О Кавказскомъ транзит.
О Кавказскомъ транзит.
‘Русь’, 30-го октября 1882 г.
О томъ же.
О томъ же.
‘Русь‘, 4 декабря 1882 г.
О Кавказском транзите, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1882
Время на прочтение: 23 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Съ 25 числа начались въ Петербург совщанія особой коммиссіи при Министерств финансовъ, подъ предсдательствомъ директора департамента мануфактуръ и торговли для обсужденія вопроса о Кавказскомъ транзит {Для тхъ изъ нашихъ читателей, которые мало знакомы съ этимъ терминомъ (а таковыхъ довольно), пояснимъ вкратц въ чемъ дло: иностранные товары, ввозимые напримръ въ Россію, оплачиваются пошлиною по тарифу, соображаемому обыкновенно съ интересами внутренняго производства, т. е высокому или низкому, смотря по тому, какую отрасль промышленности у насъ дома нужно поощрить и оградитъ отъ конкурренціи, при транзитной же торговл, тамъ гд допущенъ свободный транзитъ, т. е когда иностранный товаръ только проходитъ, напримръ, черезъ Россію, а назначается въ другую страну, за Россіей лежащую, пошлины по тарифу съ иноземнаго товара русскимъ правительствомъ не взимаются, а берется только ничтожная провозная или транзитная пошлина.}. Къ участію въ совщаніяхъ приглашены въ качеств экспертовъ, представители многихъ извстныхъ коммерческихъ фирмъ, имющихъ торговыя дла съ Персіей и Средней Азіей, врне сказать, посылающихъ туда произведенія своихъ или чужихъ, но русскихъ же заводовъ и фабрикъ. Кавказскій транзитъ для иностранныхъ товаровъ существуетъ уже около 17 или 18 лтъ, со времени сооруженія желзной дороги изъ Поти въ Тифлисъ доставленіе ихъ хотя нсколько и облегчилось, однакоже на остальной и наибольшей части пути, отъ Тифлиса до Баку, сопровождалось по прежнему немалыми затрудненіями и могло производиться не иначе какъ гужемъ. Эти затрудненія должны теперь устраниться. Въ настоящую пору достроенъ желзный путь отъ Тифлиса до Баку и такимъ образомъ Черное море, черезъ незамерзающій Потійскій портъ, соединено рельсами съ незамерзающимъ же Бакинскимъ портомъ на Каспійскомъ мор. Открытіе новой желзной дороги отъ Тифлиса до Баку должно послдовать черезъ два мсяца,— и вотъ, въ виду этого новаго могущественнаго подспорья,— мало сказать подспорья,— поощренія, преміи въ пользу иностранной торговли съ Средней Азіей и возбужденъ нашимъ купечествомъ вопросъ объ условіяхъ транзита. Вроятно самое обсужденіе вопроса въ правительственной коммиссіи состоялось вслдствіе ходатайства предъ г. министромъ финансовъ Нижегородскаго ярмарочнаго биржеваго комитета, въ который, прошлымъ лтомъ, поступило письменное о томъ же предмет заявленіе многихъ собравшихся на ярмарк торговцевъ и фабрикантовъ. Это заявленіе было напечатано въ 39 No ‘Руси’.
Въ чемъ же дло? А вотъ въ чемъ. Иностранцы, наводняя своими товарами Персію и Среднюю Азію, вытсняютъ оттуда произведенія русскихъ фабрикъ и отбиваютъ у насъ тотъ азіатскій рынокъ, который намъ наиболе сподрученъ по нашему географическому положенію и который, казалось бы, предназначенъ намъ самою исторіей. Не говоря уже о Сибири, о нашихъ собственныхъ Средне-Азіатскихъ владніяхъ, граничащихъ съ Бухарой, Хивой, Мервомъ, мы всмъ нашимъ европейскимъ восточнымъ рубежомъ прилежимъ къ Азіи, а юговосточнымъ къ Арменіи и Персіи. Но- чему же иностранцы насъ вытсняютъ? Потому ли, что товары наши плохи, хуже иностранныхъ? Нтъ, товары наши, по крайней мр теперь, не хуже, а нкоторые, особенно мануфактурные, положительно лучше иностранныхъ, до такой степени лучше и притомъ любиме въ Азіи, что иностранцы поддлываютъ подъ ихъ наружный видъ свои собственные — качествомъ ниже, ставятъ на нихъ поддльныя русскія клейма и продаютъ за русскіе. (Извстно, напримръ, что въ Китай ввозятся Англичанами сукна, фабрикованныя въ Англіи съ русскимъ клеймомъ Бабкина). Какая же причина доставляетъ иностранцамъ такое преимущество въ торговл надъ нами? Причина та, что они продаютъ свои товары дешевле, а продаютъ дешевле потому, что обладаютъ морями и торговымъ флотомъ, слдовательно самымъ дешевымъ, удобнымъ и всегда свободнымъ способомъ сообщенія и доставки тяжестей къ морскимъ портамъ (это вдь не наши замерзающія рки!). Корабль отдалъ во власть Западной Европы рынки Азіи, Африки, обихъ Америкъ, Австраліи и всхъ острововъ Океана. Съ такимъ преимуществомъ иностранцевъ трудно тягаться Россіи, не обладающей удобствами торговаго мореплаванія,— Россіи, въ которой мануфактурная и промышленная дятельность сосредоточена въ центр громадныхъ, сухопутныхъ пространствъ, только еще недавно, да притомъ еще и недостаточно, не везд соединенномъ съ своими отдаленными приморскими окраинами. Но на это нате купечество и не ропщетъ: оно не выражаетъ ни зависти иностранцамъ, поставленнымъ судьбою въ боле счастливыя условія торговли, ни притязаній на всемірность сбыта своихъ товаровъ. Оно не думаетъ перебивать у купцовъ Западной Европы ни американскаго, ни индійскаго рынка, оно давно махнуло рукой даже и на рынокъ Малой Азіи, совсмъ захваченный иностранцами, благодаря ея приморскимъ портамъ. Оно мирится поневол и съ тмъ, что иностранцы проникаютъ съ своимъ товаромъ въ Персію и въ Среднюю Азію черезъ Персидскій заливъ или изъ Индіи, или даже чрезъ южныя черноморскія пристани, напримръ караванной дорогой изъ Трапезунда на Эрзерумъ, Баязетъ и Тавривъ и другими подобными направленіями. Не могутъ только помириться наши купцы съ тмъ, чтобы вырывали кусокъ, послдній кусокъ у нихъ Изъ самаго горла, чтобъ сама же русская власть вырывала и передавала этотъ кусокъ иностранцамъ. Другими словами: не имя возможности ни е оставаться съ дешевизною и удобствами иностраннаго морскаго подвоза, ни пользоваться многочисленными торговыми путями состоящими въ распоряженіи западно-европейскихъ купцовъ,— наши русскіе купцы осмливаются полагать, что было бы по меньшей мр несправедливо, ради вящихъ удобствъ для иностранной торговли, создавать нашими же средствами и въ нашить же русскимъ предлахъ путь для свободнаго прохода иностранныхъ товаровъ въ Персію, — т. е., облегчая нашего соперника, отнять у русскаго купечества единственную возможность