуждаетъ чувство, тождественное съ тмъ, повинуясь которому археологъ тщательно хранитъ кусокъ разбитой или неконченной древней мозаики.

Владиславъ Мицкевичъ.

I.
Народы Италіи до основанія Рима.

Если при опредленіи времени существованія какого-либо народа принимать въ соображеніе время, прожитое всмъ человчествомъ, коего каждый народъ въ отдльности есть лишь не боле, какъ втвь, то исторія народа римскаго представится намъ новою исторіей. Можно даже сказать, что ею начинается эпоха, именуемая нами новою. При чтеніи римской исторіи, яснымъ становится, что уже имешь дло съ европейцами, понимающими смыслъ проходящихъ передъ ними событій, способными уразумть ихъ причины и разсчитать послдствія. Вс европейцы въ большей или меньшей степени римляне. А потому на исторію римскаго народа можно смотрть, какъ на первую главу исторіи Европы. Мы говоримъ исключительно о Европ, такъ какъ вліяніе римскаго народа въ дйствительности отразилось лишь на племенахъ, до настоящаго времени населяющихъ Европу.

До начала Рима въ Азіи и въ Африк уже сложились человческія общества, въ теченіе вковъ жившія религіозною и политическою жизнью. Тамъ уже существовали государства. Лица, ихъ создавшія, такъ или иначе разршили вопросъ объ отношеніяхъ человческой личности къ міровому существованію* они нашли тотъ связующій пунктъ, посредствомъ котораго душа человка входитъ въ общеніе со всмъ его прошедшимъ и съ его будущимъ, давши своимъ товарищамъ новыя ршенія относительно цли ихъ дятельности, они смогли создать новыя общества. Такимъ образомъ, въ Индіи и въ Египт возникли обособленныя религіозныя и политическія индивидуальности. Въ это время Европа представляла лишь хаосъ странъ, по которымъ двигались племена, вышедшія изъ глубины Азіи и съ береговъ Африки, собственно говоря, она была еще необитаема. Становища, которыхъ нельзя назвать селеніями и еще мене городами, переносились съ мста на мсто, существованіе ихъ въ нравственномъ отношеніи зависло отъ страстей выстроившаго ихъ народа и повидавшаго свои жилища по минутному вдохновенію, или же подъ вліяніемъ физическихъ условій, необходимыхъ для существованія этихъ по большей части кочевыхъ племенъ. Около того времени, къ которому исторія относитъ основаніе Рима, центральная и южная Европа были заняты тремя большими племенами, если не считать ихъ подраздленій! Только эти части Европы начинали выдляться изъ хаоса первыхъ переселеній народовъ. Эти три племени встртились на полуостров, названномъ впослдствіи Италіей. На освшіе въ ней прочно народы можно смотрть, какъ на колоніи большихъ племенъ, центры которыхъ существовали въ иныхъ странахъ. Въ эту эпоху Италія соединяла въ себ почти вс національные элементы европейскихъ народовъ. Аборигены были, по всей вроятности, родичами сикуловъ, а, вмст съ тмъ, африканскихъ племенъ, и являлись представителями доисторическаго прошлаго, исчезающей расы. Южные берега, и часть побережья, обращеннаго въ Эгейскому морю, были издавна заняты греками эолійскаго и