О новой книг:
Училище бднымъ, сочиненіе Госпожи ле Пренсъ де Бомон. Переводъ съ Французскаго Настасьи Плещеевой. 2 Части. Въ типографіи Платона Бекетова.
——
О новой книге: Училище бедных, сочинение госпожи ле Пренс де Бомон, Жуковский Василий Андреевич, Год: 1808
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Издатель Встника почитаетъ за долг сказать нсколько словъ объ этой киргъ, по многимъ отношеніямъ весьма полезной.
Въ Россіи, со времени размноженія школъ, средства просвящнія сдлались общими — купцы, ремесленники, даже простые земледльцы начинаютъ учиться, читаютъ, слдовательно образуются. Просвщеніе — чтобы ни говорили о немъ суровые люди, которые судятъ о вещахъ по одному только ихъ злоупотребленію — необходимо для человка во всякомъ состояніи, и можетъ быть благодтельно въ самой хижин земледльца. Я разумю подъ именемъ просвщенія пріобртеніе настоящаго понятія о жизни, знаніе лучшихъ и удобнйшихъ средствъ ею пользоваться, усовершенствованіе бытія своего. Физическаго и моральнаго. Человкъ, въ какомъ бы тсномъ кругу ни заключила его судьба, иметъ ум, требующій занятія, удовольствія, образованія, слдовательно могущій быть просвщеннымъ, боле или мене. Не говоря о тхъ кассахъ людей, которымъ потому имянно необходимо просвщеніе, что они выше другихъ состояніемъ (слдовательно должны быть выше и образованностію) скажемъ, что люди низкіе — ремесленники, земледльцы — должны быть до нкоторой степени образованы. Мы видимъ ихъ провождающихъ дни свои въ труд и заботахъ: сохранить тлесную свою жизнь, не умереть съ голоду, имть уголъ, не быть нагимъ — вотъ цль, для которой почитаетъ себя созданнымъ бдный работникъ. Будемъ ли съ нимъ согласны? Скажемъ ли, что понятія благородныя и наслажденія боле достойныя человка принадлежатъ только тмъ, которыхъ судьба наградила нкоторымъ достаткомъ? Конечно, ремесленник и земледлецъ, утомленные тяжкою работою, имютъ мало времени думать, обыкновенно свободныя минуты ихъ посвящены или бездйственному отдыху, или удовольствію шумному. Но просвщеніе простаго ремесленника или земледльца, которыхъ вся дятельность ограничена грубою работою въ тсномъ кругу ихъ семейства, не должно почитать ни многосложнымъ, ни много-обемлющимъ, простыя понятія чистой морали, весьма необширныя, во вообще для каждаго человка необходимыя, знакомство съ нкоторыми пріятными чувствами, которыя, трогая сердце и оставляя на немъ слды неизгладимыя., длаютъ его добре и чище, точнйшее свденіе о тхъ вещахъ, которыя принадлежать къ особенному званію каждаго — напримръ для ремесленника о его ремесл, для земледльца о земледліи — вошъ просвщеніе людей, простыхъ и ограниченныхъ. Смотря на грубыя занятія ихъ, на шумныя, часто отвратительныя и вредныя ихъ удовольствія, осмлимся ли сказать, что Натура, безпристрастная благотворительница всхъ тварей своихъ, навсегда отказала имъ въ наслажденіяхъ благородныхъ? Но разв не имютъ они собственнаго своего щастія? спросите вы. Конечно имютъ! но сіи люди, которые довольствуются щастіемъ грубымъ, ужели неспособны постигать щастія высшаго? Ремесленникъ, которой находитъ удовольствіе свое въ пьянств именно отъ того, что лучшее удовольствіе неизвстно ему, уже ли осужденъ навсегда сохранить сіе нещастное, погибельное для него невжество? И можетъ ли быть такое состояніе въ обществ человческомъ, въ которомъ бы человкъ, существо умное и способное совершенствоваться, ничемъ инымъ не долженъ былъ отличаться отъ грубаго скота, кром образа?