сколько-нибудь удержать за русскою торговлею единственный, еще остающійся у нея уголъ среднеазіатскаго рынка Уже при самомъ начал открытія Кавказскаго транзита нанесенъ былъ ей жестокій ударъ, убытокъ э^отъ сталъ еще сильне съ устройствомъ желзной дороги отъ Поти до Тифлиса, но сухопутная доставка отъ Тифлиса до Баку, если и не уравновшивала, далеко не уравновшивала, выгоды обихъ сторонъ, то все же. въ нкоторой степени поднимала цну заграничнаго товара и ограничивала самые размры транспортовъ, она давала наконецъ извстную прибыль отъ разгрузки, нагрузки и извоза мстному закавказскому населенію. Теперь же, съ предстоящимъ открытіемъ рельсоваго сообщенія вплоть до Баку, упраздняется даже и эта прибыль, и все дло представляется въ такомъ вид, будто русская администрація сама зазываетъ иностранцевъ, сама вопитъ къ нимъ: ‘Пожалуйте! все готово, останетесь довольны! Нашими стараніями и нашими деньгами путь вамъ угла-женъ, гд была гора поперекъ — срыта, гд рка, тамъ — мостъ! Ворота вамъ настежъ! катитесь по рельсамъ, возите безпрепятственно, наводняйте товаромъ Персію и Среднюю Азію, вытсняйте нашихъ!’ Конечно въ такомъ вид могла бы представиться Россіи русская администрація только лишь тогда, когда бы, по открытіи желзной дороги до Баку, Кавказскій свободный транзитъ, т. е. свободный отъ взиманія пошлинъ установленныхъ для иностранныхъ товаровъ по тарифу, былъ окончательно разршенъ. Во такого разршенія еще не состоялось, да надобно надяться,— и не состоится. Впрочемъ, газета ‘Голосъ’ спшитъ заклясть грозу, нависшую надъ интересами иностранной торговли, и повидимому, не отчаивается въ успх. Срамя московскую печать, защищающую русскіе торговые интересы, названіемъ ‘шовинистской’, ‘патріотической’, опираясь даже на авторитетъ сатирика Щедрина, излюбленный органъ петербургскихъ ‘либеральныхъ’ бюрократовъ силится доказать, будто разсчесты на усиленіе сбыта русскихъ товаровъ въ Персію съ закрытіемъ транзита — одн иллюзіи!… Пятьдесятъ лтъ тому назадъ,— говоритъ ‘Голосъ’, ссылаясь на слова генерала Сипягяна, — когда не было транзита, русскіе-товары сбывались плохо, потому что были хуже иностранныхъ… Пятьдесятъ лтъ! вотъ удивительное доказательство! Да тогда и Кавкакъ не былъ еще умиренъ, и проникнуть въ Закавказье было трудно по бездорожью, по дороговизн перевозки, да и не безопасно! Но ‘Голосъ’, не принимая ничего этого въ соображеніе, во всемъ обвиняетъ самихъ русскихъ купцовъ., ‘Ничто не мшаетъ имъ — возглашаетъ онъ — и теперь вытснить иностранные товары съ персидскихъ рынковъ’…
Ничто не мшаетъ? Виноваты во всемъ сами русскіе торговцы, и они одни? Полно такъ ли?
Русскій торговый балансъ представляетъ и теперь, къ невыгод нашей, перевсъ статьи ввоза, оплачиваемаго нами иностранцамъ дорогими металлическими деньгами, надъ статьею нашего отпуска, за который мы получаемъ отъ иностранцевъ наши же дешевыя бумажки. Казалось бы. прямой отсюда выводъ: стремиться къ сокращенію ввоза и къ усиленію отпуска. По многимъ отраслямъ промышленности ввозъ уже и сократился и еще сильне сократится, благодаря успхамъ русскаго производства при помощи покровительственнаго тарифа. Но какихъ же трудовъ стоило купечеству добиться этого тарифа, и по всмъ ли статьямъ онъ таковъ, какимъ долженъ быть? Не одержима ли была десятки лтъ, во вредъ стран, наша администрація духомъ фритредерской доктрины? Не воздвигаютъ ли наши мнимые либералы я до сихъ поръ преградъ покровительственной систем, какъ это ежедневно доказываютъ ихъ печатные органы? Но что наши промышленники не даромъ воспользовались выгодами тарифа, о томъ громогласно свидтельствуетъ недавняя выставка. Успхи, сдланные русскою промышленностью въ эти послднія двадцать лтъ, изумили иностранцевъ, вызвали даже восторженные отзывы у многихъ, особенно французовъ (ссылаемся на статью въ книжк ‘Revue des deux Mondes’ 1 ноября), причемъ никому изъ нихъ и въ голову не пришло упрекнуть Россію высокимъ тарифомъ и отступленіемъ отъ теоріи свободной торговли! Этотъ упрекъ продолжаетъ раздаваться въ самой Россіи отъ Русскихъ же — несчастныхъ рабовъ доктрины, именующихъ свое рабство либерализмомъ! Успхи нашей промышленности не могли и не должны были радовать нашихъ фритредеровъ, они не прекратили своей агитаціи и теперь, т. е. продолжаютъ мшать: не удалось на внов иностранныхъ фабрикатовъ, такъ не удастся ли съ другой стороны, по стать русскаго отпуска? Въ самомъ дл, принимаются ли какія мры для усиленія сбыта нашихъ товаровъ? Понятное дло, что европейскіе рывки не нуждаются въ тхъ нашихъ издліяхъ, въ которыхъ мы являемся учениками и подражателями, хотя бы и вполн искусными, и которыми стараемся вытснить у себя таковыя же издлія иностранныя, вотъ отчего, по западной своей границ, Россія, какъ извстно, сбываетъ почти исключительно хлбные продукты и сырье, для произведеній же ея фабричной и заводской промышленности имется, кром внутренняго рынка, только почти одинъ заграничный рынокъ — азіатскій. Настойчиво, упорно, не щадя никакихъ жертвъ, двигалась Россія къ этому рынку и подошла къ нему вплоть. Каждый шагъ нашъ на этомъ пути ознаменованъ тяжкою борьбою, орошенъ кровью. Дорого обошлось намъ упроченіе за собою Чернаго моря и Каспія, усмиреніе Кавказа, завоеваніе Закаспійскихъ азіатскихъ степей! И надобно воздать должную справедливость вашему купечеству. Оно — въ этомъ торговомъ направленіи — проявило замчательно много энергіи, предпріимчивости, настойчивости и отваги. Сами Англичане дивятся этимъ смлымъ караваннымъ походамъ русскихъ купцовъ въ Китай, Монголію, въ глубь Средней Азіи. Оно изучило вкусъ, обычаи, нравы Азіатцевъ и приноровило къ нимъ фабрикацію своихъ товаровъ, оно боле или мене пріобрло повсюду довріе и сочувствіе населенія. Оно обильно снабдило Волгу пароходами и транспортными судами. Оно съ своей стороны сдлало и длаетъ почти все, что для него возможно, но здсь,— т. е. но отношенію къ отпускной торговл,— его напряженныя усилія не только встрчаютъ слабую поддержку со стороны русской. администраціи, во — можно сказать — безпрестанно парализуются отсутствіемъ ясно-созванной общей торговой политики въ вашемъ правительств.