дорійскаго происхожденія. Верхняя часть полуострова принадлежала народу, хотя и почитавшемуся древнимъ, но, очевидно, пришлому, спустившемуся съ Альпійскихъ горъ, какъ гласило преданіе. Народъ этотъ, называвшій себя разена и получившій отъ римлянъ названіе этрусковъ, оставилъ мало письменныхъ памятниковъ. Трудно опредлить точно, къ какой онъ принадлежалъ рас. Нкоторые ученые считали его происходящимъ изъ Африки, другіе приписываютъ ему индогерманское происхожденіе и даже боле близкое — отъ племенъ готскихъ. Нкоторыя изслдованія, предпринятыя славянскими учеными, стремятся доказать, что народъ этотъ славянскаго корня. Историческая наука до сихъ поръ не иметъ достаточныхъ документальныхъ данныхъ для ршенія этого вопроса. Разены составляли обширную политическую конфедерацію родовъ, управляемыхъ каждый своимъ начальникомъ или царемъ. О ихъ соціальномъ положеніи, военной сил и художественномъ развитіи мы скажемъ впослдствіи. Гальское племя, основавшееся въ Италіи, по всей вроятности, ране прихода этрусковъ и изгнанное, изъ страны, лежащей между рками Тибромъ и По, удерживало еще за собою нкоторыя части Умбріи и Пиценумъ, сосднія съ территоріей, получившей поздне названіе Лаціума. Съ другой стороны, то же племя вслдъ за этрусками перешло Альпы и основалось въ верхней Италіи, охвативши, такимъ образомъ, владнія разеновъ съ юга и съ свера. Въ сторон Адріатики существовало еще иное племя — индійцевъ или вендовъ. Старыя преданія, записанныя Плиніемъ и Страбономъ, указываютъ на Малую Азію, какъ на отечество этого народа. Полибій категорически называетъ его древнйшимъ изъ населявшихъ Италію: во всякомъ случа это указываетъ на большую древность его прихода въ Италію. Названія мстностей, ркъ и горъ, сохранившіяся у старыхъ греческихъ и римскихъ писателей, кажутся намъ славянскими. Изслдованія Чатаржича, Коллара и другихъ славянъ несомннно доказываютъ славянское происхожденіе всхъ народовъ, извстныхъ въ Италіи подъ именемъ генетовъ или венетовъ. Нельзя сказать того же относительно лидійцевъ. Ихъ существованіе въ Италіи вполн доказано, но исторія ихъ до сихъ поръ недостаточно разработана, не имется даже никакихъ указаній на причины ихъ исчезновенія. Есть весьма вскія основанія предполагать, что лидійцы были лишь частью племени венетовъ, или даже врне, что было однимъ изъ названій венетовъ. Еще мене извстенъ народъ, занимавшій горы Лигуріи, и хотя имя Литгуръ нердко встрчается у славянъ, никакихъ иныхъ слдовъ его родства съ славянами не найдено: боле правдоподобнымъ кажется племенное родство лигурійцевъ съ галлами. И такъ, мы видимъ въ Италіи элементы расъ гальской и славянской, племени лидійцевъ или вендовъ, и греческія колоніи. Среди этихъ трехъ различныхъ народовъ и въ мстности, составлявшей, такъ сказать, точку пересченія ихъ вліяній, мы увидимъ возникновеніе римской ассосіаціи, города Рима. Одинъ историкъ указалъ на замчательный синхронизмъ, на совпаденіе времени основанія Рима съ годомъ разрушенія ерусалимскаго храма.