Какого же просвщенія требую для простолюдимовъ? Ограниченнаго, приличнаго ихъ скромному жребію просвщенія, которое научило бы ихъ наслаждаться жизнію въ том самомъ кругу, въ которомъ помщены они судьбою, и наслаждаться достойнымъ человчества образомъ! Слдовательно не учености И нужно ли земледльцу занимать себя предметами, слишкомъ отъ него отдаленными, украшающими разсудокъ, привлекательными для любопытства, но вообще неприносящими никакой существенной пользы? Излишество для него вредно! Занятія глубокомысленнаго ума требуютъ свободы и праздности: они Отвлекли бы его, а можетъ быть и навсегда отвратили бы отъ главныхъ, соединенныхъ съ его званіемъ упражненій, желаю напротивъ, чтобы онъ, по мр разпространенія понятій своихъ, боле и боле привязывался къ своему жребію, научался понимать его преимущества, ими наслаждаться, или сносить нещастія, необходимо съ нимъ соединенныя: просвщеніе должно убдить его, что онъ можетъ быть щастливъ, можетъ быть человкомъ во всхъ состояніяхъ. Нтъ, не желаю для него учености! но знаю, что нкоторыя истинны, нкоторыя чувства для него не могутъ быть чужды, всякой земледлецъ, всякой ремесленник можетъ возноситься душею къ Божеству, не такъ какъ умствующій Метафизик, но такъ какъ благодарный сын Природы, знакомый съ благодяніями своего Создателя, въ простот сердца, неиспорченнаго и мирнаго. Великолпіе Натуры закрыто ли для его взоровъ? ему недостаетъ одного вниманія! Хочу, чтобы он не лишенъ былъ наслажденій сердца, удовольствій ума, хочу, чтобы, не предпочиталъ имъ, или, за недостаткомъ ихъ, не былъ принужденъ искать чувственныхъ забав, убійственныхъ для души и умерщвляющихъ самое тлесное здоровье. Скажите, такое просвщеніе противно ли состоянію ремесленника земледльца и имъ подобныхъ?
Въ Россіи, съ заведеніемъ уздныхъ и сельскихъ школъ, открыта къ нему дорога для всякаго простолюдима! Рускіе купцы, мщане, ремесленники — не говорю о земледльцахъ, которыхъ судьба зависитъ отъ помщиковъ — учатъ дтей читать и писать. Круг воспитанія ихъ самый ограниченный. Спрашиваю однако: какую истинную пользу можетъ имъ принести такое воспитаніе? Много ли напримръ имемъ такихъ книг, которыя были бы для нихъ прямо полезны? Вышедъ изъ училища, они принуждены или отказаться отъ чтенія, или обременять свою голову понятіями для нихъ ненужными, не рдко весьма вредными. Напримръ, какую пищу найдетъ простолюдимъ въ Исторіи, представляющей ему такія произшествія, въ которыхъ ему несвойственно принимать участія? Романы, привлекательные для свтскаго человка, именно потому, что онъ находитъ въ нихъ ту самую сцену, на которой и самъ играетъ какую нибудь роль, знакомятъ простолюдима съ людьми, отдленными отъ него званіемъ, обычаями, образованностію, воображеніе переносить его въ такой мір, изъ котораго навсегда онъ изключенъ судьбою, невольно длаешь сравненіе онъ между собою и. мечтательными героями романовъ, и можетъ быть научается не уважать самаго себя въ ограниченномъ своемъ состояніи. Тоже почти можно сказать и о другихъ книгахъ, которыя или писаны языкомъ слишкомъ высокимъ для людей, привыкшихъ выражаться просто, или разсуждаютъ о предметахъ имъ чуждыхъ. Словомъ, мы не имемъ еще полезныхъ для простолюдима книгъ, и вроятно, что еще долго не будемъ имть ихъ. Много ли найдется писателей, которые захотли бы жертвовать талантомъ своимъ такому кругу людей, которыхъ одобреніе не можетъ быть удовлетворительно для авторскаго самолюбія? Но быть полезнымъ конечно благородне, нежели быть славнымъ, и человкъ съ дарованіемъ, который захочетъ посвятить нсколько лтъ жизни своей единственно тому, чтобъ языкомъ простымъ и понятнымъ проповдовать щастіе въ хижинахъ земледльца, въ обителяхъ нищеты и невжества, чтобъ разбудить въ простыхъ и грубыхъ сердцахъ благородныя чувства и познакомить ихъ съ наслажденіями истинными: такой человкъ безъ сомннія, не пріобртетъ имени писателя славнаго, ибо онъ раждается только въ кругу образованнаго свта — но онъ найдетъ награду во внутреннемъ убжденіи своего сердца, которое скажетъ ему: ты былъ полезенъ! ты безкорыстный благотворитель бдныхъ! они воздадутъ теб не громкими рукоплесканіями, но собственнымъ своимъ щастіемъ, къ которому дорога указана имъ тобою.