Да, именно отсутствіемъ такой общей торговой политики и страдаетъ Россія. И это происходитъ не только отъ того, что у насъ всякая политика ведется не внутри Россіи, а на окраин, отдаленной отъ центра русскихъ производительныхъ и торговыхъ силъ, русской народной жизни и дятельности, но и просто отъ того, что таковъ ужъ нашъ бюрократическій строй, въ которомъ вс части управленія распредлены по вдомствамъ, въ ущербъ цлому, и каждое вдомство чуть не государство въ государств. Конечно, спеціально вдать промышленность и торговлю лежитъ на обязанности Министерства финансовъ, оно и вдаетъ, и теперь, слава Богу, все боле и боле освобождается отъ духа фритредерской доктрины, показывая искреннее расположеніе прислушаться къ мнніямъ наиболе заинтересованныхъ въ торговл лицъ и служить не той или другой теоріи, а прежде всего русскимъ національнымъ интересамъ: расположеніе тмъ боле цнное, что ему приходится выдерживать тяжкую борьбу съ довольно сильными въ Петербург иностранными дипломатическими и еврейскими биржевыми вліяніями. Но вдніе этого министерства не простирается на вс условія, отъ которыхъ зависитъ судьба русскаго торговаго дла. Министерство финансовъ, напримръ, вырабатываетъ и устанавливаетъ цлую систему поощреній и поддержекъ русской промышленности и торговл, между прочимъ и тарифъ для ввозимыхъ въ Россію иностранныхъ товаровъ, а желзнодорожныя управленія, которыя вдаетъ другое министерство, Министерство путей сообщенія, устанавливаютъ такой провозный желзнодорожный тарифъ, который приводитъ тарифныя комбинаціи Министерства финансовъ къ совершенному нулю и покровительствуетъ иностранной торговл въ ущербъ русской. А третіе Министерство, внутреннихъ длъ, вдающее не искусственныя, а натуральныя дороги, запускаетъ и доводитъ до непроздности важный старинный торговый трактъ, а Министерство иностранныхъ длъ вдругъ заключитъ какой либо трактатъ безъ внимательнаго соображенія съ русскими торговыми интересами (хоть бы, напримръ, допустивъ въ Берлинскомъ трактат обязательство для Болгаріи руководиться турецкимъ тарифомъ, самымъ неблагопріятнымъ для Россіи и самымъ благопріятнымъ для Англіи съ Австріей, и т. д., и т. д.). Такое же отсутствіе торговой политики сильно ощущается и по отношенію къ русскимъ торговымъ интересамъ на Средне-Азіатскомъ рынк.
Данъ намъ природою и русскою доблестью богатый водный путь вплоть до Азіи: это Волга, изъ центра Россіи несущая суда въ Каспій. Ужъ этого ли пути не беречь, этой ли нашей кормилицы не лелять? Цлый рчной флотъ торговый покрываетъ ея воды. И что же? ныншній годъ засвидтельствовалъ — въ какомъ небреженіи находится этотъ путь, и ужъ никакъ не по вин русскаго купечества! Противодйствовать обмелнію Волги, заботиться о срытіи перекатовъ, объ углубленіи и исправленіи фарватера и самыхъ устьевъ — дло правительства. Намъ не извстно сочло ли своею обязанностью Министерство финансовъ вступиться за соблюденіе русскихъ торговыхъ выгодъ, связанныхъ съ состояніемъ Волги, ‘вошло ли въ переписку’ съ Министерствомъ путей сообщенія, или же признало это обстоятельство до себя не касающимся,— можетъ быть и ‘вошло’, но результатъ повидимому самый жалостный. Если газеты не ошибаются, то Министерство путей сообщенія ассигновало на исправленіе волжскаго воднаго пути за всемъ его чуть не четырехтысячномъ протяженіи… 80 т. р. въ годъ! Это все равно что ничего. Итакъ, съ этой стороны отвтственность за затрудненіе встрчаемое торговлею ложится опять не на русскихъ торговцевъ, такъ легко и охотно обвиняемыхъ въ косности! Богъ знаетъ какъ усиленно добиваются они удобныхъ сообщеній въ Закаспійской степи! Купецъ Ванюшинъ открылъ и указалъ колесный путь отъ Мертваго Култука до Кунграда близь Аральскаго моря и Аму-Дарьи, по которому, увряютъ купцы, очень легко и недорого было бы проложить хоть ‘верблюжью конку’, т. е. конножелзную дорогу съ замною лошадей верблюдами,— купцы составляли и подавали ‘куда слдуетъ’ о томъ записки, дло не подвинулось ни на вершокъ… Вроятно ‘денегъ нтъ’, но деньги однако же нашлись для проложенія желзной дороги отъ Тифлиса до Баку, для закавказскихъ желзныхъ дорогъ правительство не отступило даже отъ заграничнаго металлическаго займа (потому что помщеніе массы облигацій этихъ дорогъ у иностранныхъ банкировъ тождественно съ займомъ и потребуетъ новой металлической приплаты ко всмъ нашимъ заграничнымъ платежамъ). Вотъ для проложенія Сибирскаго желзнаго пути или для продолженія Владикавказской желзной дороги денегъ не находится… Конечно, при нашихъ пространствахъ, все что сокращаетъ и хоть нсколько одолваетъ ихъ — дло желанное, и въ этомъ смысл можно радоваться проложенію рельсовъ везд и во всякомъ случа, но само по себ сооруженіе Тифлисо-Бакинскаго желзнаго пути безъ соединенія его съ русскою желзнодорожною стью — не представляется ни спшно-нужнымъ, ни особенно-выгоднымъ. Напротивъ, оно можетъ грозить великою опасностью для русской торговли. По совершенному отсутствію всякихъ мануфактуръ и иныхъ фабрикъ Кавказъ долженъ бы служить для русской промышленности таковымъ же рынкомъ, какъ и самая Персія съ Среднеазіатскими ханствами. Но вс условія, не отъ природы, а отъ административнаго разума зависящія, сложились такъ, что Кавказъ плохо служитъ русскому торговому длу и наводненъ, — благодаря Кавказскому транзиту даже въ настоящемъ его вид, отсутствію прямаго рельсоваго съ Кавказомъ сообщенія центральныхъ русскихъ губерній и произволу желзнодорожнаго нашего тарифа для подвоза товаровъ къ русскимъ южнымъ портамъ, — иностранною контрабандою. Въ то время, когда на Запад стальные рельсы пробили себ путь сквозь самое нутро каменныхъ твердынь, взобрались на высочайшія снговыя вершины, легли между водопадовъ и скалъ, однимъ словомъ, преодолли Альпы и между прочимъ такія горы, какъ Сенъ-Готардъ и Монъ-Сенисъ,— у насъ, кажется, даже и не помышляютъ о желзномъ пути черезъ Кавказскій хребетъ. Такимъ образомъ доставка русскихъ товаровъ даже въ Закавкавье обходится несравненно дороже доставки западно-европейскихъ товаровъ, — до такой степени дороже, что иностранцы, имя право безпошлиннаго ввоза своихъ товаровъ только въ форм транзита, находятъ выгоднымъ провозить ихъ транзитомъ до Баку, оттуда отправлять въ Персію и потомъ снова доставлять ихъ въ Баку и на Кавказъ контрабандой подъ видомъ персидскихъ товаровъ, т. е. разной бакалеи и сырья въ бочкахъ и ящикахъ? Такъ по крайней мр передавали намъ русскіе фабриканты, торгующіе съ Дербентомъ и его окрестностями. Если иностранцы находили въ томъ выгоду при условіяхъ прежняго транзита, т. е. когда Тифлисо-Бакинской желзной дороги не существовало, то выгода такого способа контрабанды только удвоится съ проведеніемъ послдней дороги (и при сохраненіи свободнаго транзита, разумется). Когда же будетъ докончено сооруженіе рельсоваго пути отъ Батума въ Поти, то какъ транзитъ (если онъ не будетъ отмненъ), такъ и контрабанда заграничныхъ товаровъ на Кавказ еще значительне усилится.