II.
Избраніе Нервы.

Смертью Домиціана закончилось царствованіе первыхъ Цезарей, обязанныхъ, каждый въ свою очередь, достиженіемъ власти войскамъ, первый Цезарь — войскамъ всей республики, его преемники, со времени паденія Нерона,— гарнизонамъ различныхъ провинцій. Такія вмшательства арміи въ дла имперіи на время превратились при гибели послдняго изъ Флавіевъ, нежданно павшаго подъ ударами дворцовыхъ убійцъ. Легіоны оставались везд спокойны, ни одинъ изъ полководцевъ не заявлялъ претензіи на верховную власть. Вс были озадачены смертью грознаго императора, вс выжидали. Преторіанцы, ближайшая къ Риму вооруженная сила, къ содйствію которыхъ не обращалась пока никакая партія, удерживаемые въ пассивномъ повиновеніи, не питавшіе никакой симпатіи къ умершему императору, не любившему войны, затворились въ своемъ лагер и тоже выжидали событій. Другія, боле удаленныя арміи и ихъ начальники были готовы слдовать примру столицы, очутившейся, вслдствіе необыкновеннаго стеченія обстоятельствъ, ршительницею судебъ имперіи въ первый разъ со смерти Юлія Цезаря. Въ сред высшихъ классовъ столицы были еще живы историческія воспоминанія Рима и бродили какія-то смутныя стремленія воскресить эти воспоминанія, вызвать ихъ вновь къ бытію. Никогда еще римское высшее общество не имло такого яснаго представленія о законахъ, нравахъ и стремленіяхъ древняго Рима, какъ именно въ то время, когда все это подверглось столь глубокимъ потрясеніямъ. Старые римляне, поглощенные до возвышенія перваго изъ Цезарей активною дятельностью, предались впослдствіи размышленіямъ, воспоминаніямъ о прошломъ и идеальному воспроизведенію былаго. Въ ршительную минуту наступившаго теперь междуцарствія оказалось очень внушительное число приверженцевъ идеальнаго прошедшаго. Всмъ казалось, что сенатъ и народъ римскій (Senatus Popuiusque Romanus) опять вступятъ во вс свои права и скрпятъ цпь исторической жизни, разорванную афемерными узурпаціями имперіи и принципата (до временъ историка Тацита власть императоровъ не называлась ни тираніей, ни царскою властью, а именовалась Principatum). И такъ, сенатъ и народъ собирались на площадяхъ. Сенатъ состоялъ, правда, уже не изъ старыхъ, родовитыхъ патриціевъ, а изъ людей, выдающихся служебнымъ положеніемъ, богатствомъ и вліяніемъ, но въ немъ еще крпки были традиціи древняго сената. Только народа не было. Одн изъ старыхъ курій исчезли безслдно, воспоминаніе о другихъ еще держалось кое-какъ при помощи пустыхъ формальностей, посредствомъ созыва отъ времени до времени мнимыхъ оффиціальныхъ представителей курій, трибовъ и центурій (centurii). Наконецъ, классъ всадниковъ состоялъ изъ людей, имвшихъ нчто общее съ старинными всадниками, при значительныхъ достаткахъ, его представители соединяли образованность съ опытностью въ общественныхъ длахъ, пріобртенную благодаря служебнымъ занятіямъ по финансовой и административной части. Собраніе сенаторовъ, облеченныхъ оффиціально признаваемымъ за ними значеніемъ, и членовъ сословія всадниковъ составляло въ то время самый вліятельный классъ въ Рим. Вокругъ него группировались кое-какія толпы черни, которую сенаторы и всадники очень охотно величали народомъ римскимъ.

Однако же, несмотря на все желаніе воскресить прежній порядокъ вещей, пришлось очень скоро,— въ первыя же сутки,— убдиться въ невозможности вновь вызвать въ бытію авторитетъ консуловъ. Теперь повторилось то же, что уже разъ произошло посл смерти Калигулы: сами консулы первые всми мрами отдлывались отъ консульства. Еще ране, когда народное возстаніе грозило Вителлію и когда этотъ императоръ, желая сложить власть, отдалъ свой императорскій мечъ консулу, консулъ пришелъ въ неописанный страхъ отъ такой чести.

Посл смерти Домиціана произошло какъ разъ то же самое. Минутный возвратъ свободы далъ столиц лишь право впервые избрать себ императора. Она воспользовалась имъ вполн добросовстно и при самой торжественной обстановк. Выборъ палъ на Нерву, достойнаго, всми уважаемаго старика. Радость была всеобщею, со всхъ сторонъ толпились люди съ предложеніями услугъ, вс ожидали чего-то особеннаго. Никто не предвидлъ имющихъ скоро возникнуть затрудненій, и самъ Нерва мене, чмъ кто-нибудь. Вслдъ за избраніемъ онъ хотлъ начать съ ограниченія своей власти исключительно принципатомъ, т.-е. первенствующимъ положеніемъ въ сенат, неограниченную власть, доставшуюся ему въ наслдіе отъ Цезарей, онъ хотлъ раздлить съ старинными легальными властями, каковыми были консулы, преторы и даже трибуны. Но еще Клавдій былъ скоро доведенъ до отчаянія нахальствомъ людей, привыкшихъ къ рабству и вдругъ возвышенныхъ имъ до степени равныхъ себ, и хотя онъ самъ терпливо сносилъ, когда его таскали за бороду, но армія, лучше его знавшая низость гражданъ, возмутилась этимъ и силою заставила императора стать на ту высоту, съ которой онъ было спустился.