Библіотека поселянъ, ремесленниковъ и имъ подобныхъ, не можетъ быть многочисленна. Желаю, чтобы она составлена была изъ такихъ книг, которыя, не отвлекая ихъ отъ ограниченнаго ихъ состоянія, напротивъ всегда устремляя на него мысли ихъ, открывали имъ способ находить въ немъ щастіе, имъ возможной. Самыми необходимыми почитаю слдующія: Катигизисъ морали — предложенной просто, безъ всякаго витійства, объясняемой примрами — но примрами, взятыми изъ жизни тхъ людей, для которыхъ она предлагаема — и что всего важне, основанной на правилахъ священнаго Христіанскаго ученія, Общія понятія о Натур, о главныхъ ея законахъ, о нкоторыхъ явленіяхъ небесныхъ — совершенное невжество, въ этомъ отношеніи, бываетъ причиною многихъ смшныхъ и даже вредныхъ предразсудковъ, Энциклопедія ремесленниковъ и земледльцевъ — въ этой книг была бы предложена, ясно и кратко, теорія земледлія и всхъ ремеслъ, то есть, вс главныя и нужныя ремесленнику и земледльцу для успшнаго исполненія ихъ обязанностей правила, Повсти и сказки, которыхъ герои были бы взяты изъ состоянія низкаго, и представлены на сцен, знакомой самимъ читателямъ: эта книга была бы необходимымъ дополненіемъ къ Катихизису морали, Общія правила, какъ сохранять свое здоровье, нужныя для тхъ людей, которымъ здоровье такъ дорого и которые, потерявъ его однажды, уже не имютъ почти ни какихъ способовъ возстановить его снова, наконецъ народныя стихотворенія) въ которыхъ воображеніе Поэта украсило бы Природу, непривлекательную для грубыхъ очей простолюдима, въ душу его вмст съ стихами, врзались бы нкоторыя высокія понятія о Божеств, мысли его пріобрли бы нкоторую живость, а чувства сдлались нжне. Вотъ книги, которыя желалъ бы я найти во всякой уздной и деревенской школ, которыми въ праздное время желалъ бы занять ремесленника, земледльца и слугу, принужденнаго посвятить всю свою жизнь на исполненіе воли другихъ, вотъ чтеніе, которое могло бы быть истинно для нихъ полезно, желаю — и можетъ быть, сіе желаніе не останется тщетнымъ — чтобы нкоторые изъ соотечественниковъ моихъ, воспламененные человколюбіемъ, соединились для распространенія благодтельнаго свта въ умахъ бдныхъ своихъ согражданъ, осужденнымъ проводить вс дни свои въ тяжкомъ труд, и ограничившихъ всю дятельность свою сохраненіемъ одной тлесной жизни! Мы имемъ Академію Наук и Художеств, почему же не можемъ имть Академій для просвщенія простолюдимовъ?
Книга, которая подала намъ поводъ къ сему разсужденію — Училище бдныхъ — можетъ занимать одно изъ первыхъ мстъ въ библіотек простолюдима: она заключаетъ въ себ вс главныя Правила практической морали, сдланной искусствомъ Автора привлекательною для такихъ людей, которые вообще или не любятъ читать, или читаютъ одн пустыя сказки. Почтенная Переводчица, которая посвятила общей польз нсколько дней своей старости, безъ сомннія заслуживаетъ благодарность отъ всхъ, желающихъ добра человчеству’. Книга ея не будетъ занимательна для свтскихъ людей, но простодушный ремесленникъ съ жадностію прочтетъ ее въ своемъ семейств, и въ сердц его дтей укоренится чувство правоты и Богопочтенія, но всякой добрый Господинъ захочетъ имть ее въ своемъ дом, для того чтобы слуги его научились изъ нее любить порядокъ, покорность, и быть, довольными, скромнымъ своимъ удломъ. Переводчица посвятила свой трудъ Императриц ЕЛИСАВЕТ АЛЕКСЕВН. ‘Воззрніе ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА на слабое мое приношеніе — говоритъ она въ заключеніи своего письма — воспламенитъ и другихъ къ сочиненіямъ или переводамъ, полезнымъ для образованія простолюдимовъ!’ Желаемъ искренно, чтобы сія надежда добраго сердца была исполнена , и чтобы наконецъ въ Россіи и самыя хижины земледльцевъ сдлались жилищемъ людей образованныхъ, слдовательно щастливыхъ и знающих цну своего щастія!
[Жуковский В.А.] О новой книге: Училище бедных, сочинение госпожи ле Пренс де Бомон. Перевод с французскаго Настасьи Плещеевой / [Издатель Вестника] // Вестн. Европы. — 1808. — Ч.42, N 21. — С.67-76.