И такъ, въ то время, какъ иностранцы пользуются постоянно открытымъ, дешевымъ морскимъ подвозомъ товаровъ въ Поти или въ Батумъ — до такой степени дешевымъ, что фрахтъ отъ Марсели до Потійскаго порта обходится по 20 к. съ пуда,— а затмъ имъ же будетъ предложено, въ случа разршенія свободнаго транзита, воспользоваться непрерывнымъ сообщеніемъ отъ Поти до Баку, со временемъ и о:т Батума до Баку, — какіе пути и способы сообщенія съ тмъ же Баку или же прямо съ Персіей предоставлены русской торговл? Въ Т, Волга, плаваніе по которой возможно только въ теченіи шести мсяцевъ, или даже мене, да и въ этотъ навигаціонный срокъ, годъ отъ году боле, встрчаются затрудненія отъ обмелнія. Въ остальные же мсяцы она скована льдомъ, а Астраханскій портъ (на Бирючей кос), какъ замерзающій, для навигаціи неудобенъ. Слдовательно иностранцы имютъ огромное премущество надъ нашими торговцами уже во времени, могутъ возить и торговать круглый годъ, тогда какъ мы располагаемъ только полугодіемъ. Во 2-хъ, Владикавказская желзная дорога…. Но не говоря уже о длин этого пути и дороговизн провоза, онъ заканчивается у Владикавказа, и стало-быть дальнйшая транспортировка до Тифлиса или иной станціи на желзной дорог до Баку должна производиться гужомъ. Въ 5-хъ, желзный путь отъ Москвы,— гд и въ окрестностяхъ которой находится наибольшее число русскихъ фабрикъ,— до Одессы или Севастополя, и потомъ уже оттуда моремъ до Поти. По цнность провоза по этому желзному пути (по 80 коп. съ пуда только до Одессы) не можетъ даже идти и въ сравненіе съ цнностью фрахта морскаго — отъ Марсели до самаго Поти. Провозный тарифъ, самопроизвольно назначаемый компаніями нашихъ желзныхъ дорогъ, соображенъ, конечно, только съ компанейскими интересами, хотя бы они были въ прямой ущербъ государству. Отдавая государственный путь въ монополію частнымъ лицамъ, правительство въ то же время подчинило ихъ произволу и интересы русской торговли, съ соединеніемъ же разныхъ соприкасающихся или параллельныхъ дорогъ въ группы, исключается даже всякая возможность конкурренціи, а пріобртается для желзнодорожнаго соединеннаго управленія возможность командовать положеніемъ, давать то или другое направленіе торговл. Это мы и видимъ, напримръ, на тариф дорогъ, имющихъ направленіе къ Кенигсбергу и вообще къ прусской границ, который согласованъ съ торговою политикою Прусскаго государства, такъ что доставка иностранныхъ товаровъ отъ прусской границы до Одессы значительно дешевле, чмъ доставка въ Одессу же русскихъ товаровъ изъ Москвы.
Наконецъ, по прибытіи товаровъ въ Одессу, съ уплатою по 80 к. съ пуда, русскій торговецъ, чтобы довезти ихъ до Поти, наталкивается опять на монополію Русскаго Общества пароходства и торговли,— точно также подавляющую всякую попытку конкурренціи. Эта монополія создана громадными субсидіями государственной казны, она убила всякіе зачатки свободнаго каботажнаго судоходства. Фрахты, назначаемые Обществомъ высоки до безстыдства, — за то велика до безстыдства и прибыль акціонеровъ, употребляемъ именно это выраженіе въ виду того убытка, который такая прибыль наноситъ русской торговл. Въ то же время это Общество оказывается неспособнымъ служить тмъ политическимъ цлямъ, которыя имлись въ виду при его учрежденіи и назначеніи ему субсидіи. Его суда не могутъ замнить намъ ни военнаго, ни торговаго флота въ Черномъ мор, оно отказывается производить плаваніе вверхъ по Дунаю, находя это для себя неприбыльнымъ!….
И такъ, вотъ въ какія невыгодныя условія поставлена русская торговля по отношенію къ Кавказу, Персіи и Средней Азіи. Казалось бы, первымъ дломъ здравой торговой политики — позаботиться о возможномъ устраненіи этихъ вредныхъ неудобствъ для русской торговли,— а не о созданіи новыхъ для нея невыгодъ и новыхъ, напротивъ, удобствъ и выгодъ для иностранцевъ. А между тмъ въ самыхъ административныхъ сферахъ являются сторонники свободнаго Кавказскаго транзита, вопросъ о транзит является еще спорнымъ! Трудно было до сихъ поръ конкуррировать русскимъ купцамъ съ заграничными на Кавказскомъ и Средне-Азіатскомъ рынк: пусть же будетъ совсмъ невозможно! вотъ сущность доводовъ защитниковъ транзита. Да и не о чемъ хлопотать, прибавляютъ они устами газеты ‘Голосъ’: по цифровымъ даннымъ оказывается, что въ торговл Россіи съ Персіей привозъ персидскихъ и азіатскихъ товаровъ значительно превышаетъ отпускъ товаровъ русскихъ… Да потому-то онъ именно и превышаетъ, что существуетъ Кавказскій транзитъ, вытсняющій русскіе товары иностранными, и что, благодаря ему же, не малая часть персидскихъ вывозимыхъ товаровъ — не боле, какъ контрабандный обратный ввозъ на Кавказъ произведеній иностранныхъ фабрикъ!