Съ Первой произошло нчто иное. Римъ удручалъ его лишь чрезмрными и постоянными изъявленіями любви, преданности и покорности. Таково было въ дйствительности расположеніе столицы. Если бы Римъ ограниченъ былъ только чертою города, какъ въ древности, то Нерва возобновилъ бы времена Нумы Помпилія, но Римъ этого времени обнималъ собою весь міръ. На старика-императора сразу свалились заботы о цлой имперіи, сложныя дла провинцій и ихъ правителей, сношенія съ сосдями. Въ Римъ прибыли толпы начальствующихъ лицъ изъ провинцій и чужеземныхъ пословъ. Преторіанцы и другія арміи, озадаченные неожиданнымъ избраніемъ Нервы, начинали сознавать свою силу, одумываться и, вмст съ тмъ, возбуждать своихъ вождей и начальниковъ. Императоръ не имлъ свободной минуты, которую онъ могъ бы посвятить созерцанію своего идеала древняго Рима. Старыхъ друзей и прежнихъ знакомыхъ не замедлили отъ него оттснить, времени не хватало на совщанія съ сенатомъ, среди котораго онъ дожилъ до старости и которому былъ обязанъ своимъ возвышеніемъ. Вмсто обсужденія длъ на форум сообща съ римскимъ народомъ, ему приходилось ежедневно разршать безчисленное количество текущихъ длъ съ прокураторами, губернаторами провинцій, командирами легіоновъ,— съ цлою толпою людей, тснящихся вокругъ императора сознающихъ его безсиліе, легкую возможность эксплуатировать его доброту и соперничающихъ между собою изъ-за пріобртенія вліянія на него.

Очутившись въ такомъ неожиданномъ и прискорбномъ для себя положеніи, Нерва съ античною римскою простотою сознался въ недостатк энергіи, требуемой обстоятельствами, и, по счастливому вдохновенію, нашелъ единственное средство для выхода изъ затрудненія — избраніе себЕ замстителя. Онъ сталъ искать таковаго не въ сред своихъ родныхъ и друзей, а въ рядахъ старыхъ слугъ имперіи. Тутъ-то вниманіе его. обратилось на Ульпія Траяна, уже пользовавшагося извстностью въ арміи. Родомъ испанецъ, он личными заслугами достигъ званія начальника легіона — legatm. До этого времени Ульпій Траянъ, кажется, не былъ лично извстенъ Нерв, или, по крайней мр, не былъ въ числ людей, ему близкихъ. Совершенно неожиданно для себя получилъ онъ извстіе, удивившее Римъ не мене, чмъ его самого.

Въ день одной изъ церемоній, Нерва, въ сопровожденіи сената, отправился въ Капитолій и тамъ, посл принесенія жертвъ, въ выраженіяхъ, формула которыхъ принята римскимъ правомъ, торжественно объявилъ Траяна своимъ преемникомъ. Вслдъ за тмъ, удручаемый приставаніями будущихъ приверженцевъ новаго Цезаря, онъ сталъ торопить его прибыть въ Римъ не только ‘для принятія въ свои руки власти, но и для того, чтобы дать почувствовать эту власть людямъ, преслдовавшимъ стараго императора своими неотвязными приставаніями. Въ письм Траяну онъ употребилъ стихъ Гомера: ‘Пусть твои стрлы отплатятъ грекамъ за мои слезы’.

‘Русская Мысль’, No 10, 1884

РИМЪ.Неизданные очерки Адама Мицкевича 1).

I.Народы Италіи до основанія Рима.

II.Избраніе Нервы.

Читайте также:

РИМЪ.
Неизданные очерки Адама Мицкевича ¹).

I.
Народы Италіи до основанія Рима.

II.
Избраніе Нервы.