Неужели и въ самомъ дл, какъ говорится въ заявленіи купцовъ, поданномъ въ Ярмарочный Комитетъ, ‘Россія должна будетъ играть на Кавказ только роль охранителя спокойствія, а торговые рынки отдать для торговли иностранцамъ’? Неужели для того именно потрачены Россіею на завоеваніе и замиреніе Кавказа милліарды рублей и сотни тысячъ, если не боле, русскихъ жизней, чтобы теперь, собственными же руками, собственными деньгами собранными съ Русскаго же народа, облегчить иностраннымъ товарамъ (которымъ открыты рынки всего міра) вторженіе въ единственные заграничные рынки, сподручные Россіи и еще не совсмъ для нея закрытые?
Если многое множество вопросовъ вашего внутренняго строенія стоитъ на мст, не двигаясь ни взадъ ни впередъ, то причину такого явленія слдуетъ, прежде всего, искать въ томъ, что сама жизнь еще не подсказала имъ отвта,— или, врне сказать, ея отвтъ еще не проникъ въ смутное сознаніе русскаго общества, еще не обрлъ себ точной и простой формулы, безспорной и властной для всхъ. Даже стараясь вслушаться въ требованія нашей эпохи, всмотрться въ ея дйствительныя нужды, правительство можетъ только недоумвать — видя пока одн безплодныя, хотя и мучительныя потуги русской общественной мысли, слыша только страстную, оглушительную разноголосицу взглядовъ и мнній, далекихъ отъ всякаго соглашенія… При томъ умственномъ и нравственномъ разброд, какой господствуетъ въ нашей современности, едвали справедливо требовать отъ правительства, чтобъ оно само, вмсто общества, какъ Юпитеръ въ своей голов Минерву, родило мысль совсмъ готовую и вполн вооруженную, и тмъ избавило бы общество (претендующее жить и водиться ‘своимъ умомъ’) отъ тяжкой мыслительной работы. Между тмъ такія требованія именно предъявляются.
Но если для отвта на многіе вопросы — новые, сложные, мудреные, приходится ждать, пока окончатся трудные роды русской общественной мысли, если по нкоторымъ другимъ задачамъ ршеніе по необходимости отлагается, въ виду — какъ принято говорить не только у насъ, но и за границей — ‘переживаемыхъ Россіею внутреннихъ затрудненій’ (разумя тутъ и крамолу, и финансы), то все же исторія не ждетъ, а продолжаетъ твориться, жизнь не останавливается ни у насъ, ни у нашихъ сосдей, и не мало такихъ вопросовъ, вовсе не головоломныхъ, хотя тмъ не мене важныхъ, въ скоромъ и дйствительномъ разршеніи которыхъ ничто не мшало бы, кажется, проявиться правительственной энергіи. А всякое проявленіе живой правительственной энергіи, именно въ приложеніи къ общеполезному длу, ко благу русскихъ національныхъ интересовъ, особенно потребно, въ настоящую минуту, нашему тоскующему, недужному духу: оно могло бы благотворно содйствовать его оживленію и подъему… Да, русскій общественный духъ нуждается въ ободреніи, и именно какъ русскій. Со времени Берлинскаго тракта онъ приниженъ и сдавленъ, и ничто посл этого трактата, ни вн нашихъ предловъ, ни дома, еще не избавило насъ отъ гнетущаго чувства національнаго униженія и безсилія. А вдь такіе случаи, гд вполн бы, кажется, возможно проявиться живому, бодрому, ршительному дйствію власти, представляются даже и теперь, въ области политики и внутренней и вншней, даже въ скромной области экономической…
Оставляя пока первыя дв въ сторон, ограничимся сегодня, для примра, указаніемъ… ну, хоть на вопросъ стоящій теперь на очереди — о Кавказскомъ транзит. Казалось бы, тутъ и вопросу мста нтъ, но ужъ если, въ виду открытія желзной дороги до Баку, отмна свободнаго для иностранныхъ товаровъ транзита возведена въ чинъ вопроса, то этотъ вопросъ, совершенно простой и ясный, долженъ быть поставленъ не иначе какъ такъ: поступить ли ко вреду или къ выгод для русской промышленности и торговли? Совстно становится при одной мысли, что подобная постановка возможна въ нашемъ отечеств, а между тмъ, другой постановки этотъ вопросъ не терпитъ, да и не иметъ. Защитники свободнаго транзита нисколько и не думаютъ отрицать вредныхъ для Россіи послдствій этой свободы, а такъ-таки прямо и идутъ этому вреду на встрчу, противопоставляя ему не только ничтожныя, сравнительно, выгоды, сулимыя будто бы транзитомъ Кавказской желзной дорог и мстнымъ жителямъ, но и просто-на*просто выгоды ‘цивилизованной Европы’, или же отвлеченные принципы фритредерской теоріи и космополитическаго либерализма! Г. Нобель (впрочемъ шведскій подданный), производящій разработку нефти близь Баку въ колоссальныхъ размрахъ, и ровно никакой торговли съ Персіей не производящій, тмъ не мене, неизвстно почему приглашенный къ участію въ совщаніяхъ коммиссіи при Министерств финансовъ,— безцеремонно высказался въ томъ смысл, что если Русскіе не въ силахъ конкурррровать съ иностранцами, такъ пусть саму на себя пеняютъ… И этотъ доводъ, по всему видно, показался въ Петербург чрезвычайно вскимъ!!.. Не мене вски для петербургскихъ ‘либеральныхъ’ бюрократовъ и разсужденія самой газеты ‘Кавказъ’, почему-то признаваемой органомъ кавказскаго начальства и интересовъ Кавказа. По ея мннію, свобода Кавказскаго транзита нужна потому, что ‘скрпитъ новымъ узломъ взаимные интересы цивилизація между народами двухъ частей свта’… Націоналовъ же, именно ‘Москвичей’, газета устрашаетъ тмъ, что ‘Европа не будетъ рада, если на первомъ участк международнаго пути изъ Европы въ Индію будетъ поставленъ таможенный шлагбаумъ’!… Можно ли, скажутъ, придавать какое-либо значеніе такой вздорной болтовн и смущаться ею? Увы, можно! На ‘Кавказъ’ ссылаются и защитники свободнаго транзита въ ‘Голос’, статьи котораго имютъ зловще-оффиціозный характеръ, петербургское Общество для содйствія (?) промышленности и торговл также струсило обвиненія въ пристрастномъ патріотизм и ищетъ компромисса… Даже персидскій подданный, чрезъ руки котораго проходитъ еже годно на милліонъ русскихъ товаровъ въ Персію, Мирза Ашимовъ, въ письм своемъ въ редакцію ‘Московскихъ Вдомостей’ удивляется, что ‘въ Россіи есть люди, считающіе себя русскими гражданами, а между тхъ ратующіе за транзитъ иностранныхъ товаровъ’,— но русскій промышленный міръ уже не дивится. Онъ пристыженъ, онъ смущенъ, онъ скорбитъ духомъ и уже утратилъ всякую надежду на энергическую поддержку русскихъ національныхъ интересовъ въ петербургской оффиціальной сфер. Этимъ только и можно объяснить, что вслдствіе заявленія 153 промышленныхъ и торговыхъ фирмъ, собраніе выборныхъ Московскаго Биржеваго Общества единогласно постановило: ‘ходатайствовать предъ самимъ Государемъ Императоромъ о надежнйшей защит русскихъ промышленныхъ и торговыхъ интересовъ чрезъ закрытіе Закавказскаго транзита для иностранныхъ товаровъ’…
Читатели ‘Руси’ уже отчасти знакомы съ этимъ вопросомъ изъ нашей статьи въ 44-мъ No, но въ виду того смущенія, въ которое повергнуто все русское торговое и промышленное общество, и его послдняго знаменательнаго ршенія. мы находимъ нужнымъ перечислить здсь вкратц главнйшія основанія обихъ спорящихъ сторонъ, тмъ боле, что въ послднее время раскрылось нсколько новыхъ, освщающихъ дло данныхъ.
Западной промышленности, обладающей свободными морями, доступны рынки всхъ частей свта, благодаря дешевому, удобному морскому фрахту. Для русскихъ же мануфактуръ имется только одинъ сподручный заграничный рывокъ — это Персія и вообще Средняя Азія. Съ Персіей, но милости Волги, мы можетъ вести торговлю воднымъ путемъ, однакожъ только въ теченіи шести мсяцевъ навигаціи. Казалось бы, тмъ особенне, надо было бы намъ дорожить этимъ нашимъ единственнымъ рынкомъ… Такъ казалось бы, но лтъ 20, если не боле, тому назадъ, признано было однакоже нужнымъ открыть свободный, черезъ Кавказкій перешеекъ, транзитъ въ Персію для иностранныхъ товаровъ, доставка которыхъ дотол производилась караваннымъ способомъ отъ Трапезунта чрезъ Тавризъ, съ большими трудностями, расходами и потерею времени. Мы облегчили иностранцамъ эти трудности, мы сами предложили имъ боле удобный путь сообщенія, упуская притомъ изъ виду, что иностранцы имютъ возможность доставлять свои товары моремъ къ Поти въ теченіи цлаго года, тогда какъ русская торговля ограничена полугодичнымъ срокомъ. Правда, въ то время, вслдъ за усмиреніемъ Кавказа, для такой мры представлялось еще нкоторое благовидное основаніе — предоставить мстнымъ жителямъ немалую прибыль отъ извознаго промысла и положить начало торговымъ сношеніямъ Кавказа съ Европой. Притомъ же вс невыгоды, происходившія тогда для русской торговли отъ такой иностранной конкурренціи, почти уравновшивались расходами, которые ложились на иностранные товары при сухопутной ихъ доставк отъ Чернаго мора до Каспійскаго, на протяженіи 800 верстъ, г у асомъ и на верблюдахъ. На этомъ однакоже дло не остановилось. Лтъ чрезъ 12 признали нужнымъ, для удобствъ сообщенія Закавказья съ Россіей, выстроить желзную дорогу отъ Тифлиса къ Поти. Всы тотчасъ же и явно стали склоняться ко вреду для русской торговли, сильно стая роптать русскіе промышленники и купцы, но ихъ жалобы не обратили на себя никакого вниманія, а вызвали только насмшки власть имущихъ доктринеровъ — фритредеровъ. Мало того. Безъ всякаго соображенія съ общими потребностями Россіи, въ нашихъ высшихъ бюрократическихъ сферахъ вскор плнились мыслью соединить Черное море съ Каспійскимъ сплошнымъ рельсовымъ путемъ и привели эту мысль въ исполненіе, даже и не помысливъ о томъ, что несравненно нужне бы было соединить предварительно рельсами Закавказье съ самою Россіей. Въ желзномъ пути отъ Баку до Поти представлялось во всякомъ случа мене настоятельной надобности, чмъ, напримръ, въ Сибирской желзной дорог, которая, словно заколдованная, вотъ уже лтъ 8, несмотря на неоднократныя Высочайшія повелнія, не выходитъ изъ области предположеній. Тутъ и денегъ нтъ, а для Тифлисо-Бакинской нашлись безъ малйшаго затрудненія! Замчательно, что при этомъ ни строителями дороги, да кажется и ни кмъ въ оффиціальномъ Петербург, даже и не возбуждался вопросъ о будущей судьб транзита, врне сказать, вопросъ этотъ считался предршеннымъ и продолженіе транзита на прежнемъ основаніи разумлось само собою. Никому повидимому и въ голову не входило, что при окончаніи втораго участка отъ Тифлиса до Баку дло существенно измнилось и равнялось уже для Россіи, по отношенію къ ея торговл съ Персіей, самозакланію. Все что уравновшивалось для русской торговли расходами караванной или гужевой, къ тому же продолжительной доставки иностранныхъ произведеній отъ Тифлиса до Баку, должно былъ неминуемо уничтожиться, ко вреду для русскихъ и къ великой выгод для иностранныхъ купцовъ, съ открытіемъ быстрой и сравнительно дешевой перевозки по сплошному желзному пути отъ моря до моря. Оказывалось такимъ образомъ, что этотъ путь для того только и построенъ,— построенъ русскими деньгами и русскимъ правительствомъ, — чтобы облегчить иностраннымъ товарамъ доступъ въ Персію и вытснить русскія произведенія съ персидскаго рынка: въ этомъ собственно и заключается главный ожидаемый доходъ отъ эксплуатаціи этой дороги. Еслибъ такое условіе наложено было на Россію побдителемъ, посл бдственной войны, то, какъ бы ни постыдно было оно для насъ, мы вынуждены были бы ему покориться: это положеніе еще возможно понять. По самимъ наложить на себя подобное обязательство, да добровольно, да еще съ легкимъ сердцемъ — это можно объяснить лишь тмъ историческимъ процессомъ нашего развитія, который создалъ съ одной стороны нигилистовъ, съ другой — петербургскихъ бюрократомъ,— одинаково соскочившихъ съ русской отечественной почвы и витающихъ въ безнародной отвлеченности, хоти и въ разнокачественныхъ сферахъ.
При дешевой доставк моренъ, въ теченіи цлаго года, иностранныхъ товаровъ къ Поти (именно изъ Марсели и даже Гулля по 20 коп. съ пуда, тогда какъ русскому купцу доставка товаровъ по Волг доступна только въ теченіи 6 мсяцевъ, а доставка желзною дорогой изъ Москвы до Одессы обходится въ 1 р. 18 к. съ пуда мануфактурныхъ товаровъ, да моремъ отъ Одессы до Поти 20 к., итого 1 р. 38 коп. съ пуда) — при такихъ неравномрныхъ условіяхъ допущеніе безпошлиннаго транзита по сплошному рельсовому пути отъ Поти до Баку — само собою разумется — настежь отворитъ для иностранцевъ двери не только персидскаго, но и всего среднеазіатскаго рынка, и даже нашихъ Закаспійскихъ владній. Не безъ основаніи опасаются ваши торговцы, что Англичане непремнно поспшатъ воспользоваться этими удобствами и заведутъ свои факторіи и въ Бухар, и въ Хив. А еслибъ это случилось, то конечно въ Петербург не преминули бы поставить такой англійскій захватъ въ вину нашимъ же купцамъ и потшиться надъ ними, надъ ихъ косностью и неумлостью вдосталь, въ извстныхъ органахъ печати, дразня ихъ сравненіемъ съ высокоцивилизованными европейскими негоціантами. Но никто вдь и не сомнвается въ томъ, что иностранцы и богаче насъ, и опытне, и ловче въ торговомъ дд, сильне развитіемъ техники, вообще знаніемъ и культурою. Этого и стыдиться нечего, они старше насъ, они ране насъ выступили на всемірноисторическую арену, и когда Шекспиръ въ Англіи творилъ свои безсмертныя драмы, у насъ только- что заводилась первая казенная типографія, да и то лилъ для печатанія церковныхъ книгъ. Это историческій фактъ, и кто-жъ его не знаетъ? Но слдуетъ ли изъ этого, что мы должны, признавши за иностранцами такое ихъ преимущество, вчно пасовать предъ ними, осудить себя на вчную роль учениковъ и недоростковъ, и даже ихъ прислужниковъ? Конечно нтъ, а слдуетъ, напротивъ, дать намъ самимъ возможность стать на ноги и окрпнуть за свобод до тхъ поръ, пока наше состязаніе съ ними будетъ поставлено въ равныя условіи силы. Для того же, чтобы стать на ноги, нужно чтобъ никто прежде времени не сшибалъ насъ съ ногъ, чтобъ мы имли и полный досугъ и выгоду учиться и совершенствоваться, — а никакой наука и опыта никто никогда не пріобртетъ, если за насъ и вмсто насъ всякое наше дло будетъ производить кто-либо посторонній, бъ этомъ огражденіи свободы нашего воспитанія и заключается, въ приложеніи къ русской промышленности, весь смыслъ покровительственнаго тарифа,— тогда какъ такъ-называемая фритредерская теорія проповдуетъ свободу состязанія ученаго съ неученымъ, опытнаго съ неопытнымъ, взрослаго съ несовершеннолтнимъ, имущаго съ неимущимъ. Да и на Запад эту теорію стали проповдывать лишь тогда, когда проповдники достигли полноты знанія, силы и возраста, и когда имъ представилось выгоднымъ прилагать ее къ мене развитымъ и возрастнымъ. Было бы только забавно, еслибъ ту же теорію стали лепетать и прилагать къ самимъ себ именно эти послдніе, недоразвившіеся и недоросшіе малолтки. А это именно у насъ и случилось, по свойственной намъ подобострастной подражательности, по Молчалинскому отношенію нашему къ авторитетамъ, воспрещающимъ намъ и до сихъ поръ имть свое сужденіе даже въ длахъ насъ непосредственно касающихся. Въ Петербург, какъ мы сказали, любятъ колоть глаза русскому промышленному классу его страхомъ предъ иностранною конкурренціей, но справедливе было бы, повоздержавшись отъ глумленія и укоровъ, напередъ поставить себ вопросъ: все ли сдлано и длается со стороны нашихъ начальствъ для того, чтобъ русская промышленность могла изготовиться къ успшному состязанію съ иностранной производительностью? Сколько лтъ угнетало ее господство фритредерской теоріи на высотахъ власти? Гд видимъ мы предупредительную заботу объ изысканіи удобствъ для русской торговли? Разв всякое тарифное покровительство не взято было русскими купцами просто съ боа, т. е. посл долгихъ упорныхъ настоятельствъ, — а что было взято, то и дало плодъ, какъ это доказываетъ послдняя Всероссійская выставка. Отъ купцовъ ли зависитъ, что, на восточномъ берегу Каспійскаго моря не устроено до сихъ поръ ни одного порядочнаго порта (и даже уничтожена въ мор правительственная флотилія), что до сихъ поръ не проложено ни одной колесной дороги отъ берета въ глубь края, по направленію къ Амуръ-Дарь, хотя таковой путь отысканъ и указанъ русскимъ купечествомъ?…
Съ проведеніемъ желзнаго пути вплоть до Баку, защитники свободнаго транзита лишаются главнаго аргумента въ пользу этой свободы. Та выгода для мстныхъ жителей, которая получалась отъ гужеваго или караваннаго транспорта и которая простиралась будто до 600 т. р. въ годъ, при рельсовой доставк уничтожается сама собою, кром разв доставки отъ Тифлиса въ Джульфу. Но послдняя, какъ извстно, простиралась только на треть (если не мене) всхъ товаровъ. Значитъ, съ свободнымъ транзитомъ по желзной дорог жители теряютъ прибыли на 400 т. р. Остальные же 200 т. р. не могутъ же быть принимаемы въ соображеніе въ виду тхъ громадныхъ милліонныхъ убытковъ, которыми свобода транспорта грозитъ всей русской промышленности и торговл! Если очень упираться на мстную для Кавказа прибыль отъ транспортировки товаровъ, такъ не слдовало и вовсе класть рельсовъ! Это было бы логичне, такъ-какъ вдь всякая желзная дорога убиваетъ извозный промыселъ. Перевозъ товаровъ отъ Поти до Баку транзитомъ по желзному пути также мало сулитъ Кавказу выгодъ, какъ мало даетъ ихъ, напримръ, Тульской, Орловской, Бурской губерніямъ — проздъ черезъ нихъ товарныхъ вагоновъ изъ Москвы въ Харьковъ… Выгода значительной части кавказскихъ торговцевъ отъ свободнаго транзита заключается совершенно въ иномъ — въ контрабанд. Кавказъ, особенно Закавказье, потребляетъ русскихъ фабричныхъ произведеній несравненно мене, чмъ слдовало бы ожидать въ виду его обширности и населенности, и причина тому именно въ контрабанд, которой такъ сильно способствуетъ свобода транзита. Мы уже разсказывали и прежде, что не малая часть иностранныхъ товаровъ, пройда чрезъ Кавказъ транзитомъ, возвращается слова на Кавказъ подъ видомъ персидскихъ товаровъ. А нердко продлывается и такъ: нагруженные на персидскую шкуяу въ Баку дяя доставки будто бы въ Персію иностранные товары перегружаются въ мор, верстахъ въ 50 отъ порта, со шкуны на лодки и вновь потаенно свозятся за берегъ. Это вдомо всмъ, кром именно тхъ, кому о томъ вдать надлежитъ. Можетъ-быть, съ точки зрнія нкоторыхъ приверженцевъ Кавказа было бы и совсмъ раціонально объявить весь Кавказъ porto-franco и выдлить его вовсе изъ тарифной системы Россійской Имперіи, но не для того, надо думать’ Россія купила Кавказъ такою дорогою цною, кровью и достояніемъ Русскаго народа, водворила въ немъ миръ и благоденствіе, чтобы создать изъ него новую Финляндію и, хуже того — рычагъ для ослабленія нашей внутренней производительности и торговли. Но, къ счастію, польза Россіи не расходится съ пользой Кавказа. Напротивъ, закрытіе транзита именно-то для Кавказа и благодтельно. Только огражденіе отъ наплыва иностранныхъ товаровъ и можетъ вызвать на самомъ Кавказ настоящую дятельность его собственныхъ производительныхъ силъ. Не странно ли, напримръ что стекло (даже для разлива и разсылки кавказскихъ водъ) привозится до сихъ поръ изъ Марселя, когда матеріалъ для него и самое топливо (нефть или каменный уголь) находятся подъ рукою?! Да и одно ли стекло? Кавказскія природныя богатства ждутъ разумной эксплуатаціи, а эта эксплуатація станетъ возможною только тогда, когда будетъ выгодна, т. е. когда будетъ ограждена отъ конкурренціи иностранныхъ товаровъ.
Защитники транзита, и именно въ лиц ‘Голоса’, особенно напираютъ на слабое будто бы развитіе русскаго торговаго отпуска въ Персію, который значительно превышается привозомъ оттуда товаровъ въ Россію,— причемъ ‘Голосъ’ ссылается на оффиціальныя данныя, ‘обязательно сообщенныя ему департаментомъ таможенныхъ сборовъ’…. Но эти ‘обязательно-сообщенныя’ данныя не обязательны для нашего соображенія и едвали точны. Мы слышали отъ одного изъ русскихъ торговцевъ, что несравненно боле точное опредленіе размра русской отпускной торговли могутъ дать отчеты русскихъ пароходныхъ обществъ за прошлые годы: ‘Кавказа и Меркурія’, ‘Лебедя’ и ‘Дружаны’, причемъ къ общему всу мануфактурнаго товара надо присоединить еще 1/2 товара отправляемаго за персидскихъ шкунахъ. Конечно’ этимъ опредляется только количество пудовъ, но, по мннію фабрикантовъ, пудъ хлопчато-бумажнаго товара слдуетъ оцнить въ 37 р., суконнаго въ 50 р., и тогда можно будетъ сообразить приблизительно и общую сумму. Несомннно также и то: не существуй въ теченіи 20 лтъ свободнаго транзита, ввозъ русскихъ товаровъ былъ бы вроятно гораздо сильне.
Изъ общей цифры персидскаго привоза значительная часть приходится на хлопокъ, котораго одного доставляется въ Россію изъ Персіи до 400 т. пудовъ. Если, какъ теперь кажется несомннно доказано, печальное состояніе нашей денежной валюты происходитъ именно Отъ того, что наша ввозная торговля значительно превышаетъ отпускную, а потому этотъ излишекъ ввоза и оплачивается нами не товаромъ, а наличными металлическими деньгами, то, казалось бы, вся наша финансовая политика къ тому собственно и должна бы направить свои усилія, чтобъ расширять размръ русскаго сбыта. Изъ того, что русскій отпускъ въ Персію превышается въ своемъ размр, въ настоящую минуту, ввозомъ изъ Персіи товаровъ, — слдуетъ ли, что необходимо еще сильне сократить размръ отпуска русскихъ товаровъ и увеличить нашу наличную золотомъ приплату за персидскій товаръ? А вдь именно таковъ выводъ изъ всхъ разсужденій ‘Голоса’!… Замчательно, что сами Персіяне ревностно ратуютъ за отмну свободнаго транспорта, и именно потому, что, нуждаясь въ русскихъ товарахъ, они могутъ мнять его на свои, платить за него товаромъ, а не деньгами, — тогда какъ иностранцы только ввозятъ въ Персію товары, продаютъ ихъ за деньги, а самой Персіи иностранцамъ отпускать нечего. Это подтверждаетъ и упомянутый уже нами Мирза Ашимовъ. Слдовательно отмна транспорта требуется русскими купцами вовсе не въ видахъ эксплуатаціи немощнаго сосда, а въ видахъ усиленія размровъ мновой, торговли, равно желаннаго и выгоднаго для обихъ державъ. Но Европейцевъ, конечно, не испугало бы. и даже это слово: ‘эксплуатація’. Отбитъ только вообразить себ на нашемъ мст Англичанъ или Нмцевъ!…
Если бы вопросъ о транзит получилъ ненаціональное разршеніе, то, нтъ сомннія, недужный духъ русскаго общества отъ того бы нисколько не выздоровлъ, — да я уваженія къ намъ отъ иностранцевъ ужъ наврное бы не прибыло. Повторяемъ: въ русскомъ обществ ощущается страстная потребность въ энергическомъ, наконецъ, проявленіи русской живой струны въ нашемъ правительственномъ инструмент. Мы вдь не избалованы избыткомъ національнаго патріотизма во властной петербургской сред. Записки Муравьева припомнили намъ очень недавнее былое, заслоненное позднйшими, тяжкими для нашего достоинства испытаніями.. Да и правильности разршенія вопроса о транзит не могутъ, кажется, помшать теперь никакія ‘внутреннія затрудненія’, — тмъ боле, что, по слухамъ, два Министерства — иностранныхъ длъ и военное — держатся въ этомъ дл того же мннія, что и русское купечество. Самый вопросъ о транзит въ виду окончанія Тифлисо-Бакинской дороги едвали-бы даже не остался молчаливо предршеннымъ во вредъ русской торговл, еслибъ нашъ достойный дипломатическій представитель при Тегеранскомъ двор не предотвратилъ этой опасности своимъ протестомъ, который и былъ принятъ во вниманіе Министерствомъ иностранныхъ длъ. Почти предршенному вопросу потребовалось новое ршеніе. Министерство конечно иметъ въ виду, что политическое значеніе Россіи въ Персіи, теперь довольно высокое, непремнно поникло бы съ допущеніемъ свободы транзита, съ проявленіемъ такой нашей слабости въ защит русскихъ торговыхъ интересовъ, такой податливости иностранцамъ. Военное же Министерство, призванное ограждать безопасность нашихъ владній въ Средней Азіи и цлость вашей новой съ Версіею границы, должно быть также не видитъ особенныхъ побудительныхъ причинъ къ облегченію для иностранцевъ провоза оружія въ Среднюю Азію и установленія прочныхъ торговыхъ связей съ Версіею.
Наши литературные противники обыкновенно прикидываются непонимающими словъ ‘народное’, или ‘національное направленіе въ русской политик’, ни даже выраженія: ‘Русская политика’… Можетъ-быть, доказательство отъ противнаго скоре выяснитъ имъ — что такое политика русская, а потому мы когда-нибудь, для ихъ вразумленія, составимъ родъ историческаго очерка нерусской въ Русскомъ государств политики, начавъ хоть съ первыхъ лтъ XIX столтія Диковинные факты придется внести сюда въ перечень! Диковинные именно потому, что въ основаніи ихъ нтъ никакихъ злыхъ, сознательно-злыхъ умысловъ, — да тогда и диковиннаго-то ничего бы не было. То и удивительно, что многое, въ чемъ можно было бы предположить, иной разъ, чуть не прямое отступничество — дло лишь грубйшаго невднія родной земли, малосмысленнаго пренебреженія къ своей русской народности, иностраннаго воспитанія и того нашего, даже до сихъ поръ, отношенія къ Западной Европ, которое такъ напоминаетъ претензію разныхъ ‘вышедшихъ въ люди’, parvenus, мщанъ во дворянств, вчно стыдящихся своего родства, вчно одержимыхъ страхомъ — какъ бы предъ высокою знатью не изобличить своего плебейскаго происхожденія. А знать глядитъ да посмивается…